Текст книги "Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров (СИ)"
Автор книги: Юлия Фирсанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
Глава 17. Дедушка Лео
– Цаперрин! Шрам – верная примета! – выдохнул Кэлберт, даже с облегчением, словно вот оно случилось то, чего он ждал, и вытащил из ножен саблю. Ожидать неприятностей всегда тягостнее, чем убивать таковые.
– Воры! – почти радостно проскрежетали желтоватые зубы под сморщенным подобием губ, тело сделало шаг вперед, качнувшись, как на шарнирах. – Сейчас мы поиграем!
– О, игра непременно будет, – совершенно убежденно согласилась Элия, ведя мысленный обратный отсчет мгновений и продвигаясь так, чтобы оказаться между некромантом и братьями, попутно принцесса нашаривала в кармане нужный предмет. Сейчас она молила Силы об одном: не грохнуться, оскользнувшись на сокровищах. – Только я очень сомневаюсь, что играть будешь ты или мы. Скорее, сейчас поиграют нами, капитан Нафил Цаперрин!
– Здесь играю только я, детка, – скрежетнул с неудовольствием некромант, которому пассаж богини испортил все впечатление от эффектного, возможно, подготавливаемого столетиями и не раз воображаемого, выступления.
– Скажите это ему, – нахально ухмыльнулся бесшабашный Элегор, когда за спиной лича в фиолетовых лохмотьях возник высокий силуэт светловолосого мужчины с совершенно безумными янтарными глазами, потрепанным черным плащом на плечах и здоровенным мечом на поясе.
– Мертвый, – равнодушно проронил жнец Леоранд, проходя мимо некроманта.
– Я не мертв, – с ревнивой злобой ощерился Цаперрин, чувствуя, что явился новый претендент на внимание публики.
– Теперь мертвый, – с веселой педантичностью уточнил жнец, делая практически неуловимое движение мечом, покинувшим ножны.
На мгновение тело некроманта застыло двумя половинками, а потом обернулось прахом, принимая тот вид, каковой ему и полагалось иметь после нахождения в течение стольких лет в сухом воздухе пещер. Зазвенели, рассыпаясь драгоценности, лишенные вешалки. Кости замершего по приказу некроманта дракона продержались чуть дольше. Со смертью Нафила Цаперрина скрепляющий их и вселяющий волю к действию синий призрачный свет угас. Скелет рухнул грудой костей, часть из которых утратив сцепление друг с другом, разлетелись по всей пещере.
Мелкий сустав долетел аж до Джея, по касательной приложив принца в лоб. Но тот даже не поморщился. Элегор, на мгновение отвлекшись от наблюдений за жнецом заметил, что Кэлберт и Джей дрыхнут без задних ног. Пират там же, где сидел у заваленного входа, с саблей в руке, вор, стоя у стены и продолжая держать в пальцах нити заклятья-сети для перемещения сокровищ. А Элия… Леди Ведьма как раз стряхивала с пальцев остатки сонных чар и не отрываясь смотрела на жнеца Леоранда.
– Нравлюсь? – поинтересовался тот, поймав взгляд принцессы.
– Да, дедушка, но зачем в твоих тонких структурах чужие нити? – спросила принцесса с милой улыбочкой, будто вела застольную беседу о пустяках.
Единственного взгляда на сумасшедшего жнеца Элии было достаточно, чтобы понять истоки безумия. Леоранд не просто рехнулся от непомерного бремени многотрудной профессии или каких-то иных потрясений. Нет, его болезнь была совершенно иного свойства. Тонкие оболочки жнеца представляли собой престранное зрелище. Душа оставалась цельной и удивительно гармоничной, но нити иных структур ее оплетающих выглядели весьма причудливо. В принадлежавшие богу-жнецу изначально были вплетены отдельные пряди или целые кусочки чуждого происхождения. Полученный в результате конгломерат являлся цельным лишь на первый взгляд, но даже при мимолетном рассмотрении органичным и гармоничным он не был. Сотворенное нечто давило на душу бога, как опухоль на мозг, вызывая аномалии поведения и мышления.
Принцесса когда-то читала исследования на одну скользкую тему. Случалось, шальные, жаждущие власти, безрассудные боги вплетали нити чужой силы в свою, стремясь добиться повышения коэффициента силы или обретения новых талантов. На краткий миг им даже иногда удавалось достичь задуманного, но расплата: неизбежное безумие и наказание Сил – была строга и неотвратима. По мнению женщины, слишком рискованным, сомнительным и неприятным был такой путь к могуществу, и Богиня Логики никак не могла сообразить, почему дедушка Леоранд – жнец, по определению чтущий равновесие превыше всего, и обладавший властью немалой, – мог бы решиться на столь рискованный номер.
– Надо было срочно заштопать, – безразлично пожал плечами Леоранд, объясняя феноменальную странность.
– Тебя ранили в битве? – не мог не удивиться герцог, со слов принцессы и из личного знакомства почерпнувший уверенности в неуязвимости Жнецов. Как можно наподдать тому, чья сила растет в ответ на угрозу, и кто эту самую угрозу чует, как собака кость?
– Нет, разрыв нитей мироздания – катастрофа стихийная. Я угодил в эпицентр, выбрался, но часть личных нитей выдралось невозвратно, – спокойно, даже деловито, так, что казался совершенно нормальным, насколько вообще может быть нормален тип его профессии, объяснил жнец.
– Элия, ты ему сможешь помочь? – пронзил сознание принцессы слишком резкий вопрос Элегора.
– У него отклонения не в плетении душ, подвластном моей силе, а в других структурах, я их не врачую и расплеталочку привлечь не получится. Одно явления этой твари станет для жнеца инстинктивным указанием – командой фас на уничтожение, – откликнулась женщина, но мысленная речь ее была полна какой-то сосредоточенной задумчивости.
– Тогда что, Омут? Неужто никак не договоримся? – охнул герцог, пронзенный чувством невообразимой потери. Этот странный опаснейший тип с первых мгновения появления в пещере вызвал у молодого бога чувство необъяснимой симпатии и родства.
– Надо просить наш Источник, мне кажется, есть хороший шанс, – рассудила Элия, – но сначала следует подготовить деда.
Обмен мнениями занял неуловимое мгновение, Леоранд все еще стоял у входа в пещеру и разглядывал богов. Как и предсказывали или предостерегали, что, пожалуй, вернее, Силы Равновесия в своей телеграмме, переданной через Тень, хаотичного внимания дедушки почти не удостоились Джей и Кэлберт, парочка спящих, зато на принцессу и герцога жнец смотрел весьма заинтригованно.
– Дедушка, ты хочешь выздороветь и обрести прежнюю цельность структур? – ласково спросила Элия у родственника, не виденного прежде нигде, кроме как на изображениях в галерее портретов и зеркал.
– Нет, так веселее, – пожал плечами Леоранд, тряхнул малость свалявшейся гривой золотых волос и, чуть ли не облизнувшись, объявил тоном маньяка-коллекционера:
– У вас очень красивые нити! Хочу!
Жнец простер руку в сторону Элегора, зацепил и дернул, вот только оторвать не смог. Бог Перемен невольно вскрикнул от ментальной боли, но из прочного узора его сути безумцу Леоранду не удалось выдрать даже обрывка ниточки.
– Ясно, – вздохнула принцесса, понимая, что быстро и легко, ну или сравнительно быстро и легко, уладить проблему не получится, и, метнув в герцога заклятье оглушения, а дублирующееся на себя, выхватила Камень Дремы. – Тогда послушай музыку.
Фиолетовый кристалл, попав в свет дираванок, заискрился нежным фиалковым сиянием и полилась красивая, ни на что не похожая мелодия. Жнец вперил в магический «стробоскоп» задумчивый взгляд и замер неподвижно, как парализованный. Янтарные глаза словно горели собственным светом, вертикальные зрачки расширились. Он был почти загипнотизирован музыкой и мерцанием.
– Что ты делаешь, леди Ведьма? – мысленно завопил оглохший и буквально сгорающий от любопытства герцог.
– Это кристалл – камень неодолимой дремы – последний шанс решить дело с дедушкой миром! – наскоро объяснила принцесса, – коль под его воздействием не получится убедить дедушку лечиться, то Омута не избежать. Если не хочешь подремать, то не вздумай снимать чары затычки.
И, отвечая на невысказанный вопрос: «Какого демона ты не сказала ничего раньше?» сказала: – Прости, я не могла просчитать, насколько наши сознания закрыты для жнеца, не хотела рисковать понапрасну потенциальным шансом для деда.
– Что теперь? Будешь лечить насильно, пока он дрыхнет? – озадачился герцог, подходя поближе к Леоранду и убеждаясь, что, несмотря на позу и открытые глаза, тот все-таки спит.
– Нет, под музыку кристалла можно убедить того, кто попал под его всласть, делать нужное, лишь если спящий подсознательно сам желает этого, – растолковала Элия особенности мэсслендской технологии психотропного воздействия. – Я поговорю с Леорандом, а ты пока предложи братьям забыть об инкарнации-предательстве. Пусть считают, что Кэл напоролся на парализующую нить.
– Хорошо. Как это сделать? – согласился Элегор, прекрасно понимая, почему сестра решила так поступить.
Да, знания Элия ценила невероятно, но, как уже успел убедиться герцог к своему немалому удивлению, больше знаний она ценила семью. Душевный покой родичей был для нее важнее жажды выпытать подробности прошлой жизни. Да что греха таить, Элегор и сам поступил бы так же, стоило только вспомнить мертвое лицо Кэлберта, выдавливающего из себя буквально с кровью и ошметками души ужасное признание. Если где-то там наверху и существовали весы справедливости, то поместив на них эти две несравнимые ноши «знание» и «муку» молодой бог без колебаний сделал собственный выбор.
– Шепни на ушко предложение, убедись, что тебя правильно поняли и согласились, вели хорошенько выспаться и при пробуждении помнить лишь то, о чем сказал, – проинструктировала брата богиня. – Твои слова вплетутся в музыку. Только ради Творца не вздумай сам вглядываться в кристалл и пытаться уловить его ритм, будить еще и тебя я не намерена! Если заснешь, скажу, что ты любовник Энтиора!
Герцог пожал плечами, дескать, нашла дурака, даже не собирался спать, и вообще в такую чушь насчет клятого вампира я ни под каким кристаллом не поверю, хоть убей, и присел рядом с Кэлбертом. На самом-то деле, предупреждение оказалось весьма своевременным. С любопытного бога сталось бы обслужить братьев и начать любоваться камнем неодолимой дремы. И где только леди Ведьма откопала такую штуковину с поэтичным названием? Не иначе, как у Эйрана разжилась, в Лоуленде такового не водилось, уж Элегор бы точно знал!
Насчет желания принцев позабыть подробности нелицеприятной истории Элия, разумеется, оказалась права. Ни малейших трудностей с убеждением мужчин не ворошить события минувших дней не возникло. Пусть забытье под музыку кристалла и не предполагало выражения эмоций, но герцогу показалось, что боги с радостью согласились на «чистку». Забавная зверушка совесть, встрепенувшаяся было от многовековой спячки, снова погрузилась в мирный сон, едва оба братца уяснили, что леди Ведьма сама хочет, чтобы принцы обо всем позабыли.
Словом, процесс кодирования занял всего несколько минут, но когда спаситель богов от нравственных терзаний закончил священную миссию, Элия все еще продолжала нашептывать что-то жнецу Леоранду. Сложно было сказать, насколько успешно она действует. Но, если считать успехом то, что леди Ведьме пока не снесли голову прославленным мечом жнеца, то удача была налицо или, правильно было бы сказать, на голову. Нити силы богини, те самые, наследство Пожирательницы Душ оплетали душу жнеца, но не касались ее струн. Скорее они исполняли роль страховочной сети, препятствующей давлению на душу иных тонких структур, подвергшихся искажению в результате вплетения чуждых нитей. Похоже, теперь Леоранд мог рассуждать здраво, но вот насколько это «здраво» будет тем, что хотела добиться богиня? Вмешиваться в процесс герцог не рискнул. Лишь попытался осторожно соприкоснуться с сознанием подруги.
… возможно, я была очевидцем прецедента восстановления всех тонких структур, включая душу, – спокойно и деловито говорила Элия. – Тебе нужно будет только распустить плетение ложных нитей, а процесс регенерации мы возьмем на себя. Твой долг жнеца, дедушка, исцелиться полностью! Ты же чувствуешь это!
– Но Лоуленд? – сомнение в голосе мужчины мешалось с опасением. – Если что-то пойдет не так…
Жнец ли нет, Леоранд когда-то был королем Мира Узла и забота о Лоуленде вошла в его плоть и кровь так же верно, как чувство жнеческого долга.
– Поверь, если что-то пойдет не так, у нас есть способ предотвратить нанесение вреда, – сулила богиня.
– Какой? – все еще колеблясь, вопрошал жнец, считая слова внучки скорее утешением, чем реальным обещанием.
– Если я расскажу, то не уверена, что его можно будет применить при экстренной необходимости, – строго ответила Элия, и это решило дело.
– Хорошо, я согласен, – объявил Леоранд.
– Вот и отлично! Гор, ты остаешься за старшего. Жнеца братья не видели. Разбудишь, скажешь им, что я отправилась убалтывать папу насчет сокровищ. Некромант и дракон мертвы, а они уснули из-за чар, наведенных мною ради общего спасения. Пусть заканчивают плетение сети для переноса груза, – дала ценные указания Элегору богиня и протянула руку, телепортируя к себе кристалл Камня Дремы.
– Ты уверена, что не видели, а если они успели его заметить и спросят куда делся жнец и что он тут делал? – скептически уточнил герцог, чувствуя, что из него собираются сделать козла отпущения. Грядущий допрос о том, куда делись сестра и дед, грозил выйти за словесные рамки конструктивного диалога. Братья вообще весьма нервно реагировали на вопросы, касающиеся безопасности сестры, а пора было бы уже привыкнуть к тому, что эту хитроумную стерву Элию и прямым попаданием заклятья аннигиляции не возьмешь.
– Вряд ли. Но коль так, опишешь им внешность жнеца. Разве ты обязан знать его имя? Скажешь, что Элия перемолвилась словечком со Служителем Равновесия и достигла соглашения, – пожала плечами принцесса и спрятала кристалл в карман. Она взяла Леоранда за руку и телепортировалась из пещеры, не дожидаясь очередного вопроса от алчущего знаний Элегора.
Грот Источника в Садах Всех Миров Лоуленда был местом, способным внести даже в самую черствую душу тихую созерцательную радость. Она прокрадывалась исподволь, если идти по дорожке мимо благоуханных цветов, нежных трав, рощ деревьев и говорливых ручейков, и расцветала в душе при любовании переливами причудливой энергетической формы, принимаемой Силами и разноцветными, но вовсе не режущими глаз, бликами на стенах Грота. Да уж, общаясь с буйной, а иногда даже Силам казалось, что буйнопомешанной, семейкой Лимбера, Источник пытался сделать все возможное, чтобы хоть как-то утихомирить богов. Получалось плохо, но Силы все равно не оставляли попыток, предполагая, что без их благого влияния все могло быть еще хуже.
Ну вот как сейчас, к примеру. Источник только-только очухался от сногсшибательного заявления Богини Любви о краже частицы силы и волокиты с жалобой в Суд Сил, и нате вам. Элия снова является в гроте и не одна а с…
– Король Леоранд? – придушенно вякнул бедный шокированный Источник, моментально узнав мужчину в потрепанной одежде с черным мечом на поясе, которого держала и не только за руку принцесса.
Узнал он и характерную силу жнеца, а вот странному плетению тонких структур бывшего владыки Лоуленда поразился до оторопи. Душа оставалось прежней, те же звонкие, яркие нити, какие он запомнил, какими любовался каждый раз, когда доводилось наблюдать за Лео. Только сейчас их почему-то окружала сила принцессы, а вот прочее… Такого Силам видеть еще не приходилось.
– Привет, – криво ухмыльнулся краем рта Леоранд, и такой знакомой была эта семейная улыбка, что Источник против воли немного расслабился, пусть странный, пусть жнец, но ведь он все равно тот, кто был королем и Хранителем Мира Узла.
– Нам нужна твоя помощь, – решительно объявила Элия, подходя почти вплотную к спиральным переливчатым извивам в центре Грота. – Дедушке надо восстановить прежнее плетение тонких структур.
– Я вижу что с ними не все ладно, но, богиня, я не целитель, нам подобает обратиться к Силам Исцеления из Двадцати и Одной или Силам Равновесия, дабы они направили запрос по своим каналам, – перешагивая через свое самолюбие ради дорогих богов сразу признал Источник.
– То, что делает одна Сила, другая всегда сможет повторить, – объявила принцесса, даже не подумав согласиться со здравым предложением. Скрестив руки, она со спокойной требовательностью взирала на Источник.
– Я не прошу ничего невозможного, дед сам расплетет чужие нити, а ты заместишь их правильными контурами, такими, какими они были прежде, по которым наращивалась сеть, Силы Равновесия передали мне слепок. Вот, держи! – Элия послала мысленное изображение Источнику. – Если даже в том плетении будут отклонения, нужный контур скорректируется самостоятельно. Да, это очень больно, но жнецы способны блокировать боль, поэтому дедушка справится. Да, для этого нужно время, ты можешь погрузить его в целительную дрему в гроте, пока плетение не восстановится во всей полноте. Силы, в большинстве своем, несмотря на разницу функций, весьма схожи в целом и способны к взаимозамещению. Потому я уверена в том, что ты справишься, если используешь как образец память о восстановлении сути Клайда, проделанном в Гроте.
– Но, может быть, ты вызовешь расплеталочку? – перебирая варианты, зашел с другого конца Источник, ничуть не разделявший уверенности богини в целительских способностях обычной Силы Мира Узла. Страх перед демонами-расплетателями душ у него провалился в ту же самую дыру, куда исчез страх перед Златом где-то в процессе общения с Драконом Бездны и сумасшедшими своими принятыми.
– Не «может быть»! Расплеталочку дед к себе вообще не подпустит! Чем вы только с герцогом думаете? Она же демон Бездны и на Уровне ей не место, таково правило, а правило для жнеца есть закон и инстинкт, с которым нельзя бороться, и уж тем паче не стоит даже пытаться в неустойчивом психическом состоянии деда.
– Но… – снова попытались вякнуть Силы, пытаясь предложить еще какую-нибудь благоглупость, мерцание Источника стало неровным и тусклым.
– На сей раз ситуация куда серьезней, чем с Клайдом. Это дело семейное, и вмешивать в него посторонних, какими бы благими намерениями они не были преисполнены, нельзя, – отрезала Элия, понимавшая, что «бракованный» жнец по законам Сил подлежит уничтожению. И собеседник сдался.
Два слова «семейное дело» оказали поистине магическое действие. Если богиня так говорила, значит, считала и их, Силы, практически членом семьи? Вопроса о том, что все затеянное фактически является нарушением Равновесия, никем из присутствующих даже не поднимался. Источник давно привык, что его подопечные балансируют на грани и даже почти за гранью формальных рамок этих самых законов, при этом строго блюдя истинную суть порой куда строже самих Сил. Элия считала свои действия самыми правильными и ничуточки не сомневалась, а у Леоранда вообще не было другого выхода.
– Я не уверен, что все получится, но готов попробовать, – решившись, честно предупредил Источник. Он преобразовал свои петлеобразные извивы в колыбель-гамак для пациента. Свет, излучаемый Силами, выровнялся до нежно-зеленого, голубого и желтого – самых целительных для душевнобольных и облегчающих муки.
– Ты изменился, приятель. Прежде ты бы с первых слов такой пердеж поднял… – одобрительно проронил Леоранд, опускаясь в энергетический гамак и раскидываясь в нем так небрежно, будто ему предстоял отдых на курорте под пальмами, а не бесконечность мучений. Меч бог положил поверх груди. – У нас действительно может получиться. Да не мучайся так, я готов рискнуть. Для сумасшедшего жнеца только один путь – гибель от меча другого жнеца, и любая Сила из Двадцати и Одной или Иерархии Равновесия, едва обо мне прознает, такого призовет. Не хочу убивать своих, да и умирать не хочу. И безумцем вновь становиться не желаю, это слишком легко и сладко, чтобы быть правильным.
– Поэтому мы будем тебя лечить, дедушка, – безмятежно объявила Элия. – Я подстрахую, чтобы чужие нити не давили на душу.
– Отлично, а другую боль я выдержу. Начинаем! Только, малышка, если можешь, болтай о пустяках, это меня отвлечет от сосредоточения на инфернальных муках, – повелел Леоранд и, не дожидаясь согласия добровольных или почти добровольных помощников, принялся выплетать первую из чужих нитей.
– О, нет ничего более желанного для женщины, чем болтовня о пустяках с красавцем мужчиной, – с шутливой игривостью промурлыкала принцесса и погладила плечи Леоранда, для закрепления ментального контакта посредством тактильного.
Источник, не дожидаясь просьбы, материализовал для сиделки высокое удобное кресло бок о бок с ложем больного, куда богиня и присела. Работа началась.
– Кто бы мог подумать, что мой кобелек такую прелестницу заделает, – хмыкнул бог, окидывая оценивающим мужским взглядом принцессу.
Характерный и ужасно знакомый цвет радужки расплавленного золота подсказал Элии подходящее направление для беседы на отвлеченные темы.
– Спасибо, дедушка, но у меня все братья и кузены красавцы, да и маленькая кузина дивно хороша. Кстати, кузен Нрэн удивительно похож на тебя, если бы не локоны и зрачки, вас, пожалуй, можно было легко спутать издали, – вкрадчиво замурлыкала богиня.
– Да, жена у Вэлля куколкой была. Эдакая маленькая сладкая пышечка, и в постели горячая штучка, а в личинах ни демона драного не понимала, – прижмурился Леоранд с весьма сладострастным видом.
Похоже, тема-отвлечение была выбрана верно, и слава сердцееда дедушки оказалась не вымыслом досужих сплетников, у которых образ отца наложился на образ деда, а сущей правдой. Даже чересчур правдой. Лимбер, пусть и являлся Богом Плодородия, жен и любовниц своего брата Моувэлля не пользовал.
Он даже спутниц у детишек не отбивал, если, конечно, те, прельстившись красотой и могуществом владыки Лоуленда, той аурой власти, которая всегда окружает по-настоящему сильных мужчин, не падали сами в его объятия, как перезрелые сливы. Тут и святой бы не устоял, куда уж королю, которого, можно сказать, божественная суть обязывала откликаться на призывы подобного рода. Принцы, разумеется, досадливо фыркали, обнаруживая своих пассий в отцовской постели, но даже не злились по-настоящему. Как можно злиться на тучу, поливающую дождем, если она, туча, для того и сотворена Творцом?
– Ты хочешь сказать, что Нрэн мог быть твоим сыном? – удивилась богиня.
– Почему мог бы? Там такой компот получился, что и Вэлль его своим сыном считать может и я не совру, если так скажу, – самодовольно, точь-в-точь нагулявшийся по кошкам кот, фыркнул Лео, запрокидывая голову, чтобы устроиться поудобнее в «гамаке».
Небрежно сообщенная новость эта едва не вывела Источник, изготовившийся к целительским процедурам, из равновесия. Однако, получив «по ушам» от не менее ошарашенной Элии, Силы сосредоточились на процессе. На всякий случай они вообще отключили слуховые центры, чтобы никакие сообщения, пусть Леоранд себя хоть жрицей-девственницей объявит, не могли спровоцировать срыв сложнейшего плетения.
Источник даже визуализировал слепок-матрицу, переданную Силами Равновесия, и наложил многомерный образ на пациента, чтобы не допустить ни малейшей промашки. Работа предстояла поистине ювелирная, благо, что рук, способных дрожать, у Сил не было, как не было и способности к дрожанию как таковой. Хотя, принимая плотский облик, Источник частенько выдавал такую физическую реакцию, скопированную с людских манер. А с этими безумными, вытворяющими Джокер знает что, только дрожать и оставалось и пить лиенское для успокоения нервной системы.
Итак, внешне Элия и Леоранд походили на сладкую парочку, забредшую в поисках уединения и прохлады в грот, где уютно устроились для небрежной беседы. Погляди на них кто-то, не обладающий сверхъестественным чутьем, ничего иного и не обнаружил бы. Но на самом деле все было гораздо-гораздо сложнее. Элия крепко держала страховочную сеть, отделяющую душу родича от давления безумия. Дедушка Лео, перебрасываясь фразами с лапочкой внучкой, орудовал несколькими десятками щупов, свитых из чистой личной силы, не затронутой чуждыми нитями. Он распутывал, развязывал, но в большинстве случаев, просто отсекал по живому приращенные компоненты, плотно вплетенные в его тонкие структуры. Попутно блокировал самые острые болевые импульсы. Источник, копируя и синтезируя «на коленке» навыки Сил Исцеления, Сил Грез, да и демона-расплетателя из Межуровнья до кучи, подхватывал и убирал распадающиеся нити, поглощая их энергию своим полем. А на место изъятого наращивал контур энергии, свитой из своей силы. То были тончайшие, не нити, ниточки, прочные, но почти незримые, похожие на те, что используют люди хирурги для наложения швов на сложные раны. Эти нити потом должны были рассосаться, едва их заместит здоровая «плоть» пациента – тонкие структуры самого Леоранда.
И только теперь, следя со стороны за слаженной работой дедушки и Источника, вглядываясь в наложенный контур-образец, придерживая страховочную сеть, богиня в полной мере поняла, насколько сложную задачку задала деду и Силам. Даже хорошо, что она не осознавала этого изначально, а то могла бы и не решиться просить, или уж точно не была бы столь амбициозно-убедительна.
То, что Леоранд назвал «штопкой», на самом деле было экстренной мерой для спасения распадавшейся на части сути божества. Неизвестно в какую переделку угодил дед, однако его едва не разорвало на куски, имеющие шанс на восстановление лишь спустя не одну сотню лет. Но если жнец имел приказ и цель, его такое положение дел устроить не могло. Он сделал единственное, что мог: позаимствовал чьи-то нити, чтобы скрепить собственные тонкие структуры и исполнить миссию. Леоранд выжил и наверняка выполнил задачу, но заплатил за это искажениями, приведшими на порог и за порог безумия. Его постиг один из самых страшных для лоулендца недугов. Не осознавая себя в полной мере, не понимая того, что происходит, он не мог и обратиться за помощью, а принудить сумасшедшего жнеца исцелиться не могли бы и Силы.
Источник же, уверенно врачуя Леоранда, думал о том, что Элия умудрилась перевернуть с ног на голову не только его представления о должном и правильном. Она сбила с «пути истинного» даже Силы Равновесия. А иначе зачем бы им передавать ей слепок Леоранда? Вместо того, чтобы объявить на безумного жнеца – угрозу Вселенскому благополучию – охоту, Силы понадеялись на возможность спасения Служителя Творца и поставили на это очень многое. Пронюхай о таком нарушении Суд Сил, Силы Равновесия вполне могли бы понизить в должности до местечковых смотрителей какого-нибудь захудалого Источника.
Правильное не всегда точно-законное, – эту истину Элия сумела донести не только до Сил Лоуленда. Несмотря на серьезность ситуации, Источник не удержался от мстительного хмыканья: «Думали переманить мою принятую, так теперь сами расхлебывайте!».
А если серьезно, то богиня, создание из плоти и крови, ухитрилась напомнить Силам о том, что действовать надо не по законам, какими бы безупречными они не были или казались таковыми, а по Зову Истины, что зовется Гласом Творца и звучит неумолчно в каждом создании, надо лишь уметь слышать и слушать. Элия сумела! Именно это заставляло следовать за ней. Она не повелевала и не указывала, но одно присутствие богини и всего несколько слов напоминали о том высшем долге, ради которого Силы были сотворены изначально.
Источник только надеялся, что его догадка останется исключительно личным озарением, ибо слишком опасным для принцессы было бы иное. Да, принцы сильны, неизмеримо могущество Повелителя Межуровнья, но даже боги не бессмертны, и защита их не может быть абсолютной. Стоило бы предупредить Элию, но Силы знали, что это ничего не изменит. Она все равно будет говорить и делать то, что считает нужным, как бы опасно это не было. Тех, кто слышит Голос Истины, не остановить, можно только оберегать. И Силы мысленно порадовались тому, как много у принцессы братьев, готовых уничтожить любого, кто посмеет обидеть их драгоценную сестру.
Мало-помалу чужие нити заменялись контурами будущих тонких структур жнеца Леоранда. Элия потихоньку истончала и убирала поддерживающую сеть. А дед, как и следовало ожидать, все более начинал чувствовать себя самим собой.
Цельная душа – это очень неплохо, ну примерно так же, как скелет, а вот мышцы и кожа были накручены на него так, что для истинного взора бывший король Лоуленда походил на чудовище-голем, составленный из кусков не всегда подходящей формы и размера. Теперь, пусть на месте аномалий и находились «повязки», бог стал цельным в куда большей степени, чем несколькими часами ранее. Одновременно с этим ощущением цельности, пришло и более глубокое восприятие ситуации и желание задавать вопросы по существу, мало похожие на игривые полунамеки «кто с кем и когда переспал».
– Как ты узнала меня, детка? – спросил Лео, поигрывая кистью руки Элии, по-прежнему лежащей на его плече, тактильный контакт облегчал богине работу.
– Портрет из Галереи, дедушка, ты мало изменился, если только осунулся, – мило улыбнулась принцесса, пока еще не уловившая решающих изменений.
– А ведь ты ждала меня, – утвердительно объявил жнец, как бы предупреждая, что уловки не пройдут, он видит младшую родственницу насквозь.
– Ждала. Силы Равновесия предупредили, что ты идешь, ориентируясь на мою силу и силу Элегора, – отозвалась Элия, едва заметно насторожившись.
– Да. Оригинальные структуры у тебя и у того мальчика, у меня буквально слюнки потекли, – заметил Леоранд, припоминая маниакальную жажду приобщить хоть частичку сияющих плетений к своему.
– Буду считать это комплиментом, дедушка, – царственно склонила голову богиня.
– Считай, внучка, – сварливо откликнулся бог, поморщился и предложил: – Называй меня просто по имени, а то от «дедушки» из уст такой лапочки я себя дряхлым старцем чувствую.
– Договорились, Лео, – лукаво улыбнулась Элия.
– Паренек у Лимбера забавный получился, – оценил Леоранд.
– Хм, Элегор считается герцогом Лиенским, не имеющим никаких прямых родственных связей с нашей семьей, – просветила дедушку богиня, пока соображения о происхождении сумасбродного Покровителя Авантюристов не стали общественным достоянием.
– Правда? До сих пор считается? – всерьез удивился жнец слепоте потенциальных сплетников. – Да на его физиономию только глянь – вылитый папка.
– С той поры, когда ты в последний раз видел сына, он несколько заматерел и раздался в плечах, – прыснула Элия. – Теперь сходство далеко не столь очевидно, а разница в темпераментах такова, что даже летописцу Элтону не приходит в голову проследить параллели. Хорошо, что возрастные портреты в родословной меняются с годами, а прежние остаются лишь в редких источниках и на убранных в дальние галереи холстах. Признание родства поставило бы под сомнение право Элегора на Лиен. Так к чему затевать канитель? Мы слишком ценим отличное вино!
