Текст книги "Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров (СИ)"
Автор книги: Юлия Фирсанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Глава 14. Камень дремы
Элия сплела заклинание связи, намеренно не используя в плетении чар видимости, чтобы ее вызов не сочли провокацией или приглашением к немедленному продолжению постельных забав, и позвала:
– Прошу прощения за беспокойство, лорд Громердан, я хотела просить Вас об услуге.
– Богиня? – удивленно откликнулся мужчина. Что-то звякнуло, как кастрюля на кухне или скорей уж шлем, возвращаемый на полку. Того, что Элия начнет донимать его какими-то просьбами, бог не ожидал и был почти заинтригован.
– Мне только что рассказали историю про камни дремы. Скажите, это правда, они могут усыпить своей песнью любое создание?
– Живые и созревшие камни, да, я не знаю тех, кто не поддался бы кристаллу, – отозвался Громердан.
– Нижайше прошу вас, дорогой лорд, позволить мне воспользоваться таким камнем, обещаю, как только надобность в нем отпадет, незамедлительно возвратить его владельцу, – без заискивания, твердо и спокойно обратилась Элия к собеседнику.
– Я должен знать, зачем вам кристалл, только тогда смогу решить, – после весьма многозначительной паузы промолвил Громердан. В его словах не было жадности скупца, не желавшего расставаться с сокровищем, скорей уж он походил на родителя, опасающегося отпускать ребенка в опасное путешествие.
– Я не хочу убивать того, кто ведет охоту за мной, не уверена, что смогу убить, понимаю, что убийство – худший из вариантов. Если камень дремы подействует, это будет лучшим выходом, – принцесса постаралась ответить честно, выдав минимум информации.
– Даже песня зрелого кристалла не длится вечно, рано или поздно, тот, кто повержен в сон, проснется, если уснул не у корней каменных деревьев, – промолвил Колебатель.
– Но, пока она звучит, можно воззвать к разуму дремлющего под напев камня? – уточнила условия Элия.
– Да, но только воззвать. Внушить противное самой сути спящего создания и противоречащее его желаниям невозможно, – скорректировал диапазон действия кристалла мужчина.
– Подходит идеально, – заключила богиня, убеждаясь в своем намерении, первоначально основанном лишь на интуитивном побуждении.
– Пока я в этом не убежден, – проронил мужчина, подразумевая необходимость объяснений.
– Тот, кто вышел на охоту, безумен. В здравом уме он никогда не причинил бы мне намеренного вреда, я рассчитываю, что камень сможет помочь, – откликнулась Элия, позволив искренней надежде на благополучный исход прозвучать в голосе.
– В моем свободном распоряжении нет сейчас живых кристаллов, они находятся в Каменном Лесу. Добыча зрелого камня смертельно опасна, богиня. Вы готовы серьезно рискнуть ради некоего безумца? – уточнил Колебатель Земли, сообщая условия и одновременно проверяя твердость намерений собеседницы.
– Готова, – односложно подтвердила богиня, понимая, что другого выхода у них с герцогом и в самом деле нет.
Против безумного жнеца не вошедший в силу Джокер не устоит, обоюдный рост силы в ответ на угрозу сделает бесполезным открытое столкновение. А заманить деда к Омуту, как самоуверенно предложила Элия брату поначалу, шансов немного. Но даже если такой трюк сработает, убийство жнеца ляжет тяжким бременем на души богов. Пусть сумасшедший, но он все еще Слуга Творца, в этом принцесса убедилась сама, когда лицезрела убийство демона-книжника. И реакция у дедули Леоранда совершенно не старческая.
– Это действительно настолько важно? – уже не грубо-допросным, отстраненным тоном, а с интересом и почти заботливо вопросил Громердан.
– Очень, – ответила богиня. – Так уж получается, дорогой лорд, что у меня в последнее время почти не бывает неважных дел.
– Хм, такое же важное, как тот сумасшедший, пытавшийся заполучить жезл? – недоверчиво переспросил Колебатель.
– Возможно, еще важнее, – честно призналась Богиня Любви.
– Вам везет на безумцев, светлая, – пошутил герцог, принимая решение.
– О, я даже живу среди них, – привычно отшутилась Элия, понимая, что Громердан соглашается исполнить ее просьбу.
– В таком случае, отправляемся, – скомандовал герцог Мэссленда, переходя от слов к действию.
В тот день, когда в его замок играючи ворвался могущественный безумец, Колебатель Земли дал себе слово отплатить долг чести лоулендской богине, спасшей его жизнь. Кроме того, сумасшедший, по душу которого пришел жнец, не был личной проблемой Громердана или любого из членов семьи лоулендского монарха, а значит, и тот, другой, кто преследовал Элию ныне, тоже мог оказаться угрозой для всего Уровня. В словах принцессы о серьезности ситуации не было лжи или преувеличения.
Богиня без колебаний оперлась на решительно протянутую через заклятье связи горячую руку и двое шагнули в сгущающийся смолистый сумрак леса. Но это был не каменный, а настоящий лес, с темной травой и толстыми замшелыми стволами могучих деревьев. Они не стояли навытяжку прямо, а плавно изгибались, словно гигантские змеи, переплетались кронами, сквозь которые просачивались редкие алые лучики заходящего солнца. Было почти тихо, слышался лишь далекий шелест ветра высоко в кронах, редкий посвист птиц и рык какого-то крупного хищного зверя.
Двое оказались перед мостком из поросших ковром мха каменных плит, перекинутым через небольшую речушку, серебристой говорливой змейкой пронизывающую лес. По другую сторону текучей воды лес снова вступал в свои права, но не сразу, на десяток-другой шагов древесные гиганты отступали, уступая место пятачку поляны. Там, в высокой, по колено, траве, где Элия не заметила ни одного цветка, напротив мостка стояло два каменных столба в две трети среднего роста человека с погасшими чашами-светильниками.
– Мы на границе с Хидиаром, время почти синхронно, здесь заканчивается день, там первые сумерки, – глуховато объяснил Колебатель. – Ночи обычно хмуры, но если хоть один луч упадет на камень дремы, лишенный защитных чешуек, сдутых ли ветром, осыпавшихся при ударе о землю или ветку, зазвучит музыка. Звездный свет, свет солнца, кристаллу все равно. Нам придется использовать оглушающие чары, Элия. И если заклятье тишины не подействует, мы можем остаться под корнями каменных деревьев навсегда, на прогулки в Каменный Лес не ходят. Не передумала?
– Мне нужен камень, – подтвердила свое намерение богиня.
– Быть по сему, – подытожил Громердан и, продолжая держать спутницу за руку, шагнул на мост.
Вспыхнули совершенно бесшумно и загорелись темными розами огни в чашах светильников. Нет, наверное, какой-то звук все-таки был, но ни Элия, ни Громердан уже ничего не слышали, заклятье, наложенное на мост, мягко окутало гостей, укрывая их защитным коконом абсолютной, до звона в ушах, тишины.
Ладонь Элии продолжала крепко сжимать горячая рука. Почему-то, несмотря на монолитную монументальность ничуть не громоздкой фигуры, производящей впечатление ожившего камня, тело бога было горячее обычного. А сейчас жар тела Громердана стал еще более ощутим, делая очевидным факт: само присутствие Колебателя Земли было пропуском в мир Каменного Леса Хидиар, через врата, запретные для созданий любого другого рода.
При приближении визитеров воздух между светильниками замерцал натянувшейся пленкой и потемнел, отмечая вход в постоянный портал, реагирующий лишь на силу и кровь рода создателя.
Через границу миров боги одновременно шагнули в Каменный Лес. Вместе же они влипли в вязкую, тугую, как резиновые жгуты паутину ловушки. Сеть гигантского паука-кстара, питающегося крупными млекопитающими. В эту категорию легко вписывались и прочие живые создания, даже боги, если имели глупость попасть в паутину, лишавшую возможности не только двигать конечностями, производя мелкие манипуляции, но и блокирующую магическую силу. Нити ловчей сети дивная тварь, походящая на живописный разноцветный клубок мохера, смазывала особым парализующим ядом. Если жертва дергалась сколько-нибудь интенсивно, пытаясь освободиться из ловушки, то яд не только парализовал мышцы, но и лишал сознания. Пожалуй, до некоторой степени это было даже милосердно. Съедаемая добыча не всегда успевала сообразить, что ее едят. Но что забыл теплокровный паук в каменном лесу? Именно эта мысль, одновременно осенила обоих охотников за камнями и парализовала их не хуже яда, спасая от пустых трепыханий. – Вы не говорили, герцог, о том, что Лес обитаем, – послала мысль коллеге по ловушке богиня, ибо слышать они все еще ничего не могли, заклятье, наложенное на мосту, держалось крепко.
– Он необитаем, – мрачно ответил Громердан и, справедливости ради, добавил слово-предположение. – Был. Но я не чую паучьего запаха, или он ставил свою сеть очень давно или кто-то использовал сеть как ловушку.
– Как можно уничтожить паутину? – задалась самым важным вопросом Элия, не слишком интересовавшаяся арахнидами, если конечно, речь не шла об арадах – демонах-пауках из Межуровнья. Вот тут богиню вполне можно было считать лучшей специалисткой на Уровне, или даже на Уровнях.
– Единственный известный мне способ – огонь, – бросил следующую мысль Колебатель Земли и предостерег: – Магией я не способен запалить и искры, если же буду дергаться, чтобы дотянуться до кресала, мы может не успеть уйти. Свет живого огня и сотрясение земли перебудит корни деревьев вернее солнца и звезд, нужно будет двигаться сразу же и очень быстро.
– Тогда попробуем по-другому, герцог? Поставим на то, что свет моего огня не взбудоражит корни и кристаллы мгновенно? Но на всякий случай будем готовы бежать быстрее ветра! – предложила Элия и, дождавшись согласия мэсслендца, дохнула на паутину. Богиня вызвала к жизни призрак серого пламени – силу, не зависящую от магии миров, ту, на возможность управлять которой не действовал чудовищный паучий яд.
Призрачный серый бездымный огонь, повинуясь воле владелицы, взметнулся по толстым жгутам липкой ловушки. Он избирательно пожирал нити паучьей сети, обращая ее даже не в пепел, просто в ничто. Смертоносные язычки лакомились лишь паутиной, они не коснулись даже волоска на теле богов или нитки одежды.
Однако, будет ли столь же милосерден Каменный Лес, потревоженный чужаками, никто предсказать не мог. Едва почуяв свободу, двое со спринтерской скоростью припустили к нагромождению камней, слева от входа в портал. Быть может, когда-то они были поваленным деревом, но теперь оставались просто грудой обломков. Бежать назад без добычи, когда оставался шанс заполучить камень дремы ни Элия, ни Громердан не стали. Они даже не обсуждали такую возможность, вполне хватало того ментального ощущения цели, которым были пропитаны мысли богов.
Несясь гигантскими скачками по Каменному Лесу бок о бок с принцессой Лоуленда, Колебатель Земли с отстраненным удивлением отметил, каким лестным для самолюбия одобрительным уважением была приправлена мысленная речь Элии. Эта женщина, если только она не была гением двуличности, способным подделать ментальный фон, действительно не пыталась использовать его. Она просила о помощи и готова была отплатить услугой за услугу. Причем, в понятие отплатить Богиня Любви вовсе не включала свое тело, ставя эти отношения вне круга деловых вопросов, так же, как и используя свою силу для спасения обоих, не испытывала никакого чувства превосходства. Просто костер зажег тот, у кого «кресало» оказалось «ближе в кармане».
Боги упали ничком на груду мелких, весьма острых камней, скрывшись за нагромождением более крупных, до того, как начался следующий этап представления, и даже успели обменяться парой колких реплик.
Принцесса с мысленной усмешкой заметила:
– Знаете, герцог, надо что-то делать с нашим обыкновением валяться на камнях, пока это не стало традицией. Каждая вторая встреча заканчивается именно так!
– Так я же Колебатель Земли, принцесса, – мрачновато сыронизировал бог. – Хотите плескаться, заводите знакомства с Мокрицами. – Громердан употребил презрительное прозвище Повелителей Воды.
– Валяться в луже? Мочить одежду? – призадумалась Элия с искрящейся юмором серьезностью и отказалась: – Нет, камни все-таки предпочтительнее.
За возней с паутиной и спасением собственной жизни богиня не успела хорошенько оглядеться вокруг. Зато сейчас, лежа животом на камнях в ожидании будущих неприятностей (вряд ли сеть готовили для того, чтобы по-королевски наградить добычу), смогла, используя ночное зрение, в полной мере насладиться пейзажем.
Эти деревья были еще более монументальны, нежели те, что росли в живом лесу. Высоченные прямые стволы были скручены из намертво сцепленных между собой более тонких стволов. Далеко вверху ровный ствол расходился длинными ветвями, на которых висели темные, похожие на шишки наросты. Разнокалиберные, от мелких, с ноготь ребенка, до крупных, с голову взрослого мужчины. Было темно по-настоящему, слабый свет звезд почти не просачивался сквозь завесу ветвей. Внизу, у подножия стволов расстилалась ровная, лишенная какой бы то ни было растительности поверхность, присыпанная все теми же «шишками» мелкого калибра.
Громердан ответил на молчаливый вопрос спутницы:
– Да, это кристаллы. Мелочь, на несколько минут зачарованного сна. Те, что отбирают и уносят сборщики для шелушения. Крупные кристаллы, если опадают, то уже перезрелыми и тут же рассыпаются в пыль. Но и мелкие очень опасны без огранки. Их незрелая песня лишена стройности. Сон живого создания под такую может привести к безумию.
Очень скоро наблюдателям стало не до ботанических лекций. Прямо рядом с местом, где боги вляпались в паутину, распахнулся портал и оттуда выпрыгнуло шестеро в темных облегающих одеждах и масках, выпрыгнуло так, словно заранее рассредоточивались по периметру паутины. Вот только творения кстара на месте уже не было, зато под ногами шестерых оказалась не спокойная каменная площадка из крошева кристаллов, а корни деревьев, потревоженные призрачным огнем Межуровнья и стремительным бегом первой пары гостей.
Никто из незваных гостей не сумел, вернее, не успел среагировать. Земная твердь пришла в движение. Она буквально разверзлась, становясь жидкой кашей, выпуская из себя взметнувшиеся вверх корни-лианы, обладающие гибкостью змей. В ловушке леса шестеро увязли мгновенно, корни оплели их тела и неумолимо тянули вниз, сжимая так, что ломались кости и лопалась вместе с одеждой кожа, заливая ткань темной влагой. Земля сомкнулась над своей добычей меньше, чем за десяток секунд и мало-помалу колыхание почвы успокоилось.
Пели ли при этом кристаллы и кричали ли жертвы каменного леса осталось для богини неизвестным. Она находилась под заклятьем тишины и по-прежнему не слышала ни звука. Сказать по чести, и ничуть не жалела об этом. Да, в силу необходимости, Элия могла бы пытать ради получения информации и убивать. Но никогда пытка сама по себе, в отличие от брата Энтиора, не доставляла ей и тени удовольствия. Работа и ничего кроме работы.
– Ловушка захлопнулась, – резюмировала богиня. В мысленной речи повисла многозначительная пауза, предполагающая заполнение пояснениями.
– Лес – владения нашего рода, никто не имеет права вторгаться сюда без дозволения, – с мрачным удовлетворением высказался Громердан и пояснил: – Это был плавающий портал с маскировкой силы – кто-то потратил очень много времени, магии и несколько редчайших артефактов, чтобы сотворить его и ловушку незаметно от стражей границ леса.
– Зачем? – испытующе поинтересовалась мотивами принцесса.
– Кристаллы, – усмехнулся Колебатель Земли. – Мы собираем лишь незначительную часть из опавших, оставляя прочие лесу.
– Портал это объясняет, но зачем ловушка? Не проще ли было действовать незаметно? – удивилась женщина нелогичности действий покойных.
– Незаметно в Каменный Лес войти невозможно, – сурово перебил бог. – Мы узнаем о незваных гостях и караем. Начни воры собирать кристаллическую падь, почувствовали бы еще быстрее. Нет, дело в крупных кристаллах. Только истинный Колебатель может безнаказанно сорвать кристалл с дерева и не погубить его. Если бы удалось поймать кого-то из нашего рода в сеть и заполучить хоть один крупный камень дремы – это окупило бы весь риск и все траты.
– Жаль, никто не уцелел, – огорчилась Элия возможным затруднениям в распутывании интриги.
– Не жаль, – возразил Громердан, поднимаясь с неудобного для любого, кроме него самого, каменного ложа и возвращаясь мягким, удивительно плавным шагом к месту схватки. Колебатель Земли поднял один из каменных осколков, на котором запеклась кровь. – Этого хватит. В нашем роду есть хорошие некроманты-ловцы душ, я узнаю правду, и виновные понесут наказание.
Понимая, что опасность нового буйства корней миновала, Элия аккуратно присоединилась к своему спутнику.
– Удачно, – умиротворенная улыбка прорезала каменное лицо мужчины. – Деревья сыты и будут спокойны. Нам повезло, принцесса.
– Как мне сказали, сегодня везет не только дуракам, но еще и идиотам. Интересно, под какую категорию подпадаем сейчас мы? – задалась вопросом богиня.
– Самоуверенный идиот, – буркнул диагноз Громердан, у которого несколько испортилось настроение при столь очевидном указании на промах.
Вломиться в лес, не озаботившись дополнительным защитным заклятьем и чарами сканирования местности только потому, что считал Хидиар своей вотчиной – воистину, таких промахов в жизни Колебателя бывало немного и, мысленно пообещал себе герцог Мэссленда, больше не будет. Сегодняшний урок кое-что освежил в памяти бога, в частности, одну простую истину: он не бессмертен.
– Жди, – велел спутнице бог и простер руку к ближайшей ветке, высоко над головой. Она начала медленно клониться вниз до тех пор, пока конец ее с большим шишковатым камнем в кулак величиной не лег на ладонь Громердана. Вторая рука бога накрыла кристалл и замерла на несколько мгновений, отпустила. Ветка медленно распрямилась, возвращаясь в прежнее положение. Мужчина перевел взгляд на другую и повторил ритуал. На сей раз его внимание привлек камень чуть меньше размером с середины ветки.
Заклятье тишины все еще действовало, но принцесса, следящая за действиями Громердана, в какой-то момент поняла, что слышит, нет, не ушами, а скорее тем, что поэты возвышенно именовали фибрами души, далекую, чуждую и в то же время гармонично-прекрасную медленную мелодию. Она показалась Элии смутно знакомой, а вслед за узнаванием пришло понимание, что вслушиваться дольше, если рассчитываешь сохранить рассудок, не стоит. Именно вариации этой музыки богиня улавливала, когда обращалась своей силой к нитям Мироздания, открывая портал волей Сил. За первым пониманием сути и опасности пришло иное, куда более глубокое. Каменный Лес был не просто источником удивительных кристаллов – камней неодолимой дремы, – на самом деле он являлся гигантским по масштабам живого и ничтожно малым по меркам Вселенной камертоном, отлаживающим плетение нитей Мироздания. Возможно, он даже помогал гармонией своего звучания распускать мелкие случайные узелки. И каждый кристалл в лесу был крошечной частицей этого устройства. Забери один-два, ничего не изменится, но начни черпать их горстями, и неизбежно наступит момент, когда звук камертона станет фальшивым, и вместо гармонии сфер воцарится путаница.
«Знали ли об этом Колебатели Земли? – задалась вопросом богиня и решила за себя: Даже если не знали, инстинктивное чутье, вошедшее в их плоть и кровь с божественной силой, повелевало им хранить Каменный Лес как величайшую драгоценность. До той поры, пока им владел род Громердана, лесу ничего не грозило, а значит, не грозило и мирам, по крайней мере, с этой стороны».
Подержав кристалл с нагнувшейся ветви, Колебатель едва заметно качнул головой и погладил его. Ветка оставила «плод» в руке собирателя и выпрямилась.
– Все? – удивилась простоте действий богиня.
– Да, это Камень Дремы, хороший, зрелый, его песня будет длиться несколько дней. Пусть пока побудет у меня, наружные чешуйки быстрее опадут. За гранью я отдам его. Но когда надобность в камне отпадет, верни кристалл, чтобы я отнес его назад. Я обещал Лесу.
– Он разумен? – озадачилась Элия, не ощущавшая ничего подобного.
– До некоторой степени. Но мыслит очень неспешно, – почти нежно ответил Громердан, опуская добычу в нагрудный карман короткого камзола. Похоже, камни вызывали у бога почти такие же чувства, как и собаки. Позаботившись о сохранности «плода», мужчина объяснил. – Песни каждого отдельного кристалла и движения корней он не контролирует и почти не замечает. Это как помахивание хвостом у пса…
– Он сосредоточен на общем звучании, – задумчиво согласилась принцесса, еще не пришедшая в себя от сопричастности к гармонии Мироздания.
– Так ты слышала? – удивился бог, не ожидавший, что лоулендская богиня окажется столь чутка к тому, что с первого раза не смог постичь даже он, рожденный для молчаливой беседы с камнями.
– Лишь отзвук, – осторожно согласилась Элия. – Он звучит не для нас, а для миров Уровня и быть может даже всей нашей Вселенной, перекликаясь с музыкой других камертонов.
– Нашей? Ты тоже полагаешь, что Вселенных множество? – не удержался от философского вопроса мужчина. В силу возраста он находил удовольствие в изысканиях такого рода, не имевших пользы практической, но дающих простор для полета мысли.
– Так утверждают Силы, и я не думаю, что они лгут. Если число Уровней бесконечно, то и число бесконечностей Уровней таково. Соты, медовые соты Уровней с восковыми перегородками Межуровнья и пчелками-Силами не имеют границ, но пасечник лишь один – Творец, – привела самое плоское, примитивное сравнение богиня, не собиравшаяся углубляться сейчас в топологию многомерных пространств.
Громердан кивнул, соглашаясь с рассуждениями принцессы, и качнул головой, указывая направление движения. Гости осторожно, пусть корни были сыты, но провоцировать их дикими плясками или топотом не желал даже Колебатель Земли, прошли уже знакомой дорогой к порталу. Оттуда шагнули в колышущиеся тени. Переход обратно снимал оглушающее заклятье. Звенящая тишина в ушах исчезла, оставляя взамен осторожные звуки ночного леса, живого по-настоящему и не охотящегося на органических визитеров каменными корнями-лианами.
Три синхронных шага, и счастливая пара добытчиков, приветствуемая вспыхнувшими чашами-фонарями, оказалась намертво сцеплена с чем-то липким, отлично знакомым по ощущениям, еще не успевшим за считанные минуты выветриться из памяти. Паутина краста!
Герцог Громердан, знатностью и могуществом уступающий мало кому из знати Мэссленда, и принцесса Лоуленда, одна из самых родовитых особ своего мира, выругались вслух с удивительным единодушием, кляня собственную беспечность. Мысль о том, что ловушки на сегодня еще не закончились, почему-то ни одному из богов в голову не взбрела. Возможно, причиной тому стало пагубное действие парализующего паучьего яда. Яда, воздействующего не только на физическое тело и божественные способности, но и на способность к аналитическому мышлению. Или все-таки дело в излишней самоуверенности мужчины, привыкшего побеждать, и женщины, обыкновенно безошибочно просчитывающей все ходы? Теперь уже можно было выдвинуть хоть тысяча и одну версию, это все равно не изменило бы банальной в своей очевидности истины: Громердан и Элия, как безрассудно летящие на свет мотыльки, вновь угодили в паучью ловушку. К счастью для «мотыльков», они все-таки не были безобидны.
– Палим паутину, герцог, или подождем паучков? – метнула принцесса вопрос на ставшей привычной сегодня мысленной волне.
– Подождем, – сделал выбор Колебатель Земли, будучи изрядно зол. Пусть магии и божественной силы его опять лишили, но мозгов-то никто не отнял, и мужчина собирался щедро отплатить всем, поставившим его в унизительное положение, очень щедро.
Как и в прошлый раз, сигнал о захлопнувшейся ловушке сработал быстро, не успели жертвы вдоволь подергаться в паутине, как на полянке у чаш-фонарей, придающих сборищу какой-то, то ли кровавый, то ли конфетно-розовый отлив, явилось шестеро в уже знакомом камуфляже.
Оскорбленный в лучших чувствах герцог мысленно хмыкнул. Как они посмели выставить против НЕГО всего шестерых, но быстро утешился тем соображением, что ловцы вовсе не рассчитывали загнать в сети столь крупную рыбешку. Обыкновенно порталом пользовались лишь младшие члены рода, для которых один против шестерых было вполне приемлемым сочетанием, не унижающим чести. А что поймать хотели именно сборщика, Громердан почти не сомневался, о его спонтанном намерении откликнуться на неожиданную просьбу Богини Любви не знал никто, кроме него самого.
Шестеро, пусть не лишенные возможности говорить вслух, двигались молча и синхронно. Причем, все они были в перчатках. Зачем именно ловцам перчатки стало ясно, когда трое из них добрались до паутины и зашарили по телам пленников, обыскивая их. (Жертвы довольно правдоподобно притворились находящимися в безвольном паралитическом забытьи). Кстати сказать, руки в перчатках совершенно безнаказанно задевали паутину. Она и не думала липнуть к ткани.
– Попались, землеройки! Теперь-то вы на нас поработаете, камешков соберете, если прямо тут в паутинке остаться не захотите! – довольно промурлыкал один из ловцов.
– Девка хороша, пусть мужик камни собирает, а мы ее по-другому используем, – внес предложение второй, нагло ощупывая грудь богини.
Тем временем третий вытащил из камзола Громердана Камень Дремы и не сдержал ликующего вскрика. – Есть! Землеройки лгали! Они умеют собирать большие камни! Мы богаты!
В подтверждение своих слов болван, никогда не слыхавший о технике безопасности при обращении с большими камнями, поднял его высоко вверх и торжественно сжал. С тихим шорохом осыпались чешуйки, лунный луч упал на грань лилового кристалла, похожего теперь на друзу цветного хрусталя, и полилась мелодия.
За несколько мгновений до того, как зазвучала музыка, Элия набрала в грудь побольше воздуха и дохнула на паутину призрачным серым огнем, за два мгновения до рождения мелодии камня герцог и богиня упали на траву, откатываясь под завесу оглушающего заклятья. Теперь они снова в абсолютной тишине созерцали второй акт представления.
Двоих, что прежде обыскивали богов, наполовину обглодало серое пламя, словно кто-то небрежно сжег часть рисунка на папиросной бумаге. Тех частей, что остались, для жизни явно не хватало. Третий так и стоял с воздетым вверх камнем, статуями замерли и трое его уцелевших соратников. Глаза открыты, тела дышат, но разум блуждает где-то в заоблачных далях миров грез.
– Странный огонь у вас, богиня, – проронил Громердан, оценивая вид останков. Бежать с мечом возмездия к спящим он не торопился. Теперь-то они никуда не денутся. Камень поет, и прекратить песню сможет только абсолютная тьма, а в живом лесу даже ночью хоть блик света, а найдется.
– Это дар, – ответила принцесса, впрочем, не стала добавлять чей, вряд ли герцог смог сохранить свое прославленное спокойствие, узнав, что призрак серого пламени – подарок Бездны Межуровнья, признавшей ее шаер-каррад Повелителя.
– Значит, пора прибавить в копилку ваших даров еще один, – усмехнулся Колебатель Земли, заткнул уши плотными пробками, извлеченными из бокового кармана – магия полезна, но целиком на нее полагаться не стоит – и прошел к грезящему стоя вору. Вынув из его пальцев кристалл, Громердан завернул камень в плотный черный платок, действительно не пропускающий света, и вернулся к богине.
– Пожалуй, я должен сказать еще одно спасибо, принцесса. Если б не ваше стремление заполучить камень, в ловушку могли угодить другие члены рода, и серьезно пострадать Лес.
– Вы уже вручили мне «спасибо», герцог, – принимая из рук мужчины и бережно придерживая кристалл камня дремы, признательно улыбнулась Элия. – А боги все делают вовремя, особенно если следуют велению сердца, в этом я уже успела убедиться. Вы ответили на мою просьбу и не остались внакладе.
– Все так, – хмыкнул мужчина, не то чтобы собираясь спорить, но и не соглашаясь до конца. – Именно так, до встречи, – попрощалась принцесса и, обернувшись к границе, не сдержала легкого вздоха сожаления.
– В чем дело, так понравились прогулки по Каменному Лесу? – искренне удивился Громердан странной причуде женской души.
– Нет, камни – это больше по вашей части, мой лорд, – покачала головой Элия. – Я вспомнила отголоски мелодии и одного знакомого мне мальчика. Божественный дар Ята таков, что музыку Леса и ее высшее предназначение он смог бы воспринять во всей полноте.
– Он лоулендец? – уточнил бог с едва заметным неудовольствием, каковое вполне уместно для древнего герцога, помнившего не одну войну с родиной Светлой Богини. Но достаточно старого для того, чтобы не хвататься за старые обиды и помнить: все, даже вражда, проходит, как, впрочем, и мир.
– Нет, он очень молодой бог из миров и, что главнее, он – Служитель Сил Равновесия, – поправила принцесса.
– Хм, этим я тоже кое-что должен, – раздумчиво признал Колебатель Земли, вспоминая жнеца, присланного для расправы с напавшим на его замок безумцем. – Когда посчитаешь нужным, коль у тебя такое чутье на своевременность, приводи своего паренька. Я отведу его в Лес и поручусь за безопасность.
– Спасибо, до встречи, дорогой лорд, – теплая, полная признательности улыбка озарила лицо богини. А вот целовать в благодарность собеседника она не стала. Поход за консультацией и так затянулся больше, чем принцесса рассчитывала, хотя, стоило признать, он и оказался куда более плодотворным, чем Элия могла ожидать.
Она телепортировалась на Канвай. Там в таверне должны были дожидаться вечера родичи. Душу богини грела предварительная договоренность об экскурсии к живому камертону для будущего Плетущего Мироздания. О том, как она будет объяснять отцу Ята – воину Итварту – необходимость визита сына на мэсслендскую территорию, Элия пока не думала. Лишь рассчитывала на благоразумие и спокойный, для Бога Войны, разумеется, нрав мужчины, действующего во благо отпрыска.
Кстати, требовать немедленного возмездия напавшим на них скотам принцесса не стала. Славы милосердного правителя за Громерданом не числилось. Значит, любителей паутины, осмелившихся поднять руку на имущество рода Колебателей Земли и его самого, ожидало немало «приятных» переживаний в самом ближайшем будущем. Кое-какие догадки касательно личностей преступников у герцога уже были. Скажем, дальняя ветвь Повелителей Воды, Архисы, интересующиеся ядами и сетями настолько, что заработали прозвище Пауководы, уже давно и чересчур плотно для умозрительного исследования интересовались Хидиаром. Ну а пытки и некромантия должны были надежно подтвердить или опровергнуть версию Громердана. Вполне возможно, что Архисов просто подставили столь небанальным и весьма дорогим образом.
