Текст книги "Богоборец. Дорога Силы (СИ)"

Автор книги: Ярослав Кожедуб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Странно. Никогда о таком не слышала.

– Потому что это жреческая кухня. Большая часть эрайнов поклоняется Изначальным и Стихийным, и им это знать вообще без надобности. Их условный «баланс» с каждым богом, наоборот, положительный. Каждая молитва, каждое подношение и небольшая жертва богу выводят человека в плюс в отношениях с ним. Да и у тех же Изначальных столько паствы, что им до одного, ничем не выделяющегося человечка, никакого дела нет. Даже если он регулярно будет ночевать в их храмах и получать благословения от их жрецов, то ему ничего не будет. Но это касается лишь известных и популярных богов.

– А Йо мы ни разу не делали ни одного подношения и наши отношения с ним были абсолютно нейтральны до текущего момента, – быстро ухватила суть Диомеда.

– Именно. Плюс паствы у него не так уж много, по крайней мере, на этом континенте, и мало ли что ему в голову взбредет и что он от нас захочет. Не надо нам такого счастья. Так что ищи на аукционе книги про его нрав и ритуалы в общении с ним. Ну или хотя бы что-то про него, хоть в общих чертах.

В комнате повисло молчание. Диомеда быстро бегала глазами по невидимому интерфейсу, я расхаживал по комнате, раздумывая о ситуации. Формально мы могли взять любую ценную вещь и сжечь её прямо в этой комнате – для большинства богов это посчиталось бы за подношение: мы же внутри храма. Но тут в ход вступали нюансы. Некоторые боги не признавали сжигание даров. Некоторые не признавали конкретные виды даров: к примеру, решивший принести обычного барашка или любое другое живое существо в жертву Лиссе Милосердной, был бы крайне неприятно удивлён её реакцией на этот дар. В общем, нюансов куча. И, к тому же, нюансов непостоянных. Тот же Гевал Кровавый, чьим именем были названы горы, в которых мы провели столько времени, с некоторых, не таких уж давних пор, не принимал никаких словесных молитв. Не гневался, просто игнорировал. Собственно, если бы его жрецы сами не рассказывали своей пастве про этот важный момент – никто бы даже и не узнал. Ну молчит и молчит Гевал в ответ – он на то и бог, что не обязан отвечать каждому.

Наконец, Диомеда прервала мои думы:

– Отдельной книги по ритуалам, посвященным Йо, на аукционе сейчас нет. Да и вообще ничего, где упоминается его имя. Видимо, слишком непопулярный бог. Но есть общий справочник по пантеону, «Боги Древа Божественного». Скорее всего, там что-то есть. Ещё есть парочка книг, где про их пантеон могут рассказывать косвенно… но там по названиям толком не поймешь.

– Покупай первую пока. А там посмотрим. Дорого стоит?

– Да нет, десяток Бронзы, – рассеянно пробормотала Диомеда. – Вот, держи.

Осторожно взяв в руки новенький, явно лишь недавно переписанный фолиант, я с некоторым наслаждением втянул носом легкий запах чернил и, хмыкнув, провел пальцами по богато изукрашенной обложке. Тонко выделанные пластинки дерева разных оттенков образовывали мозаику в виде величественного дерева – видимо, того самого, Божественного. На голых ветвях вместо листьев висели человеческие головы – чисто схематичные, вырезанные из тех же самых пластинок дерева, но вполне узнаваемые.

– Художник, конечно, тот еще фантазёр, – проворчал я под нос и углубился в чтение.

Спустя примерно час я поднял взгляд и, с некоторым удивлением, обнаружил Диомеду спокойно медитирующей на своём топчане. То ли месяцы в пещере пошли на пользу её усидчивости, то ли куча времени в одиночестве, пока она сидела одна в желтой зоне – а потом и в долине, терпеливо ожидая меня. А может, и то, и другое, и что-то третье – например, тот факт, что я опять её обогнал в развитии, и на этот раз даже сильнее, чем раньше. Вот и пытается в любой свободный момент хоть чуть-чуть, но сократить разрыв.

Не то чтобы Диомеда была всегда беспокойной и неугомонной – вовсе нет. Любому адепту, который хочет стать кем-то выше слабенького Заклинателя, требуется проводить долгие часы в медитациях, молчаливом созерцании стихий или в терпеливых отработках одного и того же удара оружием – и если бы Диомеда не была способна на это, то она попросту бы не выросла до текущего своего состояния. Просто в ситуациях неопределенности и возможной опасности моя напарница предпочитала физические действия духовным. Шило в известном месте при малейших признаках опасности требовало от неё хоть какой-то активности, чтобы не сорваться и не рвануть в лобовую атаку. Так что в текущей ситуации я ожидал увидеть, как она плавно отрабатывает ката с мечом или без него – ну, или на крайняк, банально отжимается на пальцах. Это было бы… привычно. А вот медитация – это что-то новенькое.

– Нашёл, – негромко произнёс я в воздух.

Тут же открывшая глаза девушка резко соскочила со своего топчана и быстро перебралась на мой, забрав раскрытую книгу. Я молча ткнул пальцем:

– Начиная отсюда читай, и ещё на следующей странице немного.

Спустя пару минут Диомеда с некоторой растерянностью подняла на меня глаза и честно призналась:

– Ни хрена не поняла.

– Я тоже не до конца. Но, по крайней мере, сам концепт в общих чертах понятен: какие… гм, жертвы нужны этому богу, как выглядит формализованное обращение к нему, предваряющее любую молитву или жертву…

– Но сами молитвы тут не описаны.

– Не описаны, – согласился я. – Я и не ожидал, что мы найдём их в общем справочнике. Надеялся на ритуалы жертвования – они все более-менее схожи. Идеальным вариантом был бы тот, где ему подходят банальные жертвы в виде уже умерщвленных животных – мы могли бы просто купить на аукционе разделанного кролика, пусть он даже был бы неимоверно дорогой и деликатесный, и принести его в жертву. Но, увы. Простой путь оказался закрыт. Придется думать.

Глава 12

'Однажды к старому и мудрому Обладателю Истока, живущему в одиночестве на вершине высокой горы, пришёл паломник. Пав на колени, паломник взмолился:

– О мудрейший, я слышал, что ты берешь в ученики лишь самых упорных! Я годами без устали оттачивал своё мастерство, достиг Золотого ранга в безоружном бою, придумал свой собственный стиль, стиль Аиста, ставший популярным среди многих простых людей… и всё это – ради доказательства, что я достаточно упорен, чтобы стать твоим учеником!

Мудрец внимательно слушавший паломника, кивнул и сказал:

– Да, я беру в ученики самых упорных. Но ты не упорный, ты идиот. Столько времени потратил зря, и всё ради того, чтобы меня впечатлить? Лучше бы чем полезным занялся.'

Угрюмый Йо оказался богом специфичным. Неудивительно, что ему мало кто поклонялся: от своей паствы тот требовал неукоснительного соблюдения множества заповедей – от мелких и простых до массивных и сложных. Зато и на благословления в ответ не жмотился.

Собственно, одной из его заповедей было «с последователями иных богов не общаться, услуг им не оказывать, а если уж так вышло, что пришлось запачкаться таковым действом – то совершить очистительный ритуал впоследствии». Получается, в связи с этим никто в Смагванте и не торопился открывать нам двери – думается, не зря у них этот храм в центре деревни стоит, большинство жителей этому Йо и поклоняется. Под контакты с внешним миром же у них, скорее всего, выделен отдельный человечек, который либо регулярно очистительные ритуалы проводит… либо же является махровым атеистом. Ведь, если вчитаться в формулировку, включая все подтексты и вторичные коннотации, на которые богат язык эрайн – то выходило, что Йо специально писал заповедь именно таким образом. Оставил лазейку для своих последователей. Скорее всего, именно местный староста и являлся тем безбожником и, одновременно, связующим звеном, который отвечал за нечастые, но необходимые контакты с путниками и другими деревнями.

Ангора же мы, выходит, попросту задолбали своей настырностью, раз он нас пустил. Так что, когда мы покинем деревню, ему придется очищаться от нашей предполагаемой духовной грязи.

Что же до молитв и подношений… ситуация оказалась гораздо интересней.

Йо не особо любил молитвы словесные, но в целом их принимал. Жаль, что тексты молитв нам найти не удалось. Были варианты спросить утром либо у Ангора (который, зуб даю, не ответит из вредности), либо у других жителей деревни (которые общаться с нами не будут из-за заповеди), либо у старосты (самый реалистичный вариант). Но если Йо что-то от нас надо – то именно утром, когда подойдет формальный срок предоставления нам приюта и прибежища, он немедленно и запросит от нас это нечто. А значит, придётся что-то решать с подношением до того, как наступит утро. Может, с нашей стороны это и выглядело жуткой перестраховкой… но мне ужасно не хотелось ни ссориться с богом, ни отрываться от собственных дел и идти выполнять какой-то божественный квест, рискуя собственной задницей (а иными задания от богов и не бывают). И Диомеда, как ни странно, вполне поддерживала мою точку зрения: да и вообще, стоило ей услышать слова «божественное задание», как она заметно напряглась.

Тут стоит пояснить, что в Ан Тер Лисс Дирхе божественные задания это вовсе не возможность заполучить соответствующую награду – какой-нибудь мощный артефакт прямо из рук богов, например. И в развитии боги не помогут. И богатствами не осыпят. И даже знаменитым не сделают (разве что в сугубо плохом смысле этого слова). Нет, это всё про каких-то других богов, в других мирах. Здесь же задание от бога это как внезапно выскочивший гигантский геморрой (КРАЙНЕ болезненный). Это приказ партии, который не обсуждается – ты молча берёшь под козырёк и топаешь выполнять. Это путешествие на пятнадцать минут (вошли и вышли). Это сотни и тысячи смертельных опасностей, подстерегающих тебя на пути (потому что в ответ на любое подозрительное шевеление другие боги ВСЕГДА отправляют своих эмиссаров, чтобы помешать своему божественному конкуренту). И, чаще всего, даже в случае полного успеха… это отсутствующая награда. Да-да. Бог, выдавший задание, ободряюще хлопает своего миньона по плечу, говорит «маладца» и отпускает того с миром.

Насколько я слышал, у кенкутцев даже есть что-то вроде фразеологизма, связанного с этим понятием. Например, человеку, который пошел чистить канализацию и случайно наткнулся там на дикого Хиатуса, едва его не сожравшего, по возвращении обязательно скажут «ха, брат, ты будто с божественного задания вернулся – весь в крови и дерьме». Эрайны, как народ более набожный, таких сравнений не использует… обычно. Но это вовсе не значит, что им нравится участвовать в чём-то подобном… если не брать в расчёт немногочисленных фанатиков.

Впрочем, я отвлекся. Возвращаясь конкретно к Йо, важно было то, что он не принимал жертв в обычном смысле этого слова. Никаких физических предметов, животных, ничего дорогого или дешевого, живого или мертвого. Его не зря звали «Угрюмым» – у Йо была слабость в эмоциональной сфере. В прямом смысле этого слова. На Земле его, наверное, назвали бы социопатом. Здесь же, особенно для бога, это было всего лишь… самобытно. И, в рамках своей «самобытности», из-за своей слабости в ощущении собственных эмоций, у Йо слегка потекла крыша в сторону наблюдения и наслаждения чужими. Или не совсем слегка.

В общем, да. Йо принимал в виде жертв лишь чужие эмоциональные всплески. Любой направленности, но только мощные, и чем сильнее – тем лучше. Домашний скандал? Прекрасно. Пытка врага? Великолепно. Банальные постельные утехи? Тоже сойдет. Главное, чтобы это было не тупое утоление похоти в борделе, а нечто более искреннее и утонченное. Ну и, конечно, требовалось непосредственно перед действом произнести ключ-фразу, посвящая последующий всплеск эмоций Угрюмому Йо.

И вот, близилось утро, а мы всё никак не могли решить, какие эмоции использовать для принесения в жертву. Вариантов было накидано множество. Первое время мы склонялись к тому, чтобы развязать ссору на пустом месте, быстро набросав друг другу на бумажке список собственных болевых точек. И вроде бы нормальный вариант, но, черт побери, вот наговорим мы сейчас друг другу… всякого, пусть даже понимая, что это для дела было сказано, и извинимся сразу после. Но осадочек-то останется! А нам еще путешествовать бок о бок долго, да и вообще… А если чересчур сдерживать себя, чтобы не оскорбить напарника – то и нормального всплеска эмоций не будет, и смысла от жертвы тоже. А пройти по той тонкой грани, чтобы и эмоций испытать достаточно, и при этом не наговорить друг другу лишнего… сложно, сложно.

Впрочем, в итоге мы отложили этот вариант как запасной. В какой-то момент я хлопнул себя по лбу и сказал:

– Слушай, а чего мы страдаем? У меня мизерное Сродство, Йо всё равно не сможет дать мне задания. Так что нам нужно обеспечить всплеск эмоций только тебе. А это гораздо проще.

– В каком это смысле? – нехорошо прищурилась Диомеда, ощущая какой-то подвох.

– Вспомни, в какой боевой раж ты входишь каждый раз, когда спарринги чересчур затягиваются, – я ткнул в неё пальцем, встав с топчана. – Так что всё, что нам нужно – обеспечить тебе эту боевую ярость. Мне кажется, для Йо этого будет более чем достаточно.

Напарница невразумительно хмыкнула, но в итоге кивнула и тоже встала с топчана. Достала было из браслета тренировочные мечи, но потом оглядела комнату и поморщилась:

– Комната маловата. На мечах не подерешься.

– Значит, врукопашную, – пожал плечами я, и встал в стойку. Усмехнулся и поманил её ладонью. – Так даже лучше, сама знаешь.

Диомеда тяжело вздохнула. О, она знала.

Обычно спарринги без оружия мы проводили редко и больше со скуки, когда холодное оружие совсем уж надоедало.

Во-первых, потому что рукопашный бой в принципе был весьма малопопулярным направлением развития, особенно после этапа Заклинателя. Ведь для успешного применения таких искусств в реальном бою надо потерять всё своё оружие, исчерпать все запасы Ци, да еще и встретиться с вторым таким же неудачником в полном одиночестве посреди голой степи. И к тому же у вас должны оказаться примерно равные физические параметры – иначе это всё заведомо бессмысленно. Энтузиасты, конечно, находились, куда без них. Но абсолютное большинство искусством боя без оружия не особо заморачивалось… только вот базу всё же изучало. Ведь кое-какая польза от него всё равно имелась – гармоничное развитие физических кондиций в детстве, вплетение элементов боевых искусств в бой на холодном оружии… в общем, большинство аристократов пусть не особо глубоко, но всё же обучали детей рукопашному бою. У бедных слоёв населения тоже имелась мотивация для изучения – наличие соответствующего базового Навыка у Системы и, соответственно, возможность срубить немного деньжат на его изучении.

И это была вторая причина, почему мы редко спарринговались в таком формате. Разница в изначальных подходах при обучении в детстве. Если то, чему меня учил дед, походило на банальную, пусть и слегка облагороженную, уличную драку (да и дотянул я лишь до второй звезды Гранита), то стиль Диомеды можно было назвать реальным искусством – с плавными, четкими, выверенными движениями, за которыми стояли поколения мастеров-энтузиастов, разрабатывающих схемы ударов и боя в целом.

Но, несмотря на огромную пропасть между нашими стилями (а ещё между ступенями навыков – из своего дома Диомеда уходила, лишь немного не дотянув до Меди в Безоружном Бое), в основном мы бились практически на равных. Неловкость и дилетантство своих движений я компенсировал превосходством в физических кондициях… что дико бесило девушку. Точнее, её приводили в исступление как раз мои движения, их… несовершенство. Не раз она срывалась посреди боя, останавливалась и начинала яростно объяснять, что я сейчас сделал что-то абсолютно неправильно, и почему последний удар нужно было проводить по-другому (и вообще, никогда-никогда, НИКОГДА больше не бить именно так).

В общем, судя по всему – идеальный вариант, чтобы вывести напарницу на эмоции.

Сейчас и проверим.

* * *

Хрусть!

Диомеда не успела полностью остановить удар, от которого я уклонился в последний момент, и на излёте приласкала кулаком каменную стену. Впрочем, кажется, еле слышно хрустнул именно камень, а вовсе не её рука. По крайней мере, напарница лишь слегка поморщилась от боли и отпрыгнула назад.

Мы кружили по небольшой комнатке, обмениваясь ударами, уже добрых минут десять – и девушка всё еще не выказывала ни единого признака боевой ярости. Морщилась при виде некоторых моих движений – да. Порывалась пару раз их поправить – не без этого. Но эмоций для жертвы явно было маловато.

Возможно, дело было в необычном месте для боя: тесная комнатушка не позволяла толком развернуться, да еще вдобавок мы старались не издавать лишних звуков, чтобы не тревожить Ангора и других возможных соседей. В итоге со стороны наш бой смотрелся несколько сюрреалистично: спустя некоторое время нам стало тесно на небольшом пятачке пола и мы начали использовать топчаны и даже стены – на наших скоростях спокойно можно было повторять что-то наподобие трюков из Матрицы, без проблем пробегая несколько шагов по стене, чтобы в конце оттолкнуться и оказаться за спиной противника. Скорее всего, для Диомеды это всё тоже выглядело очень странно – едва слышно пыхтя, два подростка скачут по комнате, бегают по стенам и обмениваются молниеносными ударами. И всё это в полной тишине. Босые ноги и сверхчеловеческая ловкость позволяли свести побочный шум к минимуму.

– Нет, так не пойдет, – я остановился и вздохнул. – Что не так, Ди?

– Всё так, – пробурчала напарница, отведя взгляд.

– Угу. Только вот ты словно сонная, ни капли ярости. Ты не забыла, зачем мы это всё затеяли?

– Не забыла. Но мне непривычно сдерживать голос. Ощущаю, будто это всё какая-то постановка. А ещё между нами вырос разрыв в характеристиках… снова. Я уже практически тебя не достаю, это кажется бессмыслицей.

Я в некоторой задумчивости почесал нос. А ведь и правда, если вспомнить обычные спарринги Диомеды, то она любила… гм… поорать. Рявкнуть в ухо противнику, чтобы на долю секунды его отвлечь. Бросить крепкое словцо во время неудачного удара или финта. И, наоборот, издать победный клич во время удачного. А тут, выходит, сдерживает себя изо всех сил. Неудивительно, что при таком напряжении она не может раскрепоститься.

Да и про разрыв правда. За весь спарринг она ни разу по мне не попала в полную силу, максимум – вскользь. А вот мне пару раз пришлось в последний момент сдерживать удар. На всякий случай.

– Понятно. Ладно, давай по-другому.

И, прежде чем Диомеда успела среагировать, я сделал шаг вперед и поцеловал её, быстро клюнув в губы и задержавшись в таком положении. На пару мгновений она будто окаменела, широко раскрытыми глазами ошеломленно смотря на меня… а потом я почувствовал, как ноги отрываются от пола и я… лечу? Увы, полёт оказался недолгим и завершился звучным грохотом, с которым я впечатался в топчан. Последний такого надругательства над собой не выдержал, жалобно хрустнул, вмялся внутрь и нежно принял меня в свои деревянные объятья.

– ****! ЭДРИ, КАКОГО ХРЕНА!

Со стоном выпутавшись из деревянного плена, я, пошатываясь, поднялся на ноги и пробормотал:

– В своё оправдание скажу, что всплеска эмоций я добился…

Стоило мне договорить, как я почувствовал, что снова лечу. На этот раз жертвой стал второй топчан. Целой мебели в комнате больше не осталось. И я в упор не заметил, как Диомеда умудрилась достать меня второй раз. Первый ладно: я сам был виноват, не ожидал такой острой реакции и вдобавок подошел опасно близко. Но второй-то раз как⁈

Сейчас я предпочел вставать осторожно и вообще не подходить к пышущей яростью Диомеде. Вжавшись в каменную стену и почувствовав себя чуть более уверенно, я прокашлялся и начал:

– Я приношу свои извинения. Просто мне показалось, что это наиболее быстрый и эффективный метод для… – девушка вскинулась, сделала угрожающий шаг вперед, и я быстро поменял концовку фразы. – … для достижения цели. Ди, успокойся, это ничего не значит!

– НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ⁈

Кажется, последнюю фразу я сказал зря.

В этот раз спарринг был куда более энергичным и менее осторожным. О тишине уже никто не заботился, правда, я старался больше убегать и уклоняться… но комната небольшая, бежать особо некуда. Бой, так или иначе, приходилось принимать. Первое время я осторожничал – не хотел случайно травмировать напарницу, окончательно вошедшую в режим берсерка. Ждал, что она вот-вот выдохнется и успокоится… А потом меня это задолбало. Ждать, пока выдохнется практик с Серебряной Закалкой можно было долго – думаю, Ди спокойно бы продержалась в таком темпе не меньше получаса, особенно учитывая пустые руки, неотягощенные всяческим железом. И что, мне всё это время принимать на себя удары и отступать? Нет уж! В общем, я тоже немного психанул и перешел в ответное наступление.

Спустя минут десять я, наконец, подловил и мощно впечатал девушку в каменную стену, уже не особо заботясь о её сохранности – в крепости её тела я успел вполне себе убедиться. Заломив руку и навалившись всей массой, я прошипел ей в ухо:

– Успокоилась? Готова поговорить, не бросаясь на меня с кулаками?

Диомеда, дернувшись несколько раз и убедившись, что я держу крепко, как-то резко обмякла.

– Я не слышу.

– Да готова, готова, – пробурчала напарница. – Отпусти.

Стоило мне осторожно отпустить её, как она развернулась и резко влепила мне пощечину. Ну, попыталась. Я был наготове, так что перехватил руку на полпути и рявкнул ей прямо в лицо:

– Хватит уже!

Диомеда, как ни в чем не бывало, передернула плечами и сказала:

– Ну, попробовать стоило. Ты, вообще-то, нагло украл мой первый поцелуй, не спросив разрешения. Так что пощечина – это меньшее, что ты заслуживаешь, – она бросила взгляд за мою спину и поморщилась. – Доброе утро, Ангор. Мы возместим ущерб за… разрушения.

Я застонал и обернулся. Еще зрителей мне не хватало.

Жрец в дверях комнатки стоял один (хоть какой-то плюс). Минусом было то, что дедок как-то подозрительно довольно лыбился. Впрочем, причины его радости выяснились быстро:

– Не стоит беспокойства, молодая госпожа! Великий Йо крайне доволен вашим даром, а в этом свете пара сломанных кроватей не стоят… да ничего не стоят.

– Ну и отлично. Утро уже наступило?

– Наступило. И даже солнце вышло из-за туч. Впрочем, неудивительно, после такого-то ливня… давненько таких ливней не было на моей памяти…

– Отлично, – Диомеда прервала старика на полуслове и вышла из комнаты. – В таком случае, мы уходим. Спасибо за гостеприимство.

Я лишь вздохнул и зашагал следом, провожаемый широкой улыбкой Ангора. Вот же старый хрыч… рожа прямо-таки просит кирпича. Зуб даю, жрецу что-то хорошее перепало от его на голову ушибленного бога.

Мне же перепала лишь кипящая от возмущения женщина. И вот, хоть убей, не понимаю – с чего такая острая реакция?

Впрочем, скоро пойму. Стоит нам выйти за пределы деревни – и сразу выслушаю очень много нового о себе, любимом.

Не думаю, что Диомеда сможет сдерживать бурлящий внутри котёл хоть сколько-то долго.