Текст книги "Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров (СИ)"
Автор книги: Юлия Фирсанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
Глава 16. Остров некроманта
– Не знал, что корабелы умеют высвистывать ветер! – любопытный и оттого временами бесцеремонный герцог нарушил уединение Шей-кхо, благоговейно дарованное ему остальными членами команды. Они и к своему-то стихийнику лишний раз лезть не рисковали, чтоб под руку чего не сказать, а тут, ни много ни мало, сам корабел за стихийника работать взялся. Степень осторожного поклонения этот факт утроил.
Подставляя лицо вольному ветру, несущему запах йода и водорослей, мастер мечтательно прижмурился и сказал:
– Нет, корабелы не умеют. Я полукровка, мой отец был тритоном-сия. До моего рождения считалось, что союз шшиисуц и амфибии бесплоден, но я появился на свет. Не тритон и не корабел, того и другого понемногу, ни один до конца.
– Поэтому тебя изгнали? – возмутился герцог, готовый хоть сейчас отправиться на легендарные острова и устроить там что-нибудь вроде революции, которая тоже станет легендой, а потом сами корабелы превратятся в историю.
– Нет, я ушел сам. Устал от жалости, – спокойно, старая боль успела сгореть и осыпаться пеплом, ответил мастер. Он не видел причины хранить прошлое в тайне, если кто-то спросил. – Тритоны жалели за то, что у меня нет хвоста и я не умею дышать под водой, шшиисуц потому, что не способен владеть силой мастера в совершенстве, так, как они, и нуждаюсь в близости Океана Миров. Стоит мне далеко отойти от берега, начинаю задыхаться.
– Зато ты умеешь то, что не умеют другие шшиисуц, – оптимистично заявил собеседник.
Пессимистом Элегор никогда не был и просто не способен был быть, что бы с ним ни приключалось. Он так же полагал, что не бывает безвыходных положений, а значит, поводов для длительного уныния не существует в принципе.
– Да, – тонкая улыбка проблеснула на губах корабела. – Но если ты никогда не видел великого океана по-настоящему, то и не поймешь, зачем на него смотреть.
– Не знаю, если я что-то не видел, мне всегда демонски хочется глянуть! – озадаченно признался Бог Авантюристов, не проникнувшись убедительностью сравнения.
– Ты другой, – улыбка неуловимой тенью снова промелькнула на лице Шей-кхо, он не смотрел на Элегора, но чувствовал его рядом с собой так же, как чувствовал весь корабль с находящимися на нем созданиями: богами, людьми, разномастными полукровками, бывшими сейчас частичками одного большого целого.
– Да уж, другой! Чем опаснее, тем больше герцогу хочется посмотреть, – поигрывая локоном, выбившимся из прически сестры, язвительно согласился Джей. Он развлекал веселой болтовней богиню, но краем уха парочка прислушивалась к занимательной беседе поодаль. Слышно было идеально, чему весьма способствовали хороший слух и правильная позиция у борта.
– Кто бы говорил, – Элия щелкнула брата, обожающего риск в любых его проявлениях, по острому носу.
– Так потому и говорю, что знаю, – нахально подмигнул богине принц.
– Эй, мастер, скоро грань, высвисти ветер покрепче, с попутным уходить проще, – громко крикнул Кэлберт с капитанского мостика.
Пусть как ремесленника-шшиисуц он почти почитал Шей-кхо, но вызвавшись на должность стихийника, тот становился членом команды, подчинявшейся капитану. Соответственно поменялся стиль обращения и правила субординации.
Корабел поднял руку вверх, показывая, что слышал приказ, а потом свел вместе кисти рук на уровне груди и быстро-быстро зашевелил пальцами, будто играл в кошачью колыбельку. Элегор, до сих пор гадавший, где именно в набедренной повязке или шляпе прячет странный малый свою свирель, во все глаза уставился на новый стиль обращения с ветрами, демонстрируемый Шей-кхо.
Приглядевшись к работе мастера, герцог понял, тот делает сейчас то же, что русалки, желающие приручить норовистого морского конька. Только нити силы Шей-кхо были не из скрученной жгутом воды, а из воздуха, и в эти воздушные силки он завлекал ветер, тот был готов подхватить сплетенные пряди, как ребенок игрушку-колыбельку. Ровный, но слабый ветерок заметно окреп, «Разящий» помчался быстрее.
Переход между мирами из вод близ Канвая на Шабир, к островам Чимара занял около трех часов, и в этот раз сам момент пересечения грани был как мягкие качели, корабль чуть повело в сторону, но он почти сразу выровнялся. Экипаж заметил момент смещения между мирами лишь в силу того, что погожий денек, близящийся к середине, вдруг оказался вечером. Стихийник-корабел выпустил ветра, и «Разящий» закачался на волнах неподалеку от берег. С северо-запада, где, как и описывал зомби Соррадо, просматривались три горы, точно выставленные пальцы одной руки. Берег зеленого острова казался форменным нагромождением скал, местами переходящих в отвесные стены, так что удобные места для высадки, хоть они и имелись, были наперечет.
– На корабле к берегу нигде не подберешься, подходящей бухты нет. Где не сплошные скалы, так мелко, что на мель сядем, только на шлюпке в пяти точках пристать можно, – поделился соображениями с компанией Кэлберт. – Пойдем к ближайшей. Некромант некромантом, но ведь Нафил и моряком был, думаю, дорогу к пещерам не с отвесной скалы начинал, а с той бухточки, где в родниках воду набирают.
– Проверим, – поскольку ничего иного не оставалось, согласились боги, рассчитывая на помощь бесценных дираванок, теперь уже имевшихся в двойном количестве, а следовательно, способных принести двойную пользу.
– На сушу без моего разрешения никому не сходить, – объявил экипажу Кэлберт.
Торк не стал возражать капитану открыто, но хмыкнул в достаточной мере удивленно. С каких это пор старое место, где они не раз запасались пресной водой, стало запретным?
На этом раздача ценных указаний завершилась. Шей-кхо, дорвавшись до обожаемого Океана Миров, на берег не стремился, остальных никто спрашивать даже не собирался.
Боги забрали вещи, в том числе и пару шаров с дираванками (новенькая обрела свой личный домик), спустили шлюпку и отправились на берег. Пока братья, вооружившись веслами, под ритмичные команды Джея боролись с приливом, продвигаясь к берегу, Элия, занималась куда более приятным делом. Сидя на скамье, она могла разглядывать остров некроманта во всей красе. И, кстати сказать, слово «краса» здесь не было лживым.
Пейзаж вполне мог служить источником вдохновения для любого художника, собравшегося написать тропический остров. Лазурное небо и редкие полоски облаков, чьи брюшка подсвечивало золотом солнце, садящееся в воды Океана Миров. Голубизна, лиловый, золотой – цвета воды, сплавленные в единый круговорот, – не уступали по живописности небесной выси. У самого берега этот волшебный сплав обращался в белую пену прибоя, высокого у нагромождений камней и относительно низкого у песчаной кромки пляжа. А дальше, на тонкой пленке не успевшей схлынуть воды, на разровненном песке, сияло чистое закатное золото с красным отливом. Сразу за небольшой полоской пляжа высились заросли цветущих растений с листьями, напоминающими папоротник, и весело журчали ключи с пресной водой. Дальше невысокие травы сменялись настоящим тропическим лесом: пальм с переплетением лиан и все того же папоротника всевозможных расцветок и размеров. Кстати, попугаи орали здесь столь же пронзительно, как и на Канвае, разрушая романтику пошлой резкостью криков.
Сходя с лодки на песок, Элия поймала набегающую волну и в очередной раз основательно вымыла ноги. На сей раз чуть выше лодыжек, и, поскольку на принцессе были полусапожки (может, обувь для климата не слишком годная, но для предполагаемого лазания по пещерам подходящая наилучшим образом), то богиня не промокла.
– Ага, – вспомнив рассуждения о коэффициенте понижения для омовений, ухмыльнулся герцог, – в следующий раз точно лишь подошвы сполоснешь!
– В следующий раз я высажусь к тебе на руки, герцог, для перестраховки! – огрызнулась леди Ведьма.
– Какая честь! – растрогался Элегор, в «трепетном волнении» прижав руки к груди. – Такая честь, что я чего доброго от благоговения на ногах не удержусь, а камни острые, лучше не рискуй!
– Да, – смерив худощавую конструкцию тела авантюриста, смилостивилась богиня, перебираясь на участок посуше, – прав братец Кэлер, кормить тебя надо лучше. А то скоро не то, что меня, себя таскать перестанешь!
Закрепив понадежнее лодку среди камней, Кэлберт вытащил из мягкого мешочка пару шаров. Дираванки тускло поблескивали, опустив руку в карман, пират извлек две монетки и положил по одной на шары с волшебными зверушками, настраивая их на поиск клада. Вспыхнувший свет оказался так ярок, что Джей прищурился, а Элия заслонила глаза рукой.
– Сработало! – азартно выпалил герцог. – Идем?!
– Если ты решил стать добровольной жертвой, можешь бежать вперед, но дираванку мы тебе не дадим, – прицыкнула на друга принцесса.
Элегор возвел глаза к закатному небу, но по-настоящему манерно, как у Энтиора или Мелиора, у него никогда не получалось, поэтому тут же нетерпеливо передернул плечами и почти жалобно спросил:
– Что еще?
Элия вместо ответа достала портсигар и объявила:
– Перекур!
– Не будем ждать до горы? – удивился герцог, помнивший про вчерашний рассказ о действии летучих соединений смолы, но не думавший, что подруга решила надышаться смолой сразу, едва ступит на остров. В конце концов, до пещер с сокровищами еще надо было идти через джунгли. И неизвестно сколько идти!
– Ты ночью вызывал дух Нафила, герцог, и он по секрету сообщил тебе, что нигде на острове, кроме горы и пещер в ней сюрпризов не оставил? – приятно удивился Джей.
– Ага, а потом пришел дух Либастьяна и сказал, что мы страдаем х…ней, и дубликат всей колоды лежит под камнем у Омута Бездны, – огрызнулся Элегор, чувствуя себя ослом.
– Кэлберт, Гор, идите на другой конец пляжа с наветренной стороны, – велела принцесса, пресекая треп. – Когда дым подействует, мы вас позовем.
Без возражений пара богов, прихватив дираванок, двинулась в указанном направлении. Тягу к половинке не хотел испытать на себе даже такой записной авантюрист, как герцог, готовый экспериментировать везде и всюду. Кэлберту же оказалось достаточно просьбы сестры, с которой только-только удалось восстановить добрые отношения.
Элия снова забралась в лодку, присела на скамью, Джей примостился рядом. Женщина щелкнула крышкой портсигара и извлекла пару папирос. Бог вопросительно выгнул бровь:
– Одной не обойдемся, нарушение ритуала?
Принцесса одобрила экономический подход и спрятала лишнюю папиросу назад. Принц поднес магическую зажигалку к кончику палочки со смолой. Закурился тонкий дымок, Элия затянулась, подавая пример, и передала папиросу брату. К ощущению мерзкого вкуса она уже успела немного притерпеться. А вот Джею, вполне закономерно, аромат понравился. Он с удовольствием набрал в грудь побольше дыма и задержал дыхание. Минут через пять выдохнул, затянулся предложенной папиросой снова, и мечтательно сказал:
– А у кочевников-сартов предложение выкурить одну папиросу на двоих означает приглашение разделить ложе.
– А у воинов крахтов – это приглашение к бою до смерти, – с точно такой же интонацией продолжила экскурс в курительные обычаи племен и народов Уровня Элия.
Джей хмыкнул. Третьей затяжки богиня предлагать брату не стала, вполне достаточно было глянуть в посветлевшие от возбуждения голубые глаза, кривящийся рот и руку, легшую на рукоять кинжала, чтобы понять, нужная кондиция достигнута.
– Сработало, – объяснила женщина, затушила пальцами сигарету и аккуратно убрала окурок назад в портсигар.
– Стало быть, ощущение того, что я хочу порезать на ленточки клятую русалку и одновременно завалиться с тобой хоть на песок, хоть в кусты – то самое своеобразное действие? – балансируя на грани двух желаний и стараясь держать руки подальше от груди и коленей сестры, уточнил Джей, постукивая носком сапога по борту лодки.
– Оно самое, подобные эффекты налицо, – согласилась принцесса, перебираясь из лодки на песчаный берег и предложила, переключая внимание брата в нужное русло, – вылезай, теперь проверим нужный нам аспект действия смолы. Оглядись вокруг, ничего не замечаешь? Джей одним махом перепрыгнул на песок, крутанулся на пятках вокруг оси и удивленно присвистнул:
– Фига се!
– О да, – подтвердила Элия. Принюхалась, решила, что аромат смолы в достаточной мере развеян ветерком и помахала рукой сосланным братьям, предлагая им вернуться.
– Ну что? – жадно набросился на экспериментаторов-токсикоманов герцог.
– Что-что, поперлись бы мы к пещерам, так разницы между напрямки туда и к Омуту Бездны точно бы никакой не было, – с мрачным весельем объяснил Джей. – Нафил то ли перестраховался, то ли просто забавлялся, но весь берег, оттуда, где лес начинается, сетью оплетен. Если на пару десятков метров зайдешь, не страшно, а глубже пробраться попытаешься, нити заклятья налипнут так, что не отодрать.
– И что за заклятье? – заинтересовался Элегор.
– Оно катализатор, приводит в действие какие-то другие чары дальше на острове, – постаралась объяснить так, как поняла сложную закономерность плетения, Элия.
– Затейник, – хихикнул Джей, – ай, затейник покойничек был.
– Как нам их обойти? – уточнил главный вопрос Кэлберт.
– Никак, тут такая сеть, что ни одна рыбешка не проскочит, – продолжая веселиться, объявил принц: – Он и сам тут не лазил, а телепортом отправлялся вместе с грузом. Вон круг переноса очерчен. Через него и нам надо прыгать.
– А если на другом конце тоже ловушка? – недоверчиво нахмурился бывший пират.
– К ясновидцу не ходи, есть, – пожал плечами Джей, – только не сразу на телепорте, сразу это скучно.
– Не понимаю, – покачал головой мореход, подозрительно косясь на брата. Тот действительно выглядел очень странно, поэтому Кэлберт не знал, насколько можно и нужно верить его словам.
– Мы говорили о том, что Цаперрин устроил из своих хранилищ кладов посмертное развлечение. Если ловушка сработает сразу, то потехи не получится, поэтому логично предположить, что все сюрпризы адресованы любителям сокровищ, добравшимся до вожделенного клада или хотя бы находящимся на полпути к цели, – ответила Элия и отошла на несколько шагов от белобрысого принца, пытавшегося сграбастать ее в объятия, резко, почти нервно бросив: – Джей, руки! Мы работаем!
– Может, ему в морду дать? – великодушно предложил Кэлберт, уяснивший со слов сестры суть загробных забав некроманта и озаботившийся не в меру и некстати разыгравшимся братцем.
– Это действие смолы, но, если не угомонится, придется дать, – вздохнула Элия.
Ей самой во второй раз бороться с действием летучих соединений было легче в силу того, что Богиня Логики знала наперед, чего следует ожидать, но жадный взгляд принца и его явственное возбуждение укреплению стойкости не способствовали. Конечно, вырубать брата, когда планировала использовать его в качестве дополнительного детектора некромантских заклятий, очень не хотелось. Следовало срочно найти приемлемый выход.
– Можно подумать, ты меня не хочешь?! – не на шутку обиделся Джей, балансирующий между зовом плоти и мстительностью. – Я же вижу, что хочешь!
– Блин, Джей, мы работаем! – с тихой яростью сообщила Элия.
Впрочем, часть злости богиня адресовала и себе, расчет на то, что Бог Воров окажется способен сдерживать свои желания оказался неверен, баланс был, но привычки к сдерживанию в узде собственных побуждений принц не имел отродясь. Скорей уж напротив, он всегда действовал, сообразуясь с личными эгоистическими стремлениями. Решив давить на этот мотив, принцесса пообещала:
– Пока мы видим чары Нафила надо действовать, я не знаю, можно ли повторять вдыхание смолы сразу после первой дозы, когда ее воздействие ослабнет. Нам стоит поспешить! Сначала работа, удовольствия потом!
– Другое дело, драгоценнейшая, работаем! – азартно провозгласил принц, голубые глаза стали почти белыми, но он все-таки отступил от Богини Любви.
Элии удалось-таки уравновесить его тягу к плотским утехам с азартом охоты за сокровищами. Кэлберт разжал приготовленный к использованию кулак. Пусть не такой массивный, как у брата Кэлера, но бьющий наповал не хуже.
– Круг переноса там, – ткнул пальцами в кусочек песчаного пляжа поблизости от родника Джей и принялся чуть ли не обнюхивать место ничем особенным от всех других участков пляжа не отличающееся, разве что тут было чуть больше больших камней близ зарослей. – Как думаешь, Элия, он срабатывает, когда сдвигаются или переворачиваются булыжники?
– Нет, первый же шторм разрушил бы такое плетение вдребезги, – прикусила губку принцесса, изучая невидимый двум другим братьям круг. – Тут другая закономерность.
– А если надо поставить камень на камень? – подкинул идею Элегор, почти ожидая, что его в очередной раз торжественно поименуют идиотом.
– Ага, неслучайное равновесие, точно! – прищелкнул пальцами Бог Воров, с какими только ключами в своей жизни не сталкивавшийся и к каким только замкам отмычки не подбиравший. – Так! Кружево, наброс, петля, вот, три к одному и четвертый на пятый, элементарно! Размер значения не имеет, главное последовательность!
– Джей, давай ставь! – предложила Элия, пока остальные подхватывали с песка инструменты и вставали рядом.
Принц азартно оскалился и принялся громоздить один на другой камни у края полянки на самой кромке пляжа. Вот на плоский, почти утопленный в земле камень он водрузил другой побольше, на нем уравновесил другой в вертикальной позиции, а следом еще один, совсем маленький камушек. Двигался бог так ловко, будто играючи, что камни ложились друг на дружку и, казалось, замирали как приклеенные в нужной позиции без малейших усилий.
Потом ту же самую, пусть и с камнями иных габаритов, процедуру проделал еще три раза. Теперь даже те, кто не видел заклинаний, уяснили, что Джей укладывает камни так, чтобы их вершины находились на одном уровне с самым большим валуном, поросшим с правого бока красным мхом и зарывшимся в почву среди папоротников у родника. Получалась почти стандартная, пусть и искривленная пентаграмма.
Последний камешек для замыкания заклятья, бог оставил у себя в руке, он подбрасывал его на ладони, ожидая, пока все займут место в нужном периметре. Вот поставил ногу Кэлберт, и Джей опустил камень на округлый выступ недостроенной пирамидки.
– Такое ощущение, что наш приятель не наигрался в детстве, – хихикнул Бог Воров.
– Ну конечно не наигрался, какие могут быть забавы у маленьких некромантов? Скелеты, прибитые к полу, разлагающиеся зомби… – посочувствовала убогому Элия, напряженно следя за тем, как просыпается заклятье переноса, активизированное пирамидками Джея. – Не все же могли с папиным парадным поясом забавляться или к королевской сокровищнице отмычки подбирать!
– Да, у меня было счастливое детство, – чуть поморщившись при воспоминании о тяжелой отцовской руке, искренне согласился принц, ничуть не жалевший ни об одной из своих проделок, ни о тех, за которые ему изрядно нагорело, ни тем более о тех, что остались в секрете. Пацан-ублюдок, признанный царственным родителем, немало покуролесил в замке, но, что бы ни случалось, Лимбер ни со злости в сердцах, ни продуманно-жестоко, ни разу не говорил, что жалеет о принятом решении. А что орал на сына, так он в равной мере орал на любого из отпрысков вне зависимости от знатности их происхождения по материнской линии. Все зависело лишь от личных «заслуг» проштрафившегося.
Закатный день потускнел, когда телепорт сработал, перенося компанию кладоискателей в иное пространство, где была лишь первозданная тьма и эхо дыхания. Была, до того мига, пока лучистый свет дираванок не разорвал ее своим сиянием. И хорошо, что разорвал, потому что стояла четверка кладоискателей на каменных столпах, уложенных точно под ноги, шаг вперед-назад-вправо-влево и полет в неглубокую яму, набитую камнями с бритвенно-острыми кромками был обеспечен. Нет, смертельным он бы стал лишь для полного неудачника, но подранил бы охотников за чужим добром Нафил изрядно. А уж к чему могло привести пролитие крови в пещерах, ставших пусть даже на краткое время логовом некроманта, никому лишний раз воображать не хотелось.
– Мило, – скупо оценила принцесса, перешагивая с личного постамента на безопасный пол пещеры серо-черного, местами забавно полосатого камня. Потолок тонул во мгле.
– Да, насчет недостачи в игрушках ты права дорогая, – весело рассмеялся Бог Воров, перепрыгивая следом. – Бедняга, должно быть, жутко скучал в детстве, поэтому вырос не только злым, но и жадным!
– Стало быть, ты только зол, но щедр, потому что ребенком повеселился на славу? – уточнил Элегор, сигая вслед за принцем на ровный, такой ровный, что ноги почти скользили, пол пещеры.
– Почему в прошедшем времени, герцог? – вальяжно удивился бог. – Я и сейчас развлекаюсь от души!
Кэлберт примкнул к компании, встав рядом с сестрой. Обе дираванки в руках принца сияли ярко, иных источников света не требовалось. В свете этих волшебных прожекторов стало видно, что из пещеры открывается два тоннеля. Шарики, поднесенные к отверстиям, сияли с одинаковой интенсивностью и червячки разворачивались головками в сторону прохода, делая затруднительным мгновенный выбор пути. Похоже, оба вели к сокровищам и расстояние до добычи было примерно одинаковым.
– С какого начнем или разделимся? – прикинул Бог Воров, прищурив глаза, взгляд перебегал от одного прохода к другому, но интуиция почему-то молчала. Джей хмыкнул и ответил сам себе:
– Нет, лучше двигать вместе. Каким бы скупердяем Нафил не был, в изобретательности ему не откажешь. Плетения заморочные, нам с Элией, может, на пару работать придется, чтобы распутать.
Если речь шла о ловушках, замках и лабиринтах, то остальные подчинялись суждениям Бога Воров так, будто они имели силу приказов. Каким бы обкурившимся озабоченным придурком не выглядел Джей, какие бы шуточки он не откалывал, это не меняло его сути – профессионала высочайшего класса по части поиска и осуществления незаметного изъятия ценностей. Особенно тех ценностей, с каковыми владелец ни в какую не желает расставаться. Если принц считал, что четверка кладоискателей не должна разделяться, оспаривать его мнение никто не стал. Даже Богиня Логики пасовала перед интуицией Бога Воров. Кстати, логичными действия племени некромантов всегда можно было назвать лишь с очень большой натяжкой, ведь они в жизни-нежизни-смерти руководствовались своей, весьма оригинальной разновидностью логики: «все мертво или будет таковым, а значит, все однозначно мертво, а я вечен».
Словом, Джея первым пустили в левый коридор лабиринта. Почему лабиринта? А покажите некроманта, который не превратил бы подступы к своей сокровищнице в лабиринт, коль была возможность! Почему именно в левый? Потому, что Богу Воров с его уникальным везением и интуицией хотелось идти именно этой дорогой. Да и вообще при выборе одного из двух направлений левое было ничуть не хуже правого.
Пол по-прежнему был ровным и гладким, точно выметенным от сора. Словно радушный хозяин позаботился, чтобы гостей ничего не отвлекало от пути к цели, ну, не считая «мелких» препятствий в виде ловушек. Оные, между прочим, начали попадаться с завидной регулярностью буквально с первых метров пути.
Первую Бог Воров обозначил резкой остановкой и ироническим хмыканьем. Остальные, как послушное стадо ребсов, остановились вслед за принцем в озадаченном молчании.
– Ха, – скривился вожак «стада», порылся в кармашке и вытащил камешек, похожий на те, что в изобилии валялись на песчаном берегу, скомандовал: – А ну-ка, на семь шагов назад!
Все, даже упрямый герцог, беспрекословно последовали короткой инструкции.
Принц подкинул камешек на ладони и, почти не целясь, отправил в полет. Пускали ли вы когда-нибудь блинчики по воде? Если пускали, то поймете, бог проделал что-то вроде такого трюка, используя в качестве арены действий не водоем, а пол, потолок и стены коридора. Его камешек скакал, как резиновый мячик. Сначала он стукнул по полу, шагах в девяти от отошедших на истребованное расстояние богов, и часть его обернулась провалом, камешек же полетел дальше, к стенке за ловушкой. Звонко цокнул, выбив искры из одной стены, мазнул по другой. Стенки пришли в движение, схлопнувшись стремительным бутербродом для гурманов-ценителей по части неорганических соединений. Но неуловимый камешек, чью траекторию подправило смещение, уже возвращался назад, чтобы поцеловать пол в критической зоне семи шагов. Едва он коснулся поверхности, часть каменного монолита пришла в движение и провернулась, как на шарнирах, вокруг своей оси. Через несколько секунд коридор снова был обычным коридором, без всяких провалов и иных декоративных элементов.
– Примитив, – заносчиво объявил принц, подбирая камешек-детектор и пряча его в карман, ниточки чар даже спрятать толком не удосужились. – Двигаем дальше. Плетение восстанавливаться еще пару минут будет!
Ничего кроме иронической усмешки у Джея не вызвали и остальные западни. Нафил или те, кто сооружал эту бездарную полосу препятствий, даже не всегда маскировали ловушки чарами. Это были обычные уходящие из-под ног плиты, катящиеся шары, огненные кольца, вылетающие из стен стрелы, ледяные оковы, кислотные брызги, чары онемения, отравленные клинки, падающие с потолка решетки. Словом настолько тривиальный набор, будто входящий в комплект с ярлыком «лабиринт типовой обыкновенный», что Бог Воров, играючи обходя препятствия, обезвреживая их и предостерегая жалких неумех-спутников, даже начал обиженно фыркать и бормотать под нос ругательства. Дескать, его великолепного запугали такими пустячными штучками, дескать, он сейчас заснет на ходу и вообще, дайте ему только дойти до этого некроманта, он ему расскажет, как надо развлекаться!
Элегор, не обладавший таким большим опытом преодоления неживых препятствий, просто потому, что его всегда больше привлекали живые противники, напротив, получал искреннее удовольствие от нового процесса. Он старательно пытался предугадать, какой окажется следующая ловушка и разглядеть ее прежде, чем обезвредит вор. Через полчаса они с Кэлбертом немного наловчились и даже стали спорить по этому поводу, а потом еще и заключать пари с Джеем на долю в сокровищах.
Элии оставалось только качать головой, опять братья превратили опасную переделку в балаган. Хотя, что греха таить, все шло так гладко и ровно, что принцесса и сама немного расслабилась. Стандартные ловушки не способны были причинить богам вреда, времени на исследования логова Нафила было достаточно, Камень Дремы оттягивал потайной карман жилета, а эманации зеркального портрета по-прежнему свидетельствовали о том, что грозный дедушка Лео где-то очень далеко, пугает своим великим мечом ни в чем неповинных демонов. Ну или почти ни в чем не повинных. Сложно винить демонов в том, что они действуют сообразно собственной сути, однако, и жнеца по той же самой причине было винить не за что.
Элия снова вздохнула, думая о том, что каждый из ее родственников может считаться натуральным безумцем, разница только в том, насколько его безумие опасно для окружающих и, что гораздо важнее, для семьи.
– Стоп! – окрик Джея резкий и странно напряженный после его расслабленной веселости вывел богиню из задумчивости.
Коридор этот ничем не отличался от пройденных богами многочисленных коридоров, богатых развилками, поворотами и тупичками. Довольно ровный участок лабиринта, ровный и темный, если бы не становящийся по мере приближения к цели все мощнее, свет дираванок.
– Опять камешки швырять будешь? – заинтересованно уточнил герцог, пытаясь угадать, какую ловушку обнаружил принц на сей раз.
– Нет, тут одним камешком не обойдешься, – заметила богиня, разглядывая колдовское плетение, более всего напоминавшее ей сейчас ту самую паутину кстара, в которую довелось влипнуть накануне. Вот только плели ее в пять слоев, накладываемых друг на друга.
– Тут одними камешками вообще не обойтись, – дернул уголком рта вор. Голубые глаза, будто и не курил смолы, стали темными, сосредоточено прищуренными, на лбу прорезалась вертикальная морщинка. – Эта пакость только на живое с развитой душой реагирует. Ни обманку, ни зверя, ни птицу не пустишь. Есть лишь один проход, вдоль правой стенки, а вокруг столько всего понаверчено, что только сунься, живым точно не уйдешь, а если выживешь, пожалеешь, что не сдох. И ведь не распустишь его, дрянь, в стены уходит и там где-то, об заклад готов биться, на колокольчик кончики подвешены. На проходе ниточка чар не смертельная, ни на какой недуг не завязанная, вот только уж больно явная и без сигнального довеска. Прилеплена хитро, будто случайно из общего клубка выбилась, да так ее никуда и не заткнули.
Выдав краткую справку по ловушке Джей озадаченно замолчал, почесывая острый нос.
– Именно это тебе и не нравится, – подвела итог подозрениям брата Элия, разглядывая неприятно серые, вместо обыкновенно цветных, запутанные нити некромантского заклятия. Определить точное назначение плетения было практически невозможно. Особенно пристально богиня изучала ту самую, едва заметную, как принесенная ветром паутинка, ниточку, повисшую отдельно от общего клубка, на который указал брат.
– Да. Какое заклятье она цепляет на жертву, разобрать не могу. А что цепляет и неспроста тут натянута, к пророкам не ходи, – признал оскорбленный в лучших чувствах принц. – Эх, надо было какого-нибудь раба с собой притащить, на нем бы и опробовали, а теперь уж поздно, не вернешься, сеть Нафила не пустит. Не то, что на корабль, и к первой развилке запросто не пойдешь, теперь только до логова, чтоб оттуда телепортом.
– Если не смертельно, надо идти, – высказался Кэлберт, остальные подтвердили согласие с выводом брата кивками.
– Тогда жребий, – предложил Джей.
Он вновь слазил в кармашек, теперь уже нагрудный. Вытащил четыре игральные кости – стандартные шестигранники, только махонькие, с ноготь на мизинце. Три черные и одну белую. Объявил:
– Кому белая, тот, везунчик, идет!
Встряхнул зажатые костяшки в кулаке, зажмурился и раздал, не глядя. Самым удачливым оказался Кэлберт. Вор пробросил вдоль границ основного контура заклятья камешки, чтобы показать брату, куда и как двигаться, и принц, старательно прижимаясь к стене, решительно зашагал по совершенно пустому, если не курить смолы, коридору.
Когда бог добрался до нити неизвестной этиологии, заклятье коснулось плеча и прилипло к нему, будто настоящая паутинка, из тех, на которых по осени отправляются в путь паучки. Еще шаг, паутинка порвалась, выпуская наружу другое заклятие, заключенное внутрь тонкой ниточки, как яйцо в скорлупу. Оное тут же пристало к Кэлберту и активизировалось.
В момент вспышки Элия успела разобрать отголоски странного плетения. Что-то смутно связанное с болью, причем болью не телесной, а куда более серьезными муками. Ниточка, едва заметная на тонком плане, несмотря на то, что едва коснулась одежды, хлестнула по тонким структурам бога, как черная плеть.
