Текст книги "Военная-история-Египта.-Том-2"
Автор книги: Всеволод Авдиев
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
человек. Полки в
свою очередь делились на роты —
– s3, которые в раннюю рамессидскую эпоху
насчитывали 200 человек.39) В каждой роте было несколько взводов и
отделений. Эти
наиболее мелкие войсковые подразделения (7-15 человек) представляли собой
костяк
пехоты, в которой главную роль играли подвижные отряды легковооруженных
стрелков.
Если пехота составляла основную массу египетского войска, то главной
ударной силой
было специальное колесничное войско, появившееся только в начале Нового
царства,
несомненно, под иноземным азиатским влиянием. Очевидно, в самом начале
XVIII
династии, а может быть, и немного ранее, как это показывают надписи
времени Яхмоса I,
в Египте появились колесницы и лошади, заимствованные, весьма возможно
(как это
принято полагать), у гиксосов или какого-либо другого азиатского племени.
40) С этого
времени египтяне начинают все больше и чаще пользоваться колесницей, запряженной
конями, для охоты, а также в военном деле. На стенах египетских гробниц
часто
изображаются колесницы. В надписях, содержащих описания войн, всегда
подчеркивается
захват колесниц и коней после побед над азиатскими племенами. Видимо, для
египтян в
те времена колесницы и кони были особенно ценной «военной техникой»
наиболее
современного типа. Именно благодаря применению колесниц египетская армия
могла
передвигаться намного быстрее, чем раньше, приобрела значительно большую
[192]
маневренность, что дало ей возможность стремительно нападать на врага и
энергично
преследовать его после поражения. Конечно, в те времена и колесницы и
кони как
технические боевые новинки стоили еще довольно дорого и были доступны
только царю,
его приближенным и знатным аристократам. Поэтому коням и колесницам, особенно
134
царским, присваиваются торжественные, пышные имена. Богачи и знатные люди
гордятся
своими запряжками и часто изображают их на стенах своих гробниц. Даже в
царскую
гробницу порой клали «заупокойную», особенно разукрашенную колесницу, вроде той,
части которой были найдены в гробнице Тутмоса IV. Судя по изображениям, сохранившимся колесницам,41) а также отдельным их частям, древнеегипетская колесница
была сравнительно небольших размеров, чрезвычайно легка и подвижна. В нее
обычно
впрягали двух коней; в ней могли поместиться всего лишь два, в редких
случаях три
человека.
Надгробие сирийского наемника.
Новое царство. XVIII династия.
Колесничное войско, появившееся в период XVIII династии, при фараонах XIX
династии
уже противопоставлялось пехоте и отрядам наемников-шарданов.
Следовательно, это
было вполне [193]
135
Отряд египетских воинов. Рельеф на стене храма в Дейр-эль-Бахри.
Новое царство. XVIII династия.
самостоятельное и достаточно крупное воинское соединение, которое имело
определенное
назначение, могло действовать отдельно, имея свою организацию и свое
управление. В
Голенищевском словарике, текст которого относится ко времени Рамзеса XI, встречается
специальный термин для обозначения колесничных воинов, входивших в состав
особого
колесничного войска, которое поэтому и получило название
, t-nt-h
ḥtri.42)
Только благодаря наличию этого колесничного войска египетские войска
смогли вступить
в борьбу с крупными военными силами переднеазиатских государств и их
коалиций, и,
тем более, одержать над ними ряд значительных побед. Поэтому понятно то
внимание,
которое уделяли египетское правительство и весь класс рабовладельцев
колесничному
войску и конному делу вообще. Очевидно, существовал особый «конный двор», во главе
которого стояли виднейшие сановники государства. Возможно, что им
управлял особый
«начальник коней»
,43) который в то же время командовал и всем
колесничным войском. Вероятно, это был один из крупных военных
командиров, так как
он упомянут в словариках XX династии, например в Голенищевском словарике, на пятом
месте среди высших воинских чинов, непосредственно после высокого
придворного
сановника, носившего титул «начальник царского дома».44) Его ближайшим
помощником
по управлению и командованию колесничным войском был «помощник начальника
колесничного войска»,45) занимавший здесь такое [194]
136
Египетская колесница времени Нового царства. Музей во Флоренции.
же положение, как в пехоте «помощник начальника войска» (очевидно, пехотного).
Колесничное войско делилось на отряды (своего рода эскадроны) из 25
колесниц,
которыми, по мнению Фолькнера,46) командовали особые «колесничие
резиденции». На
каждой колеснице находилось два человека: собственно колесничий, или
возница —
и колесничный боец —
.47) В среде колесничных офицеров
служили наиболее знатные представители рабовладельческой аристократии.
Высокий
пост «начальника коней» занимали два сына Рамзеса III, а должность
первого
«колесничего царя» обычно занимал высокопоставленный сановник, иногда
даже
царевич. 48) Высшие должности в колесничном войске порой объединялись с
высокими
военно-административными или дипломатическими постами. Так, например, Хоремхеб,
состоявший в период XVIII династии в высокой должности «начальника
коней», был в то
же время «начальником всех царских писцов войска» и «царским писцом
записи
новобранцев», т. е. фактически управлял всеми военными канцеляриями и, в
частности,
управлением по набору. В компетенцию знатного военачальника конца XVIII династии
Хоремхеба входило выполнение обязанностей, связанных с регистрацией
рекрутов.
Весьма возможно, что с этим делом было связано снабжение и обучение
молодых
новобранцев. Таким образом, обязанности знатного «начальника коней»
несколько
напоминали обязанности начальника своего рода мобилизационного
управления, если
[195] для этой цели можно пользоваться термином значительно более
позднего времени.
Конечно, древнеегипетский аристократ во многом отличался от генерала
новой Европы.
Организация военного дела в древнем Египте стояла в общем на довольно
примитивной
ступени развития. Однако самый принцип набора новобранцев и первые
зачатки военной
организации этого дела, несомненно, восходят к глубокой древности. 49) Другой крупный
военный командир и знатный вельможа, живший, возможно, при фараоне
Сетнахте, некто
Гори, сын Кама, занимал высокий пост «первого царского колесничего» и
одновременно
носил звание «посла во всякую иноземную страну», чем он немало
гордился.50) Имеются
некоторые основания предполагать, что этот Гори был вместе с тем «царским
сыном
Куша», т. е. наместником Нубии. + В этом нет ничего удивительного, так
как некоторые
наместники Нубии в своих надписях называли себя «первыми колесничими его
величества» и «начальниками конюшни», иными словами, занимали высокие
командные
137
посты в колесничном войске и на «конном дворе», что увеличивало их
влияние. В состав
конного двора входили особые «начальники конюшен» – h ḥrjih
ḥw —
,51)
которые управляли не только конюшнями, но и казармами для колесничих и
для
колесничных бойцов, а также наблюдали за содержанием лошадей. Наряду с
обычными
конюшнями были и особые тренировочные конюшни, в которых выращивали и
объезжали
коней. Начальники конюшен также занимали очень видное место в среде
крупной
аристократии. Один из «начальников конюшен» занимал в то же время высокий
административный пост «наместника Нубии».52) В Голенищевском словарике
упоминается и особый «конюх». Очевидно, в период XX династии выделяется
довольно
значительная группа специального персонала, обслуживающего колесничное
войско,
конный двор и всякого рода конюшни, которая достойна упоминания в этом
древнейшем
известном нам своеобразном словаре древнеегипетских слов, названий и
терминов. 53)
Многочисленные надписи и изображения времени Нового царства, в частности
перечни
военных должностей, сохранившиеся в словариках и папирусе Лансинга, позволяют в
некоторой степени восстановить организационную структуру египетской армии
того
времени и должностную иерархию ее командного состава. Во главе всей армии
и
военного дела в целом стоял верховный властитель страны – фараон, во всех
важнейших
случаях лично командовавший армией, и в надписях, выдержанных в
традиционном
торжественном и напыщенном стиле, всегда изображавшийся в качестве
победителя над
врагами и защитника своей страны и своего народа. Помощником самого [196]
фараона в
деле организации армии и военного дела был везир. Невидимому, именно он
руководил
военным ведомством. Везиру были подчинены крепости с их военными
гарнизонами во
всей стране. Везир устанавливал численность армии и царского конвоя. Ему
были
поручены и другие важные обязанности, связанные с организацией армии и
военного
ведомства.54) При фараоне и везире состоял особый «совет войска» – d3d3t nt mšc. В
мирное время везир передавал этому военному совету особые «военные
предписания». 55)
Во время похода фараон созывал этот военный совет, состоявший, очевидно, из высших
военных командиров, для решения наиболее важных вопросов, сообщая ему о
создавшейся стратегической или тактической обстановке, советуясь о том, как
организовать военные действия и, наконец, передавая ему в форме военного
приказа свое
окончательное решение.56)
Высшим военным званием, дававшим право командовать всеми вооруженными
силами
страны, было звание «великого начальника войска», которое иногда
переводят
европейским словом «генералиссимус». Это звание носили знатнейшие
аристократы и
даже царевичи, как, например, наследники престола при Рамзесах II и III, а также при
Мернепта. Этот военный титул, известный со времени Среднего царства, когда уже в
некоторой степени оформилась завоевательная политика Египта, помещен в
Голенищевском словарике на первом месте в списке военных должностей.57) Отдельными, наиболее крупными воинскими соединениями, своего рода
корпусами, командовали
«начальники войска»
, 58) звание которых сохранялось в египетском языке с
Древнего царства вплоть до поздней коптской эпохи. Как «начальник
войска», так и
начальник колесничных отрядов имели помощников, своего рода заместителей, которые
выполняли обязанности, напоминающие обязанности начальника штаба. В
надписях
Нового царства упоминаются «помощник начальника войска» и «помощник
начальника
колесничного войска». Эти «помощники начальника войска» были
высокопоставленными
командирами. Так, «царевичу Куша» подчинялись два таких помощника
(идену), а в
декрете фараона Хоремхеба упоминаются два «идену» для двух половин
Египта: юга и
севера.59) Во главе пехотных полков стояли начальники и командиры
лучников, 60) которые
иногда командовали крепостными гарнизонами. В списке командиров и военных
138
чиновников папируса Лансинга эти военные командиры занимают почетное
место,
непосредственно следуя за начальником войска. Основной, наиболее
распространенной
командной должностью была должность командира роты, состоявшей из 200
человек,
который носил специфическое название [197] «знаменосца»
.
Эти знаменосцы командовали как сухопутными отрядами, так и отрядами
корабельных
войск. Некоторые из них, например Небамон, служивший при Тутмосе IV, занимали
довольно видные посты «знаменосца царского корабля, начальника множества
воинов»,
начальника лучников, начальника полиции западной части столицы. 61) Наконец, низшим
командирским званием был «старший над 50-ю»
. Возможно, что самыми
мелкими воинскими подразделениями – взводами, отделениями или звеньями —
командовали младшие командиры, своего рода унтер-офицеры или
подпрапорщики. К
сожалению, более подробных сведений мы об этом не имеем. 62) Крепостными гарнизонами командовали коменданты крепостей. В периоды
напряженной
обороны Египта от надвигавшихся армий противника крепостные гарнизоны
Северного и
Южного Египта выделялись в особые войсковые соединения во главе с
высокопоставленными командирами, носившими звания «начальник крепостей
[побережья] Великого Зеленого моря» и «начальник крепостей Нубии». 63) Им
подчинялись командиры гарнизонов крепостей, расположенных в отдельном
округе, так
называемые
– «начальники гарнизонных войск», наконец, во главе гарнизона
отдельной крепости стояли
H
ḥri iwcjt.64)
В египетской армии, по-видимому, были специальные командиры, состоявшие
при
высших командирах для особых поручений, очевидно, в первую очередь для
сбора
информации, которую они должны были регулярно докладывать своему
начальнику, а
затем для передачи приказаний нижестоящим командирам. Эти своего рода
адъютанты
назывались
.65)
Весьма возможно, что Египет в военно-административном отношении делился
на ряд
территориальных округов. Однако этот вопрос может быть полностью освещен
лишь при
условии изучения всего относящегося к этому вопросу материала, заимствованного из
источников всего периода Нового царства, включая XIX и XX династии. В
настоящее
время можно указать на то, что Нубия во время XVIII династии представляла
собой
особый административный округ, своего рода наместничество, подчиненное
высокому
чиновнику, носившему титул «царский сын Куша».66) В компетенцию этого
наместника
Нубии входило командование войсками, возможно, расположенными [198] или
набиравшимися в Нубии. Так, Мермесу, наместник Куша при Аменхотепе III, а
позднее
Панехеси лично командовали своими войсками. Наместнику Нубии подчинялись, очевидно, на его территории или в пределах его полномочий «начальник
лучников Куша»
– h
ḥrj pd-t n Kš и даже особый «начальник конюшни» – h ḥrj ih
ḥw. Именно
поэтому
наместник Нубии был одним из высоких военных командиров, который занимал
важные
военные и военно-административные посты и носил высокие военные звания
«первого
колесничего царя» или «оруженосца царя».67) Управление военным ведомством было централизовано и находилось в руках
везира, как
это видно из инструкции, сохранившейся в гробнице везира Рехмира. Фолкнер
предполагает, что везиру в управлении военным ведомством помогал
чиновник,
носивший звание
, однако это предположение нельзя считать доказанным, так
139
как это звание пока еще не обнаружено в титулатурах чиновников, связанных
с военным
ведомством, или в надписях, трактующих о военном деле.68) Как в гражданском управлении, так и в военном ведомстве весь механизм
управления
находился в руках писцов. Начиная со времени Среднего царства и особенно
часто со
времени XVIII династии в надписях упоминаются «писец войска»
и «писец пехоты»
. 69) Военным снабжением и распределением припасов и оружия ведали
военные чиновники, своего рода интенданты, называвшиеся
«писец сбора» и
«писец распределения». 70)
Деятельность этих военных чиновников довольно наглядно изображена на
стенах гробниц
Аменемхеба, Пехсукхера и Усерхета. По-видимому, в каждом «корпусе» было
свое более
или менее самостоятельное интендантство и поэтому начальник корпуса
(«начальник
войска») или его заместитель ведал снабжением подчиненных ему воинских
частей. Так,
например, в гробнице «заместителя начальника войска» Аменемхеба
сохранилось
изображение выдачи «провианта, мяса, вина, хлеба и всевозможных хороших
овощей»
воинам писцами, которые находились в распоряжении Аменемхеба.71) В своей
автобиографии Аменемхеб старался показать себя храбрым командиром, всегда
смело
шедшим в бой, на стенах своей гробницы он показал себя в качестве
рачительного
военного чиновника, который сам наблюдал за правильной раздачей продуктов
подчиненным ему рядовым воинам и командирам. Интендантские склады, [199]
откуда
выдавалось продовольствие воинам и командирам, изображены на стенах
гробницы
Пехсукхера.72) Выдача пайков изображена в гробнице Усерхета. Старшие
чиновники
интендантства наблюдают за выдачей, а младшие поддерживают порядок среди
воинов,
получающих пайки. Судя по этому изображению, солдаты получали только
хлеб, тогда
как командиры получали добавочные продукты, очевидно, мясо и овощи, а
также кувшин
с пивом или вином.73)
Расширение пределов египетского государства и далекие походы, совершавшиеся вплоть
до страны Митанни на северо-востоке и до глубинных областей Восточной
Африки на
юге, требовали значительного развития военного транспорта, необходимого
для
переброски войск и кораблей, для доставки продуктов, воды и оружия. С
этой целью со
времени XVIII династии применялись повозки, запряженные волами. В
частности, именно
на таких повозках были доставлены из Библа к Евфрату корабли во время
восьмого
похода Тутмоса III в Переднюю Азию. Такие же повозки применялись в
военном деле и
при Рамзесе II, а также при Рамзесе III. Весьма возможно, что военным
снабжением
ведали чиновники, носившие звание «машакабу» —
.74) Однако эти
машакабу были не только военными, но и гражданскими чиновниками, которые
ведали
главным образом доставкой различного рода имущества при помощи кораблей.
Главным видом транспорта в Египте издревле был водный. Для перевозки
людей и грузов
со времен Древнего царства пользовались в основном весельными и парусно-
весельными
кораблями, причем Нил с его сложной сетью рукавов и каналов был основной
транспортной магистралью. Поэтому естественно, что и для военных целей
водный
транспорт имел первостепенное значение. В период Нового царства, когда
египтяне стали
совершать далекие военные походы в глубь Передней Азии и Нубии почти до
Пунта, роль
водного транспорта еще более возросла. Для переброски войск к портовым
городам
восточного побережья Средиземного моря, для захвата этих городов, для их
морской
блокады, для доставки товаров, оружия, продовольствия в Палестину, Финикию и Сирию,
140
а также для вывоза различного имущества из этих стран, для переправы
через Евфрат, для
ведения войны с нубийскими племенами необходим был флот. Поэтому
кораблестроение
и кораблевождение получили дальнейшее развитие в период Нового царства. В
связи с
увеличением количества перевозимых грузов и людей не только по Нилу, но и
вдоль
морского берега начиная со времени XVIII династии в Египте строят более
крупные
корабли, которые несколько отличаются от кораблей предшествующего [200]
периода.
Эти корабли снабжаются большим парусом, который укреплен на короткой
мачте, так что
ширина паруса иногда в два раза превосходит его высоту. На кораблях
устраивались
особые каюты для людей. Ввиду необходимости перевозить большие грузы, как,
например, каменные обелиски, принимались меры для укрепления бортов.75) Выдача провианта воинам. Роспись из гробницы Усерхета.
Новое царство.
Развитие водного транспорта требовало сооружения все большего количества
кораблей.
При Тутмосе III функционировала большая судостроительная верфь, причем в
особом
сохранившемся до нашего времени журнале тщательно регистрировались обмеры
лесоматериалов, выдававшихся на руки группам кораблестроителей.76) Однако
египетские
верфи не могли удовлетворить возросших потребностей, особенно в связи с
развитием
военной политики. Поэтому египтяне строили корабли в Финикии, пользуясь
местным
высококачественным строевым и мачтовым лесом. В надписи из Джебель-
Баркала Тутмос
III сообщает, что его воины «рубили мачтовый лес на сосновых террасах...
вожди страны
Речену тащили этот мачтовый лес при помощи быков к берегу [моря]. И
построило мое
величество корабль из соснового дерева на побережье Ливана [Ременен]».77)
[201]
141
Любопытно отметить, что эти корабли строились из того знаменитого
финикийского
дерева «аш», которое и ранее доставлялось в Египет из Сирии. Очевидно, сирийские
князья принуждены были оказывать в этом деле существенную помощь
египтянам.
Корабли, как указывается в этой надписи, должны были служить для доставки
в Египет
различных ценностей из Сирии и Финикии. Но, конечно, такого рода корабли
предназначались и для военных целей. Поскольку Тутмос III систематически
совершал
военные походы в Переднюю Азию и столь же систематически выкачивал из
завоеванных
стран их человеческие и материальные ресурсы, постольку Египту нужно было
постоянно
получать из Финикии все новые и новые корабли. Поэтому Тутмос III, как он
сам об этом
сообщает, «ежегодно сооружал [корабли] в стране Джахи из настоящего
соснового дерева
страны Ливан [Ременен]».78)
Некоторое представление о форме, оснащении и командах египетских
транспортных
кораблей дают изображения флота, снаряженного при царице Хатшепсут, сохранившиеся
на стенах ее храма в Дейр-эль-Бахри. На больших парусно-весельных
кораблях команды
достигают 41 человека: капитан и лоцман, обычно изображавшиеся на
капитанском
мостике, два кормчих, которые управляли большими рулевыми веслами, приводившимися
в движение специальными рычагами, 30 гребцов, сидевших на веслах у обоих
бортов, три
надсмотрщика, наконец, четыре матроса, управлявших парусом.79) Применялись иногда и
буксиры. Так громадную баржу, на которой перевозили большой каменный
обелиск
Хатшепсут, тащили на буксире 30 кораблей, построенных в три параллельных
ряда.80)
Необходимость пользоваться во время войны кораблями как на северных, так
и на южных
границах государства привела к разделению египетского флота уже в начале
XVIII
династии на две флотилии, или эскадры. Яхмос, сын Иабаны, сражавшийся в
войсках
Яхмоса против гиксосов, сообщает в своей автобиографической надписи, что
он служил в
северной эскадре.
Судя по тому, что этот «начальник гребцов»
, может быть, «начальник
морской пехоты» был переведен в северную эскадру «за храбрость» —
, служба
в северной эскадре считалась более почетной. Вполне естественно, что
фараоны XVIII
династии обращали особенное внимание на северный и северо-восточный театр
военных
действий и поэтому заботились об усилении и комплектовании отборными
кадрами
именно северной эскадры, которой предназначалась крупная роль в борьбе с
гиксосами, а
затем в завоевании областей Передней Азии. 81) [202]
* * *
О развитии военного дела и военного искусства в Египте в период Нового
царства
свидетельствуют сохранившиеся в летописях описания военных походов
Тутмоса III и
Рамзеса II. Особые царские писцы, как, например, Чанани, должны были во
время похода
вести специальные дневники и подробно отмечать в них все детали, касающиеся военных
действий. Очевидно, уже в те времена возникали древнейшие формы
литературных
произведений, в которых описывались военные события и которые имели целью
суммировать боевой опыт, накопленный войсками и полководцами. Судя по
описаниям
походов, при помощи разведчиков собирались сведения о передвижениях
неприятельских
войск, об их численности, расположении, боевой готовности и всякого рода
иная военная
информация. Обсуждая план боевых действий на военном совете в Ихеме, Тутмос III
опирался на данные разведки, выяснившей важный факт сосредоточения
неприятельских
войск в Кадеше. Раньше чем вынести окончательное решение, фараон
принимает меры к
получению дополнительных разведывательных данных и только после этого
отдает
142
приказ о наступлении. Как видно из этого же рассказа летописца, перед
принятием
особенно ответственных решений фараоны созывали особые военные советы, на
которых
имели право выступать со своими предложениями, очевидно, наиболее видные
командиры. Конечно, эти военные советы могли обладать лишь совещательными
функциями. После подробного обсуждения вопросов, связанных с ходом
кампании,
фараон единолично принимал решение и отдавал соответствующий приказ по
войскам.
«Анналы Тутмоса III» дают некоторое представление и о тактике боя.
Египетское войско
во время передвижения делилось на авангард и арьергард, а в бою – на
центр и два
фланга. В необходимых случаях применялась быстрая сокрушительная атака, которая
должна была смять войска противника, внести дезорганизацию в его ряды и
уничтожить
его живую силу. Ввиду низкого уровня военной техники конечный исход битвы
во
многом зависел от численности войск, физической силы и выносливости
бойцов и,
конечно, морального фактора. На военном совете в Ихеме Тутмос III приказывает
выступить по опасной горной тропе, чтобы неожиданно и быстро напасть на
войско
противника и решительным ударом нанести ему полное поражение. При
развертывании
войск перед боем учитывалось расположение возвышенностей, теснин, рек и
дорог,
которые должны были усилить позицию.
Уровень военной техники всегда связан с уровнем технических знаний и
навыков.
Несомненный прогресс в развитии [203] материальной культуры нашел
отражение и в
военном деле. Египтяне в период Нового царства использовали металлическое
оружие
лучшего качества, чем в предшествующие времена. Соприкоснувшись во время
своих
походов в Переднюю Азию с рядом культурных народов, они заимствовали у
них
различные технические достижения. Применение в военном деле колесницы и
коня дало
возможность организовать новый вид колесничного войска, что в свою
очередь сделало
египетскую армию более подвижной и маневренной. Некоторый прогресс
наблюдается и в
технике изготовления оружия. Появляются большие сложные луки, широко
применяются
кинжалы и мечи, наконец, у азиатов заимствуется и новая форма особого
серповидного
меча. В фортификации появляются новые переднеазиатские способы постройки
крепостей. Широкое развитие военной политики требует от египетского
правительства
тщательной обороны границ государства. В связи с этим строится ряд новых
пограничных
укреплений. На северо-восточном рубеже находилась крепость Джару
, которая
должна была защищать Дельту Нила от нашествия азиатских племен. В Джару
был
расположен особый гарнизон, которым командовал офицер, бывший в то же
время
комендантом крепости. При Тутмосе IV эту должность занимал некто Неби, до
этого
назначения бывший «начальником крепости в стране Вават».82) Очевидно уже
в те
времена появляется группа военных командиров, которые специализируются
именно в
этом направлении. По мере углубления в области Передней Азии египетские
фараоны
были вынуждены строить различные укрепления в глубине завоеванных
территорий,
чтобы обороняться от восстаний мятежников, а также от нападения войск
соседних
больших государств. Так, например, Тутмос III после взятия Мегиддо
построил в этом
районе крепость и назвал ее «Тутмос – покоритель иноземцев». Судя по
этому названию,
эта крепость должна была явиться военной базой для дальнейшего
продвижения
египетских войск.
С той же целью египтяне строили в Нубии не только отдельные крепости, но
целые линии
укреплений. Под их защитой располагались провиантские склады, военные
гарнизоны,
которые обеспечивали порядок в завоеванной стране. Вокруг новых крепостей
вырастали
египто-нубийские поселения, становившиеся центрами хозяйственного, политического и
культурного влияния египтян в Нубии. Еще в период Среднего царства в
районе 2-го
порога Нила была построена мощная линия укрепленных пунктов. По мере
углубления
143
египетских войск во внутренние области Восточной Африки эта первая линия
египетских
укреплений стала постепенно уступать свое [204] место второй, более южной
линии
крепостей. Тутмос I построил на острове Томбос крепость, как об этом
говорится в
Томбосской надписи Тутмоса I и в Ассуанской надписи Тутмоса II. Название
этой
крепости – «Никто не может противиться ему (фараону. – В. А.) среди
племен девяти
луков» – должно было указывать на важность этого укрепленного пункта, который
призван был обеспечить господство египтян в завоеванной ими Нубии. 83) Боевой топор с изображением быка и льва. Новое царство.
Раскопки и надписи позволяют проследить всю цепь египетских укреплений, созданную
фараонами Нового царства в Нубии. Крепости, построенные в предшествующий
период в
Нижней Нубии, снова стали использоваться в военных целях. Внешние стены
этих старых
крепостей во многих случаях все еще были достаточно прочными и годились
для
обороны. Так, например, крепости в Элефантине и Бигэ в период Нового
царства
продолжали служить в качестве опорных пунктов для египтян. В частности, они
упоминаются в надписи из гробницы Рехмира и в одной надписи времени
Рамзеса V.84)
Крепость в Иккуре, судя по найденной здесь керамике, существовала и в
эпоху Нового
царства. Однако по мере дальнейшего продвижения египтян к югу она все
больше и
больше становилась ненужной. Раскопки Эмери и Кирвана показали, что
крепость в
Кубане в период Нового царства все еще сохраняла свое значение. Ряд
построек здесь был
возведен при Сети I и Рамзесе IX. Крепость в Анибе была превращена в
большой
укрепленный город, вокруг которого выросли большие пригороды. В Фарае, около
главного русла Нила выросла новая крепость, которая упоминается в надписи
Хэви
времени Тутанхамона.85) В Бухене, судя по раскопкам Макивера и Ууллея, укрепления
времени Среднего царства были расширены и территория, обнесенная стенами, увеличена. На острове во время XVIII династии была, возможно, заложена
новая
крепость.86) Из укреплений, [205] расположенных у 2-го порога, сохранила
военную
ценность лишь большая крепость в Семнэ. Зато новые важные укрепления были
сооружены между Вади-Хальфа и Керма. Эти новые крепости должны были
защищать не
только южную, но и юго-западную границу Египта. Поэтому многие из этих
крепостей
были построены на западном берегу Нила. Среди этих укрепленных пунктов
следует
отметить Амару, Саи, Седеингу, Сесеби и Солеб. Крепость в Солебе еще не
раскопана, но
она упоминается в надписях под названием
– Mnnw c-
Ḫ
m-m3ct. 87)
В Седеинге, как известно, была расположена крепость Тейе.88) Еще южнее
находились
укрепления Гематона, возможно, основанного еще при Аменхотепе III.89) Наконец, несомненно, военным целям служили и некоторые храмы, судя по
сохранившимся стенам
и найденным надписям. Так, храм в Амаде был защищен внешней стеной, а в
надписях
упоминается «укрепленный город» Амон-хери-иб, расположенный в Абу-
симбеле, где
144
грандиозный пещерный храм мог во время военных действий служить
прекрасным
убежищем и крепостью.90) Одним из крупных центров египетского влияния в
Нубии была
Напата со своей крепостью, остатки которой еще не обнаружены. Возможно, что в
Джебель-Баркальской надписи упоминается именно эта крепость под названием
«Шема-
хазетиу» («Уничтожение азиатов»).91) А в надписи Аменхотепа говорится, что» фараон
приказал повесить на крепостной стене Напаты тело захваченного и
доставленного сюда
азиатского врага.92) Крепость в Напате была наиболее южным форпостом
египетского
могущества в Верхней Нубии и поэтому имела для египтян большое военное
значение.
В надписях Аменхотепа III, Сети I и Рамзеса III упоминаются крепости в
Нубии.93)
Очевидно, в эти времена крепостное строительство в Нубии считалось важной
государственной задачей.
Египетская армия в период XVIII династии превратилась в хорошо обученную, более или
менее организованную и для того времени не плохо вооруженную армию, состоящую из
профессиональных воинов и кадрового командного состава. Кадровые