Текст книги "Кофейня мадам Мирабель (СИ)"

Автор книги: Юлия Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Не так быстро, любовь моя. Для начала обсудим условия обмена.

– Обмена?

– Верно. Что я получу взамен? – Красавец-герцог усмехнулся.

Склонив голову на бок, я только сейчас заметила на нём темные брюки и расстегнутую на все пуговицы сорочку. Веймаер был чертовски хорош собой. Дерзкий, необузданный, с жарким взглядом. По его голой груди скользили золотистые блики света. Темные волосы, рассыпанные по плечам, придавали ему суровой уверенности.

– А чего ты хочешь, Йен?

– Самую малость. Одну ночь с тобой, Мирабель.

– Прости? – Я с прищуром уставилась в мужское лицо, впрочем, прекрасно понимая, куда он клонит.

– Одна совместная ночь. Только на этих условиях я верну тебе завещание.

Гхм. Следовало с самого начала догадаться, к чему был затеян цирк с появлением городского чиновника. Герцог банально желает унизить строптивую беглянку-жену, затащив ее в постель.

– А не многовато ли просишь за клочок старой бумаги, милый?

– Цена озвучена, – с наглой улыбкой протянул Веймаер. – Или принимай, или уходи.

Стоит один раз поддаться его условиям, дать слабину и я тотчас угожу в ловушку, из которой уже не выберусь.

– Ладно, прощай.

– Бе…ель, перестань, – прохрипел довольный собственной дерзостью мужчина, поднялся с дивана и решительно направился ко мне. – Всего одна ночь. И кофейня станет твоей.

– Нет. – Процедила сквозь зубы. – Между нами всё кончено.

– В таком случае через две недели ты потеряешь тёткино заведение. Оно отойдет королевству, а ты, без денег, крыши над головой и с огромными долгами останешься на улице.

– Вот чего все эти недели ты упорно добиваешься, – хмыкнула, пятясь от наступающего Веймаера.

– А ты думала, позволю тебе растоптать свою репутацию? Заключив со мной пари, ты допустила большую ошибку.

– Серьезно? – Вскинув бровь, скользнула взором по обнаженному мужскому торсу. Хорош, зараза. Не удивительно, что дамы так и падают к его ногам штабелями.

– Я не проигрываю, Бель, – оскалился он в победной усмешке. – Пари останется за мной. И ты – тоже. Всё закончится постелью, любимая. Так или иначе, ты вернешься в семью.

Продолжать разговор с властным деспотом, возомнившим Мирабель безвольной игрушкой, я больше смысла не видела. Йен давно переступил все рамки приличия, продемонстрировал – на какие низости способен. Уступить ему – значит признать собственную никчёмность, расписаться в слабости и бесхарактерности. Еще раз пристально обежала подтянутую мужскую фигуру взглядом, вздернула голову, давая понять, что не боюсь его угроз и направилась к выходу.

– Куда ты? А как же ужин? – Донесся в спину веселый голос Веймаера.

– Пропал аппетит.

– Ну, как знаешь. И, Бель, я буду в имении. У тебя четырнадцать вечеров, чтобы принять решение. Подари один из них мне, и все твои проблемы мигом исчезнут.

Я целеустремленно шагала в холл. Боюсь, всё как раз наоборот. И после ночи с практически уже бывшим супругом я окончательно увязну в паутине интриг, заговоров и тайных игр сильных мира сего.

– О, милая, какая встреча, – из мыслей выдернул удивленный женский возглас. – Вы с Йеном помирились?

В парадные двери, стягивая с плеч дорогой паланкин, вошла матушка Йена, с какой я имела несчастье столкнуться. Свекровь с внимательным прищуром уставилась в мое лицо, оглядела черный наряд и раздраженно поджала сухие губы.

– Не помирились, мадам Веймаер. Я уже ухожу. Всего наилучшего.

– Но Бель, – женщина попыталась меня задержать, – одумайся. Мой сын толком не ест и не спит. Постоянно думает о тебе. Ты бессердечна, Мирабель. Как можно так спокойно взирать на страдания любящего тебя мужчины?

Я поперхнулась глотком воздуха.

– Вы правы, я бессердечна. Йену следует найти другую жену.

– Другая мне не нужна, только ты, – прилетел из гостиной насмешливый возглас герцога.

– Слышишь? – Свекровь вцепилась в мой локоть, всматриваясь в лицо просящим взором. – Будь же благоразумна.

– Непременно, – прошипела и, высвободив локоть, выскочила в синие сумерки, стремительно направляясь по дорожке к воротам, где дожидался мрачный Клод.

– Всё в порядке, мадам? – Спросил он, когда я молча пронеслась мимо, выбегая за территорию имения.

– Да, – кивнула, делая глубокий вдох и сбавляя ход только тогда, когда дом бывшего исчез за фасадами соседних зданий.

– Я найму экипаж.

– Не надо, – остановила охранника жестом. – Хочу немного пройтись и подумать.

– Понял.

Я с самого начала ценю Клода за исполнительность, сознательность и умение не мельтешить перед глазами.

Он скупо кивнул и незамедлительно растворился тени, тем не менее, оставаясь поблизости и надежно оберегая свою госпожу от врагов. Я продолжила путь по вечерним оживленным улочкам в тягостных раздумьях. Завещание надежно спрятано, мне до него не добраться. Как в таком случае поступить? Выкрасть? Подделать? Готова ли я рискнуть всем ради кофейни?

Прогулка по охваченному вечерней жизнью Ривтауну неуловимо привела на один из пешеходных мостов с подвесными опорами. Тусклые фонарные огни заливали мост белым золотом, мимо туда-сюда сновали влюбленные пары. Достигнув самой середины моста, опустила локти на узорные перила и устремила невидящий взгляд на поверхность воды.

По широкой реке рассекали торговые баржи и легкие парусные катера. Поглядывая на неспешно идущее по воде груженое судно под бело-коричневым флагом Весталии, неожиданно отметила, что шелест одежд и шаги вокруг испарились. А в следующий момент, обжигая мою кожу дыханием, прямо на ушко раздался приятный до озноба мужской баритон:

– Кто тот негодяй, что испортил вам настроение, мадам Мирабель?

Вдоль позвоночника побежала теплая дрожь. Прикрыв на секунду глаза, тихо выдохнула и поймала себя на ошеломительной мысли – Он единственный человек в королевстве, кого я рада видеть в любое время дня и ночи, и даже в минуты жуткой депрессии.

Несколько секунд мы наслаждались нежданным обществом друг друга. Затем я развернулась к Алексу лицом и, прислоняясь спиной к перилам, спросила шепотом:

– Как вы нашли меня?

– Я всегда рядом, мадам, – провокационным тоном заметил мужчина, приближаясь из полутьмы почти вплотную. Я уловила его пряный мужественный аромат с нотками горького шоколада. Различила в глазах манящий блеск. – Просто вы не всегда меня видите.

– То есть вы и ваши люди…?

– Совершенно верно, – губы Алекса растянула лукавая улыбочка.

Пытливо рассматривая до боли знакомые черты невозмутимого мужского лица, с трудом пресекла острое желание поднять руку и погладить костяшками пальцев его заросшую трехдневной щетиной щеку.

– Вы не ответили, – пленяя взглядом, он прищурился, – кто испортил очаровательной леди настроение?

– А вы не знаете?

– Возможно.

Вечер неожиданным образом утратил все звуки. Вокруг больше не было посторонних парочек, широкий мост с узорными перилами опустел. Изредка с реки доносились протяжные гудки, но они тонули в шорохе наших одежд и дыхания.

– Йен украл тетино завещание, – сообщила печально. – Вынес из здания в дни, когда мы были еще женаты. Без него я связана по рукам и ногам.

– Вы об этом завещании? – Алекс отпрянул на шаг и, сунув руку во внутренний карман богато отделанного камзола, достал сложенную втрое бумагу.

Я громко ахнула.

– Но как?

– Я говорил, что следующий ход будет за мной? – Не отводя своих внимательных глаз с хитринкой, тайный союзник склонил голову на бок, демонстрируя темные волосы, собранные в низкий хвост.

– Веймаер уверен, оно хранится в сейфе в его кабинете, – пробормотала, припоминая наглую физиономию бывшего.

– Он ошибается. И к слову, очень давно. Не заберете его, мадам?

– Ах, да, – опомнившись, потянулась к бумаге, но тотчас нахмурилась, отдернув пальчики в ажурных перчатках, – отдаете задаром? И даже ничего не попросите?

– На совместной ночи настаивать не буду, даю честное слово, – с хрипотцой в бархатном голосе заверил Алекс и улыбнулся, намекая, что знает о нас с Йеном гораздо больше, чем мне хотелось бы. Уверенно перехватил мою руку и сам вложил завещание мне в ладонь. – Но… вы можете отблагодарить меня, Мирабель.

– Как? – Стиснув завещание в кулаке, я всё еще не могла поверить, что отныне оно – моё.

– Подарите мне что-нибудь.

– Например?

– Поцелуй, – на полном серьезе ответил Алекс. Его чувственные четко очерченные губы тронула манящая улыбка.

Я на секунду опешила.

– А как же ваша любимая? – Вдруг вспомнила ту, ради кого он ввязался в смертельно-опасное противостояние с влиятельным герцогом.

– Уверен, она не сочтет мою просьбу чересчур дерзкой и наглой, – таинственно проговорил мужчина, о каком я не знаю ровным счетом ничего. Кроме того, что до безумия, до боли в груди, до мурашек на теле хочу соединить наше дыхание и попробовать его губы на вкус.

Я не сумела совладать с искушением.

Господин без имени был слишком притягателен, слишком желанен.

Сунув завещание в дамскую сумочку, отринув строгое воспитание, какое годами вбивали в Мирабель, вцепилась в мужские плечи, приподнялась на носочки и, вбирая носом приторный мужской аромат, коснулась своими губами губ незнакомца. По широким мужским плечам пробежала мелкая дрожь. Из его груди вырвалось хриплое рычание.

Алекс обхватил мою талию и, рывком прижав к своей твердой груди, уверенно перехватил инициативу. Его страстный напор смел последние крупицы сомнений. Наш поцелуй на пустынном мосту, в золоте латунных фонарей, плеске волн и шуме ветра был полон чувственности, нежности и неистового желания. Я поглощала его тепло без остатка, чувствовала каждое движение языка, легкие покусывания и мягкие ласки.

Он был неутомим, сжимая в объятиях с потрясающей нежностью. То, что между нами происходило – было невероятным, настоящее волшебство! Я уже не могла остановиться.

– Бель, – прохрипел мужчина на ухо, на секунду отрываясь от губ и позволяя сделать вдох.

– Ау? – невнятно простонала, цепляясь за плотный мужской камзол пальцами и вжимаясь в него теснее.

– Ты… сводишь меня с ума.

Я не сумела сдержать улыбки. А ты меня.

Мои тихие довольные стоны примешивались к его прерывистому частому дыханию, и я понимала только одно – после этого жизнь уже никогда не станет прежней. Сердце против воли угодило в сети таинственного мужчины из королевского окружения, какой, определенно, ведёт свою игру. Но об этом я предпочла подумать позже, а сейчас проживала каждое мгновение как последнее, разделяя удивительные мгновения с тем, кому впервые за много лет одиночества позволила к себе прикоснуться.

Жадно обняв за плечи и талию, Алекс покрывал поцелуями мое лицо, веки, глаза, щеки, шею, ключицы под блузой, и не мог насытиться нашим уединением. Судорожно глотая воздух горстями, я запрокинула голову к звездному небу и рассмеялась. Утром, наверняка, буду сожалеть о случившемся, корить себя и обзывать последними словами, ведь совместного будущего у нас нет и быть не может: я все еще замужем, у него есть возлюбленная…

Но как устоять, когда притягательный покровитель так стремителен, нежен и безумно горяч? А сердце и разум желают его, даже несмотря на бесчисленные недомолвки, что нас разделяют.

Глава 24

Мы расстались спустя полчаса.

Я напоследок вгляделась в скрытое сумерками мужественное лицо, встретилась с дерзким взглядом темных глаз, в каких горела неприкрытая тоска, и с тяжелым вдохом развернулась уйти.

Алекс мягко придержал меня за талию и, удерживая у своей твердой груди, будто не хотел расставаться, шепнул на самое ушко:

– Я вынужден покинуть Ривтаун на некоторое время.

– Уезжаете?

– Да.

– Далеко?

– К несчастью.

Нахмурилась:

– Когда?

– Рано утром. Но клянусь, буду стремиться обратно, как можно скорее.

– Берегите себя, мсье, – попрощалась чуть слышно.

– А вы себя, Мирабель.

Домой я вернулась глубоко за полночь под присмотром Клода и, сдаётся, еще десятка преданных Алексу людей и, одолеваемая шквалом сумбурных, доводящих до отчаяния чувств, тотчас заперлась у себя.

Сердце бешено колотилось. Я мерила полночную спальню шагами, не в состоянии унять безумный пожар, полыхающий в крови, и одновременно с грустью признавала, что поцелуй на мосту – это всё, что мы с Алексом в данных обстоятельствах можем себе позволить.

Не выдержав тягости на душе, побродив по комнатам, забралась в горячую ванну с ароматной пеной, зарылась лицом в ладони и глухо расплакалась. Никто не должен видеть хозяйку одного из самых престижных заведений столицы – слабой, испуганной и запутавшейся в собственных чувствах. Настоящей Бель я могу быть только наедине с собой, а еще когда рядом… мой таинственный покровитель, с каким этим вечером нас связало нечто большее, чем банальное желание мести Веймаеру.

… Утром, несмотря на безумные события вечера и практически бессонную ночь, я была бодра, самоуверенна и жаждала решительных действий. Следовало как можно скорее оформить тётино наследство в собственность. Разыскав в гардеробе светлое платье из тонкого шелка с кружевом ручной работы, рюшами и широким атласным поясом, придав своему виду легкомысленности кокетливой шляпкой с букетиком цветов, обула туфельки из мягкой замши и спустилась вниз за двадцать минут до открытия заведения. Лизбет и Лорна уже крутились в главном зале, готовя столики к приему посетителей, а из кухни плыли чудесные ароматы шоколада, ореха и перетертых кофейных зерен.

– Доброе утро, мадам.

– Мы не видели, когда вы вчера вернулись домой, – признались сестры, узрев мена на ступенях старинной лестницы.

– Я приехала очень поздно, – заговорщически улыбнулась и, поглядев на часы, сообщила: – И, увы, снова вас покидаю. Принимайте клиентов, как договаривались. Прайс с ценами лежит на стойке.

– Безусловно, мадам.

– Мы справимся.

– Отлично, я в вас не сомневаюсь, – зарядив сестер оптимизмом, отправилась на кухню, где первым делом велела Брэму приготовить мне сырные тосты и заварить чай с ромашкой.

– Опять уезжаете? – Бросившийся исполнять мой наказ мужчина покосился через плечо.

– Да, в этот раз ненадолго. Повидаюсь с вчерашним дотошным чиновником и сразу обратно, впереди масса дел, – прислоняясь бедром к кухонным столикам, сложила руки на груди и выглянула в распахнутое окно, вдыхая свежий воздух, не испорченный техническим прогрессом. По ту сторону стен раскинулся зеленый сквер, сквозь пышные кроны деревьев просвечивали тусклые солнечные лучи.

– Как к чиновнику? Зачем?

– Предоставлю ему завещание, – ответила и предсказуемо рассмеялась, заметив, как изумленно вытягивается лицо молодого кулинара, а тарелки в его дрожащих руках начинают позвякивать. – Да, Брэм, – поспешила ответить на всего его незаданные вопросы разом, – оно у меня. Кофейня будет работать.

– Правда?

– Правда.

И подмигнула ошарашенному парню, разумно избегая выдавать пикантные подробности. Помощникам не обязательно знать – каким именно образом завещание разыскало законную хозяйку, и как сильно это встряхнуло мою, казалось бы, успевшую устаканиться после болезненного разрыва с бывшим мужем жизнь.

* * *

Префектура Южного округа, по улице Орфейр, 235, располагалась в оживленной части города. Мрачное казенное учреждение находилось в окружении аккуратно постриженных зеленых газонов, рядом блестела широкая площадь с гулким фонтаном, и повсюду сновали открытые экипажи.

Вместе с Клодом я вошла в холодный пустынный холл и, ежась от морозных сквозняков, отправилась на поиски кабинета номер восемь. Чиновник, с каким мы беседовали накануне, разыскался за третьим от входа столом, заваленным кипами гербовых бумаг. Оторвав сосредоточенный взгляд от документа и узрев на пороге элегантную девушку в легком платьице и милой шляпке, он искренне изумился.

– Мадам?

Из его пальцев выпало писчее перо.

– Доброе утро, мсье, – кокетливо касаясь плетеной шляпки, я приблизилась к чиновничьему столу, достала из сумочки завещание и предъявила. – Вот, прошу.

– Э… не ждал вас так скоро, – промямлил мужчина, только с третьей попытки сунув перо в пустую чернильницу.

– Знаете ли, не люблю откладывать срочные дела в долгий ящик, – ласково улыбнулась и без приглашения села на стул для посетителей. – И всегда стараюсь решить их быстрее.

Сбитый с толку моим неожиданным появлением представитель королевской власти с минуту пялился на завещание, затем взял себя в руки и кивнул.

– Да, это правильно. Что ж, посмотрим.

Подтверждение прав собственности и оформление бумаги заняло двадцать минут. В новеньком перламутровом свидетельстве, под номером 10068, черным по белому было написано, что, начиная с 1702 года от Всемирного Зарождения, кофейней по улице Верхняя Речная владею я и только я, госпожа Мирабель Веймаер, а в девичестве – Мирабель Хофф.

– Ваш документ, – протянув оригинал, копию чиновник оставил себе. – Огромная просьба не терять. Время от времени, эм, в заведение возможны инспекции чиновников самого разного уровня, мадам Веймаер. Ну, вы меня понимаете.

– Разумеется, – фыркнула самым доброжелательным тоном, правда, в душе вскипела огнем. Йен до последнего будет ставить мне палки в колеса, и стремиться разрушить семейное дело? Конечно, да. До окончания срока пари осталось чуть больше месяца – уверена, муж не пожалеет ни сил, ни средств, чтобы тетино заведение перестало существовать.

– Хорошего дня, герцогиня, – выдернул из мыслей елейный голос чиновника, взиравшего исподлобья.

– И вам до свидания, мсье.

– Куда прикажете теперь, хозяйка? – Осведомился Клод, когда мы покинули сырое, мрачное и насквозь ледяное помещение, не прогревающееся даже в летний зной.

– Заедем в два салона, и домой, – рассеянно обронила, вырываясь из темных мыслей. Правда, интуиция настойчиво шептала – с недавних пор у Веймаера объявился достойный противник: дерзкий, самоуверенный, с невероятным пленительным взглядом и потрясающими твердыми губами, умеющими дарить бесподобные поцелуи. Одним взмахом властной ладони причинить вред беглой жене приемник короля уже не сумеет.

… Последующие дни были наполнены бытовыми заботами и, казалось, походили один на другой. Управление кофейней отнимало всё мое свободное время. Посетители медленно, но верно прибавлялись. Брэм готовил изумительный кофе в самых невообразимых сочетаниях, сестры незаметно для себя втянулись в роли разносчиц, Терсен и Бред с сыновьями почти весь световой день перетирали кофейные зерна и приносили на кухню, где в течение двух-трех часов они превращались в бесподобный ароматный напиток.

Первую неделю, признаюсь честно, я ожидала ответного визита Веймаера. Думала, явится с упреками и требованием вернуть украденное из его имения завещание, но герцог подозрительно затаился. Алекс тоже не появлялся. Я очень скучала по нашим ночным рандеву и с замиранием сердца ждала его возвращения в Ривтаун, хотя в глубине души понимала, что питаю иллюзорные надежды, и совместного будущего у нас все равно нет. Безумно жаль.

… Новый вечер выдался прохладным и пасмурным. Клиентов было немного, часть незанятых столиков сиротливо белела свежими скатертями. Окинув взором полупустой зал, прошла на кухню и, сев за отдельный стол в углу, обложившись сметами, накладными и расчетами с компаньонами, погрузилась в мир цифр. Через два дня я планировала закупить у Отула новую партию зерен, далее собиралась наладить связи с поставщиками сладостей и молока. Кроме того, следовало наведаться в банк – уточнить сроки погашения выданного на льготных условиях заёма и заодно выплатить заработную плату помощникам.

– Мадам Мирабель!

Из царства точных математических расчётов выдернул взбудораженный вскрик возникшего на пороге молодого изобретателя. Грегори лихорадило от возбуждения. Его глаза пылали, камзол из грубого сукна был криво застегнут, а волосы спутаны – но это его никоим образом не беспокоило.

– Грегори? – Я незамедлительно поднялась. – Что случилось?

– Я это… – парень встряхнул головой и понизил голос до шепота, – кажется, получилось, мадам. Первый электрический двигатель только что прошел все необходимые испытания.

– Ты его изобрел? – Ахнула, ни секунды не сомневаясь в блестящем таланте молодого ученого.

– Ну, об этом рано судить. Я добился устойчивых связей в цепи, устройство работает. Пока еще медленно, и часто ломается, это только первый прототип. Впереди много работы.

– Сейчас же идём в твою лабораторию, – распорядилась, моментально забыв о бумагах и, охваченная острой необходимостью увидеть всё своими глазами, выбежала из кухни. – Покажешь, каких результатов добился. Клод, ты со мной.

В лаборатории Грегори царил полный хаос. Кипы бумаг, чертежей, карандашных набросков усеивали два письменных стола – сверху на них валялись металлические детали и алюминиевые провода. Пол был усыпан обрывками ткани и осколками стекла. Умоляя меня быть очень осторожной, изобретатель включил под потолком белые лампы и пригласил к механизму посреди просторного помещения.

– Вот он. Смотрите.

Демонстрация электродвигателя, что по виду напоминал жутко гудящий железный бочонок, заняла несколько невероятно интересных часов. Грегори дотошно всё показывал, объяснял, извинялся, когда из устройства начинал валить дым и пообещал доработать его в течение двух-трех недель.

Потрясенная столь быстрыми успехами парня из самых низов вестальского общества, не сдержала эмоций и крепко его обняла.

– Ты молодец, Грегори. Я тобой горжусь.

– Что вы, мадам. Вы дали мне кров, работу, возможность заниматься любимым делом в столице. Это я вам всем обязан, – покрываясь краской смущения, проговорил мятущийся изобретатель.

Решив разрядить обстановку, засыпала парня множеством вопросов, уточнила – можно ли будет установить двигатели в мясорубку и прессы местного производства, тем самым свершить над ними так называемый апгрейд.

– Ап… чего? – Захлопав глазами, Грегори искренне растерялся.

– Усовершенствовать старьё, – объяснила с улыбкой и устроилась в единственном на всю лабораторию жестком кресле с грубыми подлокотниками. Я пребывала в хорошем расположении духа и хотела зарядить позитивом и уверенностью преданных помощников. Настроение не испортило даже подозрительное молчание Веймаера и длительная разлука с таинственным покровителем.

– А, понял, – Грегори кивнул, поскреб подбородок и заверил. – Да, я смогу внедрить электродвигатели в перечисленные вами приборы.

– Отлично. Дерзай, но… – мой голос упал до шепота, а интонации прибрели нотки тревожности, отчего изобретатель напрягся всем телом, – будь предельно осмотрителен. О твоем изобретении вне стен этой лаборатории никто не должен узнать.

– Магистры не простят мне успеха без их чуткого руководства, – с пониманием кивнул мужчина и невесело усмехнулся.

– Не только они. Один очень влиятельный герцог из кожи вон лезет, чтобы мне насолить. Я не хочу, чтобы ты попал под горячую руку и пострадал. Прошу, об изобретении пока никому ни слова. Даже любимой девушке, даже родителям. Никому, – произнесла, глядя Грегу прямо в глаза.

– Я понял, мадам. Не беспокойтесь.

Кивнув, я провела в лаборатории еще минут пятнадцать и вместе с телохранителем вернулась в кофейню. Успели к закрытию. Выручка на удивление приятно порадовала и составила на треть больше сальдов, нежели в предыдущие вечера. Уставшая от забот и загруженная постоянными размышлениями о бывшем муже и его вероятных подвохах, поблагодарила работников за еще один замечательный день и убежала к себе.

Глава 25

Новая неделя выдалась суматошной.

День ото дня посетителей прибавлялось, и управление кофейней отнимало всё больше сил и внимания. Я всего дважды покинула любимое заведение, выехав в город. В первый раз наведалась в Королевский банк, дабы сделать перевод на счет мсье Отула за новую партию кофейных зерен, а затем встретилась в ресторане с родителями, какие вот уже вторую неделю настойчиво забрасывали неблагодарную дочь письмами, умоляя отобедать с ними в старинном заведении.

Общение с отцом и матерью Мирабель опять вышло сухим и натянутым. Догадываясь, что веду себя совершенно иначе, нежели их кроткая, благовоспитанная и милая девочка, сослалась на неотложное дело и поднялась из-за столика.

– Бель, подожди, – мама неожиданно вцепилась мне в запястье, подалась вслед за мной и проникновенно заглянула в глаза. – Мы с отцом уже поняли, что ты сильно изменилась. И с этим придется смириться.

– Да, придется, – поглядывая на парадную дверь, мечтала скорее отсюда сбежать.

– Мы смирились, милая. Правда. И не хотим тебя терять, – продолжала «мама», не замечая моих отчужденности и холодности, сглатывая скупые слезы.

– Твой развод с мужем был эм, неожиданным, – включился в беседу суровый отец, пока еще избегая прямого взгляда на строптивую дочь, – но, если тебе так будет лучше, мы согласны принять тебя обратно домой.

– Очень любезно с вашей стороны. У меня уже есть дом, – откликнулась сухо. – И любимое дело.

– Бель, не надо так грубо, – громко всхлипнув, мама привлекла к нашему столику чрезмерное внимание. – Мы снова хотим общаться. Надеемся, ты подаришь нам внуков. Девочка моя, мы очень тебя любим. Давай еще раз вместе пообедаем. Или поужинаем. На новой неделе?

Под пристальными взорами главных сплетниц Ривтауна, среди коих мелькали знакомые напудренные личики, было неуютно и зябко. Отказать родителям у всех на виду, а то, что к нашему разговору прислушивались с большим интересом – и так понятно, было чревато последствиями. Задавив обиду и боль на людей, отдавших девушку в лапы последнего мерзавца королевства, на силу улыбнулась и пообещала:

– Я подумаю.

– Мы пришлем тебе письмо, – чеканным голосом заверил отец. – Было бы неплохо провести совместный день в фамильном имении. Ты не навещала нас уже много лет, Мирабель.

– Возможно. Мне надо идти, – я с трудом высвободила запястье из цепких женских пальцев и заторопилась к двери, где с невозмутимым видом колосса возвышался преданный Клод.

– Вам нехорошо? – Нахмурился он, когда мы устроились в приятной прохладе обитого кожей салона кареты, тронувшейся к Площади Мостов.

– Нет, – прикрыв глаза, обхватила пальцами ноющие виски. – Голова разболелась. Скоро пройдет.

Боль действительно немного утихла, но лишь до того, пока я не покинула салон крытого экипажа и не столкнулась в дверях кофейни с парой угрюмых городских полицейских в строгой форме.

– Мадам, добрый день, – констебль с пышными усами снял форменную фуражку и отвесил уважительный кивок. Я сразу его узнала. Именно он тогда дежурил у кофейни во время ночного поджога по указу... неизвестного. Рядом с ним переминался с ноги на ногу совсем молоденький парнишка с юным лицом. Видимо, чтобы придать себе значимости и несколько лишних лет, он старательно хмурил брови и глядел на всех исподлобья.

– Констебль. Не ожидала. – Воркуя, приблизилась легкой летящей походкой, скрывая свое плохое самочувствие и остаточную мигрень. – Чем могу быть полезна?

– Мы можем поговорить наедине? – Тяжелым тоном спросил усач.

По спине побежал холодок. Обменялась с Клодом быстрым взглядом и, не желая портить имидж заведения стоящими у дверей мрачными стражами правопорядка, пригласила их войти через черный ход и провела во вторую подсобку, в какой планировала обустроить рабочий кабинет. Из мебели тут были только стол из темного дерева, табурет и два высоких стеллажа. Отложив сумочку на стол, дождалась, пока констебль с помощником войдут, жестом указала Клоду закрыть двери и поинтересовалась:

– Итак, господа, я слушаю.

Усач прочистил горло и, нервозно сунув фуражку под мышку, произнес:

– Скажите, кем вам приходится мсье Ормаз Лоран?

– Он мой поверенный, – ответила, хмуря брови и борясь с внутренней дрожью. – А в чем, собственно, дело?

– Сочувствую, мадам Веймаер. Мсье Лоран этим утром скончался. Его сбил несущийся на бешеной скорости конный экипаж.

– Как?

– Смерть наступила мгновенно. Он не мучился.

Пол под ногами качнулся.

Тихо выдохнув, попятилась и рухнула на твердый стул, с трудом сдерживая набежавшие в уголки глаз обжигающе-горячие слезы. Старый нотариус был милым, добрым и учтивым. Иногда у нас случались разногласия, но мы быстро находили компромисс, наверное, потому после разрыва с Йеном я не стала менять его на другого поверенного.

– Умер? – Прошептала, не в состоянии смириться с ужасающей новостью.

– Увы, – с сожалением признал констебль. – Рано утром мсье Лорана обнаружили на обочине дороги, неподалеку от Королевского Патентного Бюро. Установить, кто управлял тем экипажем, пока не удалось. Кроме того, до приезда кареты скорой помощи Лорана ограбили. Ни ценных вещей, ни денег, ни даже часов при нем не обнаружили.

– Где он сейчас? – Прошептала, медленно обхватывая пальцами горло и невидяще глядя перед собой.

– В королевском госпитале, мадам. Как только процедура опознания и все прочие формальности будут соблюдены, мы отдадим его тело родственникам.

– Кроме жены и дочерей у него нет родственников в Ривтауне.

– Да, я в курсе, – сухим надтреснутым тоном ответил мужчина. Помолчал и тяжко вздохнул. – Это всё, что мы хотели пока сообщить, мадам Веймаер. Если в ходе расследования возникнут дополнительные вопросы, мы вас найдём. Еще раз искренне сожалеем.

– Спасибо, – пребывая в глубокой задумчивости, смешанной с безысходностью и сильным испугом, не шелохнулась, когда констебль с помощником покинули подсобное помещение. И очнулась только после утвердительного рычания Клода.

– Что собираетесь делать, хозяйка?

Стирая тыльной стороной ладони бегущие по щекам струйки слез, выдавила чуть слышно:

– Надо бы навестить семью Лорана, выразить соболезнования.

– А потом? Думаете, Лоран успел подать в Патентное Бюро заявление? Прошло довольно много времени.

– Выясни это, – попросила чуть слышно, понимая, что сама нуждаюсь, как минимум, в длительном отдыхе, дабы принять и смириться с огромной утратой. В дом нотариуса поедем не раньше вечера. Сейчас я – мало на что способна.

– Я быстро, – заверил мужчина и исчез из поля зрения, а еще долго сидела на твердом стуле и, глядя в одну точку перед собой, с горечью открывала для себя новую сторону нелюбимого супруга. То, что наезд на Лорана был не случаен, я даже не сомневалась. Неужели исчерпав все законные способы возврата строптивой жены в семью, Йен перешел опасную черту и ступил на скользкую дорожку шантажа, воровства и убийств?

… Клод вернулся около трех часов дня с неутешительными новостями. Лоран якобы не подавал никаких заявлений в Бюро: ни на этой неделе, ни на прошлой. Клерк даже предъявил сомневающемуся и разъяренному Клоду книгу регистрации, где среди длинного списка заявителей на получение патентов – фамилии моего почившего поверенного не значилось.

– Даю руку на отсечение его «забыли» внести по указу самого главы Бюро, – с мрачным видом прорычал взбешенный Клод.

Я расхаживала по рабочей кухне в крайней степени нервного напряжения, заламывая руки и кусая припухшие губы.