Текст книги "Последний поклон президента (СИ)"

Автор книги: Ярослав Питерский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Как это, заткнись? Ты же Вовку подставил и меня втянул!

– Хватит! Втянул, подставил. Они бы и так его убили. Они, все равно искали бы, эти чертовы бумаги! Они ведь не только их ищут, но и свидетелей! Тех людей, кто их прочитал! А ищут их потому, что в руки кому-то попадут как доказательство, что смерть Гусева – вовсе не несчастный случай и не стечение обстоятельств! Понял?

Постников испуганно смотрел на него. Его плач как рукой сняло. Истерика прошла в мгновение ока после услышанных от Смирнова доводов.

– И что нам делать?

– Что делать? Первое – не паниковать! Ты – мент или хвостик поросячий? Что сопли распустил? Им нас, таких, точно легко будет взять и придушить, как котят!

– А что делать-то?

– Что делать – надо мозгами раскинуть! Сейчас не место и не время, давай – вечером! Но надо встретиться не в людном месте и не по нашим адресам, потому как я чувствую, это – серьезные ребята!

– Ну, давай, у меня есть адресок...

– Да погоди ты, адресок! Давай раскинем, как нам быть. То, что они знают, что Вовка не ездил – это факт, я думаю, он перед смертью под пытками им все рассказал.

– А зачем же тогда они его убили?

– А им нужен свидетель лишний?! Они узнали, что им надо было, и все!

– Ну, а дальше?

– А дальше они знают, что нас двое было. Наверняка, и фамилии наши, и адреса знают! Они знают, что бумаги если не у нас, то, по крайней мере, мы читали их содержание. А значит...

– Что, значит?! – насторожился Виктор.

– А то! Ты что, политических боевиков не смотрел? Значит, что мы с тобой приговорены, и нас надо убирать! Это лучший способ замять проблему!

Постников поежился. Он вдруг протрезвел на глазах. Лицо исказилось страхом. Андрей понял, что немного перестарался, и попытался успокоить друга:

– Но-но! Не впадай вновь в панику! Ты – мент! У тебя тоже своя система есть! МВД! Целая система, за которую можно прятаться, и прикрываться!

– Система?! Кто меня прикрывать будет?! Знаешь, кто против нас работает?

– Нет, но догадываюсь...

– А я знаю! Вернее, уверен: это комитет, фээсба, хренова! А от них отбиваться трудно!

– Ты считаешь, что против тебя и меня вся система госбезопасности работает? Не верю я! Это работает какой-то отдел, скорее всего. Такие операции обычно огласке даже внутри комитета не предаются, поэтому уже легче.

– Чем легче-то?!

– Да тем, что против кучки легче, чем против армии отбиваться!

– Кучки, а ты знаешь, кто в этой кучке? Там отморозки подготовленные, профи! Против них хрен попрешь!

– Ну, так давай, ласты вверх и сдадимся!

– Нет, но...

– Вот и я! В общем, мне сейчас надо идти, встретимся по звонку. У тебя есть телефон – не в кабинете, а где-нибудь на задворках, с которого ты бы мог поговорить?

– Ну, найду...

– В общем, так, контрольный звонок – в три! Мне – на рабочий, в редакцию! На трубу не звони. А там придумаем, где перехлестнуться, ты по своей линии что-нибудь мозгуй , а я – по своей!

Смирнов встал из-за стола. Но прежде, чем уйти, добавил:

– И это, не пей, пьяный – хуже всего! Пьяный – лучшая мишень!

– Ладно! – бросил вслед уходящему Андрею Постников.

Когда Андрей подошел к двери, он непроизвольно оглянулся и посмотрел на друга. Тот сидел за столом, низко склонив голову. Смирнову вдруг стало страшно за Виктора.

Смирнов сел в машину такси мрачный, как туча. Ева внимательно посмотрела на него и спросила:

– У тебя большие проблемы?

Андрей покосился на водителя и ответил сквозь зубы:

– Нет, все нормально, поехали в студию.

Водитель нажал на педаль акселератора, и "Волга" плавно тронулась. По дороге они молчали. Ева несколько раз набирала номер на трубке сотового, но дозвониться не могла.

Здание телекомпании выглядело ярким пятном на февральской серости города. Желтый облицовочный кирпич делал его каким-то нарядным. Большая пластмассовая вывеска на фасаде светилась неоновыми огнями, несмотря на то, что был день.

Таксист попытался заехать на стоянку перед телекомпанией, но втиснуть свою "Волгу" не смог, все места были заняты машинами сотрудников и посетителей. Смирнов понял, что штатив и камеру придется тащить сотню метров.

– Черт! Надо руководству сказать, чтобы не пускали на площадку левые машины! Сейчас переть придется на себе! Ладно, вот здесь, на дороге останови, – попросил он водителя.

Тот послушался и остановил машину прямо у бордюра улицы. Ева открыла дверцу и спросила:

– Может, тебе помочь?

– Нет, обойдусь, у нас не принято, чтобы женщины штативы таскали, – буркнул Смирнов, выходя из машины.

– Вы, пожалуйста, там припаркуйтесь. А когда мы выйдем, то вам махнем, вы снова сюда подъедете. Я сейчас ваш номер запишу! – сказала Штольц водителю.

Тот кивнул головой и спросил:

– А мы еще куда-то поедем?

– Я думаю, нет, только меня до гостиницы довезем, ну это через час. Но, все равно, не уезжайте! А то я знаю: в России принято , что водители уезжают по своим делам, – деловито распорядилась немка.

– Нет-нет, как скажете!

Смирнов выслушал этот диалог и улыбнулся:

– Сразу видно – загнивающий капитализм! Все четко и ясно! – сказал он, доставая штатив из багажника.

Поставив треногу на асфальт, он поправил ремень кофра на плече. По улице двигался густой поток автомобилей. Чтобы перейти дорогу, приходилось ждать. Андрей увидел, как один из водителей зазевался, и, схватив штатив, ринулся перебегать проезжую часть.

В этот момент неизвестно откуда выскочила белая "Волга". Она неслась с огромной скоростью, лавируя между автомобилями в шахматном порядке. Смирнов, видя ее приближение, понял, что ему не успеть добежать до тротуара. Мешала камера и штатив. Андрей изогнулся и попятился назад.

– А-а-! Ахтунг! – услышал он сзади крик Евы.

Непроизвольно обернувшись, он увидел, что с противоположенной стороны на него надвигается "Камаз". Его огромная туша с тентом на кузове, неумолимо приближалась, урча дизелем. Андрей выставил вперед штатив и бросился на "Волгу". Попасть под колеса грузовика было равносильно смерти. Железная подставка штатива, как копье, нацелилась прямо в лобовое стекло "Волги". Смирнов успел даже рассмотреть лицо водителя. Тот, увидев такую атаку Смирнова, опешил и рванул руль влево. Заскрипела резина покрышек. Штатив, чиркнув по боку автомобиля, вылетел из рук Андрея, с грохотом упав на асфальт. Его самого развернуло по инерции. Но Андрей устоял на ногах. Тем временем "Волга", выскочив на встречную полосу, по касательной задела проезжающий "Москвич" и, заурчав, унеслась дальше. Все это произошло за считанные мгновения.

Смирнов не помнил, как добрался до края дороги. Он тяжело дышал, ставя кофр с камерой на снег. К нему бежал растерянный водитель их такси, держа в руках штатив.

– Как ты, цел?! – кричала где-то рядом Ева.

Смирнов вдруг заметил, что у него трясутся руки.

– Вот держите, я хотел номера этого гонщика записать, но нет номеров! У "Волги" этой белой – нет номеров! – возбужденно бормотал водитель такси, протягивая Андрею штатив.

Смирнов посмотрел на него и, грустно улыбнувшись, спросил:

– Тебя как звать-то? А то ездим вместе и не познакомились!

– Серега, Серега меня зовут... – ответил парень, виновато улыбаясь.

– Да, Серега, а ты мог бы стать свидетелем ДТП со смертельным исходом!

– У вас тут постоянно так быстро ездят? – вмешалась в разговор Ева.

Смирнов заметил, что ее тоже трясло.

– Да, какой же русский не любит быстрой езды, Ева? Это уж ты должна была знать, приезжая в нашу страну, – мрачно пошутил он.

– Нет, неправильно это! Так нельзя! Вас! Вас действительно, как ты там говоришь, не понять! – зло ответила немка.

– Ладно, фройлен Штольц, битте – пойдемте в апартаменты, – попытался разрядить обстановку Смирнов.

– У тебя очень плохое немецкое произношение, лучше не надо – говори на русском! – ответила очень серьезным тоном Ева и зашагала к зданию телекомпании.

Андрей поплелся следом.

– Ева, кстати, ты можешь меня подучить, хотя я в школе английский учил.

– За три дня я могу тебя только научить говорить правильно бутерброд и ауфюдерзейн, надеюсь, ты знаешь значения этих слов, – более мягко ответила Ева.

– Да, что-то вроде хлеб с маслом и до свидания. Кстати, а ты не замужем? А то я тебя фройлен зову?! Может, ты фрау?

Ева остановилась и, взяв Андрея за локоть, внимательно посмотрела ему в глаза и тихо сказала:

– Это уже попытка заигрывания – у вас называется служебный роман! Но у нас это не приветствуется, поэтому я могу вычесть из твоей зарплаты энную сумму денег. Из твоего гонорара.

– Да ладно тебе, я пошутил, – обиделся Андрей. – Подумаешь! Мне-то какая разница? Я так, чтобы больше узнать друг о друге!

Он отвернулся и пошел в сторону крыльца. Немка засеменила за ним. Когда они подходили к двери, она сказала.

– Нет, а ты?!

Смирнов остановился и, придерживая дверь ногой, недоуменно переспросил:

– Что, нет, а ты?

– Я говорю, нет, я не замужем, а ты? – улыбнулась ему Ева.

Смирнов посмотрел на нее внимательно и ничего не ответил. В его голове крутились мысли о происшествии на дороге. Это он Еве не подал вида, что испугался, на самом деле внутри у него все тряслось. В том, что это не просто случайный наезд автомобиля, он был уверен на сто процентов.

Но сейчас Андрея беспокоило даже не это. Он мучительно вспоминал лицо водителя "Волги". Хотя Смирнов видел этого человека через триплекс лобового стекла – всего несколько секунд, он успел его рассмотреть. Мало того, Андрею казалось, что он раньше где-то видел этого водителя.

– Андрей, ты что? Не слышишь, что я тебе говорю? – Ева трясла его за руку.

Смирнов, словно выйдя из забытья, посмотрел на нее растерянным взором.

– А?! Что?

– Я говорю, мне надо с монтажом репортажа договориться и в Берлин сообщение по электронной почте отправить! Ты мне не поможешь?

– А я, что я могу сделать?

– Ну, найди мне свободную комнату для монтирования видеосюжета!

Андрей улыбнулся и поправил немку:

– Не комнату для монтирования, по-нашему это говорится гораздо проще: монтажку!

Ева пристально смотрела ему на губы и, словно ребенок, повторяла:

– М..он... та.. жку... гут...пусть будет ...монтажка! Забавный этот ваш русский!

– А кстати, где ты так хорошо выучилась говорить на русском?

– О! Это долгая история, я тебе потом все расскажу. Я ведь осси!

– Осси? А кто это? Снежный человек, что ли? – пошутил Андрей.

Ева сосредоточенно посмотрела на него:

– Кто это – снежный человек?

– Ну, такое существо живет в Гималаях, правда, его никто не видел, но зовут его Йети!

– А, Йети? Найн! Осси – это немцы, жившие в восточной Германии – у вас это ГДР называлось...

– А? Так ты тоже – дитя социализма?

– Да, – Ева закивала головой и улыбнулась, – поэтому я с первого класса русский учила, много раз в школе в СССР ездила – в Ленинград, Москву, Киев. Ну ладно, я тебе все потом расскажу, иди, договорись с этой, как ты там говоришь, м..он..та..ж..ка...

– Гут, умная девочка! Хороший ученик!

– Но-но! Я все-таки твой работодатель, не надо так! – Ева вновь стала серьезной.

– Да ладно, ладно, фрау Штольц!

– Фройлен Штольц!

– Простите! – Андрей, закинув штатив на плечо, пошел по коридору.

Ева посмотрела ему вслед и улыбнулась.

– Черт, где же я видел того типа в "Волге"? – пробурчал себе под нос Смирнов.

Андрей понимал, что все не закончится невинным наездом на дороге. Им нужны документы. А это наверняка была попытка напугать. Этакий знак, предупреждение о молчании. Нужно было что-то предпринимать, потому, как рано или поздно, они выйдут на него, и он не уверен, что устоит перед их методами дознания.

Глава двадцатая

– Алло! Это Виктор Постников?

– Да, а кто спрашивает?

– Виктор! Нам нужно с вами встретиться! – противно прозвучал незнакомый женский голос в трубке.

Виктор отнял ее от уха и с удивлением посмотрел на пластмассовый наушник.

– Что. не узнаешь уже своих баб, кто тебя донимает на этот раз? – ехидно спросил его сосед по кабинету следователь Егоров.

Это был старый и нудный мужик с совершенно седой головой и огромным животом. Илье Васильевичу Егорову до пенсии оставалось каких-то три месяца, и он откровенно дорабатывал этот срок.

– Да пошел ты, Ильюша, – отмахнулся от него Виктор и вновь приложил трубку к уху.

– Алло, кто это, я не узнаю...

– А я ваша старая поклонница, еще с института: вы на пятом курсе учились, а я на первом, в общем, вы, может, меня и не помните!

– Да, очень приятно, но что вам надо? – недоверчиво спросил Постников.

– Ну, что надо девушке – встретиться хочу, просто свою университетскую любовь повидать. Надеюсь, вы не женаты? Не хочу быть проблемой, если женаты, то я положу трубочку!

– Нет-нет! Я холост, холост! – Виктор покосился на Илью Васильевича, тот скорчил ехидную физиономию.

Хотя они и подтрунивали постоянно друг над другом, но между ними были настоящие дружеские отношения. Егоров относился к Виктору, как к младшему брату, тот это чувствовал и отвечал взаимностью, но иногда они любили друг над другом пошутить.

– Алло, Виктор, что вы там молчите, что-то со связью? – вновь спросил голос из трубки.

– Нет-нет, просто тут у меня человек в кабинет заходил. Так на чем мы остановились?

–На том, что я предлагаю встретиться!

– Ну, встретиться – это хорошо, но когда?

– Прямо сейчас!

– Прямо сейчас?! Ну, знаете, нет, я сейчас не могу...

– Почему?

– Ну, просто я работаю, у меня много работы.

– Я у вас много времени не займу.

– Да, но зачем?!

– Как, зачем? Поздороваться и договориться о более интимной встрече!

– Хм, ну не знаю....

– Да не ломайся ты, соглашайся! – кивнул ему Егоров.

Виктор показал ему кукиш и, отвернувшись, ответил в трубку:

–Но как вы меня нашли?

– А это секрет!

– Хм, ну и где мы встретимся сейчас?

– На набережной, возле памятника и якоря!

– Вы что же, рядом тут живете?

– Ну, вы приходите, а там узнаете. Итак, в три, на набережной, – и в трубке зазвучали короткие гудки.

Виктор хотел сказать, что в три он не может, в три у него важный звонок другу, но было поздно. Постников с досадой положил трубку на аппарат и почесал подбородок. Егоров, внимательно наблюдавший за ним, спросил:

– Слушай, Вить, а что этот парень, которого завалили в гараже, он что, твой друг?

Виктор заметно помрачнел и недовольно ответил:

– Да, а что?

– А то, сейчас и тебя будут, как свидетеля, таскать!

– Я знаю...

– У тебя что-то случилось? – подозрительно спросил Егоров.

– Нет, просто друг ведь все-таки!

– Не ври! По тебе видно! И напился ты, вернее, пил! От тебя прет перегаром!

Виктору вдруг захотелось все рассказать Илье Васильевичу о случившимся с ним и Смирновым в Саянах, но он сдержался и промолчал.

– Может, ты все-таки признаешься, что у тебя за мандраж?

– Да нет у меня ничего, просто....

– Ладно! – поджал губы Егоров. – Как знаешь, – и, встав со стула, вышел из кабинета.

Постников посмотрел на закрывшуюся за ним дверь и задумался. Голос незнакомки насторожил его. Кто это могла быть? Странный звонок. Время уже почти три, надо сходить, откуда-нибудь позвонить Андрею, как договаривались. Звонить из своего кабинета небезопасно. Могут прослушивать. Вернее, скорее всего, прослушивали. Но кто же эта девушка? Откуда она знает его рабочий телефон? А вдруг это – ловушка?! Но с другой стороны, так открыто убивать его или похищать возле городского управления милиции, на глазах у всех тоже рискованно. Не могут же быть они такие всемогущие! Виктор посмотрел на замерзшее окно и резко открыл дверку шкафа, в которой висела верхняя одежда.

В этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге появился Егоров. Он взглянул на шкаф и спросил:

– Куда это ты собрался?

Постников махнул рукой и ответил, надевая куртку:

– Васильич, одевайся, всего на пять минут, нужна твоя помощь.

Егоров ничего спрашивать не стал. Он лишь молча кивнул и надел пальто.

Смирнов гипнотизировал телефонный аппарат. Но как назло, тот бездушным истуканом высился на краю стола. Было уже начало четвертого, а Виктор все не звонил. Андрей, не находя себе места, пошел в монтажку. На ходу он бросил редактору Кате Сафоновой:

– Кать, если меня попросят к телефону, ты обязательно звонок в триста пятый переведи, это важный разговор!

Катя улыбнулась и, кивнув головой, ответила:

– Андрюша, для тебя – хоть что, но вот только ты, изменник, немецкое направление выбрал.

Смирнов отмахнулся и вышел из корреспондентской. В монтажке Ева читала целую лекцию режиссеру о том, как ей нужно подать материал. Того требования немки временами расстраивали. Андрей тихо вошел и сел в углу на стул. Штольц небрежно на него взглянула и вновь уставилась на мониторы. Смирнов вдруг заметил, что Ева словно находится в другом измерении. Работа ее захватывала. Трехминутный сюжет монтировался целый час. Ева постоянно заставляла режиссера менять кадры планов. Тот раздражался, но, бурча что-то под нос, подчинялся.

Неожиданно пространство помещения разрезала трель телефонного звонка. Смирнов вздрогнул и схватил трубку. На том конце провода он услышал голос Кати. Она, словно оператор фирмы "секс по телефону", ласково промурлыкала в трубку:

– Андрюша, тебя какой-то мужчина спрашивает, будешь говорить?

– Да-да! Конечно!! – Андрей напрягся и сжал телефонную трубку.

Он готов был услышать Виктора, но ошибся. В трубке противно забубнил незнакомый баритон:

– Андрей Владимирович Смирнов?

Андрей на секунду опешил и, тяжело сглотнув слюну, выдавил из себя:

– Да, а кто это?

– Это человек, который нашел вашу куртку...

– Какую куртку?

– Ну, красивую красную куртку "колумбия". Вы же оставили ее на месте аварии вертолета, не так ли?

Андрей опешил, и на несколько секунд замолчал.

– Алло, Андрей Владимирович? Разве я ошибся? Вы что, не теряли куртку?

– Нет, терял, то есть, оставил...

– Ну, значит, все правильно! Тогда вам нужно только прийти и забрать ее!

– Забрать? Где? – все еще не понимал Андрей.

– Как, где? У меня!

– У вас? А кто вы?

– Ну, это неважно, я человек, был рядом с вами там, на месте аварии вертолета. Вас тогда милиция вытолкала за оцепление, а потом и меня, но я подобрал куртку вашу!

– А что вы хотите?! – насторожился Андрей.

– Я? Ничего. Просто хочу отдать вам куртку, разве она вам не нужна?

– Нет! Нужна, конечно, а вам полагается за нее вознаграждение?

– Нет, обижаете, Андрей Владимирович. Я – поклонник ваших репортажей, просто хочу вам добро сделать, а вы сразу о вознаграждении заговорили...

– Извините, просто сорвалось.

– Ну, тогда приходите сюда.

– А вы не можете принести ее мне в студию?

– Вот это нет! Увольте, я не хочу у вас показываться.

– А где вы предлагаете встретиться?

– Ну, я вообще-то сижу на лавке в скверике, возле вашей телекомпании, там памятник Свердлову стоит...

– Прямо сейчас сидите?! – не поверил своим ушам Андрей.

– Да, вот сижу, так что если вы на пять минут отлучитесь, то сможете забрать свою куртку. Ну, я вас жду, а разговор заканчиваю, а то я по сотовому звоню, дорого!

– Подождите! А как я вас узнаю?

– Я в желтой дубленке и серой песцовой формовке.– И в трубке зазвучали короткие гудки.

Андрей отрешенно смотрел на телефон. Он почувствовал, что его трясут за руку. Ева тревожно смотрела на Смирнова:

– Андрей? Что случилось? Опять неприятности? Плохие известия?

Смирнов грустно ей улыбнулся и успокоил девушку:

– Нет, ничего, все нормально! Просто мне надо сходить на пять минут...

– Сходить?! Мы уже смонтировали сюжет, я хотела еще съездить, снять один!

– Сегодня? Так уже темнеет на улице, лучше завтра с утра, а то картинка будет темной сегодня.

–Знаю, но я хотела записать интервью в кабинете у одного чиновника вашего. Я уже договорилась, позвонила.

– Интервью, ну интервью можно. А с кем ты хотела его писать, ну, кого интервьюировать?

– А, заместителя губернатора вашего погибшего, господина Попова. Он сейчас официально выполняет обязанности Гусева, вот он мне обещал уделить несколько минут.

– С Поповым?! – Андрей даже вздрогнул от неожиданности.

Он, вспомнил список фамилий подпольного, авантюрного правительства Гусева. Попов там тоже значился.

– А что ты так удивился? У нас солидная телекомпания, хороший имидж, и ваша область сейчас, ну в таком положении, что это интересно и нам в Германии! Тем более, завтра начинаются официальные мероприятия по траурным дням в Белоярске. Я хотела бы получить некоторые комментарии по этому поводу. Меня ведь сюда редакция за этим отправила.

– Да, но так быстро получить у Попова аудиенцию прямо сейчас, ну это...

– Не забывай – мы ведь солидная телекомпания! – Ева подмигнула ему.

– Да, конечно, поедем, но мне надо на пять минут выйти, меня один человек ждет– старый знакомый, – обманул ее Андрей.

– А, ну, если на пять минут, то иди, но учти: нам надо через полчаса быть у Попова! Я не люблю опаздывать, да это и неприлично, – Ева вдруг снова преобразилась в щепетильную дотошную немку.

– Конечно, конечно – ваш знаменитый немецкий...

– Нет, эти правила нужны везде! – надув губки обиженно ответила девушка.

– Хорошо, я быстро!

Андрей поднялся и вышел из монтажки. Он тремя пряжками сбежал по лестнице и чуть не сбил охранника на входе. Тот послал в его адрес крепкое ругательство.

Холодный порыв февральского ветра ударил в лицо. Андрей поежился. Он пожалел, что не надел куртку. Тоскливо обернувшись назад, Смирнов взглянул на стекло, отделявшее его от теплого помещения телекомпании. Но возвращаться не стал, рассчитывая, что свидание с незнакомцем не затянется.

В сквере народу не было. Очищенные от снега асфальтовые дорожки блестели в сумерках надвигающегося зимнего вечера. Стараясь не поскользнуться на укатанном насте, Андрей засеменил в сторону памятника. Безжизненная гранитная голова Свердлова равнодушно взирала на него сквозь ветки кустов. Смирнов, пройдя несколько метров, остановился, чтобы осмотреться. Безлюдность сквера вселяла нарастающую тревогу. Черные силуэты ворон и воробьев, словно предвестники чего-то нехорошего, качались на ветках деревьев.

У памятника стояли четыре скамейки. Но все они были пусты. Андрей медленно обошел памятник вокруг, но никого не заметил.

– Что за шутки? – спросил он сам у себя.

Постояв несколько секунд на месте, он пошел назад к зданию телекомпании. Но вдруг его внимание привлекла тень возле урны, которая стояла у дальней лавочки. Андрей повернулся и медленно двинулся к ней. Подойдя поближе, он рассмотрел бесформенные очертания человека. Мужчина в желтой дубленке лежал между сугробом и лавкой. Его руки были прижаты к груди. Шапки на голове не было, длинные светлые волосы растрепано шевелились на ветру. Открытые глаза смотрели в вечернее небо. Из уголка рта тянулась темная струйка крови.

Смирнов остановился и с ужасом смотрел на незнакомца. Вдруг паника, словно неожиданный удар, охватила его сознание. Андрей бросился бежать по аллее в сторону студии. Боковым зрением он увидел в кустах два мужских силуэта. Они двигались параллельно по соседней дорожке. Смирнов на бегу оглянулся назад и в этот момент поскользнулся и рухнул на асфальт, больно ударившись грудной клеткой. Дыхание сперло, в глазах потемнело. Андрей уперся ладонями в холодное шершавое покрытие дорожки и попытался встать. Но в ту же секунду получил сильный удар по шее и потерял сознание...

Глава двадцать первая

Постников стоял возле большого гранитного камня, на котором возвышался огромный корабельный якорь. Этот монумент был поставлен в честь столетия открытия навигации на Енисее. Набережная была практически пуста. Лишь несколько случайных прохожих торопились по своим делам вдоль чугунной ограды на берегу. Прогулки возле реки в феврале, когда противные колючие ветры завывают над незамерзающим Енисеем, не самое приятное занятие .

Постников стоял и переминался с ноги на ногу. Он покосился в сторону, проверяя присутствие Егорова. Тот спрятался за густым частоколом елок на небольшой возвышенности возле дороги. Илья Васильевич выбрал это место не случайно. Оттуда, ему была хорошо видна почти вся набережная.

Виктор посмотрел на часы на руке. Он толкался уже пятнадцать минут, но странной тайной поклонницы все не было. Постников поежился от холода и медленно пошел в сторону речного вокзала. Он понял, что никто не придет. Скорее всего, это просто был розыгрыш кого-то из его знакомых оперов. Они давно так подшучивали друг над другом, приглашая на свидания от имени таинственных страстных девиц. Постников и сам частенько участвовал в таких забавах. Но вот в эту минуту он разозлился, не до розыгрыша ему было! Тем более, сорвался важный звонок Андрею.

Егоров, видя, что Постников ушел с места назначенного свидания, тоже медленно вышел из укрытия и пошел за ним по аллее. Здание городского управления милиции находилось через дорогу. На светофоре Постников остановился и оглянулся. Егоров кивнул ему, подавая знак, что все в порядке.

В этот момент, возле Виктора затормозила черная "Тойота". Стеклоподъемник медленно опустил тонированное стекло. За рулем сидела неизвестная девица, которая махнула Постникову, приглашая сесть в салон. Виктор нерешительно потоптался и сел в автомобиль. Егоров, видя это, чертыхнулся и побежал к перекрестку, махая рукой и показывая, чтобы Виктор этого не делал. Но было уже поздно. "Тойота", завизжав покрышками, рванула с перекрестка.

В салоне "Тойоты" Постников посмотрел на странную незнакомку за рулем и тихо спросил:

– Это вы мне свидание назначили?

– Да!

– А что за конспирация странная? Назначили вроде возле якоря, а сами вот на машине? Что вообще происходит? Кто вы?

– Это у вас надо спросить, что происходит? – вопросом на вопрос ответила девица.

Короткая стрижка, каштановые волосы. Яркая помада на губах. Маленький аккуратный чуть вздернутый носик. Тонкие брови. Приятное сосредоточенное лицо. На вид ей было около тридцати.

– У вас телефон есть с собой сотовый? – вновь спросила незнакомка.

–Да, есть, – растерянно ответил Постников.

– Достаньте его и вытащите батарейку! – сказала в приказном тоне девица.

– Что?! – переспросил Постников.

– Я говорю: аккумулятор вытащи из трубки!! – еще напористей произнесла незнакомка, перейдя неожиданно на "ты".

Постников подчинился и нервными движениями достал свой сотовый и вынул батарейку.

– Вот так-то лучше.... – удовлетворенно сказала девица, посмотрев на него.

– Что вообще происходит? Вы кто?

– Твой ангел-хранитель!

– А зачем вытаскивать батарейку из телефона? И вообще, куда мы едем? – настороженно спросил Виктор.

Девица вновь взглянула на него и хмыкнула:

– А затем, что трубу твою слушают!

– Как, кто, кому это надо?!

– Этого я не знаю, это тебя надо спросить – что ты натворил, что попал под колпак пятого отдела ФСБ?

– Под какой еще колпак? Кто вы?

– Да ладно, расслабься, ничего плохого я тебе не сделаю...

Девица крутанула руль и, заставив свою "Тойоту" сделать вираж, свернула во двор.

Возле дома она остановила машину и выключила зажигание. Постников подозрительно посмотрел в окно.

– Куда мы приехали?

– Да так, на всякий случай: я от хвостов отбивалась, слава богу, вроде их не было.

– Кто же вы? Вы так и не ответили!

– Я ж сказала, мы с тобой вместе учились, Витенька...

– С вами? Я вас не помню!

– Да, столько лет прошло, правда, я не моложе тебя на три курса, а старше на два, мы вместе в колхоз на практику ездили, на уборочную, помнишь? Тогда, в Кулаевском районе, ты совсем мальчиком был. Ну, сельские танцы и ночь на сеновале...

– Света? – растерянно спросил Постников, узнав в раскованной леди свою университетскую знакомую.

Впрочем, знакомы-то они были недолго. Тогда на уборочной после танцев в деревенском клубе был кратковременный ночной роман – приключение старшекурсницы и салаги-студента. Постников не помнил даже ее фамилии, да и знал ли когда-нибудь вообще?

– Ну что, вспомнил? – ехидно спросила Светлана и улыбнулась.

– Ну, как сказать, ты тогда вроде блондинкой была.

– Тогда все блондинками были, модно было обесцвечивать волосы, да и давно это было! Ну, а теперь муж мой не любит блондинок, говорит, что все крашеные девки – бляди, – Светлана достала сигарету и, щелкнув зажигалкой, прикурила.

– Хм, Света, а зачем весь этот маскарад и представление? – Постников немного осмелел и попытался улыбнуться, хотя вместо улыбки у него получился какой-то оскал.

– Это не представление, Витя, это очень серьезно! – Светлана, глубоко затянувшись сигаретой, выпустила дым в приоткрытую щель окна.

–Что ты натворил-то?

– Я?! Ничего... – удивился Виктор.

– Не гунди, мне сейчас врать не надо, что натворил, колись?

– Что значит, натворил? Не понимаю тебя!

– Сейчас поймешь! Я работаю в региональном управлении ФСБ, меня сразу после универа в аналитический отдел взяли, вот уже пять лет я – капитан госбезопасности.

– Да ну? – не поверил ей Постников.

– Точно! Хочешь – верь, хочешь – нет, но вот только я тебе так скажу. Случайно я увидела твой номер сотового, адрес и рабочий телефон в списке особого контроля! Понимаешь, Витенька, в списке особого контроля! А это значит, что ты под колпаком! Будут прослушиваться все твои разговоры и, скорее всего, уже есть наружка! Так что я вот рисковала, приехав к тебе! Инструкцию, так сказать, нарушила, а это вообще – дело подсудное!

– Не может быть!

– Может, Витя, может, давай колись мне, что натворил, мне некогда!

– Да не творил я ничего! – испугался Постников.

– Нет, давай вспоминай – что сделал, раз за тебя ребята из пятого отдела взялись!

Постников задумался и неожиданно зло спросил:

– А откуда я знаю, что ты не от них?

Света кивнула и грустно улыбнулась:

– Молодец. Хороший мальчик. Сразу видно – мент! – с этими словами она достала из своей сумочки толстые темно-красные корочки и сунула ему под нос.

– На, прочитай и успокойся!

Постников посмотрел на удостоверение и ехидно ответил:

– Ну и что? Ну, это правда, капитан ты, из конторы. Ну, любовь у нас с тобой была кратковременная лет шесть назад! Ну, было дело! А сейчас-то ты кто? Может, ты, вернее, вы свою игру играете!

– Витя! Я бы не приехала, я своей попкой рискую, а она у меня вроде неплохая! Некогда мне на всю эту муру время тратить, убеждать тебя! Я так, действительно – из добрых побуждений! Если ты мне не веришь, то выходи из машины и иди себе куда хочешь! Но запомни, я тебе правду сказала. Если веришь, то говори! Времени у меня, еще раз говорю, – нет! Если расскажешь, может что и посоветую, как из этого дерьма вылезти! – Светлана ловким щелчком выбросила окурок за стекло.

Постников внимательно посмотрел на Светлану и, помолчав, тихо сказал:

– В общем, так. Влипли мы с моим другом, по самые помидоры!

Глава двадцать вторая

-Ну, как, тебе лучше?!

Андрей увидел перед собой лицо водителя такси. Ничего не понимая, он попытался поднять голову, но в тот же момент резкая боль отозвалась в затылке. Смирнов поморщился и застонал.

– Спокойней, спокойней, все нормально, – услышал он где-то рядом голос охранника из службы безопасности телекомпании.