Текст книги "Школа жестоких юношей (СИ)"

Автор книги: Яна Кельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Засунь его в рот! – шипит Кирст, вцепляясь мне в волосы.

Снова слушаюсь, погружаю подрагивающий член в рот, ласкаю языком. Мэтью кладет руку мне на затылок, притягивает к себе, комнату наполняет его стон, а мне в горло бьет горячая терпкая струя спермы. Пытаюсь оттолкнуть Кирста, но он держит слишком сильно, кончая. Сглатываю всю вязкую жидкость и, все же, отталкиваю расслабленного парня.

– На кой хрен ты кончил мне в рот?! – цежу сквозь зубы, всматриваясь в довольную мордашку.

Не скажу, что очень неприятно, но неожиданно. Я не был готов к тому, чтобы пить чье-либо семя. Нависаю над Мэтью и жадно впиваюсь в его губы, передавая все то, что еще осталось у меня во рту.

– Твоя очередь, красавчик, – шепчу ему в пухлые губы, когда отрываюсь от них.

– Прими холодный душ, Агилар и захвати мою одежду, – Мэтью вольготно разлегся на моей кровати и махнул рукой в сторону белой двери.

Так значит, на ответную услугу мы не настроены. Бесит, но возбуждение слишком сильное, чтобы его перебила злость на эту сучку. Перебираюсь ближе к Мэтью, так чтобы мой стоящий колом член оказался у него перед глазами, сажусь и силой сжимаю головку, выдавливая белесые капельки. Шипение смешивается со стоном удовольствия. Кирст распахивает прикрытые глаза и смотрит на меня. Зависает, не в силах отвести взгляд. Улыбаюсь. Он хочет не меньше меня. Вопрос стоит… О, да, стоит. Провожу ладонью по всему стволу. В глазах Мэтью вновь вспыхивает огонек желания, а расслабленная плоть заинтересованно дергается. Так, вот, вопрос в том, у кого из нас хватит больше выдержки. Точнее, насколько ее хватит у Мэтью, потому что я готов отодрать его в любую секунду. Ускоряю темп. Дыхание рваное, бедра непроизвольно двигаются навстречу руке. Кирст смотрит завороженно, следя за каждым движением. Господи, как же я его хочу! Кончаю с глухим стоном ему на грудь, словно под гипнозом наблюдая, как начинают мерцать капельки моей спермы на его коже под искусственным светом. Предпочел бы видеть этот блеск на лице парня, но не стоит так спешить, не думаю, что Мэт спустил бы мне с рук такую вольность.

– Блять, – Мэтью вздыхает и скатывается с кровати. – Андрес, ты гребанный ублюдок, я хотел уже лечь спать.

Парень с силой захлопывает дверь в ванную комнату, а мне становится смешно. Провожу языком по зубам, во рту все еще ярко ощущается вкус Мэтью. Сегодня я сделал большой шаг вперед.

***

Утро начинается очень приятно. Еще рано, но члену все равно, он уже встал и упирается в попку Мэтью, который доверчиво жмется во сне к источнику тепла. Скольжу языком по оголенной шее и потираюсь твердой плотью. Мэтью вздыхает и поворачивается ко мне лицом, тесно прижимается и повторяет мое действие. Утренняя проблема мучает, оказывается, не только меня. Пробираюсь рукой под одеяло и обхватываю оба ствола. Кирст вздыхает и чуть прогибается в пояснице. Пушистые ресницы парня дрожат, губки приоткрылись, чтобы выпускать на волю участившееся дыхание. Это уже сильнее меня. С рыком переворачиваю Кирста на спину, сминаю его губы, развожу ноги и утыкаюсь головкой в сжатый горячий вход. Голова кружится, окружающая реальность плывет, внутри ревет бешеное пламя. Понимаю, что не остановлюсь. Вдавливаю член, желая нырнуть в тесную глубину, но плоть соскальзывает, дырочка Мэта не пускает меня в столь желанное тело. Шиплю от досады, открываю глаза и сталкиваюсь с взбешенным взглядом Мэтью.

– Я тебя сейчас кастрирую, – четкая угроза, которая через секунду подкрепляется действием.

Мэтью пропускает руку между нашими телами и так сжимает мой член, что от боли перед глазами вспыхивают разноцветные точки. Скулю, закусывая губу. Блядски больно.

– Прости, – через силу выдавливаю из себя, и хватка на самой драгоценной для мужчины части тела ослабевает.

Облегченно вздыхаю и скатываюсь с Кирста. Парень тут же поднимается на ноги, одевается и, не говоря ни слова, покидает мою комнату. Настроение мгновенно падает.

Злость и раздражение мешают сосредоточиться на учебе, два урока кидаюсь на всех окружающих и испепеляю Кирста злым взглядом. Понимаю, что сам виноват, но какого хрена он так сексуален. Бешусь и хочу его. Хочу его и бешусь от этого еще сильнее. Кажется, что боль в паху от жесткого недотраха станет моей постоянной спутницей. К третьему уроку приходит Джастин. Брюнет медленно проходит по проходу между рядами и осторожно опускается на свое место. Мэтью провожает друга насмешливым взглядом, но воздерживается от комментариев, приветливо кивая парню. Стоуну этой ночью крупно повезло. Ловлю себя на мысли, что завидую куратору, тому удалось вдоволь натрахаться.

– Что у тебя с лицом? – спрашивает Джастин у Мэта, когда заканчивается последний урок, и смотрит на меня злым взглядом.

О, да! Сейчас я испугаюсь подстилку Николаса и грохнусь в обморок.

– Андрес, тащи сюда свою задницу, – бросает Мэтью через плечо, игнорируя вопрос друга, тот только пожимает плечами и присаживается на край парты.

– Болит попка, малыш? – шепчу на ухо Ноуману.

– Захлопнись, у твоего рта есть куда более приятное применение, – Мэтью окидывает меня насмешливым взглядом.

– Мне кажется или ты что-то удумал? – к черту подъебки, вижу по глазам Кирста, что парень что-то задумал.

– Не кажется, – Мэтью оглядывается по сторонам, убеждаясь, что в аудитории мы остались втроем. – Ты теперь каждую ночь будешь проводить со Стоуном? – спрашивает у Джастина.

– Нет, конечно, нет, – ангелок смущается, а мягкий румянец окрашивает его щечки. До противного мило.

– Тогда сегодня предлагаю устроить небольшую охоту, – Кирст, вешает сумку на плечо и садиться на парту.

– Опять приведения?

– Андрес, призраки – это бред. Но сияние есть. Просто, вероятно, кто-то знаком с легендой. Интересно кто.

– Младшеклассники балуются, – предположил Джастин, явно не находясь в восторге от предстоящей ночной прогулки.

– Убийствами они тоже балуются? – Мэтью вскинул брови.

– С чего ты взял, что это связано между собой?

– Считай, что интуиция. А даже если я ошибаюсь, то мы изловим призрака синего мальчика, и больше никто не будет стенать и биться в истерики, шатаясь по коридорам школы.

– Ребенок, – давлю смешок и взъерошиваю волосы Мэтью.

– На твоем присутствии я не настаиваю, – парень отмахивается от меня и прожигает злым взглядом дырку во лбу.

– Я не пущу тебя больше в парк в одиночестве, – бурчу в сторону, понимая, что беспокойство за шкурку белобрысика никуда не делось.

– Со мной будет Джас, – фыркает Мэтью, хорошо расслышав мою фразу.

– Он уже показал, какой из него верный спутник, променяв тебя на жаркую ночку со Стоуном.

– Что за собрание? – последний не замедлил появиться.

Куратор окинул нас привычным непроницаемым взглядом серых глаз и остановился на Джастине. Губы мужчины изогнулись в улыбке, а у меня мороз пробежал по коже. Мэтью вчера был прав, говоря о том, что человек может кардинально измениться стоит только рядом появиться определенному фактору. Окинул взглядом фигурку Ноумана. Должен признать, очень смазливому фактору.

– Обсуждаем планы на вечер, мистер Стоун, – Кирст окинул куратора взглядом, полным презрения, его отношение к этому человеку не изменилось, не смотря на то, что его друг с ним спит.

– Не забывайте про время, золушки, – кинул мужчина и кивком головы пригласил Джастина выйти из кабинета.

Ноуман кинул виноватый взгляд на Мэтью и выбежал за своим покровителем.

– Подстилка, – ехидно бросаю ему в след.

– Завидуй молча.

– Думаешь, я буду завидовать человеку, которого в зад трахает Стоун?

– Нет, думаю, что ты будешь завидовать человеку, у которого есть секс, – хмыкает Мэтью и направляется к выходу.

– Мне не сложно найти себе того, кто будет греть мою постель, и удовлетворять все потребности, – иду за Мэтью.

– За чем дело встало?

– Тебя хочу, – пожимаю плечами, резко разворачиваю строптивца к себе лицом и легко касаюсь губ.

Кирст не отталкивает, только обреченно вздыхает и позволяет немного поиграть со своими губками. Но вчера ночью я понял одну замечательную вещь, и теперь игра пойдет по моим правилам и на моем поле. Дразню Мэтью, но не углубляю поцелуй, ловко изворачиваюсь от его рук, когда парень уже готов сам проявить инициативу, а не прикидываться соблазняемой жертвой Казановы. В спину летит раздосадованный вздох, но я не оборачиваюсь. Ухожу. Вечером нас ждет увлекательная охота за приведениями.

***

Ноуман подавил очередной зевок, но промолчал. Кидаю взгляд на часы, цифры мерцают в темноте, показывают половину второго ночи. Скитаемся уже больше часа, но ничего. Ни плача, ни призрака синего мальчика, ни трупов. С последним я, кажется, погорячился. Сошел с тропинки, чтобы поссать и наткнулся на белое лицо Сэйтона. Парень неуклюже лежал на земле, половина его туловища скрыта в кустах. Вокруг тишина. Давлю разочарованный вздох и падаю на колени.

– Сэйтон, – наклонился к нему и прислонил пальцы к шее.

– Здесь кто-то есть? – за спиной показывается Мэтью, за ним Ноуман.

Кирст быстро понимает, в чем дело и зажимает брюнету ладонь рот, чтобы тот не смел орать.

– Жив? – хрипло спрашивает Мэт.

Молчу, отсчитывая про себя секунды и нащупывая слабые толчки венки под подушечками пальцев. Киваю Мэтью.

– Сэйтон, – шепотом зову одноклассника, который привык считать меня своим другом.

Становится стыдно перед ним. Я успел на выручку к Мэтью, потому что должен знать, где этот чертенок находится каждую секунду свободного времени. Но упустил из виду того человека, который на протяжении пары лет заглядывает мне в рот. Парень не отзывается, но становится заметно, что грудь мерно вздымается. Кирст опускается в паре шагов от меня и проверяет его одежду.

– Вряд ли с ним развлекались, – шепчет он.

– А что с ним? – голос Джастина дрожит.

– Я пойду за помощью, – не хочется оставлять Кирста и Джастина одних, но выбора нет.

– Подожди, я позвоню Николасу.

Ноуман достает телефон из заднего кармана джинс и ищет номер любовника. Пара мгновений и в ночной тишине отчетливо слышатся телефонные гудки. Стоун берет трубку быстро. Не спит. Кроме того, куратор находится на рабочем месте. Джастин сбивчиво объясняет, где мы и что произошло.

– Исчезли оттуда быстро! – слышится рык Николаса, а потом короткие гудки.

– Пошли, – беру Мэтью за руку и тяну прочь.

– Подожди, а как же он? – Джастин так и стоит на месте, телефон в его руке заливает лицо парня мягким светом от экрана, отчего кожа кажется не белой, а серой и сияющей. Жутко.

– Стоун найдет Сэйтона и приведет помощь, но если нас обнаружат рядом с ним, то поркой не отделаемся. Стоун не сможет закрыть глаза всем.

Друг Кирста вздыхает и осторожно обходит бессознательного парня. Хватаю и его руку, ускоряю шаг, таща их за собой. Черт бы побрал Кирста с его жаждой изловить школьного призрака. Хотя, это возможно спасло Сэйтону жизнь.

– Стой! – шипит Мэтью и дергает меня за руку.

Собираюсь разораться на парня за его остановку, но он прикладывает палец к моим губам и кивает вправо. Всматриваюсь в кромешную темноту, серди уродливых веток кустов, которые кажутся сейчас корявыми руками, замечаю призрачный синеватый свет. Не сговариваясь, направляемся в ту сторону. Правда, говорят, что в экстремальных условиях человеческие возможности безграничны. Мы смогли подобраться к источнику света так, что ни единая веточка не треснула под подошвами наших туфель, никто не споткнулся и не упал, казалось, что каждый из нас обзавелся ночным зрением и теперь видит в темноте не хуже кошки. Столпившись за толстым шершавым стволом, утвердились во мнении, что синий мальчик не существует, только на страницах книг и в качестве легенды. Сияние исходило из странного фонаря. Он отличался от обычного осветительного устройства только тем, что оканчивался круглым шаром с синим стеклом, который равномерно мерцал, разгоняя тьму призрачным холодным светом. А вместо плача из чащи доносились пошлые стоны и причмокивания.

– Трахаются, – выдал Кирст и вышел из укрытия.

Хотел было утянуть его обратно, но не успел, пальцы только скользнули по гладкой ткани куртки.

– Кирст, сучонок, иди сюда, – шиплю ему в спину.

Много вероятно, что те, кто сейчас так отчаянно стонут, грохнули Роудса и едва не отправили на тот свет Сэйтона.

– Шш-ш-ш, – Мэтью спрятался за еще одним деревом и вновь выглянул, всматриваясь вдаль.

Крадучись подошел к нему и выглянул из-за плеча. Картина поразила. Мой бывший любовник Хикс отчаянно драл тихоню Вертона, вдавливая того в ствол одного из старых деревьев.

– Ох, как горячо, – шепнул в ушко Мэтью, не упустив возможность провести по кромке языком. – Посмотрим?

– Нет, повторим, но позже, – усмехнулся тот и попятился, вжимаясь в меня. – Пошли. Я все узнал.

Джастин покорно ждал нас там, где его и оставили. Мэтью вновь зажал другу рот, как только брюнет собирался подать голос. Дальше до здания школы добирались бегом. Адреналин гулял по крови, требуя найти выход. Жаль, что возле распахнутого окна в мою комнату – нашего единственного пути в школу, нас ждал разгневанный Стоун. Завидев нас, мужчина ласково, по-отечески улыбнулся и, схватив Джастина за шкирку, потащил парня дальше вдоль здания. Вот и закончились наши ночные прогулки. Вздохнул, ухватил Мэтью за запястье и повел вслед за куратором.

Глава 13.

Мэтью.

Стоун привел нас к служебному входу. Удивлен, что нет охраны, кругом только объективы видеокамер, их настолько много, что каждый квадратный метр мрачной школьной территории виден как на ладони. Лампочка на кодовом замке загорается зеленым светом, когда куратор набирает правильный код. Жадно слежу за его тонкими пальцами, порхающими по кнопкам в наборе нужной комбинации, но не успеваю, Стоун делает все слишком быстро. За плечом хмыкает де Агилар, вероятно, он так же не успел уловить манипуляции мужчины. Преодолеваем короткий лестничный пролет, еще одна дверь и мы выходим в коридор. Джастин под строгим взглядом Стоуна отправляется в свою комнату. Вижу, что парень хочет что-то сказать, но тяжелый взгляд стальных глаз, зло мерцающих в полумраке ночного коридора, останавливает. Джастин опускает голову и с силой захлопывает дверь. Я потом расскажу парню, как стоит дрессировать деспотичных любовников. Прячу ухмылку. Наши шаги эхом разлетаются по пустому коридору. Странно, я ожидал увидеть здесь некое оживление в связи с происшествием.

Кабинет куратора встречает нас кромешной темнотой. Николас зажигает не яркий свет и размашистым шагом проходит на свое место, вытягивает длинные ноги и откидывает голову на мягкую спинку. Он устал. Заметно, что под глазами лежат тени, которые темнее, чем обычно, но это единственный штрих, который отличает уставшего Стоуна от привычного нам железного парня.

– Садитесь, – бросает мужчина, пристально смотря в потолок.

Подчиняемся мгновенно, устраиваясь на жестких стульях. Андрес смотрит в окно, сидит, поджав под себя длинные ноги. До стола слишком маленькое расстояние, сидеть неудобно. Сверлю взглядом затылок испанца, черные волосы мягко блестят в тусклом освещении, переливаясь золотистыми бликами. Вспоминаю, какие они на ощупь, было безумно приятно чувствовать жестковатые, но гладкие пряди под ладонью, прижимая лицо Андреса к своему паху и толкаться в его горячий рот. Мечтательно прикрыл на миг глаза, уже не отрицаю своего противоестественного желания. Хочу переспать с ним. Перевожу задумчивый взгляд на куратора. Он не простит сегодняшний проступок. Не думаю, что Стоун пригласил нас на дружескую беседу. Передергиваю плечами. Неприятный, жутковатый морозец пробегает по позвоночнику, отсчитывая один за другим. «Раз, два, три, четыре…» Сглатываю.

– Мистер Стоун, – прерывает тишину кабинета сосредоточенный голос де Агилара, – что с Сэйтоном?

– Он жив, – куратор вздыхает и переводит взгляд на нас, кажется, что он безумно устал от своей работы и от бестолковых учеников.

– Что с ним произошло? У него не было видимых повреждений, – уточнил Андрес и соизволил повернуть голову в сторону собеседника.

– То же самое, что и с Роудсом, инъекция какой-то парализующей дрянью. Час и сердце останавливается, – мужчина потер пальцами глаза и наиграл какую-то мелодию, побарабанив ими по поверхности стола. – Вашему однокласснику повезло. Что не могу сказать о вас, господа, – мужчина хмыкает и разводит руками.

В помещение повисает тишина, давит на уши, пробегается тонкими холодными пальцами по натянутым нервам.

– Пороть будете? – зло усмехается Андрес. Мой поклонник преодолел сегодня все допустимые барьеры.

– Не буду, – Николас отвечает улыбкой. – Вашу порку я буду вынужден объяснить. Придумывать вам проступки мне лень, а за реальность вас посадят, потому что обвинят в происшествии с Сэйтоном.

– Но это не мы! – наклоняюсь вперед, негодование хлещет через край. Мы спасли парню жизнь, почему нас должны обвинить в покушении на него?

– Да? – Стоун выгибает тонкую бровь и переводит на меня тяжелый взгляд. – Докажи.

Н-да, сказать нечего. Стоун прав. Если наша прогулка выплывет выше его головы, то проблем с силами правопорядка нам не миновать.

– Кирст, вы производите впечатление умного человека, но сейчас я поражен вашей глупостью.

Стоун встал и отошел к окну, что-то пристально разглядывая в темноте. Повисла напряженная тишина. Вздрогнул от того, что горячая ладонь Андреса опустилась мне на коленку. Не стал сбрасывать ее, пусть теплая дрожь, разлетающаяся по телу, отвлекает от спины куратора. Не хочу гадать, что возникнет в его голове. Ненавижу зависеть от кого-либо, но контроль Стоуна просто так не скинуть со своих плеч. Откидываюсь на спинку стула, твердое дерево впивается в тело, а рука испанца медленно, но уверено ползет вверх, поглаживая круговыми движениями через ткань джинс.

– Когда ты сдашься, котенок? – мурлыкает Агилар мне в ухо, добавляя новую порцию дрожи.

На этот раз торопливые мурашки бегут вниз, сталкиваясь с теми, которые ползут от ноги аккурат в области паха, заставляя его ныть и желать какого-то продолжения этим мягким ласкам.

– Уже, – отвечаю одними губами, но Андрес поймет.

– На административном этаже, – деловой голос мужчины вырывает из грез и заставляет вернуться в его кабинет, – закончен ремонт, но многие бумаги, какая-то мебель продолжают захламлять кабинеты. Вам предстоит все разобрать.

Обозначив наше наказание, очень мягкое, должен заметить, Стоун вернулся на свое место, считывая нашу реакцию по лицам. Мужчина лишь усмехнулся каким-то своим мыслям, заметив облегчение, стекающее тонкими полосами.

– Ноуман присоединится к нам? – с издевкой спросил Андрес, а я мысленно застонал.

На кой хрен этот придурок лезет в постель Стоуна?!

– Присоединится, – мужчина кивнул.

– Не отмажете своего любовника от тяжелой работы? – я пнул Агилара, но этот гаденыш только еще больше расплылся в неприятной улыбке, адресованной нашему куратору.

– Нет, – мужчина усмехнулся и кивнул в сторону выхода. – Пошли вон отсюда.

Коридор, лестница и снова коридор. Все утопает в тишине и полумраке, которые стали уже неотъемлемой частью нашего маленького закрытого мира.

– Зачем ты провоцировал Стоуна?

Андрес немного поворачивает голову, чтобы выхватить взглядом из мягкого освещения мое лицо и улыбается. Улыбка шальная и хитрая.

– Хотел оценить, насколько может смягчить человека наличие любовника, – хмыкает и вновь смотрит перед собой.

– И как?

– Сильно, – смеется. – Ноуман попался вместе с нами и Стоун оказался зажат в рамках. С одной стороны, он должен наказать нарушителей. Этого требует вся суть нашего куратора, но с другой, под раздачу попадает и его ненаглядный Джастин, поэтому наказание, как нельзя, мягкое.

– Он мог бы наказать только нас и совершенно не мягко.

– Нет. Стоун не стал бы так поступать. Он человек своих принципов, ведомых только лично ему.

– А ты так хорошо их изучил? – прищуриваюсь и сверлю спину Агилара, хотя парень и не видит моего взгляда.

– Нет, но в том, что влетит всем троим был уверен.

– Кретин.

– А что значило твое «уже», котенок? – возле своей двери Андрес резко оборачивается, хватает меня и с силой прижимает к стене.

От удара клацают зубы, сильное тело вжимает меня в твердь школы. Испанец прожигает взглядом, смотрит в глаза, прижимаясь все теснее и легко потираясь об меня. Вспыхиваю. Горю. Хочу. Не намерен больше ходить вокруг да около. У каждого человека есть сосуд терпения. Мой явно переполнен.

– А то и значит, котенок, – отталкиваюсь от стены, резкое движение, в которое приходится вложить много сил, и уже Андрес прижат мной к стене. – Развлечемся? – дотягиваюсь до его губ, бережно касаюсь самого уголка, провожу языком по нижней губе, прихватываю ее зубами и, наконец, углубляю поцелуй, заставляя испанца удивленно пискнуть от моего напора.

– Наигрался? – Андрес кривит исцелованные губы в усмешке, его рука быстро проскальзывает по моей спине, опускается на зад и сжимает ягодицу.

Мр-р-р, приятно. Трусь о парня пахом. Я наигрался, но закончив одну игру, грех не начать следующую. Хочу, чтобы этот гордый лидер стал моей любимой игрушкой. Я буду не я, если не заставлю Агилара сказать мне «люблю». В этой игре не будет правил, кроме одного – не пускать Андреса дальше постели.

– Хочу тебя, – томно, на выдохе, едва слышно произношу слова, которые этот чертов самоуверенный человек, ждет от меня, немного отклоняю голову и смотрю на него снизу вверх, широко распахнув глаза.

Знаю, что выглядит это слишком соблазнительно. Он не сможет сопротивляться такому искушению, преподнесенному на блюдце. Агилар срывается. С рыком притискивает меня к себе, сминает рот в грубом поцелуе, сразу расставляя все точки и позиции. Пусть так. Секс прекрасен во многих своих проявлениях, а сейчас я не против покориться более властному и сильному любовнику. Уже обе руки испанца лежат на моей заднице, мнут и сжимают, его язык хозяйничает у меня во рту, дразня и заводя еще больше.

Андрес открывает комнату, целует и подталкивает к кровати, избавляя от одежды. Возле застеленной кровати, испанец резко отрывает меня от себя, разворачивает и толкает в спину. Падаю на колени, мягко соприкасаясь с гладкой тканью постельного белья. Не успеваю шевельнуться от удивления, когда его ладонь обжигает кожу ягодиц хлестким ударом. Звук шлепка разносится по комнате, заставляет вздрогнуть и протестующе заскулить.

– Теперь моя очередь играть, котенок, – парень щекочет ухо жарким шепотом, а рука с силой сжимает шею.

Большой палец поглаживает линию роста волос, а язык испанца облизывает ушную раковину. Андрес втягивает мочку в рот и сильно сжимает зубами. Шиплю и дергаюсь, за что получаю еще один удар.

– Непослушный котенок, – рыча, произносит де Агилар, поглаживая мой зад.

Вся поверхность ягодиц разгорается и пощипывает, член прижимается к животу, настойчиво требуя внимания к своей персоне. Возбуждение смешивается с удовольствием от ласк и негодованием от грубости.

– Извращенец, – цежу сквозь зубы.

– Возможно, но тебе понравится.

Андрес надавил между лопатками, вынуждая полностью опуститься на кровать. Прохладная ткань соприкоснулась с разгоряченной кожей, затвердевшие соски потерлись о необычно грубую сейчас ткань, а сверху навалилась тяжесть, исходящая от тела испанца. Приподнимаю зад и трусь о грубую ткань джинс. Приятно чувствовать через жесткую преграду напряженный ствол. Поскуливаю, когда де Агилар покусывает и целует шею, словно оставляя на мне свои отметины, свой запах, чтобы он впитался, въелся в кожу. Внутри все дрожит от возбуждения, тело голодно до ласк и требует слишком много. Настолько, что разум не может обличить эти желания в словесную форму. Только хриплые стоны и сиплое «ну, давай же» срываются с приоткрытых губ.

Андрес особенно сильно укусил за плечо, и вес его тела исчез, оставив после себя горькое разочарование. Его можно было распробовать на языке до тех пор, пока руки не пробежались по телу, одна из них скользнула под живот, крепко перехватывая. Агилар подложил пухлую подушку, и теперь зад оказался неприлично оттопырен. Первое желание было закрыться, спрятаться от назойливых рук и похотливого взгляда, но желание секса было слишком велико. Закрыл глаза и отдался на волю моему личному маньяку, надеясь, что переживу сексуальный опыт с ним. Руки Андреса прошлись по заду, скользнули между ног, приласкали яички. Нетерпение стучало в висках. Поерзал, тыкаясь членом в ткань подушки, хотелось, чтобы Андрес снова взял в рот. Минет в его исполнении, был восхитителен. По спине порхали легкие поцелуи и колючие укусы, усиливая и без того зашкаливающее возбуждение. Тело выгнуло, воздух застревал в горле, и его приходилось с силой выталкивать и втягивать вновь, чтобы не задохнуться от жесткого желания, терзающего все тело. Напряжение и необходимость разрядки сворачивались внутри, будто пружина, все туже с каждым новым прикосновением нежным и приносящим легкую боль.

– Ты сводишь меня с ума, котенок, – хрипло выдохнул испанец, переворачивая мое безвольное тело на спину.

Андрес коснулся языком одного соска, а второй зажал между пальцами. Жаркий стон слетел с губ, когда парень настолько сильно сжал комочек плоти между зубов, что тот болезненно запульсировал. Агилар исчез на пару мгновений, чтобы скинуть с себя всю одежду и устроится между моих разведенных ног. Испанец провел рукой по изнывающему члену, стиснул в руке поджавшиеся яички, нашел сморщенную дырочку и уверено надавил скользкими пальцами, проскальзывая внутрь. Проникновение вызвало неприятные покалывания и учащенное сокращение мышц входа. Я поморщился, стараясь вытолкнуть пальцы Андреса, но тот только сильнее давил и увеличивал скорость скольжения. Пальцы ласкали нежные стенки внутри моего тела, исследуя его и ища что-то. А когда нашли, я громко застонал от острого удовольствия и сам сильнее насадился на руку Андреса.

– Господи, – я выдохнул в шею испанца.

Он не целовал и не ласкал меня больше, увлеченно наблюдая, как извивается мое тело, насаживаясь на пальцы, чтобы почувствовать очередную искру, сводящую с ума.

– Тебе нравится? – спросил испанец, слизывая капельки холодного пота со лба.

– Н-да! – ответ сорвался со стоном, потому что Агилар вновь надавил пальцем на бугорок внутри.

Андрес ухватил меня за запястье и положил руку на свой горячий член, затвердевший и налитый на полную мощь.

– Он принесет тебе еще больше удовольствия. Хочешь?

– Хочу, – кажется, это единственное слово, которое я могу сейчас произнести, – давай уже.

– Перевернись и встань на колени. Так будет проще в первый раз, маленький невинный котенок.

Агилар отстранился, чтобы я мог выполнить его распоряжение. После того, как его пальцы исчезли из тела, анус начал сильно пульсировать, словно требуя, чтобы его заполнили вновь. Перекатился на живот и поднялся на дрожащие ноги, уперевшись руками, сжимая в пальцах ткань пододеяльника. Андрес опустился позади меня, рассматривая картину, наполненную развратом под завязку, осторожно погладил ягодицы, несколько раз скользнул пальцами внутрь.

– Андрес, не медли…, – я наклонился ниже, упираясь лбом в смятую ткань и выставляя зад.

Испанец не ответил. Погладил мое подрагивающее тело, приставил головку к дырочке и надавил. Его плоть с трудом медленно проскальзывала внутрь, раздирая меня на множество маленьких кусочков. Вспышки запульсировали не только в анусе, они расползались везде, сверкали перед зажмуренными глазами, скрипели между сжатых зубов.

– Мэтью, расслабься, прошу тебя, – Андрес нежно погладил поясницу, пробежался пальцами по позвонкам.

– Сука, больно, – зло шиплю в ответ, потому что не в состоянии воспроизвести все проклятия, которые мечутся в мыслях.

– Расслабься и будет хорошо, – шепнул он и легко шлепнул по ягодице.

– Сука! – на выдохе, сквозь стон.

Но шлепок испанца отвлек от огненной боли в заднице, я расслабился. Андрес ухватил меня за бедра и потянул на себя, погружаясь в тесный проход так глубоко, насколько это возможно. Тело пронзила стрела, закручивая боль и удовольствие, смешивая их и связывая между собой тугими узлами, которые теперь нет возможности ни разрубить, ни развязать. Агилар входил плавным слитным долгим движением, вновь касаясь той точки внутри, которая дарила столько удовольствия. Чем больше движений, тем более податливыми и расслабленными становились мышцы ануса, давая возможность крупному члену испанца проникать в мое тело, они плотно обхватывали напряженный ствол, даря ему неземное наслаждение, заставляли стонать и беспрерывно толкаться внутрь, прорываясь все глубже. Боль притупилась, и тело само выгибалось и двигалось навстречу сильным глубоким толчкам. Испытываемое удовольствие будило радость внутри. Оказалось, что безумно приятно ощущать наполненность внутри, чувствовать тяжесть чужого тела на своей спине и легкую боль, когда сильные руки сжимали талию, фиксируя тело, не позволяя ему раскачиваться. Толчки Андреса сжигали изнутри, пронзали, я не мог не подаваться навстречу каждому мощному движению плоти, не мог не растворяться в остром неправильном удовольствии, которое дарил испанец. Тело пульсировало, стремясь к наслаждению, а вместе с ним сокращались внутренние мышцы, то смыкаясь вокруг плоти Агилара, то расслабляясь и позволяя ему погружаться так глубоко, как он только мог.

Новых ощущений, которые я познавал, оказалось слишком много: Андрес наваливался сильнее, и кусал спину, особенно сильно надавливая на анус, потом он вновь отстранялся и с силой сжимал мое тело, чтобы притянуть ближе к себе, каждый толчок член Агилара задевал простату, подводя все ближе и ближе к конечному удовольствию. Нервы натянулись тонкими нитями, звенящими от напряжения и, чем ближе был пик наслаждения, тем больше концы нитей обугливались, грозя оборваться.

Рука испанца прошлась по паху и сжала мой член, лаская его в такт толчкам, которые под конец стали уже совсем неистовые и сумасшедшие. Андрес настолько увеличил скорость, что просто вбивался в мое тело, каждый раз проскальзывая по тайному местечку.

– Давай котенок, давай! – хриплый шепот испанца подвел черту.

Тело пронзила молния экстаза, сотрясая все тело в бешеном оргазме. Андрес рыкнул за спиной, сжал еще крепче, толкнулся в самую глубь и кончил глубоко в моем теле. Возможно, если бы я не плавал в расплавленном золоте удовольствия, то почувствовал, как его сперма бьет тонкими струйками в стенки прохода.

Время замедлилось, его потоки не воспринимались оглушенным сознанием. Тело, словно желеобразная масса, растеклось по кровати. Дыхание вырывалось изо рта с тихим свистом. Тяжело дышать. Очень. Открываю глаза. Перед ними лежит рука Андреса. Ерзаю. Теперь полностью ощущаю вес его тела на себе, чувствую его дыхание, рывками щекочущее мою шею.