Текст книги "Последний поклон президента (СИ)"

Автор книги: Ярослав Питерский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Да пошел ты, козел! С тобой-то я точно в постель не лягу!

– Ладно, ладно, разошлась! Работай! Смотри, сама не упейся! Вон он идет, твой фриц, – мужчина отвернулся к стенке.

Герхард со всего маху плюхнулся в кресло. Он был совершенно пьян, но пытался казаться трезвым.

– Ой, Гера! Можно я тебя буду звать Гера, а то Герхард как-то звучит коряво? Словно "Майн кампф"! Противно, – капризно и ласково в одно время говорила Ирина, проводя по его щеке своей ладошкой.

Немец улыбнулся и выдавил из себя:

– Я! Да, есть так! Пусть звать, я гут! Хорошо понять – Гера! А Гитлер – плохой! Мы его не любить!

– Да пошел он, ваш Гитлер! Сволочь! Давай – за "Гитлер капут"! – Ирина разлила оставшееся в бутылке виски.

– Найн! Найн! – попытался запротестовать Герхард.

Но Ирина обняла его за шею и, поцеловав в щечку, заставила капитулировать.

Немец выпил и закатил глаза. Ирина немного испугалась, подумав, что ему стало плохо и он вот-вот блюванет на нее. Но Герхард выпустил воздух и, схватив Ирину за руку, принялся целовать пальцы.

– Гут – есть дас ис фантастик! Я мечтать, чтобы меня любить и целовать русский женщин!

– Ну-ну, вот прилетим, я тебя по-настоящему поцелую, – Ирина погладила его рукой по голове.

– Правда? Но ты ведь из Иркутск! Тебе лететь другой бург!

– Я делаю в Белоярске остановку на два дня, у меня там брат. Он меня на машине встречает. Можем провести с тобой некоторое время вместе, – предложила Ирина.

– О! Майн гот! Я, я, я! Будем вместе!

...Через полчаса по салону пронеслось объявление о посадке. Мурлыкающий голос из динамиков попросил пристегнуть ремни. Но Герхард его не услышал, он мирно спал, положив голову на колени своей попутчицы. Ирина потрепала его рыжие волосы и толкнула тонким каблучком пустую бутылку от виски на полу. Та покатилась и, звякнув, застыла у края борта.

– Девушка, девушка! Держите своего пьяного приятеля! – здоровенный мужик в летной куртке зло отпихнул навалившегося на него Герхарда.

Ирина виновато улыбнулась и попыталась подтолкнуть пьяного немца к трапу. Но тот по инерции завалился на полку с чемоданами.

– Герхард! Где твой багаж? – трясла его девушка.

– Женщина! Вон его сумка, – молоденькая стюардесса кивнула на дальнюю полку. Ирина, благодарно улыбнулась и, прислонив Хунца к стойке, взяла зеленый баул.

– Мужчины! Ну, помогите кто-нибудь до машины довести! – обратилась Ирина к выходящим из самолета пассажирам.

– Давайте я помогу! – вызвался мужчина в серой куртке.

Это был сосед по полету с бокового кресла справа.

– Будьте так любезны, – Ирина кивнула на Хунца.

Сосед деловито схватил немца под локоть и, обняв за талию, поволок к выходу. На летном поле в лицо подул противный колючий февральский ветер. Поземка гнала по бетонным плитам аэродрома карусель серого снега. Гул самолетных двигателей и яркий, режущий глаза свет прожекторов разбудили Герхарда, он встрепенулся и замычал:

– Меня есть тут встречать тоже, тут за мной тоже приехать!

– Иди! Нам пока надо до стоянки добраться, – успокаивал его мужчина в серой куртке.

Возле выхода к автобусам стояла целая толпа встречающих. Радостные возгласы и суета толпы. Людская масса захватила прибывших. Ирина старалась не отставать от впереди идущих Герхарда и попутчика в серой куртке.

Неожиданно ее кто-то потянул за локоть. Ирина, кинув взгляд на парня в черном пуховике, сунула ему в руку зеленую сумку немца. Парень мгновенно растворился в сутолоке. Ирина, увидев, что к Герхарду и мужчине в серой куртке подошли еще двое в черных пуховиках, остановилась. Оценив обстановку, она направилась в сторону вокзала. На углу ее ждала серая "Волга". Ирина нырнула в салон на заднее сиденье. За рулем сидел широкоплечий мужчина. Он, посмотрев на девушку в зеркало заднего вида, тихо спросил:

– Ну, как?

– Фу, нормально! Надо доехать до угла, они там, наверное, с ним! Документы его у меня, я все взяла, вещи его в сумке. Вы готовы?

– Да! Ждем!

– Кто будет Хунцем?

– Лейтенант Колобков.

– Заметьте, Хунц – рыжий!

– Колобков тоже.

– Он немецким как, владеет?

– Все в норме!

– Смотрите, а то Штольц может и раскусить, она баба ушлая!

– Не раскусит! Мы все навели по стандарту, – хмыкнул водитель – Она не знает Хунца в лицо. Он с другой телекомпании. Мы целую легенду завели! Да и надо-то – всего пару дней! Выцепим документы и все, а то по конторе пурга пошла! Местные коллеги суету подняли. Играют в полный рост, до самого первого слухи дотащили!

– Кстати, где они? Есть тут? – взволнованно спросила Ирина.

– А как же, три группы! Мы их высмотрели, работают. Придется на полную отрываться!

– А если перехлестнемся?

– Ну, тады – ой!

– Что это значит?

– Нам нельзя светиться, будем идти на отвал – кладем всех! Или они – нас, или мы.... – мрачно пояснил водитель.

– Ой, не нравится мне вся эта затея! Играть против своих, да еще и по первому номеру, ради каких-то вшивых бумаг!

– Ну, Ирка, извини – работа такая! Тебя в наш отдел насильно никто не звал. Но бумаги-то – совсем не вшивые! Если они выплывут, шеф нас разгонит. Прикинь – страна и так рассыпается, а тут Сибирь в беспредел пошла! Тогда, точно – каюк!

– Эх, ладно! Трогай понемногу, – Ирина, щелкнув зажигалкой, прикурила сигарету.

– Не курила бы ты перед операцией – примета плохая!

– Кончай мне тут! Я четыре часа в воздухе болталась! Да еще и виски драла с этим рыжим мудаком! Кучу нейтрализатора сожрала, тошнит аж! Дай мне пару затяжек дернуть!

– Ладно, кури уж, – буркнул водитель и завел двигатель.

Серая полоска асфальта уходила вдаль. Поднимаясь на небольшую горку, она словно пропадала на стыке земли и серого неба. Утро было противным. Густая пелена бесконечных облаков обесцвечивала краски наступающего дня.

"Волга", помигав желтым огоньком подфарника, выехала на трассу, ведущую в город. После прибытия московского рейса на дороге было довольно оживленное движение. Целая вереница автомобилей двигалась в сторону Белоярска.

"Волга" пристроилась за неуклюжей тушей рейсового автобуса, битком набитого прилетевшими пассажирами. Ирина оглянулась и попыталась рассмотреть автомобиль слежения. Но ничего подозрительного в окружающих машинах она не увидела. Водитель, заметив ее старания, сухо сказал:

– Теряешь навык.

– Так черт их знает, сейчас машин развелось! Каждый норовит на капот "мигалку" сунуть. Видела, даже у запорожца мигает, словно президент едет. Полный атас! Что творится?

– Ты хочешь сказать, что конторские ребята с "мигалкой" за нами поедут?

– Да нет, просто так. Я понимаю, что их тачка должна быть незаметной.

– Верно. Вон метрах в ста сзади зеленая "девятка". Стекла тонированные, внутри – трое. Еще две группы – на "семерках". Но у всех движки форсированные, если что – в точку уйдут! Мощь – по двести кобыл! Так что тягаться с ними на трассе – бесполезняк! Они нас ведут до поста ГАИ! Там попробуют хлопнуть.

– А пост далеко?

– Еще – километров пятнадцать, на въезде в город.

– Так, что делать будем?

– Сейчас увидишь!

"Волга" резко свернула с трассы на проселочную дорогу. Снег клубами вылетал из-под шин, поднимая белое облако. Мотор натужно заревел, автомобиль затрясло на ухабах. Ирина повалилась на сиденье.

– Держись! Сейчас будет маленький автопробег по бездорожью!

– Куда мы несемся? – крикнула Ирина, хватаясь за ручку двери.

– Это обводной маневр. Надо разделиться! Встретимся в точке!

– А где наши? Они на какой машине? – Ирина пыталась рассмотреть в заднее стекло погоню.

Но ей это не удавалось. Густая пелена снега закрывала обзор.

– Куда мы едем? – крикнула Ирина водителю.

– Тут через километра два есть заброшенная ферма, там встреча! Вторая группа зайдет с другой дороги.

В этот момент по салону разнеслось металлическое бряцанье. Ирина сразу не поняла, что это такое. Сначала ей показалось, что у "Волги", просто – вываливается подвеска и отвернувшиеся болты – стучат о подкрылки. Но все было гораздо серьезнее.

– Суки! Стреляют! – крикнул водитель. – Нагни голову, чтобы не зацепило!

Ирина с ужасом поняла, что резкие удары по корпусу – не что иное, как пули. Одна из них, пробив стекло, чиркнула по креслу и ударилась в приборную панель.

– Вот суки! Никогда не думали мы, что они на громкий захват пойдут! – прорычал водитель.

Он уверенно сжимал руль в руках, не позволяя автомобилю соскочить с узкой колеи. Один маленький промах в движениях – и конец. Машина безнадежно застрянет в сугробе.

– Да что им не идти, тут такая глушь! Тайга кругом! Дорога в никуда! – крикнула ему Ирина.

– У нас нет другого выхода! – прохрипел ей в ответ водитель и клюнул носом вниз.

– Они нас все равно догонят!

– Не догонят! Еще немного, там завал! – крикнул водитель и крутанул баранку.

Дорога резко ушла вправо. "Волга" накренилась и, словно из последних сил, вписалась в крутой поворот. За ревом двигателя послышался треск падающего дерева. Огромная сосна полетела на узкую дорогу. Мохнатые ветки, цепляясь за другие деревья, словно руки утопающего, судорожно тормозили падение. Сосна рухнула, перегородив проезд. Зеленая "девятка", преследующая "Волгу", остановилась, как вкопанная. Из нее выскочили трое мужчин и повалились на снег.

"Волга", крутанувшись на очередном ухабе, воткнулась решеткой радиатора в огромный сугроб и заглохла. Ирина слетела с сиденья и, ударившись о спинку переднего сиденья, упала на пол. Наступила тишина. Но она была недолгой. Где-то сзади послышались хлопки выстрелов.

Ирина застонала и попыталась встать. Болело плечо и колено.

– Так что ты не сказал, что завал-то наши делать будут? – спросила она у водителя.

Но тот не ответил. Мужчина сидел, уткнувшись лицом в руль. Ирина тронула его за плечо. Водитель повалился на бок. Ирина увидела на его спине большое темное пятно. Рваная дырка в пуховике сочилась бурой кровью. Ирина отшатнулась и открыла дверку. Возле поваленной сосны были слышны звуки перестрелки.

Ирина вышла из автомобиля и инстинктивно прижалась к земле. Встав на четвереньки, она вытянула шею и попыталась осмотреться. Но сквозь ветки ничего нельзя было разобрать.

– Твою мать, – ругнулась Ирина и поползла к краю сугроба.

Неожиданно сверху донеслось стрекотание винтов. Черно-синий вертолет вынырнул из-за макушек деревьев и, заложив крутой вираж, пронесся над автомобилями. Ирина упала на снег и, перевернувшись на спину, проводила винтокрылую машину взглядом. Из открытого бокового люка вертолета торчал длинный ствол пулемета. Ирина подползла к машине и, нырнув в салон, принялась шарить по карманам куртки убитого водителя.

– Черт, где же у него взрыватель.... – Ирина нащупала маленький металлический цилиндрик во внутреннем кармане. Прямо у сердца. Словно последний наказ в этой жизни. Страшное завещание!

Такие взрыватели имели все старшие групп. В случае провалов они, либо их напарники обязаны уничтожить тело, не дать возможности врагу узнать хоть что-то об их личности. Секретное подразделение должно оставаться секретным до конца, даже после гибели – таков закон их страшной профессии.

– Что ж ты на операцию бронник-то не надел? – с укором сказала она мертвому водителю.

Страшно, но она не знала даже, как его фамилия, только имя – Федор, да и имя было не настоящим.

Вертолет приземлился на поляне за поворотом дороги. Стрельба у поваленного дерева слегка затихла. Ирина выползла из машины и, спрятавшись за сугроб, посмотрела в сторону завала.

Несколько фигурок в маскхалатах, ловко перепрыгивая с сугроба на сугроб, окружали "девятку" и "Волгу" с трех сторон.

– Ну, что ж, Федор, мы просто были приманкой, что ж ты сразу-то не сказал, я бы все поняла... – шепнула Ирина.

Бежать было бессмысленно. Стрельба практически утихла. Возможно, прибывшие на вертолете снайперы, а это наверняка были сотрудники местного отряда специального назначения ФСБ, отработали цели на "отлично".

Да и кто были те люди, устроившие засаду? Наверняка наемники. Ирина была уверена – сотрудники их подразделения так топорно не работали. Она поняла все. Федор знал, на что идет. Он знал, что им придется, возможно, погибнуть, он знал, что они подставные....

Ирина залезла обратно в "Волгу" и, пересиливая себя, прижалась к мертвому Федору. Словно пытаясь согреться, она вцепилась в его тело руками. Из-за сосны показался спецназовец. Ирина успела рассмотреть его глаза сквозь прорези маски. Боец, ловко перевалившись через плечо, упал в снег и направил ствол автомата на "Волгу". Ирина улыбнулась и, зажмурив глаза, нажала на кнопку взрывателя. Мощный взрыв метнулся по салону "Волги", разнося в клочья два тела. Машина подскочила и, словно лягушка, перевернувшись, упала на крышу.

Глава тридцать вторая

– Да не было там – никакого Герхарда! Не было! Я час ждала, смотрела, не было! Вы говорите, он рыжий, так не было там никаких рыжих! Там вообще никто не толкался! Никто! Я и у таксистов крутилась, не было там никаких иностранцев. Их ведь за версту видно. Никого там не было! Точно вам говорю! – обиженно оправдывалась Татьяна Сухарева.

Она, раскрасневшаяся от мороза, сидела на диване, поджав ноги. Напротив, в кресле сидел Андрей и хмуро смотрел на девушку. Он понимал, что врать она просто не может. Ева курила у окна, нервно стряхивая пепел с сигареты прямо в цветочный горшок.

Смирнов покосился на немку и про себя заметил, что дома в Берлине она вряд ли бы позволила себе такое. А тут, в России, где все закрутилось, завелось, где эмоции и риск на пределе, где нет места правильности поведения и взвешенности действий, – пепел в горшок, пожалуйста. Нет, Россия – это зараза! Россия – это стиль жизни и поведения. И неважно, где ты родился, в России тебя все равно сломают! Заставят поступать так, как никогда бы ты не поступил там, у себя на родине.

– А может, ты опоздала к самолету? – подозрительно спросил Смирнов у Татьяны.

– Что? Ну, Смирнов, ты и нахал! Мало того, что приперся ко мне среди ночи с ... – Татьяна осеклась и посмотрела на Еву.

Но, увидев, что та смотрит в окно, продолжила:

– Приперся с дурацкой историей, после того, как ты меня обидел! Так еще и послал меня с утра пораньше в этот чертов аэропорт встречать какого-то там вашего чертова Герхарда! Он мне сроду бы не нужен был! Так еще и сейчас не доверяешь! Нет, Смирнов, ты – подлец и нахал! Ты просто наглый тип! Я тебя никогда не прощу!

Андрей устало поморщился.

– Ну, хватит! Хватит, Таня. Я уже слышал такое сто раз, сейчас я не об этом. И тебя я не укоряю, я просто спрашиваю. Герхард должен был прилететь, понимаешь?!

– Да, обычно у нас в телекомпании так не принято. Если редакция говорит, что он выехал, значит, он выехал, – подала голос Ева.

Она продолжала смотреть в окно. Лицо ее было суровым.

– Так куда он делся-то? Рейсов-то больше утром и нет, – растерянно спросил Андрей.

– А что вы сами-то не поехали, чего меня-то отправили? Что за конспирация, что-то не понимаю? Вы натворили что-нибудь, боитесь? Чего вы мне тут лапшу-то вешаете про какие-то загруженные задания! Вы же никуда не поехали! – зло спрашивала Татьяна.

Она поочередно вращала головой то на Андрея, то на Еву. Но они даже не посмотрели в ее сторону.

– Тебе не надо ничего знать. Меньше знаешь – дольше спишь! – вздохнул Андрей.

– Как это? – открыла рот Татьяна.

Она не ожидала такого ответа и опешила от услышанного.

– Она права, нам надо ехать в вашу телекомпанию, не можем же мы тут у нее сидеть, ничего не предпринимая, – не обращая внимания на Сухареву, сказала Ева Смирнову.

– Вы что, совсем оборзели! Меня и не спрашиваете, – чуть не заплакала Татьяна.

– Да уймись ты, Таня, – пожалел ее Андрей. – Я тебе потом все расскажу, ну, когда можно будет.

– Я сейчас хочу! – всхлипнула Сухарева.

– Поверьте, Татьяна, вам это не надо знать, – поддержала Андрея Ева.

– Да, а вам-то он все рассказывает! Мне это не совсем нравится. Может, вы мне мозги пудрите, что у вас деловые отношения, а на самом деле у вас, это, того – любовь крутите! – зло бросила Сухарева.

Андрей ухмыльнулся. А Ева, прислушавшись к последним словам Сухаревой, переспросила:

– Что? Как крутите? Любовь? Что это значит?

– Да ничего это не значит, она шутит, – смеясь, успокоил ее Смирнов.

И тут же серьезно добавил:

–Да, придется ехать в контору. Делать нечего. И Витька ждет звонка. Интересно, что там у него?

– Да, поедем. Сегодня начинаются траурные мероприятия, похороны Гусева. Если Герхард не приехал, нам надо быть с тобой на этом событии, – сурово сказала Ева.

– Да?! Так ты же отказываешься от моих услуг! – ехидно поддел ее Андрей.

– Ну, можно сказать, я передумала, тем более, выбора-то у меня нет. Кстати, не забудь – у нас контракт! – ответила ему Ева.

– Нет, ребята, вы меня обманываете, – грустно заметила Татьяна. – У вас явно есть что-то...

– Да ничего у нас нет, кроме проблем! Ладно, вызывай такси, – вздохнул Андрей и встал с кресла.

– Вы понимаете, майор Серегин, что вы запороли всю операцию! Вы понимаете, что теперь последствия могут быть непоправимыми! Теперь это точно станет международным скандалом!! – орал полковник.

Серегин, склонив голову, сидел за длинным столом. Напротив него сидела Татьяна и старалась не смотреть на коллегу. И хотя полковник в основном распекал Серегина, капитан Попова неудачу в аэропорту принимала и на свой счет. Полковник, словно прочитав ее мысли, посмотрел на женщину и с укоризной спросил:

– Ну а вы?! Что, Попова, скажите? Вы – одна из самых опытных аналитиков, одна из самых подающих надежды сотрудников! Неужели вы не могли хоть как-то повлиять на ход операции?

– Там было все по плану – утвержденному! Задействовали четыре группы и резервную – на вертолете! – оправдалась Попова.

– Так почему же произошел провал?! – заорал полковник.

Лицо его покраснело, вены на висках набухли. Седые волосы на голове зашевелились от напряжения.

– Там действовали настоящие профессионалы, они разработали и воплотили свой план и нужно признаться, что он у них был удачней, – подал голос Серегин.

– А вы вообще молчите! – отмахнулся от него полковник. – Я вас сейчас не спрашиваю. Они – профессионалы, а вы-то тогда кто?

– Мы делали все возможное, но они ввели нестандартный ход! Этот немец просто исчез! Мы его потеряли на первых метрах, поэтому и произошел сбой! У них была группа отвлечения и группа ложного отвода. К сожалению, мы на это клюнули, – вступилась за Серегина Попова.

Она решила отвести гнев полковника. С ней он вел себя более сдержанно. Возможно, где-то в душе старый лис полковник просто был неравнодушен к Поповой как к женщине. Она не раз ловила его взгляды, украдкой брошенные на ее стройные ноги и бюст. Но дальше взглядов полковник себе ничего не позволял. Это нравилось Татьяне и в тоже время злило. Ей иногда хотелось поиграть с шефом, покрутить с ним роман. Но старый чекист знал все правила игры.

– Хм, мать его, этого немца! – полковник посмотрел в глаза Татьяне и грустно покачал головой. -Куда же они могли его деть? Что он, сквозь землю провалился, что ли?

– Похоже на то... – Попова попыталась улыбнуться.

Но улыбка получилась похожей на ухмылку. Полковник дернулся и, подойдя к окну, встал в свою любимую позу – упершись лбом в стекло.

– Ну... а эти ... трупы... с ними что? Кто это такие? Есть хоть какие-то концы? Мы можем хоть какую информацию по трупам получить?

Татьяна тяжело вздохнула и, постучав пальцами по столу, ответила:

– Товарищ полковник, здесь тоже полный ноль. Удалось только определить пол двух людей, взорвавшихся в "Волге".

– Как я понимаю, это – мужчина и женщина? – грустно пошутил полковник.

– Точно так...

– А возраст, возраст, отпечатки, коронки – ну хоть какие-то приметы? – полковник терся лбом о холодную плоскость.

Седые волосы на лбу намокли от запотевшего стекла.

– Нет, ничего, отпечатки стерты, примет нет, да и сами тела так обезображены, что паталогоанатомам придется не один месяц повозиться, чтобы хоть что-то найти.

– Черт, что же это такое? Что это за люди, что за подразделение? Да и вообще – кто это против нас так играет! Господи! Чувствую – устал, пора на пенсию! Да и после всего этого, видимо, и уйду, вернее, попросят меня.... – обречено вздохнул полковник.

– Ну, зачем вы так? – в голосе Поповой послышались утешающие нотки.

Полковник махнул рукой, не посмотрев в ее сторону:

– Ай, да бросьте вы, капитан! Сами-то ждете, наверное, когда этот старый хрыч свалит! Эх, жаль оставить карьеру на минорной ноте. Ну да ладно! – полковник, словно взбодрившись, энергично отошел от окна и, обойдя стол, плюхнулся в большое кожаное кресло.

Помолчав несколько секунд, он поправил мокрые волосы на голове и, внимательно посмотрев на подчиненных, напористо спросил:

– Ну, что вы предлагаете мне делать, как будем теперь действовать?

Серегин с надеждой посмотрел на шефа. Полковник кивнул головой и сказал:

– Ну, говорите, майор, вижу – просите слова.

– Я думаю, надо работать по индивидуальной программе! Татьяна, капитан Попова, может выйти на этого Смирнова! Пока не поздно, надо перед ним открывать карты. Иначе не будет ни Смирнова, ни Штольц, ни этого Хунца.

–Вы думаете, этот Герхард Хунц еще жив? Я думаю, его уже просто нет, и труп мы не найдем, – скептически буркнул полковник.

–Но Смирнов-то жив и Штольц тоже! Их, кстати, не было в аэропорту, скорее всего, был кто-то еще, но кто – мы не определили. Да и не до этого было. А вот если сейчас медлить, то мы и с ними можем упустить инициативу. Поэтому я предлагаю дать добро на индивидуальную работу Поповой.

– Так-то оно так, но тут мы рискуем Поповой уже. Эти чертовы неуловимые профи и на нее начнут охотиться. Скорее всего, они знают ее. Я вам не хотел говорить, но утечка есть и из нашего управления. Я это понял, когда вы мне докладывали о подробностях этого провала в аэропорту. Скорее всего, кто-то знал о нашем решающем плане. Слишком гладко у них все получилось. Все пути отхода просчитали. А что касается этих двух трупов, то я думаю, это сразу было запланировано. Кстати, там какая взрывчатка-то была? Пластид?

– Нет, химический состав пока определяют. Но это что-то новенькое. Очень компактна, малая масса и потрясающая взрывная сила и температура горения, – Серегин потянулся к бутылке минеральной воды, стоящей на столе.

Открыв крышку, он налил в стакан и выпил шипящую жидкость.

– Да, это еще раз подтверждает, что кто-то играет там! – Полковник показал пальцем на потолок.

И Серегин и Попова поняли его жест. Татьяна, вновь постучав ногтями по крышки стола, внимательно посмотрела на шефа и спросила:

– А с чего вы взяли, что есть утечка в нашем управлении?

– Танечка! Я тоже был аналитиком и работаю, слава богу, уже двадцать лет в органах государственной безопасности! Кое-что повидал на своем веку и знаю, как пахнет порох утечек.

– Да, конечно, мы сразу вам не хотели говорить, но у нас тоже такое мнение сложилось. Слишком все складно у них получается! – Серегин вновь налил себе минералки.

– Мне нужно говорить все, что вы думаете, все! – раздраженно ответил полковник. – Если вы будете говорить все, то вероятность таких провалов сведем к нулю.

– Да, но ставить под сомнение своих товарищей как-то... – заметила Татьяна.

– Нет, капитан! Нет! Так нельзя рассуждать! Запомните, все не учтешь! Но утечку информации можно предотвратить всегда! Вы думаете, что я зря тут с вами вожусь? Что только вас в свой кабинет дергаю? Нет и еще раз нет! Я страхуюсь. А ведь, заметьте, есть люди и опытнее, и важнее в нашем управлении. Но их нет здесь! Все, что мы планируем, знаете только вы и генерал – все! Ну и Москва, конечно, но с этим уже ничего не сделаешь.

– Так может, Москва? – робко намекнул Серегин.

– Может и так, но вот у нас надо утечку исключить! – полковник устало зажмурился и потер виски пальцами.

Его седая голова склонилась к груди. Татьяне – стало жалко шефа. На него навалилась непосильная ноша. Все горечи поражения он будет тащить один. Всю радость победы и успеха разделят они все. Господи как это не справедливо!

– Так, что вы считаете, кто может являться этим загадочным органом – работающим против нас? – встрепенулся полковник.

– А, может это ГРУ? – тихо заметил Серегин.

– Хм, армия.... Вряд ли! Хотя – по напору, похоже... – полковник тяжело вздохнул.

– Нет, я думаю, мы имеем дело – с новым подразделением! Его даже нет в штате не в одной конторе! Скорее всего в нем собраны лучшие профессионалы с разных служб! И законспирированы они тоже по полной программе, – высказала свое мнение Татьяна.

Полковник вздрогнул после ее слов, но промолчал. По нему видно было, что он мучительно рассуждает о дальнейших действиях.

– А тогда зачем нужно такое подразделение? Если президент и так усилил нас, ГРУ и вообще спец. службы – кому это надо? – осмелел Серегин и покосился на Татьяну.

– Да, президент и сам может не знать об этой группе, – устало сказал полковник, -только не об этом сейчас разговор, не об этом, давайте вернемся к нашим баранам – что вы предлагаете?

– Хм, я предлагаю действовать, по нашему резервному плану – личный контакт Поповой, другого выхода просто нет! – разочарованно ответил Серегин.

Ему хотелось развить тему с Москвой, но он понял, что полковник просто заткнул ему рот.

– Хм, так, так. А вы сама Татьяна – что скажите?

– Я думаю, товарищ полковник, Серегин прав...

– А вы готовы?

– Так точно, готова.

– Но, учтите, риск очень велик, возможно, противник знает вас в лицо и не позволит так работать. – Грустно заметил полковник.

– Я знаю, но у меня есть одно соображение по этому поводу, а что касается риска – так кто не рискует – тот не пьет шампанского!

– Ну, гусарство тут лишнее! Я вам запрещаю так говорить! Мы не менты из сериала – место встречи изменить нельзя! А я вам не Жеглов!

– Нет, это я так просто...– оправдалась Татьяна.

– Нет, даже просто – не к чему! Ладно, что вы там хотели придумать или уже придумали – давайте выкладывайте! – раздраженно бросил Поповой полковник.

Она поняла, что он беспокоится за нее. Ей стало приятно и немного смешно. Старый шеф все – таки запал на молодую курочку! Но курочка не простая – яички, конечно, несет, но просто так их отдавать не будет.

Татьяна, слегка улыбнулась и вздохнув сказала:

– Товарищ полковник, я думаю, надо заходить на Смирнова через его мать.

– Хм, это интересно....

– Они обложили меня сволочи! Обложили! – Андрей плакал как ребенок.

От рыданья сотрясались его плечи. Кулаки судорожно сжаты. Он опустил голову на стол и стукался лбом в пластмассовую крышку. Ева растерянно стояла, склонившись над ним. Она не знала, что ей делать.

Ласково опустив ладонь на его спину и пытаясь успокоить она погладила его по трясущимся лопаткам. Этот русский мужчина вдруг стал ей дорог. Ева поймала себя на мысли, что она боится за его судьбу.

На ее глазах выступили слезы. Странное чувство вины за ее беспомощность, неспособность помочь.

– Андрей, мне очень жаль... – бормотала девушка.

Вокруг столпились коллеги Андрея. Кабинет шеф редактора был забит народом. Гнетущая тишина прерывалась лишь всхлипыванием Смирнова.

Шеф редактор Пронькин налил в чашку холодного кофе и поставил ее на стол, рядом с Андреем.

– Послушай Андрюха – выпей кофе, выпей, успокойся – легче будет! А, потом давай поговорим!

– Да о чем говорить! О чем?! Витька мертв! Мертв! Мой друг! Господи! Витька! Петя, Светка!! Господи!!! – рыдал Смирнов.

– Может, вы мне объясните, что происходит?! – обратился Пронькин к Еве.

Та взглянула, на шеф-редактора и опустила глаза.

– Не видите, он потерял друга...

– Да, это понятно, но мне кажется, тут что-то еще. Что он не договаривает?! Может быть, вы знаете? – подозрительно настаивал Пронькин.

Он буравил немку взглядом. Та устало села на стул рядом с Андреем и тяжело вздохнула. Смирнов перестал рыдать и, схватив кружку с кофе, сделал несколько крупных глотков. На серую крышку стола пролилось несколько коричневых пятен. Андрей раздраженно размазал их и посмотрел на Пронькина:

– Она тут ни причем! Ни причем! Не пытай ее – она ничего не знает!

– Ладно, ладно! Андрей, успокойся! Просто если бы ты нам рассказал, может быть, мы вместе бы нашли пути решения этой проблемы вместе то всегда легче! – шеф редактор тоже присел рядом со Смирновым на соседний стул и похлопал его по плечу.

Андрей посмотрел на него мутными от слез глазами, затем обвел взглядом всех присутствующих. Тяжело вздохнув, он тихо сказал:

– Это очень личная история....

Пронькин понял его намек и, вскочив со стула, замахал руками:

– Так, а ну все по рабочим местам! У нас сегодня и так трудный день! Давайте, давайте!

Люди с неохотой стали выходить из кабинета. Послышался ропот недовольства. Пронькин сурово посмотрел на подчиненных, и прикрикнул:

– Все, кто сейчас не начнет работать, будут оштрафованы – в виде дополнительного рабочего времени в субботу!

Когда захлопнулась дверь за последним вышедшим сотрудником, Пронькин посмотрел на Смирнова и требовательно спросил:

– Ну, Андрей, теперь давай колись – что там у тебя?! Я вижу дело то табак! Мне то мозги пудрить не надо!!

Андрей посмотрел на него и тяжело вздохнул. В его глазах мелькнула печаль и страх. Пронькин подвинул стул и сел на него, словно на седло лошади, обхватив руками спинку.

– Вы знаете, я плохо представляю значение слов – пудрить мозги, но мне показалось, что вы имеете в виду обманывать?! – неожиданно сказала Ева.

Пронькин устало посмотрел на девушку и ухмыльнулся:

– Хм, вы правы – это так и есть.

– Но, Андрей не обманывает вас! Он правда ничего не знает!

Смирнов с благодарностью посмотрел на немку и грустно улыбнулся. Ему стало приятно, что девушка за него заступается.

– Ладно, фрау Штольц. Ладно – мы разберемся, но и вы поймите! Вы ведь тоже не сможете нормально работать! Операторов то у меня нет, а он! – Пронькин кивнул на Смирнова: – Вряд ли сможет сегодня работать! Вам ведь надо снимать похороны Гусева? Мероприятия уже начались в зале городского ДК.

– Я фройлян, если вы хотите быть вежливым, а насчет мероприятия – не беспокойтесь, я решу! – вызывающе ответила ему Ева.

– Ладно, Ева молчи, я сам все расскажу... – обреченно сказал Смирнов.

Пронькин кивнул и уставился на Андрея:

– Ну, Виктор-то убит ночью, и как я понимаю, не просто. Мне позвонили утром... Есть у меня человечек один в ГУВД города. Сказал, что его нашли на улице – вроде зарезали какие-то хулиганы. Но я то подозреваю, что это не так и ты должен знать, что там произошло?!

Андрей промолчал и, опустив голову, задумался. Пронькин разглядывал его затылок и ждал ответа. В этот момент зазвонил телефон. Шеф-редактор с недовольным видом снял трубку:

– Да, слушаю?! Да здесь, что приехал? – положив трубку в гнездо аппарата ,он посмотрел на Еву:

– Вроде там внизу приехал ваш коллега из Берлина. Называется Герхардом Хунцем, стоит на вахте.