Текст книги "Серп и меч на краю империи (СИ)"

Автор книги: Ян Бадевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7

Раевский был полной противоположностью моего новоявленного папочки. Высокий, слегка сутулый, по виду лет шестидесяти. Серый пиджак для повседневной носки, расстёгнутая верхняя пуговица рубашки. Никаких намёков на оружие или охрану, но я бы не зарекался. Например, все посетители ресторана могут быть герцогскими гвардейцами, а случайно встреченные типы в вестибюле – представителями его СБ.

Герцог был ясновидящим.

И, как мне уже сообщил через Ольгу мастер Багус, довольно сильным.

А мне такое не нравится. Не перевариваю людей, которые могут получить информацию обо мне через рукопожатие, кражу моих вещей или визит в мой дом, где упыри потрогали стены. Это как читать чужое письмо, заглядывая через плечо адресату. Поэтому я заявился на встречу в новом комплекте белых перчаток, а трость прислонил к стулу таким образом, чтобы собеседник не мог её задеть даже случайно. Когда появилась официантка, я вежливо отказался от заказа.

Герцог посмотрел на меня изучающе.

Я не мог отделаться от чувства, что на меня немигающим взглядом смотрит змея. Глаза ясновидящего резко контрастировали с выражением его лица – подчёркнуто дружелюбным и непринуждённым. Маска, которой хищник прикрывает истинные намерения.

– А почему не едите, барон? – изумился Раевский. – Кормят в этом ресторане отменно. Когда приезжаю в Екат, всегда стараюсь здесь отобедать.

– Благодарю, но я сыт, – сдержанно отвечаю на вопрос, стараясь не прикасаться к столу. Мало ли, этот хмырь через скатерть меня просканирует. – Сегодня был на фуршете.

– В «Господстве», надо полагать? – улыбнулся герцог. – Там кухня послабее. Нет изюминки.

– Приятно, что изюминка есть в нашей сегодняшней встрече, – парировал я. – А вы хорошо осведомлены.

– О ваших новых друзьях из Союза? – уточнил Раевский. – Помилуйте, барон. Это секрет Полишинеля. Я, признаться, был уверен, что вы примкнёте к этому сообществу. Логичный шаг для аристократа без клановой поддержки.

Герцог пил кофе.

Если он что и заказал, то сейчас его обед готовили на кухне. Поздний обед, если уж совсем откровенно. Ближе к раннему ужину.

– Ну, поддержка сугубо экономическая, – осторожно произнёс я.

Терпеть не могу эту манеру рассуждать о чём угодно, кроме дела. Сейчас мы прощупывали друг друга, причём герцог лидировал. Но белые выигрывают далеко не всегда, несмотря на право первого хода.

– Да и можно ли это назвать поддержкой? – Раевский сделал очередной глоток и поставил чашку на блюдце. – Просто клуб по интересам, если хотите знать моё мнение. С кем-то вы сможете договориться, а с кем-то – бабушка надвое сказала. А ещё будут свою игру вести. Такие нынче времена.

– Сложно спорить, – я задумчиво посмотрел в окно. – Иногда и клан отступает в сторону, если кто-то из его членов перегнёт палку.

Мой намёк упёрся в покер-фэйс ясновидящего.

И всё же он позволил себе ответную реплику:

– По вашему мнению, такое происходит часто?

– Чаще, чем хотелось бы, – притворно вздохнул я. – Особенно, когда вольный дворянин в своём праве и не особо сдерживает себя ограничениями.

– О, даже так? – развеселился мой собеседник. – Тогда, боюсь, наша клановая система находится на краю пропасти. В стадии распада, так сказать.

– В этом я сомневаюсь, господин Раевский. Просто из любых правил бывают исключения.

– Каждый думает, что он не каждый, – глубокомысленно изрёк ясновидящий.

– А ещё многие думают, что способны просчитать последствия любых действий, – я сокрушённо покачал головой. – Жизнь расставит всех по своим местам.

– С вами приятно общаться, юноша, – Раевский убрал выражение показного веселья. – Но секундные стрелки нельзя остановить. Думаю, вам интересен предмет нашего разговора?

– Чрезвычайно интересен, – признал я. – Мы ведь в прошлом нигде не пересекались, насколько я помню.

– Лично – нет, – согласился герцог. – Но наши сферы интересов… в некотором роде, совпадают.

– Даже так? – я решил для начала косить под дурачка. – Вы любите вино, ваша светлость? Или предпочитаете испытывать удачу в игорных домах? Может быть, хотите отдохнуть в приличном пансионате? Сейчас не советую, дожди.

– О, тёплых стран для отдыха хватает в любое время года! – рассмеялся Раевский. – Нет, вы не угадали, барон. Меня интересует ваша служба доставки.

– Какая из двух?

– Обе.

– Хотите организовать нечто подобное в Москве? Приезжайте на стажировку, поделюсь опытом. Не за просто так, разумеется.

– Барон, – Раевский укоризненно покачал головой. – Вот сидели, хорошо беседовали. И тут – ваша юношеская непосредственность. Я не собираюсь у вас стажироваться. Меня интересует покупка этого предприятия. На корню. Все технологии, наработки, товарные знаки, бухгалтерия.

– А не боитесь влезать на территорию чужого клана?

– Вы же там работаете.

– У меня договорённости. Паритет. Боюсь, представителя Медведей в Фазисе воспримут… более прохладно.

– Ну, это уже моя забота, – отрезал ясновидящий. – Есть каналы, по которым можно договориться и всё уладить. Давайте обсудим сумму сделки и разойдёмся по домам.

– Какой сделки? – я невинно захлопал глазами.

Лицо герцога окаменело.

Несколько секунд он пытался понять, дурак я или прикидываюсь.

Конечно, я прикидывался.

– Барон, – к своей чашке Раевский больше не притрагивался. – Я хочу купить ваши службы доставки. Вы хотите мне их продать. Сумму сейчас обсудим. Что непонятного?

– Я не собираюсь ничего продавать, – качаю головой. – У меня свои планы на «Стриж» и «Молнию». Более того, в отдалённой перспективе я намереваюсь расшириться. И зайти на московский рынок в том числе.

Раевский всё ещё не воспринимал диалог серьёзно. Перед ним сидел мальчишка, который, по слухам, где-то научился хорошо убивать и обладает весьма специфическим Даром. Но мальчишка есть мальчишка. Его можно сломать, купить, обвести вокруг пальца. Ни опыта, ни знаний. Даже немного жаль разочаровывать этого товарища, но с небес иногда полезно опускаться на землю.

– Господин Иванов, – герцог взял себя в руки и решил проявить терпение. – Вы же знаете, ничего не выйдет. Москва – это не Фазис. У нас гораздо меньше… южного бардака. Всё схвачено и очень жёстко. И это хорошо, что сейчас с вами разговариваю именно я. Представьте беседу с каким-нибудь… ну, не знаю… Кутузовым или Ростовским. Вам просто объявят войну, сметут с лица земли и заберут всё что нужно в качестве трофея. Я же человек цивилизованный. И чаще прибегаю к экономическим инструментам, нежели к военным.

– Это похвально, – оценил я. – К сожалению, меня не интересует продажа компаний, приносящих мне стабильную прибыль и активно развивающихся. Мы можем обсудить сотрудничество иного плана, если пожелаете.

Глаза Раевского сузились.

– Молодой человек. Вы же ещё не услышали сумму, которую я собирался вам предложить.

– Сумма не имеет значения, – пожимаю плечами. – Доставка не продаётся.

Герцог откинулся на спинку стула.

Тяжело вздохнул.

– Это ваше последнее слово, Иванов?

– Самое последнее-распоследнее.

Пауза.

– Что ж, видят Древние, я хотел по-хорошему, – как бы в сторону тихо произнёс Раевский. И нагнулся вперёд, сверля меня колючим взглядом. – Юноша, при любом раскладе я получу то, что хочу. Вопрос в том, какие сопутствующие издержки настигнут вас.

– С этого места поподробнее, – попросил я. – Обожаю угрозы. Бодрит, знаете ли. Привносит остроту в нашу пресную жизнь.

– Хотите бодрости? – в глазах моего собеседника промелькнул злой огонёк. – Охотно предоставлю. Как только вы выйдете из этого ресторана, я начну раздавать распоряжения. И вокруг ваших владений, барон, начнут сгущаться тучи. Вам доводилось слышать про экономическое давление?

– Предположим.

– Конкретизирую. Для вашего предприятия жизненно важным фактором являются поставщики. Которые работают не только с вами, живут в определённых странах и юрисдикциях. У этих поставщиков есть более выгодные контракты. А теперь представьте, что у них возникнут дополнительные издержки на подконтрольных Москве территориях? Пошлины, налоги, требования? Или с ними разорвут выгодные контракты?

Я не выдержал и рассмеялся:

– Герцог, вы что сейчас несёте? Разорвут выгодные контракты? Клан поставит ваши личные интересы выше своих собственных? И ещё давайте не будем забывать, что у этих поставщиков есть свои покровители. Которые тоже имеют влияние. Возможно, на международной арене. Никто не будет прогибаться под вас. Это блеф. Чем ещё удивите?

По лицу Раевского было видно, что он закипает.

– Без масштабных вливаний на общероссийский рынок вам не выйти, – задумчиво произнёс аристо. – А сумеете привлечь? Думаете, Вольные вас поддержат?

– Не о том речь, любезный герцог, – парировал я. – Мы оба понимаем, что методы захвата моих компаний будут другими.

– Правда? – вкрадчиво поинтересовался Раевский. – Это какими?

– Время покажет, – уклончиво ответил я. – Рад был с вами познакомиться.

Я поднялся, намереваясь покинуть ресторан.

– Господин Иванов, – окликнул меня герцог. – Я никому не делаю выгодных предложений дважды. Следующая наша встреча может не состояться. Либо она состоится, но новые условия… будут хуже предыдущих.

Обернувшись, я посмотрел на ясновидящего.

– Господин Раевский, знаете что? На вашем месте я всячески избегал бы повторной встречи. Для вас она может оказаться последней.

Никто из нас больше не проронил ни слова.

Уже направляясь к выходу, я решил для себя, что разговор был чрезвычайно содержательным. Герцог всё же приоткрыл часть своего плана. В переводе на русский, меня либо попытаются устранить, либо максимально обесценят то, чем я занимаюсь. Правда, от меня ускользает экономический смысл уничтожения компаний, которые должны приносить прибыль. Значит, есть и другие варианты. Но так или иначе, этот хмырь будет начинать с «давления».

С Джан мы договорились встретиться через час в главном холле первого этажа. Беседа с Раевским получилась лаконичной, и у меня оставалось ещё минут сорок. Воспользовавшись паузой, я сделал перекрытия Пассажа прозрачными и потратил несколько минут, чтобы отследить местоположение морфистки. Джан застряла в лавке восточных благовоний, и я справедливо решил, что присоединяться к празднику жизни себе дороже. А время можно скоротать, почитав газетки с журналами или попивая целебный чаёк в экокафе «Сила Земли». А можно и совместить – ребята тоже обзавелись книжными полками.

Кафе «Сила Земли» расположилось рядом с таксофонами.

На двери висела табличка, из которой следовало, что сеть заведений была основана легендарным сибирским целителем доктором Поповским, который практикует нетрадиционные «огуречные техники лечения». Пожав плечами, я потянул за ручку и под мелодичный звон колокольчика вошёл внутрь.

Заведение буквально утопало в зелени.

Всюду – вьющиеся растения, мягкие пуфики и низкие столики, хаотично разбросанные кресла-мешки и циновки для медитации. Посетителям предлагалось снять обувь с носками и прогуляться босиком по экологически чистым доскам, о чём сообщала соответствующая табличка.

В чужой монастырь со своими носками не лезут.

Пожав плечами, я снял туфли, запихнул в них носки и вложил всё это в ячейку у входной двери. Трость, разумеется, оставил при себе.

Официантов в «Силе» не было, и я направился к некоему подобию барной стойки. Здесь всё было уставлено баночками с соками, прозрачными коробками с чаем и прочими атрибутами правильного долголетия. Девушка-кассир, естественно, носила льняную одежду.

– Как насчёт чая? – поинтересовался я.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулась Катерина, что было начертано «руническим» шрифтом на её бэдже. – С чем изволите? Чабрец, бадан, иван-чай, лапчатка, малинник, черёмуховые цветы…

– А что у вас самое популярное?

– Хит продаж – заварка из огуречной ботвы.

– Кто б сомневался. Мне чабрец, пожалуйста.

– Занимайте место, я принесу.

Места в кафешке было хоть отбавляй.

У окна, выходящего на широкую площадь, в позе лотоса сидел волосатый босоногий парень в ифу. Парень был похож на Курта Кобейна, по его лицу было заметно, что он уже достиг состояния нирваны.

Я направился к полкам с книгами.

Первое, что бросилось в глаза – русское издание бестселлера Руты Тинберг «Китовое мясо: 100 рецептов на все случаи жизни».

Рецептами я не интересовался.

Поэтому вытащил с полки компактную брошюру «Летающий огуречный монстр: правда и вымысел». Уселся поудобнее в кресло-мешок, поджал под себя ноги и начал листать исследование одного из виднейших фольклористов РИ. Выяснилось, что в дальних уголках нашей необъятной Родины некоторые общины действительно верят, что в огуречную ботву могут вселиться духи предков, после чего целая плантация взлетит на воздух и будет дрейфовать на незначительной высоте какое-то время. Если вы умеете контактировать с огурцами (эта фраза сделала мой день), то сумеете договориться с духом и получить некие преференции. Например, исцелитесь от тяжёлого недуга или примете верное решение в спорной ситуации.

Я уж совсем было настроился на контактирование с овощами, когда колокольчик двери звякнул, впуская нового посетителя.

Игнорируя требование о снятии обуви, мужчина в строгом сером костюме-двойке направился в мою сторону. К поясу мужчины был пристёгнут классический метровый цзянь в богато украшенных ножнах.

Остановившись передо мной, человек сдержанно поинтересовался:

– Я имею честь общаться с бароном Ивановым?

– Имеете ли вы честь, я не знаю, – ухмыляюсь в ответ. – Но да, моя фамилия Иванов.

За сегодняшний день меня успели изрядно достать всевозможные посланцы.

– Вам конверт, – обладатель цзяня протянул приличных размеров бумажный прямоугольник с кучей официальных печатей. – Распишитесь в получении.

Я убедился в том, что послание адресовано мне.

И лишь после этого поставил размашистый автограф в отрывном талоне.

– Всего доброго, – курьер развернулся на каблуках и поспешил прочь из «Силы Земли».

Оставалось лишь задумчиво смотреть вслед этому гонцу, приносящему дурные вести.

Мне только что вручили повестку в суд.

Глава 8

Николай Филиппович вместе со стряпчим «Молнии» прибыл в Екатеринбург через полтора часа. Мы с Джан к этому времени успели покинуть Пассаж и вернуться в гостиницу. Я первым делом забронировал комнату для переговоров на первом этаже, чтобы не тащить всех в номер. Сделал это по телефону, воспользовавшись одной из кабинок в центральном холле.

Мы с Джан сразу решили, что никаких обсуждений до приезда адвоката не будет. Всё равно ни один из нас не сможет дать экспертную оценку происходящему.

Аркуса и его помощника в Екатеринбург доставил Бродяга.

Стряпчий был видным мужчиной лет тридцати пяти, жизнерадостным, аккуратным и педантичным. Добротный, но недорогой костюм, папка с документами. Очки в тонкой оправе. Звали адвоката Генрихом Кучерой, и мне он показался довольно амбициозным. И компетентным.

Рассевшись за столом в переговорной комнате, мы приступили к обсуждению ситуации.

Я швырнул повестку на середину стола.

Конверт тотчас оказался в руках стряпчего.

– Вот что имеем, господа и дамы, – я обвёл собравшихся взглядом. – Как вы знаете, Дягилев и Бестужев, прежние владельцы «Молнии», добровольно уступили мне права на своё предприятие. Изначально службу доставки запустил Дягилев. Бестужев обеспечивал прикрытие, поскольку состоял в клане. Так вот, логотип и торговая марка «Молнии» запатентованы и являются объектом авторского права.

– По договору всё переходит к нам, – напомнил Аркус.

– Так-то оно так, – покачал я головой, – но не совсем так. Наш уважаемый купчишка вышел из торговой гильдии и присягнул на верность Раевскому. Теперь он в Доме Медведя, хотя и не является полноценным вассалом, ибо неблагородное происхождение. Но покровитель, то есть, Раевский, формально защищает его интересы. Нам предъявили иск в ненадлежащем оформлении перехода авторских прав.

– Бред какой-то, – Николай Филиппович бросил косой взгляд на бумажку в руках стряпчего.

Джан молчала.

Кучера поправил очки и невозмутимо ответил:

– Должен признать, основания для беспокойства у нас имеются.

Я посмотрел на стряпчего ожидая продолжения.

– Ну, смотрите, – начал юрист, откладывая бумагу. – Специальный договор о передаче авторских прав на логотип мы заключили, аналогичное соглашение по торговой марке – нет. Это явное упущение, которое было сделано до моего прихода.

Молодец.

Перестраховался.

– Далее, – продолжил стряпчий, – получаем картину, где нам фактически не принадлежит торговая марка «Молния». Иск выставлен Дягилевым, вызывают в Московский арбитражный суд. Слушание назначено через неделю, нас уведомили надлежащим образом. Ответчиком выступает барон Иванов.

– Прелесть, – восхитился я. – Дело слушается в суде, который полностью контролирует Дом Медведя.

– Это полбеды, – вздохнул стряпчий. – Поскольку мы извлекали прибыль, используя незаконно присвоенную торговую марку, нам светят многочисленные штрафы, неустойки… В общем, существенные издержки.

Николай Филиппович забарабанил пальцами по столу.

Джан нахмурилась.

– Так, народ, чего приуныли? – попытался я разрядить обстановку. – Сменим название – и делу конец.

– Это не в наших интересах, – возразил Николай Филиппович. – Ты хоть представляешь, Сергей, какие мы вбухиваем деньги в продвижение доставки? И мы рекламируем «Молнию» именно под этим названием.

– Давно пора оформить слияние, – пробурчал я. – Зачем продвигать две марки, если у нас есть флагман? Я про «Стрижа» сейчас говорю.

– Логика в этом есть, – согласился Аркус.

– Не в названиях дело, – отмахнулся адвокат. – Издержки нам всё равно придётся выплатить. А дальше они попробуют оспорить факт передачи службы или доказать, что сделка была заключена под давлением.

– Вашу мать! – не выдержал я. – Это же Россия! Кого мне убить, чтобы закрыть вопрос?

Кучера и Аркус переглянулись.

– Убивать тех, кто состоит в клане Медведей, нельзя, – безапелляционно заявил Николай Филиппович. – Это самый могущественный Дом в России. И правящий, к тому же.

– Сам знаю, – хмыкнул я. – Шутка юмора.

– Господа, – неожиданно вступила в разговор Джан. – У нас есть целая неделя, чтобы подготовиться. Я постараюсь проникнуть в сновидения тех, кто всё это затеял. Вытащу больше информации. А пока давайте подумаем, в чём подвох. Герцог Раевский хочет заполучить то, что принадлежит Роду Ивановых. Допустим, он выиграет суд, и нам придётся платить. Сумма неприятная, но для нас это не критично. Чего они добиваются на самом деле?

Кучера откашлялся.

– Мы вас слушаем, Генрих Маркович, – сказал я.

– Если мы признаем, что пользуемся чужой маркой, это удар по репутации, во-первых. Далее нам придётся отказываться от названия «Молния», переделывать логотип. Получаем новые издержки. Новые вложения в рекламу, вот только… я практически уверен, что оппоненты подготовили масштабную травлю в прессе и на телевидении, чтобы выставить нас в максимально невыгодном свете.

– Плохой рекламы не бывает, – хмыкнул я в ответ.

– Если мы говорим о потребителях, – согласился стряпчий, – но вот поставщики… боюсь, с нами начнут разрывать контракты.

– Что дальше? – подбодрил я словоохотливого Кучеру.

– Дальше и я могу предсказать, – встрял Николай Филиппович. – «Молния» терпит убытки, быстро погружается на дно, и тут появляется Раевский с новым предложением. Скупает за бесценок.

Я поднял руку, восстанавливая тишину:

– Да, это всё очевидно. Но герцог хотел заполучить ВСЁ, а не половину.

– У него больше ресурсов, – пожал плечами Аркус. – Он зайдёт на рынок Фазиса и вскоре вытеснит нас оттуда, просто вложившись деньгами. Большими деньгами. Через некоторое время схлопнется и вторая служба доставки.

Усмехнувшись, я покачал головой:

– Не схлопнется.

– Почему? – искренне удивился Николай Филиппович.

Перевожу взгляд на молодого и перспективного адвоката. Для Кучеры то, что сейчас происходит – своеобразный тест. Если он его выдержит – сможет занять достойное место на верхушке будущего холдинга.

– Пусть ответит Генрих Маркович.

Стряпчий принял вызов.

– Насколько я понял из сегодняшнего разговора, господин Иванов задумал слияние. И в этом есть определённый резон. «Стриж» уже раскручен, клиенты «Молнии» смогут быстро перестроиться под работу с новой службой доставки. У них просто не будет выбора, ведь потребительская привычка уже сформирована. С юридической точки зрения… если мы ликвидируем компанию за неделю, то основания для иска исчезнут. Оценить прошлые убытки истца будет физически невозможно. Затребовать нашу бухгалтерию они не смогут.

– То есть, мы закрываем целый проект? – брови Аркуса поползли вверх.

На моём лице появилась довольная усмешка.

– Именно так, – подтвердил Кучера. – «Молния» прекратит своё существование. Все её активы и ресурсы перейдут в распоряжение «Стрижа». Мы повысим эффективность рекламы, поскольку не будем распыляться. Отобьём руки врагам. И воспрепятствуем приходу новых игроков на рынок.

– Есть только одно «но», – фыркнул Аркус. – И вы должны об этом знать, Генрих Маркович. Ликвидировать компанию за неделю мы не сможем – слишком долгая бюрократическая процедура.

– Но ведь сможем за две недели, – возразил стряпчий.

– И что нам это даст? – Николай Филиппович ничего не понимал. – Заседание через семь дней.

– Мы на него не явимся, – победоносно изрёк Кучера.

Я восхитился полётом мысли:

– Продолжайте.

– Есть процессуальное законодательство, единое для всей империи, – пояснил адвокат. – И арбитражный суд Москвы будет вынужден его соблюдать. Когда наш представитель не явится на слушание, его перенесут. Повторная неявка – и ещё один перенос. На третий раз дело рассмотрят без нашего участия, но у нас целых три недели, чтобы уладить все вопросы по слиянию. Думаю, мы справимся гораздо раньше.

– Браво! – похвалил я, делая мысленную отметку о необходимости повышения Кучеры. – Вот это наш стиль. Выход из плоскости.

– Радикально, – оценила Джан.

– И от нас этого явно не ждут, – признал Аркус.

– Тогда приступаем без лишних промедлений, – я посмотрел на часы. – Николай Филиппович, вы отвечаете за поглощение и реорганизацию. Генрих Маркович, за вами юридическая часть по «Молнии». Действуйте в плотной связке с юридическим отделом «Стрижа». Если можно ускорить процесс… хм… с помощью дополнительных вливаний… ускоряйте. Я выпишу любые чеки.

Сидящие за столом понимали, что речь идёт о взятках.

– Что с холдингом? – вскользь уточнил Николай Филиппович.

– Будет холдинг, – ответил я. – Но не сразу. Пока используйте особняк в Старом Городе. И постепенно готовьте документацию для создания единой структуры.

– Надо прописать это в Уставе, – подсказал Кучера.

– Прописывайте, что хотите, – отмахнулся я. – Конечный результат – на ознакомление Джан.

На этом и разошлись.

* * *

Программа съезда шла своим чередом.

Вечером мы отправились на бал и прекрасно провели время. Я танцевал не только с Джан, но и с Аней Строгановой, и с рыжеволосой графиней Звягиной. Что интересно, атмосфера была спокойной, никто ни к кому не имел претензий, и в целом народ расходился в благодушном настроении.

На следующий день я вновь слушал докладчиков, не успевших высказаться десятого числа. Но гораздо продуктивнее было общение в приватных комнатах, где удалось закрепить предварительные договорённости с перспективными деловыми партнёрами. Я вёл диалоги таким образом, чтобы заключить контракты именно с моей основной службой доставки и всячески избегал упоминания «Молнии».

Казалось бы, ничто уже не способно удивлять в Екатеринбурге, но тут в одном из коридоров меня догнал неприметный тип в чёрном костюме и сообщил, что со мной желает поговорить тет-а-тет князь Мещерский. Я не стал выделываться, предупредил Джан, что отлучусь на некоторое время и последовал за слугой, который больше напоминал представителя СБ.

Мы достаточно быстро покинули зону для гостей, пройдя через каббалистическую дверь в стене, и оказались в той части «Господства», которая была скрыта от посторонних глаз. Переместившись в дальнее крыло и поднявшись по узкой лестнице, мы попали в тихую гостиную с одной-единственной дубовой дверью.

– Его Сиятельство ожидает вас в кабинете, – тихо произнёс эсбэшник.

Открыв дверь, я замер, оценивая обстановку.

– Барон, вы когда-нибудь разлучаетесь с этой тростью?

Кабинет выглядел очень скромно, и это меня не удивляет. Здесь господин Мещерский занимался бухгалтерией дворянского клуба и крайне редко принимал посетителей. Думаю, в его родовой усадьбе всё гораздо солиднее и респектабельнее. А так – массивный дубовый стол, пара кресел, закрытый шкаф и встроенный в стену сейф. Окно выходит на закрытую территорию, и уличный шум не мешает работать. Князь даже секретаршей не обзавёлся, что меня удивило до крайней степени. Ну, хотя бы телефон есть.

– Крайне редко, – улыбнулся я, приближаясь к письменному столу. – В последнее время слишком многие питают ко мне антипатию.

Мещерский усмехнулся и указал на свободное кресло:

– Думаете, без оснований?

Я сел, положив трость на колени.

– Основания всегда можно найти, Ваше Сиятельство.

– Тут не поспоришь, – князь театрально вздохнул. – Чай, кофе?

– Благодарю.

– Так и думал. Наслышан о ваших привычках.

– Собирали компромат?

– Окститесь, барон! Просто наводил справки. Думаю, вы понимаете, что последнее слово о приёме новых членов в Союз остаётся за мной. Есть несколько влиятельных особ, которые тоже участвуют в голосовании, но если я накладываю вето – ничего изменить уже нельзя.

– Я польщён.

– Ой, не надо. Вы же понимаете, я опираюсь в принятии решений на личную выгоду, и интересы сообщества неразрывно связаны с моими. Вы крайне полезный человек, господин Иванов, хотя сами ещё об этом не догадываетесь.

– Так просветите меня, князь.

– Ну, вы успели слишком многим перейти дорогу, и при этом до сих пор живы. Что, безусловно, делает вам честь. Но гораздо ценнее для меня то, что вы можете создать потенциальные проблемы моим… эээ… конкурентам. А ради этого я готов поделиться информацией, которой не располагает даже всезнающий господин Строганов.

– Вот это поворот, – я откинулся на спинку кресла.

Мне уже второй день предлагают информацию в обмен на борьбу с конкурентами в том или ином виде. Даже родной папочка из забытья выкопался.

Мою реплику Мещерский проигнорировал.

Вместо этого поинтересовался:

– Что вам говорит фамилия Гамовых, барон?

Улыбка сползла с моего лица.

Гамовы слишком давно стоят у меня костью поперёк горла. Сначала я убил начальника службы безопасности Эфы, потом его старшего сына Арнольда. По логике, если у Гамова был старший сын, то есть и младший. Или брат какой-нибудь. Или сват. Но у меня вечно не хватает времени, чтобы основательно «пробить» всех своих врагов.

– Много чего говорит, – вслух произнёс я. – И что с ними не так?

– С ними всё так, – ухмыльнулся Мещерский. – А у вас, барон, назревают проблемы.