Текст книги "Дом в тысячу этажей. Авторский сборник"

Автор книги: Ян Вайсс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Ян Вайсс. Дом в тысячу этажей. Авторский сборник

Предисловие

Чешский писатель Ян Вайсс справедливо считается одним из патриархов научной фантастики в своей, стране. Все его творчество отмечено печатью смелых поисков и яркой оригинальности.

Первые литературные опыты Вайсса несут на себе неизгладимые следы военных впечатлений. Он увековечил кошмар империалистической бойни – первой мировой войны – в ярких, выразительных, порой гротескных образах. Так написан его рассказ «Барак смерти», в котором эпизоды военных будней перемежаются с бредом пленного в сыпнотифозном бараке (этот мотив повторится потом в романе «Дом в тысячу этажей»).

Веселый смех – это стихия, чуждая Вайссу; смех у него часто граничит с гротеском, с едкой иронией, а ирония нередко даже в реалистических произведениях сочетается с поэтической гиперболой и фантастикой. На этом контрастном сочетании построены самые острые социально-критические романы Вайсса. В романе «Молчание – золото» фантастическая история скромного, страдающего от своей застенчивости неудачника, внезапно обретшего дар потрясающего красноречия, позволяет Вайссу дать злое обличение используемых фашистами демагогических приемов охоты за душами. Разоблачение фашистской демагогии, манипулирующей истиной, как иллюзионист шариками, было чрезвычайно актуальным в годы прихода германского фашизма к власти.

Значительное социальное содержание заключено и в другом романе Вайсса, в котором острый анализ общественных явлений также соседствует с фантастическими приемами, – «Спящий под знаком Зодиака». Герой этого произведения, учитель Ребенда, обладает удивительным свойством: каждый год вместе с умиранием и пробуждением природы он переживает некий сокращенный цикл человеческого существования – юность, зрелость, старческое увядание, а зимой погружается в многомесячную спячку. Эта фантастическая ситуация, как всегда у Вайсса, соседствует с четкой и реалистически достоверной обрисовкой общественной жизни. Удивительные похождения героя разыгрываются в реальной обстановке экономического кризиса, поразившего Чехословакию в начале 30-х годов, в среде интеллигентов, подавленных безработицей и полной бесперспективностью. Выход из реальных противоречий и осуществление своей мечты о радостном освобожденном труде герой находит в Советском Союзе.

Описывая поездку героя в СССР, напоминающую в его изображении сказочное путешествие в царство будущего, Вайсс рисует картины жизни, полной кипучей энергии и гигантского творческого размаха, свободной от кризисов, мир великолепно организованного труда и уважения к человеку. Картины, изображенные в этом романе Вайсса, перекликаются с теми гимнами «стране, где наше завтра стало уже вчерашним днем», которые создавали в это же время Ю. Фучик, М. Пуйманова, С. К. Нейман и другие прогрессивные чешские писатели.

В годы после Второй мировой войны Ян Вайсс с наибольшим успехом продолжает развивать ту линию своего творчества, которая ближе всего к научной фантастике. Цикл фантастических рассказов Вайсса «В стране внуков» – это попытка заглянуть в будущее и нарисовать жизнь потомков, к услугам которых все чудеса техники. Особое внимание писатель уделяет победам человечества в области завоевания космоса (рассказы под общим заглавием «Спутники и звездные корабли»).

Роман «Дом в тысячу этажей» принадлежит к лучшим достижениям чешской научной фантастики. Безудержный полет фантазии, романтически гротескные образы, полная свобода ассоциаций – все это вызвало самые разноречивые отзывы критиков, не знавших, в какую «графу» зачислить это своеобразное произведение. Представители чешской буржуазной критики готовы были отнести роман Вайсса к модному в свое время сюрреализму, видели в нем только мастерской анализ подсознательного, только изображение смятенного, болезненного сознания, перекашивающего действительность. Творчество Вайсса сопоставляли с кошмарными видениями Франца Кафки.

Во всех подобных оценках упускается из виду самое важное в романе, то, о чем говорил чешский критик-марксист Бедржих Вацлавек, назвавший «Дом в тысячу этажей» «символом хаотической, бессмысленной и безумной постройки, именуемой капитализмом». В конце романа автор реалистически мотивирует фантастический характер повествования: все происшедшее оказывается бредом больного военнопленного в одном из сыпнотифозных бараков смерти в годы Первой мировой войны. Но в фантасмагорических кошмарах героя есть рациональное зерно, позволяющее автору вложить в роман глубокий социальный смысл.

Вайсс, несмотря на свою бурную, необузданную фантазию, не принадлежит к плеяде весьма распространенных на Западе многочисленных создателей развлекательных фантастических произведений. Петр Брок, переживающий столь же невероятные приключения, как Фантомас или Джеймс Бонд, и шутя преодолевающий столь же чудовищные препятствия, отнюдь не является братом или даже дальним родственником этих популярных героев.

Вайсс принадлежит к тому направлению современной научной фантастики, мастера которого, такие, например, как Бредбери или Станислав Лем, задумываются над самыми острыми и значительными социальными и моральными проблемами, волнующими современное человечество. В фантастическом мире, ими созданном, разыгрываются конфликты, чрезвычайно важные для развития человека и общества в нашу чреватую историческими потрясениями эпоху. В чешской литературе такого рода научная фантастика опирается на прочные традиции. Ее основоположником можно считать одного из крупнейших мастеров чешской литературы XX века – Карела Чапека. «Дом в тысячу этажей» по социальной проблематике и своему духу напоминает роман К. Чапека «Кракатит». Герой Чапека, инженер Прокоп, также в одиночку, борется против страшных сил, оснащенных великолепной техникой и пытающихся поработить человечество. Прокоп, как и Петр Брок, живет, в полуфантастическом мире, и колоссальное напряжение сил также вызывает у него нечто вроде лихорадочного бреда, в котором образы реальные и ирреальные смешиваются. Прокоп борется против враждебных сил, обладая лишь секретом сверхмощного взрывчатого вещества, а Петр Брок – секретом невидимости. Но в конце концов Прокоп у Чапека отказывается от борьбы, тогда как Петр Брок побеждает.

Если как следует всмотреться в фантастический, причудливый, полный потрясающих неожиданностей мир Мюллер-дома, то в нем можно обнаружить своеобразный порядок, характерный для современного капиталистического общества в целом. Прежде всего устройство Мюллер-дома – плод поразительных достижений технического гения человечества. Эта башня без окон и дверей, построенная из необыкновенно легкого и прочного материала, обслуживается с помощью бесчисленных технических чудес: безупречные лифты безотказно летают на тысячу этажей вверх и вниз, летательные аппараты могут в любую минуту доставить желающих на самую отдаленную звезду. Человеческая жизнь поддерживается с помощью универсальных питательных таблеток, а хозяин дома в тысячу этажей, Агасфер Мюллер, располагает чем-то вроде сложнейшей кибернетической машины, которая позволяет ему увидеть и услышать все, что происходит в любом уголке колоссального здания.

Но вся эта фантастическая техника предназначена отнюдь не для того, чтобы делать людей счастливыми. Над обитателями Мюллер-дома неумолимо властвует беспощадная темная сила, которая контролирует не только поступки, но и мысли людей, регламентирует и определяет каждый их шаг. Эта сила воплощена в таинственном владельце дома, всемогущем Мюллере. Обитатели дома относятся к нему, как к богу, его имя вселяет трепет в сердца самых высокопоставленных граждан. Агасфер Мюллер – это не человеческое существо, а скорее символическое воплощение темных сил, подавляющих людей в несправедливо устроенном обществе. Недаром всякий раз, когда Петру Броку кажется, что он уже добрался до страшного врага, ради уничтожения которого герой проник в Мюллер-дом, он сталкивается только с неким подобием, с чудовищной гротескной маской, а за ней кроются все новые изменчивые обличья. Уродливый рыжий карлик, оказавшийся в конце концов подлинным Мюллером, воспринимается скорее как производное от той чудовищной системы подавления людей, которую он создал. Множество трудов, написанных ради восхваления великого Мюллера («Гимны и оды во славу бессмертного Мюллера», «Молитвы, обращенные к всевышнему Мюллеру», «Агасфер Мюллер, бог и человек. Философская серия»), и прочие формы преклонения перед земным богом, как и ритуальные действа в его честь, – все это только подчеркивает надчеловеческий, абстрактный характер силы, управляющей мрачным царством, основанным на страхе, обмане и обожествлении абсолютной власти. Но Вайсс рассказывает не страшную сказку, и его интересует прежде всего не сам злой волшебник, а система, господствующая в его царстве, которая необыкновенно напоминает реально существующую капиталистическую систему. В абстрактности сил, управляющих судьбой людей в Мюллер-доме, и впрямь много от безличной анонимности капитала, воплощенного во всемогущих трестах и синдикатах. Недаром апартаменты Мюллера связаны прежде всего со вторым центром Мюллер-дома – с биржей, этим игралищем самых бурных страстей, потрясающих собственническое общество.

Все это фантастическое государство основано на началах строгой иерархии. Строители, некогда воздвигшие эту новую Вавилонскую башню, замурованы в верхних этажах Мюллер-дома, это парии, изгои. Они ослеплены, в них убиты сила и способность радоваться, желания и надежды, они утратили даже собственное имя и фигурируют под безликим номером.

Следующую зону – Вест-Вестер – населяют всякого рода авантюристы: «торгаши, продавцы и перекупщики всевозможных вещей – старого тряпья и свечей, человеческих душ, чести и крови, ковров и богов, пудры и целомудрия, – все они ринулись сюда за счастьем». Здесь Мюллер вербует самых верных прислужников, осуществляющих жуткие преступления, с помощью которых только и можно сохранять абсолютную власть над людьми. Ян Вайсс не боится сгустить краски, изображая страшных, уродливых продавцов утонченных ядов, изобретателей различных губительных газов и прочих наемных убийц всех мастей. Мастерски рисует писатель жизнь привилегированных каст мюллердомовского общества: миллионеров и миллиардеров, королей и принцев, банкиров и генералов. Они обитают в нижних этажах Мюллер-дома, в хрустальном городе Гедонии, где все подчинено изобретению новых видов наслаждений. Впрочем, наслаждения подчас изнуряют гедонийцев не меньше, нежели самый каторжный груд.

Вайсс дает волю своей неукротимой фантазии, создавая радужную симфонию цветов, ароматов, звуков. Изображая шумную, суетливую и пеструю жизнь в Вест-Вестере и Гедонии, писатель рисует картину, которая чрезвычайно напоминает крикливую цивилизацию преуспевающих «потребительских обществ» Запада. Яркие, ослепительные рекламы, навязчивость которых не позволяет сразу оценить их более чем подозрительное содержание («Опиум – лучшая марка», «Фр. ИПС – фальшивые векселя, подписи, подделки банкнотов!», «Продавец ядов!»); множество самых разнообразных и, казалось бы, доступных для обывателя вещей, сводящих его с ума; развлечения, притупляющие способность мыслить, – и все это в бешеном темпе, в захлебывающемся от постоянной спешки ритме жизни. Можно сказать, что в гиперболической форме Вайсс воплотил многие черты, характерные не столько для предвоенных лет, когда писался роман, сколько для нашего времени, ознаменованного дальнейшим развитием технической цивилизации и дальнейшим углублением противоречий, порожденных общественным неравенством. Вообще в романе Вайсса можно найти немало предсказаний. Читая о рабах Мюллер-дома, нельзя не вспомнить об узниках фашистских концлагерей с вытатуированными номерами. И, конечно, сцена, в которой обманутых «переселенцев» па другие планеты отправляют в нечто вроде газовых камер, а затем их тела сжигают в крематориях, тоже воспринимается как страшное пророчество, предвидение людоедской практики фашизма.

В государстве, основанном на безмерном угнетении и подавлении человека, естественно, накапливается немало ненависти, которая прорывается в Мюллер-доме в грозном восстании рабов, возглавляемом Витеком из Витковиц. Союз с восставшими помогает Петру Броку добраться до Мюллера и восторжествовать над ним.

При всем том, что многие образы романа расшифровываются как аллегория, автор далек от рационалистичности. Неисчерпаемая выдумка, увлекательная фабула и мастерство создания ярких и неожиданных образов предохраняют чешского писателя от напыщенности и прямолинейности. В его увлекательном повествовании много романтического пафоса, например, в изображении восстания рабов; сильно и лирическое начало, особенно в изображении любви Петра Брока и сказочной принцессы Тамары, которую герой должен освободить от злого чародея Мюллера. Сказка и явь, острые обличения и фантастические грезы, яркие картины настоящего и глубокое предвидение будущего – все это переплетается в увлекательной фантасмагории Яна Вайсса.

Роман Вайсса можно назвать двуплановым. Только в конце читатель узнает, что Мюллер-дом – плод лихорадочной фантазии тяжело больного героя. Но этот второй план дает себя чувствовать все время. В минуты особенно мучительного напряжения Петру Броку видится барак с грязными нарами, переполненный умирающими. В лихорадочном бреду, герой Вайсса как бы вплывает из мира воображения в мир реальности. Вот перед его глазами возникают четкие картины:

«Смрад паровоза и сажи.

Тяжелый дух из теплушек – шесть лошадей, тридцать человек…

Свежеразрытая земля.

Порох.

Дым пепелищ.

Кровь.»

Таким образом в сложную партитуру романа вливаются реальные впечатления войны, Именно страшное потрясение, вызванное ужасами войны, позволило Вайссу по-настоящему постигнуть античеловеческую сущность капиталистического общества. Конец романа глубоко символичен: торжество над Мюллером во сне – это выздоровление наяву. Так в весьма своеобразную форму Ян Вайсс облекает серьезную социальную проблематику нашего века, полного фантастических противоречий.

Если в «Доме в тысячу этажей» технические достижения представляются проклятием, помогающим поработить и обезличить человека, то в произведениях, написанных в социалистической Чехословакии, особенно в научно-фантастическом цикле «В стране внуков», Вайсс с радостью и доверием заглядывает в будущее. Он видит там завоевания техники, приносящие максимум удовлетворения освобожденному человеку коммунистического общества. Писатель с удовольствием изображает прекрасные светлые дворцы и легкие, как облака, воздушные корабли. Но больше всего его интересует, как будут разрешены в грядущем обществе социальные и моральные проблемы, которые так трудно разрешимы сегодня. В таком же ключе написаны рассказы, входящие в наше издание. Несмотря на шутливый тон, в них задеты вопросы, требующие вполне серьезного подхода. Что ж тут удивительного, если двое любящих не могут решить, какое из бесчисленных развлечений им выбрать (рассказ «Тысячи людей ждут»). Ведь столько ученых-социологов уже в наши дни работают над проблемой использования свободного времени! И кто знает, может быть, и впрямь абсолютно освобожденному от всех трудных работ человеку захочется самому покопаться в земле и испытать приятную усталость после напряженного физического труда (рассказ «Никто вас не звал»)? Вполне может статься, что фрукты, выращенные таким образом, действительно покажутся и сочнее, и вкуснее обычных. В своих изящных и забавных рассказах Вайсс заставляет нас задуматься над многим, о чем обычно люди задумываются редко.

Нам представляется, что знакомство советского читателя с одним из выдающихся мастеров чешской фантастики Яном Вайссом будет приятным и полезным.

И. Бернштейн

Дом в тысячу этажей

I. Все начинается со сна – Человек на лестнице – Багровый ковер – Кто я?

Это был жуткий сон. Полый череп. Внутри кромешная тьма и лишь где-то посередине желтый огонек. Он освещает играющих в карты, по холод так ужасен, что из-за изморози, которой покрыты карты, невозможно различить мастей. А дальше – широкая, как бы висящая в воздухе, площадка, и на ней лежат люди, тесно прижавшиеся друг к другу. Все на левом боку, грея замерзающие колени и стынущие бедра. Стоит пошевельнуться одному, как начинает колыхаться вся цепь тел и словно по команде скрученные звенья отделяются друг от друга, цепь рассыпается и тела переворачиваются на другой бок. И снова прижимаются, сгибая колени и сдвигая бедра. Но уже никто не может согреться. Постепенно они застывают, будто насаженные на длинную иголку, которой их проткнул ХОЛОД. НО вдруг чья-то гигантская рука схватила заледеневший череп вместе со всеми этими жуткими видениями и швырнула в огонь. Череп лопнул! Страшная, невыносимая боль – и пробуждение!

Человек очнулся от тяжелого сна, оглядел наклонную плоскость потолка. Первая мысль: «Где я?»

Лестница! Ступенька, по которой сбегает багровая дорожка ковра, служила ему подушкой во время сна. Вдоль стены провис красный канат, с противоположной стороны лестницу окаймляют мраморные столбики.

«Где я?»

Человек вскочил.

«Куда идти? Вверх или вниз? Вверх!»

Он перепрыгивает через три или четыре ступени. Пустая лестничная площадка между этажами, без окон, без дверей. И снова лестница, покрытая багровым ковром. Затем опять этаж, слепой, глухой, с белой лампочкой на потолке… Багровый ковер! Вверх! Красный канат бесконечной змеей ползет с правой стороны, а слева вверх поднимаются столбики.

Когда же это кончится? Где здесь двери? Человек бежит вверх. Голова идет кругом, багровый каскад ковра жжет мозг.

Внезапно он останавливается.

«А может… может, лучше было бы бежать вниз?! Назад! Нет, поздно! Я слишком высоко забрался. Вверх!»

Еще один этаж! И еще один! Больше нет сил… Еще один, последний. И снова не оставляющий никакой надежды этаж с высунутым багровым языком ковра. Сердце сдает, подкашиваются ноги. Выше уже невозможно, невозможно…

«Куда я попал?.. Кто?.. Я?.. Кто это – я? Кто я?» Дикая мысль! Человек сжал руками виски, «Кто я?»

Но память молчит… Мыслей нет.

«Как меня зовут? Как я выгляжу?.Откуда я пришел? Господи, ведь есть же у меня имя… Но какое… какое?

О, как стучит в висках, когда я задаю себе эти вопросы! Только бы вспомнить, все сразу прояснится и эта лестница исчезнет сама по себе… Что же произошло?»

Все новые и новые этажи громоздятся один над другим, слепые и глухие, и у каждого свое электрическое солнце на потолке – колпак с матовым стеклом.

II. Ужасное открытие – Руки – Лицо? – Что было написано в блокноте – Возможность стать детективом – Принцесса Тамара

И еще один раз человек замер, приостановив свой сумасшедший бег наверх. В углу лестничной клетки белеет груда рассыпавшихся костей. Змеей извивается скрюченный словно в судорогах позвоночник. Рядом – полуразрушенный человеческий череп. Над этой печальной кучей костей, на стене, на высоте, до которой может дотянуться стоящий на коленях человек, нацарапаны буквы «С. М.». Под ними пять горизонтальных черточек.

«Что это значит? Быть может, кто-то до меня тоже бежал вверх по лестнице… «С. М.» дошел до этого места и упал, потеряв последние силы. Он умирал, но, приподнявшись на колени, успел нацарапать ногтем свои инициалы. Пять черточек… возможно, пять дней он здесь блуждал! Быть может, пять часов умирал!»

От страха человека стало трясти. Прочь! Прочь отсюда! Но куда? Есть два пути: либо вверх, либо вниз. Куда же? Вверх! Ступени. Багровый ковер вонзился в мозг, словно раскаленный прут.

«Когда же это кончится? О, если б я знал, кто я! Несмотря на боль, от которой разламываются виски, надо все вспомнить. Память! Что случилось с моей памятью? Куда исчезли воспоминания? Прошлое! Адская боль! Кто я?»

И вдруг – руки!

«Да, это мои руки… Может быть, память вернется, когда я увижу свое лицо? Белые руки с длинными узкими пальцами. Белые рукава пиджака, шелковая рубашка, белые брюки, белые парусиновые полуботинки… А лицо? Как я узнаю себя?»

Человек спрятал лицо в ладонях. Легкими прикосновениями пальцев он, как слепой, пытался «увидеть» свое лицо, узнать, как он выглядит, красив он или безобразен, молод или стар… Какие у него нос, губы. А волосы – черные они или тоже белые?

Неожиданно он нащупал в нагрудном кармане что-то твердое. Маленький блокнот. На первой же странице незнакомым почерком было написано:

1. Пройти в Мюллер-дом. Исследовать все этажи. Проникнуть в закрытые помещения.

2. Экспортно-импортный концерн «Вселенная» – транспортировка на звезды – не мошенничество ли это?

3. Чудо-металл солиум, из которого строятся ракеты для межзвездных полетов. Насколько это соответствует действительности?

4. Кто такой Агасфер Мюллер? Благодетель человечества или негодяй? Почему он скрывается от всего мира?

5. Необъяснимые похищения прекрасных женщин. Принцесса Тамара. Куда они исчезли?

«Разве я детектив? – удивился человек. – Может быть, это вопросы, на которые я должен ответить? Главные из поставленных передо мной задач? Но как я могу работать, если я ничего не помню»?

Он стал перелистывать блокнот. Вдруг оттуда выпали три маленькие газетные вырезки. В первой из них было напечатано следующее сообщение:

Побег или похищение?

«Сегодня ночью из своей спальни исчезла принцесса Тамара со своей подругой Эли. Высказываются предположения, что она была увезена на Остров гордыни, где находится знаменитый Мюллер-дом. Однако не исключено, что она убежала сама, так как у принцессы в последнее время началась звездная лихорадка. Вместе с ней исчезли и все ее драгоценности общей стоимостью пять миллионов».

Во второй вырезке говорилось:

«Поездка детективов в Мюллер-дом только что закончилась безрезультатно. Согласно информации, полученной в секретариате концерна «Вселенная», принцесса вместе со своей подругой улетела на звезду Л-4 в созвездии Лебедя. Небезынтересно, что путешествие на эту счастливую звезду обходится каждому в 250 мюлдоров, что равно 796 000 наших крон».

И еще один листок с очень коротким сообщением:

«Знаменитому детективу Петру Броку поручили расследовать дело принцессы».

А на последних страницах черного блокнота карандашом был набросан следующий список:

1. Анна Мартон, прима-балерина Национальной оперы, 24. III.

2. Ева Сарат, манекенщица, исчезла во время бала художников и артистов около полуночи, после того как была провозглашена королевой бала, 7. IV.

3. Луна Кори, дочь банкира, исчезла из дворца Мориа в Венеции 30. VII.

4. Сула Мая, кинозвезда, похищена из своей виллы 8.IX.

5. Дора О’Брайен, красивейшая женщина Парижа, исчезла вместе со своим автомобилем в Булонском лесу 24.Х.

6. Кая Барардо, артистка Королевской драмы, исчезла после первого акта оперы «Конец мира» 3.XII.