Текст книги "Боевой Космос"

Автор книги: Йен Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава 10

30 марта 2170, Космический истребитель «Звездный ястреб» Кассий А-2, На подлете к Звездным вратам Сириуса 19:35 часов по бортовому времени

Собственно говоря, Кассий не был настоящим пилотом «Звездного ястреба», он сам являлся «Звездным ястребом».

С чисто формальной точки зрения, это был даже не Кассий, а клон Кассия, загруженный из базы данных «Чапультепека». Оригинал – если это слово уместно в мире искусственных интеллектов – оставался частью локальной сети командования МЗЭП. В целях идентификации теперь он именовался КС 1289, серия С-4, модель 8 1–2, где I обозначало порядковый номер клона. Сам он являлся резидентной программой в тесных рамках управляемой компьютером Сети А-2.

Строго говоря, с точки зрения человека с его представлениями о трехмерном и обитаемом пространстве, это скорее не стесненность, а ограниченность. Кассий 1–2 становился Резидентной программой не в Сети, состоящей из сотен тысяч индивидуальных процессоров на борту «Чапультепека», начиная от компьютера управления плазменными высокоточными пушками МЗЭП до главного навигационного компьютера, а в пределах «пространства», ограниченного лишь 714 компьютерными процессорами и сетевыми узлами. Лишь лазерная связь соединяла его с исходным Кассием и «Чапультепеком», но продолжая получать поток данных из «родительской» программы, он действовал обособленно и изолированно.

«Звездный ястреб», небольшое, имеющее форму бумеранга транспортное средство со специальным покрытием, делающим его незаметным для радаров, предназначался для полетов на границе земной атмосферы. Обычно его пилотировал человек. Но он мог лететь и как самолет-робот. Хорошая автоматизированная лошадка, на которой скачет клон искусственного интеллекта. Удобно ли клону? Его мнения на этот счет никто не спрашивал.

Время шло, замедляясь до режима реального. Кассий провел большую часть предшествующих субъективных четырех лет в режиме замедления. Время работы его интеллекта замедлялось с коэффициентом почти 105: 1, чтобы долгие бессодержательные месяцы межзвездного путешествия прошли за период, сходный с четырьмя человеческими днями. В противном случае ни один интеллект, даже созданный на базе соединений углерода или кремния, не смог бы пережить царящей вокруг абсолютной пустоты и скуки. Кассий слишком хорошо помнил мрачный пример инопланетного искусственного интеллекта, найденного в запертом льдом океане Европы. Полмиллиона лет неподвижной изоляции превратили его в законченного безумца. Ни одному интеллекту не шли на пользу ни длительная изоляция, ни скука, хотя, конечно, понятие «длительности» весьма относительно. Для существа, способного обрабатывать данные гораздо быстрее человека, даже один день мог тянуться мучительно скучно, словно годы во льдах.

Но сейчас его восприятие хода времени было приближено к человеческому прежде всего для того, чтобы, ведя наблюдение в полете дальностью 150 тысяч километров с флагмана «Чапультепек», он мог напрямую общаться с командованием экспедиции. В настоящий момент Кассий находился в 107 километрах от цели и приближался к ней со скоростью два километра в секунду. Вместе с ним, на расстоянии пяти километров и под его непосредственным управлением, летели две дюжины автоматических разведчиков АГС. 7 «Аргус», беспилотных аппаратов одноразового использования, благодаря которым и Кассий, и командование на борту «Чапультепека» получали стереоскопическую картину происходящего.

– У нас по-прежнему все чисто, – шептал голос в его сознании. – Подлетаем ближе. – Команда сопровождалась передачей данных, описывающих оптимальное направление подлета.

Голос, поступавший по лучу лазерной связи, принадлежал Исходному Кассию, находящемуся на командном пункте «Чапультепека».

– Понятно. Выполняем. – Он свернул свой интерфейс для передачи сигналов управления и ощутил толчок, когда двигатели реактивного управления изменили курс всего на полградуса и ускорили его до 2, 75 километра в секунду. Четыре «Аргуса» также скорректировали курс и скорость, слегка разлетевшись в стороны и производя различные ускорения. Один из одноразовых зондов разогнался почти до восьми километров в секунду. Он должен был подойти к цели через двенадцать секунд и замедлил свое восприятие времени в два раза. Если с разведчиком что-то произойдет, зонд хотел это увидеть, причем во всех подробностях.

Он расширил окно в своей области зрительного восприятия, показывая точку зрения зонда-разведчика. Цель, кольцо, была наклонена под острым углом и представала в виде сильно вытянутого эллипса. Кольцо медленно росло… росло… и росло до тех пор, пока его изображению в области зрительного восприятия перестало требоваться увеличение. Кассий открыл второе окно, чтобы показать крупным планом Детали, и еще одно, чтобы охватить инопланетную конструкцию в целом. Теперь сканеры «Аргуса» собирали каскад данных, и Кассий 1–2 передавал каждый бит Исходному Кассию с такой скоростью, с какой массив данных в резко изгибающемся гравитационном градиенте проходил на мощных магнитных полях через инфракрасные участки.

– До цели двенадцать целых семь десятых километра, – сообщил разведывательный зонд и исчез во внезапной беззвучной вспышке яркого света.

– Исследование боевых позиций, – произнес голос Исходного Кассия. – Оценка вооружения.

– Неизвестно, – последовал ответ. – Обратное рассеивание радиации составляет 511 килоэлектрон-вольт, что сопоставимо с аннигиляцией позитрона.

Он выждал время запаздывания в две с половиной секунды, пока проходила его передача, после чего по лазерному лучу поступил ответ флота: «Согласны. Продолжите подход».

Еще два «Аргуса» приближаются к цели. Аннигиляция позитрона определенно означала, что цель использовала в качестве оружия позитроны антивещества, положительно заряженные частицы противоположные отрицательно заряженным электронам. Конечно, и морские пехотинцы использовали боеголовки антивещества, но у чужаков технология создания и производства выстрела позитронным лучом значительно опережала современную земную военную.

На скорости пять километров в секунду к цели приближаются еще два «Аргуса». И тоже исчезают на расстоянии двенадцати целых семь десятых километра. На сей раз Кассий 1–2 попал в спектр позитронных лучей, направленных от поверхности цели.

Кассий 1–2 замедлил скорость, но продолжил подлет.

* * *

Боевой командный пункт «Чапультепек», 19:36 часов по бортовому времени

Боевой командный пункт «Чапультепека» представлял собой тесный отсек, загроможденный коммуникационными станциями и мониторами, расположенный ради экономии места в жестко закрепленном по центральной оси корабля модуле, фактически внутри топливного бака. Невесомость позволяла работающим внутри людям использовать весь трехмерный объем помещения, а не двухмерную палубу.

Однако этого пространства едва хватало для адмирала Харриса и личного состава оперативной группы, потому что большую его часть занимали члены командного штаба Рэмси. Хотя получаемые данные появлялись на плоских экранах мониторов, большинство рассматривало их ноуменально, через окна, открытые в мозговых имплантатах. Если бы еще кто-то, а именно присутствующие ноуменально Доминик, штаб его командования и четверо гражданских, оказались в том же пространстве физически, возникла бы невообразимая давка. Даже при наличии всего восьми членов личного состава Военно-Морского флота и пяти командиров морских пехотинцев МЗЭП никто не мог пошевелиться, не задев чей-то локоть или иную часть тела.

В то время как Рэмси и его штаб делили тесное пространство командного отсека с адмиралом Харрисом и его людьми, остальные пребывали на ноуменальной связи. Доминик и его штаб – с борта флагманского судна флотилии «Рейнджер», гражданские – из своих кают в жилом модуле «Чапультепека». Присутствовало также и командование других пилотируемых космических кораблей.

На всех плоских экранах и во всех ноуменальных проекциях в сознании каждого из людей шла одна и та же, разделенная на две части картинка: пространственно-временной проход крупным планом с двух точек зрения, и окно вставки в верхнем левом углу экрана с изображением всего Кольца. Данные, переданные Кассием 1–2, поступали с борта двух разведчиков «Аргус», в настоящий момент находящихся всего в нескольких километрах от цели.

Затем все три окна внезапно вспыхнули белым «снегом» визуальных помех и тут же погасли. Вновь появилось изображение с Кассия 1–2 «Звездного ястреба»: увеличенная картинка загадочного кольца пространственно-временного прохода.

– Что ж, – произнес генерал Доминик. – Я бы сказал, неопровержимое доказательство. Эта штука населена, и ее обитатели, несомненно, враждебны.

– Такое противодействие сильно затрудняет нашу работу, – заметил адмирал Харрис.

– Похоже, это лучи антивещества, – сказал Рэмси. – У наших людей нет шансов.

– Но ведь должен же быть способ подойти к нему ближе, – подала голос майор Андерсон Ричи. Она была начальником штаба Рэмси в командовании МЗЭП, жесткая, очень деловая женщина, отказавшаяся от звания подполковника и должности в штабе генерала Кинси ради того, чтобы остаться в МЗЭП. – Нам известно, что «Голдис» благополучно проник туда.

«Голдис» – условное название, данное огромному кораблю за его корпус, сияющий как полированное золото, – появился из Кольца и разрушил или поглотил «Крылья Изиды». Предполагалось, что «Голдис» принадлежал создателям или по крайней мере современным хозяевам пространственно-временного прохода, но так ли это, наверняка никто знать не мог. Здесь им приходилось работать почти в полном информационном вакууме, и первая попытка хотя бы немного заполнить этот вакуум была встречена позитронными лучами.

– Очевидно, у нас нет кодов радиолокационной системы опознавания самолетов и кораблей типа «свой/чужой», – сказал полковник Франк Хантер, армейский офицер, член командования Доминика. – Придется совершить быстрый прорыв, предусматривающий большие потери.

– Это неприемлемо, полковник, – ответил Рэмси. – Мои морские пехотинцы не махди.

Раньше в Царстве Аллаха на Земле, возглавляемом лигой правительств, власть концентрировалась вокруг человека, утверждавшего, что он мессия. Начиная с войны в Египте в 2138 году, морские пехотинцы словом «махди» называли фанатиков в войсках мессии, тех, кто использовал тактику «человеческих волн» в жесточайших сражениях от Каира до Киргизстана.

– Генерал, мы не для того прошли восемь с половиной световых лет, чтобы держаться в стороне и просто наблюдать, – сказал ему Доминик.

– Могу я высказать свое мнение? – произнес голос Кассия в их ментальных ноуменальных проекциях. Фактически Кассий был шестым членом штаба Рэмси, не являясь морпехом и даже человеком.

– Конечно, Кассий, – сказал Рэмси. – Что вы думаете на этот счет?

– Все три зонда были уничтожены на самом подлете к цели, ровно в 12763,8 метра от нее. Это, несомненно, свидетельствует о том, что лучевое оружие, начиненное антивеществом, управляется автоматически.

– И что?! – взревел Доминик. – Это говорит лишь о том, что мы должны передать правильный код входа. А у нас его нет.

– Не обязательно, генерал, – отозвался Кассий. – Мы можем проверить систему защиты от метеоритов. Возможно, мы просто приближаемся на слишком большой скорости.

– Неужели? – произнес Доминик. – Хотите сказать, если наши люди войдут достаточно медленно, то оборона пространственно-временной прохода их не увидит?

– Возможно, – продолжал голос искусственного интеллекта. – Предлагаю проверить.

Час спустя у них были доказательства того, что предложение Исходного Кассия оказалось верным. Кассий 1–2 один за другим направил еще восемь «Аргусов» к кольцу пространственно-временного прохода, и первые семь один за другим были сожжены высокоточными позитронными лучами. Восьмой, на скорости всего семи метров в секунду, проскользнул роковую отметку и фактически пролетел по всей ширине Кольца на высоте менее трех метров.

Никакой реакции – по крайней мере когда «Аргус» проплывал мимо внутреннего края Кольца – не последовало.

Затем бортовая аппаратура неожиданно зафиксировала чрезвычайно мощное поле тяготения, и небольшой робот был мгновенно погребен в центральном проходе Кольца.

Он исчез, словно огромная невидимая рука сдернула его с неба. Никакого взрыва, никакой вспышки позитронных лучей, он просто… исчез.

– Бесспорно, это свидетельствует о том, что перед нами транспортное устройство, – заметила Рисия Андерсон. – Вы влетаете в центр Кольца и исчезаете. Как вы думаете, зонд мог появиться где-то на другой звезде?

– Пока, полковник, ясно одно – в настоящий момент сигналы от него к нам не поступают, – доложила техник командного центра, сержант Ваня Барнс. – Зонд или разорван в клочки, или оказался где-то в другом месте.

– По крайней мере теперь мы получаем вполне приличные данные, – отметил Рэмси. Он заглянул в пару вспомогательных окон, одновременно транслировавших потоки данных с семи зондов.

– У меня не хватает приличных слов, – покачала головой Барнс. – Эти показатели гравитации далеки от обычных. На внешней поверхности кольца нормальная гравитация, приблизительно одна десятая Но внутри совершенно невероятные флуктуации. Я пока не могу сделать никаких выводов из этих данных.

– Защита, – предложила доктор Мари Балле. – Боже, а что, если у них есть средства защиты от гравитации?!

Балле была экспертом доктора Франца по космической археологии, и Рэмси услышал в ее голосе волнение. Еще бы! Заниматься сто лет археологией и вдруг увидеть невероятные технологии будущего, дающие возможность путешествовать со скоростью выше скорости света!

– Мы знаем, что возможен контроль над гравитацией в крупном масштабе, – вставил голос доктора Франца. – Мы видели это. Мы только не знаем, как это делается.

Рэмси кивнул. Десять лет до прибытия на борт «Чапультепека» Франц возглавлял научную экспедицию на Европе, руководя колонией ученых и космических археологов, занятых изучением обломков «Певца».

В 2067 году «Певец», огромный кибернетический корабль Охотников, попал в ледяную ловушку и провел полмиллиона лет в глубинах океана Европы. Скорее всего причиной катастрофы стал отказ антигравитационной защиты, из-за чего ему не удалось вырваться из ледяного склепа, но то, как эта хитрая штука работает, оставалось загадкой. После столетия интенсивных исследований скованных льдом развалин корабля у ученых накопилось больше вопросов, чем ответов относительно того, как корабль размером с город мог перемещать свою невероятную массу без двигателей управления или других силовых установок.

– Не сомневаюсь, что в их арсенале еще множество уловок, – констатировал Доминик. – Техническое превосходство не на нашей стороне.

– Генерал, мы знали это и раньше, – заметил Рэмси. – Если они управляются с черными дырами, создавая систему скоростных межзвездных полетов, то, несомненно, технологически опережают нас.

– Мы должны больше узнать об этой штуке. Я начинаю задаваться вопросом, не пилотируемая ли она. Может быть, она полностью автоматизирована.

– Разрешаю Кассию высадку на берег, – сказал Рэмси.

Мысленный приказ он уже отдал, но военный этикет требовал получения разрешения командующего экспедиции, хотя следующий шаг и был очевиден.

– «Высадка на берег», генерал? – спросил Франц. – На несколько световых лет вокруг здесь нет ни одного берега.

– Сила привычки, доктор, – усмехнулся Рэмси. – На Земле перед приземлением мы послали бы на берег группу спецназа или роботов. То же самое будет и здесь, даже если «берег» стальной.

Им был нужен кто-то, кто находился бы в месте высадки с целью подстраховки, и никто не подходил для этой цели лучше, чем искусственный интеллект одноразового использования.

* * *

Космический истребитель «Звездный ястреб» Кассий А-2, На подлете к звездным вратам Сириуса 21:15 часов по бортовому времени

Кассий 1–2 совершил заключительный заход на цель на самом малом ходу, дрейфуя на скорости почти полметра в секунду. Возможно, только скоростью определялось, будет ли на самом деле приближающийся космический корабль сожжен лучами антивещества. Впрочем, это могло зависеть также от комбинации скорости и массы. «Звездный ястреб» был массивнее разведзонда «Аргус».

Со стороны конструкции пока не было замечено никакой реакции. Осторожно, аккуратными толчками маневровых двигателей, Кассий приближал истребитель все ближе и ближе к цели, пока не оказался от нее на расстоянии менее пяти метров.

– Замеряю гравитационное поле: одна целая тридцать девять g, – сообщил он, озвучивая данные, автоматически поступающие на командный пункт. – Я без проблем удерживаюсь над поверхностью.

Действительно поверхностная гравитация в этом районе была невелика. Кассий 1–2 начал развертывать беспилотные самолеты МДПБ (Микродатчики Поля Битвы), ловко маневрируя «Звездным ястребом» для их максимального рассредоточения. Каждый датчик, сфера всего-навсего десять миллиметров в диаметре, должен был собирать данные о теплоте, электромагнитных сигналах и даже колебаниях, происходящих внутри Кольца. Запущенные из специальных распределительных устройств «Звездного ястреба», они успевали рассеяться на нескольких квадратных километрах поверхности Кольца прежде, чем низкая гравитация вынуждала их опуститься.

В Сеть начало поступать ошеломляющее изобилие новых данных, и Кассий 1–2 превратился в своего рода приемник и одновременно передатчик. Через него информация поступала руководству Флота для последующего анализа.

* * *

Серийный транзитный транспорт-1 «Чапультепек», 21:42 часа по бортовому времени

В полном облачении с оружием на изготовку морские пехотинцы уже много часов ждали в крошечном, освещенном красным светом отсеке. Настрой был самый что ни на есть боевой. Гарроуэй втиснулся между девятнадцатью другими морскими пехотинцами. Они сидели плечом к плечу, и их бронированные колени разделяло меньше метра.

Невесомость еще больше усугубляла ситуацию. Транзитные транспорты изначально не предусматривали особого комфорта, но отличались эффективностью, компактностью и чудовищной нехваткой излишеств. Вынужденная неподвижность сильно утомляла, сковывая спину, плечи и ноги. Капли пота сбегали из-под ободка наушников и крошечными струйками стекали внутри его боевого шлема.

Когда-нибудь проектировщик военных аппаратных средств придумает боевой костюм, который сможет почесать своего обладателя там, где у него зачесалось, но до той счастливой поры оставалось только ждать.

Говорят, нет ничего хуже, чем догонять и ждать. Гарроуэй был полностью с этим согласен. Пятьдесят два часа назад он спал, точнее говоря, пребывал в коме киберсна, не ведая ни забот, ни тревог, не испытывая каких-либо неудобств, Даже не видя снов, кроме отдельных расплывчатых образов, скорее смутных ощущений, нежели воспоминаний. И вот… Жаль, что неизвестно, что происходит. Взвод был отключен от Сети, куда поступают данные от разведчиков, исследующих пространственно-временной проход. Сделали это без каких-либо объяснений, хотя Гарроуэй предполагал, что причин несколько. С одной стороны, если с роботов-разведчиков идет большой поток информации, необходимо обеспечить высокую пропускную способность каналов связи. С Другой стороны, он по опыту знал, что если не обладаешь всей полнотой информации, то пустые размышления могут легко завести в тупик. Бойцам главное знать, как им следует действовать, а не строить фантастические предположения на основе неполных данных, чтобы впасть потом в панику.

Кроме того, сказал он себе с кривой ухмылкой, возможно, так даже спокойнее, потому что если бы они знали все, то многие просто испугались бы и уже не смогли выполнить задание.

Иногда счастье заключается в неведении.

Но, как бы то ни было, ожидание не становилось от этого легче.

По крайней мере на сей раз в отсеке не поддерживалось радиомолчание, и время от времени по каналу взвода «Альфа» шли короткие разговоры. Однако большинство морских пехотинцев сидели тихо, думая каждый о своем.

Томительное ожидание…

– Торопитесь и ждите, торопитесь и ждите! – произнес чей-то голос. На индикации забрала Гарроуэя всплыло имя: рядовой первого класса Стефан Архипов, один из новичков взвода. – Хм, это и есть гребаные морские пехотинцы?

Гарроуэй, как и другие, никакие отреагировал на эти слова. Реплика походила на попытку любой ценой с кем-то заговорить, начать беседу просто для того, чтобы снять накопившееся напряжение.

– Эй, капрал! – не сдавался Архипов. Гарроуэй не сразу понял, что обращаются к нему. – Говорят, вы были на Иштаре.

Когда все в скафандрах, трудно сразу понять, что говорят именно с тобой и кто именно говорит, но фамилия и звание четко выделялись на черном фоне шлема сидящего напротив него человека.

– Был, – лаконично подтвердил Гарроуэй.

– Да? И как схватка с Аханну?

– Не развлечение.

Повисло неловкое молчание.

– Капрал?

– Да?

– Зачем нас засунули в эту канализационную трубу? Я слышал, будто разведку в пространственно-временном проходе собирались проводить с помощью роботов. Ведь нас не собираются использовать для захвата этой штуки?

– Когда мне скажут, я вам сообщу, – коротко ответил

Гарроуэй.

– Сынок, мы находимся в транспорте для того, чтобы осуществить вторжение, – сказал сержант Кавако. – Разве ты не слышал?

– Нет, сержант. Почему?

– Инструкция, – отозвалась капрал Винтон. – Когда флот вышел на боевые позиции, мы должны находиться здесь. Это – наше место в бою.

– Да, но почему?

– Сынок, разве ты не слышал? – повысил голос Кавако. – Этот транспорт – наша чертова спасательная шлюпка.

– Точно, – подтвердил сержант Хьюстон. – Если что-нибудь случится с кораблем, нас катапультируют прежде, чем корабль взлетит на воздух.

– Это идея, – сказал Кавако. – И только между нами, мне не хочется заживо сгореть в транспорте, не имея возможности выбраться из него и оказать сопротивление врагу.

– Сгореть… заживо?

– Точно! Думаю, если плохие парни используют против нас ядерную бомбу, все произойдет очень быстро, по слухам, они уже сожгли лазерами некоторые из наших роботов-разведчиков. Или, возможно, нас просто разгерметизируют. Ведь специалисты говорят, что если на борт ворвется пламя в тысячу или около того градусов по Цельсию, то весь пластик жилого отсека мгновенно испарится. Конечно, если выпустить воздух, огонь погаснет. Но это вряд ли поможет оставшимся в живых, верно?

– Несомненно, – произнес Хьюстон. – Итак, сынок, нам оказывают услугу, согласен? Мы успеем сбежать, а командование остается и сгорит вместе с кораблем.

– Точно, – хихикнул Кавако. – Только нам это не поможет. Представьте себе – мы здесь в открытом космосе, на Расстоянии восьми с половиной световых лет от дома, а наше единственное транспортное средство, на котором можно вернуться на Землю… погибло.

– А сколько воздуха в каждой из этих штуковин? – поинтересовался рядовой первого класса Тремкисс. Гарроуэй заметил, что разговор быстро превращался в спор старослужащих и новичков.

– Достаточно, чтобы продержаться… Уэс как думаешь? Может хватить на сорок восемь часов, включая тот, что в наших скафандрах? По крайней мере голодная смерть нам не грозит.

– Если нас спасут, – согласился Хьюстон.

– Классно, парни! – произнес рядовой первого класса Лорен Гейслер. Он тоже был новичком во взводе и наряду с сержантом Кавако входил в боевой расчет Гарроуэя, состоящий из трех человек. – Пока можете шутить!

– А кто шутит? – спросил Кавако. – Здесь мы на грани жизни и смерти. Нам ничего не известно о нашем противнике. У нас нет стратегического запаса и клонов. Наш единственный шанс вернуться домой – это «Чапультепек». А в двух автоматических транспортах не хватит жизнеобеспечения для долговременного поддержания жизни более тысячи человек даже в киберсне. Господа, мы тонем в дерьме и вычерпываем его нашими шлемами.

– Разве нам действительно ничего не известно о враге? – спросил Тремкисс. – Я слышал, что они вроде Анов, только с космическими кораблями.

– Страшно подумать, – проговорил Гарроуэй, помимо воли включаясь в разговор. – Они нанесли нам существенный урон копьями. Не уверен, что хотел бы встретиться с их космическими кораблями.

– Суть в том, – сказал Кавако, наклоняясь вперед, – что плохие парни могут явиться и забрать нас для допроса. Но, может быть, и нет. Возможно, часть флотилии выживет, но у них не хватит места, воздуха и пищи, чтобы взять нас на борт.

– А «Рейнджер»? – спросил Хьюстон.

– Нет. Он не предназначен для киберсна. Там недостаточно «труб». Для этого нужен наш корабль.

– Да. Правильно.

Я слышал, – вставил санитар второго класса Филипп Ли, – что если повредят наш корабль, то всех выживших морских пехотинцев возьмут на борт «Рейнджера». Девять из десяти войдут в конвертеры для киберсна, чтобы предоставить остальным пищу и воду. Сначала попросят вызваться добровольцев, затем искусственный интеллект командования выберет остальных. Поймите, без киберсна выжить во время десятилетнего возвращения домой будет трудно.

Услышав это, несколько морпехов, включая Гарроуэя, засмеялись. Конечно, то было всего-навсего добродушное подтрунивание над единственным представителем флота, приписанным к взводу морпехов, но санитар, похоже, и сам знал цену шутки.

– Оставьте бедных новичков в покое, – вмешалась капрал Винтон. – У них и так хватает причин для волнений, помимо мыслей о людоедстве!

Гарроуэй заметил, что женщины взвода не стали вместе с другими смеяться над Ли. Может, положили на парня глаз? Или в них заговорил материнский инстинкт?

Вообще-то если задуматься, то в замечании о людоедстве тоже прозвучала некая доля садизма. Архипов, Тремкисс и приблизительно полдюжины других новичков во взводе и так, наверное, напуганы.

– Но зачем нас посадили в эти штуковины, если это не имеет значения? – спросил Архипов. Гарроуэю в его голосе послышались страх и возмущение, приправленные нервозностью.

– Будем сражаться, если заявятся плохие парни, пожелавшие нас захватить, – сказал ему Хьюстон. – Мы – морские пехотинцы. Это наша работа, правильно?

– Будем драться! Угробим столько ублюдков, сколько сможем!

– Ура! – воскликнул Кавако. К нему присоединялось еще с полдюжины голосов.

– Итак, если нас бросят в бой в следующие несколько часов и если «Чапультепек» погибнет и мы окажемся в открытом космосе совершенно одни… Вы готовы уничтожить любого, кто захватит нас в плен и возьмет на борт? Я слушал, что плохие парни – настоящие монстры, ростом по три метра и с шестью глазами, а на сладкое с удовольствием едят выпускников вербовочного пункта новобранцев морской пехоты Пэррис-Айленд.

– Это плохо? – спросил Гарроуэй.

– Ужасно! – Кавако отрывисто засмеялся. – Эй, эти твари уже захватили «Крылья Изиды» и слопали экипаж и пассажиров на завтрак!

Гарроуэй любил пошутить – не говоря уже о традиционном подтрунивании над новобранцами, – но последнее замечание резануло слух, заставив погрузиться в собственные мысли. Он собирался жениться на одной из пассажирок «Крыльев Изиды», и беспокойство за ее судьбу изводило его с тех пор, как корабль пропал.

И в самом деле, есть ли хотя бы малейший шанс, что она выжила, находясь в плену у инопланетян в течение двадцати лет?

Такой вариант представлялся невероятным, и он предпочел бы, чтобы Линнли умерла, мгновенно и безболезненно, а не страдала в плену.

– Ну-ка, прекратить болтовню! – приказал комендор-сержант Дюнн. – А если бы вы оказались на их месте?

Вновь воцарилась тишина.

– Гарроуэй, ты как? – Это был Дюнн. – Все в порядке, сынок?

– Так точно, комендор-сержант. Все хорошо.

– Ну и ладно. Не зацикливайся на этом, договорились?

– Так точно, комендор-сержант.

Дюнн, разумеется, знал о Линнли. Гарроуэй часто рассказывал о ней в течение нескольких предыдущих месяцев субъективного времени. Его тронула забота сержанта о душевном покое подчиненных.

А может, это и не забота, а поддержание порядка. Дюнн отвечает за моральный дух бойцов первого взвода роты «Альфа». Вероятно, прямо сейчас он переключился на кого-то другого, чтобы подбодрить и его.

Гарроуэй ощутил сильный толчок и понял, что они ускоряются.

– Ого! – раздался голос Хьюстона. – Вот оно!

Через мгновение невесомость возвратилась. «Чапультепек», должно быть, выполнил лишь некую незначительную корректировку курса.

Гарроуэй пожалел, что он не знает о происходящем снаружи.

* * *

Космический истребитель «Звездный ястреб» Кассий А-2, На подлете к звездным вратам Сириуса 21:55 часов по бортовому времени

Кассий, осторожно пилотирующий «Звездный ястреб» над поверхностью огромной конструкции внеземного происхождения, продолжал получать и передавать данные из обширной сети устройств МДПБ.

– Данные с инфракрасных и магнитных сканеров говорят о наличии люков или входов на поверхности. Координаты семь-семь, в окружности пятьдесят пять метров. Возможно наличие сети проходов под внешней конструкцией корпуса, – сообщил он. – Вибрационные данные помогут вчерне нарисовать сейсмологическую карту внутренней структуры Колеса.

Разумеется, от флота никакого ответа на это не последовало. Однако мгновение спустя приказ от Исходного Кассия Дошел по тонкому лучу лазерной связи.

– Приказываем получить пробы поверхности конструкции.

– Очень хорошо. Никакой явной реакции на мое присутствие. Однако получение проб может быть рассмотрено как нападение.

– Приказ подтверждаем. Флот берет на себя всю ответственность за последствия.

Клон Кассия мог видеть движения судов флота, идущих на изрядном расстоянии друг друга. Военные корабли поменьше, отвлекая силы противника, потихоньку подлетали к цели и занимали позицию между нею и «Рейнджером», «Чапультепеком» и еще двумя другими транспортами.

– Я готов, – доложил он. – Собираюсь выполнять спектроскопические исследования материала поверхностности.

Поверхность походила на темный, изрытый выбоинами металл, но чтобы узнать его состав, нужно было растопить его лазером и получить соответствующие спектроскопические данные. Опасность состояла в том, что попытка взять пробу корпуса даже на глубине приблизительно один сантиметр могла быть интерпретирована обитателями Колеса как нападение.

– А теперь – огонь!

Носовой лазер «Звездного ястреба» заработал в импульсном режиме восемьсот мегаватт. Клубы испаряющегося металла устремились в космос, и Кассий начал передавать данные анализа. Он ожидал, что поверхность будет состоять из экзотических элементов, возможно, неизвестных строительных материалов, ведь быстрое вращение должно создавать невероятно большое давление во всей конструкции.

Железо и никель. В необычной смеси присутствовали также и другие элементы, включая следы марганца, титана, углерода и кобальта. Однако поверхность объекта на девяносто семь процентов состояла из железа и никеля, как в типичном железном астероиде.