Текст книги "Агидель стремится к Волге"

Автор книги: Яныбай Хамматов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

XIV

Тем временем происходили волнения в Южной Сибири. Большая толпа киргиз-кайсаков подошла к Красноярску и острожкам Томского уезда. Взять крепости им не удалось, но они сожгли шестнадцать деревень. К степным киргизам присоединились тубинцы, чем вызвали ярость красноярских казаков и детей боярских. Они взяли в заложники родственников мятежников и, выведя их за город, перестреляли.

Узнавший о той расправе царь Алексей Михайлович разгневался и приказал посадить красноярского воеводу в острог.

Уфимский градоначальник, опасаясь той же участи, решил приблизить к себе муллу Сайта, рассчитывая с его помощью усмирить башкир. Но просчитался. И тогда пришлось сделать ставку на лояльных людей из числа башкир, слывущих «лучшими людьми».

Не ведая о коварных замыслах воеводы, Сайт мало заботился о собственной безопасности. Вернувшись с Осинской дороги домой, он спрятал свое семейство в лесах Бешэтэка и, не заезжая в аул Шакман, направился в сторону Казанской дороги.

Сделав на ночь привал у речки Авзян[63]63
  Речка Авзян протекает рядом с аулом Исмакай, что в Белорецком районе.


[Закрыть], Сайт поручил спутникам стреножить лошадей и отпустить их пастись. Потом развели костры, вскипятили воду, но засиживаться за чаем не стали – нужно было вставать ни свет ни заря.

Сайт обернулся в чекмень и расположился рядом с юным товарищем Алдарбаем Исякаевым, прислонившись к нему спиной. Однако тревожные мысли не давали ему заснуть.

Нарушая ночной покой, кричал сыч, прозванный башкирами птицей, что всегда начеку. Было слышно, как фыркали лошади, оставленные на тугайлыке[64]64
  Пойменный луг.


[Закрыть]. Внизу, под яром, раздавались вплески воды.

Как только из-за темного Бешэтэка неспешно выплыла луна и залила своим неземным светом окрестности, бесчисленные звезды как будто потускнели.

Старшина забылся лишь на исходе ночи. Но сон его был короток. Потревоженный каким-то звуком, он вздрогнул и тут же вскочил на ноги.

– Джигиты, вставайте!.. – принялся будить свой отряд Сайт.

Те, не разобрав спросонок, что к чему, мгновенно схватились за оружие.

Их предводитель и сам был сбит с толку, с недоумением взирая на мечущиеся впереди тени. Он так бы ничего и не понял и был бы застигнут врасплох, если бы не подоспел сородич, которому удалось бежать с вражеской стороны. Парень сообщил впопыхах о появлении войска старшины Казанской дороги, намеревающегося расправиться с тамьянцами.

– Мы окружены! – крикнул Сайт и, едва помощник подвел ему коня, запрыгнул в седло. Увлекая за собой товарищей, он помчался разбираться с предателями.

Как только нанятые воеводой «лучшие башкиры», возглавляемые Каримуллой, запустили в тамьянцев стрелы, пришедшие с ними вместе стрельцы открыли огонь. Однако бой продолжался недолго. Убедившись, что противник ему не по зубам, Каримулла предпочел ретироваться. Следом за ним бросились наутек предатели-башкиры и ратники.

Алдарбай, занятый раненным вождем, преследовать их не стал.

В полдень, когда джигиты, вскипятив в медных чайниках воду, уселись чаевничать, Сайт вдруг тяжело вздохнул и с горечью промолвил:

– До чего же жалко товарищей терять!

– Борьба за свободу без жертв не обходится, – ответил ему Алдарбай.

– Верно… Но скорблю я не только о жертвах. Раздирает мне сердце боль, оттого что башкорт идет на башкорта. Не могу простить я коварной измены Каримуллы и ему подобных. Гложет душу, что нет промеж нас согласия. А ведь именно сейчас решается судьба нашего народа. Без единства мы можем лишиться воли, земли и веры!

– Это и есть наша главная беда. Башкортов грабят и уничтожают, оттого что они не умеют ладить между собой. Из-за вечных раздоров мы так и не сумели объединиться в ханство, – сказал Алдарбай.

– Да, верно, если не сплотиться, если не будет у нас единого государства, не видать нам счастья. Еще немного, и башкортов не останется и в помине.

– Как же быть, как справиться нам с этой напастью?

– Никуда не денешься, придется налаживать дружбу с калмыками и связи с единоверцами из мусульманских стран. Без поддержки нам не уберечься, а быть крещеными и рабами.

– Так чего ж мы тянем?! И помощи не просим, и с восстанием медлим, – проворчал Алдарбай. – Глядишь, так и перебьют воеводы всех нас поодиночке.

– Твоя правда, – согласился с другом Саит-мулла.

А некоторое время спустя в Первопрестольную пришла грамота с известием от тобольского воеводы: «…калмыцкий тайша Аюка заключил мир с крымским ханом, отпустил тысячу человек своих улусников в Крым и две тысячи отправил под русские украйные города. Аюка хочет помириться и с уфимскими башкирцами, чтоб вместе с ними ходить войною под козачьи городки, под Самару и другие украйные города…»

XV

Несмотря на то, что восстание уже началось, массовая борьба развернулась лишь весной следующего года. В апреле отряды мятежников обрушились на крепости Закамской линии, а в мае объявились уже в окрестностях Уфы. Здесь были заняты села и деревни, принадлежавшие местным дворянам.

После осады Уфы восстание охватило всю территорию Башкортостана. Бои шли у Камы-Сулмана, где башкиры предавали огню отстроенные на их землях монастыри и церкви, разоряли помещичьи имения, а также за рекой.

На Осинской дороге повстанческие отряды наносили удары по Кунгуру, как и по основанным Строгановыми на башкирских землях крепостям и селам.

Действовавшие по всей европейской части территории Башкортостана мятежники в мае напали на Самару. А в июне восстанием были охвачены соседние уезды – Казанский, Кунгурский и Верхотурский.

Волны башкирского движения докатились до якутов и тунгусов. Отказавшись платить ясак, они поднялись против купцов и хозяев заводов, отстроенных на их территориях.

Обеспокоенные размахом восстания воеводы Уфы и Казани решили прибегнуть к переговорам. Однако вождь мятежников Сайт Садиров упорно отказывался от встречи, требуя лишь одного – чтобы на башкирских землях не осталось ни одного русского гарнизона.

В разгар противостояния в лагерь повстанцев прибыл гонец из Москвы.

– Я к вашему вождю! – заявил он охранникам.

Мулла Сайт, сидевший неподалеку в тени раскидистого дерева, попивая из деревянной чаши свежий кумыс, услыхал его, поднялся на ноги и с достоинством спросил:

– Какое у вас ко мне дело? Я слушаю.

Не удостоив Сайта ответом, гонец достал из-за пазухи свиток и так же молча вручил его.

Тот, не мешкая, развернул послание и, пробежав глазами текст обращения, написанный от имени обоих наследников престола – Петра Алексеевича и брата его Ивана, пояснил обступившим его помощникам:

– Вот, русские правители умоляют нас прекратить восстание. Обещают всех простить и помиловать. Клянутся, что не станут крестить башкортов насильно, мол, и Указ отменять собираются…

Пуще всего страшившиеся насильственного крещения башкиры, услыхав, что власти прямо заявляют о своем отказе подвергнуть их такому испытанию, обрадовались.

– Иншалла!

– Выходит, наша взяла!

– Значит, милостью Аллаха суждено нам разойтись подобру-поздорову по своим домам, к деткам своим вернуться!..

Сайт Садиров терпеливо выслушал своих товарищей, покачал укоризненно головой и, поправив чалму, изрек:

– И вы поверили? Да ведь это еще одна уловка! Мало они наших отцов и дедов за нос водили? Уж я-то их знаю. Шакалы эти на что угодно пойдут, лишь бы мы утихомирились. Разве не видите, они делают все, чтобы расколоть нас. А ведь мы уже почти у самой цели, вот-вот победим… – Он перевел дыхание и продолжил: – Да, я правнук самого Шакман-бея, но я не верю никаким посулам Ак-батши. Ложь и вранье! Я знаю, как крестили наших братьев, как над ними измывались. И поэтому буду бороться до самого конца, до тех пор, пока не очистим священную нашу землю от ненавистных кафыров!

Тулякяй-батыр, не раздумывая, встал на его сторону. Пока остальные вожди колебались, заговорил представитель Катайской волости Аллагул. Он наотрез отказался продолжать восстание.

Разгорелся спор. И так как он ни к чему не привел, кто-то предложил обсудить этот непростой вопрос на общем собрании. Аллагул и его сторонники не согласились участвовать в йыйыне и ночью тайком бежали.

Сайт был вне себя от негодования, узнав о том, что часть повстанцев, отказавшись от дальнейшего участия в восстании, разъехалась по домам. А вскоре ему доложили, что его бывшие соратники, откликнувшись на обращение царя к башкирам при посредничестве уфимского воеводы стольника Коркодинова, отрядили в Москву послов во главе с Кучуком Юлаевым с челобитной от имени жителей всех четырех дорог о прощении.

– Изменники, предатели! Им все нипочем! Судьба нашей земли их нисколько не волнует. Но мы все равно не должны останавливаться на полпути. Потомки нам этого не простят, – говорил Сайт, полный решимости продолжать с прежним упорством борьбу.

Несмотря на то, что на престол был венчан десятилетний Петр I, реальная власть находилась в руках царевны Софьи, поддерживаемой Милославскими и стрельцами. И когда воеводы Уфы и Казани Коркодинов с Шереметевым обратились за помощью в Москву, она отправила к ним карательные отряды, один из которых возглавлял знакомый Сайта князь Борятинский. Сама же благословила их и проводила в путь со святыми иконами.

XVI

…Повстанцы и царская рать подошли к реке Ик одновременно с разных сторон и вступили в переговоры.

Борятинский стал уговаривать башкир мирно разойтись по своим вотчинам и не поскупился при этом на всевозможные посулы. Но Саит-мулла, не поверив ни единому слову князя, принялся обвинять русских правителей в вероломстве и грубейших нарушениях договора, заключенного с Иваном Грозным больше века тому назад. Он потребовал, чтобы правительственное войско немедленно убиралось из Башкортостана.

Видя, насколько несговорчив башкирский вождь, и поняв, что усилия его тщетны, Борятинский с сожалением произнес:

– Да, не сумели мы с тобой поладить, Сайт! Знал тебя я верным да благонадежным в пору, когда мы с тобой злодея Стеньку воевали. А теперь не узнаю. Что сталось с тобою? И как же мне быть, ежели ты, такой умный, образованный да смелый, не желаешь меня понять? Подсказал бы, что ли…

– Не меня о том спрашивай, князь, а царей своих! Не от хорошей жизни мы взбунтовались. Это урысы-воеводы да монахи вынудили нас, башкортов, подняться. И пока не прогоним их с нашей земли, не успокоимся, – твердо заявил Сайт Садиров.

Переговоры закончились и воцарилась напряженная тишина.

Настали сумерки. Мрак окутал окрестности. По обоим берегам запылали костры…

Казалось, нет никакого повода для тревоги, но люди по разные стороны реки оставались начеку и даже на время ночного отдыха не снимали с себя воинских доспехов.

Так прошел второй день, а потом третий. А на четвертые сутки, на рассвете, стрельцы, едва очнувшись, зароптали и вскоре заполонили весь берег до самой реки. Нарастал гул, будто приближался гигантский пчелиный рой. Переправлявшиеся через реку всадники с ходу устремлялись вперед. С каждой новой партией разыгравшаяся битва разгоралась все пуще.

Наблюдавший за происходящим с верхушки тополя Алдарбай быстро спустился вниз, вскочил на коня и помчался к Сайту, стоявшему с соратниками на возвышении под зеленым знаменем.

– Хэзрэт, урысы подходят с тыла. Окружают наших. Дозволь идти на выручку!

– Ступай, но только будь осторожен, – махнул рукой вождь.

– Может, и мне пора вмешаться? – сказал Тулякяй-батыр, предводитель войска Казанской дороги.

– Не спеши, агай. Потерпи! – отозвался Сайт, напряженно следя за ходом битвы, и вскоре крикнул: – Ну, теперь твой черед, давай! Жми на правое крыло!

И башкиры Казанской дороги начали наступление на правый фланг царского войска…

Земля, развороченная и утоптанная копытами лошадей, гудела и стонала. Звенели, ударяясь друг о друга, сабли. Копья впивались в тела воинов и коней. Израненные животные катались по полю, фыркая, и бросали на людей предсмертные, словно молившие о пощаде, взоры. А те все продолжали биться. Куда ни кинешь взор, всюду – резня, кровь и смерть. Сайт ощущал себя как в кошмарном сне.

Отважный Тюлекей-батыр был в самой гуще сражения. Его донимали не только вражеские конники, от которых он остервенело отбивался. Душил резкий запах, источаемый взмыленными лошадьми, а тяжелые доспехи мешали двигаться.

Вот Тюлекей снес голову одному стрельцу и успел уже нацелиться на следующего, как вдруг его взгляд уперся в юного ратника с тоненькими усиками и аккуратной, реденькой бородкой. Невольно залюбовавшись его сноровкой и удалью, батыр отметил про себя, что парень не столь груб, как прочие бывалые вояки с озлобленными хищными лицами.

«Жалко будет урыса-малайку, если погибнет», – подумал Тюлекей, поворотив коня в его сторону. И в тот самый момент неожиданно вырос перед ним верзила-стрелец и занес над его головой саблю. Но батыр, ловко вывернувшись, отскочил влево, и тяжелый удар пришелся на кого-то другого. Хрустнули чьи-то кости.

Тюлекей бросился к стрельцу и проткнул его своим копьем.

Боясь оказаться в окружении, ратники стали беспорядочно отступать к реке.

Не все переправились через Ик – кто утонул, а кого настигла меткая башкирская стрела. Добравшиеся до берега стрельцы пешими мчались без передышки дальше, бросая оружие и срывая на бегу железные латы.

Когда Сайт перебрался вместе с джигитами через реку, обнаружилось, что он ранен. Но это не остановило вождя. С наскоро перевязанной раной он продолжал преследовать убегавшего противника. Сайт был полон решимости уничтожить войско Борятинского, во что бы то ни стало, и беспрестанно подгонял своих людей вперед.

– Братья, не давайте врагу опомниться!..

С поля брани убегали лучшие царские полки…

Увлекшись преследованием, конники во главе с Алдарбаем не заметили, как оторвались от основных сил. Приближаясь к берегу Агидели, они попали под обстрел. Алдарбай был ранен, а многие из его джигитов погибли.

Главные силы башкирского войска добрались тем временем до Уфы-Имэнкала, где успел укрыться Борятинский со своими ратниками. В сторону башкир полетели снаряды. И начавшееся столь успешно наступление мятежников приостановилось.

Понимая, что без пушек им город не взять, Саит-батыр решил посоветоваться с другими военачальниками, как быть дальше.

– Будем продолжать или ждать, покуда не сдадут город? – спросил он.

– Может, лучше оставим Имэнкалу на наших братьев с Ногайской дороги, а сами пойдем дальше? – предложил Тюлекей-батыр.

– Хорошо бы, да только хватит ли у них сил держать город в осаде? – усомнился Сайт.

– Хэзрэт, у нас десять тысяч воинов. Неужто не справимся! – с обидой произнес Бадретдин-батыр. – Не сомневайся, мои арысланы ни разу не подводили!

Когда разговор закончился и начальники стали расходиться, к Сайту приковылял, опираясь на палку, подоспевший к тому времени Алдарбай.

– Хэзрэт, дозволь и мне со своими людьми остаться!

– Нет, кустым. Тебе придется вернуться в Бурзянскую волость, чтобы подлечиться и защищать тамошних башкортов от карателей, – ответил Сайт.

А вскоре прибыло четырехтысячное калмыцкое войско, посланное башкирам на подмогу тайшой Аюкой. И Алдарбай с легким сердцем отправился в родные места.

Оставив осаду Уфы на башкир Ногайской дороги, Саит-мулла уехал к Мензелинску.

XVII

Под началом казанского воеводы было почти пять с половиной тысяч солдат. Но, посчитав, что для успешной борьбы с повстанцами этого недостаточно, Шереметев попросил у центра дополнительные силы.

Отрядив в Казань войско во главе с князем Урусовым, русское правительство сочло необходимым сместить Коркодинова с поста уфимского воеводы и назначило вместо него Борятинского.

А в начале 1683 года от повстанцев-башкир отвернулся Аюка. В очередной раз сработал принцип «разделяй и властвуй»: получив щедрые московские подарки, калмыцкий тайша поддался на царские обещания и стал сговорчивей. После того как он разорвал отношения с башкирами, его люди снова стали совершать набеги на их селения. Вырезая мужчин, они угоняли женщин и детей вместе со скотом в Джунгарию. И теперь Сайту и его людям приходилось воевать не только с карателями, но и с джунгарами и калмыками, разорявшими западные земли Башкортостана.

Весной и летом повстанцы продолжали нападения на Закамские крепости. Они осадили Мензелинск, потом Солеваренный городок[65]65
  Солеваренный (Солеварный) городок – крепость, построенная в 1684 году на месте Солеваренного стоялого острога на землях башкир Кесе-Табынской волости Ногайской дороги (ныне Гафурийский р-н РБ). Острог выполнял функции сторожевого поста на подступах к Уфе и служил убежищем для русских солепромышленников, которые занимались здесь сезонным промыслом.


[Закрыть], сожгли Воскресенский монастырь.

Восстание постепенно перекинулось на Зауралье. Но после захвата Катая и Колчедана[66]66
  Прежнее название Екатеринбурга.


[Закрыть] усилилось противоборство на мензелинском направлении. На помощь действовавшим там карательным отрядам Урусова подошли яицкие казаки. И в одном из боев под Мензелинском повстанцы потерпели серьезное поражение.

Им приходилось все труднее и труднее. Оказавшись в непростой ситуации, Саит-мулла надумал обратиться за помощью к крымскому хану Хаджи-Гирею и решил отправить к нему Тюлекея-батыра.

Однако тот не согласился, предложив ехать в Крым ему самому.

– Если хэзрэт явится к хану сам, думаю, никаких проволочек не будет. Башкорты Астрахани, Харысина и Харытау[67]67
  Царицын и Саратов.


[Закрыть] тоже нам помогут, – сказал Тюлекей-батыр соратникам.

– Ну, а если кто проведает, что Саит-муллы в Башкортостане нет, людей не удержишь, разбегутся во все стороны, – возразил кто-то.

– Не разбегутся!..

Так думали-рядили между собой предводители мятежников, и, в конце концов, в Крым отправился мулла Саит-Сюрюмбэт. Однако по пути следования Сюрюмбэт и сопровождавшие его люди угодили в руки астраханского воеводы и были замучены им до смерти, так что помощи от крымского хана башкиры не дождались.

Осенью повстанческое движение стало сходить на нет и к концу ноября заглохло окончательно. Вот тогда каратели развернулись как следует. Они грабили и сжигали башкирские селения, расправлялись с мужчинами, а детей и женщин раздавали помещикам. Лишь те, кому удалось скрыться на зиму в горах, миновали страшной участи.

Узнав о том, что Тюлекей-батыр угодил в руки карателей и был казнен, Сайт в отчаянии собрался в один из морозных дней на юго-запад к единоверцам-мусульманам.

Добравшись с великими трудностями до Константинополя, он представился им башкирским ханом и попросил помощи. Те охотно откликнулись на его просьбу и собрали для него пятитысячное войско. После этого Сайт отправился на Кубань, где удостоился подлинного ханского титула.

Хан Сайт принялся громить слободки и острожки, находившиеся вблизи Тарков, после чего овладел и самим городом, обратив воеводу в бегство.

Астраханский воевода отправил к Таркам тысячу двести семьдесят шесть стрельцов на стругах и степью – до тысячи конных татар с тремя тысячами калмыков.

Спешно оставив город, Сайт направился было в Башкортостан, но двадцать шестого февраля его войско нагнали каратели. Завязалась битва, растянувшаяся на двое суток.

На рассвете третьего дня с вражеской стороны донеслись звуки горнов, барабанная дробь и крики.

– Напились и теперь с ума сходят, – брезгливо поморщился Сайт и, добавив «Это нам на руку», приступил к утреннему намазу. Он еще не знал, что к карателям подоспело подкрепление.

Шум между тем нарастал. Заподозрив неладное, Сайт выслал к стану неприятеля лазутчиков. Но не прошло и нескольких минут, как загромыхали пушки и в повстанцев полетели первые снаряды.

Мусульмане были ошарашены.

– Откуда идут кафыры?

– Оттуда!

– Ничего не вижу… Откуда?

– Да вон же!

– Ай, Аллам, помилуй нас, грешных!..

В предрассветной мгле трудно было что-либо разобрать. Пребывавший в растерянности Сайт не знал, с чего начать, но, заметив, что его кумыки пятятся к реке, опомнился, вскочил на коня и, обогнав, преградил им путь.

– Братья, не уходите! Только вперед! За веру нашу чистую, за ислам! Бейте кафыров!..

Уговорив союзников вернуться, Сайт понесся вслед за отступавшими к городу Тарки турками, но так и не сумел их остановить.

Тем временем оставшиеся на месте мусульмане мужественно отбивались, еле сдерживая все нарастающий натиск стрельцов, калмыков и татар.

Решив не упускать основные силы, удалявшиеся к Таркам, Саит-мулла дал приказ к отступлению.

Когда до города оставалось совсем немного, один из преследователей, настигнув его, воткнул ему в бок копье.

– Ай, Алла, Алла! – раздалось со всех сторон.

Несмотря на серьезное ранение, Сайт собрал в кулак всю свою волю и снес голову есаулу, замахнувшемуся на него саблей. Когда предводитель прорвался наконец к городу, его ранило во второй раз.

В глазах у него зарябило, голова закружилась. Стараясь удержаться на лошади, Сайт схватился было рукой за луку седла, но в этот самый момент на него обрушился мощный удар. Потом еще и еще…

XVIII

Несмотря на тяжелые увечья, Сайт Садиров остался жив.

После не долгого лечения в Тарках его увезли в Москву. Сразу же по прибытии муллу заключили в клетку и повезли на телеге через весь город.

Глядя с недоумением и любопытством на босоногого, в жалких лохмотьях и простоволосого башкирского вождя, прохожие что-то выкрикивали под монотонный гул церковных колоколов.

Углубившись в себя, Сайт усердно молился, не обращая никакого внимания на шум. Он взывал к Аллаху не с просьбой о пощаде, а молил Всевышнего лишь об одном – чтобы тот дал его народу силы для борьбы за освобождение.

Наконец Сайта доставили в Земский приказ[68]68
  Земский приказ, или двор, был центральным государственным учреждением России во второй половине XV–XVII веков, в ведении которого находились вопросы охраны порядка, городского благоустройства, осуществление дел гражданского и уголовного судопроизводства, а также сбор налогов ее тяглого населения Москвы.


[Закрыть].

На второй день к нему в камеру вошел рыжебородый дьяк. Он был приветлив и учтив. Справившись у узника, как его раны и настроение, дьяк объявил, что царским распоряжением ему поручено его допросить, и мягко предупредил:

– Ежели дашь слово впредь бунтов не затевать и в оных не участвовать да ежели в подтверждение клятвы своей поцелуешь Коран, великий царь помилует тебя и велит отпустить.

– Если ваши люди будут по-прежнему нарушать Жалованную грамоту Ивана Грозного, на что мне тогда моя жизнь, – с грустью промолвил Сайт.

– Разве мало вам того, что указ о крещении башкирцев и прочих иноверцев отменили?

– Нам этого мало. Мы хотим жить вольно на землях, доставшихся нам по праву от наших дедов и отцов.

– Мы не против того, чтобы башкирцы жили своей волей. И ежели хочешь чего добиться, пособи нам, угомони бунтовщиков.

Сайт никак не мог взять в толк, отчего так настойчив этот дьяк, изворотливый и хитрый, как лис.

– Как же я смогу их угомонить, будучи запертым в темнице? – спросил он.

– А ты отпиши грамотку к своим да к иноземным магометанцам. Не то так и будет кровушка проливаться. Пожалел бы свой народ, что ли. Ведь супротив бунтовщиков высланы дружины под началом Урусова. Воеводам больших городов тоже приказано отрядить рейтар[69]69
  Рейтар – «всадник, конный воин».


[Закрыть] и солдат.

«Да, не зря меня оставили в живых! Значит, восстание продолжается. А меня хотят использовать, чтобы я помог им его подавить», догадался Сайт и наотрез отказался писать обращение.

Дьяка будто подменили.

– Что ж, не хочешь по-доброму, тогда пеняй на себя! – проговорил он зловеще сквозь зубы и велел отвести его в застенок к заплечных дел мастерам.

Первым делом палачи опалили Сайту брови, усы и бороду. Узник выдержал эту пытку, не издав ни звука. Так же стойко держался он, пока его пороли и заламывали руки. Не желая стать предателем, Сайт мужественно терпел, все крепче стискивая зубы. И когда ему сдавили тисками голову так, что череп вот-вот должен был треснуть, он лишь простонал в полузабытьи:

– Алла, Алла-ам!..

Как только Сайт потерял сознание, колоду ослабили. Узника окатили холодной водой.

Когда полумертвый мулла пришел в себя, с него начали сдирать кожу.

Так и не сумев сломить волю башкирского вождя, дьяк был вынужден прекратить пытку. Распорядившись заключить его в тесную каморку в темном подземелье, он отправился к царевне Софье.

Когда дьяк рассказал все, как было, она обругала его в сердцах, после чего, немного поостыв, спросила:

– А этот мулла знает, что бунтовщики-башкирцы объявили его своим ханом?

– Нет, не знает, – ответил тот, дрожа от страха.

– Чего ж ему надо?

– Требует, чтобы все было, как прописано в Жалованной грамоте Ивана Грозного. Воли для своего народца добивается.

– А ты бы и посулил.

– Так ведь не верит он нашим посулам, Ваше высочество. О том, чтобы писать обращение к башкирцам да к маготометанцам даже слышать не желает.

– Пускай померзнет в подземелье. Может, сговорчивее станет.

– Не знаю, Ваше высочество, – с сомнением произнес дьяк. – Уж больно строптив! Его ничем не проймешь. Осталось одно – на тот свет спровадить.

Однако его предложение пришлось Софье не по нраву.

– Вождь башкирских бунтовщиков покамест живым нам нужен! А как усмирим оных, там и поглядим. По мне, я бы такого живьем сожгла, как казним мы всяких вероотступников.

Едва дьяк удалился, царевне доставили письмо из Казани:

«Воры башкирские вконец обнаглели. Татары Казанского уезду да прочие инородцы, обитающие окрест городков на берегах камских, примкнули к бунтовщикам. Елабуга да Заинек в осаде. Деревни, что в 200 верстах от Казани, разорены. Много наших людей полегло. Башкирцы подговаривают казанских да уфимских чувашей, татар и прочая к соучастию и идти на Казань…»

Перечитав несколько раз кряду послание, Софья задумалась. Как же покончить со злоумышленниками? Ежели не остановить их, бед не оберешься. Надо бы использовать этого упрямца. А не захочет помочь, казнить лютою казнью…

Не в силах отделаться от навязчивых мыслей, царевна вызвала главу Земского приказа.

– Как думаешь, ежели мы казним узника Садирова, башкирцы угомонятся? – спросила она.

– Напротив, это явится лишь поводом для усиления бунта, Ваше высочество, – ответил тот.

Софья пронзила его колючим взглядом.

– Поясни!

– Этого святого почитают как великого хана не только башкирцы. Его знают во многих странах басурманских, Ваше высочество. Нельзя нам его покамест казнить…

– Уж не выпустить ли главного бунтовщика вовсе на волю? – презрительно усмехнулась царевна.

– Что вы, что вы, Ваше высочество! – замахал руками начальник приказа и поторопился изложить свое мнение. – Нам следует усилить охрану и подумать, как принизить его в глазах соплеменников.

– Ну-ка, выкладывай, что там у тебя на уме! – заинтересовалась она.

– Надобно пустить слух, будто мулла Сайт наш пособник и изменил башкирцам. Токмо и всего, Ваше высочество!

Та заметно оживилась, но, тут же усомнившись, спросила:

– Ты думаешь, башкирцы на это клюнут?

– Еще как. Убедить в этом наивный народец ничего не стоит!

– Пожалуй, ты прав! – не скрывала своего удовлетворения царевна. – Ежели замысел сей удастся, башкирцы утратят веру в своего хана, а вместе с тем и единство.

Похвалив собеседника за добрый совет, она возложила на него осуществление плана.

Нехитрая затея удалась. Ценою обмана и силой власти своего добились. Весной 1684 года возобновившееся было восстание снова сошло на нет. А разрозненные отряды уже не могли противостоять царским полкам.