Текст книги "Страсти по Вечному городу"

Автор книги: Всеволод Кшесинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3
Солнце существует для всех

Я принял душ, сварил кофе и зашел на сайт визового центра Финляндии. Узнал, какие документы нужны для получения визы, сколько надо заплатить за визовый сбор, и даже заполнил визовую анкету. Однако не обнаружил никаких упоминаний о том, в какой срок нам сделают визы. После длительных поисков я нашел на сайте финского генконсульства замечательную формулировку: «Сроки рассмотрения в разных представительствах могут быть разными в зависимости от нагрузки. Рекомендуем оформлять визу заблаговременно, по крайней мере за две недели до планируемой поездки».

Но раз Лёка Ж. сказала, что сделают за пять дней, – значит, сделают, чего уж – от нее не отвертеться.

Я позвонил Лёке Ж. и в ее манере сразу перешел к делу:

– Собирайся. Пойдем выкупать билеты, делать медицинскую страховку, фотографироваться и подавать документы на визу. Не забудь деньги и загранпаспорт. И, надеюсь, ты взяла отгул на работе? Жду тебя в девять у «Маяковской».

Лёка Ж. опоздала на час. Потому что наводила марафет перед фотосессией для паспорта, свиданием с Толиком и встречей с сотрудниками визового центра. Тем не менее к одиннадцати утра мы уже освободились. При этом Лёка Ж. успела: вогнать в краску Толика, довести до белого каления фотографа (а ведь он и сделал-то всего 17 дублей), пококетничать со страховым агентом, которого заставила заполнять ее визовую анкету (дома, в одиночку, заниматься этим ей было скучно), вступить в светскую беседу с неразговорчивыми секьюрити визового центра и закадрить оператора – приемщика заявлений, оглушив вопросом:

– Скажите, голубчик, а я получу визу на этой неделе? В понедельник я лечу в солнечный Рим, и мне надо успеть посетить нашего мрачного северного соседа…

Даже детям известно: если получаешь финскую визу, то это означает, что ты хочешь поехать именно в Финляндию, а не в какую-нибудь другую страну Шенгенского соглашения. А коли, голубушка, ты собралась в Италию, то будь добра, получай визу итальянскую.

Причем перед тем, как зайти в визовый центр, Лёка Ж. мне все уши прожужжала:

– Только не вздумай сказать, что мы едем в Италию! Мы собираемся именно в Финляндию и больше никуда! Прямо мечтаем увидеть эту прекрасную страну.

А сама… От такой наглости приемщик заявлений, шатен лет двадцати семи с бейджиком «Игорь», потерял способность говорить. Некоторое время он молча с недоумением разглядывал беспорочное лицо Лёки Ж., очевидно надеясь, что ослышался. Лёка Ж. уже осознала, что сморозила, и прикусила язык. Лицо ее постепенно становилось изумленным, пока не приобрело виновато-глуповатый вид.

– Ой! – сказала она наконец. – Это я пошутила. – Лёка Ж. прищурилась и прочитала имя оператора на бейджике, после чего уверенно и кокетливо продолжила: – Но вы, Игорь, как настоящий мужчина никому меня не выдадите. Правда?

– Не уверен, – смущенно ответствовал Игорь. Беседа Лёки Ж. с молодым шатеном завершилась тем, что он назначил ей свидание, оставил свою визитную карточку и выразил готовность отвезти Лёку Ж. на выходных в Финляндию на собственной тачке. Лёка Ж. предупредила, что поедет не одна. Игоря это даже не смутило.

После такого поворота событий я уже ничему не удивлялся и не спорил с Лёкой Ж., понимая: с ней я в надежных руках. Поэтому когда, выйдя из визового центра, она распорядилась: «Теперь отправляйся к своему председателю колхоза, и пусть он даст тебе отпуск», – я не стал возражать.

В самом деле, почему бы не дать мне отпуск в разгар посевных. Жалко, что ли? Одно только смущало: не лишусь ли я работы после того, как сообщу, что мне нужно сопровождать сумасшедшую подругу.

Вообще-то отпуск мне уже полагался, но позже, согласно графику, составленному и подписанному еще в начале года. График отпусков – это у нас святое. Как график посевных и сбора урожая. Нарушить его может только какой-нибудь природный катаклизм.

Последние года три я тружусь редактором в издательстве «Сад & Огород» под руководством Никиты Сергеевича, которого наш дружный коллектив за глаза любовно называет «председателем колхоза». Я уже привык соотносить свою жизнь с сезонными полевыми работами, хотя в сельском хозяйстве ориентируюсь примерно так же, как Лёка Ж. в академической музыке.

Я написал заявление на отпуск и направился прямиком к председателю. Правдами-неправдами, но он вдруг оказался в весеннем расположении духа и подмахнул мое заявление без заминки.

Уж если у меня так легко разрешилось, то у Лёки Ж., я в этом не сомневался, и вовсе не возникло проблем. Она позвонила вечером, сразу задав интересующий ее вопрос:

– Отпуск взял?

– Да, – успел ответить я.

– Хорошо, – констатировала Лёка Ж. и перешла к рассказу о себе: – А я тоже взяла. Так смешно получилось. Я пошла к нашему Кренделю…

– Кренделю? – переспросил я.

– Я тебе сто раз о нем рассказывала! Пора бы запомнить, как зовут моего непосредственного начальника! – обиделась Лёка Ж. за своего шефа. – Корней Данилыч. Он же – Крендель. Так вот, прихожу к нему и говорю: «Корней Данилыч, дайте мне отпуск через неделю». Ну, он начал бубнить про график, про то, что операторов мало, а коллеряторов еще меньше, что земная ось в опасности, а Академия наук в заднице…

Как ни тяжело в это поверить, но Лёка Ж. уже год как работает в Институте прикладной астрономии Академии наук – ни много ни мало оператором коррелятора земной оси. При этом, как правильно звучит название прибора, за которым она следит, Лёка Ж. до сих пор не запомнила.

Когда извилистый трудовой путь какой-то заковыркой привел ее в это учреждение, Лёка Ж. изрекла: «Теперь вы понимаете, почему конец света индейцы майя назначили на 2012-й! Они знали, что земная ось окажется в моих руках».

По первому образованию Лёка Ж. библиотекарь-библиограф. По второму, ускоренному, – инженер электронного оборудования. Хотела найти общий язык с мужем-программистом. Не помогло – супруг все равно говорил на чужом для Лёки Ж. языке.

– Так вот, – продолжила Лёка Ж. – я выслушала бубнеж Кренделя и говорю: «Ничего с вашей земной осью за две недели без меня не случится». Но вижу по его лицу: неправильный аргумент я выбрала. И тут вспоминаю – до чего ж у меня память хорошая! – это же итальянцы… их институт, как ее… вулканологии… вычислил, что земная ось сместилась после японского землетрясения. Наши, само собой, заявили резкое фи, мол, не земная ось сдвинулась, а земная кора. Какая разница! Все равно же сдвинулась. Вспомнила я все это и говорю: «Вообще-то, Корней Данилыч, я ведь в Рим не просто отдыхать еду. Я собираюсь навестить наших итальянских коллег, довести до их сведения вашу авторитетную точку зрения и обсудить давно волнующую меня проблему смещения земной оси на пару с земной корой».

Я искренне посочувствовал начальнику Лёки Ж. Мало того что в принципе непонятно, чем эта странная девушка занимается на работе, так она еще и речи произносит, достойные ненаучных анекдотов. Полагаю, Корней Данилыч был несколько обескуражен. Лёка Ж. подтвердила мою догадку, рассказав, как у Кренделя отвисла вставная челюсть, но он вернул ее на место и сказал, что отпустит ее только при одном условии: она не должна подходить к итальянскому институту вулканологии ближе чем на километр. Лёка Ж. невозмутимо пообещала, что ограничится посещением Везувия, припадет ухом к вулканической породе и проверит, как там земная ось.

– Энрико написал, что в Италии – солнце, – неожиданно сообщила Лёка Ж., мгновенно забыв о своем Кренделе. – А я такая белая! Сходила сегодня в солярий. – Она запыхтела. – И тебе рекомендую – не то сгоришь и будешь ходить красный, как тушеный рак.

– Чего ты там пыхтишь? – спросил я, заинтересовавшись природой странных звуков, которые издавала Лёка Ж.

– Пресс качаю. Надо же сбрасывать лишние килограммы… – пояснила она и продолжила пыхтеть. – А еще Энрико написал, что у них очень дорогая еда. Я, пожалуй, возьму с собой «Доширак»… А еще он снял двухкомнатную квартиру почти в центре Рима, рядом с… Сейчас прочитаю. – Пыхтение прекратилось, в трубке послышались щелчки мышки, и Лёка Ж. прочитала: – Сан-джо-ван-ни-ин-ла-те-ра-но… Какое длинное названид Энрико сфотографировал квартиру и скинул мне фотки. Я тебе сейчас перешлю… Ты можешь представить, мы будем гулять по ночному Риму и вдыхать запах вечности! А еще…

– Я во всей этой истории только одного понять не могу, – осторожно перебил я Лёку Ж., пока ее окончательно не захлестнул поток красноречия. – Ты едешь к своему итальянскому хахалю. Но я-то тебе зачем?

– Как это зачем! – завелась Лёка Ж. – А кто защитит честь невинной девушки? Вдруг он руки начнет распускать!

Очень интересно. Неужели Лёка Ж. всерьез полагает, что Энрико пригласил ее в гости и пообещал всяческую помощь исключительно из филантропических соображений? Она действительно не понимает, зачем Энрико это делает и чего от нее хочет, или прикидывается?

– А вдруг при личной встрече он мне вообще не понравится? – продолжала Лёка Ж. – Что тогда? А тут – ты рядом.

– Очень удобно. – Что-то мне этот план не понравился, поэтому я уточнил: – И как ты меня представишь?

– Скажу, что ты мой брат, – сообщила Лёка Ж. – Сам посуди – не могу же я сказать, что ты мой друг. Кто сегодня поверит в дружбу между мужчиной и женщиной, если мужчина не гей или женщина не лесбиянка… Впрочем, в последнем случае дружба тоже сомнительная, ибо нет такой женщины, которая устояла бы перед настоящим мужчиной! – заключила Лёка Ж. – Мужем я тебя тоже назвать не могу. Зачем это? Нельзя отсекать путь, пока его не пройдешь. Так что будешь моим братом…

– Думаю, что тебе лучше вздремнуть, – ответил я, – чтоб набраться сил перед ночными прогулками с ароматом вечности. Тоже мне, Турандот нашлась…

– Не сунь долма! – напела Лёка Ж., но, к счастью, спохватилась: – О-ё! Совсем я с тобой заболталась. Мне же надо вещи собирать! И ты тоже время не теряй. Иди готовься к поездке.

И я пошел готовиться. Как добропорядочный турист, решил начать с главного – с изучения языка и чтения путеводителей. В ближайшем книжном купил самоучитель по итальянскому из девяти уроков и хо-о-рошим словарем в придачу. Путеводителем по Риму решил не обременяться – этого добра и в Интернете хватает, во всех видах, от аудио– до отсканированных изданий. Наверняка, что-нибудь полезное да и найдется. А вот учить иностранный язык лучше по книге. Во-первых, в печатных изданиях мало ошибок (уж мне-то это хорошо известно, все-таки в издательстве работаю), а во-вторых, книгу можно всегда держать под рукой, ее удобно читать, ожидая Лёку Ж., которая хронически всюду опаздывает.

Воодушевленный заманчивыми перспективами овладеть языком за раз-два-три, я приступил к первому уроку. Он вполне предсказуемо открывался текстом «Buongiorno» – «Добрый день! (Здравствуйте!)».

Из предварительных пояснений я узнаю, что у итальянцев нет приветствия «Доброе утро!», поэтому с раннего утра они желают друг другу доброго дня, а сразу после полудня говорят Buona sera! («Добрый вечер!»), что Ciao! может употребляться как при встрече («Привет!»), так и при расставании («Пока!») и что синьорина – это обращение к девушке, независимо от ее семейного положения, а синьора – обращение ко всем остальным, так сказать, бывшим девушкам.

Ладно, идем дальше.

Читаю текст. Шумная компания персонажей-масок отправляется в Рим. Хвастун и самодур Ругантино вызывается исполнить роль гида. Он обещает показать маскам Колизей, Римский Форум, Пантеон, площадь Святого Петра, площадь Испании, замок Святого Ангела, Капитолий, площадь Навона, а потом – сюрприз.

Я, конечно, не знаю масштабов римских достопримечательностей, но мне кажется, как-то многовато для одного дня.

Сюрпризом оказывается посещение «Уст истины», которые, согласно народному поверью, откусывают руку тому, кто говорит неправду. Ругантино выбирает в качестве жертвы синьора Панталоне, который имеет наглость утверждать, что Рим ему не понравился. После того как Ругантино без церемоний насильно засовывает руку Панталоне в «Уста истины», вредный старик сдается и признает: «Рим прекрасен!»

Финита ля комедия.

Н-да. Очень увлекательно…

Переходим к пословицам и поговоркам.

Tutte le strade vanno a Roma. Все дороги ведут в Рим.

Свежо. Отличная пословица для Лёки Ж. Что-то, кстати, давно не звонила… Учит итальянский текст любимой арии про «Не сунь…» – не иначе.

Интересно, а что теперь слушают итальянцы? Не могут же у них до сих пор крутить Тото Кутуньо, Адриано Челентано и эту парочку, как их… Аль Бано и Ромину с хитом «Феличита».

Я отложил учебник и предался изысканиям. На мой запрос «звезды современной итальянской поп-музыки» поисковик предложил 554 000 результатов, не без гордости сообщив, что потратил на это 0,26 с. Где-то на пятой ссылке я наткнулся на подающего большие надежды итальянского певца Тициано Ферро и зашел на сайт, где содержалась биографическая справка, из которой выяснил, что он родился 21 февраля 1980 года. Значит, хотя бы к итальянской эстраде восьмидесятых он не имеет никакого отношения.

Стал читать дальше. «Песня являться толчком к молодому человеку, – утверждалось в справке, – он решать пробовать счастья в песне». Проба оказалась удачной: «Успех приходил немедленный, и Тициано Ферро порвал устья сердца девушки в Италии, а затем по всей Европе. Молодая, красивый и чувственные, Тициано новая хит Il sole esiste per tutti». Тут, видимо, онлайн-переводчик, которым пользовались авторы сайта, сломался.

Я решил довести их работу до конца. Посмотрел в словаре и выяснил, что «новая хит» Тициано называется «Солнце существует для всех». Очень похоже на итальянскую пословицу. Солнце существует для всех, а луна – для тех, кто не спит… И такими песнями этот Тициано рвет устья сердца несчастной итальянской девушки? Вернусь-ка я лучше к учебнику.

Я открыл книгу, собираясь перейти к самому интересному разделу – «Смех сквозь слезы». И тут же зазвонил телефон. Вот и Лёка Ж. Как у нее хватило сил продержаться так долго?

Я снял трубку и с ходу блеснул своими познаниями в итальянском:

– Бонджорно, синьорина! Иль соле эзистэ пер тутти.

На том конце провода воцарилась тишина. Неужели я ошибся, и это не Лёка Ж.?

– Ты чего ругаешься? – наконец услышал я.

– Во-первых, я не ругаюсь, – ответил я важно. – Во-вторых, я только что сделал тебе комплимент, назвав синьориной, то есть девушкой. А в-третьих… Я сказал: «Солнце существует для всех».

– О! Значит, ты сделал сразу два комплимента! Какая красивая фраза, про солнце, – заметила Лёка Ж. – Напиши мне ее русскими буквами, я буду говорить ее знойным итальянцам.

Я предложил Лёке Ж. самостоятельно выучить хотя бы пару фраз по-итальянски. Но она лишь удивилась: зачем? Ведь Энрико прекрасно говорит по-русски, а другие итальянцы ей совершенно не нужны.

– Наверное, Энрико будет сопровождать тебя круглосуточно… – иронично сказал я.

– Нет, это лишнее, – сказала Лёка Ж. – Когда он не сможет, сопровождать меня будешь ты. Ты ведь к тому времени выучишь язык? Давай скажи мне еще что-нибудь по-итальянски.

Что ж, сама напросилась. Я открыл учебник и прочитал, как мог, на языке оригинала анекдот, а потом воспользовался приведенным переводом этого образца итальянского юмора. «Тебе нравится твоя работа?» – спрашивает один. «Очень. Она такая легкая!» – отвечает другой. «А что ты делаешь?» – «Почти ничего. Приношу кирпичи каменщику, и тот делает всю работу…»

– У итальянцев все анекдоты такие смешные? – поинтересовалась Лёка Ж. после паузы.

– Не знаю, – ответил я. – Но если это образец, то юмор у них довольно странный… Пойду-ка почитаю лучше какие-нибудь путеводители.

– Иди, – разрешила Лёка Ж. – Потом мне расскажешь.

На запрос «путеводитель по Риму» поисковик предложил 3 340 000 ссылок. Первый сайт сразу сообщал: «Все дороги ведут в Рим». Это же утверждал и второй. И пятый, и десятый, и тринадцатый. Двадцать четвертый сайт предлагал свою вариацию: «Все маршруты сходятся в Риме». Пятьдесят третий: «Говорят, целой жизни не хватит, чтобы познать Вечный город, расположенный на семи холмах». Сто семнадцатый: «Весь мир делится на тех, кто побывал в Риме, и на тех, кто там еще не побывал».

Мне это надоело. Я снова с неохотой взялся за самоучитель, полистал его и неожиданно обнаружил, что, во-первых, у него нет автора, а во-вторых, это не совсем учебник. Оказывается, я купил книгу-перевертыш. С одной стороны в ней был курс итальянского языка. А с другой… путеводитель по Риму! Начинался он с текста под заманчивым названием: «Десять заповедей туриста в Вечном городе».

1. Подняться ночью на смотровую площадку холма Яникул и обстрелять Вечный город из бутылки шампанского.

2. Посетить все бутики на виа Национале, даже если у вас нет денег на покупки. Не забудьте перед этим подкрепиться в баре «Мерулана».

3. Днем съесть тирамису и мороженое на площади у собора Санта-Мария-Маджоре, вечером поужинать в спрятанном от туристов итальянском ресторане в Трастевере. И не заказывайте кофе раньше десерта…

4. Позавтракать на траве виллы Боргезе. Аккуратнее с вином!

5. Сходить в ночной клуб «Муккассассина». Ничему там мне удивляйтесь…

Если весь путеводитель написан в таком же духе, то он мне, пожалуй, не пригодится, решил я, отложил книгу и пошел спать.

Глава 4
Прощай, Россия…

Мы вылетали из Питера в 14.10. Договорились встретиться на «Московской» ровно в полдень. Как ни трудно в это поверить, но Лёка Ж. почти не опоздала. Всего-то на полчаса, подумаешь. Позвонила мне и сразу распорядилась:

– Встреть девушку своей мечты на выходе с эскалатора. У меня сломались оба чемодана.

Обнадеживающее начало. Но хорошо, что Лёка Ж. вообще добралась до нужной станции метро.

С эскалатора она сошла, громыхая двумя огромными чемоданами на колесиках, ни одно из которых больше не крутилось ввиду их полного отсутствия.

– Представляешь, отвалились сразу все четыре колеса! Но я собрала их для тебя, – сообщила Лёка Ж., протягивая мне оторванные колеса. – Хоть бы запаску включали в комплект, раз такие чемоданы делают… Будешь чинить или просто понесешь?

– Просто понесу, – вздохнул я.

– Ну да, так будет лучше, – согласилась Лёка Ж., убирая колеса в свою дамскую сумочку. – Нам же на самолет надо успеть. Только я волнуюсь: а ты донесешь мои вещи и свои? Смотри, мои чемоданы ронять нельзя!

– Ты взяла с собой хрусталь? – иронично поинтересовался я.

– Нет, парфюм! – гордо ответила Лёка Ж. – И не помню, куда положила. То ли в чемодан с «Дошираком», то ли в чемодан с вещами…

– Ты взяла чемодан «Доширака»? – не поверил я.

– Ну не помирать же мне с голоду! – Лёка Ж. глянула на меня как на недоумка. – Жаль только, купальник пришлось оставить – он не впихнулся ни в один из чемоданов. А может, ты еще и сумочку мою возьмешь?

– Дамскую сумочку? – уточнил я.

– Ну да, а то она тяжелая. У меня там ноут, – пояснила Лёка Ж.

– Зачем тебе ноутбук в Италии?

– А как я буду проверять свою почту? – Лёка Ж. снова одарила меня уничижительным взглядом.

– В нашей римской квартире есть Интернет? – спросил я.

– Откуда я знаю… Ой! – неожиданно спохватилась Лёка Ж. и пристально посмотрела на меня. – А где твои вещи? Ты что, забыл их дома?

– Почему? Вот же они! – я показал на сумку, висевшую на моем плече, такую скромную по сравнению с Лёкиными чемоданами.

– Ты что, взял с собой только зубную щетку? – пошутила Лёка Ж., как ей показалось, удачно. – Впрочем, оно и к лучшему. Один мой чемодан мы сдадим как твой. А свою сумочку ты возьмешь в самолет как ручную кладь. Мы же летим эконом-классом, какой глупый! А в эконом-классе ограничение на вес багажа, по-моему, пятнадцать килограммов. Ну, чего Стоишь! Бери чемоданы и пошли.

И мы пошли – я с Лёкиными чемоданами с бесценным парфюмом и бесценным «Дошираком» и Лёка Ж. с дымящейся сигаретой. Из-за ее желания «накуриться в дорожку» мы пропустили две маршрутки, но все-таки успели на регистрацию.

В зоне досмотра Лёка Ж. сначала отказалась разуваться, потому что не успела сделать педикюр. Но увидев с той стороны арки металлодетектора брюнета лет тридцати с внешностью Сталлоне, проверяющего пассажиров, Лёка Ж. сдалась на милость досмотрщиков. До брюнета, правда, ей добраться не удалось, поскольку сканер засветил в ее дамской сумочке поллитровый баллон с лаком для волос. Справедливо указав таможеннице на то, что это явно не газовый баллончик, которым можно воспользоваться для захвата и угона самолета, Лёка Ж. имела неосторожность сказать:

– Мало того что я тут раздеваюсь догола, так у меня еще и предмет первой необходимости отнимают! Дама, вы разве не понимаете – я без лака для волос все равно что лысая! Хотя… – Тут, оценивающе оглядев скромную прическу сотрудницы, Лёка Ж. добавила: – Вам, очевидно, этого не понять.

Дама предложила покинуть аэропорт и воспользоваться услугами железных дорог – там не придется ни раздеваться, ни расставаться с предметами первой необходимости.

Мне пришлось пообещать Лёке Ж., что я куплю ей в Италии несколько литров нового лака, гораздо лучше этого. И она согласилась выбросить свой баллон в мусорную корзину.

В общем, обошлось почти без приключений. Вот это и настораживало – чтобы с Лёкой Ж. и без приключений! Почему не отменили рейс, не отключили электричество в аэропорту? Почему, на худой конец, всех пассажиров рейса не охватила диарея? Нет, тут какой-то подвох… И откроется он в самый неподходящий момент.

До вылета оставалось полчаса. Мы поспешили к выходу на посадку в небольшое строение на летном поле. Путь лежал через подземный туннель с горизонтальной дорожкой эскалатора. Эскалатор не работал. Неужели это и есть тот самый подвох? Нет, мелковато.

Лёка Ж., которая обычно во время прогулок на пятой минуте ищет лавочку, чтобы присесть, а на десятой хочет вызвать такси, чтобы ее забрали с лавочки, мужественно дошла до середины подземного перехода и остановилась.

– Я больше не могу идти, – сообщила она. – Тут даже некуда сесть! Я вернусь в зал ожидания и переведу там дух.

– Лёка, но идти обратно ровно столько же, сколько вперед, – сказал я. – Там наверняка тоже есть на чем посидеть. Сделай усилие. А иначе я полечу в Рим без тебя, – пригрозил я и надавил на больное. – Думаю, Энрико это не очень понравится. «А где Лёка?» – спросит он меня. «Она осталась в подземном переходе Пулково, – отвечу я, – ждет, когда заработает эскалатор».

Лёка Ж. надулась и пошла вперед. Добравшись до заветного кресла, она упала на сиденье, перевела дух и недовольно сказала:

– Ну вот, теперь я хочу курить. Здесь курить нельзя, а обратно, к будке курильщиков, идти далеко. Я не выдержу этот путь во второй раз. А если я не покурю, у меня начнется никотиновое голодание и я буду очень нервная. И что теперь прикажешь делать?

– Привыкай, Лёка, – посоветовал я. – В Италии курить нельзя нигде, даже в квартире – везде стоят детекторы дыма. Чуть что – приезжают карабинеры и арестовывают курильщика.

– Как?.. – Лёка Ж. хотела сказать что-то еще, но от потрясения не смогла найти слов. Я даже пожалел ее и признался, что пошутил. Хотя на самом деле в Италии с курением строго. Нельзя курить во всех общественных местах, включая бары, рестораны и отели. На улице – можно. Но если куришь в присутствии беременной женщины и детей до двенадцати лет, то тебя могут штрафануть на пятьсот евро – это я в путеводителе вычитал.

– Придется поселиться на улице, – вздохнула Лёка Ж. – И ходить в маске Волдеморта, чтобы отпугивать беременных женщин и детей. Теперь я точно должна вернуться в будку курильщика.

– Лёка, тогда ты там и останешься, – сказал я. – Нам с Энрико так будет тебя не хватать…

– Вам с Энрико? – Лёка Ж. с подозрением покосилась на меня. – Ой! Я же тебе не сказала: он будет нас встречать. Правда, я забыла написать ему номер рейса… – Лёка Ж. о чем-то глубоко задумалась, впав в интеллектуальное оцепенение.

Чтобы вернуть ее к реальности, я рассказал Лёке Ж. байку про то, что Энрико Карузо был жутко ревнив и даже попросил свою вторую жену, чтобы она ела часто и много. Думал – если она станет толстой, то на нее никто не будет заглядываться…

– Выходит, я зря на диету села! – вышла из оцепенения Лёка Ж. – А как думаешь, нас будут кормить в самолете, пока летим до Москвы?

Весь путь до Москвы Лёка Ж. мирно проспала, проснувшись только для того, чтобы перекусить обедом – своим и моим. Ради всеобщего спокойствия я не возражал.

Прилетев в Шереметьево и едва покинув Россию после прохождения таможенного контроля, Лёка Ж. изрекла:

– Я должна что-нибудь съесть. – И пошла в «Дьюти-фри».

Съесть она почему-то решила литровую бутылку мартини. К великому огорчению Лёки Ж., кассирша запечатала мартини в полиэтиленовый пакет и предупредила, что его нельзя вскрывать до посадки в самолет.

– Это просто издевательство! – возмутилась Лёка Ж. – Я что, должна теперь умереть от голода…

– Не знал, что ты питаешься мартини, – сказал я. – Это и есть твоя диета?

– Очень остроумно! – обиделась Лёка Ж. – Я же в дорожку купила. А то четыре часа лететь… Эх, – грустно вздохнула она, – придется выпить прямо сейчас, пока мы не сели в самолет.

– Лёка, ты меня пугаешь, – сказал я. – Если так пойдет и дальше, боюсь, мне придется отвести тебя к наркологу.

– Ну хорошо, – согласилась она. – Я сделаю только глоток…

– И выкинешь бутылку? – уточнил я.

– Я? Литр мартини??? – вскрикнула Лёка Ж. – Ладно, подожду, пока сядем в самолет. Пойдем, может быть, посадка уже началась, – с надеждой сказала она.

Посадка и вправду началась. У входа в «Боинг-737» компании «Alitalia» пассажиров встречал итальянец в летной форме, похожий на Мимино. Он улыбался широкой улыбкой, но всем видом давал понять, что стоять у входа ему не слишком приятно. Лёка Ж. ткнула меня в бок.

– Видишь, сам командир экипажа меня встречает.

– Bongiorno signorina! – сказал Мимино на чистом итальянском.

Услышав настоящую итальянскую речь, Лёка Ж. заморгала и выпалила все, что она успела запомнить:

– Бонджорна, синьор! Тута ля страда ванна Рома. Иль соля эзиста пердута.

– Oh! La signorina parla italiano! – восхитился итальянец.

– Чего он сказал? – тихо спросила меня Лёка Ж., не сводя восхищенного взгляда с нового собеседника.

– Удивляется тому, что синьорина так хорошо говорит по-итальянски, – перевел я.

– Спроси у него – он командир экипажа? И заодно скажи ему, что синьорина не только прекрасно говорит по-итальянски, но еще и поет, и танцует, и вообще на многое способна, – потребовала Лёка Ж.

– Лёка, я не знаю столько итальянских слов! – пояснил я.

– С твоим словарным запасом тебя нельзя пускать в Италию, – недовольно прошептала мне Лёка Ж. и обратилась к командиру, используя последние итальянские слова, которые знала: – Грация! Чао!

– Prego! – ответил тот.

– Что он сказал? – спросила Лёка Ж.

– Он сказал, что вам пора пройти на место, – раздался сзади недовольный женский голос.

Мы обернулись. Пока Лёка Ж. кокетничала с командиром, за нами образовалась очередь, впереди которой стояла покрасневшая от возмущения дама в возрасте с девочкой лет семи.

– Между прочим, подслушивать нехорошо, – хмыкнула Лёка Ж. и, одарив командира чарующей улыбкой, подалась на свое место.

Когда мы уселись, Лёка Ж. задалась вопросом, произвела ли она впечатление на Мимино, которого приняла за командира экипажа. Ведь она так свободно говорила с ним по-итальянски! Полагаю, он до сих пор размышляет: что же Лёка Ж. хотела ему сказать.

– Ты видел, как он был поражен! – не унималась Лёка Ж. – Синьориной меня назвал. Он ко мне явно неравнодушен…

– Надеюсь, это не скажется на полете, – съязвил я.

– Смотри, сколько вокруг итальянцев! – радостно заметила Лёка Ж. – Полный самолет…

Она опять погрузилась в мечтательность. Очевидно, грезила об итальянском летчике.

Тем временем пассажиров попросили пристегнуть ремни безопасности, над креслами зажглись экраны, и 3D-фигурки начали показывать, что делать в случае авиакатастрофы. Когда дошла очередь до спасательных жилетов, которыми необходимо воспользоваться при падении в воду, Лёка Ж. заинтересовалась, может ли самолет плавать под водой. Я напомнил ей, что это воздушное судно, а не подводная лодка.

– Ну да, – согласилась Лёка Ж. – Я вот и подумала: если он упадет на дно океана, а плавать не умеет, то зачем нам спасательные жилеты? – поделилась Лёка Ж.

Сзади кто-то раздраженно хмыкнул. Обернувшись, я увидел ту самую покрасневшую даму. Сидевшая рядом с ней девочка испуганно спросила:

– Тетя шутит?

– Конечно, тетя любит пошутить – людей повеселить, – успокоил я девочку.

– В веселый час и смерть не страшна, – отозвалась Лёка Ж. – Это я у Даля вычитала.

Самолет вышел на взлетную полосу и начал набирать скорость. В иллюминаторе все быстрее мелькали здания, деревья, заборы. Вот шасси оторвались от земли и…

«Боинг» покидал землю, взлетая по вертикали, как космический корабль. Нас пришпорило к креслам. Живот скрутило, как при падении. Только падали мы вверх, к солнцу, которое существует для всех…

Позади пронзительно завизжала девочка. Вот Он! Вот он, это чертов подвох! И зачем только Лёка Ж. стала кокетничать с командиром экипажа!..

– Ой! – закричала она, вцепившись в мою руку. – Я же не выпила мартини! Зря покупала…

Я выдавил улыбку, чтобы приободрить Лёку Ж., и мысленно сказал: «Прощай, Лёка! Прощай, Россия! Я так вас любил…»