Текст книги "Военная-история-Египта.-Том-2"

Автор книги: Всеволод Авдиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

сохранился на стэле, найденной в Фивах в заупокойном храме Мернепта, в

торжественных словах говорится о том, что «вожди презренной страны Куш»

несут

фараону дань на своей спине, что в крепости, окруженной высокими стенами, поселены

«дети вождей нубийских племен», что «страны Пунта» присылают в Египет

лучшие сорта

дерева.87)

Для того чтобы сохранить за Египтом контроль над районами Восточной

Африки, от

Нижней Нубии до Пунта, необходимо было непрерывно принимать меры к

усилению

экономического, политического и культурного влияния Египта в этих

странах. Поэтому,

египтианизация Нубии продолжалась и при Аменхотепе III. С этим была

связана

обширная строительная деятельность, постройка храмов, которые были в те

времена

рассадниками и центрами религиозной пропаганды, в частности царского

культа. В храме

в Седеинга, между 2-м и 3-м порогами Нила египетская царица, жена

Аменхотепа III,

была изображена в виде богини. Несколько южнее, в Солебе, был построен

храм,

посвященный культу царствующего фараона. В надписях, сохранившихся в

развалинах

этого храма, Аменхотеп III торжественно говорит, что он построил этот

храм в качестве

памятника для возвеличения своего образа, называя себя «владыкой Нубии

(Та-педжет),

124

великим богом, владыкой неба». Далее описываются красоты этого «обширного

и

просторного» храма, пилоны и флагштоки которого достигают неба и небесных

светил.88)

Еще южнее, в 180 км к югу от Вади-Хальфа, на западном берегу Нила, в

Сесеби, между 2-

м и 3-м порогами, приблизительно во время Хатшепсут возник важный

укрепленный

город, своего рода крепость и опорный пункт египетского могущества в

Нубии,

получивший довольно большое значение [177] при Аменхотепе III. Очевидно, этот город

особенно разросся в первые годы царствования Аменхотепа IV, как на это

указывают

развалины трех храмов, относящихся именно к этому времени.89) Наконец, древнейшая

часть египетского города времени Нового царства, раскопанного в Кава, к

югу от 3-го

порога, была, возможно, также построена в царствование Аменхотепа III, так как

древнейшие находки, сделанные здесь, относятся к этому времени. Этот

город,

получивший название Гематон, стал крупным центром при Эхнатоне и, видимо, был

связан с культом Атона, первые зачатки которого, как известно, стали

появляться еще при

Аменхотепе III.90)

Так завоевание Нубии фараонами XVIII династии привело не только к тому, что Нубия

была прочно включена в состав египетского государства, но также к тому, что египетское

влияние глубоко проникло в толщу местного населения, сохранившись в своих

пережитках до весьма позднего времени.

Совершенно иная обстановка создалась в Передней Азии. В Северо-Западной

Месопотамии выросло сильное Митаннийское государство, которое стало

соперничать с

Хеттским царством. Оба эти государства, ведя между собой упорную борьбу, пытались

укрепить свое политическое влияние в Северной Сирии. В Южной Сирии

образуется

коалиция сиро-финикийских князей и городов, пытающихся освободиться от

власти

Египта. В Палестину проникают племена хабири, угрожающие египетским

резидентам,

гарнизонам и городам, сохраняющим верность египетскому фараону. Египет, ослабленный многолетними и тяжелыми войнами, истощивший свои людские

резервы, не

может удержать своих позиций в Передней Азии. Начинается период

ослабления военной

мощи Египта при Эхнатоне и его слабых преемниках. Лишь при первых

фараонах XIX

династии Египет снова начинает активизировать свою внешнюю политику; однако этот

период египетской истории уже выходит за пределы нашего исследования.

[178]

125

Глава VI.

Организация и техника военного дела в период

крупных войн XVI—XV вв. до н. э.

(главным образом при XVIII династии)

Начиная со времени Нового царства Египет вышел на широкую арену активной

международной политики. Развитие рабовладельческого хозяйства требовало

постоянного

притока новой рабочей силы. Только агрессивные войны, дававшие

возможность

захватывать большое количество пленных, обычно обращавшихся в рабство, обеспечивали крупные поместья царя, храмов и аристократов достаточным

количеством

рабов. Эти войны не были оборонительными, ибо ни гиксосы, ни мелкие, почти

карликовые государства Сирии, Финикии и Палестины, ни слишком далеко

расположенные и в то время еще недостаточно сильные царства Малой Азии и

Месопотамии не могли представлять серьезной, даже потенциальной опасности

для

фараонов могущественной XVIII династии.1) Конечно, эти войны велись не

потому, что

некоторые фараоны были «великими полководцами»,2) которые воевали из

любви к

«бранной потеxе» или для вящей славы своей и своего государства, а

потому, что развитие

военно-захватнической политики было обусловлено всем ходом развития

социально-

экономической жизни древнего Египта.

Военная политика Египта в период Нового царства достигла невиданного

ранее в долине

Нила размаха. Из сравнительно отсталой, консервативной и экономически

замкнутой

страны Египет превратился в большую, в рамках древнего мира «великую

державу»,

ведшую широкую завоевательную политику и вступившую в контакт с целым

рядом

соседних племен, народов, стран и государств.3) [179]

В связи с развитием военной политики организация военного дела в Египте в

период

Нового царства изменилась по сравнению с предшествующим.4) Со времени

XVIII династии и связи с началом крупных войн в Египте увеличиваются

постоянные войска,

усложняется организация армии и военного дела в целом, появляются новые

виды оружия

и новые роды войск, причем широко используется опыт передовой техники

культурных

народов Передней Азии. Возникают первые более или менее ясные

представления о

тактике и стратегии. Непрерывные войны требуют; военизации

государственного

управления, выдвигают на видное место военную аристократию и окончательно

оформляют своеобразную идеологию «великодержавия», которая оказывает

сильное

воздействие на изобразительное искусство, литературу и идеологию того

времени.

Проведение широкой военно-захватнической политики, организация

многочисленной,

хорошо вооруженной и снабженной всем необходимым армии, которая должна

была

часто совершать далекие военные походы, сопряженные с большими

опасностями, влекли

за собой подчинение всей системы государственного управления военной

политике,

непрерывно требовавшей полного напряжения сил египетского народа. Начиная

со

времени XVIII династии среди высших чиновников все чаще встречаются

профессиональные военные командиры, которые постепенно захватывают в свои

руки

весь аппарат государственного управления, занимая, наряду с военными

должностями,

чисто гражданские, хозяйственные посты и даже проникая в область

храмового

управления. Так, например, «начальник воинов» лично руководит работами на

126

оросительной сети, от которых всегда зависела египетская экономика, поскольку каналы

были главными питательными артериями сельского хозяйства. «Царский

колесничий» и

«начальник полиции», соответственно ведавшие отборными частями египетской

армии,

отрядами колесниц и осуществлявшие военную охрану как внутри страны, так

и на ее

границах, наблюдали за перевозкой памятников, в частности статуй, а также

доставкой

каменных блоков, необходимых для построек. Эти работы всегда имели в

древнем Египте

большое значение, так как крупные постройки, особенно при фараонах XVIII династии,

создавались в большом масштабе и должны были наглядно свидетельствовать о

материальной мощи египетского государства. Характерно, что военные

командиры этого

времени фактически выполняли те важные обязанности, которые в

предшествующие

времена были прерогативой «казначея бога».5) Многочисленные надписи

времени XVIII династии ясно указывают на то, что многие из высших

командиров, занимавшие видные

посты в военном ведомстве и командовании армией, вместе с тем выполняли

(очевидно,

[180] по непосредственному указанию фараона) целый ряд не военных

обязанностей,

занимая различные, чисто гражданские должности. Имунджеху, приближенный и

соратник Тутмоса III, бывший «спутником царя во всех странах», т. е.

занимавший

высокий пост в царской свите, был одновременно «руководителем всех

царских работ»,

«начальником двойного амбара Южной и Северной страны». 6) «Начальник

войска»

Интеф, стоявший во главе особого «управления войска менефит», был в то же

время

«казначеем царя Нижнего Египта» и «начальником двух амбаров».7) Другой

боевой

соратник Тутмоса III состоял в должности «начальника войска западного

рукава [Нила]» и

вместе с тем был «начальником работ» и довольно видным жрецом. 8) Многие

видные

военные чиновники, служившие в военном ведомстве, занимали различные, порой важные

посты в храмовом управлении. Так, «писец войска» Нахтсобк, сын «писца

войска царя»

Хайи, впоследствии занял заметную должность в хозяйственном управлении

Фиванского

храма Амона и «наполнял амбары Амона».9) «Писец новобранцев» Саисет

управлял

святилищами в Абидосе. Служивший в войсках Тутмоса I ветеран по имени

Усер

заведовал заупокойным культом этого фараона. Наконец, крупный военный

командир,

«начальник коней владыки Двух Стран» Нахтмин занимал посты и в

гражданском

управлении в качестве «царского писца», а также в храмовом хозяйстве в

качестве

«начальника амбаров Амона» и «начальника людей Амона»10)» Это

переплетение чисто

военных должностей с гражданскими, главным образом хозяйственными, а

также

храмовыми, указывает на стремление подчинить государственный аппарат и

прежде всего

хозяйственное ведомство и храмовое хозяйство со всеми его богатствами

военным

нуждам рабовладельческого государства, а также на растущее влияние

военных

командиров, военных чиновников, одним словом, военной аристократии, которая в

период максимального развития военной политики Египта все больше и больше

захватывала в свои руки государственный аппарат и храмовое хозяйство.

На военизацию государственного аппарата и на наличие довольно большого

постоянного

войска, которое, возможно, комплектовалось среди свободного населения с

помощью

регулярных наборов или призывов, указывает распространение в

новоегипетском языке

особого термина «ремеч меша»,11) который в буквальном переводе означает

«люди

войска». Этот термин служил для обозначения «рядовых воинов», т. е., употребляя

современную терминологию, «рядовых бойцов» или «солдат», очевидно, новобранцев.

Напряжение военной политики требовало постоянно иметь наготове довольно

большое

постоянное войско. Но низкий уровень техники не позволял всегда» [181]

использовать

этих людей на поле боя или даже непосредственно для военных нужд. Поэтому

этих

«людей войска», особенно в мирное время, часто использовали для работ в

каменоломнях.

Особенно характерно, что это использование приняло, по-видимому, систематический

характер, так как термин «люди войска» стал обозначать не только «рядовые

воины», но и

«отряды работников в каменоломнях».12)

127

Несомненно, что численность египетских войск в период Нового царства

превышала

численность армий предшествующего времени; Ведь начиная с эпохи XVIII династии

Египет вел значительно более широкую военную политику, чем при фараонах

Среднего

царства. Египетским завоевателям с XVI в. до н. э. приходилось непрерывно

отправлять

свои армии в далекие походы в Палестину, Сирию, Финикию вплоть до страны

Митанни и

в то же время продолжать свою завоевательную деятельность на юге, стремясь покорить

все нубийские племена до 4-го нильского порога. Наконец, было необходимо

держать

войска не только в завоеванных странах, не только на оккупированных

территориях, но ив

самом Египте, главным образом сохраняя гарнизоны в крепостях. К

сожалению,

источники не содержат точных данных относительно численности египетских

войск.

Некоторые сведения мы имеем лишь о хеттских войсках, противостоявших

египетской

армии под Кадешем во время большой войны, которую вел с хеттами Рамзес

II. Судя по

надписям около изображений, которые сохранились в Абусимбеле, Рамессее, Луксоре и

Абидосе, хеттское войско состояло из двух больших частей, в каждой из

которых было от

8 до 9 тыс. воинов. К ним следует добавить вспомогательные отряды союзных

племен,

наконец, 2500 колесниц, на которых находилось 10 500 человек. Таким

образом, все

хеттское войско достигало приблизительно 30 тыс. воинов, не считая обоза.

Можно

предполагать, что войска Рамзеса II насчитывали приблизительно столько же

солдат. Судя

по ходу битвы, силы противников были почти одинаковыми. Поскольку

напряжение

военной политики Египта в период XVIII династии во всяком случае было не

меньшим,

чем в период больших египто-хеттских войн, можно думать, что фараоны, завоевавшие

области Сирии, Финикии, Палестины, а также Нубии до 4-го порога, располагали не менее

чем 25-30 тыс. воинов. Конечно, численность населения Египта позволяла

выставить

значительно более многочисленные войска. Так, Масперо полагает, что армия

фараонов

XVIII династии могла быть доведена до 120 и даже 130 тыс. человек. Но не

следует

забывать того, что крайне низкий уровень техники, примитивные условия

транспорта,

отсутствие регулярного и организованного снабжения не позволяли доводить

армию до

такой высокой для того времени цифры. Поэтому [182] вряд ли можно

предполагать,

чтобы фараоны, даже во время наивысшего расцвета военного дела и военной

политики в

период XVIII династии, выставляли одновременно более 25-30 тыс. воинов.

13)

Отряды новобранцев. Роспись из гробницы Чанани.

Новое царство. Время Тутмоса IV.

Необходимость держать довольно значительную постоянную армию требовала

систематических наборов новобранцев среди свободного населения Египта.

Некоторые

изображения на стенах фиванских гробниц, например Пехсухера, Чанани и

Хоремхеба, а

также немногочисленные надписи дают лишь самое общее представление об

этих

наборах. На некоторых изображениях мы видим, как специальные призывные

комиссии

чиновников, состоящие, видимо, из «писцов войска», и особых «писцов

новобранцев»,

набирают из всей массы призванных молодых людей тех, кто, очевидно, лучше

всего

подходил для службы в армии как по своим физическим, так и по иным

данным.

Художник весьма красочно изобразил переживания родственников, мужчин и

женщин,

128

которые, весьма вероятно, пытались оказывать некоторое влияние на военных

чиновников. 14) Всем делом набора рекрутов ведал особый видный военный

чиновник, носивший звание «главного писца новобранцев», которому

подчинялись обычные «писцы

новобранцев». Так, некий Аменхотеп, живший при Аменхотепе III, писал в

своей надписи:

«Я набирал молодежь моего господина, я записывал бесконечные цифры, я

заменял

ветеранов новобранцами из молодых поколений... я взимал с их домов

определенное

количество».15) [183]

Отряды египетских войск. Роспись из гробницы Небамона.

Новое царство. XVIII династия.

Иногда должность «начальника писцов воинов» занимал знатный аристократ, приближенный царя, как, например, Чанани, который в то же время носил

высокое звание

«начальника войска» и был царским летописцем, составившим известные

«Анналы

Тутмоса IV». Весьма возможно, что «начальник писцов воинов» стоял

одновременно и во

главе ведомства военного снабжения, т. е. был своего рода главным

интендантом,

который ведал снабжением новобранцев, во всяком случае необученных, а

может быть,

даже и их обучением военному делу, в частности военному строю. Военные

наборы

производились не только в Египте, но также и в тех частях Нубии, которые

прочно вошли

в состав египетского государства и управлялись египетскими

чиновниками.16) При

Рамзесе III в войска призывали каждого десятого, причем храмовые поместья

освобождались от воинских наборов. 17)

Наличие постоянной армии и частые войны с культурными народами Передней

Азии,

которые в некоторых областях техники, в частности военной, стояли выше

египтян,

требовали организации воинского обучения. Уже в период Древнего царства

существовали особые «начальники обучения», которые ведали в первую

очередь

муштровкой новобранцев. 18) Очевидно, наиболее распространенные виды

физической

тренировки воинов существовали задолго до времени Нового царства. Так, воинов учили

борьбе, прыжкам, свободному бегу, бегу и шагу [184]

Учет военных отрядов и выдача провианта. Роспись из гробницы Аменемхеба.

Новое царство. XVIII династия.

129

шеренгами, соблюдая равнение и расстояние между шеренгами, применению

копья, меча

и кинжала в бою. В период XVIII династии и в последующие времена Нового

царства

новобранцев особенно усердно обучали военному строю, маршировке и бегу

шеренгами,

что должно было приучать солдат к военным действиям при массированных

наступательных действиях пехоты, а также бою в рассыпном строю. На стенах

гробницы

Чанани, ведавшего не только призывом новобранцев, но и их обучением, изображено, как

специальные командиры обучают солдат маршировке шеренгами. Небольшие

отделения

или звенья воинов, насчитывающие от 4 до 10 человек, маршируют обычно

одной

шеренгой. Левофланговый в некоторых случаях держит в руках знамя в виде

штандарта

или военный значок на длинном шесте. Впереди воинов иногда шагает

барабанщик или

трубачи. Впереди или сбоку шеренги марширующих солдат идут младшие

командиры,

отличающиеся от рядовых белыми комзолами+ и палками, которые, очевидно, были не

только знаками командирского достоинства, но и средством физического

воздействия на

нерадивых воинов Вместе с египтянами обучались военному строю нубийцы, ливийцы и

негры, которых можно отличить по внешним признакам: общему типу, лицу, прическам и

страусовым перьям на голове. На стене гробницы Чанани с наряду с

египетскими

новобранцами изображены пять марширующих негров, причем художник

тщательно

передал необычайную массивность и толщину этих негров, которые, может

быть, входили

в состав особой команды иноземных атлетов или борцов тяжелого веса (на

это, кстати,

указывает штандарт с изображением борцов, который несет левофланговый

этого [185]

«атлетического звена»). Так как в условиях военной техники и полевого боя

того времени

особенно ценились наиболее сильные и физически лучше всего подготовленные

бойцы,

то, естественно, для боевого единоборства тщательно тренировались как

египетские

новобранцы, так особенно нубийцы и негры, до сих пор являющиеся по своим

боевым

качествам непревзойденными воинами.19) Важное значение придавалось

обучению воинов

стрельбе из лука, так как именно в период Нового царства широко

применялись в полевом

бою специальные отряды лучников. Весьма возможно, что использование

крупных

отрядов лучников, вооруженных особо большими (может быть, азиатскими) луками, было

новшеством, заимствованным египтянами из Передней Азии. По крайней мере

на стенах

Карнакского храма изображен бог иноземцев и пустынных стран Сэт, который

обучает

Тутмоса III стрельбе из большого лука.20) Аменхотеп II в своих надписях с

гордостью

говорит, что он как меткий стрелок попадал на большом расстоянии в особую

мишень,

которая, по-видимому, применялась не только при состязаниях в стрельбе из

лука, но и

при обучении воинов. 21) В систему военного воспитания царевича входила

стрельба из

лука в цель стрелами с медными наконечниками.22) Очевидно, фараоны своим

личным

примером хотели показать войскам, какое большое значение имела ныне в бою

с хорошо

обученными азиатскими войсками сверхметкая стрельба из лука.

В состав египетских войск наряду с местным египетским населением входили

еще в

предшествующие времена наемники, которые могли образовывать отдельные или

предназначенные для специальных целей войсковые части или отряды. Начиная

со

времени Нового царства появляются наемники из племен Передней Азии, бассейна

Средиземного моря, в большом количестве из Нубии и Ливии. Увеличение

числа и

удельного веса иноземных наемников в египетских войсках является в

некоторой степени

признаком высокого напряжения военной политики и связанного с этим

истощения сил

египетского народа; с другой стороны, это указывает на все большее

сближение Египта с

соседними странами. Принужденное в силу развития рабовладельческого

хозяйства вести

завоевательные войны, египетское правительство должно было все больше и

больше

опираться на войска наемников, что обусловливало сперва растушую мощь, а

затем все

возрастающую слабость египетского государства. В XV—XIV вв. государства и

богатые

торговые города Передней Азии имели возможность включать в свои войска

наемников.

Полукочевые племена Палестины и Сирии могли поступать на службу к

могущественным

130

царям хеттов и правителям богатых торговых городов, продавая им свою

жизнь и боевую

силу. В амарнских письмах упоминаются племена [186] суту, или воины-суту, которые,

возможно, служили в качестве наемников. Сирийские наемники появляются в

египетской

армии со времени XVIII династии. Очевидно, это были хорошо обученные

профессиональные воины, которые использовались в отборных войсках, в

царской охране,

причем некоторые, из них занимали более или менее почетное положение, выдвигаясь

среди общей массы рядовых бойцов. Так, на одном барельефе этого времени

изображен

бородатый воин, сидящий на скамейке и пьющий вино (?) из кувшина через

особую

трубку, которую поддерживает слуга. Около воина на скамеечке сидит

женщина. Судя по

бороде, своеобразной прическе и типу лица, этот воин, вооруженный копьем

и коротким

мечом, был азиатом, возможно, сирийцем, служившим в египетской армии в

качестве

командира. Свободный, близкий к реалистическому художественный стиль этой

непринужденной бытовой сценки, изображающей домашний быт зажиточного

сирийца,

служившего в египетских войсках, позволяет отнести это изображение ко

времени

Эхнатона или несколько более позднему времени, когда в египетском

искусстве еще

сохранялись остатки амарнского художественного стиля.23) Отряды воинов. Роспись из гробницы Чанани.

Время Тутмоса IV.

В качестве профессиональных наемников особое место в египетских войсках

заняли

наемники из племени шардана, о которых впервые сообщают амарнские письма

как о

воинах, находившихся в распоряжении Риб-Адди, князя Библа, подвластного

[187]

Египту, или в составе египетского гарнизона, расположенного в этом

важнейшем опорном

пункте египтян в Финикии. 24) Племя шардана упоминается в египетских

надписях наряду

с акуаша, турша, лукки, шеклеши, которые, по мнению египтян, входили в

группу

северных «морских» народов иноземного происхождения. Так как в египетских

надписях

говорится, что эти племена населяли «северные страны, которые находятся

на своих

островах» или пришли «из своих стран на островах посреди Великого

Зеленого Моря», т.

е. Средиземного моря, можно думать, что название «шардана» родственно

древнему

названию острова Сардиния, на что указывают археологические находки на

этом острове.

Изображения шарданских воинов, служивших в египетских войсках, живо

напоминают

эгейские или крито-микенские изображения и выдержаны в типично

средиземноморском

стиле того времени. Особенно характерно вооружение наемников из племен

шардана,

состоящее из длинных мечей, круглых щитов и своеобразных шлемов с

круглыми

навершиями и выступами в виде рогов. 25) Ливийские наемники входили в состав египетского войска еще при Хатшепсут; значительно позднее они образуют крупные и самостоятельные контингенты

войск,

представивших реальную угрозу самостоятельности египетского государства.

Нубийские

наемники, а также воины из других африканских, в частности негритянских, племен

упоминаются в египетских надписях довольно часто. Ими пользовались

египетские

131

фараоны со времен Древнего царства и вплоть до поздних периодов

египетской истории.

В рассказе о войне Камесу с гиксосами говорится о том, что в состав

египетского войска

входил отряд маджаев. Поскольку этнический термин «маджаи»

– md3t26)

со времени Среднего царства получил очень широкое, распространенное

значение, трудно

сказать, служили ли маджаи в армии Камесу в качестве наемников или на

каких-либо

иных условиях. Во всяком случае уже несколько ранее начала Нового царства

слово

«маджаи» стало обозначать «полицейский». Очевидно, охранные отряды

пограничной

службы, в особенности в пустынных районах, окаймляющих Нубию и Верхний

Египет,

комплектовались сперва главным образом, а потом исключительно из нубийцев

племени

маджаи. Впоследствии ими стали пользоваться в качестве обычной полиции.

Однако

весьма возможно, что не только нубийцы-маджаи, но и другие африканские

племена

служили в египетских войсках как наемники.

Иноземные наемники, служившие в египетской армии, иногда происходили из

среды

военнопленных. Со времени Нового [188] царства египетские фараоны, захватывая во

время войн в Передней Азии и Нубии большое количество пленников, часть из

них

обращали в рабство, часть поселяли в особых лагерях. Большинство этих

поселений

находилось на территории храмовых поместий, причем жившие в них иноземные

пленники могли использоваться в качестве рабов. Таковы поселения

сирийских и

нубийских пленников, организованные Тутмосом IV.27) В Мемфисе было

расположено

особое «поле хеттов», в Анибе (Нубия) – «поле кипрян». Наконец, Геродот

упоминает

«лагерь тирян» в Мемфисе.28) Весьма возможно, что из таких военнопленных-

поселенцев, частично обращенных в рабство, вербовались наемники для

египетского войска. Так, в

«Кадешской поэме», описывающей битву Рамзеса II с хеттами под Кадешем, говорится,

что в состав египетского войска входили «шарданы, которых его величество

взял в плен

своей победоносной рукой».29)

Бог Сэт обучает Тутмоса III стрельбе из лука.

132

Одной из основных функций египетского войска было держать в повиновении

простой

народ и рабов. Для этой цели фараоны использовали отряды маджаев, которые

постепенно

превратились в обычную регулярную полицию. Эта полиция по роду и району

своей

деятельности делилась на отряды пограничной охраны, столичную полицию, речную

полицию, полицию фиванского некрополя, а также гарнизонные войска. Таким

образом,

эти полицейские отряды, состоявшие из египтян, [189] представляли собой

отборные

части не только для несения полицейской службы, но также для охраны

границ,

крепостей, и, возможно, во время иноземных походов. На это указывает и то

обстоятельство, что Небамон, занимавший в период XVIII династии должности

«знаменосца царского корабля, начальника множества воинов» и «начальника

лучников в

западной части Фив», был в то же время «начальником полиции западной

части Фив».

Этот высокопоставленный командир, носивший титул «адъютанта владыки Двух

Стран в

странах юга и севера» и гордившийся милостями Тутмоса IV и Аменхотепа

III,

командовал, очевидно, не только отрядами полиции, но и регулярными

войсками, в

частности пехотой. В гробнице Небамона сохранилось изображение как

полиции, так и

лучников, проходящих в строю и с войсковыми знаменами перед Небамоном или

царем.30)

Наряду с полицейскими отрядами «маджаев» в Египте в период Нового царства

были

отряды регулярной полиции

scš3-, 31) которая служила для охраны каналов, полей

или зернохранилищ, храмов, наконец, помещений, в которых трудились или

жили рабы.

Таким образом, эта полиция была тем аппаратом принуждения, на который

опирался

рабовладельческий класс и который он использовал как военную силу для

подавления

народных масс и для охраны своих материальных ценностей. 32) Египетские войска Нового царства, как это ясно видно из текста «Кадешской

поэмы»,

делились в основном на три вида: пехоту, колесницы и отряды наемников.

Несмотря на

то, что отряды колесниц в период XVIII-XIX династий представляли собой

довольно

значительную боевую силу и что на них сражались отборные воины, принадлежавшие к

военной аристократии, все же пехота и по численности, и по боевой

подготовке, и по

старым военным традициям была главной составной частью армии, «царицей

полей», от

ратных подвигов, боевой выучки, упорства и выносливости которой в

конечном счете

зависел исход каждой войны. Поэтому-то в тексте «Кадешской поэмы» эта

основная

боевая сила египетской армии, состоявшая из египетских новобранцев, поставлена на

первом месте, и только затем упомянуты колесницы и шарданы. Египетская

пехота по

боевым качествам и военной подготовке может быть разделена на три части: отряды

новобранцев, своего рода маршевые подразделения призывной молодежи, далее

обученные войска, составлявшие основу армии (менфит),33) наконец, ударные

части, называвшиеся «храбрецы царя». Аменемхеб в своей автобиографии

рассказывает, что во

время штурма Кадеша он командовал именно этим отрядом египетской гвардии.

34) [190]

Совершенно особую воинскую часть образовывал личный конвой фараона, который,

очевидно, находился под командованием и в непосредственном распоряжении

самого

фараона. В конце XVIII династии, при Эхнатоне в этот конвой фараона

включались не

только египтяне, но также и иноземные воины. Характерно, что в отдельные

подразделения наряду с египетскими воинами, вооруженными луками, секирами,

копьями, серповидными кинжалами и щитами, входили азиаты, вооруженные

копьями,

секирами и серповидными кинжалами, ливийцы, вооруженные секирами, и даже

негры,

причем эти смешанные подразделения находились под командованием

египетских

командиров. По-видимому, в этом новом способе смешанного комплектования

воинских

частей отразилась новая политика египетского правительства, стремившегося

теснее

связать собственно Египет с покоренными народами Палестины, Сирии, Финикии и

Нубии.35)

133

Стрельба из лука. Роспись из гробницы Ментуиуи.

Новое царство. XVIII династия.

По боевому вооружению египетская пехота Нового царства делилась на

легковооруженные и тяжеловооруженные отряды. К легковооруженным

принадлежали

лучники

, pd.t. Эти стрелки были вооружены большими луками, которые иногда

привозились из Нубии или Пунта.36) Оружием тяжеловооруженных [191]

пехотинцев были

длинное копье, секира, щит, иногда серповидные мечи, вероятно, заимствованные из

Передней Азии. На стене храма Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри изображен

небольшой отряд

тяжеловооруженной пехоты – восемь воинов, вооруженных копьями, секирами и

щитами, во главе с командиром, вооруженным копьем, секирой и луком.37) В

гробнице

Небамона изображен отряд тяжеловооруженных пехотинцев, вооруженных

копьями,

щитами и бумерангами, а также два отряда стрелков, вооруженных луками.38) Египетская пехота делилась на отдельные полки,*) которые назывались

«меша» —

(войско). Войска Рамзеса II, двинутые им против хеттского войска, стоявшего под

Кадешем, состояли из четырех полков, носивших названия «полк Амона»,

«полк Ра»,

«полк Пта» и «полк Сэта». Эти полки насчитывали по нескольку тысяч