Текст книги "Школа жестоких юношей (СИ)"

Автор книги: Яна Кельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Более никто не удостоился моего внимания, посредственности, оттеняющие тех, кто нуждается в оправе. Обедом я решил не пренебрегать, все же голодал весь вчерашний день. Кроме того, ужасы, которых я начитался вчера на ночь, переварились и улеглись, позволяя сознанию и дальше разумно мыслить, а мне существовать, как личность. Подходя к столам класса с подносом еды, заранее высматривал себе место. К лидеру соваться не хотелось, безусловно, я бы заставил его принять меня, но не хочу становиться одним из тех, кто заглядывает ему в рот. Сливаться с толпой тоже мне не по нраву. Тут взгляд зацепился за мальчика-ангела, решил с ним познакомиться ближе и составить компанию за обедом.

– Привет, можно? – вежливо и с улыбкой на губах произнес я.

Он поднял на меня свои нереально синие глаза и кивнул. Я опустился на стул и принялся за еду, бросая косые взгляды на соседа. Разговаривать и пережевывать пищу одновременно не хотелось, поэтому, я решил подождать с разговорами и увлекся едой. Пока было тихо, никаких выпадов в мою сторону, никакого нездорового внимания. Меня осматривали, изучали, словно редкое животное, настороженно и пристально. Не скажу, что мне это нравилось, выглядело, как затишье перед бурей, которая срывает крыши с домов и вырывает деревья с корнями.

– Ты зря выбрал это место и меня в качестве своего нового знакомого, – устало произносит парень, сидящий рядом, потирая переносицу.

Его голос приятный и мелодичный, слегка высоковат для парня, но не режет слух. Откладываю в сторону вилку и слегка оборачиваюсь к нему.

– Почему?

– Я не в фаворе, – криво усмехается он.

– Мне плевать, ты просто симпатичен мне. Как тебя зовут?

– Джастин, – он поворачивает ко мне голову и растеряно хлопает длинными ресницами.

– Мэт, – улыбаюсь я и протягиваю ему ладонь.

Джастин медленно касается моей руки, осторожно, будто боится обжечься.

– Рад с тобой познакомиться, – Джастин смотрит мне в глаза и не верит словам.

Вижу, как он напрягается, как его взгляд становится настороженным, губы сжимаются в тонкую линию. Он отвечает мне взаимностью, но потому что этого требует элементарная вежливость, а не потому, что, действительно, это чувствует. Но мне плевать. Он единственный, с кем возникает желание общаться.

– Расскажешь мне о школе? – прошу я, отодвигая от себя пустую тарелку и притягивая стакан с ягодным морсом.

– Ты еще не читал правила? – Джастин выгибает одну бровь и грустно смотрит на меня.

– Читал, – утвердительно киваю.

– И?

– Впечатлило, – я снова киваю, – но это не то, что я хочу знать.

– Что же в таком случае тебя интересует? – мальчик тоже принимается за десерт.

– Среди учеников ведь тоже есть свои правила…, – тяну я, откидываясь на стуле.

Хочу встретить неприятности лицом к лицу, а не получить удар в спину. Не верю, что легко вольюсь в такой коллектив.

-Есть, – Джастин переводит на меня взгляд, в котором застыло море злости. – Дашь слабину и тебя трахнут в зад, – он выплюнул каждое слово, презрительно кривясь.

– М-м-м, даже так?

– Так, – Джастин встает со стула и уходит, оставляя меня в легкой задумчивости.

Не скажу, что меня очень удивили его слова. Закрытая школа для подростков, у которых бурлят гормоны, зашкаливает спермотоксикоз, а в душе нет никакого понятия о нравственности и морали. Кроме того, на горизонте не видно ни одной женщины. Слабых не любят нигде. Многие считают, что их необходимо защищать, оберегать от неприятностей, сдувать пылинки и отряхивать колени, когда такой человек падает. В корне не согласен с таким мнением. Слабый заслуживает того, чтобы его опускали и издевались, только потому, что он слаб. Естественный отбор, если хотите. Хочешь место под солнцем, докажи, что ты его достоин. Не можешь, тогда твое место в хвосте пищевой цепочки. Если у тебя нет когтей и клыков, чтобы рвать на части других, будь готов к тому, что тебе перегрызут глотку, выпьют всю кровь и бросят умирать. У меня было первое, второе и ещё океан самолюбия и больного упорства вдобавок. За свою шкуру я не боялся. Даже среди таких грязных волков не может не быть своего кодекса чести, а значит, мне предстоит доказать свое право на сносное существование в школе только сильнейшему. Уверен, что справлюсь с этим.

Резко встаю из-за стола, отчего ножки стула со скрипом скользят по паркету. Между лопатками вновь жжет, оборачиваюсь, делая вид, что мне крайне необходимо идти именно в эту сторону. Парень, с которым я столкнулся накануне, вновь прожигает меня своими темно-карими глазами. Сталкиваюсь с ним взглядом, и реальность перестает существовать. Утопаю в черных точках, по телу проносится волна дрожи, кажется, даже зубы предательски клацнули, но это не дрожь страха. Четко знаю, что нет. Стою, трясусь, но не отвожу взгляда, знаю, что этим подпишу себе приговор. Жарко, на висках выступает пот, рубашка под пиджаком неприятно клеится к телу. Кусаю щеку, чтобы сбить наваждение. Легкая боль и привкус крови во рту позволяют выпутаться из плена глаз южанина. Тут же на его лице рисуется кривая усмешка, но я понимаю, что выдержал первое испытание. Презрительно кривлю губы и, наконец, схожу с места.

Иду на следующий урок, но отвлекаюсь от маршрута, чтобы зайти в туалет по крайней нужде. Как только попадаю в помещение, выложенное коричневой крупной плиткой с золотистыми и белыми разводами, чувствую запах сигаретного дыма. Миллиарды мелких иголочек впиваются в тело. Резко чувствую непреодолимую тягу к сигарете. Бросить курить, ох, как не просто. Делаю несколько несмелых шагов внутрь, дверь бесшумно закрывается за моей спиной. Запах становится отчетливее. Прохожу ряд с писсуарами, подхожу к кабинкам. Дверь в одну из них заперта. С силой толкаю ее. Она не выдерживает напора человека, который изголодался по дозе никотинового яда, и распахивается. За ней стоит парень немногим младше меня. Одна его нога опирается о край унитаза, он прислонился спиной к стене и до моего появления, вероятно, расслабленно курил, выпуская в белый потолок струйки ароматного дыма. Сейчас же он удивленно смотрел на меня, но в его глазах не было страха. Скорее читалось «Совсем охуел что ли?». В правой руке, между двумя пальцами зажата тлеющая сигарета, чей запах сводит меня с ума. Рот наполняется слюной, тело мелко потряхивает, руки так и тянутся к белой палочке. Быстро беру себя в руки и натягиваю дружелюбную улыбку.

– Привет, угостишь? – киваю я на запретный в этой школе плод.

– Нет, – кривится он.

Меня словно ведром холодной воды окатывают. Как этот сучонок смеет мне отказывать?! Но вопрос решается быстро. Раз в этой школе понимают только позицию силы, то пора ее показать. Резко выбрасываю руку вперед и сжимаю стальные пальцы на тонком запястье. Дергаю вперед, парень по инерции наклоняется ко мне, хватаю его за волосы, оттягиваю голову и со всей силы прикладываю ухом о стену кабинки. Раздается грохот, парень стонет и начинает вырываться из моей хватки. Тщетно, я сильнее.

– Угостишь? – таким же дружелюбным тоном спрашиваю я.

– Да.

Отпускаю его. Странно, но за время нашей возни он так и не выпустил свой окурок из пальцев. Усмехаюсь.

– Подержи, – он аккуратно протягивает мне свою сигарету.

Держу, пока он достает из белой пачки еще одну, протягивает мне. Я тут же запихиваю ее в рот, щелкает зажигалка, маленький язычок пламени касается кончика и я, наконец, делаю жадную затяжку. Скрываюсь в соседней кабинке. Господи, как же хорошо! Затягиваюсь еще раз, по телу прокатывается волна приятной слабости, пальцы на ногах поджимаются от удовольствия, будто оргазм испытал. Блаженно прикрываю глаза и курю, улетая из реальности. Как мне этого не хватало…Значит, здесь можно достать сигареты, прилетает запоздалая мысль. Выхожу из кабинки, заглядываю в ту, где курил незнакомый парень, в надежде спросить, где он достал это богатство. Но там уже пусто.

– Блять! – чертыхаюсь сквозь зубы.

Ладно, при встрече спрошу, в конце концов, мальчишка никуда не испарится из закрытого учебного заведения. И мне плевать на то, что за курение здесь можно получить плетью по спине. До смерти не забьют, а за дозу никотина я готов вынести и не такое. Средневековье, честное слово! Бросаю взгляд на часы, до конца перемены меньше трех минут, быстро выхожу из туалета и быстрым шагом направляюсь в сторону аудитории. Являться в класс после звонка позволено только преподавателю.

Успеваю как раз вовремя. Только влетаю в класс и сажусь на свое место, как коридор вздрагивает от громкого звона. Он прокатывается по нервным окончаниям. Несколько глубоких вздохов, и я успокаиваюсь, достаю учебник с тетрадкой. Вновь готов внимать словам учителя.

После четырех часов дня наступает свободное от уроков время. Трачу около часа на домашнее задание. Учеба всегда давалась мне легко. А в этой школе был выбран уклон на гуманитарные предметы, что значительно облегчало жизнь. Сидеть в комнате в полном одиночестве нет никакого желания. Выхожу, запираю дверь. Бреду по коридору. В этот час он не пустой. То там, то тут попадаются группы других учеников. Но мне хочется на свежий воздух. В правилах нет ни слова о том, что нельзя покидать самого здания, поэтому подхожу к черным дверям и через мгновение оказываюсь на свежем воздухе. Робкие лучи солнца, которые смогли пробиться сквозь кроны деревьев, светят в глаза. Зажмуриваюсь, чувствуя теплоту и свежий легкий ветерок, который осторожно касается кожи. Спускаюсь по ступенькам и бреду по тропинке. Она такая же, как и та, что ведет от ворот к зданию школы, только уходит за угол. Иду вдоль здания, поворачиваю и замираю в восторге. Почему я не видел этой красоты раньше!? За школой находится парк. Не такой мрачный и угрюмый, что виден мне из окна спальни. Здесь нет высоких исполинов, закрывающих небо, нет мха и темного насыщенного зеленого цвета. Здесь все пышет яркостью. Сочная короткая трава, дорожки, выложенные серым камнем, кусты с яркими цветами, вдали виднеется переливающаяся гладь пруда. Иду туда. Опускаюсь на салатовую траву перед водой. Здесь тихо и умиротворенно, словно попал в другой мир. На воде с другой стороны заросли водных цветов, плавают толстые откормленные утки, слышен плеск воды, издаваемый золотыми рыбками. Чудеса. Так увлекся созерцанием окружающего мира, что не слышу шагов за спиной.

– Нравится? – спрашивает знакомый голос.

– Да, – отвечаю не оборачиваясь, знаю, что за мной стоит Джастин.

Парень обходит меня и садится рядом. Его волосы распущены и спадают черным каскадом за спину. Они блестят и переливаются в лучах вечернего солнца. Хочется потрогать их, провести рукой, пропустить эти смоляные пряди сквозь пальцы. Но я не позволяю себе такой вольности. Этот жест очень интимен, не думаю, что Джастин будет доволен.

– Странно, что тут никого нет, – задумчиво произношу я.

– Сейчас тренировки, поэтому так пусто, – поясняет он, а мне становится любопытно, что я пропустил из школьного расписания.

– Что за тренировки? – озвучиваю свой вопрос.

– В основном по разным видам единоборств, – он морщит маленький носик, – но в школе много дополнительных занятий, можешь узнать у Николаса.

– Спасибо, непременно узнаю, – киваю я, понимая, что тренировки мне необходимы. – А почему ты пренебрегаешь всеобщим занятием?

– Есть вещи куда более действенные, чем грубая сила, – отзывается Джастин, устраивая подбородок на согнутых коленях.

– Не могу не согласиться, – хмыкаю я.

– Как тебе здесь? – он задет глупый вопрос, видимо, просто чтобы не молчать.

– Никак, – отзываюсь глухо и безразлично. – Скажи лучше, за какие грехи тебя сюда отправили? – перевожу на него взгляд, в котором плещутся смешинки.

– А ты считаешь меня таким безобидным? – ехидно усмехается мой новый знакомый.

– Нет, всего лишь любопытствую.

– Оставь свое любопытство при себе, – резче, чем необходимо огрызается он, а я понимаю, что задал некорректный вопрос.

– Хорошо, тогда можно еще один вопрос, – мой собеседник кивает, а я продолжаю спрашивать. – Как достать сигареты?

Джастин смеется, громко, заливисто, пугая этим звуком ленивых птиц.

– Не говори мне, что это невозможно, знаю, что это не так, – тут же уверяю его я, чтобы он не скрывал от меня этот секрет.

– И не думал, просто не ожидал, что ты узнаешь всё так быстро. Достать здесь можно все, вплоть до легких наркотиков, – продолжает он меня удивлять.

– Как? – мне не терпится услышать полный ответ на мой вопрос.

– Я помогу, хорошо? – Джастин смотрит на меня пристально и внимательно, словно проверяя, насколько я ему доверяю, а у меня нет другого выхода.

– Хорошо, – киваю.

– Только, надеюсь, у тебя есть припрятанная наличность.

Все дело обстояло в том, что ученикам запрещалось иметь свои деньги. Их выдавали раз в месяц и суммы были ничтожно малы. Зачем нам деньги, если закрыт доступ за пределы школы?

– Есть. Сколько нужно?

– Двести баксов, – захлопываю рот от удивления, слова согласия застревают в горле.

Нет, я не собираюсь отказываться от такого сокровища, но двести баксов за пачку сигарет?

– Хорошо, пошли ко мне, я отдам.

Поднимаемся, идем обратно в здание школы. Минуем длинный коридор, не доходя несколько десятков шагов до двери комнаты останавливаемся. Около моей двери стоят три человека, ожидая мою скромную персону, и один из них парень со взглядом,который подобно дикому, безумному пламени сжигает все на своем пути. И я мгновенно чувствую, как внутри все вспыхивает.

– Принеси деньги завтра, – тихо произносит Джастин, разворачивается и уходит.

Глава 3.

Мэтью.

Подхожу ближе, нервы натянуты, словно струны гитары – проведи рукой и запоют. Но на лице этого не видно, оно серьезно, глаза смотрят в глаза. Шавки «короля» отступают ему за спину, им не тягаться со мной. Между нами расстояние в один ничего не значащий метр. Опираюсь боком о стену, скрестив руки на груди, в глазах немой вопрос «что тебе нужно?» и вызов, вызов, который он не может не замечать. Молчим, парень пристально изучает меня вновь. В его глазах интерес, любопытство, затаенная надежда найти себе достойного противника. Так и не иначе, он принимает меня за противника, не видит во мне равного своей венценосной персоне. Усмехаюсь, делая такое открытие. Значит, повоюем. В глубине души начинает зреть желание скинуть его корону, и примерить сей атрибут власти на свою белобрысую голову.

– Андрес, – четко говорит он и протягивает руку.

Смотрю на широкую ладонь с длинными ухоженными пальцами, словно на змею, что устроилась спать на мыске сапога, с гадливостью и осторожностью, но все же отвечаю на приветственный жест.

– Мэтью, – пожимаю ладонь и поднимаю на него взгляд, предварительно стерев оттуда все эмоции.

Шавки молча следят за развитием событий из-за его спины. Андрес не спешит отпускать свою руку, наоборот, медленно тянет на себя, упираюсь ногами в пол, чтобы не свалиться ему под ноги. Парень чувствует это и сам наклоняется ко мне, к моему уху, горячее дыхание посылает волны мурашек по коже.

– Это моя школа, – шепчет он, – хочу убедиться, что ты достоин учиться здесь.

– Кто бы сомневался, – хмыкаю я, резко отстраняясь и вскидывая полный ехидства взгляд – И каким образом ты хочешь это сделать?

– Все просто, – он улыбается, и его улыбка кажется открытой и теплой, но Андрес просто хороший актер, я не ведусь на это, – два спарринга с ними, – он указывает пальцем себе за спину.

Осматриваю своих будущих противников. Не удивлен тем, что все происходит именно так, ученикам закрытой школы тоже необходимы зрелища, а появление нового ученика – отличный повод им его продемонстрировать. Оба будущих противника больше и крупнее меня, не намного, но мы не в одной весовой категории. Они качки, которые травят свои тела кучей анаболиков, чтобы раздуться до размеров Шварценеггера. Они мне не конкуренты, их легко измотать, легко достать до болевых точек, легко ударить по слабым местам.

– Почему не с тобой? – задаю я вопрос, невинно хлопая черными пушистыми ресницами, хотя не хотел бы оказаться лицом к лицу с этим парнем. Андресу долго я не смогу противостоять. Но рискую, втягивая носом опасность, как гончая запах лисицы.

– Не царское дело, – ухмыляется он, принимая мою игру.

– Хорошо, где и когда? – достаю ключ от комнаты, поигрываю брелоком, показывая, что мы закончили разговор и пора расходиться.

– Завтра вечером, после отбоя за тобой придут, – Андрес разворачивается и уходит, шавки следуют за ним.

– Вот так вот, Мэт, – я снова разговариваю со своим отражением в зеркале, – тебя вызвали на дуэль. Ожидаемо, но все равно не по себе.

Роюсь в вещах, извлекаю на свет божий упаковку новых фунтов, интересно, а какой нынче внутренний курс обмена валют? Усмехаюсь и отсчитываю чуть больше чем двести долларов, но в родной валюте.

Вечер постепенно превращается в ночь, на часах только семь, а за окнами уже темно. Осень. За окнами осень, не смотря на всё, кажущееся летним, тепло. В открытое окно влетает прохладный, но свежий воздух. Странно, что в черной темноте не слышно ни звука, ни шороха, ни шелеста, ни других звуков природы, за окном вязкая плотная тишина. Закрываю створки, не хочу ее слушать.

Утром под столом протягиваю Джастину деньги, заодно поглаживая невзначай по коленке. А что? Мне предстоит зависнуть тут на долгое время, девушек нет, зато есть милый парень, с которым можно неплохо покувыркаться в постели. Он делает вид, что не замечает моих намеков, хорошо, пусть так, пока. Джастин кладет мне в руку пачку сигарет и зажигалку, незаметно прячу их в карман пиджака.

– Что, даже не пересчитаешь? – шепотом спрашиваю я, делая глоток кофе из крупной белой чашки.

– Я тебе доверяю, – отвечает он, тоже довольно тихо.

– Зря, – пожимаю плечами и делаю еще один глоток, обжигая небо.

– Возможно, – он улыбается и тоже пьет кофе. – Сегодня будет шоу? – резко меняет мой новый друг тему.

– О да, ворвусь с аплодисментами в вашу скучную жизнь, – я поднял глаза к потолку. Твою мать, он то же был белого цвета, прелестно, – Не забудь приготовить цветы, чтобы кинуть мне под ноги.

– Две гвоздики? – ухмыляясь в чашку, спрашивает он.

– Нет, букет красных роз в количестве пятидесяти одной штуки.

– Всерьез думаешь победить их? – легкий кивок в сторону короля и его свиты.

– Не думаю, я в этом уверен, – морщусь от того, что никто не хочет смотреть глубже, все видят только мою милую, нежную оболочку. – А ты, друг мой, делаешь ту же ошибку, что и Андрес, недооценивая меня и мои физические данные. Не смотри, что я маленький и красивый, почки отобью вмиг, – оскаливаюсь я.

– Верю, верю, – поднимает Джастин руки в примирительном жесте.

– Пойду я, – встаю и улыбаюсь Джастину, он понимает, куда я так тороплюсь перед началом занятий.

Всё верно, я иду в сторону туалетов. Пачка сигарет оттягивает карман приятной тяжестью, шаг становится все быстрее, дыхание тоже учащается. Вот и заветная дверь, кабинка, щелчок щеколды, касание желтого пламени к кончику папиросы и жадная затяжка. Выдыхаю через нос, чувствую весь аромат табака. Джастин принес хорошие сигареты, а не сырое сено, которое в рот не возьмешь. «Dunhill» – читаю на пачке. Сойдет. Белые струйки улетают к потолку, растворяются в воздухе, обволакивая меня своим запахом, по крови бежит никотин. Мой личный наркотик, от зависимости к которому не могу избавиться, и не хочу тоже. Мне нравится сам процесс, нравится подносить сигарету к губам, нравится затягиваться, наполняя свои легкие белым туманом, нравится чувствовать его вкус на губах, и нравится сочетание моей туалетной воды с сигаретным запахом. Это придает дерзости и сексуальности.

Бычок опаляет пальцы, бросаю его в унитаз, смываю. Я бы выкурил еще одну, но пора в класс. Опоздания на уроки под запретом, за них так же следует ждать болезненного и унизительного наказания. Господи, кто это придумал?!

В классе появляюсь последним. Стоун опять здесь. Стоит возле учительского стола и осматривает всех хищным взглядом. Вспоминаю, что хотел узнать у него о тренировках, но не решаюсь подойти, все же от меня ощутимо несет сигаретами. Вот Андрес уже унюхал. Поворачиваю голову на ощущение чужого взгляда, которое вновь свербит между лопатками, и вижу, как он словно волк, почуявший след, жадно втягивает носом воздух. Улыбаюсь ему, доказывая, что он не ошибся. Пусть знает, что я уже неплохо освоился.

Звонок, Стоун молча уходит, только скользит на прощание непроницаемым взглядом по фигурке Джастина. Дверь не успевает закрыться, как входит преподаватель. Снова старательно пишу лекции. Откуда только взялась такая тяга к знаниям? Но пишу на автомате, не разбирая смысла слов. Будто рука живет отдельной жизнью от мозга или управляется каким-то другим органом. Она пишет, а я думаю. Думаю о предстоящей драке. Просчитываю свои шансы, свои ходы. Наверняка, мы будем драться по очереди, хватит, надеюсь, у Андреса совести не ставить против меня этих двоих амбалов одновременно. Один удар кулака кого-то из них, и я буду валяться на полу с сотрясением мозга. Поэтому надо избегать близкого контакта. Измотать до ватных ног противника, потом один четкий удар и все. Только так смогу победить. Но вот, если с первым этот номер сработает, то второй может посмотреть и запомнить мою тактику, для него следует придумать новый номер.

Рука с дрожью ставит точку после последнего слова преподавателя, а звон, разливающийся по коридору, отрывает меня от моих мыслей. Никто так и не обращает на меня внимания, но я слышу, как гудит класс, ожидая сегодняшний вечер. Джастин садится на мою парту, вовремя, как раз хочу задать ему пару вопросов.

– Джас, а вы не боитесь, что стукачек вас заложит? – шепотом спрашиваю я.

– Кто? – его тонкие, черные, словно специально выщипанные, брови изумленно взлетают вверх.

– Этот, – киваю на русоволосого паренька, который не понравился мне в первый же день и продолжает не нравиться до сих пор.

– А-а-а, ты о Томе…, – усмехается парень. – Нет, он скажет только после того, как все завершится, – Джастин дергает головой, чтобы убрать непослушную челку, но черные локоны только еще больше закрывают ему обзор.

– Вы это терпите? – удивленно выдаю я. Сам бы уже похоронил под самым большим деревом.

– А какие варианты? Если не он, то кто-то другой, а так мы знаем, кто стучит и, самое главное, когда.

– Н-да, – хотя я был полностью согласен с Джастином, есть в этом рассуждении рациональное зерно.

После окончания уроков я вновь прилежно выполнил домашнее задание. Сам себе поражаюсь! Скинул мешающую одежду и стал разминать и растягивать мышцы, чтобы не потянуть что-нибудь ненароком в бою. Минут через двадцать физических упражнений я почувствовал, как по телу побежало тепло, сил значительно прибавилось, я стал бодрым. Словно электрический заряд прошел сквозь меня. Тело на уровне рефлексов выдавало правильные комбинации ударов и блоки. Перед закрытыми глазами мерцали все болевые точки человеческого организма. Да, пусть я не мастер, но в рукопашных боях и в единоборствах неплохо преуспел. Это дело престижа и имиджа. Человеку моего положения стыдно не иметь таких навыков и опасно. Поэтому я имел.

Через пять минут после отбоя, о котором возвещал громкий звонок, такой же, как на урок, только звучащий в разы дольше, в дверь тихо постучали. Я открыл и замер. Передо мной стояла человеческая фигура в длинном плаще с накинутым на голову капюшоном. Я невольно попятился. Еще бы косу в руку и была бы вылитая смерть. Фигура молча протянула мне такой же плащ. Одел, сверху накинул капюшон. Мы вышли из комнаты и быстро пошли по коридору. Миновали выход из школы, широкую лестницу, попали в левое крыло. На пути нам никто не встретился. Пусто и темно. Даже люстры горят далеко не все. Мы остановились перед предпоследней дверью в конце левого крыла, фигура толкнула ее, за дверью оказалась лестница. Стал молча спускаться за своим спутником. Каково же было мое удивление, когда я попал в обыкновенный спортзал. Зачем весь этот маскарад, здесь все равно висят камеры? Зал был забит учениками до отказа, в центре толпа организовала неровный круг, где лежали два широких мата. На одном из них уже разминался первый из моих противников. Прошелся взглядом по толпе, увидел Джастина и улыбнулся ему из-под капюшона.

– Снимай, – прошептали позади меня.

Я скинул плащ, отдавая его в руки какому-то парню. Подошел к матам. Мой противник был только в одних спортивных штанах, ничего не сковывало его движений. А мне привычней было в джинсах, которые плотно обтягивали ноги и сидели весьма низко на бедрах. Снял обувь, стащил через голову черную футболку, чем вызвал громкий рев толпы. Подростки явно на пределе. Ступил на мат босой ногой. Грубая кожа приятно холодила, с удовольствием бы сейчас лег на него спиной, от такого количества народу в помещении стало невыносимо душно. Еще и этот горячий взгляд, обернулся и напоролся на карие глаза, которые туманно блуждали по моему телу, рассматривая каждую надпись на спине. Мне кажется, или Андрес сейчас захлебнется своей собственной слюной? Отвернулся, чтобы все мысли сосредоточить на противнике. Он закончил с разминкой и выжидательно уставился на меня. Думает, я начну первым. Как бы ни так! Стою, делая вид, что случайно заглянул на огонек и мне тут совершенно не интересно. Толпа смолкла, только тяжелое дыхание за спиной, сбоку, повсюду. Парень не выдерживает и с ревом бросается на меня, толпа вторит ему. Я ловко отпрыгиваю в сторону, он пролетает мимо меня и врезается в зрителей, его подкидывают обратно на маты. Я стою уже с другой стороны. Опять его разбег, снова я ускользаю в сторону, а он летит в толпу. Так повторяется несколько раз. Разъяренный бык, не иначе. Улыбаюсь, и моя издевательская улыбка заставляет противника сменить тактику. Мы кружим по матам. Он делает выпад в мою сторону, проскальзываю под его рукой, резкий разворот и бью ногой снизу вверх в основание черепа. Дозирую силу, чтобы не причинить сильный вред, мне достаточно того, что мой противник мешком падает ко мне под ноги. Он в глубоком обмороке, не встанет. Толпа ревет. Кто-то восторженно, кто-то сыплет проклятиями в мой адрес. Выхватываю из толпы южанина, он ухмыляется, ему понравилось шоу. Первого противника оттаскивают с матов, выходит второй. Он более собран, более сдержан, более быстр. Но и я не устал за первую драку. Стоим, смотрим, друг на друга, но толпа требует продолжения банкета, подбадривая нас неприятными выкриками. Начинаем медленно двигаться. Кружим, изучаем, присматриваемся. Этот парень отдаленно схож комплекцией со своим предшественником, но еще не успел настолько обрасти мышцами, значит проворнее. Пропускаю первый выпад, и скулу обжигает болью, голова непроизвольно дергается назад, но в следующую секунду ставлю блок, отражая удар противника. Он отскакивает от меня, ожидая удара, но я вновь начинаю его изучать, не буду делать то, что он ждет. Пусть для него мои действия останутся тайной. Несколько долгих секунд и мы сходимся в близкой драке, нанося свои удары и блокируя удары противника. Быстро, четко, он знает, что делает, я тоже знаю. Невольно проникаюсь уважением к сопернику. Но я круче. Улыбаюсь ему, облизываю губы, он засматривается на мой язык, а я упираю его в щеку, двигаю несколько раз, показывая, что мог бы отсосать у него. Не знаю, поверил ли, но повелся. Резкий удар в солнечное сплетение, которое противник не успел блокировать, и он сгибается пополам, хватает ртом воздух, но сознание все равно ускользает от него и второй парень падает к моим ногам. Н-да, недотрах – это серьезная головная боль. Толпа ревет, но никто не бросается ко мне, не спешит подкидывать в воздух и одаривать цветами. Оборачиваюсь, за спиной стоит Андрес.

– Неплохо, – шепчет он, окидывая меня взглядом с ног до головы, горячий взор задерживается на сережке в пупке, которая беззастенчиво мерцает в тусклом свете своим бриллиантовым холодным блеском.

– Хочешь продолжить? – рискую, знаю, что рискую, но не могу не предложить.

– В следующий раз, – он улыбается, но за этой улыбкой кроется обещание нелегкой жизни.

Чувствую, что я не приобрел право на спокойное существование в стенах «Hommer school», а приобрел себе геморрой на задницу в лице «короля» этой школы.

Андрес уходит, а я с тяжелым вздохом иду разыскивать Джастина.

– Пошли быстрей, – он кидает мне мои шмотки и тянет за руку к выходу.

– В чем дело? – удивляюсь я.

– Сейчас включат камеры, – он кивнул в угол, где над спортивным залом висело всевидящее око.

– Твою же мать! – бегу за Джастином, вылетаем в коридор, впереди слышатся шаги, нас уже засекли.

Успеваем добежать до библиотеки и нырнуть внутрь. Надеюсь, что Ричарда здесь нет в столь поздний час. В зале тихо, но камин все еще горит.

– Пошли, спрячемся в зале, – шепчу я, опасаясь, что сюда могут заглянуть.

Пол холодный, а ноги босые, неприятно, поджимаю пальцы. Проходим узкий коридорчик и оказываемся в книжном хранилище. Тишина, никого нет. Только треск пламени доносится легким шуршанием. Идем вдоль стеллажей, пол становится теплым, что приятно меня удивляет, но все равно одеваю обувь и возвращаю на место футболку. Джастин не стесняясь следит за моими движениями.

– У тебя красивое тело, – говорит он. – И это, – парень задирает футболку, цепляет сережку, – тебе очень идет, – он улыбается.

– Спасибо.

Опираюсь рукой о стеллаж, придвигаюсь ближе, надеюсь, что его комплимент – не что иное, как согласие на возможные отношения. Целую, сначала просто прикасаюсь к губам, провожу языком по нижней, втягиваю ее в рот и выпускаю на волю. Джастин позволяет, приоткрывает рот, словно приглашая меня к дальнейшим действиям. Проскальзываю внутрь, цепляюсь за его язык, ласкаю, заигрываю, руки в это время забираются под его футболку и поглаживают спину. Пальцы задевают тонкие шрамы, провожу по одному из них, он длинный, от поясницы до лопаток. Отстранюсь и удивленно смотрю на него. Понимаю, откуда такие украшения, но не могу поверить.

– Ты сделал правильные выводы, – зло усмехается Джастин, – следы от наказания.

– И это на всю жизнь? – спрашиваю я, не в силах перестать водить пальцем по тонкой полоске.

– Нет, сойдут со временем, плети смазывают специальным раствором. От него больнее, но после не остается следов, – Джастин так легко говорил об этом, словно рассуждал об обыкновенной порке ремнем.

– Кто? – хрипло выдавил я, почему-то думая, что знаю ответ на этот вопрос.

– Стоун, – передернул плечами парень.

– Всегда он? – не хотелось бы попасть под руку этому холодному человеку, уверен, что Николас Стоун не знает, что такое пощада и сострадание.

– Не могу сказать. Мне доставалось два раза, и оба раза бил Стоун.

– Бред, – просипел я, отстраняясь от парня, игривое настроение улетучилось, махнув на прощание рукой.