Текст книги "Приключения Марси (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

– Долго мне еще идти? – спросила я в пустоту.

– Куда? – поинтересовался невидимый голос, и я снова поперхнулась.

– Я тебе нужна или нет? – уперев руки в бока, я посмотрела в сумрачное небо.

– Нужна, – не стал лукавить голос.

– Тогда, что я тут ношусь? – возмущенно вопросила я.

– Я за тобой бегала, теперь ты за мной побегай, – ядовито ответил голос.

– Месть, значит? – догадалась я.

– Ага, – голос явно был доволен.

– Как это мелко для Вечной, – я укоризненно покачала головой.

– Чтоб ты, кошка, понимала, – насупился голос. – Мне скучно, развлекаюсь, как хочу.

– Тьфу на тебя, – обиделась я.

– Агр,– послышалось из-за спины.

– Жри давай, не отвлекайся, – бросила я, не оборачиваясь, и чавканье, прерванное моим разговором с Тьмой, возобновилось.

Я сделала еще несколько шагов и остановилась, потому что уперлась в каменную стену. Вечные горы оказались совсем близко. Узкая тропка уходила вверх, скрываясь в снежной пыли, поднятой злым ветром. Обругав Тьму всеми нехорошими словами, какие только знала, я начала подъем. Мстит она, посмотрите на нее. Подумаешь, какая цаца, а я теперь ножками своими поднимайся, пыхти и потей. Хотя на таком ветру, скорей, промерзнешь. Мои подозрения полностью оправдались, продуло меня знатно. Я дрожала и выбивала зубами барабанную дробь, вдобавок оскальзывалась, чуть ли не на каждом шагу. Потому поднималась злая, нет, не злая, я была в бешенстве. Душу грело, что первому попавшемуся Последователю я расцарапаю всю рожу. Эта мечта меня поддерживала, пока я карабкалась наверх.

Снизу раздался вой. Я обернулась и увидела Шарика, который не решался последовать за мной.

– Извини, Шарик, дальше я уже одна. Ты свободен, – крикнула я своему чудищу.

Страшило несколько мгновений смотрел мне вслед, а затем развернулся и исчез в мутной пелене. Я вздохнула и пошла дальше, развлекая себя кровожадными картинками расправы над Последователями. Подъем закончился, когда я уже решила, что сейчас сяду и замерзну, и пусть Тьма кусает свои несуществующие локти. Я вышла на ровную площадку и остановилась перед округлой аркой, за которой начинался ЕЕ храм.

На входе стоял страж в черном балахоне. Я подошла к нему, некоторое время смотрела на бесстрастное лицо, затем выпустила когти и размахнулась.

– Что творишь? – зашипел страж, теряя свое бесстрастие.

– Злюсь, – честно ответила я и вошла в храм.

Страж развернулся и пошел за мной следом. От стены отделился еще один, взглянул на своего собрата, на лице которого красовались следы от моих когтей, и подходить не стал. Он пошел впереди, указывая направление. Пройдя длинным узким коридором, мы свернули к каменной лестнице, чьи ступени были вырублены в скале, как и весь храм, и начали подъем. Затем снова шли по узкому коридору и остановились перед тяжелой металлической дверью. Первый страж открыл ее, и отошел в сторону, предлагая мне войти внутрь. Молча, последовала приглашению, вошла и огляделась. Это была большая комната, обставленная богато, даже роскошно. В комнате, в которой преобладали красные тона, находился только один человек. На нем был надет белоснежный балахон, голову покрывал капюшон, и я сразу догадалась, что передо мной магистр.

– Вечной Тьмы, – приветствовал меня неожиданно молодой мужской голос.

– Чистого Света, – навредничала я в ответ.

Магистр повернулся ко мне, скинул капюшон, и я даже на мгновение забыла, как дышать, пораженная небывалой красотой мужчины. Почему-то я была уверена, что магистры должны быть старые и страшные, а тут, прямо, бог. Мужчина усмехнулся, глядя на мою реакцию. Он подошел почти вплотную, склонил голову к правому плечу и поднес руку к моему лицу.

– Долго же мы тебя ждали, – сказал он.

– Век бы вас не видать, – я отбила его руку и сердито посмотрела в черные без белков глаза, которые придавали лицу магистра даже какое-то мрачное очарование.

Мужчина снова усмехнулся, отошел от меня и указал на неприметную дверь среди драпировок.

– Помыться и переодеться можешь там. Потом пообщаемся, до ритуала еще достаточно времени.

Я, молча, прошла к указанной двери, еще раз посмотрела на мужчину и почувствовала, как пересохло во рту от того откровенного взгляда, которым он провожал меня.

– Я буду ждать, – произнес он это так, что мне захотелось остаться и...

– Мама Феня, – сдавленно прошептала я и спешно сбежала в ванную, чтобы взять себя в руки и успокоить взбесившееся естество. Я его желала так, как еще никого и никогда.

Глава 30

Чуть теплая вода коснулась разгоряченной, не смотря на холод, кожи. Я прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться на том, что мне конец и то дикое желание, которое так неожиданно охватило меня, совершенно неуместно. Как можно хотеть своего палача? И тем не менее я его хотела. Желание было настолько навязчивым, настолько неистребимым, что казалось нереальным, неестественным. Перед внутренним взором проносились картинки, одна другой откровенней, заставляя дышать чаще и постанывать, крепче сжимая бедра. Такого не бывает, такого просто не может быть! Это все наваждение, это какая-то магия! Стоп! Я села в ванной и уставилась перед собой, точно. Это неестественное желание, но зачем оно? Снова откинувшись и прикрыв глаза, я направила мысли в это русло, и стало даже полегче. Постепенно усталость избавила меня и от них, и я задремала.

Сон, приснившийся мне, был странным и реальным до невозможности. Я лежала на широченной постели, покрытой красным шелком. Надо мной склонился тот самый магистр, скользящий по мне изучающим взглядом. За взглядом последовала рука, без всякого стеснения исследующая мою грудь, живот, подбирающаяся все ниже... Я застонала и распахнула глаза. Он сидел на бортике ванной, и его рука находилась как раз на том месте, где была во сне.

– Ты создана для меня, – сообщил магистр, вызвав у меня легкое возмущение.

– Что вы здесь делаете? – голос отказался звучать громко и твердо, и вопрос вылился все тем же сдавленным шепотом.

– Разве ты хочешь, чтобы я ушел? – он вскинул бровь.

– Да, – все так же прошептала я.

Рука тут же покинула просторы моего тела, и ее счастливый обладатель покинул пределы ванной комнаты, иронично улыбаясь. Я спешно вылезла из воды, огляделась в поисках полотенца и одежды. Не нашла ни того, ни другого. А выходить голой, как я в общем-то привыкла, к этому незнакомцу мне совсем не хотелось. И следовать своему желанию тоже не хотелось, впервые в жизни.

– Мне не во что одеться, – крикнула я.

– Здесь есть, иди и возьми, – послышался насмешливый голос.

– Спасибо, но нет, – ответила я, мрачно оглядывая помещение в поисках хоть чего-нибудь, во что можно завернуться.

В результате просто закрылась волосами, благо длина позволяла. Выходила я из ванной комнаты в смятенном состоянии, но злая до крайности. Он сидел, вольготно раскинувшись в кресле, прикрывая рукой все ту же ироничную улыбку. Нравился мне магистр все меньше, что совершенно не отражалось на том огне, который, казалось, разгорался все сильней. С этим надо было что-то делать, только не понятно, что.

– Я есть хочу, – сказала я, не глядя на него.

– Нельзя, – ответил бог, сидевший в кресле.

– Одеться хочу, – выбрала я новое решение.

– На кровати, – он неопределенно кивнул.

Я проследила направление кивка и увидела кровать из моего сна, а на ней белоснежный балахон. Скривившись, я пошла к ложу, наклонилась, чтобы взять то единственное, что могло скрыть меня от преследующего взгляда черных глаз, а когда распрямилась, уперлась спиной в того, от кого хотелось бежать без оглядки. Я даже не слышала его шагов за стуком собственного сердца. Кольцо рук сомкнулось вокруг меня, и сердце настороженно замерло, чтобы в следующее мгновение ухнуть куда-то вниз, потому что я оказалась лежащей на спине, а магистр нависал надо мной, скользя изучающим взглядом по моему телу. Балахон, невостребованный и одинокий, застыл немым укором на другой стороне кровати, отброшенный неизвестно кем и когда.

– Пес блохастый, – хрипло произнесла я, не в силах оторвать взгляд от лица мужчины.

– Как же долго я этого ждал, – так же хрипло сказал он, убирая волосы, мешавшие ему прикоснуться ко мне.

– Зачем? – голос опять сменился шепотом.

– Чтобы исполнить предназначение, – туманно ответил магистр. – Меня создали для единственной цели, для тебя, моя прекрасная. А ты рождена для НЕЕ. Мы вместе выпустим ЕЕ в этот мир.

– Создали? – переспросила я.

– Да, как создали когда-то твою мать. Мы не были рождены, мы были созданы во имя НЕЕ. Но Анрэй Ритт украл мою женщину, мою нежную Асдис. Но сейчас это уже неважно...

– Важно, мне важно, – выдохнула я, отчаянно ища повод, удержать его подальше от собственной персоны, потому что персона рвалась в объятья черноглазого красавца. – Я хочу знать.

– Хорошо, – улыбнулся он, рисуя пальцем узоры на моем животе. Попытка избавиться от его руки успехом не увенчалась. – Асдис растили отдельно от меня, и ты должна понимать почему, нашему притяжению невозможно противостоять, но для ритуала мы должны были достигнуть полной зрелости. Асдис росла в Триггвийских горах, там ее встретил твой отец. Она влюбилась, и Ритт выкрал мою Асдис под покровом ночи, увез и спрятал у своего учителя по зельеварению. Старый лорд Иарлэйт привязался к моей Асдис, признал ее дочерью и оставил в наследство все, что у него было. Твой отец так же взял фамилию Иарлэйт, и мы долго искали эту парочку. А когда нашли, уже родилась ты, а предательницу покарала Великая Тьма, забрав, дарованную ей жизнь. За тобой наблюдали, наблюдали десять лет, а когда выяснилось, что ты унаследовала от Асдис не только ее черты, но и кровь, в ваш замок пришли сестры, чтобы быть рядом, защищать, оберегать и обучать. Асдис была идеальна, в тебе примесь человека, но от этого очарование даже больше. А твоя кошачья душа... Тьма, я еле удерживаюсь от того, чтобы не совершить то, что нам предстоит совершить в скором времени.

– Что нам предстоит? – переспросила я, облизнув пересохшие губы. – То, что я видела, там я была одна.

Бог улыбнулся, еще больше парализовав мою волю, склонился и поцеловал в плечо, потом поднялся к шее и прочертил губами дорожку от ямки у основания шеи до живота. Я обеими руками вцепилась в красный шелк, только бы не коснуться его, на зарыться в черные, как смоль волосы. Он снова поднялся, и в глазах мелькнуло лукавство. Я зажмурилась, чтобы не видеть этого идеального лица, не смотреть с ожиданием на четко очерченные губы, не растворяться в бездне его глаз. Кровать прогнулась под весом бога воплоти, и следующее, что я почувствовала, это его дыхание, а потом губы мужчины захватили меня в плен, и я перестала себя контролировать. Сознание практически орало, пытаясь достучаться до меня, доказывая, что я этого совсем не хочу, что это всего лишь магия страсти, вложенная в кровь черноволосого бога и в мою кровь.

– Еще не время, жизнь моя, – прошептал мужчина, оторвавшись от меня. – Еще не время, но уже скоро мы сможем соединиться с тобой.

– Мама Феня, – простонала я, отворачиваясь от него. – Я хочу одеться и уйти отсюда.

– Разве этого ты хочешь? – опять лукавый шепот, и губы чертят дорожку на спине.

– Ты не ответил, что нам предстоит, – хрипло напомнила я, снова отвлекая мужчину от своего тела.

Он повернул меня на спину, и я постаралась смотреть мимо него.

– Что предстоит? – я в третий раз задала вопрос.

– То, что мы желаем больше всего, мы соединимся под звуки заклинаний, среди мерцающих кристаллов и факелов. Я буду обладать тобой, отдавая взамен всего себя. И когда я наполню твое лоно своим семенем, ОНА начнет расти в тебе, заполняя тебя, вытесняя слабое сознание. И когда ты покинешь ЕЕ тело, мы встретимся за Гранью.

– Не поняла, – я перевела на него взгляд, о чем тут же пожалела. Желание вспыхнуло с новой силой, и я сцепила зубы до ломоты. – Ты умрешь?

– Как только извергнусь в тебя, с последней каплей уйдет жизнь, дарованная мне Тьмой. – Ответил он все с той же улыбкой.

– И ты так спокойно говоришь об этом? – удивилась я.

– Я был создан для этого, и я выполню свое предназначение, – сказал мужчина, снова склоняясь к моим губам.

Мне хватило сил отвернуть голову и вывернуться из его объятий. Это же ничего себе котеночек во мне появится! Видала я таких котят у пса под хвостом, и котов-смертников тоже и там же. Интересно, Воины Света уже спешат за маленькой несчастненькой мной? Возбуждение немного схлынуло, и я пошла за балахоном, деловито натянула его под взглядом черноглазого бога и направилась к креслу. Уже усевшись, я поняла, что до сих пор не узнала одну вещь.

– А как звать-то тебя? – спросила я и быстро отвела глаза, потому что он плавным звериным движением поднялся с ложа, и мой покой разлетелся, как осколки разбитого зеркала.

– К чему имена? – ответил он вопросом на вопрос. – Наше притяжение важней.

– Я хочу знать, с кем я буду это самое, – не огласилась я, выставляя перед собой руки, чтобы он не смог приблизиться.

– Асдар, – сказал мужчина, перехватывая мои руки и рывком поднимая с кресла.

– Тебе обязательно меня постоянно обнимать? – спросила я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

– Я не могу противостоять влечению, – ответил Асдар, ловя мои губы.

– Надо хранить себя для ритуала, а то вдруг не сдержимся, – я постаралась говорить, как можно более весомо.

Ну, вообще понятно. Если он был создан вместе с матерью Эланы, а потом еще двадцать три года ждал саму Элану, тогда вопросов нет. Взрослый, физически развитый мужик столько лет ждет свой единственный раз.

– А у тебя женщины за это время были? – осторожно спросила я.

– Мы должны познать только друг друга. Я так же чист, как и ты, – сказал он, и я закашлялась.

Вот значит как. А если скажу, что я уже того, прибьют или нет? Да скорей всего, этот вот Асдар сам и задушит. Нет, сначала не устоит, а потом задушит. Хотя может и сразу, ему же надо чистоту блюсти. Интересно, а почему именно девственница? Ну, ладно, не мое дело. Так мне-то что делать? Если скажу, и меня прибьют, то никакое Воинство я точно не дождусь. Значит, буду таинственно молчать, авось, спасти успеют раньше, чем Асдар поймет, что ему еще ждать нужно. Бедолага. Вон, как радуется, что дорвался, а я тут со своими откровениями.

– Ты задумалась, – заметил мужчина. – О чем?

– О тебе, дорогой, – почти честно ответила я.

– И что думаешь? – слегка кокетливо спросил он.

– Хочу тебя, аж, зубы сводит, – и опять практически не соврала.

– Уже скоро, жизнь моя, уже совсем скоро, – меня опять ослепили улыбкой.

А если я его сейчас соблазню, мы избежим ритуала? Пес блохастый! Он же тогда поймет, что я уже того, и опять же прибьет, еще и за семя, извергнутое без дела. Нет, соблазнять не буду. Кошачьи боги, это опять я, и да, опять к вам. Мне очень нужна помощь. И желательно прямо сейчас, в крайнем случае, до начала ритуала. Ну, можно еще восстановить утраченное в первом студенческом общежитии... Нет, смысла нет, после этого самого, мне уже никто не поможет. Даже не знаю, что еще попросить. Ладно, остановимся на помощи. В общем, любимые мои кошачьи боги, жду спасения, не подведите.

– Ты опять задумалась, – немного обиженно произнес Асдар.

– Я в смятении, – я сегодня необычайно честна.

– Я тоже, – прошептал он, снова целуя меня. – Ты рядом, наконец-то. Мне даже жаль, что у нас так мало времени.

– Может, сбежим? – с надеждой спросила я.

Он рассмеялся завораживающим бархатистым смехом, и мне захотелось впиться в его губы, но я сдержалась, уговаривая себя, что это все магия страсти, как подсказало сознание. Асдар сел, усадил меня на колени и нежно посмотрел в глаза.

– Это все твоя жизнь среди людей, ты боишься. – Да, нет, это здоровый инстинкт самосохранения. – Нечего бояться. Мы продолжим свое существование за Гранью. Вместе целую вечность.

– Я бы еще здесь задержалась, – не согласилась я. – Мне здесь нравится.

– Ты не должна бояться, я же с тобой. – Спасибо, успокоил! – Скоро за нами придут. Уже совсем скоро. Нас подготовят к ритуалу, а потом мы войдем в круг и там...

Дверь неожиданно открылась, и я испуганно вскрикнула. В комнату вошли два Последователя в красных балахонах.

– Пора, – произнес один из них, и я завизжала, потому что это было начало конца.

* * *

В одно мгновение забыв обо всех желаниях, о том, что сижу на коленях у почти бога, я забилась в угол и ощетинилась, шипя на всех, кто пытался ко мне приблизиться. Последователи бестолково топтались, уже получив свои первые украшения на физиономию от Марси. Асдар взывал к моим чувствам и совести, но так же не решался приблизиться. Видно в круг страсти хотелось вступить все с тем же идеальным лицом, а мне вот уже никуда не хотелось, инстинкт самосохранения сильней самого сильного желания. Последователи напали одновременно, я кусалась, царапалась, ругалась, но уже через несколько мгновений меня выносили из красной комнаты, следом шел разгневанный Асдар, метавший из глаз молнии.

– Слишком эмоциональна, – сказал он. – Вы знаете, что делать.

Они кивнули, и мое извивающееся тельце затолкали в каменный зал, осторожно положили на пол и сбежали. Я вскочила и начала затравленно озираться. Зал был совершенно пустой, только каменные стены и все. Я сжала кулаки и заорала, выплескивая хотя бы частично свой страх, свою злость и ненависть к тем, кто хотел отнять у меня самое ценное, меня саму. Мой крик отразился от стен и обрушился на меня, разлетаясь громогласным бесконечным эхом. Я зажала уши, зажмурилась и упала на колени, проклиная все на свете. Когда снова открылась тяжелая дверь, я не заметила, потому продолжала выкрикивать все, что приходило на ум, лишь бы снова не оглушила тишина.

– Орешь, кошка? – прозвучал голос, наполненный холодной брезгливостью.

Я вскочила и уставилась на женщину в белоснежном балахоне. Ее желто-зеленые глаза еще не затопила Тьма, но цвет ритуальной одежды говорил о степени силы, которой обладала магистр. На мгновение я задумалась, я ведь тоже в белом, а силы никакой нет. Хотя... Я же будущая Тьма, точней мое тело примет Вечную. Наверное, и Асдар так же. Да, плевать! Я жить хочу, ма-ау-у!

– Что надо? – спросила я, снова выпуская когти.

– Что, блохастая тварь, не можешь принять честь, которой удостоилась по невероятному стечению обстоятельств? – издевательски вопросила женщина.

– Повтори, что сказала, – потребовала я, закатывая рукава балахона.

– Киска решила показать зубки? – к издевке прибавилась еще и ирония.

Страх? Кто сказал про страх? Да я злая, как свора собак! Женщина продолжала издеваться надо мной, оскорбляя мою блудливую мамочку Феньку, меня и весь кошачий род. Кошачьи боги, как вы это терпите? Как я это терплю и все еще не вцепилась в морду мерзавки?!

– На мыло только и годишься, облезлая тварь, – хохотнула язва в белом, и ярость забурлила, понеслась по венам.

Первый выплеск припечатал гадину к стене, от второго она еле увернулась, но издеваться не перестала.

– Ты не кошка, ты псина смердящая, – выкрикнула она, только теперь веселья в ее голосе не стало, сменившись ответной злостью. Тьма заклубилась вокруг нее, и я снова атаковала.

Тьма расступилась, и на меня посмотрели черные без белков глаза, руки вскинулись навстречу моему выплеску, и сила ярости ушла в женщину, не причинив ей вреда. И снова, и снова, и снова. Меня уже качало от слабости, апатия все больше опутывала сердце холодными щупальцами. Слишком поздно я поняла, что делала женщина, выматывая меня. Лишенная эмоций, пустая и равнодушная ко всему, я стану покорной куклой, которая выполнит все, что от нее ждут.

– Ну, давай же, кошка, – с усмешкой произнесла магистр, и последняя капля ушла в черный туман, наполнявший ее руки.

И все прекратилось. Не было оскорблений и издевательств, не было гнева, не было ненависти, не было даже желания жить. Я стала опустошенным сосудом, безразличная ко всему происходящему. Глаза женщины вернули свой нормальный цвет, и она подошла ко мне, с интересом разглядывая.

– Пойдем, девочка, времени мало, – даже дружелюбно сказала стерва и взяла меня за руку.

– Пес блохастый, – равнодушно произнесла я, скорей потому, что ситуация требовала это произнести.

– Ты забавная, – улыбнулась магистр, и мы направились на выход. – Пустая ты не такая интересная, но теперь с тобой можно работать.

Я промолчала, говорить не хотелось. Женщина провела меня очередным коридором, открыла резную деревянную дверь, и я оказалась в большой купальне, где меня ждали еще женщины в черных балахонах. Они поклонились, как только я переступила порог.

– Она ваша, – коротко бросила магистр и ушла, оставив меня на попечение женщин.

Они окружили меня, сняли балахон и повели к купальне. Теплая вода, источавшая странный сладковатый запах приняла меня в свои мягкие объятья. Женщины спустились вместе со мной, не раздеваясь. Ритуал омовения был наполнен таинственным молчанием и ощущением, что женщины притрагиваются к божеству, настолько осторожны и несмелы были прикосновения. Я послушно поднимала руки, поворачивалась и закрывала глаза, когда сверху лилась вода из большого серебряного ковша. Уже в конце всей процедуры я запоздало сказала:

– Я уже мылась.

Женщины промолчали в ответ, так же под руки вывели меня из купальни, и те, кто не принимал участия в отмывании меня от всех грехов, начали умащивать мое тельце тем же пахучим сладковатым составом, которым пахла вода. Волосы сушили, причесывали, и все это так же молча и с благоговением, которое могло бы привести в восторг такую самовлюбленную кошку, как я, если бы в этот момент я была способна чувствовать хоть что-то. Когда я была готова, на меня снова надели белоснежный балахон, только чистый, поправили волосы, надели мягкие туфли и вывели из купальни. Меня сопроводили в большой зал, где на возвышении стояло кресло, больше напоминавшее трон. Я самостоятельно поднялась на возвышение и села, откинувшись на спинку.

Дверь в залу открылась и появилась та магистр, что привела меня в купальню. Вместе с ней вошли еще восемь белых балахонов.

– Все девять, – сказала я, просто констатируя факт.

– Великий день настал, – слегка скрипучим голосом провозгласил самый старший из девяти.

У него были карие глаза, это немного вывело меня из апатии, я дернулась, но тут же вновь откинулась на спинку. К чему? Все тлен, впереди вечность. Девять старейшин, девять самых сильных магов, что смогли выдержать дар Тьмы, и готовые отдать свои жизни во имя ЕЕ, приблизились к трону, на котором восседала я, и встали на колени, поклонившись так низко, что их лбы чуть не встретились с каменным полом. С полным безразличием я следила за ними. Последователи спешили оказать почести своему божеству, пока ОНА не поглотила мир и не забрала их жизни.

Когда они поднялись на ноги, в залу внесли чашу и шкатулку. Красные балахоны остановились у дверей, ожидая позволения подойти. Кареглазый махнул им. В чаше оказалось обычное успокаивающее зелье. Должно быть хотели подстраховаться, если я вдруг не вовремя приду в себя. А в шкатулке лежала диадема, которую торжественно водрузили мне в голову и снова поклонились. О чем я думала в этот момент? О кушетке в кабинете Ормондта, на которой я приходила в себя после первого в своей жизни выплеска. Хотелось свернуться клубочком, и чтобы добрая любящая рука гладила по голове, обещая, что все будет хорошо.

– Так и не выяснили, как в теле Эланы оказалась кошка? – до меня донесся осторожный шепот.

– Нет, – едва слышно ответили на вопрос. – Узнали только, что Элану убили, и кто-то воспользовался той девочкой-медиумом, но кто...

– Так это не вы? – спросила я, поглядев в сторону, откуда донесся шепот.

– Нет, Повелительница, – последовал смиренный ответ.

– Вы не знали, что Элана мертва? – вопросы рождались в голове как-то сами собой.

– Нет. Мы бы не допустили этого, – ответил первый старейшина. – Она сбежала, и мы потеряли ее след. А когда нашли, в тело уже была вселена кошка.

– Почему прекратились атаки после постоялого двора? – снова спросила я.

– Воины Света перекрыли нам доступ, – старейшина недовольно поморщился. – Отродья Света вечно суют свой длинный нос, куда их не просят. Но теперь, слава Вечной, вы с нами.

Мои вопросы закончились, и я вновь уставилась в пустоту перед собой...

– Когда-то несколько страшных тысяч лет назад, нашу Повелительницу низвергли в Безвременье девять псов Света, отправленные королями древности на ту страшную битву. И тебе, Элана, выпала величайшая честь вернуть Вечную в наш мир, дать начало новой жизни. Твое тело единственное может выдержать ЕЕ мощь. Ты наша надежда. Твоего появления ждут, как великого праздника. К твоим ногам падут сильнейшие маги. Ты не можешь выйти замуж, потому что тебе предназначен самый идеальный мужчина из всех существующих. Он ждет тебя. Вы сочетаетесь браком перед лицом Вечной, вы откроете врата и впустите Тьму. Ты осознаешь, что предстоит тебе?

– Осознаю.

– Готова ли ты отдать свое тело Повелительнице?

– Готова.

– Что предстоит тебе, Элана?

– Исполнить предназначение.

– Да будет так...

... Я подняла глаза на старейшин.

– Готовьтесь, – все правильно, все так, как должно быть.

Девять старейшин снова поклонились и покинули залу. Я дождалась, пока закроются двери, и прикрыла глаза. Путь простой дворовой кошки с сомнительной родословной подошел к концу. Разве могла мечтать она, что когда-то сможет познать жизнь человека, окунуться в страсти, боль, любовь и ненависть? И теперь последний шаг, самый значимый, самый главный. Я сберегла тело для его настоящей хозяйки. Я пришла к ней, преодолев страхи и сомнения... Что было в этом зелье? О чем я думаю? Все верно, это правильные мысли. Тьма войдет в меня, и наступит Хаос... Джар, Ормондт, Сильвия, Нарв, они же все погибнут. Как только Проклятая вернется, этому миру наступит конец... Это то, чего заслуживает этот мир, смерти, полной и всепоглощающей. Будет новый мир, населенный новыми существами, почитающими единое божество – МЕНЯ!

Глаза открылись, и я знала, что сейчас они черны, как ночь, пока только глаза. Мое сознание открыто ЕЙ, мы думаем одни мысли, мы желаем одного и того же. Я – это ОНА, а ОНА – это я. Мы едины в своем стремлении, мы связаны с моего рождения и до ЕЕ рождения в моем чреве. На губах заиграла торжествующая улыбка. Пора! Не спеша, поднялась с кресла, спустилась по ступеням и направилась к выходу. Двери распахнулись, выпуская меня. Последователи стояли у стен, согнув спины в подобострастных поклонах. Мелочь, шушара, назойливые мухи, ждущие великой милости. Глупцы, не дорожащие своими краткими жизнями ради еще более краткого могущества. Вечна лишь Я.

Я прохожу мимо них, не обращая внимания на опущенные головы. Дорога из льдистых звезд ведет меня дальше. Острые края ранят обнаженные стопы, и мой путь становится кровавым. Боль-это плата, и я без содрогания приношу ее. Коридор из кроваво-красного камня, подсвеченный лишь факелами, уводит меня вглубь обители. Факелы гаснут, как только я прохожу мимо, Тьма за моей спиной, ОНА идет по кровавым следам. Впереди пустая зала, где на полу начертана пентаграмма. На лучах уже заняли место девять магистров, готовых отдать свою жизнь во имя ЕЕ возрождения. Мое место в центре, потому что я сердце пентаграммы, потому что я предназначена ей в жертвы и в этом мое предназначение.

Делаю первый шаг и слышу, как девять живых, но уже мертвецов творят заклинание. Их бескровные лица не видны под белоснежными капюшонами, да мне и не нужно видеть. Я все знаю, я чувствую, как жизнь покидает эти тела, ЕЕ дар поглощает их до последней капли. Эти жизни откроют Врата, и последний шаг совершим мы: я и мое отражение в мужском теле. Заклинания все больше напоминают торжественное песнопение. Я слышу звуки барабанов, или это сердце оглушает меня последними ударами никчемной человеческой и кошачьей жизни? Живое горячее сердце, которое остановится навечно, как только ОНА вытеснит слабый податливый разум.

Я вхожу в круг, в котором начертана руна Харт-аш, одновременно со мной в круг вступает Асдар, мое отражение, мой идеальный мужчина, ждавший меня долгие годы. Мужчина, для которого не существовали другие женщины, мужчины боготворивший меня с момента своего создания. Моя половина. Я поднимаю на него глаза и все остальное перестает существовать. Только он, только его тело и мое желание, наше желание.

Асдар шагнул ко мне, положил руки на плечи, сжал их, застыв так на мгновение, а затем балахон пополз вниз, обнажая мое тело все больше и больше. И вновь прикосновение к плечам, несмелое, неспешное. Я прикрываю глаза и выдыхаю его имя. Мужские пальцы впиваются в мою плоть, делая почти больно, а затем его губы накрывают мои обжигающим поцелуем. Его балахон мешает, я хочу чувствовать это тело, только его тело, и я срываю с него кусок раздражающей материи. Дышать почти невозможно, я задыхаюсь от охватившего меня пожара, что все сильней разгорается внутри.

– Возьми меня, – с хриплым стоном умоляю его, но Асдар не спешит.

Он ласкает меня, наслаждаясь каждой частичкой моего распаленного тела, и стоны, срываясь с приоткрытых губ устремляются ввысь, смешиваясь с прекраснейшей из песен, что поют девять духов.

– Моя, – шепчет Асдар. – Моя, – стонет он, изнемогая от своего желания. – Моя. – Рычит мой мужчина, чувствуя мои ответные ласки.

Наши тела переплетаются, наши стоны сливаются в один, и я вновь умоляю его:

– Возьми же меня...

И Асдар готов, он уже не может держаться. Я закрываю глаза, спеша принять его в себя. Неожиданно появляется голос, странный ненужный, лишний, но он прорывается сквозь пелену сводящей с ума похоти.

– Скажи ему, он имеет право знать, – шепчет голос. – Скажи, не поступай с ним так, как поступил с тобой Кин. Скажи, что ты не девственна.

– Не девственна, – произношу я вслед за голосом, слабо отдавая себе отчет в том, что признаюсь в своем преступлении.

– Что? – задыхаясь переспрашивает Асдар.

– Я не девственна. – Повторяю я и широко распахиваю глаза.

Асдар на мгновение замирает, замирает и песня, оборванная на полуслове, только мое сердце продолжает оглушительно стучать, да сумасшедшее желание раздирает тело на части. Каменная маска на лице черноглазого бога оживает. Его черты искажает ярость, он знает, что я не солгала. Он вскакивает, с ненавистью глядя на меня.

– Ты, – шипит он, – ты предала меня.

В голове раздаются душераздирающий, сводящий с ума крик. ОНА тоже все поняла, ритуал не состоится, он сорван из-за одной единственной мелочи – моя девственность, которую похитил студент магической академии имени Диглана Донага, обладатель хитрых кошачьих глаз и непомерной ревности. Кинан Нейс, не устоявший перед чарами Марсии Коттинс, украл то, без чего ритуал потерял силу. Теперь исход не сможет предсказать никто, тело донора испорчено безвозвратно.