Текст книги "Боевой Космос"

Автор книги: Йен Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава 20

Капрал Кэт Винтон Рота «Альфа», первый взвод, Верхние туннели Пространственно-временных врат Сириуса, 15:23 по бортовому времени

Кэт прекрасно знала, что такое командная иерархия. Капралы не отправляются прямиком к командиру батальона, чтобы высказывать свои безумные предположения, как и не сообщают о том, что им предстоит выполнить.

Признаться, она в тот момент даже не подумала о командной цепочке. Под началом майора Уорхeрста она служила на Иштаре и готова была выполнять его приказы не задумываясь о том, какими могут быть их возможные последствия. Semper Fi.

– Майор Уорхерст! Сэр!

– В чем дело, капрал?

Живи Кэт пару столетий назад, ей даже в голову не пришло бы обратиться к батальонному командиру или получить доступ к каналу связи высшего руководства. Однако МЗЭП был сверху донизу нашпигован электроникой для обеспечения связи на всех уровнях.

Более того, доступ к майору Уорхерсту в данный момент был свободен, а беспокоивший ее вопрос не терпел промедления.

– Сэр, если есть возможность отбить Гарроуэя, пойдя на Уступки инопланетянам, то мне кажется, это нужно сделать, сэр!

– Капрал! – неожиданно рявкнул Гансен. – Отключаю вас от линии!

– Все нормально, лейтенант! – успокоил его Уорхерст. – Я и сам об этом много думал.

– Им нужен пленник, в котором так нуждается наш флот, сэр!

– Я прекрасно это понимаю.

Инопланетянин явно насторожился, статично замерев в воде. Его жабры ритмично подергивались, а странные немигающие глаза спокойно и бесстрастно наблюдали за каждым движением окружавших его землян. Четверо морпехов крепко схватили амфибию за стропы, которыми ее связали. Еще двое стояли неподалеку, держа инопланетянина под прицелом винтовок LR-2120.

– Что ты на это скажешь, Гансен? – спросил майор.

– Затрудняюсь с ответом, сэр. Черт возьми, шанс у нас, конечно, есть. Если мы отпустим этого красавца, то он вернется к своим товарищам и расскажет им, какие простофили эти морпехи. Вообще-то дело оказалось сложнее, чем мы думали. Если появляется возможность избежать вражды и попытаться поговорить с этим… народцем… то мы должны воспользоваться ею, сэр.

Кэт услышала, как майор Уорхерст удрученно вздохнул.

– Согласен. К сожалению, все не так просто. Подождите секунду.

Кэт поймала себя на том, что невольно затаила дыхание.

* * *

Генерал Т. Дж. Рэмси, Командный центр Корпуса Межзвездной морской пехоты, Межзвездный транспорт «Чапультепек» США/ОФР, 15:25 по бортовому времени

– Ни в коем случае, генерал Рэмси! Это абсолютно исключено! Ни хрена подобного!

– Следите за нашим ноуменальным лексиконом, генерал, – любезно парировал Рэмси вспышку гнева Доминика. – Здесь находятся дамы.

– А что такого он сказал? – удивился доктор Франц.

Несмотря на гнев, Лаймон не смогла удержаться от смеха.

– Это непристойность, доктор. Наши морпехи ужасно старомодны.

Рэмси задумался. До сих пор гражданские лица из МЗЭП проявляли крайне скудные свидетельства лингвистических и культурных отличий, накопившихся за долгие годы в отношениях между морпехами и всем остальным человечеством. Однако в своем гневе Синтия Лаймон, похоже, возвратилась к этому типичному и откровенно враждебному образу мыслей. Просто восхитительно…

Но не совсем уместно.

– Генерал, я не исключаю, что нам предоставлена редкая, дарованная Богом возможность установить мирные отношения с Номмо. Выражаю свое согласие с оценкой майора Уорхерста. Нам следует отпустить пленника и посмотреть, что из этого выйдет.

Последнее высказывание вызвало новую волну негодования. Рэмси горестно вздохнул, чувствуя, что голова его раскалывается от нестерпимого шума. Конференция, как всегда, проводилась в ноумене. В ней участвовали все четыре гражданских советника, генерал Доминик со своим штабом, адмирал Харрис со своим штабом, а также старшие офицеры самого Рэмси. Черт побери, как же больно, когда все кричат одновременно!

Кассий выдавал визуальную картинку происходящего. Перед его мысленным взором представали участники совещания, сидевшие за огромным круглым столом в окружении испещренного звездами космического пространства. Колесо, видимое под непривычным углом, висело прямо над головами собравшихся. «Интересно, – подумал Рэмси, – уж не преднамеренное ли это проявление человеческой психологии? Неужели Кассий на это способен?» Исполинская масса инопланетного сооружения, повисшего в космосе прямо над людьми, казалось, представляла собой вечное напоминание об опасности. Это был своего рода гигантский дамоклов меч шириной двадцать километров.

– Прошу всех успокоиться! – вступил в разговор адмирал Харрис. – Иначе мы так и будем топтаться на одном месте. Генерал Рэмси, я вынужден согласиться с генералом Домиником. До тех пор, пока мы будем держать нашего пленника в туннелях, его жизнь остается под угрозой. Мы можем потерять его, если Номмо снова атакуют нас.

Рэмси вспомнилась старая шутка о том, как военные по-разному дают определение слову «угроза», и с трудом заставил себя сдержать улыбку.

– Должен напомнить вам, генерал, – произнес Доминик, обращаясь к Рэмси, – что военная операция и сбор разведывательных сведений через военнопленных и прочие подобные средства имеют в этом отношении огромную важность. Вы ведь не забыли об этом?

– Нет, генерал, не забыл. Не стоит напоминать мне прописные истины. Мне понятно истинное положение вещей. Я прекрасно знаю о том, что наша разведка до сих пор так и не добилась каких-либо значимых результатов. Мы прибыли сюда на семи космических кораблях с тысячью двумястами морпехами на борту. Нам сказали, что главная наша задача – охранять это сооружение, как будто это всего лишь огромный космический корабль или обычная орбитальная база! Но когда мы прибыли сюда, выяснилось, что это место совершенно необитаемо и прекрасно защищено. Насколько мне известно, внутри этой махины находится целый инопланетный мир, хотя, признаться, мы его так и не видели, если не считать очистных сооружений.

– Генерал Рэмси! – перебил его Доминик, стараясь не выпускать из-под контроля ход разговора. – Дело не в недоработках нашей разведки! Меня более всего огорчает то, что вы пытаетесь списать военные неудачи на неудовлетворительную работу нашей разведки. В данный момент у нас появился шанс исправить прошлые ошибки, должным образом допросив пленника. Предлагаю незамедлительно воспользоваться этим.

Рэмси еле сдержался, чтобы не высказать напрямик все, что думает по этому поводу. Он был не на шутку рассержен, однако понимал, что его возражения ни к чему не приведут, а потому ограничился тем, что перевел дух.

– Я считаю, генерал, что сейчас необходимо реально посмотреть на сложившуюся ситуацию. Тысяча двести морпехов физически не смогут покорить этот незнакомый мир. Им не по силам захватить город, о котором абсолютно ничего не известно. Мы ничего не знаем – ни его точного расположения, ни численности населения, ни технологических ресурсов!

– Это не мир, генерал, – вступила в разговор Синтия Лаймон. – И не город. Это огромное сооружение и называть его городом – большое преувеличение. Жаль, что вы этого не понимаете.

– Повторю еще раз, генерал, – произнес Доминик. – Мы сможем дополнить наши скудные разведданные, если просто допросим нашего пленника.

– А вы как считаете, доктор Франц? – поинтересовался Рэмси. – Вы заявляли о том, что способны научить их говорить. Но разве можно понять язык, имея в распоряжении только одного пленного, причем такого, который не склонен вступать с нами в контакт.

– Понимаете, это очень трудно…

– Кассий!

– Слушаю, генерал! – Казалось, ровный голос ИскИна исходит откуда-то сверху, и его источник находится прямо над столом.

– Что удалось узнать из коммуникационного «железа» нашего пленника?

– Ничего конкретного, генерал, кроме сведений самого общего характера. На пленнике имеется некое сложное коммуникационное устройство, а в мозгу – имплантат, в технологическом отношении представляющийся похожим на имплантаты людей. Однако это лишь мнимое сходство. Мне пока не удается подключиться к программному обеспечению инопланетянина. Для этого понадобится время.

– Вот видите, дамы и господа, – произнес Рэмси, обращаясь к коллегам. – Мы попытаемся допросить нашего пленника, языка и технологической оснащенности которого не знаем. Одновременно с этим мы предпримем попытку хотя бы немного прощупать Колесо, о котором нам практически ничего не известно. Мы уже понесли потери – погибло около пятидесяти человек. И это за три с половиной часа. Сколько еще людей отдадут свои жизни, прежде чем мы поймем, что совершаем трагическую ошибку?

– Генерал… – начал адмирал Харрис.

– Или нам лучше воспользоваться подвернувшейся возможностью и добровольно принести нашего человека в жертву, чтобы понять, удастся ли добиться взаимопонимания с Номмо?

– Мне все понятно, – заявила Синтия Лаймон. – Передо мной морпех, который не желает сражаться!

– Вы не правы, мисс Лаймон, и сами прекрасно это понимаете. Главное – не бой ради боя, а возможность получить доступ к Колесу. Если нам, морпехам, придется сражаться, то мы будет сражаться разумно!

– Искренне ценю вашу позицию, генерал, – отозвался Доминик, – но подобные решения следует принимать после обсуждения его с гражданскими властями, а не с одними только военными.

– Гражданскими властями? – возмутился Рэмси. – С какими такими гражданскими властями? Опомнитесь! Земля находится от нас на расстоянии восьми световых лет!

– Именно поэтому, напоминаю вам, здесь и находятся ее представители, генерал, – с нескрываемой язвительной интонацией ответила Синтия Лаймон. – Военные осуществляют политику Земли. Гражданские власти ее определяют. Все должно происходить именно в такой последовательности.

– Это верно в том, что касается политики. Но ведь не правительство отдает морпехам приказы, где и как десантироваться. Правительство определяет политику, но не стратегию и тактику.

– Не теряйте благоразумия, генерал, – парировала Синтия. – Для Земли наш пленник является бесценной находкой. Ведь он, возможно, обладает секретами важнейших технологий, о которых мы всегда могли только мечтать.

В сознании Рэмси открылось боковое окно. Это слегка напугало его, потому что он не высказывал такого пожелания. Как оказалось, открылся индивидуальный канал связи с Синтией Лаймон.

– Нам очень нужен этот пленник, генерал Рэмси! – прозвучал ее ментальный голос. – Возможное сотрудничество с инопланетянами может оказаться очень выгодным и для вас лично. Речь идет об огромных суммах, буквально миллиардах новых долларов. Если вы разумно поведете себя…

– Убирайтесь прочь из моего сознания, сударыня! – Рэмси резко захлопнул ноуменальное окно. Черт побери, как же ей удалось выяснить протоколы его имплантата?

– Мне не хотелось бы, чтобы вы восприняли это как приказ, генерал, – произнес по главному каналу связи Доминик. Он не слышал короткого разговора Рэмси с Синтией. – Но на меня возложено общее командование экспедицией, и поэтому я обязан определять общую стратегию. Вы должны приказать вашим людям вернуться из туннеля и привести с собой пленника.

Рэмси задумался. Если он откажется выполнять приказ, то его обвинят в неповиновении начальству. В таком случае неизбежен арест и суд трибунала. Руководство морпехами перейдет скорее всего к Доминику.

Иного выбора не было, но Рэмси знал, что у него все равно остается одно преимущество. В бою ситуация постоянно меняется и идет вразрез с заранее спланированным ходом действий. В данный момент ему нужно было время. Причем в достаточном количестве, чтобы ситуация разрешилась сама собой тем или иным способом.

– Хорошо, генерал, – согласился он. – Я отдам все необходимые приказы. Однако я делаю это под давлением и открыто выражаю свое несогласие.

– Ваше несогласие будет зафиксировано.

– Находящиеся в туннеле боевые группы по-прежнему противостоят силам противника, – добавил Рэмси. В техническом смысле это была правда даже несмотря на то, что последняя атака Номмо захлебнулась. – Им нужно время, чтобы перегруппироваться и отойти к выходу.

– Он вводит нас в заблуждение! – резко оборвала его Лаймон.

– Нет, мисс, – возразил ей полковник Майтланд. – Генерал Рэмси абсолютно прав. Отступление перед лицом врага – один из самых изощренных военных маневров и, пожалуй, самый опасный.

Рэмси почувствовал некоторое облегчение. Говард Майтлланд был из тех людей, кто говорит редко, но метко, и всегда вовремя.

– Мы, отступим так, как полагается, – добавил Рэмси. – Я не стану бесцельно рисковать жизнями подчиненных.

«Но это еще не все», – подумал он.

* * *

Майор Уорхерст, Рота «Альфа», первый взвод, Верхние туннели Пространственно-временных врат Сириуса, 15:32 по бортовому времени

Эвакуировать пленного и отступить к выходу из туннеля – со всеми предосторожностями, чтобы не понести потерь личного состава – и подготовиться к эвакуации на поверхность. Не тот приказ, который майор выполнял бы с удовольствием. Один из его бойцов по-прежнему считался пропавшим без вести, а он уже отправил двадцать морпехов вперед прощупывать туннели, где отряд подвергся нападению противника.

– Черт побери! – выругался он.

Больше всего его возмущало обилие всевозможных начальников. Он не винил Рэмси – генерал прекрасно знает правила игры и делает для морпехов все, что только в его силах. Майор догадывался, что тут дело совсем в другом – в Доминике и гражданских.

От таких приказов добра ожидать не приходится.

– Майор Уорхерст! У меня предложение, – раздался бесплотный голос ИскИна.

– Слушаю, Кассий! В чем дело? – удивленно спросил майор. ИскИн был доступен для справок в любое время суток, однако сам он крайне редко предлагал поделиться своими соображениями с людьми. Кассий отличался сообразительностью, был не чужд самоанализа, однако пределы его творческой инициативы были крайне ограничены, по крайней мере в человеческом понимании.

– Инопланетному пленнику, несомненно, требуются для жизнеобеспечения вода и воздух, – сообщил Кассий. – Если он лишится их, то может погибнуть.

Уорхерст удивленно моргнул.

– Мне кажется, что для осуществления плана потребуется аварийный мешок. Один из больших мешков должен вместить нашего друга. По крайней мере, он сгодится для этой цели, прежде чем вы погрузите его на борт транспорта.

Аварийный мешок являлся частью стандартного снаряжения для экипажей транспортов и большей части других космических транспортных средств. Сделанный из пластика, он отличался высокой прочностью и был незаменим в безвоздушном пространстве. Член экипажа космического транспорта или орбитальной станции мог забраться в такой мешок, плотно закупорив его и сохранив внутри достаточный запас воздуха. Затем товарищи, одетые в скафандры, без труда перевозили его в безопасное место. Размеры мешков были самые разные. В самых больших могли поместиться четыре взрослых человека. Такой мешок вполне подошел бы и для четырехметрового инопланетянина.

– Верно. Но нашему пленнику наверняка нужна вода. Согласно медицинским анализам, у него, кроме жабр, имеются еще и легкие. Но они, видимо, давно атрофировались. Мною замечено, что существо начинает задыхаться, когда его жабры даже на минуту оказываются над поверхностью воды и подвергаются воздействию воздуха.

– Можно залить мешок водой…

– Мы ничего не знаем о том, сможет ли он дышать внутри мешка в условиях невесомости. Вода превратится в массу маленьких шариков, и пленник начнет задыхаться. Мы также не знаем, как он психологически воспримет транспортировку в мешке в условиях микрогравитации. Кроме того, неясно, сколько понадобится морпехов, чтобы поместить существо в аварийный мешок, если оно вдруг заупрямится.

Уорхерст улыбнулся.

– Знаешь, Кассий, мне кажется, что ты сэкономил нам немного времени.

– Кроме того, майор, я утверждаю, что вывоз пленника из туннелей является прямым нарушением Статьи IV Иерусалимских соглашений и Общего приказа № I.

Согласно Общему приказу № 1 перевозка инопланетян из естественной среды обитания, подвергающая их жизнь опасности, считалась преступлением, за которое виновникам грозил военно-полевой суд. Стокгольмское соглашение, иногда именуемое «протоколами цивилизованной войны», являлось заменой старой, двухсотлетней давности Женевской конвенции, по которой жестокое обращение с военнопленными приравнивалось к преступлению.

– Согласен. Ты уже обсудил это с генералом Рэмси?

– Нет, не обсудил. Но я оставил ему сообщение. Генерал Рэмси в настоящее время участвует в совещании с генералом Домиником и представителями гражданских властей. Он в частном порядке признался мне, что ему нужно выиграть время для морпехов, находящихся внутри Колеса. И вот мое предложение.

– Отлично сделано, – похвалил Кассия майор. – Ты молодец. Возможно, мы еще сумеем достойно выпутаться из нашей дерьмовой ситуации.

Этого, разумеется, гарантировать не мог никто. И общий приказ № 1, и статьи Стокгольмского соглашения были для военных скорее руководящими указаниями, чем абсолютным законом. Поскольку расстояние до Земли составляло восемь световых лет, иначе и быть не могло.

Однако из этих правил следовало, что с майора Уорхерста строго спросят за то, что он тянул время и не торопился выполнять приказ начальства. Любой неверный шаг, любая ошибка в обращении с инопланетянином были чреваты серьезными последствиями. В аварийном мешке с ним может случиться все что угодно, допустим, сердечный приступ… если у него, конечно, есть сердце.

Если Уорхерст и подчинился приказу, то лишь потому, что рассчитывал спасти капрала Гарроуэя. Ради этого он был готов согласиться и на переговоры с Номмо.

Самое скверное заключалось в том, что инопланетянин продолжал хранить молчание.

Чем больше майор думал об этом, тем яснее становилась суть происходящего. Он приблизился к пленнику, внимательно наблюдавшему за ним двумя парами странных немигающих глаз. Уорхерст снял с себя кинжал, протянул руку вперед и принялся надрезать стропы, опутывавшие пленного Номмо.

– Что вы делаете, сэр? – испуганно спросил удерживавший пленника в неподвижном состоянии морпех.

Стропы, стягивавшие торс и конечности инопланетянина, тут же обвисли.

– Все в порядке, – произнес Уорхерст. – Отпусти его. Если мы будем и дальше держать его здесь, он умрет.

Последнюю фразу майор произнес исключительно для того, чтобы ее зафиксировали записывающие устройства шлема. Он только что осмелился не подчиниться прямому приказу начальства и теперь рискует попасть за это под трибунал – на этот счет у него не было никаких сомнений. Поэтому нужно хотя бы как-то подстраховаться, засвидетельствовав, таким образом, свою лояльность.

Номмо не сразу отреагировал на данную ему свободу движений и лишь какое-то мгновение спустя скорчился в воде и потер конечности.

– Ступай, Г'ван! – приказал Уорхерст. – Нет смысла удерживать тебя в этом месте. Кроме того, здесь становится опасно.

Номмо немного помешкал, затем нырнул и рывком ушел в глубину. Майор Уорхерст успел лишь заметить, как над поверхностью воды мелькнул хвост инопланетянина.

Интересно, что он скажет своим соплеменникам? Что морпехи не такие уж чудовища, как могли показаться сначала? Или что они доверчивые простофили и настало время нанести им сокрушительный удар?

– Спасибо, сэр! – растроганно произнесла капрал Вин-тон.

– Не надо благодарить меня, капрал. Не все наши люди в восторге от этого приказа, – ответил майор, решив, что теперь вся ответственность за дальнейший ход событий легла на его плечи.

– «Коллектор-Один»! «Коллектор-Один»! Отзовитесь! – прозвучал новый голос, выкликнувший позывные отряда морпехов, находившихся в туннеле. – Я «Сьерра Папа-Девять»! У нас тут огневой контакт с врагом!

Майор посмотрел на тактический экран. «Сьерра Папа-Девять» был одним из двенадцати патрулей, равных по численности взводу и двигавшихся по меньшим туннелям, ответвлявшимся от главного коридора.

– «Коллектор-Один»! Говорит «Сьерра Папа-Девять»! Боевой контакт с противником! Нас обстреливают!..

В следующее мгновение начали поступать подобные сообщения от остальных патрулей. Не слишком дружественный ответ на освобождение пленника. На экране появилась схема туннелей, переданная через имплантат майора. Стало ясно, что в туннелях, окружающих группу «Коллектор-Один», идут стычки с противником.

Эвакуация откладывалась на неопределенный срок.

Прежде чем думать об отступлении, нужно одолеть врага.

* * *

Капрал Джон Гарроуэй, Пространственно-временные врата Сириуса, 16:12 по бортовому времени

Первая часть его путешествия прошла под водой. Гарроуэй не сопротивлялся, разрешив одному из огромных существ тащить его за собой в неведомые глубины. Они так часто поворачивали то влево, то вправо, ныряли и всплывали, что капрал – хотя инерционный навигатор его скафандра продолжал работать – утратил представление о своем местоположении.

Ясно было одно. Дом внутри Колеса, в котором обитали Номмо, огромен и имеет чрезвычайно сложное устройство. В одном месте они вынырнули из темноты и оказались в каком-то освещенном пространстве, где сами перемычки туннелей испускали холодное зеленоватое свечение. Повсюду виднелись угловатые, массивные предметы странной формы, напоминающие транспортные средства. Примерно такие же атаковали морпехов на поверхности, правда, те, что предстали сейчас перед взглядом капрала, напоминали простые движущиеся механизмы, нескончаемым потоком прокладывающие путь через наполненные водой туннели, наподобие красных телец крови, двигающихся по капиллярам человеческого организма.

Немного дальше туннель переходил в огромное, наполненное водой и ярко освещенное помещение. В нем бесчисленными рядами громоздились одна на другой титанических размеров машины. Казалось, будто все они каким-то образом выросли из структурного основания Колеса и имели близкую к пирамидальной форму. Они как будто ощетинивались башенками, шпилями и угловатыми конструкциями, выросшими из их боков и напоминавшими черный металлический лес. Гарроуэй попытался догадаться о назначении этих машин. Генераторы энергии? Очистители воды? Или устройства, имеющие отношение к телепортатору Колеса? Ему ничего не оставалось, как только гадать. Гарроуэй старался приглядываться ко всему, надеясь на то, что компьютер скафандра надежно зафиксирует увиденное, и у специалистов будет возможность изучить все внимательнее и с большим толком.

Если, разумеется, это случится. Он не стал хвататься за плазменный пистолет, предпочтя пойти на контакт с инопланетянами. Однако откуда ему знать, как Номмо оценили это действие? Скорее всего они считают его пленником. Если свобода человека ограничена, когда он может уйти, куда пожелает, то он, разумеется, пленник. Что же касается возможного отношения к нему Номмо, то в их глазах он, вероятно, желанная добыча, почетный трофей. Или жертва, которую они собрались принести своим богам. Или обеденное лакомство.

Гарроуэй задумался над возможным выходом из создавшегося положения. Главная задача – связаться со своими. Будучи морпехом, он обязан первым делом попытаться вырваться из плена. Однако будет лучше рассмотреть ситуацию под другим углом. Чем больше он узнает о тех, кто населяет Колесо, тем лучше.

Все сведения подобного рода нужно передать по цепочке высшему командованию морской пехоты.

Наконец капрал и его сопровождающие вынырнули на поверхность. Дно показалось Гарроуэю достаточно ровным и твердым, и вскоре он почувствовал, что может спокойно встать на ноги. Выпрямившись, он понял, что плечи и голова возвышаются над поверхностью воды. Перед ним открылась захватывающая дух панорама.

Гарроуэю показалось, что перед ним простирается город… именно показалось, потому что он понимал – это не город в привычном смысле. Из стен туннеля вырастали асимметричные исполинские глыбы черного металла. Над широкими проливами причудливыми дугами вздымались мосты или нечто похожее на мосты. Циклопических размеров своды гигантской пещеры были изрезаны бесчисленными одинаковыми щелями, каждая размером с футбольное поле, и через них струился удивительно яркий, чистый бело-голубой свет.

«По всей видимости, это та часть Колеса, которая обращена к Сириусу», – подумал Гарроуэй. Скафандр сообщил, что свет безвреден, поскольку скорее всего фильтруется каким-то образом от ультрафиолета и жесткого излучения, типичных для голого света Сириуса А, смертельно опасных для людей. Номмо, похоже, нисколько от него не страдали. Увидев Гарроуэя, на нависших над водой балконах, мостах и дорожках тут же собралось огромное количество инопланетян, которых, в отличие от гадов, капрал мысленно назвал Прямоходящими. Яркий свет их нисколько не смущал.

Водоплавающие Номмо передали капрала четырем вооруженным Прямоходящим. Те взяли пленника в каре и повели по широкой дорожке, которая, отдаляясь от кромки воды, становилась с каждым метром все круче и круче. Зеваки безмолвно наблюдали за землянином, который тем не менее ощущал повисшее в воздухе напряжение.

Как знать, может, они просто наблюдают за тем, как их соплеменники конвоируют пленного.

Капралу было интересно увидеть Номмо без скафандров. Вооруженные инопланетяне – таких он немало видел в гуще толпы – казались неуклюжими и относительно медлительными. Остальные были обнажены или имели на себе лишь то, что могло быть украшением или переговорным устройством. Они двигались плавно и грациозно, и Гарроуэй решил, что в их походке есть что-то чарующее. У них была гладкая кожа, внешне похожая на резину, совсем как у земных дельфинов. Цвет ее менялся между оттенками зеленого, черного и коричневого.

Представший перед взглядом Гарроуэя город был городом каналов. Водные пути располагались повсеместно, и все здания либо нависали над водой, либо вырастали из нее. Капрал с удивлением отметил про себя, что нигде не видно Детей – везде только молчаливые взрослые, с любопытством наблюдающие за представителем инопланетной расы.

«Что же это за место, – подумал Гарроуэй. – Город, огромный завод или военная база?»

Он никак не мог представить, как живут эти странные создания и чем занимаются.

Сопровождавший капрала эскорт подвел его к зданию-скале, выросшему прямо из верхней части стены гигантской пещеры, под самыми ее сводами, неподалеку от светящихся «окон», выглядывающих в космическое пространство. Они прошли через освещенные коридоры и поднялись вверх по пандусу в какую-то комнату.

Помещение показалось Гарроуэю необычным, хотя он сам не мог понять почему. Оно было восьмиугольным, с неровными стенами и наклонным потолком. Капрал решил, что его ощущения вызваны именно необычной перспективой помещения. Мебели – по крайней мере узнаваемых столов и диванов – не было, однако имелись предметы подобного назначения, рассчитанные на анатомию Номмо. Кресла и диваны имели широкие отверстия для короткого хвоста и были наклонены под таким углом, чтобы сидящий мог наклоняться вперед, сохраняя то же положение тела, что и при ходьбе.

Судя по всему, хозяева не ожидали, что им придется принимать гостя-инопланетянина.

– Ну и что дальше? – спросил он и обернулся. Его эскорт куда-то исчез, а дверь, видимо, бесшумно закрылась. Капрал понял, что по-прежнему остается пленником. Камеру ему предоставили уютную, просторную и ярко освещенную, но все равно постарались сделать все, чтобы он не смог убежать из города.

Впрочем, если бы они поменялись ролями, то он, Гарроуэй, тоже вряд ли бы допустил, чтобы какой-нибудь Номмо сбежал от него и принялся расхаживать по столице США.

Капрал решил ознакомиться сданными о состоянии окружающей обстановки. Датчики скафандра сообщали, что состав атмосферы пригоден для дыхания. Кислорода в здешнем воздухе оказалось 14 процентов. Вместе с низким атмосферным давлением это означало, что совершать марафонский забег здесь крайне тяжело, однако дышать все-таки можно. Содержание азота было высоким – 84 процента, но выполнение работе большой затратой энергии или глубоководное ныряние будет в таких условиях весьма проблематичным. Температура оказалась низкой – всего девять градусов по Цельсию.

Оставалось и еще кое-что, о чем скафандр «Марк VIII» не смог сказать своему владельцу ничего определенного: возможность воздействия местной микрофлоры на человеческий организм.

Местные микробы могли оказаться смертоносными для людей просто потому, что люди никогда не подвергались их воздействию. Хотя, по мнению доктора Франца, такое воздействие все-таки могло иметь место, но очень давно, несколько тысячелетий назад, когда Номмо встретились с древним шумерами. Логика подсказывала, что микроорганизмы, сосуществующие с одним биологическим видом, способны пагубно сказаться на здоровье особей другого вида. Однако люди очень долго общались с Анами Иштара, и никаких серьезных проблем до сих пор не возникло.

– Ну и черт с ними! – решительно произнес Гарроуэй. Оставаться в скафандре долго было ужасно неудобно. Повернув защелки, он отсоединил шлем и снял его с головы.

Как он и предполагал, воздух в помещении оказался холодным. В ноздри сразу ударил резкий рыбный запах. Гарроуэй сморщил нос, но, сделав несколько вдохов, почувствовал, что перестает замечать «аромат». Он поставил шлем на стол и снял перчатки. Под броней десантного костюма находился комбинезон со специальными наноконвертерными резервуарами, предназначенными для сбора урины, экскрементов и пота. Гарроуэй решил пока не разоблачаться полностью. Лучше подождать того момента, когда намерения его «гостеприимных» хозяев станут чуточку яснее.

Свет в комнате неожиданно сделался тусклым. Капрал поднял голову вверх, затем повернулся к стене, находившейся напротив двери. На ней появился огромный, до самого потолка, экран. Когда он сделал шаг в его направлении, на нем проступило изображение.

Неплохо. Значит, с враждебными действиями они решили повременить. Очевидно, захотели пообщаться и сделали первый шаг навстречу. Изображение оказалось не трехмерным, но отличалось сочными красками и чрезвычайно высокой четкостью. Смотреть на экран было все равно что смотреть на реальное событие, разворачивающееся прямо перед зрителем. Капрал с самого начал понял, что запись была, по всей видимости, сделана на Земле шесть или даже больше тысяч лет назад.

Перед взглядом Гарроуэя предстала деревня, точнее, человеческое поселение, состоящее из примитивных строений из бревен, крытых связками тростника. Люди были почти полностью обнажены, если не считать набедренных повязок из шкур убитых животных. Головы мужчин лишены волос. У многих на лице и туловище синеватые татуировки. Местность ровная и заболоченная. Неподалеку видна серо-голубая поверхность воды. На медно-красном фоне неба ярко сияет солнце.