Текст книги "Арбалетчик с Тверской 3 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Юшкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

Эти лжеучения будут в нижеследующем выявлены и опровергнуты. Что касается первого из них, то ученые, в особенности святой Фома, признают его защитников еретиками в полном смысле этого слова. Фома Аквинат говорит в указанном месте о противоречии этого лжеучения основным учениям святых и о том, что оно коренится в неверии. Ведь Священное Писание говорит, что бесы имеют власть над телесным миром и над воображением людей, если на то будет Божье попущение. Это явствует из многих мест Священного Писания. Защитники указанного лжеучения утверждают не существование в мире колдовского действа, а признают лишь игру воображения в человеке. Они не верят в существование демонов, кроме как в воображении масс, которые и приписывают собственные лжеучения дьяволу. Разные облики, рисующиеся уму, возникают как плод сильного воображения. Человеку лишь кажется, что он видит бесов или ведьм. Все это противоречит истинной вере, утверждающей, что ангелы, низринутые с неба, превратились в бесов, что поэтому они, обладая большей силой, чем мы, могут также и достигнуть большего и что те, которые им помогают в их делах, называются колдунами. Так там сказано. Так как неверие крещеного называется ересью, то таковой считается еретиком.

Два других лжеучения не отрицают бесов и их природной силы, но они не согласны между собою относительно чародейства и сущности ведьм. Одно из них признает необходимость участия ведьмы для колдовства, но отрицает реальность результатов этого последнего. Другое же лжеучение утверждает реальность порчи, но полагает, что участие в этом ведьмы только кажущееся. Оба этих лжеучения берут своей исходной точкой два места канона «Episcopi» (XXVI, 5), где порицаются женщины, верящие в свои ночные скачки с Дианой или Иродиадой. Вследствие того, что подобное происходит часто только в воображении, защитники этого лжеучения ошибочно думают, что так бывает со всеми другими действами.

В том же каноне читаем следующее. Кто верит или учит, что какое-либо существо может быть превращено в лучшее или худшее состояние или его облик может быть изменен помимо Творца Вселенной, тот должен считаться неверующим и хуже язычника. Основываясь на том, что в каноне буквально написано: «или превращено в худшее состояние», защитники лжеучения и говорят об игре воображения, а не о действительности при околдовании.

Что эти лжеучения еретичны и противоречат здравому смыслу канона, будет доказано на основании Божественного церковного и гражданского права, – это вообще, а в частности – из толкования слов канона. Божественное право предписывает во многих местах не только избегать ведьм, но и умерщвлять их. Оно не предписывало бы таких наказаний, если бы ведьмы не были пособницами демонов при совершении действительных колдовских проступков. Ведь умерщвление тела обусловлено лишь телесным тяжким грехом, тогда как смерть духа может происходить вследствие наваждения или через искушение. Это мнение святого Фомы по вопросу о том, считать ли грехом пользование услугами демонов. Второзаконие (гл. 18) предписывает умерщвлять всех колдунов и заклинателей; Левит (гл. 19) говорит: «Чья душа склоняется к магам и кудесникам и с ними блудит, против того хочу я поднять лик свой и низринуть из стада народа своего». То же и в гл. 20 говорится: «Тот мужчина или та женщина, в которых пребывал пифонический или прорицательский дух, должны быть умерщвлены» (пифонами, как известно, называются те, через которых демон производит изумительные явления).

Вследствие этого греха погибли отступники Охозия и Саул (см. 2 Цар., 1 и 1 Пар., 10). Разве комментаторы Божественного слова в своих сочинениях говорят что-либо иное по поводу власти дьявола и чародейства? Посмотрим произведения каждого из ученых. В «Сентенциях» мы найдем, что чародеи и ведьмы через посредство демонов с Божьего попущения могут, несомненно, производить действительные, невоображаемые чародейства. Я не говорю уже о многих других местах, где святой Фома подробно говорит о подобных явлениях. Пусть посмотрят также авторов постилл и глоссаторов о чародеях фараона. Исход (гл. 7), слова Августина в его «Граде Божьем», а также в его «Христианской доктрине». В таком же духе говорят и другие ученые, противоречить которым нелепо и еретично. Ведь недаром в каноническом праве еретиком называется тот, кто ложно толкует Священное Писание: «И кто об этом другого мнения касательно веры, преподанной Церковью…»

Противоречие этих лжеучений здравому смыслу канона явствует из церковного права. Так же и ученые-канонисты в своих толкованиях главы «Si per sortiarias et maleflcas artes 24, qu. I», а равно и «De frigidis et maleflciatis» не хотят ничего другого, как объяснить препятствия к исполнению супружеских обязанностей, чинимые ведьмами и разрушающие уже заключенный или лишь заключаемый брак. Они говорят, как и святой Фома, что если в брак проникает колдовская порча еще до плотского соития, то она в случае длительности мешает заключенному браку и даже его разрушает. Само собою ясно, что подобное мнение канонистов не могло бы иметь места, если бы речь шла только о воображаемых воздействиях ведьм.

Следует сравнить Гостиенсиса в его «Summa copiosa», а также и Гоффреда, и Раймунда. Они нигде не ставили под сомнение вопрос о реальности чародейства и принимали его как нечто самой собой разумеющееся. А на вопрос, когда надо считать препятствия к исполнению супружеских обязанностей продолжительными, они указывают на трехгодовой срок. Они также не сомневаются в том, что эти препятствия в действительности причиняются или властью дьявола в результате заключения с ним ведьмой договора, или просто дьяволом без посредства ведьмы, хотя последнее весьма редко случается среди верующих, где таинство брака относится к заслугам. Это происходит чаще всего среди неверующих, так как дьявол замечает, что они по праву принадлежат ему. Так, Петр Палуданус в комментарии на 4-ю книгу «Сентенций» сообщает об одном мужчине, женившемся на идоле и желавшем, несмотря на это, иметь сношения с молоденькой девушкой, но не могшем этого совершить вследствие того, что всякий раз дьявол принимал на себя облик человеческого тела и ложился между ними. Среди верующих дьявол пользуется в таких случаях по преимуществу услугами ведьм для уловления душ. Как он это проводит и какими средствами, об этом будет речь ниже, именно там, где дело будет идти о семи приемах нанесения вреда человеку. То же самое вытекает также из других вопросов, затрагиваемых богословами и канонистами, когда они, например, говорят о том, каким образом чары могут быть устранены, или о том, позволительно ли прибегать к таким чародействам, которые парализуют действие уже насланной порчи, а равным образом и о том, как поступать, когда ведьма, наславшая порчу, уже умерла. Об этом говорит Гоффред в своей «Summa», о чем мы расскажем в третьей части этой книги.

Наконец, зачем нужно было канонистам столь рьяно предлагать различные наказания за чародейства, если бы последние были нереальны? Зачем также они различают между скрытым и явным грехом колдунов или, вернее говоря, кудесников (так как эти вредные учения имеют различные виды) и предписывают в случае его явности отлучение от причащения, а в случае скрытности – сорокадневное покаяние, в случае волхвования священника – его заточение в монастырь, а в случае проступков мирянина – его отлучение, лишение их гражданских прав и возможности судебной защиты?

Это явствует также из гражданского права Ацо (в своей сумме о 9-й книге «Кодекса», отдел о ведьмах 2 post 1. Cornelia de sicar et homicid): «Надо знать, что все те, которые называются в народе колдунами, а также и те, которые занимаются кудесничеством, заслужили смертную казнь». Такое же указано наказание в I culpa I nullus. Эти законы гласят так: «Никому не разрешено заниматься кудесничеством, иначе свершит над ним смертную казнь мстящий меч». Далее там указывается: «Имеются и такие, которые вредят жизни набожных чародействами и совращают сердца женщин ко греховным утехам. Такие преступники бросаются на растерзание диким зверям». Законы предписывают далее, чтобы каждый допускался к возбуждению обвинения этих преступников, как это и находим в каноне «с. in favorem fidei, lid 6 de haeresi». Там говорится: «К подобному обвинению допускается всякий, как и при обвинении в оскорблении величества». Ведь эти преступники оскорбляют до известной степени Божеское величество. Они также должны пройти через предварительное следствие. Никакое положение и сан не могут защитить от этого. Чье преступление доказано, но кто, несмотря на это, отрицает свою вину, тот предается пыткам. Его тело разворачивается железными пыточными когтями, и он терпит, таким образом, соответствующее наказание за свои проступки.

Прежде такие преступники предавались двоякому наказанию: смертной казни и разрыванию тела пыточными когтями или выбрасыванию на пожирание диким зверям. Теперь же они сжигаются, потому что эти преступники – женщины.

Всякое содействие им запрещено. В законе говорится: «Эти преступники не должны переступать порога чужого дома: кто их впустит, тому грозит сожжение имущества. Никто не имеет права их принимать и давать им советы. Виновные в этом ссылаются, и их имущество конфискуется». Здесь наказанием за помощь ведьмам служат изгнание и конфискация имущества. Когда проповедники оповещают народы и властителей земли об этих наказаниях, ими делается против ведьм больше, чем всякими другими ссылками на писания.

Кроме того, законы благоприятствуют тем, кто работает против ведьм. Смотри сочинения вышеуказанных канонистов: «Те же, которые защищают труд людей от уничтожения бурей и градом (насланными ведьмами), заслуживают не наказания, а вознаграждения». Каким образом можно воспрепятствовать этому вредительству, об этом мы скажем после. Нельзя отрицать все здесь сказанное или легкомысленно противоречить сему, не возбудив против себя обвинения в ереси. Пусть каждый решит, извиняет ли его незнание. Какое же незнание служит основанием для извинения, об этом мы сейчас и поговорим.

Из всех предпосылок следует заключить, что католично и правоверно утверждение, что существуют ведьмы, которые с помощью дьявола в силу заключенного с ним договора и с Божьего попущения могут совершать чародейства, что не исключает, однако, и того, что они способны морочить народ разными иллюзиями и обманом чувств. Вследствие того, что настоящий труд затрагивает реальные чародейства, значительно отличающиеся от воображаемых, то говорить о последних мы не будем. Ибо показывающие эти последние искусства называются вернее кудесниками и волхвами, а не ведьмами.

Как первое, так и два других раньше указанных лжеучения ищут свое основание в словах канона. Первое из них подрывает свою правильность уже тем, что противоречит словам Священного Писания. Выявим же здравый смысл канона и начнем с разбора лжеучения, гласящего, что средство, которым пользуются ведьмы, – фантастично, а внешний эффект – реален.

Здесь надо заметить, что существует 14 главных видов суеверия, привести которые нам время не позволяет. Они подробно указаны у Исидора Севильского и у Фомы. Мы о них упомянем ниже, когда будет речь о значении этой ереси и именно при разборе последнего вопроса этой первой части.

Тот вид, к которому надо причислить вышеуказанных женщин, называется пифонами; через их посредство дьявол говорит или совершает чудодейства. Часто этот вид ставится на первое место. Ведьмы же относятся к виду колдунов (maliflci). Они весьма различны, и нет необходимости тех, которые относятся к одному виду, причислять также и к другому виду. Канон говорит только о вышеуказанных женщинах, а не о ведьмах. Кто распространяет сказанное там на все виды суеверия, тот неверно понимает канон. Если эти именно женщины действуют только в воображении, то это не значит, что все ведьмы действуют таким же образом. Еще более искажается смысл канона теми, которые делают выводы, будто только в воображении они могут обворожить и наслать порчу или болезнь.

Эти лжеучители заслуживают тем большего порицания, что они признают внешнее действие, а именно действующего демона и действительную болезнь, но отрицают посредствующее орудие в лице ведьмы, тогда как средство всегда имеет свою долю участия в действии.

Здесь не помогает также утверждение, что фантазия является чем-то реальным. Ведь фантазия как таковая ничего не может достигнуть и при махинации демона не может быть использована. Даже при заключении договора с дьяволом, в каковом договоре ведьма отдается и обязывается на служение полностью и искренно и в действительности, фантазия и воображение не играют значительной роли. Для исполнения договора ведьме необходимо телесно сотрудничать с дьяволом, а не в воображении. Ведьма и колдун употребляют при порче реальные, а не воображаемые средства: злой глаз, заклинания, завороженные предметы, подкладываемые под порог дома, и т.д.

Кроме того, если внимательно просмотреть текст канона, то можно найти там многое, что проповедники и священники должны энергично проповедовать в своих церквах народу. Во-первых, никто не должен верить, что, кроме Бога, есть еще другое высшее и Божественное существо. Во-вторых, скакать верхом с Дианой или с Иродиадой означает не что иное, как скакать вместе с дьяволом, который лишь принял другой облик. В-третьих, такая езда – плод игры воображения, когда дьявол настолько овладел умом поддавшегося ему человека, что он принимает фантазию за действительность. В-четвертых, поддавшиеся ему люди должны ему во всем подчиняться. Поэтому нелепо распространять вышеуказанные слова канона на поступки ведьм вообще, так как существуют различные виды чародейства.

Вопрос о том, могут ли колдуны переноситься по воздуху действительно или только в воображении, как пифоны, будет рассмотрен в третьей главе второй части. Там будет указано, что они могут совершать и то и другое. Таким образом будет устранено и второе лжеучение в разборе его оснований с точки зрения здравого понимания канона.

Также и третье лжеучение, основывающееся на словах канона и утверждающее, что чары ведьм лишь плод фантазии, отрицается действительным толкованием слов того же канона. Если там говорится: «Кто верит в возможность превращения какого-либо существа в лучшее или худшее состояние или изменения его облика, кроме как самим Создателем, тот стоит ниже язычников и неверующих», то эти три пункта, взятые сами по себе, идут вразрез со Священным Писанием и с определениями ученых. Чтобы убедиться в том, что ведьмы способны создавать несовершенных тварей, надо только посмотреть в каноне «Nec mirum», а также в каноне «Episcopi» и в толковании Августина о кудесниках фараона, превративших свои посохи в змей. См. также глоссу к Исходу (гл. 7): «Фараон призвал мудрецов…», далее – глоссу Страбона о том, что демоны несутся по свету, как только ведьмы заклинаниями пожелают достичь чего-нибудь через них и начинают собирать различные семена, через употребление которых могут возникнуть разные твари. Смотри также Альберта Великого «О животных», далее святого Фому. Для краткости мы опускаем их рассуждения. Надо лишь заметить, что у них под глаголом «fieri» (быть) подразумевается «быть созданным» (procreari). Кроме того, надо принять во внимание, что единственно только Бог в силу своей власти может превратить что-нибудь в лучшее или худшее состояние, и именно для исправления человека или в наказание ему. Это случается, однако, часто и через посредство демонов. О первом случае говорится так: «Бог милует и наказует», а также: «Я умерщвлю, и Я оживлю». Относительно же второго случая говорится: «Послание через злых ангелов». В указанном каноне «Nec mirum» обрати внимание на слова Августина, где ведьмам и их чарам приписывается не только насылание болезней, но и смерти.

В-третьих, не мешает принять во внимание следующее обстоятельство: нынешние ведьмы, опираясь на власть демонов, зачастую оборачиваются волками и другими зверями. К тому же и канон говорит о действительном превращении, а не о воображаемом, что также часто имеет место, о чем сообщает нам подробно Августин, как, например, об известной волшебнице Цирцее, о сотоварищах Диомеда и об отце Престанции. На эту тему будет говориться в некоторых главах второй части, а также и о том, присутствуют ли или отсутствуют при этом ведьмы, принимает ли дьявол на себя их облик и представляется ли человек самому себе в этом новом облике.

Глава 32

Взгляд в прошлое.

День сражения начинался с хмурой и даже дождливой погоды. Позицию нам выделили рядом с карьером и нарезали задачу препятствовать обходу нашего фланга. Никто из офицеров не захотел идти на самый край строя, так как никаких особых или героических событий там не предвиделось. Атака через карьеры была столь маловероятна, что нас туда отправили без прикрытия и батареи даже не рассчитывали траектории стрельбы в том направлении. Потому на карьере хватит двух плутонгов и сержанта. Воевать за победу католического императора – идея так себе, но деньги в полном объеме и в срок выплачены и нарываться на виселицу за неисполнение контракта дураков нет. Вот и маршируем на фланг. Будет битва или нет пока неясно. Активности ноль обе стороны сражения обдумывают стоит ли атаковать укрепленные позиции или пока и так сойдет. Солдаты ворчат и завидуют стрелкам из мушкетов и аркебуз – мол те вообще двенадцать раз за сражение не выстрелят, оплата же в несколько раз больше, чем у нас.

Что за несправедливость. Солдат ворчит всегда, что бы не случилось. Оптимально по мнению солдата действительность должна выглядеть так – оплату и контракт приносят в трактир и там среди бутылок и женщин с пониженной социальной ответственностью всё и происходит. В поле не надо выходить. Но суровая реальность полностью опровергает эти идеалистические солдатские представления.

И да они правы насчет мушкетеров. На практике мушкетёры обычно стреляли намного реже, чем это позволяла скорострельность их оружия, сообразуясь с обстановкой на поле боя и не тратя боеприпасов понапрасну, так как при такой скорострельности шанса на второй выстрел по той же цели обычно уже не было. Лишь при сближении с противником или отражении атаки ценилась возможность сделать как можно больше залпов в его сторону. Например, в битве при Киссингене (1636 года) за 8 часов боя мушкетёры произвели всего 7 залпов.

Несмотря на это будущее за огнестрельным оружием. Ноги разъезжаются по грязи. Команды готовиться к сражению так и нет. Холодно и промозгло. Никогда не думал, что такая погода может быть в Европе. Всегда считал, что грязь на дороге – это наша российская привилегия. Нет и в Европе полно грязи и плохих дорог.

Наконец мы выбрались на этот холм перед карьером. Перед нами карьер и через эти отвесные стены – пехота и кавалерия не пройдет. Обойти можно, но мелкий кустарник и молодая поросль деревьев тоже помешает атаковать нас. Да и будет ли сегодня сражение. Пока начнется бой мы тут околеем. Если с обратного склона нашего холма развести пару костров и отправлять греться солдат посменно вот если в этом смысл – есть и солдаты отогреются, и я заодно чай попью. Франта отправляется разводить костер и ставить котелок для кипятка. И первые пять солдат пошли греться. Через время получаю свою кружку с чаем. В кружке кипяток и сама кружка горячая, снимаю рукавицы и грею руки о горячую кружку – красота. Как мало надо человеку для счастья – руки согрел и хорошо.

Плохо, что у нас рота бедная и капитан не закупает мушкеты и контракт дороже был бы и славы больше. Черт, о чем, я – какая слава, на кой она мне. Просто выжить в этой мясорубке и то будет счастье и на флангах можно денег поднять и трофеи бывают. Меньше народа, больше кислорода. Сколько трофеев не возьми на огромную толпу выйдет меньше, чем здесь. А если сражение пойдет не в ту сторону и придётся резко начинать отступление, если честно говорить драпать, что было сил, то с фланга проще и легче свалить в сторону от разгрома. Ладно хватит стратегии смотрим на поле, ждем сражения.

Что там за шевеление левее той елки. Накаркал это разведка протестантов. Ну, все к бою. Вот они показались уже ближе. Залп и перезаражаете, и ждете, я с копейщиками метнусь и добью отставших живых. Беру с собой самых здоровых и бегом по кустам добивать оставшихся в живых. враг испугался больше нашего и бросив раненых убежал. Итак, здесь у нас четверо поймали болты прямо под самый обрез шлема. тут без вариантов. трупы освобождают от всего – от оружия и одежды, доспехов и денег. Продать можно всё. Мало того, я буду первый кто будет выкупать – у меня есть деньги и у меня есть повозка. Носить на себе дополнительный груз никто не будет, кроме того, деньги нужны для покупки вина и женщин. Пока не встретил ни одного человека, который б думал о будущем после войны.

Замечаю полосу кровавых пятен, тянущуюся в кусты. делаю знак и все по моей команде окружают этот кустарник. Сдаюсь, сдаюсь – я ранен. Выволакиваем из кустов мужика – действительно ранен, но не сильно болт прочертил глубокую борозду по скуле и конечно кровотечение очень обильное, так и кто нам попался. Судя по доспеху с золотой насечкой это, должен быть знатный воин. Спрашиваю – кто такой. И тихо обалдеваю от ответа – я нотариус, не убивайте, я дам хороший выкуп. Или сколько же ты хочешь предложить за свою жизнь. – Двадцать тысяч талеров и пять тысяч талеров лично Вам, сержант. Такие доводы сразу изменили мое мнение о судьбе этого пленного. Загвоздка была в другом – пленного у нас заберут сразу как мы выйдем к роте. Это даже к гадалке ходить не надо. Если в роте не заберут, то заберут полковники и наш выкуп уйдет другим людям. Наши возражения даже слушать никто не будет. Мы для полковника так мелочь.

Что делать. Нас здесь всего двадцать человек вместе со мной. Из двадцати тысяч мне по любому тысяча и пять ещё лично мои. Шесть тысяч талеров хватит выкупить дом в Праге и если сдавать в наем, то деньги будут.У меня контракт до конца года. Сейчас уже ноябрь. Давай рискнем. Доспехи идут плюсом к выкупу и всё что у тебя с собой тоже. За деньгами приду сам лично – пиши расписку и заверяй. Смотри не шути. Найдем и под землей. Нотариус есть нотариус. Бумага, перо и чернила нашлись у него с собой. Зачем он полез в эту бойню. Ладно мне не все равно ли. Освобождаем нотариуса от доспехов – прямо как на меня делали и очищаем карманы – зачем ему на войне эти триста флоринов. Не знаю, но триста золотых флоринов – сильно поднимают настроение солдат. Они не верят в бумаги – но тут золото. Бумаги я забираю себе и тут один из самых нетерпеливых спрашивает – если мы продадим свои доли по бумажке, в обмен на двойную долю во флоринах. согласен и забираю расписки себе. Нотариусу заматывают чистым холстом голову и выводят на дорогу к Праге, не перекрытую заставами. Солдаты уверены, что я попал на деньги. Я уверен, что это они попали и сильно попали. Тысяча талеров больше, чем двадцать флоринов, хоть они и золотые. Довольны обе стороны. Франта тоже не понял, что мы выиграли, но спорить не стал помнит про чистые руки и кипяток.

Пока мы участвовали в боях местного значения. Началось сражение началось совсем внезапно. Рассказывают, что дело происходило так.

Слово видному чешскому историку Йозефу Полишенскому, который так описывает обстоятельства, предшествовавшие битве: «Солдатам чешской армии за несколько дней до битвы хорошо заплатили, и они не очень рвались в бой. Они не понимали, почему в ноябре, во время дождей и начинающихся заморозков, они должны устраивать сражение, когда у них за спиной – укрепленный и снабженный припасами город. Король и его генералы смотрели на дело легкомысленно и не думали, что от исхода битвы зависит так уж много. Напротив, войска императора и католической Лиги голодали из-за недостатка провианта, пути их коммуникации с союзной Баварией были нарушены. Разбить неприятеля и овладеть Прагой стало для них вопросом жизни и смерти».

8 ноября 1620 года сразу после полудня Максимилиан Баварский отдал приказ своему войску – атаковать противника. Вот как описывается дальнейший ход битвы в «Истории королевства Чешского», написанной в XIX веке Вацлавом Владивоем Томеком: «Ангальт приказал бить из пушек, но много вреда неприятелю не причинил. Тот ударил на правый фланг чешский и несколько пушек захватил. Но эту атаку отразил младший Ангальт. В то же время на левом фланге восемь тысяч венгерских всадников, присланных на помощь от трансильванского князя Бетлена, обратили кавалерию Максимилиана в бегство. Но тут же на подмогу тем, кто отступали перед младшим Ангальтом, были направлены иные всадники, в то время как венгры вслед за своим успехом увлеклись грабежом. Ангальт послал им на подмогу кавалерию князя Гогенлоэ, но та при первом столкновении отступила, а за нею бросились в бегство и венгры, за которыми бежала и часть пехоты – долиной Мотольской к самой Влтаве у Смихова, где некоторые попрыгали в воду и утонули. После этого последовало поражение остальных, кто еще сражался на горе… Дольше всех оборонялись мораване под предводительством князя Турна и Индржиха Шлика. Бились до последнего и наконец почти все полегли или были взяты в плен. Поле битвы покрылось 6 тысячами мертвых тел. Лагерь чехов был занят неприятелем».

Существует совсем иная версия.

У протестантов с армией все было глубоко так себе. Войскам редко платили, солдаты балбесничали и помаленьку разлагались. Удивительно, но Фридриха все это не особо беспокоило. У него продолжались праздники и церемонии. На него уже все подданные смотрели как на придурка, но его это не сильно заботило. Он все-таки отправил свое пестрое войско на католиков, а сам остался в Праге.

После некоторых маневров, армия католиков оказалась неподалеку от чешской столицы. Здесь, возле Белой Горы (это действительно гора, и действительно белая, меловые карьеры кругом) враждующие армии встретились.

8 ноября туманным утром группа разведывательных мародеров-трансильванцев обнаружила подходящих католиков. Чехами командовал Ангальт, тот самый советник, который склонил Фридриха к согласию на предложение занять чешский трон. Теперь ему предстояло самому порасхлебывать заваренную им кашку. Свою армию он построил равномерно по бровке холма. Правый фланг упер в парк, слева холм круто обрывался, и в целом это все было вполне разумно. Армию он построил новомодным нидерландским боевым порядком, расчленив войско на небольшие мобильные отряды с малой глубиной шеренг. Проблема в том, что этот строй, имеющий свои преимущества, требует определенной подготовки. А у него бойцы были плохо кормлены, не тренировались уже давно, не были настроены на войну из-за хронической задержки зарплаты, и даже классические глубокие построения вряд ли могли как следует демонстрировать. Собирались еще настроить полевых укреплений, но за шанцевым инструментом пришлось посылать в Прагу, а там ответили, что подождите, мы сейчас позаседаем, раскинем бюджет, согласуем все, и тогда дадим. Или нет. А пока можете вырыть канавку там, брустверочек насыпать, и обозначить, что здесь будет построен редут, позиция условно непробиваема. Тилли человек дисциплинированный, поймет, хорошего настроения, парни, лопат нет, но вы держитесь там.

Тилли, не извращаясь, армию построил классическими глубокими терциями, крупными формациями с пикинерами в центре и мушкетерами по флангам. Вообще, католики стояли гораздо плотнее. Если предельно огрублять, то для обстрела это, по идее, хуже (ядро валит больше народу), но для рукопашной куда полезнее. Имперцы имели около 20—25 тысяч бойцов против, по разным данным, то ли 15, то ли тоже 25 тысяч у чехов. В любом случае, численно имперцы или не уступали, или сильно превосходили, а по уровню подготовки превосходили «чехов» точно.

Вообще, решающая драка могла и не состояться. Дело в том, что промежду Тилли и Бюкуа стоял вопрос, кто из них главный. Император решил проблему радикально, объявив, что главнокомандующий – непосредственно Дева Мария. Проблема в том, что Богородица напрямую ценных указаний не раздавала, так что Бюкуа и Тилли надо было решить, кто более точно понимает волю начальства. Бюкуа считал, что надо еще поманеврировать, а там противник объявит дефолт, и можно будет вообще голыми руками всех брать. Тилли полагал, что надо не рассусоливать, а ВЛОМИТЬ. В разгар дебатов в шатер врывается священник, который размахивает иконой с выцарапанными глазами. Батюшка толкает пламенную речь, вот как проклятые еретики глумятся над нашим главкомом, пока мы тут разговоры разговариваем. Проняло всех, включая Бюкуа, тут уже все кричат «ВААААГХ!!», в смысле, «ВО ИМЯ ПРЕЧИСТОЙ ДЕВЫ!!», прыгают в седла и идут валить проклятых протестантов без всяких там прелюдий.

Все эти версии событий имеют право на существование – по тогу протестанты разбиты, и католическая армия входит в Прагу. Несмотря на все обиды, нас кинули на долю в трофеях. Объяснение было лихое – вы не участвовали в основном сражении потому только оплата по контракту. Но мои солдаты только улыбались. Доля в трофеях у нас была бы – каких-то десять талеров – они же получили по пятьдесят талеров в общем итоге, после продажи всех доспехов, взятых тогда.

В Праге повесились все от последнего обозного до генералов. Прагу грабили неделю. Мне не пришлось пограбить мои солдаты в грабеже тоже участвовали, но так слегка. Я установил посты и охранял пять домов – нотариуса и его материально обеспеченных соседей. Два плутонга отстояв на посту затем ныряли в город и отрывались на всю катушку. особо шла охота на женщин. Я же покупал то, что мне приносили. Затем на втрой день нотариус предложил мне создать на время грабежей коллекторской агентство и грабить указанных им лиц, но часть отобранного передавать ему для передачи кредиторам. И четыре оставшихся дня мы уже не грабили, мы восстанавливали справедливость. Наш капитан попытался наложить лапу на наши доходы, но был послан. По контракту все трофеи лично наши. Контракт подписал всё руки прочь от наших денег.

Самое обидное нас уволили из роты и попытались отобрать мой арбалет – обломались опять – достали бумаги я прибыл на войну со всем своим и оружием и доспехами. Уволили и солдат из тех двух плутонгов, что были со мной на том холме. Но меня эти глупости больше не волновали. У меня были деньги и Тилли согласился нанять меня с ротой в свое войско. Теперь правда надо было набрать эту роту. пока у меня было пятнадцать человек. Пятеро свалили посчитали, что с награбленными трофеями они прекрасно создадут крестьянское хозяйство и накупят коров, и будут на своем селе первыми парнями. Мое видение ситуации, что ближайшие тридцать лет пахать землю будет не модно их не убедила. Оставшимся не хотелось ходить за плугом или кормить коров им и здесь на войне наливали и кормили прекрасно. Плюсом шли женщины.