Текст книги "Арбалетчик с Тверской 3 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Юшкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Глава 28

Взгляд в прошлое.

После того как были потрачены деньги, полученные после реализации трофеев, возникли проблемы с наличной денежной массой. Денег не хватало. Идти путем Валленштайна и просто грабить всех подряд не хотелось. И тут сама судьба подкинула мне шанс.

Ранее я рассказывал в Праге и в окрестностях инквизиция жгла еретиков и атеистов и колдунов и просто богатых людей и реквизировала имущество казненных и вот в нескольких комиссиях у части сотрудников возникла шальная мысль – слегка изменить движение сумм, полученных при реализации имущества казненных колдунов и просто богатых людей. У этих инициативных монахов скопились гигантские неучтенные деньги речь шла о трех-четырех миллионах флоринов. Монахи все деньги переводили в золотую монету так получалось более компактно. Вот при таком обмене серебра на золото я и узнал о существовании этого неучтенного клада. Святые отцы решили наколоть Святой Престол и решить свои земные проблемы за счет воровства этих самых денежных сумм. Но что бы не попасться с наличными деньгами и как-то придать богатству хоть какаю то легитимность деньги решено было вложить в голландскую ост – индийскую компанию.

Голландская Ост-Индская компания была основана в 1602 году после слияния четырех компаний /Lontana, Middtiburg, Verre, Magellan/, самостоятельно торговавших в Азии.

Вновь созданная организация состояла из шести отделений: самое крупное располагалось в Амстердаме, остальные находились в Миддельбурге, Энкхёйзене, Делфте, Роттердаме и Хорне. начальный капитал компании составил 6,5 миллионов гульденов.

У компании несмотря на такие капиталы постоянно возникала необходимость в краткосрочных и среднесрочных кредитах. И вот эти святые жулики решили вложиться в кредит для этой компании и получать свои проценты. Обоз с деньгами должен был выйти на днях, и передача денег и составление договора займа планировалась в пустынной местности, что бы не привлекать постороннего внимания – но они привлекли мое внимание и это сыграло роковую роль для этих монахов.

У меня собралось несколько плутонгов людей готовых на всё только отомстить инквизиторам. Деньги не играли для них никакой роли. Мне это вполне подходило.

Собрать компанию и мотивировать людей это не было сложным вопросом. И вот уже наблюдатели выставлены у постоялого двора служащего этаким банковским хранилищем. А я ещё думал, что полковник Захарченко первооткрыватель в этой области – использование жилья для хранения миллионов. Несколько плутонгов это если точно ровно четыре плутонга мушкетеров, у которых все родные погибли на костре. Эти люди были готовы на всё, но отомстить монахам. Я предоставил им такую возможность. Сделка была простой им монахи мне груз. И полная конфиденциальность.

Майский день был прекрасен именно в такой майский день я и шел по Москве и даже не подозревал, как круто измениться моя жизнь спустя совсем короткий промежуток времени.

Мы уже были за пределами городских стен и пригорода.

Как начиналась эта история с припрятанными миллионами. Каждый вечер на доклад являлся мой управляющий кредитной нашей конторы. После пары попыток лиц известной национальности втянуть контору в сомнительные операции с предсказуемым печальным итогом, финансовый директор по прошлой моей терминологии каждый вечер докладывал о своих сделках и движении денег. Первую операцию с обменом серебра на золото я пропустил, но на пятой операции обмена десяти тысяч талеров на десять тысяч флоринов я уже заметил. Удивление вызывала и сама операция и суммы обмена. В чем здесь изюминка – десять тысяч талеров это двести семьдесят килограммов серебра. Меня жутко заинтересовало это дело и я стал следить за операциями по обмену и хотя все конторы соблюдали секретность но все таки всплыл примерный объем обмена серебра на золото – сумма впечатляла, обменяли три миллиона пятьсот тысяч талеров на такую же сумму золотом. установить лиц в интересах которых меняли серебро на золото то же удалось но совсем случайно. При наблюдении за посредником – посредник дважды встречался с монахом Ионой и докладывал о ходе операций обмена.

Вот тогда я и узнал – у Святого Престола украли миллионы и хотят эти украденные деньги отмыть через кредит Голландской Ост-Индской компании. Это было достаточно умно – такие кредиты компания привлекала часто и всегда расплачивалась по счетам. У компании не хватало оборотных средств их съедало постоянное строительство новых кораблей, но увеличение грузоподьемности каждого конвоя в Индию и острова приносили баснословные барыши.

Идея вложить деньги в Ост-Индскую компанию и грести дивиденды мне жутко понравилась. Дело было за малым – экспроприировать наличность у грешных святых отцов и провести сделку без них. Будут ли меня искать силами инквизиции – нет не будут, воры никогда не допустят утечки информации. Наблюдение установило три адреса, где хранились эти средства. Это был постоялый двор и две мельницы на окраине Праги. Найти связи в руководстве компании не составило никакого труда – не надо было искать просто обратиться в контору и с тобой будет заключен договор, в котором совершенно открыто были прописаны все условия. Каждый из семнадцати старших управляющих имел право заключать такие сделки. Следить за перемещением денег было легко – доверия между монахами не существовало и потому все пятеро основных участника этой коммерческой операции всегда присутствовали при перемещении денег с места на место. И вот настал день все серебряные монеты обменяли на золото и к одной из мельниц стали подтягиваться телеги для перевозки тяжелого груза.

За тот месяц с момента обнаружения процесса обмена серебра на золото и окончания этого увлекательного процесса я подобрал исполнителей. Как непосредственных исполнителей, так и тех, кто будет атаковать обоз и затем сопровождать этот драгоценный конвой до места заключения сделки. Нам не нужно было идти с обозом в Голландию там было достаточно дойти до места совершения сделки и передать деньги представителю компании и дальше уже процесс шел без нас.

Наступил день «х», и мы выдвинулись к месту засады. Это был участок дороги, проходящий в лесном массиве, и дорога несколько раз изгибалась вокруг холмов. Здесь можно было небольшими силами заблокировать дорогу и атаковать, уйти обоз не имел ни малейшей возможности. Если перекрыты дорога, то подняться по крутому и заросшему частым лесом склону было очень трудно скорее невозможно. Сейчас, как только отъехал от Праги на десять километров то тебя могли ограбить и убить и никто не узнает обстоятельств произошедшей трагедии. разбойников было очень много. Шло пятнадцать телег специально изготовленных для перевозки тяжелых грузов, каждую телегу тянула четверка мощных лошадей. Охраны практически не было. Нельзя считать дюжину всадников надежной охраной конвоя, перевозящего столь ценный груз. Инквизиторы понадеялись на зловещую репутацию своей конторы и потому не стали нанимать многочисленных охранников. Хоть и были всадники людьми специально обученными и имели крепкие доспехи. Но залп из пятидесяти мушкетов изменил расстановку сил кардинально. Конной охраны больше не было и остались только пять монахов и возчики. В лошадей не стреляли всё равно обоз уже не мог вырваться из западни – огромные деревья упали на дорогу и перегородили проезд, теперь только рубить эти деревья или распрягать телеги и лошадьми выворачивать заграждение. Но осуществление всех этих мероприятий по раздражению требовало немалого времени, и никто не собирался это время предоставлять конвою. Возчики сдались, но это их не спасло – монахи стали стрелять в этих предателей и кого не убили того ранили, забегая вперед – возчиков мы добили. Монахи были взяты в плен, и мстители провели небольшой трибунал и стали ставить столбы и тогда монахи и сообразили – какую ужасную смерть им избрали.

Самые мучительные способы сожжения были избраны для наказания этих псевдоохотников на колдунов и ведьм. Монахи выли и визжали, но мстители были неумолимы. мстителей я понимал – у каждого из них, монахи убили всю семью и не только отца и мать, но и сестер и братьев. Среди детей были малолетние. Были и вовсе груднички. И все эти жестокости и зверства, чтобы отобрать деньги и имущество. Непосредственно жгли монахов десять человек. Наиболее пострадавших от деятельности монахов. Пока копали столбы и готовили дрова и прочие предметы для сожжения я изучал документы на груз я ошибся в оценке – не три миллиона, пять с половиной миллионов флоринов и дукатов находилось в сундуках и бочках погруженных на захваченные телеги. С такими деньгами можно было выкупить небольшое германское княжество и мило править подданными. Но правда жизни была более мрачной, чем эти мечты. Священная Римская Империя германского народа совсем не курорт и впереди двадцать лет войны. Нет и не будет спокойного уголка в этой Империи. Это ещё шведы не высадились и не начали боевых действий, чтобы отжать территорию вдоль Балтийских берегов и включить отжатое в состав Швеции. Так затрещал огонь и послышались крики сжигаемых. Рот им не завязывали и приняли все меры, чтобы монахи горели частями, но ничего не помогло болевой шок убил монахов раньше.

Разобрали завалы и отправились дальше к месту переговоров и заключения сделки – уже моей сделки.

Часть процентов должны были платить в пряностях и других экзотических продуктах. теперь и чай и кофе у меня будет в товарных количествах и не надо будет экономить и выбрасывать бешеные деньги на перекупщиков.

Голландская Ост-Индская компания явилась по сути первой акционерной фирмой в мире, так как впервые права учредителей были оформлены в форме самостоятельных бумаг (акций), которые не только свидетельствовали и фиксировали долевую ответственность за судьбу парусников (и соответственно право принимать долевое участие в распределении прибыли), но и позволяли передавать эти доли новым владельцам или закладывать их в обеспечение своих обязательств. Это было связано с тем, что, по статистике, домой возвращалось только одно судно из трёх, в то время как остальные становились жертвами форс-мажорных обстоятельств (пираты, бури и т.д.). При этом удачный рейс приносил огромную прибыль. Таким образом, процент возможной прибыли пайщика напрямую зависел только от суммы его вклада, мерой которого и становились первые в мире акции. Каждая акция вначале стоила 3000 гульденов (для сравнения, в 1626 Петер Минёйт купил остров Манхэттен у индейцев за 60 гульденов. Всего было выпущено и продано 2153 акции, на общую сумму 6,459 миллиона гульденов. Уже в 1604 году акции стоили 110 % первоначальной цены. В 1610 году они стоили 130 % первоначальной цены, когда в Европу впервые был привезён китайский чай, закупленный у китайцев в порту Батавия (остров Ява). В дальнейшем стоимость акций росла на 10 % в год. За первые 120 лет истории компании курс её акций вырос до 1260 %, но в дальнейшем произошёл спад.

К 1669 году компания была самой богатой частной фирмой за всю историю, включая свыше 150 коммерческих судов, 40 военных кораблей, 50 000 служащих (в том числе 25 000 сотрудников в Азии и 3000 сотрудников в Нидерландах), частную армию из 10 000 солдат. Компания принимала участие в политических спорах того времени наряду с государствами. Так, в 1641 году она самостоятельно, без помощи Голландского государства, выбила из нынешней Индонезии своих конкурентов – португальцев. Для этого на средства компании были созданы вооружённые отряды из местного населения. В ряде территорий компания обладала правом чеканки монет.

С именем Голландской Ост-Индской компании связано немало географических открытий и исторических фактов. Так, британский капитан Генри Гудзон, состоявший на службе у компании, в 1609 году во время поиска морского пути в Китай через Америку открыл названные в его честь реку и залив, у берегов которых позднее возник город Нью-Йорк (как известно, первоначально имевший название Нью-Амстердам). Сотрудник компании корабельный врач Ян Ван Рибек основал в 1652 году на южной оконечности Африки продовольственную базу для снабжения судов компании, плывущих из Европы в Индийский океан. Эта

база сначала стала населённым пунктом – Капстадом, а впоследствии главным портовым городом ЮАР – Кейптауном.

В 1697 году бургомистр Амстердама, по совместительству один из директоров Голландской Ост-Индской компании, Николаас Витсен организовал рабочую стажировку для представителей Московского царства, входивших в состав «Великого посольства», среди которых, как известно, инкогнито, был и молодой царь – Пётр Алексеевич, ставший после своей «рабочей практики» на верфях Амстердама личным другом Н. Витсена.

Незадолго до закрытия компании представлявший её интересы хирург Исаак Титсинг заручился поддержкой её начинаний со стороны японского сёгуна и китайского императораАйсиньгёро Хунли (девиз правления – «Цяньлун»), которого он посетил в пекинском дворце Юаньминъюань.

Деятельность голландских негоциантов в Индонезии отражена во многих произведениях Джозефа Конрада.

По мнению членов клуба Енох, высказанному в 2002 году в Женеве на съезде ассоциации владельцев частных компаний, просуществовавших не менее 200 лет, Голландская Ост-Индская компания могла бы дожить до наших дней, если бы её участники интересовались не одной торговлей, но и производством.

В сентябре 2010 года в архиве города Хоорн студентом Утрехтского университета обнаружена самая старая в мире акция, которая выпущена Голландской Ост-Индской компанией 9 сентября 1606 года.

Но всё это было в моем прошлом и будущем моего нынешнего времени. Заключение сделки с этой компанией решало практически все мои проблемы с финансированием моих производств и частной военной компании. Без вооруженных сил я бы стал очень богатым смертником – сейчас убивали за корову, что там за корову могли убить и за меньшее. Только оружие давало минимальные гарантии дожить до следующего дня.

Если читатели думают, что только территория Германии и Чехии стали территорией войны то читатели ошибаются на территории Нидерландов полыхала восьмидесятилетняя война, которая началась гораздо раньше тридцатилетней войны в 1566 году и продолжалась до 1648 года. В Нидерландах Испания приводила к покорности еретиков, но эта война была была не менее ожесточённой и искать покоя на территории Нидерландов тоже было плохой идеей. Спокойных мест не существовало. Дорога, по которой шли подкрепления Герцогу Альбе шла через Священную Римскую Империю и потому испанцы были весьма заинтересованы в сохранение единственной «дороги жизни».

В испанском языке по сей день существует идиома «poner una pica en Flandes», то есть «доставить пикинёра во Фландрию». Так говорят о чрезвычайно сложной задаче. И это выражение появилось неспроста.

Во второй половине 1560-х годов в Нидерландах началось антииспанское восстание, ставшее в итоге масштабной и кровавой войной с говорящим названием «Восьмидесятилетняя». Достаточно одного взгляда на карту Европы, чтобы понять: Нидерланды очень далеко от Испании и её итальянских владений, да ещё и отделены от неё давним и могучим соперником – Францией.

Так что задача доставки в мятежные провинции армии была именно из числа невероятно сложных, на первый взгляд – невыполнимых. Для её решения был использован военный коридор под названием El Camino Español – «Испанская дорога». Это проект военной логистики, до тех пор не имевший аналогов в военной истории Европы и потребовавший нетривиальных решений и огромных дипломатических усилий.

Путь пролегал через запутанный конгломерат земель и государств. На протяжении «Испанской дороги» располагалось несколько территорий, принадлежавших испанскому монарху по праву наследования. Однако между ними лежали владения других государей и сеньоров – с ними приходилось договариваться. Переговоры вели и с собственно испанскими территориями, которые обладали различным местными привилегиями.

Глава 29

Было в моей жизни и так.

Было рассказано – какие преступления подлежат юрисдикции Святой Инквизиции. Немного забегая вперед, автор до нужного момента опустил обстоятельства и события, которые привели героя этой книги в ряды инквизиторов. Наш арбалетчик теперь уже не просто житель Священной Империи он теперь на службе Святого Престола на временной основе и теперь сам исполняет обязанности инквизитора. И хочет ли он или не хочет, никого не интересует попала белка в колесо беги, пищи, но беги в этом колесе и выхода пока не видно.

Земли в графстве разорены и мало осталось крестьян и городских жителей и мало осталось мастеров и подмастерьев. В избытке только разбойников и дезертиров, колдунов и ведьм.

Мое первое дело в качестве инквизитора на временной службе. По правилам должна быть комиссия из главного инквизитора и секретаря и ещё дюжины чинов. Вот только нет и не предвидеться в наших краях такого количества монахов. Потому и по решению епископа на меня временно возложили обязанности по рассмотрению и дознанию по всем этим вопросам.

Итак, мое первое дело.

На территории графства в нескольких деревнях пали животные и умерли люди. Причина смерти была неизвестна. Обычно причина смерти простая– добрые люди с железом пришли за провиантом и не нашли общего языка с мужиками. И непонятливые умерли от несварения железа. Владелец коровы, не имеющий в доме оружия и в поселении без ополчения просто самоубийца с коровой. Но в нашем случае смерть была вызвана иными причинами, и они не были такими явными. По мнению нескольких неравнодушных жительниц виновны были три женщины, проживающие в окрестностях. Эти же неравнодушные граждане и подали заявления о случаях колдовства приведших и к смерти людей и животных.

Курьер привез мне и эти заявления и указание епископа принято меры по этим бумагам.

Не знаю как полиция должна действовать в таких случаях. Мне же передали «Молот Ведьм» и там всё мои действия были регламентированы.

Процесс по делам веры может начаться по троякому основанию.

1. Если кто-либо предъявит перед судьей кому-либо обвинение в совершении преступления ереси или в покровительстве еретикам. При этом такой обвинитель обязан быть готовым к представлению доказательств. Если он таких доказательств не сможет представить, то он может претерпеть наказание за ложные сведения.

2. Если обвинение предъявляется денунциантом (доносителем), который не ручается за достоверность своих показаний и не берется их доказывать. Он утверждает лишь, что доносит на еретика, движимый рвением к вере или желая избегнуть отлучения за сокрытие ереси или наказания, которым грозит светский судья.

3. Если до слуха инквизиторов дошла молва, что в таком и таком-то городе имеются ведьмы, занимающиеся тем-то и тем-то. Это – обвинение путем инквизиции. В этом случае инквизитор начинает действовать не по указанию какого-либо обвинителя, а по своему собственному почину.

Касательно первого пункта надо сказать, что такое начало религиозного процесса не употребительно, в особенности в делах против ведьм, которые наводят порчу скрытно. К тому же такой открытый обвинитель опасается наказания, если ему не удастся доказать достоверности своего обвинения. Сверх того, такое обвинение вызывает многие пререкания.

Пусть судья начнет процесс с общего вызова свидетелей, вывешенного на дверях церквей или ратуши и имеющего следующее содержание: «Мы, викарий такого-то инквизитора (или судья такого-то владыки), желаем всем сердцем того, чтобы врученный нашему попечению христианский народ воспитывался в единстве и чистоте католической веры и держался вдали от чумы еретической извращенности. Во славу и честь досточтимого имени Иисуса Христа и для возвеличения святой ортодоксальной веры, а также и для искоренения еретической извращенности, свойственной ведьмам, мы, указанный судья, предписываем, приказываем и увещеваем всех и каждого (заметь, что если воззвание идет от духовного судьи, то надо прибавить: а также и монашествующее или светское духовенство), какое положение они бы ни занимали в этом городе или в этом селении в двух милях в окружности, исполняя добродетель святого послушания и под страхом отлучения, явиться в течение следующих двенадцати дней (светский судья требует при этом явки, угрожая обычными у него наказаниями в случае неисполнения предписания) и разоблачить перед нами женщин, о которых идет молва как о еретичках, или ведьмах, или вредительницах здоровья людей, домашнего скота и полевых злаков, или приносящих вред государству. Первые четыре дня – это первый срок, следующие четыре дня – второй срок, а последние четыре дня – третий срок. Ежели те, которые знают о существовании женщин, подозреваемых в этих преступлениях, не явятся и не укажут их, то они будут пронзены кинжалом отлучения (так скажет в своем обращении духовный судья) или претерпят вытекающие из норм закона наказания (так прибавит светский судья). Мы произносим отлучение против всех тех, которые упорно не повинуются. Право обратного принятия их в лоно Церкви остается за нами (таково заключение духовного судьи), и отмена светского наказания предоставляется на усмотрение светской власти (так заключает светский судья). Дано…» такого-то числа и т.д.

Таково начало процесса путем денунциации. Пусть светский судья в своем вызове свидетелей укажет, что никто не должен считать себя подсудным, если его доказательства при доносе недостаточны. Духовный же судья обязан при этом сказать, что денунцианту не нужно приводить доказательств виновности подозреваемых, ему нужно только указать последние. Явившиеся денунцианты дают свои показания судье в присутствии нотариуса и двух понятых, будь то духовные лица или миряне. При отсутствии нотариуса его обязанности исполняются двумя подходящими людьми. Денунциации записываются подробно.

Судья или нотариус открывают заседание следующим образом: «Во имя Господа. Аминь. В год от Рождества Христова и т.д. такого-то дня и такого-то месяца, в моем присутствии, в присутствии нотариуса и нижеподписавшихся свидетелей, явился к судье такой-то из такого-то города такой-то епархии и представил ему лист бумаги следующего содержания». (Следует текст этого писания. Ежели такое писание не представлено, а донос произведен устно, то так и указывается в протоколе и перечисляются указанные денунциантом лица и приписываемые им преступления.)

После этого денунциант приводится к присяге на четырех Евангелиях Господних или на кресте. Присягающий поднимает правую руку с тремя вытянутыми и двумя согнутыми пальцами. Это – символ Святой Троицы и символ проклятия тела и души, если денунциант скажет неправду. После присяги судья спрашивает, откуда свидетель знает о случившемся и видел ли он сам все это. Если он говорит, что он сам видел, что, например, подозреваемый в таком-то месте и в такое-то время произвел грозу или дотронулся до скота, который после этого пострадал от порчи, то судья расспрашивает, кто еще это видел. Ежели денунциант говорит, что сам он этого не видел, но слышал от других, то судья обязан спросить, от кого получено это сведение и в чьем присутствии. Все подобные данные отмечаются в процессуальных актах вслед за изложением доноса данного лица. Затем в актах пишется следующее: «Когда эта денунциация была записана, инквизитор тотчас же предложил денунцианту вновь поклясться на четырех Евангелиях Господних в том, что он сказал сущую правду». Наконец его спрашивают, не донес ли он по злой воле, из ненависти или по злобе и не скрыл ли он чего-нибудь из чувства расположения к подозреваемому. Вслед за тем ему предписывается хранить обо всем полное молчание. В конце акта пишется: «Эти данные получены в таком-то городе, такого-то дня, месяца и года, в моем присутствии, в присутствии такого-то нотариуса или писца и таких-то свидетелей».

Третий вид возбуждения процесса является самым обычным и наиболее распространенным и происходит без вызова денунциантов или обвинителей. Для этого достаточно того, чтобы слуха инквизитора достиг упорный слух о колдовских деяниях какой-либо ведьмы. В присутствии указанных нотариуса, писца и двух свидетелей судья начинает процесс следующим образом: «Во имя Господне. Аминь. В год от Рождества Христова, такого-то дня и месяца или в такие-то и такие месяцы до слуха судьи такого-то города дошло, что такой-то из такого-то города или селения совершил то-то и то-то для околдования, что идет против веры и служит во вред государству. Это занесено тогда-то в присутствии таких-то свидетелей и прочее».

В моем случае было всё – и заявления неравнодушных граждан и имена виновниц. Настоящие причины смертей особо никого не интересовали. Теткам, написавшим заявления на женщин, хотелось одного смерти этим разлучницам. И хотелось очень сильно.

И вот началось.

Двух свидетелей я назначил из своих ближних стрелков, нотариуса отловили в городе, и писарь был мой. Следствие шло в моем замке.

Второй вопрос о том, каково должно быть число свидетелей

Может ли судья, на основании показаний двух законных, согласных в своих показаниях свидетелей, осудить женщину за колдовскую ересь? Не нужно ли большее количество свидетелей? По букве закона, двух свидетелей довольно. Но, принимая во внимание тяжесть колдовского преступления, для осуждения нельзя ограничиться этим количеством свидетелей. Ведь обвиняемый не видит присяги свидетелей, способных дать весьма отягчающие вину показания, хотя инквизитор и отводит свидетелей, питающих неприязнь или ненависть к обвиняемым. Даже в том случае, когда имеются налицо двое законных и согласных в своих показаниях свидетелей, при наличии дурной молвы об обвиняемом, осудить такого обвиняемого нельзя. Ведь доказательства должны быть яснее дня. Совесть судьи должна подсказать ему, как ему надлежит поступить, и именно допустить ли подозреваемого к очищению снятием с него клятвенного утверждения о невиновности или действовать по букве закона.

Если судить по заявлениям так свидетелей было трое и клялись эти свидетели на всем что имелось у меня в распоряжении. Только вот доказательства были очень сильными – «мамой клянусь, они ведьмы». Нет, если что и таких доказательств для применения пытки было достаточно.

Третий вопрос о том, можно ли требовать от кого-либо обязательную дачу показаний и вызывать свидетелей по нескольку раз

На этот вопрос надо ответить утвердительно. Ведь в «Extra de haeret, can. Excommunicamus, § addicimus» говорится, что архиепископу или епископу предписывается найти трех и более достоверных свидетелей в таких приходах, в которых, по слухам, находятся еретики, и снять с них клятвенные показания. Далее текст гласит: «Ежели некоторые из них с преступным упорством отказываются от присяги, то они должны по этому одному уже считаться еретиками». Архидиакон же в своей глоссе к канону «Ut officium, § werum», а именно к слову «свидетели», говорит: «Судья, производящий следствие, должен принять во внимание то, что если свидетели дали сбивчивые показания и недостаточно подробно допрошены, то он может допрашивать их много раз».

Четвертый вопрос о том, каким требованиям должны удовлетворять свидетели

Отлученные, а также участники колдовских преступлений, лишенные прав, преступники и крепостные против своих владетелей могут допускаться к свидетельству во всех религиозных процессах. Еретики могут свидетельствовать против еретиков, а ведьмы против ведьм. Допустимы к свидетельству также: супруга, сыновья, домочадцы. Канон «In fidei, de haer.» гласит: «Для пользы веры мы разрешаем, чтобы в инквизиционном процессе были допущены свидетели отлученные и соучастники преступления, если нет других свидетелей против еретиков, и те, которые их принимают, в них верят, им покровительствуют и защищают, если есть основания полагать, что эти свидетели не будут говорить лжи». Относительно клятвопреступников в каноне «Accusatus, § licet» говорится: «Если ясно, что клятвопреступники хотят исправить свои прежние прегрешения и из ревности в вере изменят данные показания и скажут то, о чем они раньше умолчали, то надо, если этому ничто не препятствует, принять их свидетельства к сведению». Что касается людей, лишенных прав, и крепостных, то Архидиакон в глоссе к канону «Accusatus, § licet» сообщает: «Позорное пятно ереси столь велико, что для разбора этого преступления допускаются также крепостные для свидетельства против своих господ, а также всяческие преступники и люди, лишенные прав».

Пятый вопрос. Допустимы ли к свидетельству смертельные враги

На этот вопрос надо ответить отрицательно. Поэтому Архидиакон в указанном месте и говорит: «Это решение нельзя понять в том смысле, что здесь могут свидетельствовать и смертельные враги». Кто же называется смертельным врагом? Прежде всего, не всякая вражда считается смертельной. Только тот человек, который намеревается причинить смерть или тяжкое ранение или же, что тождественно, лишить человека его доброго имени, считается смертельным врагом.

Иные тяжкие формы неприязни, как, например, свойственные женщинам враждования, хотя и не лишают возможности свидетельствовать, однако уменьшают, до известной степени, доказательность таких свидетельств. В связи с показаниями других свидетелей они приобретают полную достоверность, если совпадают. Это имеет место в особенности тогда, когда подсудимый на вопрос судьи о врагах, которые могут против него говорить из ненависти, не указывает на лицо, дающее обличающие показания и признающее существование ненависти к обвиняемому. Отвод таких свидетелей допустим в том случае, когда обвиняемый называет этих свидетелей своими врагами.

Как видите свидетелей можно было и оставить. Но вот меня волновало не то, что подозреваемые создали конкуренцию местным женщинам и завлекли в свои сети местных мужчин. Мы ведь мужчины очень слабые к слабому полу, особенно к красивому слабому полу. Меня волновал вопрос – что на самом деле случилось с умершими. Причина смерти была неизвестна и при такой тотальной нехватке людей в моем феоде нужно было найти настоящие причины смерти, а не сжечь несколько человек по доносу ревнивых местных деревенских женщин.

Шестой вопрос. Как выслушиваются показания свидетелей при четырех других лицах и как обвиняемая допрашивается два раза

В религиозных процессах должно быть сокращенное судопроизводство, лишенное излишних формальностей. Судья не должен требовать обвинительного акта и формального введения в процесс. Он обязан прекращать возникающие во время суда излишние словопрения, тормозящие разбор дела апелляции, пререкания защитников и вызывания излишних свидетелей. Это сокращенное судопроизводство предписывается каноном «Extra de verbsig n.» и «с. saepe contigit» из «Клементин».