Текст книги "Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров (СИ)"
Автор книги: Юлия Фирсанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
– На, согревайся, – вопреки заявлению о том, что на брата она одежды не наколдовала, усмехнулась фривольной болтовне Элия и перебросила остроумцу золотисто-голубой свитер с декоративными вязаными паучками и еще одно полотенце, обсушить до конца светлый хаер.
Улыбка, сверкнувшая на востроносом лице Бога Воров, была по-настоящему любящей и теплой, куда там всем свитерам и шубам. Принц шагнул к сестре, приобнял ее и чмокнул в щеку, потершись головой о ее щеку.
– Эй, кстати, а какое на тебе проклятие? – полюбопытствовал герцог, даже не думая проявлять нелепую тактичность и оставлять парочку наедине.
Джею-то, может, этого и хотелось, но леди Ведьма точно развлекаться с братцем прямо сейчас не собиралась и вряд ли вообще намеревалась это делать на корабле, чтобы не стравливать ревнивых родственничков. Застукай их за чем-нибудь подобным Кэлберт, с пирата вполне сталось бы пустить в ход любимые кинжалы для рисования на живой натуре.
Принц покосился на Элегора, чуть дернул уголком рта и ответил, признавая за тем право на информацию по причине совместного путешествия:
– Девка одна меня прокляла, чтоб возненавидели меня те, кто мне дороже жизни.
– А-а, ну тогда тебе ничего не грозит, – ухмыльнулся герцог и осекся под резко посерьезневшим, каким-то почти постаревшим взглядом Джея.
– Хорошо, коли так, – скривился белобрысый пройдоха и вышел, прихватив вещи с собой.
– Он что, обиделся? – уточнил Элегор, озадаченно почесывая царапину на скуле – все, что осталось от великого столкновения с летающей бочкой.
– Нет, смеяться пошел, – с тихим сожалением ответила Элия и тоже вышла из каюты вслед за братом.
Герцог проводил ее малость виноватым взглядом и тряхнул головой. Бежать за Джеем, брать за грудки и просить прощения, никакого смысла не было. Тот извинений в словесной форме все равно не понимал и не принимал. Может, когда-то получится извиниться делом, а сейчас хоть десяток минут лучше не мозолить принцу глаза. Такие выводы были для герцога просто верхом тактичности. Хоть и остались они тайной для Бога Воров, но, наверное, где-то там на Весах Космического Равновесия проступков и воздаяний их учли. Внешне, когда Элегор вылез на палубу, Джей никакой враждебности по отношению к нему не проявил. Хотя, миролюбивый настрой принца вполне мог быть продиктован трезвым соображением насчет того, что капитан свар на корабле решительно не потерпит, а купаться рядом с айсбергами для охлаждения нрава вспыльчивый мужчина не желал категорически.
Бог Воров стоял на корме, там, где суета команды не касалась его, и сосредоточенно глазел на воду, словно именно там Нафил запрятал все своих клады, а Джею, без использования магии, одной силой взгляда надлежало поднять их с океанских глубин. Переодевшийся в теплое и сухое, поручивший мастерам ставить заплатку на пробоину, Кэлберт присоединился к брату.
– Ты чего мрачный? Замерз? – запросто, не страдая въевшимися в кровь от рождения заморочками лоулендцев, выпалил пират.
– Вот скажи мне, Кэл, я что, такой гад с виду, что мне никто дороже себя и быть не может? – каким-то бесцветным голосом спросил принц вместо ответа. Шапки он так и не надел, ветерок ерошил светлые волосы, точно пытался утешить старого приятеля.
– Ты-то? Конечно, гад, и я гад, а Элия стерва, каких поискать. А только любой из нас за другого жизнь и душу положит, – абсолютно убежденно выпалил Кэлберт, чью шевелюру украшал меховой треух, и от души хлопнул брата по плечу.
– И жизнь, и душу… – задумчиво повторил слова морехода Джей, криво улыбнулся и энергично кивнул, изо всех сил стукнув брата по плечу в ответ.
– Греетесь, мальчики? – раздался рядом насмешливый, но такой родной голос.
Элия в короткой серебристо-серой дубленке, теплых брючках и высоких сапогах на меху, стояла позади родичей.
– Греемся, обожаемая! Хоть на тычках кровь разогнать, раз ты по-другому согревать мое великолепное тело не хочешь, – с уже совершенно привычной циничной ухмылкой откликнулся Бог Воров, снова пихнул локтем нахмурившегося Кэлберта и ехидно закончил:
– Да помню я, помню, «за борт!».
– Что с кораблем, какие планы, капитан? – уточнила диспозицию принцесса.
Заслышав, что разговор зашел о делах, к компании присоединился и Элегор.
– Пробоина выше ватерлинии. Дыру мы заделаем, шашурой переложим.
– Чем? – переспросила принцесса. В корабельной науке в целом и ремонте судов в частности эрудированная богиня разбиралась слабо к некоторому удовольствию Бога Мореходов, чьей епархией являлась сфера мореплавания и всего с ним связанного. Не такая уж малая, между прочим, если принять во внимание масштабы океана Миров, сфера. В конце концов, должен же он, Кэлберт, хоть в чем-то превосходить сестру, чтобы чувствовать себя достойным мужчиной, а не дойным ребсом.
– Подушка из сухих водорослей шашши, – коротко пояснил Кэл, очевидную для моряка, но неведомую сухопутным вещь. – От влаги она разбухает и дыру точно кляпом затыкает, вместе с пластырем из досок заплату хорошо держит, на несколько лун хватит. Если сильного волнения, или тем паче шторма, на Океане не будет, беды не ждать. Ну да Лигор расстарается, парень после песенки герцога за каждой ветринкой следить станет.
Буйный Бог Перемен виновато хмыкнул и пожал одним плечом в качестве прилюдного, вернее прибожеского, покаяния. Впрочем, Кэлберт публичного раскаяния даже не ожидал. Да и любой из богов понимал, что в намерения Элегора никак не входило устроить всем штормовое приключение. Так что же парня теперь пинать? Судьба и суть всему виной! Иной раз случалось, не бог управлял своей силой, а та вырывалась через него в миры, найдя подходящую лазейку.
– Пробоину за пару часов заделаем, а завтра, как рассветет, двинемся к островам, – продолжил мореход.
– Чего же не сегодня? – удивился Джей такому загадочному промедлению.
– В незнакомых водах, ночью, без охранных заклятий, на корабле с заделанным корпусом туда, где некромант мог ловушек понаставить, не пойду! – скрестив руки на груди, безапелляционно отрезал Кэлберт. Он не желал рисковать безопасностью своих людей и принцессы. – Земля близко, чую, не больше часа плыть придется, там шлюпку спустим и вчетвером отплывем, команду всю на «Разящем» оставлю. Торк знает, в моей каюте кристалл-телепорта есть, коль нужда будет, он заклятье выпустить сможет и вернуться в порт Лоуленда.
– Ха, и как мы без дираванки клад искать станем? – задумался вслух герцог.
– Почему же без дираванки… – протянул бывший пират и довольно посверкивая карими глазами, объявил припасенное напоследок драгоценное знание:
– Направление она в коконе больше указать не сможет, а вот фонариком поработает! Я ж вам говорил, светит она сильнее, как драгоценный металл и каменья чует!
– А если тут кимберлитовые трубки или золотые жилы по островам в россыпь идут? – выискав изъян в рассуждениях, подколол задравшего нос братца Джей, недовольный тем, что такими секретами Кэл не поделился сразу.
– Пусть идут, и мы пойдем, мимо, – гордо фыркнул в ответ принц. – Дираванка только на обработанные металлы и камушки светить начинает!
– Полезная зверушка, – завершила дискуссию, пока она не перешла на личности, Элия и зевнула, задумчиво протянув: – Что-то спать хочется, пожалуй, я воздержусь от ужина и пойду сразу в постельку! Счастливо, мальчики… Ах да, Джей, подойди! – попросила принцесса, приостановившись.
Тот недоуменно дернул уголком рта, но просьбу сестры выполнил. Богиня взяла его лицо в ладони, сосредоточенно осмотрела с самым неодобрительным видом, а под конец еще и изволила нахмуриться.
– Чего, разонравился? – принялся вновь заводиться Бог Воров, не понимая происходящего.
– Океан Миров. Он освежает силу проклятия своей дочери. Ничего, сейчас ослабим, мы все равно сильнее, растает дымом, – коротко объяснила Богиня Любви и, притянув к себе Джея, нежно поцеловала в губы.
Ошеломленный нежданным подарком принц охотно включился в процедуру ослабления, прижал Элию к себе и принялся жадно исследовать такие желанные и так редко оказывающиеся столь близко губы. Волна возбуждения накатила, захлестнула, наполняя тело таким огнем и жаром, который не даст замерзнуть и в самую лютую стужу. Исчезло все, покачивающаяся под ногами палуба, люди вокруг, стылый воздух, скрип снастей, плеск воды и привкус соли на языке, осталась только ОНА и жажда того, чтобы этот миг растянулся на вечность.
– Достаточно, – выдернул принца из омута голос богини.
Джей аж застонал от досады, но Элию из объятий выпустил, пока ослабление проклятия не перешло из фазы нежностей в контакт с применением грубой физической силы. Оплеухи, бывало, заводили принца, но огрести такую «ласку» прилюдно даже азартному богу привлекательным не казалось.
Принцесса напоследок мимолетно улыбнулась брату и ушла с холодной палубы в не успевшую промерзнуть насквозь каюту. Элегора рядом уже не было. Шустрый герцог, не страдающий приступами вуайеризма, присоседился к занимающимся починкой корабля морякам. То ли пытаясь мешать им по мере сил, то ли, в самом деле, хотел помочь. Ну не смылся же он подальше от родственников потому, что почувствовал неловкость?
А вот Кэлберт никуда не ушел и уходить не собирался, равно как и испытывать неловкость. С ревнивой задумчивостью взирал он на Джея, которому перепал такой щедрый подарок – поцелуй Богини Любви. Пусть на палубе, пусть перед лицом стольких свидетелей, но все равно. Что-то тут было странное. В мозгу мужчины щелкнуло, и пришел ответ на вопрос.
– Элия притащила тебя, чтобы самой снимать проклятье? – хмуро уточнил пират, ставшую почти очевидной вещь.
– Именно, – хмыкнул вор, облокачиваясь на борт корабля и вновь глядя в черную бездну воды. Судорожное, глубокое дыхание, от которого грудь под толстой курткой заметно ходила ходуном, становилось размереннее. – А ты что думал, мы отправляемся в романтическое путешествие? Все дело в неземной любви нашей прекраснейшей и ее решении сделать меня третьим кавалером?
– Ты хочешь, чтобы я тебе дал в морду с досады или позавидовал? – мрачновато усмехнулся мореход, присоединяясь к брату в деле пристального изучения океанских глубин.
– Дай, вдруг я сам себе завидовать стану, – горько хохотнул Джей и с досадой процедил: – Блин, ну почему она моя сестра, не мог дядька Моувэлль ее хоть кузиной заделать… Ладно, не будем об этом, что душу травить, себя накручивать, а то как бы Элия опять насильно врачевать не взялась. Против воли подумаешь, может, придурку Нрэну больше повезло, у него-то она любви назад забрать не может, вот в постель и пустила, чтоб не рехнулся с концами.
– Ты думаешь только поэтому? – всерьез заинтересовался Кэлберт актуальным внутрисемейным вопросом.
– Темный Творец этих женщин разберет, Богиню Любви тем паче, – проронил принц и перескочил на новую тему: – Слушай, Кэл, жрать охота. Твой кок сегодня чего-нибудь кроме забортной воды нам даст?
– Горячее позже, на камбузе жуткий погром, там стекло волной высадило. Ветчина, хлеб и сыр тебя устроят? Если да, пошли в каюту, да и герцога прихватить не мешало бы, пока он от излишнего усердия «Разящий» ко дну не пустил. Этот авантюрист хуже любой бури будет, – предложил капитан и первым направился к трапу.
– А бутылка чего покрепче у тебя случаем не завалялась? – бросил в спину вопросом Джей.
– У меня хороший бар в каюте, но спотыкаловка тоже есть, для дезинфекции держу, – обнадежил Кэлберт брата, вполне понимая его желание выпить после «лечения» Элии.
– Бар – это здорово, спотыкаловка еще лучше, мне сейчас дезинфекция в самый раз будет. Слушай, может, на фиг герцога, пускай голодный бегает, он, небось, и так месяцами не жрет, давай разбудим Элию и упоим ее вусмерть, – в шутку предложил Бог Игроков.
– Если ты разбудишь Элию, спотыкаловка тебе точно для дезинфекции понадобится, и отнюдь не метафорической, а может и нам, для твоих поминок, – парировал капитан, наслышанный о нелюбви принцессы к несвоевременным побудкам. Напоследок Кэлберт еще зычно крикнул первому помощнику:
– Торк, я приду позже, гляну, что там с пробоиной. И пусть ребятам на ночь выдадут по кружке для сугрева.
Глава 11. КЛАДбищенская находка
Утро пришло, ждали его или нет, как наступало всегда и всюду практически в любом из живущих постоянными циклами миров. Очередное утро Гифесея ничем не отличалось от предыдущих. Только сегодня в мире нашлись те, кто способен был оценить мрачноватые холодные красоты темного Океана Миров под серым небом, свежесть просоленного морского воздуха и немелодичные крики кружащихся над волнами птиц – верный признак близкой земли. Чисто теоретически способен. На практике ни матросам, снующим по палубе и снастям, ни богам, спускающимся после завтрака в шлюпку, не было охоты к любованию здешними пейзажами. Моряки слишком привыкли к такого рода картинкам, боги же целиком сосредоточились на предстоящем поиске.
Кэлберт закинул на плечо водонепроницаемый кисет с бесценной дираванкой, находящейся на длительной стадии преумножения личной бесценности. Инструменты, пригодившиеся на таильских раскопках, даже лопата огревшая принцессу Элию (какая именно из трех удостоилась этой чести никто из мужчин определить бы не смог), уже были погружены на борт. Небольшой запас продовольствия довершил комплектацию груза.
Элегор первый слетел по веревочному трапу вниз. Привычный к лазанью по горам, бог не испытывал затруднений и тут. Джей шустро устремился следом. Ему – вору, сам Творец велел быть проворным. Капитан присоединился к мужчинам, а четвертой на руки ему с последних ступеней спрыгнула принцесса.
На весла сели Кэлберт и Элегор, не то, чтобы Джей не умел грести или оказался саботажником, но мужчинам схожей комплекции лучше работалось на пару. Зато белобрысый шутник, сидя на носу впередсмотрящим, на протяжении часа развлекал компанию веселыми байками, так сказать, отрабатывая проезд. Элия сидела на корме, милостиво внимала его россказням, и ее смех отражался улыбкой в карих глазах морехода.
– Не замерзла, леди Ведьма? – уточнил герцог в небольшой паузе. Вероятно, Джей приостановился, чтобы набрать в грудь побольше воздуха.
– Хочешь предложить мне погрести? – мигом определила, откуда дует ветер богиня.
– Я? Грести? Тебе? – удивленно округлил глаза Элегор. – Когда тут два твоих брата, а у Кэлберта всего два способа решения проблем: кинжал под ребра или за борт? Да ни в жизнь!
– Если только намекнуть! – покивала собеседница, переводя взгляд с плещущейся под веслами воды на наполненные озорным лукавством серые глаза друга.
– Если только, – хулигански ухмыльнулся герцог, ритмично налегая на весла. Свою куртку он давно уже сбросил под ноги и греб в одной только рубашке. – Эй, Кэл, за намек меня со шлюпки не вышвырнешь?
– Нет, – поддержал шутку с самым суровым видом бывший пират. – Тебе еще назад грести. Тем паче остров близко, все одно не потонешь, мокрый же еще и нас вымочишь, зар-р-раза.
– А в пещере, если найдем, нам какая-нибудь жертва для усмирения некромантской магии понадобиться может, – задумчиво предположил Джей. Опустив руку вниз, бог следил, как ледяная вода омывает длинные пальцы, кружась у основания маленькими бурунами.
– Серьезно, Элия? – оживился, чуя интересную тему, совершенно не запуганный перспективами герцог. Конечно, он вовсе не имел в виду намерение родичей заплатить его кровью за безнаказанное разграбление сокровищницы Нафила, вопрос касался лишь самой техники работы с возможными сторожевыми чарами бога-некроманта.
– Кто знает… – не взялась утверждать наверняка богиня. – Как отыщем, проверим, тогда и решим, приносить Вас, герцог, в жертву прямо тут, или подождать более подходящего случая.
– Если решим, тогда надо вызвать Рика, пусть организует торговлю билетами на представление. Ох, сколько будет желающих, я предрекаю аншлаг! – рассмеялся и внес деловое предложение Бог Воров.
– А то! – явно гордясь тем, что успел досадить доброй половине Уровня, согласился Элегор, и в следующий гребок черпанул со дна гальку.
Еще несколько метров более осторожной гребли, и Кэлберт оставил весла. Поправив голенища высоких сапог, моряк перемахнул через борт и, перекинув трос через плечо, повел лодку к берегу. Спустя пяток минут та заскребла днищем по камням. Остальные боги высадились на галечный пляж, в изобилии уснащенный каменными и ледяными глыбами. Последние переливались в лучах утреннего солнца как чистой воды бриллианты, словно и были теми самыми сокровищами, за которыми пустились в путь лоулендцы.
Не считая галдящего птичьего базара, никто встречать почетных гостей не вышел. Каменистый, заснеженный, безлюдный, безживотный, если не считать пернатых обитателей, остров казался и на первый, и на второй, даже на третий и последующие взгляды бестолковым нагромождением черно-серых камней с вкраплениями белых пятен снегового покрова и гуано. Птичье оперение тоже пестротой не отличалось: все тот же серый, черный и белый цвета при некотором разнообразии форм и размеров. Кажется, здешний творец предпочитал работать в монохромной манере.
Боги оттащили лодку подальше от полосы прибоя и закрепили ее среди камней так, чтобы отлив, случись кладоискателям задержаться на острове, не уволок суденышко в Океан на забаву рыбам. Кэлберт вытащил из мешка шарик с золотистым коконом. Червячок даже не рыпнулся, в ответ на сотрясение домика. Никакой световой индикации тоже не проявилось.
– Не тот остров? – сходу предположил нетерпеливый Лиенский, готовый снова волочь лодку к воде и грести в другом направлении без роздыха.
– Проверим, надо подальше от берега отойти, если что-то имеется, дираванка учует! – объяснил технологию применения редкой зверушки Кэлберт.
– Ну а если не посветит, у нас есть еще два острова, игра в наперсточки в масштабах гигантов! – подхватил вор. Ему не меньше, чем Элегору, жгло пятки желание пуститься на поиски сокровищ, а уж чем рискованнее обещали быть поиски, тем лучше!
Мужчины разобрали инструменты, и кладоискатели тронулись вглубь острова. Тот вздымался над океаном невысокой каменистой грудой, словно, прав был Джей насчет гигантов, без них дело не обошлось. Проходил какой-то многие тысячелетия назад через лужу, именуемую нынче Океаном Миров, да и присел справить большую нужду. Вот на окаменевшей куче, оставшейся с той поры, и стояли четверо богов. Полчаса почти молчаливого хода, не считая чертыханий путников, оскальзывающихся на обледенелых камнях, все более убеждало богов в истинности сей мифической версии. Но вот торжественное шествие с холма на холм прервал возглас возглавлявшего отряд пирата:
– Светится!
Еще пара десятков шагов и дираванка полыхнула просто ослепительно, как компактный переносной маяк.
– Здесь! Прямо здесь, совсем близко! – с уверенностью выпалил Кэлберт, шагавший больше по инерции и почти все внимание уделявший свету червячка, чтобы не упустить малейших изменений.
– Здесь? – удивленно переспросил герцог, озирая нагромождения обледенелых камней ничем от своих собратьев несколькими километрами позади, вправо влево и впереди не отличающиеся, и уточнил: – А поконкретнее никак нельзя?
Моряк оторвался от яркого шарика и огляделся. Каменистые заснеженные холмы, схожие, как горошины из стручка, не походили на груды сокровищ, если только сокровищ чокнутого геолога, и ни малейшего намека на близость таковых не давали. Однако дираванка убедительно сияла по-прежнему.
– Или драгоценная малышка ошибается, или она права, – потирая подбородок, задумчиво проронила богиня, начиная мысленную раскладку логических тезисов.
– Если она ошибается, то и говорить не о чем, а вот коль права, значит, клад буквально на поверхности или доступен с этого места, так Кэл? – выгнув бровь, подкинул вопрос Джей, продолжая рассуждения сестры, его взгляд неторопливо обшаривали округу.
Мореход ответил резким кивком, связанные в хвост волосы хлопнули по спине.
– Ставлю на проклятие! – выпалил Бог Воров так азартно, будто собирался заключить пари и шагнул к ближайшему склону холма.
– О чем это он? – шепотом переспросил Элегор у принцессы, чтобы не отвлекать принца от того, чем занимался, что бы это ни было за занятие. Если дурью, так леди Ведьма братцу сама вставит, а если чем важным, так его самого взгреют за помеху.
– Черное заклятье, затворяющее вход так, что пройти через него может только тот, кто уверен в том, что проход существует, – тихо ответила богиня с таким расчетом, чтобы ее расслышал и Кэлберт. Трое отступили от Джея подальше, давая простор профессионалу.
– Знаешь, леди Ведьма, я не понимаю, если Нафил так трясся над своими сокровищами и прятал, зачем он вообще оставлял ту карту, – неожиданно, пусть и с некоторым запозданием длиною в сутки, осенил молодого авантюриста на диво логичный вопрос. Наверное, приступ мыслительной активности спровоцировало охлаждение горячей головы среди льдов и наблюдение со стороны за чужой интеллектуальной деятельностью.
– Герцог, даже мертвым бывает скучно, особенно мертвым некромантам, – процедила принцесса, как-то не по-доброму усмехнувшись. Уж не припомнила ли какую историю из собственного опыта? – Конечно, все карты, все клады Нафила Цаперрина – это силки для жадных искателей, осмелившихся претендовать на собственность бога, не считавшего смерть серьезным доводом для расставания с сокровищами. Повод, чтобы мертвый отомстил глупым и жадным живым.
– И к какой категории ты себя причисляешь? – аж задохнулся от любопытства Элегор, себя-то, в общем, легко бы отнесший к глупцам, а не жадюгам. Но леди Ведьма? Самокритичностью она вроде как не страдала отродясь.
– К богам, мы не глупы и не жадны, нам просто интересно, а значит, есть шанс обыграть Нафила, – коротко улыбнулась Элия.
– Так ты считаешь, Джей увидит вход? – озаботился еще одним главным и менее философским вопросом по существу герцог.
– По части самоуверенности нам его не переплюнуть, если кто и обнаружит вход без специальных заклятий лишь с помощью божественного дара, то только он, – подтвердила Элия с иронией.
Временами ярая убежденность брата в том, что все должно быть именно так, как желает он, причем незамедлительно, здорово выводила из себя. Теперь этому качеству пришла пора поработать на общее благо кладоискателей.
– Ага! – сверкнула ярче, чем свет дираванки, улыбка Джея. Бог ткнул пальцем в направлении холма и торжественно провозгласил: – Вот он!
Пригнувшись, принц шагнул в темный провал, нарисовавшийся в казавшемся сплошной грудой камней холме, делая очевидным сокрытое волей Цаперина. Вслед за братом последовали и остальные.
В небольшой пещере, выплавленной в холме несколько столетий назад силой грубой стихийной магии, обратившей лишний камень в ничто и отполировавшей изнутри стенки почти до зеркального блеска, было светло. А еще там был не только свет.
Прикованные к противоположным стенам путами чистого серебра – тонкими цепочками, казавшимися почти декоративными на вид, – стояли двое. Мужчина и девушка, люди, или вернее, те, кто когда-то были людьми. А теперь стали всего лишь оболочками из мертвой плоти, в которых по чьей-то черной прихоти сохранился огонь вечной души и разума. Платиновая блондинка с точеной фигуркой и синими, как океан под солнцем глазами, в прежде шелковом розовом платье, от которого остались лишь клочки несгнившей материи, и рослый загорелый мужчина с залихватски закрученными усиками, эспаньолкой, соболиными бровями вразлет и носом с горбинкой. Этот был обнажен, не считая повязки на чреслах, и демонстрировал все достоинства телосложения – казавшиеся изощренной издевкой над жизнью.
А между двумя, как раз посередине пещерки, красовался сундук с откинутой демонстративно, напоказ крышкой. Золотые, серебряные монеты, безделушки, камни без оправ поблескивали в призрачном свете под холмом, словно ехидно усмехались. Всегда мертвые над некогда живыми.
Зомби даже не шевельнулись, когда боги преодолели затворенный проклятьем вход, не повернули в их сторону голов, не проводили взглядами. Или просто не могли шевельнуться? Красивые, но надоевшие куклы, позабытые хозяином рядом с любимыми безделушками, оставленные тут на вечность.
– Драные демоны, что это? – нахмурившись, выпалил Кэлберт, не рискуя приблизиться к прикованным, чтоб не разбудить какого-нибудь страшного заклятия Нафила, от которого не спасет «волшебная» лопата Джея, пройдись она хоть по какому месту.
– Пожалуй, все-таки кто. По-прежнему кто, дорогой, – поправила Элия, изучая людей, и, коснувшись пальцами губ, продолжила: – Но зачем они здесь – это вопрос. Не для охраны клада, ибо скованы путами серебра. Должна быть иная причина.
– Зомби с душой, какая гадость. И кому только в голову пришла такая блестящая идея? – скривился Джей, обходя пещеру по периметру так, чтобы здешние обитатели, случись у них резкий приступ активности, не смогли бы достать его. С мертвяками-сторожами чужих ухоронок богу приходилось сталкиваться не раз, но вот такое: мертвый с живой душой, пойманной в силки плоти властью магии, принц видел впервые.
– Нафилу! Это месть! – неожиданно повернув голову в сторону гостей, прошелестела девушка, отвечая на заданные вопросы. Голос звучал так, будто им не пользовались долгие-долгие годы, да и тело шевелилось очень медленно, словно вспоминало порядок движений.
– Кажется, мы сейчас получим ответы на все вопросы, – с показной бравадой объявил Бог Воров и бросил на сестру быстрый взгляд, на самом деле задавая молчаливый вопрос, есть ли прямая угроза со стороны заговоривших обитателей пещеры или нет.
Элия медленно кивнула, давая понять, что берется проверить. Что-что, а задавать вопросы так, чтобы получить нужный ответ, Богиня Логики умела. И не важно, чей именно требовался ответ: демона, зомби, бога или Сил, нужные ей ответы принцесса получала почти всегда. Возможно, существуй вероятность не только задать вопрос, но и получить ответ из уст самого Творца, перед богиней открылись все тайны Вселенной. Но сейчас цель была куда скромнее. Для начала Элия спросила у мертвой девушки:
– Угрожает ли нам что-либо или кто-либо в пещере или вовне ее потому, что мы здесь находимся? – Какие бы заклятья ни лежали на зомби, они не смогли бы солгать в ответ так, чтобы боги не уловили подвоха.
– Нет, здесь нет иных чар или ловушек, кроме тех, что удерживают нас с Соррадо, – уже живее отозвалась зомби, шелестящие нотки уходили из голоса, заменяясь какой-то хрустальной, эфемерной звонкостью. Такие нежные обертоны редко встречались в голосе смертных, должно быть, некогда речь девушки ласкала слух не менее, чем внешность взгляд.
– И за что же он так с вами обоими обошелся, расскажи?! – выпалил Элегор, которого очередная тайна интересовала куда сильнее любого из сундуков, набитых драгоценностями, вне зависимости от габаритов.
В жизни Бога Авантюристов вообще существовало не так уж много вещей, влекущих его сильнее неразгаданных тайн, а уж чем масштабнее была загадка, тем с большей жадностью пытался отыскать на просторах Вселенной ее решение герцог.
– Я была любовницей Нафила, но полюбила Соррадо, капитана «Ветра» – одного из кораблей эскадры Цаперрина. Мы хотели бежать вместе, прихватили часть добычи, Нафил проведал обо всем, догнал и сделал так, чтобы мы навсегда остались вместе, но не могли коснуться друг друга или заговорить. Этот сундук он нам тоже оставил, как напоминание.
– Я бы просто перерезал им глотки. Да на корм рыбам отправил, – рассудил Кэлберт, по-своему жестокий и не терпящий измен, но особой изощренностью в наказаниях не отличавшийся, в отличие от большинства родственников. Вот так испортило бога воспитание в порту и пиратской среде.
– Изящно, – оценил в свою очередь Джей, понимающий соль хорошей мести, и даже перестал морщиться при мысли о душах, заключенных в мертвые тела. Иной раз изысканная месть требовала столь неприятных ходов.
– Как снять проклятие? – задала более актуальный вопрос богиня.
Ей не было никакого дела до былых проступков и наказания людей, но само нарушение причинно-следственной связи между смертью и отделением души от тела очень не нравилось. Как не нравилось Богине Логики любое отклонение от Законов Равновесия. Разумеется, Элия чтила эти нерушимые и неписанные законы. Хотя, иной раз и трактовала их на свой лад, не испытывая никаких проблем с муками совести. Причем даже не по причине отсутствия оной, совесть, вернее, ее божественный вариант, у принцессы имелась. А в силу того, что богиня полагала свою трактовку этих постулатов, детально проанализированных и пропущенных через призму божественного восприятия и дара, более верной, нежели та, что была широко растиражирована при передаче по Уровням и оттого, вероятно, подверглась в отдельных местах существенным искажениям. Богиню Логики уже давно покинула детская вера в непогрешимость и безупречность решений Сил. Элия искренне симпатизировала созданиям чистой энергии, служащим Творцу, но понимала, что им свойственно ошибаться и лукавить так же, как и живым, с той лишь разницей, что Силы никогда не пытались врать намеренно в погоне за личной выгодой.
– Вы спросили, теперь я могу ответить! – горько признала девица, будто исполняя некий ритуал. Будь здесь Лейм, он сказал бы проще: «следуя алгоритму». Провозгласив обязательную фразу, зомби добавила уже от себя лично: – Только проклятие снять невозможно.
– Любое проклятие может быть наложено лишь при условии снятия. Таково общее правило, условие должно существовать, каким бы трудновыполнимым, нелепым или совершенно неосуществимым оно ни казалось, – покачала головой Элия, объясняя элементарные для каждого мага и бога принципы. Элементарные для тех, кто не считал слова просто словами, для тех, кто вкладывал в них силу.
Девушка нахмурила бровки, пытаясь осмыслить постулат, выдвинутый одной из нежданных гостей. Возражать она не посмела, такая убежденность сквозила в голосе богини. Пусть зомби не понимала, кто именно стоит перед ней (путешествуя, боги Лоуленда привычно скрывали свою силу), но то, что эта женщина не простая смертная, было очевидно.
– А что твой дружок молчит? – заинтересовался герцог, оставляя магические и логические выкрутасы леди Ведьме.
– Нафил вырвал ему язык за вранье и кастрировал за то, что он любил меня. Части его тела лежат там, в сундуке, вместе с сокровищами, – печально ответила девушка и горько продолжила, возражая, как ей думалось, принцессе: – Именно поэтому проклятие нашей нежизни снять невозможно. Оно спадет, лишь если Соррадо доставит мне удовольствие.
– Изобретательный был мужик, этот некромант, – почти с восхищением констатировал Джей, оценивая ход мстительного бога, и не без ехидцы добавил: – А только всего даже он не предвидел, а сестрица?
