Текст книги "Сравнительное Богословие Книга 3"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

Из цитированного выше отрывка Второзакония видно, что правящая секта трактует бездомность еврейства одновременно как акт Иеговы, бога “избранного народа”, и как результат преследования евреев их врагами, которые поэтому заслуживают “все эти проклятия”. При столь крайнем самовозвеличении, любое политическое насилие, приводящее к потере жизни или имущества пятью евреями и девяносто пятью неевреями, оценивается еврейством исключительно, как еврейское несчастье, причем они делают это даже без тени притворства. В нашем двадцатом веке подобные нравственные нормы открыто прилагаются ими ко всем другим народам и событиям мировой истории. Другими словами, мы живем в век левитской ереси».

Чтобы закончить разговор про вавилонский период еврейской истории приведём ещё несколько интереснейших выводов исследований из книги Дугласа Рида:

«Вавилонский эпизод имел решающие последствия не только для (ничтожного в ту эпоху) племени иудеев, но впоследствии и для всего современного нам мира.

За период “вавилонского пленения” левиты сумели создать систему, которая с тех пор оказывает непрерывное воздействие на жизнь всех народов. Второзаконие было уже написано, но левиты добавили к нему еще четыре книги, установив закон расово-религиозной нетерпимости, который будучи осуществлен, навсегда должен был оторвать иудеев от всего остального человечества. В Вавилоне левиты приобрели опыт подчинения иудеев этому закону и отделили их тем самым от коренного населения страны. Значение левитов росло и они стали все более влиять на своих завоевателей, а в конце концов снесли и “полностью разрушили” дом их хозяев. Даже если все это в действительности происходило вовсе не так, то именно такая версия была введена в историю, а последующие поколения, приняв ее, привыкли видеть в иудеях непреодолимую разрушительную силу.

…Первопричиной всего этого был опыт, накопленный левитами во время вавилонского плена, тогда они впервые проверили действие своей доктрины в обстановке чужой страны. Доброе отношение вавилонских победителей к своим иудейским пленникам было прямой противоположностью Второзакония, навязанного иудеям накануне их поражения. Если бы победителями были иудеи, они должны были бы “не оставить в живых ничего, что дышит”. Как пишет Кастейн, однако, пленные иудеи “пользовались полной свободой” в выборе местожительства, религии, занятий и самоуправления. Это позволило левитам закабалить фактически свободных людей. Подчиняясь настойчивым требованиям священства, иудеи селились тесными, сплоченными группами: так возникло гетто и власть левитов в нем. Из этого первого опыта самообособления в Вавилоне возник впоследствии, уже в христианскую эру, закон Талмуда, требовавший отлучения еврея, продавшего без разрешения землю своего “ближнего” так называемому “иноземцу”.

Загнать изгнанников в ограды гетто было без помощи иноземного владыки трудным делом, и эта помощь была оказана, как тогда, так и еще много раз в будущем . Взяв соплеменников крепко в свои руки, левиты занялись завершением своего “Закона”.

С окончанием Торы была воздвигнута стена[105]

[Закрыть], отделявшая приверженцев Торы от всего остального человечества, хотя еще и неполная, но единственная в своем роде. Она не допускала различий между законом Иеговы и законами людей, иначе говоря – между религиозной догмой и гражданским правом. Законы “чужестранцев” не признавались ни в богословском, ни в юридическом смысле, а всякая попытка внедрить их толковалась, как “преследование”, ибо истинным законом был один лишь закон Иеговы.

Согласно священству, буквально вся повседневная жизнь, вплоть до мельчайших ее отправлений, регламентировалась предписаниями Торы[106]

[Закрыть]. Возражения, что Иегова не мог дать Моисею на горе Синай подробных указаний насчет всех человеческих действий, какие только можно было придумать, отвергалось ссылкой на “устное предание”, тайна которого якобы была раскрыта Иеговой Моисею, а право его бесконечного и ничем не ограниченного толкования передавалась левитами, как эстафета на бегах, от поколения к поколению. Заметим, что возражения были не частыми, поскольку Закон требовал для сомневавшихся смертной казни».

Четвёртый этап – с середины VI века до н. э. (538 г.) до 70 г. н. э. – период «второго Храма».

После гибели Вавилона и присоединения его земель к Персии, евреям разрешили отстроить на «родине» в Палестине храм (освящён в 515 г.). Этот длительный период характеризуется одновременным существованием диаспор в рассеянии и центра иудейской теократии в Иерусалиме. При этом «центр иудейской теократии» (иудейский Иерусалим) был в первую очередь «эталоном» иудейской веры и религиозного порядка. Поэтому можно сказать, что в период «второго Храма» шли одновременно два процесса:

· во-первых, шло становление многочисленных иудейских диаспор вне Иудеи и,

· во-вторых, совершенствовалась сама иудейская вера, для чего на этом этапе был пока необходим единый духовный центр – как средство укрепления и поддержки (как духовной, “правовой”, так и финансовой) многочисленных диаспор, представители которых, видимо, ещё вызывали некоторые сомнения (в смысле безусловного подчинения вере в условиях жизни среди других народов) у хозяев иудаизма. Во главе собирания евреев вокруг иерусалимской святыни находилось сословие левитов. Восстановление иерусалимского храма разрешил персидский царь Кир в V в. до н. э.

Далеко не все иудеи вернулись на «родину». Иудейские диаспоры возникли в первую очередь в пределах персидского царства – от Африки до Индии. Иудейские диаспоры крепли в частности за счёт прозелитов (людей, принимавших иудаизм не из числа евреев). Таким образом в иудейскую веру посвящались вовсе и не «дети Авраама», а совершенно посторонние (далёкие от “кровного родства” – по писанию) люди. В иудейских общинах вне Иерусалима, вне почитания и культа вокруг Иерусалимского храма – существовали только синагоги, особые дома для собрания членов общины, чтения вслух Торы или воспроизведения проповедей. Управление иудаизмом (дополнения и нововведения, изменения культов и т. п.) возможно было лишь в Иерусалиме – во всяком случае для иудеев оно велось оттуда. Так что период «второго Храма» можно уверенно считать ещё периодом становления мирового иудаизма – в его законодательно-религиозной базе – и адаптации иудаизма ко всем религиозным системам народов.

Дуглас Рид провёл обширные исследования в области периода «второго Храма» и составил интереснейшие исторические параллели – от Вавилонского плена до итогов последних мировых войн:

«Падение Вавилона и события наших дней после двух мировых войн столь разительно схожи между собой, что это сходство невозможно объяснить простой случайностью и, наоборот, нетрудно показать, что эти события были сознательно направлены. В двадцатом веке народы Запада, сознательно или бессознательно, подчинялись не своему закону, а иудейскому, управляясь силой, которая руководила их правительствами.

Расстановка действующих лиц и окончательные результаты во всех трех случаях совершенно одни и те же. На одной стороне – иноземный владыка, якобы оскорбитель и угнетатель иудеев (или, в наше время, евреев): в Вавилоне это был царь Валтасар[107]

[Закрыть], во время первой мировой войны – русский царь, во время второй – Гитлер. Противник этого “преследователя” – другой иноземный владыка, “освободитель”. В Вавилоне это был персидский царь Кир, во втором случае – лорд Бальфур[108]

[Закрыть] и K°., в третьем – президент Труман[109]

[Закрыть], или любой другой, номинальный правитель США.

Между обоими противниками стоит всепобеждающий пророк Иеговы, великий муж и мудрый советник царя, предсказывающий бедствие[110]

[Закрыть], которое постигнет “преследователя” и его страну, в то время как сам он благополучно избежит неприятных последствий. В Вавилоне это был Даниил, во время первой и второй мировых войн – Хаим Вейцман, сионистский пророк при чужеземных правительствах. Таковы действующие лица. Развязка наступает в форме мести Иеговы “язычникам” и еврейского триумфа в виде символического “восстановления”. Царь Валтасар узнал от Даниила о грозившей ему судьбе и был убит “в ту же ночь”, а его царство досталось врагам. В конце первой мировой войны еврейские чекисты убили русского царя и всю его семью, запечатлев свое деяние строками, “начертанными на стене” подвала, где произошло убийство. После второй мировой войны вожди нацизма были повешены 16 октября 1946 г. в еврейский “день искупления”. Другими словами исход двух мировых войн нашего столетия точно следовал левитскому описанию Вавилоно-Персидской войны в Ветхом Завете».

Как видно, крупные политические эксперименты связанные с пребыванием еврейских диаспор в среде народов и их влиянием (под контролем левитов) на верхушки власти (с целью смены политических декораций и обновления кадровой базы властей) периодически повторялись после «вавилонского плена». Однако, с 70 г. н. э. вплоть до 1948 года у иудеев было отнято «право» собираться вокруг иерусалимского храма, и они были обязаны жить в диаспорах.

Смешанная (иерусалимско-диаспорная) система поддержки иудаизма необходима была в преддверии столкновения иудаизма с другими мощнейшими древними религиозными системами – для того, чтобы иудеи ни в коем случае не попали под идейно-религиозное влияние последних, одновременно пребывая в среде исповедующих их народов и племён. Естественно, что обязательно должны были иметь место далеко не единичные случаи отступничества от иудаизма. Наряду с политическими потрясениями (переход Палестины из-под власти одного царства к другому) иудаизм (как иерусалимский, так и в диаспорах) столкнулся с мощнейшими культурно-идейными воздействиями со стороны в первую очередь персидского зороастризма, греческой философии и искусства[111]

[Закрыть], а также римской государственно-политической системы. Однако даже в условиях такого неусыпного иерусалимского централизованного контроля – в I веке до н. э. иудаизм впал в острый кризис, выразившийся в расколе иерусалимской иудейской общности во многом на базе неравенства самих иудеев и рабовладения в Иудее.

Лишь после этого начинается длительный «период диаспоры».

В этот период «мировой закулисой» были сняты все главные основания для внутренних (внутриеврейских) распрей (имевших место в период «второго Храма» в Иерусалиме): нет государственной теократии (не в смысле государственности, а в смысле централизации духовной жизни во главе с высшими иерархами, хотя иудейское государство сохраняло весьма широкую автономию) – некого и винить за притеснения и “несправедливость” кроме народов и властей, в среде которых живут сами иудеи. В «период диаспоры» каждая иудейская диаспора оставалась в первую очередь на одних и тех же “правах” по отношению к народам-«гоям». А затем уже отмечались некоторые различия в положении разных диаспор, которыми пренебрегали ради общей цели – «господства над миром» и «возвращения земли». То есть, всех иудеев диаспоры «уравняли» в “правах” друг по отношению к другу. Этого не было в период «второго Храма» в самом центре иудейской духовности и закона. По какой причине центр был упразднён за ненадобностью[112]

[Закрыть]. Это пришлось сделать вследствие двуличия иудаизма, которое заметил Дуглас Рид (цитату мы привели чуть выше)[113]

[Закрыть]. Дело в том, что двуличие иудаизма работает на глобальный сценарий лишь тогда, когда иудеи находятся в «чужой среде». Если же иудеи являются единой общностью со своей государственностью и жёсткой замкнутой (в определённой мере) теократией (как это было в Иерусалиме и его окрестностях) – двуличие иудаизма начинает действовать в отношении них же самих, то есть, внутрь общности[114]

[Закрыть]. И принципы двуличия вполне могут применяться исходя из происхождения, социального положения и т. п. как “закон”: наиболее “знатные” иудеи притесняют “бедных”, а последние объявляют первых “угнетателями”. Что и произошло в Иерусалиме в I веке до н. э.

Дуглас Рид анализирует всю последующую историю Европы через призму прецедента, положившего начало периоду «второго Храма»:

«Читателю придется однако заглянуть в самого себя, чтобы понять, если он сможет, почему эти марионетки, т. е. его собственные политические вожди, столь покорно подчиняются чужой воле. Первым из них был царь Кир. Без его помощи правившая евреями секта никогда не смогла бы вновь обосноваться в Иерусалиме, убедив рассеянные по просторам тогдашнего мира недоверчивые иудейские массы, что расовый закон силен и будет выполнен до последней буквы. Прямая и ясная линия причин и следствий тянется от падения Вавилона к событиям нашего века; после ряда последовательных катастроф, пришедший в упадок Запад может винить во всем этом первую не-еврейскую марионетку, Кира, даже больше, чем направлявших его хитрых и изобретательных жрецов-левитов. Эдуард Мейер (см. библиографию) пишет: “Иудаизм возник по воле персидского царя и с помощью его империи, в результате чего империя Ахеменидов[115]

[Закрыть] простирает свое влияние с большей силой, чем любая другая, непосредственно до нашего времени”[116]

[Закрыть]. Правильность вывода этого неоспоримого авторитета трудно отрицать.

За 500 лет до того, как появилось само понятие Европы, левиты установили свой “Закон”, а царь Кир создал прецедент[117]

[Закрыть], показав, как пойдет разрушение и гибель этого, тогда еще неведомого континента. Ко времени завоевания Киром Вавилона, пять книг Закона еще не были закончены. Секта левитов все еще усердно трудилась в Вавилоне, сочиняя историю, которая на таких примерах, как эпизод с “царем Валтасаром”, должна была придать правдоподобность невероятному и установить прецедент варварских действий двадцать пять веков спустя. Массы иудеев хотя и были уже приучены к религиозной нетерпимости, но не знали еще ничего о законе расовой нетерпимости, который готовился для них. Левитской секте предстояло завершить “Закон” и применить его к собственному народу. Это произошло в 458 году до Р.Х. во время правления другого персидского царя, и с тех пор “спор о Сионе” неумолимо противопоставляет иудейский народ остальному человечеству. Пуповина, связывавшая его с окружающим миром, была окончательно порвана[118]

[Закрыть]. Этот обособленный от всех народ, перед которым его жрецы, как знамя, несли легенду о падении Вавилона, был послан в будущее, как компактная сила среди чужих народов, уничтожение которых диктовалось его Законом».

Прошло всего 100 лет после окончания написания всего иудейского «закона» и начался период новой волны рассеяния и вербовки новых прозелитов. После захвата Иудеи (с этого времени территорию называют часто Палестиной) в 322 г. до н. э. Александром Македонским (356–326 гг. до н. э.) и усилению эллинистического влияния оказалось, что большая часть евреев, расселившихся в странах Восточного Средиземноморья, не знает иврита – языка Торы. Это послужило поводом для перевода Танаха на греческий язык.

Исторический момент был выбран «подходящий». Во второй книге учебного пособия мы уделили много внимания религиозной системе Древней Греции и распространению древнегреческой мифологизированной религии на территорию будущей Европы. Мы сделали следующий вывод.

Рассмотрев более внимательно содержание древнегреческой мифологии, можно увидеть – когда, кому и зачем понадобилась такого рода религиозная надстройка над только формирующейся общеевропейской культурой. Хронологически в это время (V–IV вв. до н. э.) Древний Египет давно был уже не самостоятелен, но при этом у греков всегда поддерживались тесные связи с Египтом: греки даже строили в Египте свои храмы в VI в до н. э. По всему видно, что древнегреческая культура формировалась под особым влиянием высшего египетского “жречества”. А самой Греции готовилась особая миссия: служить социально-культурным, философским и религиозным дохристианским эталоном организации жизни в европейских полисах. При этом не надо забывать, что иудаизм, как религия монотеизма, уже существовал несколько веков, а про христианство ещё никто нигде не слышал. Поэтому древнегреческую культуру надо рассматривать в совокупности (и даже – в историческом “контексте”) с процессом распространения иудаизма и иудеев в Европу.

То есть, для «гоев» самой лучшей религиозной системой была избрана древнегреческая система мифологического многобожия, которая должна была быть вписана (вместе с царями, императорами и воеводами) в систему иудаизма.

И первая (деревнегреческая мифология) и вторая (иудаизм) религиозные системы разной адресации (для «гоев» и для иудеев) но единого предназначения (завоёвывать мир) были “удивительно” синхронно готовы к употреблению в V–IV вв. до н. э. – после чего также “удачно” началась эпоха завоеваний Александра Македонского (ученика Аристотеля, «сына бога», благословенного “жрецами” Амона Ра и т. п.), распространявшего через завоевания территорий древнегреческую культуру и способствовавшего дальнейшему рассеянию иудеев.

Именно в это время в середине III века до н. э. в Египетской Александрии, как тогда сложилось – столице эллинистического Востока – был сделан перевод Ветхого Завета на греческий язык – самый распространённый и доступный в «высокоорганизованном» эллинистическом мире. Этот перевод назвали «Септуагинта» – перевод семидесяти «толковников» – переводчиков. Перед хозяевами иудеев стояла нелёгкая задача: не дать смешаться иудаизму с высокоорганизованной и авторитетной эллинистической культурой, сохранив при этом еврейство диаспоры. Наступил трёхсотлетний период состязания иудаизма на местах с древнегреческим религиозным наследием, в период которого сохранялся иерусалимский храм, как поддержка иудаизма из центра. Как уже говорилось, этот период закончился глубоким кризисом иудаизма в I веке до н. э. – в самом духовном центре, Иерусалиме. В то же время, хозяева иудеев убедились в неэффективности централизации иудеев, поскольку сам иудаизм – идеология революций, “подполья” и паразитизма в чужой для иудеев среде. Она не годится для поддержки государственности.

Эллинизация особенно глубоко проникла в среду “элитарных” слоёв иудейского общества, включая и храмовых священников (Бейт-Аарон), стоявших во главе еврейского управления сначала в составе Иудеи в рамках Птоломеевского Египта (301–200 гг. до н. э.), а затем – Селевкидского[119]

[Закрыть] царства (200 – 142 гг. до н. э.). Этим еврейским сословиям противостояла группировка левитов Софрим (Писцы), которые, признавая важность «письменного закона» стали разрабатывать «устный закон», представляющий собой разветвлённую систему толкований и пояснений Торы. Хозяевам иудеев требовалась дополнительная система «законов», чтобы держать свою “паству” в подчинении.

Непосредственно перед подчинением Иудеи Риму началась «освободительная» война иудеев против притеснений селевкидского царя Антихона IV Эпифана (175–164 гг. до н. э.), отменившего некоторые основные культы иудеев в Иерусалиме. К тому времени иудеи разделились на хасидеев («правоверные» иудеи) и митявним (эллинизированные жители Иудеи). Восстание против власти Антихона IV возглавили Маккавеи – представители древнего рода. Восстание Маккавеев закончилось полным освобождением Иудеи от греческого влияния. Храм был очищен от греческих богов (165 г. до н. э.). Однако, короткий период политической независимости (142 г. до н. э. – 6 г. н. э.) сменился подчинением Иудеи власти римских прокураторов.

По итогам восстания Маккавеев видно, что хозяева иудеев и левиты стремились очистить иудаизм от влияния чужих культур и прежде всего – эллинизма. Как только им это удалось в самом духовном центре иудаизма, появился Иисус Христос. Приход Иисуса Христа сделал бессмысленными многовековые усилия хозяев иудаизма по нейтрализации эллинистической составляющей в иудейской среде.

То есть, оказалось, что все последние по меньшей мере триста лет (от появления Христа в Иерусалиме) хозяева иудеев зря боролись за чистоту иудаизма от эллинизма. С эллинизмом в скором времени пришлось надолго попрощаться. Конечно, Христа ждали и готовились, помня уроки прихода в Египет всех предыдущих посланников Свыше. “Пророчества” о приходе «мессии» вошли в Танах. Но никто из посвящённых не мог точно знать, чем закончится приход очередного посланника Свыше и главное – когда точно он придёт и что будет говорить.

Лишь после прихода Христа и его ухода в мир иной, римляне поставили жирную точку в государственности Иудеи, разрушив Иерусалимский храм и начав массовые гонения на иудеев. Однако, два неудачных восстания против римской власти, которые вошли в историю как Иудейская война (66–70 гг. н. э.) и восстание Бар-Кохбы (132–136 гг. н. э.), приведшие к полной потери государственности иудеев – надо было ещё спровоцировать изнутри из среды иудеев. Эту роль выполнили самые посвящённые левиты – поскольку в верхушке хозяев иудеев было окончательно принято решение что пора полного рассеяния настала и ничто этому уже не мешает.

Как это ни парадоксально, но выходу из кризиса иудаизму как бы помог появившийся всеобщий «духовный враг» иудеев – начало жизни которому положил приход Иисуса Христа. Дело в том, что эллинистическая культура не была столь враждебна для иудеев, как учение Христа. Эллинизм проповедовал многобожие, от чего сами иудеи отказались под страхом «закона» совсем недавно. Эллинизм имел под собой стройную философскую науку, чего тогда ещё не было в иудаизме. Эллинизм привлекал свободой, первыми «демократическими» институтами, научными идеями, “богатством” царей. А Христос проповедовал монотеизм и обличал иудеев в отступничестве от веры предков, в стяжательстве и в других грехах. За “христианство” после Христа и ухватились хозяева иудеев, легко натравив последних на правоверных “христиан” – тем более что новозаветное писание здорово уступало ветхозаветному, как по своей мистико-эзотерической составляющей, так и по объёму текстов. Таким образом, от культуры эллинизма (и более поздней её модификации – древнеримской мифологии) пришлось отказаться. А всем «гоям» было предписано крещение в новую веру, которая уже однозначно воспринималась иудеями как «чужая». Тем более что кровавую казнь Христа искусственно разыграли – руками иудеев, надёжно разделив иудеев и «гоев» кровью будущего “бога” «гоев». Ясно что после убийства “бога” путь в “христианскую” веру для большинства иудеев был духовно закрыт. Зато «гои», принявшие “христианство”, для иудеев становились единой системой, куда можно идти и завоёвывать их территории.

Также как и в во времена Моисея, перед евреями встал выбор: с кем идти. Они могли поддержать Христа, но иудейская нравственность взяла верх над нравственностью Христа в психике евреев.

Но всё же приход Христа спутал многие планы «мировой закулисы». В частности, перевод Танаха, известный под названием «Септуагинта» стал достоянием грамотных «гоев». Перевод нужен был для преодоления в первую очередь эллинизма в психике иудеев. А пришлось включать его в общую с “христианами” Библию, как Ветхий Завет и формировать миф о богоизбранности обоих «народов» – иудеев и “христиан”, чтобы вписать “христиан” в иудаизм. И это в то время когда с эллинизм уже был почти вписан в иудаизм. Вот что об этом пишет Дуглас Рид:

«Перевод позволил, и позволяет до сих пор, “язычникам” частично ознакомиться с Законом, сулящим им уничтожение, порабощение и господство над ними иудеев. Без него, истинную природу иудаизма можно было бы только подозревать; перевод доставил документальное свидетельство правильности подозрений.

Если иудейские писания были переведены евреями на греческий язык, то, разумеется, вовсе не с благой целью оказать грекам услугу (сам Кастейн писал преимущественно для нееврейских читателей, что делает понятными многие его формулировки). В переводе нуждались, в первую очередь, сами евреи, давно забывшие в Вавилоне свой древнееврейский язык и пользовавшиеся арамейским[120]

[Закрыть]. Впоследствии древнееврейский язык стал левитским секретом, “одной из тайных духовных связей между иудаистами диаспоры”, как пишет Кастейн. Самая большая община тогдашних евреев проживала в Александрии, где их обиходным языком стал греческий. Многие из них древнееврейского вообще не понимали, и греческий перевод Закона нужен был, как основа для толкований его раввинами. Но, прежде всего, еврейские старейшины не могли предвидеть того, что несколько столетий спустя в мире появится новая религия, которая сделает их писания частью своей Библии, а “Моисеев Закон” достоянием всего человечества. Если бы это могло быть ими предвидено, греческий перевод, вероятно, никогда не был бы сделан»[121]

[Закрыть].

Однако, после этого за почти 2000 лет история не зафиксировала ни одного человека, кто смог бы разобраться в Ветхом Завете так как Дуглас Рид. Это вполне можно объяснить следующим: во-первых, неимущее население было неграмотным (вплоть до начала-середины XX века) и не могло читать еврейскую историю; во-вторых, переводы долгое время сохранялись лишь на нескольких языках (греческий, латинский), что осложняло восприятие информации людьми, говорившими на других языках.

Но главное: “элиты” большинства государств, куда попадали переводы, были грамотны, однако, они были настолько раздавлены и запуганы иудаизмом, что, видимо, даже и не думали анализировать тексты Танаха с позиций, отличных от иудейского толкования. В данных рассуждениях не берётся в учёт “антисемитизм” некоторых царей, который умело направлялся самими же левитами. Практически все иерархические верхушки европейских режимов (также как и древних доевропейских государств), а также и большинство российских верхушек начиная с XI века, особенно после Ивана Грозного[122]

[Закрыть] – были надёжно опутаны иудейскими кадрами и не делали «неаккуратных шагов» без воли хозяев иудаизма. Это и определило ход истории: иудаизм был описан и включен в книгу “христиан”, а понять роль иудеев на глубину понимания Дугласа Рида никто так и не смог[123]

[Закрыть].

Официально считается что в процессе трёх римских восстаний (период назван Великой Катастрофой) Римом было уничтожено не менее миллиона евреев. Также считается, и вошло в иудейскую историю сразу после поражений «Великой Катастрофы», что страшнее этого периода был только фашистский холокост[124]

[Закрыть]. Численность всей еврейской диаспоры называется около 4–4,5 млн. Из этого числа на территории Палестины проживало по разным данным от 500 тыс. до 1 млн. евреев, а в Иерусалиме – от 50 до 200 тыс.

После этого становится просто очевидным, что в результате спланированного поражения иудеев в период «Великой Катастрофы» и кровавого первого “холокоста” для закрепления иудаизма в рассеянии, произошло следующее:

· Ненависть иудеев к римской государственности (и к любой государственности «гоев» вообще) неизмеримо возросла.

· Иудаизм был подкреплён на уровне исторических преданий этим поражением как стремление отомстить всем, кто потенциально против иудаизма: а такими являются практически все иноверцы.

· Учитывая, что “христианство” начало распространяться именно в пределах Римской империи, и впервые стало государственной религией в Римской империи, скрытая ненависть и жажда мести иудеев в отношении римлян – автоматически перешла и на всех “христиан”, что и надо было «мировой закулисе».

С этого момента (с периода «Великой Катастрофы») можно уже было не особо опасаться за “ассимиляцию” иудеев в “христианской” среде. Начался самый длительный период диаспоры – период бездомного еврейства.

Последнее, что следует ещё раз подчеркнуть в данном разделе: никакой «расовой чистоты» якобы от легендарных «первопредков» у евреев не могло быть самое позднее – со времени завершения римских восстаний. “Расовая чистота” и идеология иудаизма исторически воспроизводилась на “этнографическом” материале, который выбирала вновь и вновь «мировая закулиса» – зачастую в замен “выбракованному” и “ассимилированному”. Иудаизм воспроизводится на базе учения, преданий и мифов – а не по признаку кровного происхождения «в таком-то колене, в таком-то поколении». Эти легенды «о происхождении» зачастую дописывались кем-либо: либо хозяевами, либо самими евреями.

За историю иудаизма широко известны три целые царства, принявшие иудаизм: царство Адиабена в Месопотамии (около I в до н. э. – I в н. э.); Химьяритское царство в Южной Аравии (517–525 гг. н. э.) и Хазарский каганат (VIII в н. э.). Такое чисто культурно-идеологическое воспроизводство иудаизма заметил Дуглас Рид:

«Пока иудейские писания, по их завершении и переводе александрийскими евреями, становились достоянием сначала греков, а затем и других “язычников”, в маленькой Иудее сменилось владычество над ней персов, греков и, наконец, римлян.

За время этих хаотических столетий произошло еще одно важное событие: насильственное обращение Идумеев в иудаизм.

В истории известно еще одно только массовое обращение в иудаизм, имевшее место 8–9 столетий спустя, и оказавшее, как будет показано ниже, непосредственное влияние на судьбы также и нашего поколения. Однако, в те древние времена отдельные переходы в другую веру происходили довольно часто, а переход в иудейство часто даже поощрялся раввинами. В Евангелии от Матфея упоминается, что сам Иисус Христос упрекал фарисеев: “вы обходите море и сушу, дабы обратить хоть одного”.

Другими словами, расовый запрет, предписывавшийся Вторым Законом и Новым Договором, по неизвестным нам причинам в те времена не всегда соблюдался. Объяснение, по-видимому, можно найти чисто численное: иудейское племя было столь малочисленным, что при строгом соблюдении расового закона оно просто бы вымерло, а левиты с их доктриной остались в положении генералов с планом сражения, но без армии.

Также по самым различным причинам, расовое смешение было в ту эпоху обычным явлением. Как пишет “Еврейская Энциклопедия”: “И до того, и впоследствии Иудея росла и усиливалась за счет обращения в свою веру чужестранцев”. Другие авторитетные источники вполне с этим согласны, так что чистокровное иудейское племя явно перестало существовать, самое позднее за несколько столетий до Р.Х. Тем не менее расовый Закон полностью сохранил всю свою силу, не пострадав от этих исключений, так что в христианскую эру всякие попытки прозелитизма прекратились, и иудаисты во всем мире, хотя они давно уже перестали быть по крови потомками иудеев, вновь стали общиной, огражденной жесткими расовыми запретами от всего остального человечества. Расовая исключительность сохранилась, вернее, снова стала основным догматом формального сионизма, а в позднейшем Талмуде стояло, что “новообращенные столь же вредят иудаизму, как язвы здоровому телу[125]

[Закрыть]”».