Текст книги "Кофейня мадам Мирабель (СИ)"
Автор книги: Юлия Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Кофейня мадам Мирабель
Юлия Марлин
Глава 1
– Бедняжка! Что за доля, быть посмешищем всего королевского Двора?
– И не говорите, баронесса. Ей не позавидуешь.
– О, я слышала, во всем виновата болезнь. Мадам Веймаер подхватила темную немочь и после этого стала бесплодна. Потому муж бегает от нее по любовницам третий год подряд.
– Вы правы, мадам Роваль. Герцог молод и привлекателен, а его супруга холодна в постели, как бревно.
– Это он вам сказал?
– По секрету. Но я вам ничего не говорила.
– Что вы, конечно.
– Ой, девочки, смотрите. Чудится или там герцогиня Веймаер?
– Точно, собственной персоной.
– Но она же больна?
Склочным сплетницам в нарядах с рюшами, бантиками и пеной кружева отнюдь не показалось. К ним действительно шагала герцогиня Мирабель Веймаер, а точнее – её молодое и стройное тело, в котором с недавних пор обосновалась я – Мира Лоскутова, девушка-иномирянка.
Свое перемещение в мир условного средневековья, до боли напоминавшего Францию конца 19 века, с пышными балами, развлечениями, гужевым транспортом и зачатками научно-технического прогресса – помню смутно и обрывочно.
Я гуляла с подругами летним вечером в городском парке, как вдруг налетел ураган. В безоблачном небе сверкнула молния, и меня оглушило сорвавшейся от ветра кленовой веткой. В себя пришла в огромной кровати в окружении охающих и ахающих служанок в строгих черных нарядах. По словам девушек, «хозяйка» отдыхала в саду, неожиданно ей стало дурно, и она упала в обморок. Мадам внесли в имение, уложили в кровать и вызвали семейного доктора.
В себя Мирабель так и не пришла, зато вместо нее в этом теле очнулась я.
– Бель, – приторный голос баронессы Климентины выдернул из воспоминаний трехдневной давности. – Какая радостная встреча. Сколько мы не виделись, дорогая? Два года? Три?
– Три, – отчеканила я.
– Мы искренне рады, что вы, милая, наконец, покинули поместье и посетили бал, данный в честь семидесятилетия нашего достопочтенного короля, – поддакнула ее подруга Хлоя, низенькая полная шатенка с двойным подбородком и скользким взглядом.
Обмахивая раскрасневшееся лицо веером, она покосилась на третью участницу сплетен – герцогиню Жюль и по совместительству дальнюю родственницу виновника торжества.
– Мадам, – я исполнила перед ней положенный книксен, благо обрывочная память Бель осталась со мной.
– Вся столица судачит о ваших постоянных недомоганиях и обмороках, – внучатая племянница короля сорока пяти лет расплылась в холодной улыбке. – Вам давно пора уволить семейного доктора и нанять нового.
– Вы правы, – я смерила Жюль прищуренным взглядом. Скромная и воспитанная в строгости Мирабель никогда бы не позволила себе так смотреть на родственницу монарха. Но я – не она! – Займусь этим после бала. Но прежде должна разыскать своего мужа.
– О, – сплетницы переглянулись. – Мы не видели герцога.
– Думали, он с вами.
– Нет. Йен уехал во Дворец на час раньше, мы разминулись. Я подумала, вы могли его видеть.
– Увы. Хотя, постойте. Кажется, он уединился с бокалом вина вон там, – Жюль махнула к балкончику скрытому от любопытных глаз плотной бордовой шторой с золотистыми кисточками.
– Спасибо.
Я развернулась и с безупречной осанкой направилась в указанную сторону.
Мирабель была болезненной, скромной девушкой двадцати семи лет и редко покидала мужнино имение. А в свет не выходила уже два года. Её часто мучали мигрени и приступы тошноты. Девушка почти все время проводила в личной спальне, лишь изредка покидая ее в полдень, чтобы прогуляться по летнему саду.
Герцог Йен Веймаер жену, судя по воспоминаниям Бель, не ценил и не уважал. А еще крайне редко заглядывал к ней в спальню. Год назад он вовсе оставил это занятие, посчитав девушку бесплодной. Он изменял Мирабель направо и налево, не считался с ее мнением и жил в своё удовольствие.
На этом браке настояла мать Йена, властная и жестокая женщина.
В тридцать один год ее единственный и горячо любимый сыночек погряз в карточных долгах и очень быстро спустил состояние, оставленное покойным отцом. Оставшись без гроша в кармане, с кучей долгов и балансируя на грани разорения, Йен обратил внимание на младшую дочь крупного промышленника.
Брачный союз был выгоден обоим семействам – Веймаеры получили огромное приданное за счёт чего расплатились с долгами и вернулись к привычной праздной жизни, а промышленник Энтони Хофф, выдав дочь за герцога, обзавелся новыми перспективными знакомствами и связями, утроив семейный капитал.
Проигравшей в этой истории была Мирабель.
Мнения девушки – хочет ли она замуж за знаменитого бабника и лжеца – никто не спросил. Бедняжка промучилась в браке четыре года и покинула этот мир: сломленная, разочарованная и жутко уставшая.
Все это промелькнуло в голове за долю секунды, пока я, сжимая кулаки и стискивая зубы, твердой походкой пробиралась через разодетых гостей, под звуки музыки, смех и звон бокалов к плеяде внешних балкончиков. Всюду мелькали знакомые Бель высокомерные лица. У большинства вместо улыбок на лицах сверкал звериный оскал. Кто-то даже пытался заступить дорогу и заговорить.
Бель не посещала королевские балы много месяцев, от того ее появление во Дворце наделало немало шума. На меня оборачивались. Женщины шептались и ахали. Мужчины, не скрывая любопытства, пожирали глазами.
– Мадам Мирабель? – Удивленно воскликнул очередной мужской голос за спиной. – Вы выздоровели?
– Да, – прошипев, я не обратила на собеседника внимания.
Прямо передо мной возникла тяжелая занавесь, а за ней балкончик – с которого доносились томные вздохи, приглушенные игрой музыкантов.
– Поцелуйте меня, мой герцог. Я так соскучилась.
Вкрадчивый женский голос был мне знаком. В любовнице мужа – я опознала баронессу Алву Терим, овдовевшую около трёх месяцев назад.
Слышу ее томные вздохи, шелест одежды и звуки страстных поцелуев.
Йен прижимает пышногрудую красотку к себе и тихо рычит:
– Давай сбежим с бала ко мне?
– Прямо сейчас?
– Да.
– А как же мадам Веймаер? – С сомнением удивляется баронесса.
– Мы давно не живем с Бель, как муж и жена. Я вижу ее от силы раз в месяц. А то и реже.
– Вы разлюбили ее?
– Честно сказать, я никогда ее не любил. От одного взгляда на Бель мне становится дурно и гадко одновременно. Она давно не привлекает и не возбуждает меня. Вообще никогда не возбуждала. Страшная скромница, тьфу. Слышала бы ты, как она всхлипывала и стонала в первую брачную ночь. Сущая пытка. Если бы не необходимость консуммировать брак, и пальцем бы ее не коснулся.
– Если она вам настолько противна, почему вы не разведетесь?
Повисла пауза и Йен зло прорычал:
– Нельзя. При разводе я потеряю часть приданного, полученного от ее богатого промышленника-отца. Это прописано в брачном контракте. К тому же смерть герцогини от несчастного случая может вызвать много вопросов. Проще подождать. Мирабель совсем плоха.
– Вот как?
– Доктор Ван-Сет заверяет, женушка протянет еще от силы полгода.
Баронесса самодовольно хихикнула:
– И после этого вы женитесь на мне, милый Йен?
– Да, куколка. Женюсь.
Глава 2
Мимо прошествовала парочка веселых фрейлин, обмахиваясь яркими веерами. Сбоку метнулся слуга с серебряным подносом, на котором блистали хрустальные бокалы с вином.
Подхватив один, осушила бокал залпом и шумно выдохнула. Шепот неверного мужа с любовницей порядком утомил. Я услышала достаточно. Расправила плечи и, сделав вид, что ошиблась дорогой, развернулась в сторону выхода.
Смех. Музыка. Звон хрусталя. Мелькание дорогих нарядов и драгоценностей. От всего этого давно гудело в висках. Бель тоже не переносила шумные светские вечеринки и пышным балам предпочитала – уединение и чтение книг. В этом мы с молодой и несчастной герцогиней Веймаер похожи.
Захваченная мыслями, по сторонам не смотрела. И это вышло мне боком.
У дверей с ног меня чуть не сбил возникший из толпы высокий мужчина.
– Мадам Мирабель? – Рокочущим, слегка удивленным голосом проговорил незнакомец.
Я покопалась в воспоминаниях Бель, но девушка молодого брюнета не знала.
– Мы знакомы? – Задала логичный вопрос и вскинула голову.
Уж очень высоким был мой внезапный собеседник. Гхм, а он – симпатичный. Темные волосы забраны в низкий хвост, пронзительные темно-зеленые глаза, правильные черты лица, немного острые скулы.
Губы. Я сразу обратила внимание на губы мужчины. Чувственные, четко очерченные, невероятно манящие. На фоне волевого подбородка они смотрелись очень эффектно.
Хмыкнув, едва ли расслышала задумчивый ответ.
– Думал, вы меня помните.
Приятный мужской баритон прошелся по нервам жарким волнительным ветерком.
На силу оторвав взгляд от красивых мужских губ, тотчас утонула в прищуренном взоре зеленых глаз, смотрящих с заметной хитринкой.
– Увы, мсье, – улыбнулась, запрещая себе любое проявление случайного интереса.
У Мирабель в последнее время слишком много забот. Не хочу добавлять отвергнутой мужем герцогине еще одну.
С желанием покинуть душное, пропитанное ароматами парфюма и сигар помещение двинулась правее, но тут грянули звуки вальса.
Брюнет обворожительно улыбнулся и протянул свою широкую ладонь.
– Может, тогда потанцуем?
Ну вот, начинается.
– Боюсь, это невозможно.
– Почему?
– Муж не одобрит.
– По-моему, ваш муж сейчас очень занят, – с недвусмысленной усмешкой произнес обольстительный красавчик, продолжая смотреть на меня изучающим взглядом. – Я видел его вон там, – кивнул в сторону балкончика, откуда я ушла минуту назад, – в компании баронессы Терим.
– В таком случае мне, тем более, незачем оставаться на королевском балу, – с трудом выдавила, сдерживая ядреное земное ругательство.
– И все же, герцогиня, я настаиваю на танце, – с щемящей женское сердце хрипотцой произнес незнакомец.
– Прошу простить, мне нездоровится, – тщательно подбирая слова, не отводя взгляда от кривоватой мужской усмешки, выдала первое, что пришло в голову, и направилась к выходу.
Рядом с ним было не столько волнительно, сколько – очень тревожно. Брюнет полон загадок и тайн. Мне в моем нынешнем положении – едва оправившейся от болезни преданной мужем и семьей аристократке от подобных мужчин лучше держаться подальше.
– Может, хотя бы дождетесь появления Его Величества? – Ударился в спину чарующий голос.
Он не оставлял попыток задержать меня на балу.
– В другой раз.
– И даже проводить себя не позволите?
– Не позволю, – отрезала холодно, не оборачиваясь.
– До скорой встречи, мадам Веймаер, – с усмешкой попрощался брюнет.
Я не ответила.
Придерживая пальцами атласную юбку, выскользнула в широкий коридор с декоративной лепниной и вскоре оказалась на крыльце королевской резиденции, где первым делом подставила прохладному вечернему ветру разгоряченное лицо.
Смеркалось. Небо хмурилось, накрапывал теплый летний дождь.
Сердце колотилось, было тошно, гадко и противно. Муж давно неверен Мирабель. Пришло время расторгнуть этот изматывающий, бессмысленный брак и взять судьбу в собственные руки.
Завидев меня в одиночестве на ступенях, королевский лакей отвесил поклон и через минуту к крыльцу подкатил экипаж, на котором я приехала во дворец. Знакомый Бель извозчик в темном костюме спрыгнул на землю, распахнул дверцу кареты и помог забраться в темный салон.
– В имение, мадам? – Поинтересовался вполголоса, замерев в ожидании.
Я откинулась на обитое кожей сиденье и, сузив глаза, глядя на пёстрые крыши, распорядилась:
– Нет. Едем к господину нотариусу, Жак.
* * *
– Мадам? – Искренне удивился нотариус, увидев меня на пороге собственного дома в столь поздний час.
– Простите, что беспокою, – проговорила, смутно припоминая имя мужчины. – Мсье Лоран, у меня к вам срочное дело.
– Да, да, прошу, входите.
Невысокий поджарый мужчина в темном костюме пригласил за собой. Он немного горбился и прихрамывал на левую ногу. На вид ему было около шестидесяти. Некогда черные волосы теперь украшала обильная седина. Руки и лицо покрывали морщины.
– Сюда, – он свернул по мрачному коридору направо – в соседний зал.
Придерживая подол бального, невероятно неудобного платья, морщась из-за тугого корсета, впивавшегося в ребра, заметила в гостиной жену Лорана и двух его взрослых дочерей.
Рассмотрев важную гостью в вестибюле, они тихо ойкнули и скрылись из виду.
– Проходите, – нотариус первым вошел в кабинет, попутно наказав горничной подать чай с печеньем, вежливо пригласил располагаться в кресле для гостей и устроился за письменный стол, освещенный настольной лампой. – Итак, госпожа. Внимательно слушаю.
Сев в кресло, расправила складки на коленях и несколько секунд собиралась с мыслями. Развод, раздел имущества, острое желание лишить неверного мужа доступа к приданному – столько всего, а я не знаю с чего начать.
Бель была скромной, благовоспитанной девушкой и вряд ли бы рискнула явиться к нотариусу домой, да еще поздно вечером. «Я – не она», напомнила себе мысленно. И я пойду до конца, каких бы усилий это не стоило.
– Первое, с этого дня я буду распоряжаться всем своим имуществом единолично. До этого, насколько мне известно, счетами в банке и прочим недвижимым имуществом управлял мой супруг?
– Да. Вы сами дали ему это право сразу после болезни.
– Я выздоровела и прекрасно себя чувствую, – поспешила заверить озадаченного Лорана. – Доступ мужу к личным счетам я закрываю.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Дамы редко любят вникать в расчеты, сметы и сами вверяют супругам ведение дел…
– Я – не все, мсье Лоран. И если для вас моя просьба выходит за грани возможностей, завтра с утра я найму нового поверенного, – процедила гораздо жестче, чем планировала.
Это подействовало.
Лоран испуганно вжал голову в плечи.
– Конечно, мадам. Сию минуту, – быстро вынул из ящика папку, сделал пометку и пробормотал: – Завтра в первой половине дня оповещу управляющего Королевского банка. Теперь кроме вас ни к счетам, ни к ячейкам хранения никого не допустят.
– Замечательно. Второе, – новый вдох, сцепила на коленях пальцы замком и твердо продолжила: – Я хочу развестись с герцогом Веймаером. Как можно скорее.
Нотариус окончательно впал в прострацию.
Судя по обрывочным воспоминаниям Бель – в мире, куда я попала – разводы считаются крайне зазорным явлением, а на тех, кто все же решается – смотрят косо, с всеобщим осуждением и насмешками. Но жить с гадом-изменником и лжецом только потому, что Бель навязали этот брак – я не собиралась.
– Но… это бросит тень на вашу репутацию. А еще после развода вы лишитесь приобретенного титула и всех привилегий при королевском дворе.
– Как мой муж лишится части совместно нажитого имущества и приданного, переданного ему перед свадьбой. Верно?
– Это так, – признал Лоран. Его узкие губы слегка подрагивали, а нос с горбинкой напоминал клюв хищной птицы и заметно выделялся на лице со впалыми щеками.
– Прекрасно. Тогда не вижу смысла затягивать. Готовьте необходимые бумаги.
– Прямо сейчас?
– Сейчас, – я откинулась на спинку кресла и улыбнулась. – Охотно подожду.
В этот момент дверь кабинета приоткрылась и внутрь вошла молоденькая горничная с серебряным подносом. Серое платье красиво облегало ее худую фигурку, волосы были сплетены в косы и уложены на голове. Не поднимая взора, она быстро прошла к чайному столику, поставила поднос, разлила по чашкам чай, поклонилась и поспешила назад.
– Если настаиваете, – все еще отходя от резких заявлений, нотариус жестом предложил угоститься чаем, а сам взялся готовить бумаги.
Я сделала глоток ароматного напитка, попробовала печенье, совершенно не чувствуя вкуса из-за тревоги и напряжения, свернувшихся в груди жестким узлом, и отвлекла себя от тяжелых мыслей изучением кабинета. Старинная мебель из дерева, тяжелые портьеры, массивный квадратный стол – все напоминало декорации исторического фильма, с той лишь разницей, что все вокруг было настоящим.
– Готово, – сообщил мужчина, привстав.
На самом краю стола лежали две одинаковых гербовых бумаги.
– Подписать нужно здесь и здесь, – он указал на пустые строки. – Вам и вашему мужу. Затем вернуть бумаги мне для заверения. Спустя три месяца с даты подписания – вы и герцог Веймаер будете официально разведены.
– Три месяца? – Прошипела недовольно. – Так долго?
– Таковы законы Весталии. Это достаточный срок, чтобы убедиться, что женщина не ждет от мужа ребенка.
– Я не беременна, – успокаиваясь глубокими вдохами, заверила старого нотариуса, поднялась и забрала бумаги со стола, – и рожать ему детей не собираюсь. Возле него крутится достаточно женщин, готовых сделать это по первому требованию. Что ж, мсье Лоран, была рада пообщаться. Чек об оплате услуг получите завтра, по почте.
– Благодарю, – прихрамывая, он вышел из-за стола – проводить меня к парадным дверям.
– Да, вот еще что, – проговорила на пороге поместья, замедлив шаг и посмотрев мужчине в глаза. – Об этом визите никому ни слова, мсье. Я могу на вас рассчитывать?
Старик с пониманием кивнул.
– Разумеется, мадам.
– В таком случае, – я помахала бумагами о разводе, – до скорой встречи.
Глава 3
Шумные улочки Ривтауна заливало сияние тусклых фонарей. По мощеной светлым камнем дороге проезжали крытые экипажи. Вдоль плотно расположенных ресторанчиков, лавок и магазинчиков кипела вечерняя жизнь.
Мужчины прохаживались в темных сюртуках с длинными полами, многие носили цилиндрические шляпы. В руках уважаемые мсье сжимали трости с крупным набалдашником. Кто-то останавливался близ фонарей и, запустив руку во внутренний карман, вынимал часы на цепочке и поглядывал на время. Женщины тоже соответствовали старинной моде. На здешних дамах красовались приталенные жакеты из бархата, светлые блузы с пышными рукавами, юбки со шлейфом и мягким кружевом. Их головы покрывали миниатюрные шляпки с цветами, молодые женщины и девушки головному убору предпочитали обычные сложные прически.
Рассматривая плывущие мимо людные улочки, придерживая занавеску пальцами, я раздумывала, как сообщить Йену о разводе.
Муж придёт в ярость, и это понятно. Вероятно, будет угрожать, настаивать на продолжении отношений. Нет. Между нами всё кончено.
Через десять минут экипаж свернул с оживленной центральной мостовой в тихий проулок. По обочинам постепенно разрастались роскошные особняки, огороженные высокими коваными заборчиками, утопавшие в цветах, зелени и вечерней подсветке.
Имение Веймаеров возникло в конце пустынной широкой улицы, в небольшом отдалении от остальных. Карета миновала главные призывно распахнутые ворота и через минуту я уже шагала по внутреннему дворику, стискивала подготовленные нотариусом бумаги и вдыхала ароматы ярко-малиновых цветов в клумбах у каменной дорожки. Небо утонуло в холодной, черной синеве. Солнце село. Бал во дворце будет продолжаться еще несколько часов. Этого вполне хватит, чтобы успокоить расшалившиеся нервы и подготовиться к не самому простому разговору.
Увы. Как бы я морально ни готовилась, при виде крыльца с массивной резной дверью меня обдало леденящим душу холодом, а вдоль позвоночника поползли кусачие мурашки. Вздохнув, напомнила себе, что это место давно мне – не дом и неохотно шагнула в имение.
– Мадам? – В освещенном лампами холле встретила молоденькая горничная. – Уже вернулись?
– Да.
– А хозяин?
– Мужа захватило веселье, не смог оторваться, – процедила сквозь зубы и направилась к широкой лестнице впереди. – Приготовь горячую ванну, и вели подать чай.
– Сию минуту, мадам.
Через полчаса, приведя себя в порядок и насладившись ароматным напитком, настоянным на терпких травах, я переоделась в удобную белую блузу, длинную юбку и спустилась в гостиную. В камине тлели угли, за окнами окончательно стемнело.
Чувствую, муженёк скоро объявится.
Ждать действительно пришлось недолго.
Из двора донесся цокот копыт, грозные голоса, парадные двери хлопнули и в гостиную ввалились Йен в обнимку с полуголой баронессой Терим.
– Ах, мой герцог, вы такой ненасытный, – бормотала его любовница, запрокинув голову, пока мой муж пятился по комнатам спиной, уткнувшись лицом в ее объемный пышный бюст.
– Бал пробудил зверский аппетит, – не обращая внимания по сторонам, Веймаер лихорадочно разрывал атласные ленты на женском корсете и волок даму в гостиную.
– Вижу, – запустив пальчики в волосы Йена, дамочка послушно следовала за разгоряченным мужчиной и смеялась. – Хотите сделать это прямо здесь?
– Начнем здесь, – он с хриплым рыком покрыл шею и ключицы любовницы поцелуями. – Продолжим в спальне.
– Очень заманчиво, я согласна.
По сторонам ни Йен, ни баронесса не смотрели. И меня, сидевшую на диване возле пылающего камина, не видели. Муж давно водит любовниц в имение и привык, что слуги и охрана тотчас разбегаются, едва хозяин является домой с новой женщиной. Сегодня было не исключением. Имение вымерло. По первому этажу разносилось лишь тяжелое мужское дыхание, треск ткани и звуки страстных поцелуев.
К горлу подступил тошнотворный комок.
Бедная Мирабель. Она знала о похождениях супруга с первых дней замужества, но и слова не смела сказать влиятельному герцогу, коротая бессмысленные дни в спальне: одинокая, забытая и всеми брошенная. Хватит! Я отомщу за нас обеих.
Муженёк, устав мучиться с атласными лентами, подтянул стонущую любовницу к столу, усадил сверху и, пристроившись рядом, задрал женское платье до бедер.
По венам побежал лютый холод, когда в ответ баронесса обвила его талию ногами и с хриплым смешком потянулась к ремню на талии.
Сузив глаза, стиснула кулаки и, с трудом сохраняя спокойствие, произнесла:
– Я вам не мешаю, дорогой супруг?
Мой твердый уверенный голос заставил любовников мелко дернуться. Плечи Йена напряглись, по широкой мужской спине скользнула дрожь. Он круто оглянулся к дивану и, в последний момент подхватывая сползающие штаны, сипло выдохнул:
– Мирабель?
Баронесса сдавленно пискнула, отшатнулась в сторону и, чудом не упав со стола, спрыгнула на пол.
– Добрый вечер, мадам Терим, – я одарила ее невозмутимой улыбкой.
– Мадам Веймаер? – Буркнула женщина, в глазах которой отразилось удивление вперемежку с испугом. – Но Йен сказал – вы э… совсем плохи.
Она покосилась на мрачного мужчину, не сводившего с меня глаз, что-то сообразила, поспешно привела измятое платье в порядок и попятилась к двери с извинениями.
– Алва, стой, – Йен подался следом, но любовница успела сбежать.
Воздух в гостиной ощутимо накалился. Секунду царила тишина, а затем злой словно демон преисподней герцог перевел на меня тяжелый взгляд, внимательно рассмотрел, будто за эти годы забыл, как выглядит его жена, и прорычал:
– Зачем ты покинула спальню, Бель?
– А зачем ты привел в наш дом любовницу? – Парировала сквозь зубы.
– Какая любовница? О чем ты? Мы с баронессой просто старые знакомые. Я пригласил ее в гости. Поболтать. Ты всё неправильно поняла.
Отрывисто выплевывая слова, муж заправил белоснежную рубаху в брюки, разыскал сброшенный на кресло сюртук, надел, рывком оправил и уставился на меня.
– Считаешь, поверю?
– Считаю, ты должна быть в своей постели и крепко спать. Неделю назад доктор назначил тебе новое лекарство. Ты его приняла?
– Я больше не принимаю лекарств.
– Но доктор Ван-Сет…
– Доктор ошибся. Я выздоровела. Чувствую себя превосходно. Столько сил, мыслей, желаний, – я плавно выпрямилась и тряхнула распущенными после ванны волосами, застыв напротив мрачного мужа. – И в связи с этим, полагаю, нам больше незачем жить под одной крышей. Я хочу развестись, Йен. Поставь, пожалуйста, подпись.
И жестом головы указала на гербовые бумаги, уложенные стопкой на чайный столик.
Надо было видеть выражение мужского лица. Изумление, ярость, непонимание и под конец взбешенное раздражение.
– Развестись? Со мной?! Ты в своем уме, Мирабель?
Выдержав его пронизывающий до костей холодный взгляд, процедила:
– Тебя это забавляет?
– Безмерно!
– И почему?
Неверный подавил вспышку агрессии и усмехнулся:
– Еще спрашиваешь. Посмотри на себя. Слабая, никчемная, трусливая девчонка. Да ты и недели без меня не протянешь.
– Я не такая.
– Правда всегда колет глаза. Хотя… – мужской взгляд обежал стройную, с точеными формами фигурку забытой супруги и уперся в полную грудь, обтянутую тонкой тканью домашней блузы, – у тебя, несомненно, есть достоинства. К несчастью, ты так и не научилась ими пользоваться.
На силу сдержав земное ругательство, процедила:
– Я уже не та «никчемная» обуза, Йен. Болезнь меняет людей.
– Неужели?
Муж сузил глаза.
Надо признать, он был очень красив. Неспроста, пользовался успехом у дам королевского двора. Черные как смоль волосы, собраны сзади в низкий хвост. Правильные черты лица. Четко очерченные губы, аккуратный подбородок, украшенный ниточкой шрама. Вот только для Бель – он был худшим из всех мужчин, каких она знала.
Совладав с неприятными, нахлынувшими из глубин подсознания воспоминаниями о главной в жизни любой девушки ночи, спокойно проговорила:
– Между нами всё кончено.
– Допустим. Куда ты пойдешь? Только не говори, что вернешься в родительский дом?
К родителям, сдавшим Бель этому типу в обмен на прибыль и положение, я уж точно не собиралась.
– Не вернусь.
– Неужто, дорогая жена завела себе любовника? – Язвительно бросил герцог. В три шага сократил меж нами расстояние, обхватил мою голову ладонями и, обжигая дыханием, прошептал прямо в губы. – А как же я?
– Не тронь меня, – с силой оттолкнула мерзавца в грудь.
Он отшатнулся, не пытаясь снова привлечь, обнять или поцеловать. С минуту сверлил прищуренным взглядом, а затем приблизился к столику с пузатыми бутылями из хрусталя, плеснул в бокал янтарный напиток и залпом осушил.
– Ты и недели не выживешь вне стен имения. По ту сторону темно, холодно и опасно. Сгинешь в какой-нибудь ночлежке или пойдешь по рукам. А может и то, и другое одновременно.
– Ты плохо знаешь свою жену.
– Я прекрасно знаю тебя, Бель. Все твои тайны и страхи. В том числе те, что ты так отчаянно надеешься скрыть.
Тонко напомнив о нашей отвратительной во всех смыслах первой брачной ночи, Йен развалился в обитом кожей кресле, закинул ногу на ногу и, ощущая себя хозяином положения, уставился прямо в глаза.
– Так что… все еще настаиваешь на разводе? Или покончим с этим фарсом и разойдемся по спальням?
– Настаиваю, – огрызнулась в тон ему.
– Пожалуй, ты действительно изменилась. А я не заметил. Что ж, это даже интригует. Возбуждает. Притягивает, – его взгляд в мою сторону неприятно блеснул. – Я согласен дать тебе развод…
Сердце возликовало, а в следующий момент рухнуло в пропасть.
– … но прежде докажи, что способна быть самостоятельной. Утри мне нос. И всему высшему обществу Ривтауна.
– Доказать? Например?
– Открой своё дело.
Его заявление изумило.
– Что?
– Открой дело, Бель. Убеди меня в самостоятельности и умении вести бизнес без надежного мужского плеча, – вкрадчиво молвил, с явной издевкой. Рассчитывал, я насмерть испугаюсь внезапного требования, тут же откажусь от развода и побегу прятаться в спальне?
Не дождетесь, Ваша Светлость. Я уже не та Мирабель.
– Предлагаешь пари?
– Предлагаю. Как только дело принесет первый доход, я в тот же час подпишу все бумаги.
– И лично откажешься от полученного после свадьбы приданного?
Йен скрипнул зубами, но, не желая прослыть трусом и лжецом, прохрипел.
– Откажусь.
– А если я проиграю?
– Вернешься ко мне. Навсегда. И родишь мне ребенка. По мне, очень честные условия.
Сердце колотилось, в глубине души царапало острое сомнение. Веймаер вряд ли будет честен с женой и сдержит слово. Пойдет на любые уловки и подлости, будет чинить препятствия. Но иной возможности получить столь желанный развод у меня не имелось.
– Я принимаю пари. Завтра утром заедем к нотариусу и оформим всё официально.
Муж до последнего верил в мой отказ, и недовольно дернул уголком порочного рта.
– Отлично, милая. Твоя непокорность вызывает уважение. Конечно, мы оформим пари официально. Чтобы у тебя не было возможности потом сбежать. Готовься к рождению нашего первенца.
– Я еще не проиграла, – напомнила самодовольному мужчине.
– Это вопрос времени, – уверенный в абсолютной победе, он поднялся из кресла, допил коньяк и покосился на столик с бумагами.
– И какое же, по-твоему, дело мне стоит начать?
– Любое, – равнодушно бросил муж. – Решай сама.
Одарил меня хищным прищуром и, насвистывая, вальяжной походкой направился к лестнице.
– Три месяца, Бель. И ты снова станешь моей.
Проводив его взглядом, рухнула на диван, обхватила плечи руками и, мечтая унять болезненные мурашки под одеждой, зажмурилась. От камина исходило приятное тепло, но тело всё равно лихорадило, а к горлу подкатывал горький комок.
Растерянная и сбитая с толку, я замерла, не представляя с чего начать.
Три месяца, чтобы начать дело в столице Весталии? Безумно короткий срок! Даже для матерого, имеющего связи и финансы крупного промышленника. А уж что говорить о слабой девушке, до этого редко показывающейся на улицах Ривтауна?
Впадая в отчаяние, тряхнула копной темных влажных волос и тут произошло озарение.
В памяти всплыла старая кофейня моей покойной тетушки Лукреции, которую она завещала любимой племяннице. Бель – будучи особой ранимой, скромной и замкнутой интереса к полученному от тетки наследству никогда не проявляла. И сразу после замужества благополучно забыла о старом, запертом на замок здании, расположенным у Площади Мостов.
Я выпрямилась и, кусая губы до боли, прошлась вдоль камина.
Естественно, за время брака Мирабель ни разу не посещала потрепанную временем кофейную лавку. Что ж, самое время исправить это недоразумение.
Завтра же отправлюсь в заброшенное здание, разузнаю, что к чему.
Глава 4
Едва вытерпев до утра, так и не сумев толком заснуть, разбитая и измученная тягостным ожиданием – выбралась из кровати и отправилась в ванную комнату привести себя в порядок. Затем оделась, выбрав из гардероба приталенный двубортный жакет с узкими манжетами и серебряными пуговичками по всей длине, блузу и темную юбку в пол, заплела волосы в косу и, не завтракая, покинула имение неверного герцога.
Шагала не спеша. Восточный горизонт полыхал бледным огнем. Воздух жужжал от наплыва мелких насекомых. Миновав каменную дорожку с клумбами в цветах, приблизилась к запертым въездным воротам и расслышала шум.
– Мадам Мирабель? – Из домика привратника тотчас возник сонный охранник, потирая глаза. – Куда-то уезжаете?
– Да. Вызови, пожалуйста, экипаж.
Брать карету «мужа» я не решилась и через минуту устроилась в наёмном открытом экипаже, на сидении, обитом кожей.
– К Площади Мостов, – сообщила извозчику адрес и, избегая даже мимолетного взгляда на тонувшее в безмолвии имение Веймаеров, откинулась на спинку.
Улочки Ривтауна были непривычно пустынны. Лишь покинув респектабельный квартал и завернув ближе к центру, тишина сменилась гомоном. Вокруг появились первые горожане. Хозяева отпирали магазинчики и лавки, мимо носились курьеры в однотипных черных костюмах, на тротуарах раскладывали нехитрую утварь чистильщики обуви и одежды.
