Текст книги "Культ (СИ)"

Автор книги: Ян Бадевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Илья... не знаю, в курсе ты или нет... но орден гораздо слабее, чем раньше. С нами нет Родиона и Александра Трифоновича. Из экзорцистов – только я. По сути, мы изгоняем бесов за деньги, но заказов с каждым годом всё меньше.

– К чему ты это говоришь? – не дорубил я.

– Мы не сражаемся в аномалиях, – пояснил Клим. – Не объединяемся в Круги. Я не могу развеять хтона, как это делал ты. Если Нергал явится в конклав со своим воинством... нам не выстоять.

Клим был копией своего брата – низкорослый, худощавый, смахивает на азиата. И вечно смотрит сквозь собеседника, что поначалу дико раздражает. Это у них семейное. Родиона подставили под удар Чжао во время рейда в Бамбуковый Лес – он так и не вернулся из той вылазки. Вместе с Глебом Сатиным, моим первым наставником.

– Вот оно что, – улыбнулся я. – Не переживай. Мы с Эрионом отправляемся на последнюю битву. Всё, что я прошу – дать приют моей семье. Ненадолго. Потом мы уйдём.

– А если ты проиграешь?

Пожимаю плечами:

– Тогда в этот мир придут новые боги. И новые демоны. Они сметут все ваши конклавы, Глеб.

Оставив экзорциста обдумывать услышанное, я прыгнул в Непал.

Глава 23. Задушевная беседа с адептами Разрушения

После затерянного в Бездне дома Катманду показался суетным, пыльным и обшарпанным. Возможно, так оно и было на самом деле.

Я вышел из лавки, торгующей сувенирами.

Узкий тротуар, припаркованные байки, дремлющая под кирпичной стеной корова. Монах в оранжевой одежде, пучки проводов над головой. Пагоды, ступы, полчища голубей на черепичных крышах. По улицам ходят китайские и индийские туристы. Даже европейские лица мелькают. Первые этажи превратились в нескончаемую вереницу магазинов, лавочек, забегаловок с местной едой, турагентств и обменников.

Смотрю вдаль.

Очертания улицы смазываются, теряются в рыжей дымке. Под ногами пыль. Довольно прохладно, я бы сказал – градусов десять. Ну, оно и понятно, высокогорная столица...

Непал, насколько мне известно, до сих пор является камнем преткновения между Индией и Пандемом. Не то чтобы здесь добывали важные ресурсы или эта местность играла стратегическую роль. Скорее, контроль над духовным наследием. Страна ухитрялась лавировать между двумя гигантами, соблюдая нейтралитет. Думаю, поэтому мой финансист и выбрал Катманду. Слишком далеко от Адамсов и ключевых храмов культа.

Честно?

Не думаю, что жрецов это остановит.

Я двинулся вперёд, пытаясь отыскать название улицы и номер ближайшего дома. Тротуар был настолько узким, что пришлось сойти на проезжую часть. Меня чуть не сбил несущийся байкер. Грёбаная Азия...

– Добрый день, – обращаюсь на ломаном китайском к женщине в джинсах и дутой безрукавке. – Не подскажете, на какой улице я нахожусь?

– Чандрагири, – последовал вежливый ответ.

Поблагодарив женщину, я связался с Апраксиным:

– Ты где?

– А ты?

– Я на Чандрагири.

– Опиши, что видишь.

– Справа от меня прокат байков. Слева мужик торгует картинами.

– Отлично. Ты почти не промахнулся. Сейчас сворачивай в переулок, он сразу за байками начинается. Увидишь небольшую трёхэтажную гостиницу. Я в ней.

– Выходи навстречу, – посоветовал я. – Теряем время.

– Подожди минутку на ресепшене, ладно?

Вздохнув, я повесил трубку.

И убрал телефон в один из карманов худи. Надо было пальто надеть. С джинсами. Худи, шорты и кроссовки – явно не для этого города.

За прокатным пунктом обнаруживается извилистая улочка, мощёная неопределённого цвета брусчаткой. Смахивает на кирпич, местами продавленный и щербатый. Переулок настолько узкий, что здесь явно одностороннее движение. Я прижался к стене, пропуская тук-тук. Когда тарахтелка унеслась прочь, каньон погрузился в нехарактерную для этих мест тишину. Поднявшийся ветер подхватил обрывок газеты и потащил вдаль, к расплывающимся в оранжевой мути углам зданий.

Останавливаюсь напротив трёхэтажного здания. Надпись сообщала, что это бутик-отель «Бодхи». Известный пробудитель оценил бы иронию.

Мой взгляд скользит по фасаду здания.

Ничего особенного, если честно. Первый этаж – сплошная витрина с местными шмотками и сувенирами. Двустворчатая стеклянная дверь на сервоприводах и датчиках движения. Чуть выше – широкие террасы, панорамные окна и ряды кондиционеров. На хрена, спрашивается? Здесь радиаторы отопления надо ставить, а не кондеи...

Я пропустил момент, когда из дверей соседних зданий начали выходить люди. Все – в толстовках и худи, лица спрятаны под капюшонами. Удобные штаны – тактические армейские, спортивные, карго. Добротные ботинки на шипованной подошве.

В переулке сразу стало тесно.

Трое спереди, четверо за спиной. Ещё один мягко спикировал с крыши и завис в нескольких метрах над тротуаром. Эх, дети мои непутёвые... Так вы ничему и не научились.

Жрецы не спешили.

Все были вооружены – пистолетами, ножами, мечами. Парное оружие никто не использовал – вторую руку мои противники оставляли для магических атак.

Низкорослый широкоплечий жрец шагнул вперёд.

– Крейг, – я криво ухмыльнулся. – Сам пришёл.

– Нергал даёт тебе последний шанс, – прозвучал низкий голос из-под капюшона. – Отступись от своей ереси. Принеси владыке голову предателя Эриона. И выдай нам вора, который перевёл на левые счета церковные активы.

– А если нет, – я начал затягиваться жидким металлом, – то что?

Крейг сделал неуловимый знак рукой.

Мои противники начали светиться, зашиваясь в магические ауры. Жрец, паривший в нескольких метрах над мостовой, протянул руку и ударил в меня молнией.

Воцарился хаос.

Пальба, ледяные и огненные шары.

Я, не напрягаясь, сместился вправо, оттолкнулся от выступающего из стены карниза и в прыжке зарядил Крейгу ногой в голову. Мышечное ускорение позволило совершить манёвр быстро, почти мгновенно. Кинетика погасила удар, но Крейг пошатнулся и отступил. Одновременно с этим кусок балясины отделился от ограждения террасы второго этажа и снёс половину черепа незадачливому левитатору.

Жрец с глухим стуком упал на тротуар.

На меня обрушилась ментальная атака.

Вместе с чужими навыками.

Выставляю блок, закрываюсь Крейгом от худого паренька с пистолетом. Оружие у чувака одержимое. Раздаётся выстрел, рядом с моей ногой что-то плавится и булькает. Разворачиваюсь так, чтобы видеть противников сзади. Жрецы стреляют, но пули отскакивают от гибкой брони, а стихийные щиты поглощают ледяной и огненный урон. Крейг толкает меня в грудь сгустком воздуха и тут же выбрасывает руку. Шипастый чёрный шар, разматываясь на цепочке, летит туда, где секунду назад находилось моё лицо, врубается в стену отеля, разбрызгивая каменную крошку.

Цепь движется обратно.

Мне в грудь врезается метательный нож. Со звоном отскакивает, падает на брусчатку. Отклоняюсь назад – перед глазами движется миниатюрный топорик. Вгоняю противнику клинок под рёбра – лезвие вытянулось прямо из моей ладони. Мужик по инерции движется вперёд, насаживаясь на мою руку, остриё выходит из его спины. Чувак харкает кровью и дёргается как паралитик. Отвожу руку, позволяя телу упасть. И тут же выстреливаю длинным клинком в Крейга. Предстоятель плавно уходит от выпада и практически без замаха выстреливает своим цепом. Вместо того, чтобы уклоняться или парировать, я метнулся вперёд, заходя Крейгу за спину. Предстоятель плавно сместился – я увидел блестящий цилиндрик в его руке. Цепь со скрежетом начала втягиваться. Не обращая на это внимания, я сократил дистанцию между собой и подручными предстоятеля.

Первый жрец попытался рассечь меня катаной. Это бы прокатило, двигайся я чуточку медленнее. Изогнутый клинок покрывала плотная вязь светящихся символов. Отращиваю лезвие из двух пальцев левой руки, всаживаю остриё в подбородок жреца и тут же отступаю назад, разбрызгивая кровь. Рядом свистит боевой веер – кисть убитого мной жреца сосальзывает вниз, обрубок кровоточит. Не глядя выбрасываю руку, удлиняю клинок на полметра. Дополнительный огненный урон позволяет пробить защиту жреца с веером. Лезвие входит в горло, я чувствую разрубаемые сталью позвонки.

Ныряю в Бездну.

Телепортируюсь за спины выживших жрецов.

Огненное расширение.

Мои бывшие ученики вспыхивают, корчатся от боли, истошно орут. Крейг ухитряется выставить воздушный щит и лишь это спасает его от удара.

Поглощаю души и умения.

Шквал свежей информации.

Витринные окна повылетали и частично оплавились, стены ближайших домов почернели от копоти. Гул пламени всё ещё стоял в ушал, когда я неспешно направился к последней жертве.

– Ты ничтожен, – процедил Крейг. – Против Нергала никому не выстоять.

– Знаю, – мои губы тронула кривая усмешка. – Я вас этому и учил.

Крейг сделал неуловимое движение кистью, нажал кнопку, и шарик механического моргенштерна устремился к моей голове. Перехватываю цепь у основания шипастой звезды, накручиваю на кулак, дёргаю. Крейг спотыкается и выпускает оружие. Я уже рядом. Предстоятель толкает меня сгустком воздуха, достаёт из кобуры на бедре пушку, делает выстрел. Отвожу ствол – пуля проделывает огромную дыру в стене соседнего дома. Выбрасываю руку-меч, упираюсь в незримую кинетику. Ледяной урон, огненный урон. Электричество. Серия быстрых колющих ударов. С третьего раза пробиваю защиту и загоняю лезвие в бок жрецу.

Предстоятель матерится.

Я удлиняю шип, вспарывая внутренние органы своего ученика.

– Но порой, – продолжаю прерванную мысль, всматриваясь в наполненные ужасом глаза под капюшоном, – догмы следует пересматривать.

Обмякший Крейг падает к моим ногам.

Добиваю удлинившимся шипом в затылок.

Застываю на несколько секунд, впитывая чужие техники.

Присаживаюсь на корточки, подбираю с земли странное оружие. Крейг любит экзотику наподобие кусари-гамы, сегментированных боевых шестов и лезвий, выдвигающихся из рукоятки меча. Но это... что-то новенькое. Полый цилиндр, в который втягивается цепь. Две кнопки – на спуск и возврат. И ощущение наполненности. Оружием управлял демон, заключённый внутрь призывателем. Демон, который ненавидел меня даже сейчас, когда его хозяин был уже мёртв. Хотел бы я знать, кто снабдил жрецов этими игрушками.

– Не можешь без приключений, да?

Апраксин осторожно выбрался на улицу через оплавленные, искорёженные створки. Вдалеке завывали сирены местных полицейских. На втором и третьем этажах слышались испуганные голоса постояльцев.

– Они пришли ко мне без должного уважения, – сказал я. – Ты готов?

Финансист был худощавым тридцатилетним мужчиной, коротко стриженым и слегка небритым. Деловой костюм, галстук, до блеска начищенные туфли. На плече – сумка с ноутбуком. Апраксин не успел завести семью – учился, рос профессионально, делал карьеру, наращивал репутацию. Думаю, это его и спасло. Равно как и полное равнодушие к частной собственности.

– Всегда готов, – Петя осмотрел поле боя. – Что делать?

– Ничего.

Я шагнул вперёд, взял помощника за руку и увлёк в развороченный проём. Нас протащило через тысячи километров и забросило в кафешку на другом конце света. Пахло шашлыком, говяжьими колбасками, острыми специями и ещё чем-то непривычным.

Апраксин с непривычки споткнулся.

– Здесь высокий порог, – предупредил я.

– Где это – здесь?

– В Буэнос-Айресе.

Когда срочно уносишь ноги, не особо задумываешься над тем, куда бежать. Я отсёк Индию и Пандем, острова и Европейскую Московию. Конклав тоже отсёк – мне оставалось уладить на физическом плане мелкие формальности.

– Закажи себе что-нибудь, – указываю на свободный столик у окна.

– Я веган.

– Тогда просто посиди. Мне надо поговорить с одним человеком.

Игнорируя возмущённые возгласы, выбираюсь в жаркий полдень.

Вокруг меня простирается Проспект 9 июля – самая широкая улица в мире. Проспект утопает в зелени. Я вижу дома в сотне метров от себя – высокие и не очень, старинные и современные, жилые и строящиеся. По дороге курсируют потоки машин.

Роуминг у меня действует во всех уголках планеты.

Набираю Марка Адамса.

– Хм, – раздаётся на том конце провода. – Не думал застать тебя в живых.

– Надеюсь, не разочаровал.

– Мы друзья, Илюха, но без обид. Ты больше не контролируешь свои храмы, верховным жрецом и патриархом объявлен Крейг...

– Ему будет сложно осуществлять руководство, – заметил я, – с пробитым мозгом.

Повисло гробовое молчание.

– Ты где? – уточнил Марк.

– Не в России.

– Илья, помнишь старый разговор про зло, которое ты привёл?

– Ещё бы, – хмыкнул я.

– Жизнь преподносит удивительные сюрпризы. Строишь дом, в котором тебе не суждено встретить старость. Бывает и похуже. Я признал культ Нергала, принял сторону твоего бога. Теперь в этой схеме появилось лишнее звено. Ты.

– Что ж, – я был готов к такому повороту, – мне было приятно с тобой работать. Знаешь, Марк, ты неплохой человек, в сущности. Просто иногда принимаешь неверные решения. Все ошибаются, не переживай.

Пауза.

– Не хочешь пояснить свою мысль? – голос лидера стал зловещим.

– Человек твоего положения наверняка умеет ждать, – вкрадчиво произнёс я. – Наслаждайся представлением. У тебя роскошное место в ВИП-ложе.

Завершив разговор, я швырнул телефон в ближайшую урну.

Старые контакты больше не имеют смысла.

***

Мобильник Апраксина тоже отправился в топку. Сразу после этого мы сменили локацию, переместившись на побережье. Новая кафешка, выходящая панорамными окнами на променад. Оттуда Петя вышел в глобал, проверил транзакции в личных кабинетах, переговорил с менеджерами банков, разбил суммы на части и перекачал ещё куда-то...

Я не принимал участия в этом шаманизме.

Официанты порадовали меня хлебом, спутниковое телевидение – зрелищами.

Алтай превратился в полыхающий ад. Местные жители, успевшие вовремя оттуда свалить, оседали в регионах ЕМ. Кто не успел, тот опоздал. Две империи ещё не воевали напрямую, но всё к тому шло. Воздушные и танковые сражения, линии фронта, диверсии в тылу, взрывающиеся мосты, ударные группировки магов...

Начались взаимные угрозы.

Руководство стран намекало на применение хтонического оружия.

Всё это казалось безумным бредом, поскольку рушились логистические цепочки, экономические связи, альянсы между влиятельными родами. Мироустройство, казавшееся незыблемым, пошатнулось. Евромосковские новостные каналы трубили о моём отлучении от церкви, но тщательно обходили вопрос о целесообразности Алтайской войны. Стало известно, что нас с Апраксиным объявили в международный розыск. Меня исключили из военной академии и выбросили из клана Адамсов.

Уму непостижимо.

Столько лет жизни коту под хвост...

Не раскисай, Джерг, сказал я себе. Ты не раз поднимался с нуля. И теперь справишься. Да это и не ноль вовсе – благодаря хитрожопости Пети у вас куча бабла. Хватит до конца жизни, ещё и внуки будут купаться в роскоши. Сейчас вопрос в том, чтобы выжить. А для этого надо совершить невозможное.

Убить Нергала.

И Анума.

Всех, кто полезет в этот мир с изнаночной стороны.

– Эй, – финансист щёлкнул пальцами. – Ты завис.

– Извини, – я отвернулся от телека, висевшего над барной стойкой. – Что там у нас?

– Всё в порядке, – заверил Петя. – Я распределил наши накопления по десяти банкам в разных уголках планеты. Выбирал проверенные офшоры. Чтобы в правлении не состояли люди из клана Адамсов или Индрадатта. И Чжао, само собой.

– А такие есть? – удивился я.

– Будешь смеяться, но есть, – самодовольно усмехнулся Апраксин. – Полная диверсификация.

– Деньги на твоё имя.

– Откроешь счета в нужных банках – я перекину твою долю, – отмахнулся Петя. – Ты же понимаешь, я тебя не кину. Больше никто не прикроет мою задницу в этой зарубе.

Хорошая страховка.

Но с открытием счетов я затягивать не собираюсь.

Официант, принёсший счёт, неожиданно схватил со стола вилку и попытался воткнуть её в глаз Пете. Зрачки парня налились красным. Я перехватил кисть ублюдка в сантиметре от лица своего финансиста. Выкрутил, вслушиваясь в хруст костей и сухожилий. Шепнул на ухо работнику общепита:

– Ты развеян.

После этого началась привычная котовасия. Ноги одержимого оторвались от пола, его подбросило на полтора метра вверх, выгнуло дугой, изо рта вырвался утробный рёв... Неожиданный порыв ветра зашелестел салфетками и приподнял край скатерти.

Апраксин отшатнулся, чуть не упал со стула.

– Достали уже, – буркнул я. – Не дадут спокойно поесть.

Пока официанта крутит по ободу полупрозрачного пентакля, я допиваю остатки кофе, засовываю мятую пятирублёвую купюру в блокнотик и захлопываю крышку ноута, с которого Петя рулил нашими бабками. У меня нет песо и прочих сентаво, разберутся как-нибудь. Обменники на каждом шагу.

– Отдых закончился, – поднимаюсь из-за стола и отталкиваю ботинок одержимого. – Пора валить.

Апраксин, словно сомнамбула, сгребает ноутбук и пятится к выходу, отодвигаясь от эпицентра вращения. Официант застывает, исторгая из себя последние клочья демона. И с грохотом падает на наш столик – мордой в грязные тарелки.

– Так себе сервис, – говорю я, подхватывая финансиста под локоть.

За окнами шумит океан.

Глава 24. Ладья Душ

– Значит, вы – демоны, – уточнил Курзанцев.

– Не совсем, – возразил я. – Эрион – да. А я лишь наполовину.

– Странно, что барьеры не сработали, – задумчиво произнесла Наташа.

– У вас довольно примитивная защита, – хмыкнул Эрион. – Я, например, выпадаю из общепринятой классификации. Джерг отчасти является человеком. Основатели ордена этого не предусмотрели.

Мы собрались в кабинете Курзанцева. Здесь сразу стало тесно от большого скопления народа. Со стороны ордена в переговорах участвовали Клим, Наташа Козырева и Марфа Затоцкая. С нашей стороны – я, Эрион и Сандра. Вейл, Окси и Полину я решил не привлекать к этим делам. Девочки и так перенервничали, выпав из нормального пространства и проснувшись не пойми где. Вейл уже знала, что мы исключены из клана Адамсов, и это ей не нравилось. Полина, лишившись возможности учиться в школе, пусть и удалённо, не находила себе места. В воздухе начала сгущаться тревожность.

Полной неожиданностью для меня стал визит Тобенгауза – его пригласил Курзанцев. Оказывается, Трифонович продолжал приглядывать за своим конклавом, даже несмотря на вхожесть в правительственные круги. А вот Сандру, насколько я понял, повергло в шок моё демоническое происхождение.

– Я ведь предупреждал, – грустно улыбнулся Тобенгауз. – Помнишь, Илья?

– Помню, – отмахнулся я. – Но вы говорили со служителем культа. Я всегда был верен Повелителю.

– Как и я много тысяч лет назад, – заметил Эрион. – А потом понял одну вещь.

– Какую? – заинтересовался Тобенгауз.

– Нет принципиальной разницы – во что верить. И кому служить. Боги не пекутся о нас, как многие привыкли думать. Люди, демоны, призванные твари – расходный материал в их шахматной партии. Так уж лучше я буду верить в себя.

– И когда ты это понял, отец?

– Задолго до начала своего пути, – доверительно сообщил демон. – Самым сложным было убедить Нергала в необходимости странствия. Я делал упор на поиск новых миров, в которых могут встретиться потенциальные адепты. И меня отпустили. Ниимб тоже всё осознал, но совершил роковую ошибку – открыто выступил против Нергала. На весах бога тысячелетие – песчинка. А вот обиды наши владыки не забывают.

– А куда двинулись остальные боги? – спросила Наташа.

– Анум, Судьи и прочие? – переспросил Эрион. – Вот эти действительно хотели расширить ареал обитания. Праотец спрогнозировал кризис веры задолго до его начала. Ведь какой у бога главный враг? Забвение. А оно наступает с развитием цивилизации. Чем сильнее люди, тем меньше они нуждаются в духовных костылях. Молния перестаёт быть копьём Перуна, она превращается в электрический разряд. Солнцу больше не следует поклоняться и приносить жертвы, ведь оно – простая звезда, средоточие термоядерных реакций. И религии умирают.

– А вместе с ними и боги, – кивнул Тобенгауз.

– Скажем так, боги не умирают сами по себе, – мягко поправил демонолога Эрион. – Они слабеют, лишаются части своих возможностей. Бог – это энергетическая сущность. Бессмертная и практически неубиваемая.

– Но мы расправились с большинством Судей, – напомнил я.

– Верно, – согласился отец. – К сожалению, Нергал гораздо сильнее, ведь его питают адепты созданного тобой культа, сынок.

– И мы не разобрались с главным вопросом, – заметил Курзанцев. – Почему орден должен помогать отступникам и демону? Если мы ввяжемся в эту войну, конклав может исчезнуть. Мы слишком слабы.

– Боюсь, у вас нет выбора, – я покачал головой. – Анум и Нергал затеяли глобальный конфликт, результатом которого станет резкий всплеск веры. Ну, и приток душ в Иркаллу, само собой.

– Многие из павших воинов станут демонами, – добавил Эрион.

– У обоих кланов есть хтоническое оружие, – напомнил я. – Рано или поздно произойдёт обмен ударами. Вы же не хотите жить на руинах Неома?

– Вряд ли мы способны этому помешать, – парировал Курзанцев.

– Вы – нет, – согласился Эрион. – Мы можем.

– И для чего вам нужен орден? – вмешалась Марфа Затоцкая. – Действуйте.

– Им нужно прикрытие, – уверенно заявил Тобенгауз. – И отсутствие случайных врагов за спиной. Пока эти ребята бьются с богами, конклав должен их прикрывать.

– От Судей, что ли? – изумилась Наташа.

– Судей мы тоже возьмём на себя, – отмахнулся Эрион. – Нам будут мешать демоны.

– Барьеры им не пробить, – начал рассуждать вслух Курзанцев. – Даже если исчадия Бездны отыщут карман, сработают проверенные механизмы.

– Это смотря сколько их сюда припрётся, – возразил я. – Толпа высокоранговых духов, непрерывно атакуя конклав, обвалит ваши барьеры через несколько часов... по земному времени. Вам придётся создавать Большой Круг. Вытаскивать с физического плана всех, кто готов сражаться.

Демонологи начали переглядываться.

Многие помнили те дни, когда хтоны Ниимба заявились сюда по мою душу.

– И с чем вы собираетесь идти на Нергала? – Тобенгауз скептически изогнул бровь. – Он слишком крут даже для тебя, Илья. Без обид.

– Какие обиды, – хмыкнул я.

– План есть, – отрезал Эрион. – Фокус в каналах, по которым течёт вера. Нергал подпитывается энергией не автоматически. Я могу рассказать, как это работает.

– Любопытно, – Тобенгауз, сидевший в кожаном кресле, подался вперёд.

Я тоже затаил дыхание.

Похоже, отец в своих странствиях много всего интересного нарыл.

– Духовными проводниками служат алтари, – начал свой рассказ Эрион. – Это своеобразные порталы между физическим планом и Бездной.

– Как аномалии? – уточнила Наташа.

– Почти, – улыбнулся отец. – Там неконтролируемые разломы. Алтарями управляет Нергал. А работает это следующим образом: приходят верующие, возносят молитвы или там свечки зажигают, не суть. Устремления этих людей трансформируются в чистую веру, поглощаются алтарями и перекачиваются на Изнанку. Оттуда по специальным каналам всё передаётся уловителям. А с уловителей – богам. После того, как Нергал поглотил веру, он вырабатывает прану. Сбрасывает избытки в соседние слои. Прана может через алтари и разломы в аномалиях просачиваться обратно на физический план.

– Стоп, – я зацепился за свежий термин. – Что ещё за уловители?

– Не догадываешься, – отец наградил меня снисходительным взглядом. – Не что, а кто. Души тех самым павших воинов, которые вдруг понадобились Нергалу.

– Ты хочешь сказать... – меня озарило. – Те, кто живут в Иркалле? Я думал, это бывшие враги Повелителя...

– Плевать он хотел на поверженных врагов, – рассмеялся отец. – Гребёт всех подряд. Предпочтение, конечно, магам и опытным солдафонам – из них лучшие уловители получаются.

– О чём вы говорите? – насторожился Тобенгауз. – Какая ещё Иркалла?

– Царство мёртвых, – пояснил отец. – Загробный мир. Называйте как хотите.

– Последняя Река, – меня накрыло очередным инсайдом. – Там они все и окопались. Эти твои уловители... Так ведь?

– Естественно, – кивнул Эрион. – Воды чёрной реки – это и есть вера в чистом виде. Уверен, ты помнишь её почти пересохшей, сузившейся. А сейчас она безбрежная, словно Амазонка.

И когда Вечный Путник успел так хорошо изучить современные реалии?

– Вот почему владыка не покидает Иркаллу! – я хлопнул себя по колену. – Там его центр силы! Последняя Река питает его от алтарей!

– Правильно, – похвалил отец. – Но с оговорками. Во-первых, если очень надо, Нергал может вылезти из своего логова. Предпочитает действовать чужими руками, но случаи были. Во-вторых, алтари улавливают эманации на громадной площади. Не обязательно идти в храм, чтобы подпитывать Звезду Несуществования. Адепт может находиться за сто или тысячу километров от храма, этого достаточно при грамотном покрытии. А самое главное – не важно, в кого верит стадо. В Анума, Нергала или условного Джерга. Просто Разрушитель перераспределяет потоки. И он вполне годится в качестве символа на первых порах. Энергию можно направить в иное русло.

– Так, – загорелся Курзанцев. – с этого места подробнее.

– Иркалла – вот главное достижение Повелителя, – сообщил Эрион. – Разросшийся до невообразимых размеров узел. Если отрезать каналы, связывающие Последнюю Реку с алтарями Разрушения, Нергал ослабнет.

– И как же Анум собирается всем этим овладеть? – опешил я.

– Да никак, – ухмыльнулся Эрион. – У Праотца хватает рычагов давления. Он свою долю получит, не сомневайся. Нергал просто будет отстёгивать наверх столько веры, сколько у него попросят. А если откажется – придут сущности пострашнее Судей.

Фух.

Как всё это достало.

Битва, которую невозможно выиграть. Разбиваешь одного врага, появляется другой, ещё более жуткий. Бездна – сплошное сборище акул.

– Резюмируем, – вмешался Тобенгауз. – Культ поддерживает не бога Разрушения, а Иркаллу. И если приложить немного усилий, энергетическую сеть можно разрушить.

– Примерно так, – подтвердил Эрион. – Если быть совсем точным, Иркалла – порождение фантазий Звезды Несуществования. Черпая энергетический потенциал веры, Убийца творит отдельную реальность, захватив обширный пласт Изнанки. Нечто подобное создавали и другие божества – отголоски знаний об этом сохранились в человеческой мифологии. Рай, ад, Асгард, Олимп – всё это имеет реальные прототипы.

– Так почему бы не разрушить Иркаллу? – поинтересовалась Сандра.

– Потому что Нергал её восстановит, опираясь на захваченные души, – ответил Эрион. – Причём сделает это быстро. Я предлагаю перекрыть каналы, а потом убить самого Нергала. Нет, не так. Я предлагаю перенаправить эти каналы на Джерга.

– На меня? – я малость охренел. – С чего бы вдруг?

– Ты наполовину человек, – пояснил Эрион. – Есть шанс устоять перед искушением.

– Каким ещё искушением? – чувствую себя полным идиотом.

– Стать богом, разумеется, – хмыкнул отец. – Я по природе своей демон. И если в меня хлынет столько веры из мира смертных... боюсь, вы получите нового Нергала.

– А ты не хочешь, – фыркнул Тобенгауз.

– Мне нравится путешествовать, – ответил отец. – И под Анумом ходить никакого желания.

– Так и я не хочу жить в Иркалле, – привожу контраргумент. – Да и опыта в потусторонних битвах у меня поменьше твоего.

– Не переживай, ипостась ты не сменишь, – заверил отец. – Человеческая природа помешает. А захочется, не сомневайся. Все через это проходят.

– Все? – уточнил Курзанцев.

– Младшие боги, – кивнул Эрион. – Старшие, насколько мне известно, всегда жили в Бездне.

– Хорошо, – я не стал спорить. – И как будет происходить переключение? Культисты верят в бога смерти и Разрушения, я для них – обычный первосвященник.

– Ты невнимательно слушаешь, – упрекнул отец. – Неважно, в кого они верят. Энергия течёт к Последней Реке. Чтобы перенаправить каналы, нам потребуются уловители и некий аналог Реки. Придётся творить, а это непросто без энергии.

– Почему без энергии? – удивился я. – У нас есть прана.

– Этого недостаточно, – покачал головой отец. – Боги сильны, потому что они могут создавать в пустоте локации, подобные Иркалле. Это прорва энергии и отличный от нашего склад ума. Я предлагаю сжульничать.

Повисла тишина.

Все ждали продолжения.

– Найдём убежище одного из ануннаков, – начал отец. – Карман вроде этого. Запихнём туда уловителей. Расширим и доработаем. А потом ты подключишь все алтари к новой локации.

– Как? – возмутился я. – Алтарь открывается Нергалом по моему запросу! Я не умею пробивать ткань Изнанки и стабильно поддерживать прокол.

– Зато я умею, – улыбнулся Эрион. – И готов поделиться своими знаниями.

– Вы двое – полные психи! – рассмеялся Тобенгауз. – Вы же в курсе, что Адамсы объявили Илью в международный розыск?

– Нет, – пожимаю плечами, – но меня это не удивляет.

– Вопрос в том, на чьей стороне вы, Александр Трифонович, – вмешалась Сандра. – Член правительства ЕМ, представитель главенствующего клана.

– Я с вами, – заверил Тобенгауз. – Есть такое выражение: победителей не судят. Выиграйте эту битву – и я не пожалею о той глупости, которую сейчас творю.

– И сделайте это побыстрее, – добавил Курзанцев. – Пока не началась глобальная магическая война.

– Демоны заявятся сюда, – раздался тихий голос татуировщицы. – У Ильи есть одна слабость. Его семья.

– Вот поэтому, – Тобенгауз выпрямился, – я приведу подмогу. Демонологов из других стран. Тех, кто оставил свои конклавы, но готов схлестнуться с Бездной.

***

Мне никогда не доводилось бывать в чужих карманах.

А тут – порождение Судьи.

Тот же пузырь, плавающий в безбрежном изнаночном океане, только поверхность у этого образования серебристо-серая, почти непроницаемая.

Бездна – это не космос.

Здесь нет источников освещения. Звёзд, туманностей, галактических рукавов. Поэтому всё, что я вижу – я не вижу. Пережитая мной трансформация позволяет воспринимать сущности и образования на глубинном уровне, а разум подсовывает понятные картинки. Не исключено, что фракталы убитых мною богов – это вовсе не фракталы. Фантазировать на подобные темы можно до бесконечности...

Мы влетели в опустевший пузырь.

Никакой защиты, барьеров, демонов-охранников. Вообще ничего. Карман принадлежал одному из убитых ануннаков. Осколок чужих фантазий. Без поддержки хозяина сфера приходила в упадок, теряла вещественность и становилась проходным двором. Даже несмотря на это здесь было жутковато...

Я осмотрелся.

Искажённые пропорции, меняющиеся перспективы. И всё же я безошибочно узнал поле брани, заваленное трупами, утыканное стрелами, изрытое копытами коней. Вороны кружили над степью, пировали на костях, посматривали на нас с Эрионом злобными бусинками глаз.

– Ты здесь был, – догадался отец.

Пришлось кивнуть.

– Что ж, – демон окинул степь отеческим взглядом. – Расчистим эту помойку.

И мы начали переделывать реальность.

Заниматься такими вещами гораздо проще, чем вы думаете. Теперь, когда мне открылась истинная суть Изнанки... Всё упирается в веру. Смертный может поклоняться болотной кикиморе или последним моделям смартфонов – это не играет существенной роли. В первом случае человек подпитывает существ наподобие Нергала, во втором – производителей гаджетов. Я же поверил, что могу творить миры, накачивая их праной. Создавать нечто из пустоты. А ведь Бездна – это пустота, которую при желании можно наполнить чем угодно.