Текст книги "Зона 54 (СИ)"

Автор книги: Вова Фетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Ч4. Глава 7

Единственное, что Артем точно понимал – это то, что он не хочет прихода Орды и смерти всех, кого он знает. И что он точно не хочет жить под пятой буквально потерявших человеческий облик правителей вековой давности. И то что все это пора прекращать.

Но вот беда – он ничего не мог поделать. Он безоружен, он прикован к стенке большого театрального зала, который будто украсили к спектаклю про ужасное и чужеродное.

Вот только это не спектакль. Это гребаная абсурдная реальность, в которой Пришедший лишь по случайности, видимо, все еще не сломал Теме шею.

Но раз он еще жив – что-то еще можно сделать.

Например, дождаться помощи. Собирательский мозг привык думать в парадигме одиночки: я заперт, я не выберусь. Потому что так это работает: собиратель Артем по прозвищу Фонарь ходит один и не любит никаких компаний. Никаких команд.

Но сейчас она у него есть. Какая бы ни была. И, раз самому сделать ничего нельзя, нужно довериться.

Один раз он потерялся в Пятне, и они его не бросили, хоть и сочли за погибшего.

Значит, помогут и сейчас. Миссия близка к провалу, да, но они еще не проиграли.

Будто отвечая на его мысли в общий шум техники, в разговор двух древних развалюх вмешался новый – очень знакомый! – звук.

И его источник не заставил себя ждать – прямо через главную дверь в партер влетел дрон Ильи. Он сразу же устремился вверх, воспарил над куполом и… вдруг ужасный скрежещущий писк заполнил все огромное помещение. Будто микрофон поднесли к колонке и акустика оперного зала послушно разнесла этот невыносимый звук по всему помещению.

Трансляция, догадался Артем. Илья запустил трансляцию на своем робошпионе и тот каким-то образом резонирует с Пришедшим, который, надо думать, продолжает ее без остановки, даже сейчас, общаясь с Паниным. Вот что значит многозадачность! Жаль, что ради этого нужно превратить себя в мясную амебу размером с здание.

Писк подействовал – туша под куполом задрожала и будто даже сморщилась, от чего приняла забавное сходство с мошонкой, удавка на шее и на конечностях исчезла, и Артем оказался на свободе!

Что, правда, привело к свободному падению с нескольких метров высоты. Артем приземлился на ноги, тут же попытался скомпенсировать падение, нырнув вперед и вбок и… в итоге растянулся на полу, стеная от боли в коленях и в поврежденном от удара об пол плече. Но хотя бы ничего себе не сломал!

Он поднялся, быстро оглядываясь, ожидая нападения синта, но того нигде не было видно – в том числе и на стуле, на котором он сидел некоторое время назад.

Свист тем временем прекратился и робошпион, заделав сложную петлю, полетел обратно ко входу, где уже появилась фигура в силовой броне.

Но дрон не успел достигнуть хозяина – мелькнула тень, грохот, искры и прямо перед входом на колене стоит Панин, а его кулак, упертый в землю, полностью окружен пробитым насквозь искрящим робоглазом.

– Так и думал, что надо было сразу уничтожить эту штуку, – сказал Роман и поднялся на ноги. Отряхнул руки для вида.

– Что это значит? – металлический голос Ильи, который занимал весь проем, в акустике зала звучал словно гром с небес.

– То, что ты и так уже понял, – коротко бросил андроид.

– Это ты. Напал на меня в пустоши и оставил там умирать.

– Неверно. Напал и отнес к Скорбной обители, чтобы ты выжил.

– Значит, ты намеренно лишил меня памяти, чтобы…

– Чтобы провести эксперимент, да. И он вышел успешным. Наверное, этого никто пока кроме меня не понял, даже гули. Но трансляция действует на всех, кто частично или полностью потерял воспоминания. Освободил, так сказать, место для нового. Или утратил часть личности, которая блокирует возможность внешнего контроля. Не знаю. Факт остается фактом – повреждения мозга ведут к тому, что Пришедший или его питомцы могут императивно приказывать и эти приказы будут выполнены. Что ведет нас к тому, что Орда сплошь состоит из абсолютно отбитых в самом прямом смысле слова личностей… и что она управляема.

Так вот зачем ему это все, подумал Артем. Он хочет управлять Ордой. За этим ему нужен Пришедший, чтобы он там не плел про наместника в Сибири.

Тогда ему и армия синтов не нужна будет.

– Все-таки зря ты меня не убил, – сообщил Илья и бросился вперед. Роман явно ждал этого, но не стал уклоняться – и огромная куча стали и тонкий синтетический организм покатились к центру зала, осыпая друг друга ударами. Илья не был бойцом, поэтому его замахи и движения были неловкими, но зато у него было огромное весовое преимущество. А вот синт двигался быстро, плавно и стремился попасть в уязвимые места – в визор и суставы.

Через секунду в зал вбежала и Лена – без костюма! – и она, вот счастье, тащила в руках явно тяжелый и неудобный для нее рельсотрон.

– Как?.. – выпалил Артем, когда девушка приблизилась и сунула оружие ему руки.

– Потом! – выкрикнула она. – Все потом! Седьмой с отрядом сейчас будет здесь, готовый защищать своего бога.

– А где капитан?

– Снаружи. С ядеркой. Он дал нам полчаса. Если за это время мы не остановим трансляцию – он выстрелит по куполу.

* * *

“Те, что ты привел, вот-вот столкнутся с Иволгой. Погибнет много Потомков”.

“Так останови его. Он не должен был возвращаться к Храму. Он выбрал быть изгнанным радикалом”.

“Ты знаешь, что это не сработает, Пророк. Где-то прячется еще один из них, и он вознамерился убить меня. Иволга должен это предотвратить”.

“Их капитан? Я оставил его за порогом”.

“И? Ты думал, что они тебя послушают? Они здесь, и они вооружены”.

“Они просто хотят, чтобы ты перестал проповедовать. Остановил трансляцию”.

“Почему?”

“Потому что она привлекает не только Потомков, но и Орду. Сумасшедшую армаду, которая стремится сюда, в Храм, даже не осознавая этого”.

“Как пустышки?”

“Да”.

“Что ж, можешь не переживать. Я остановлю их, и они не дойдут до Храма”.

“Но перед этим они уничтожат все поселения на своем пути”.

“Да. Поселения выродишихся людей, детей апокалипсиса. Нам нужно заботиться о себе, Пророк. О Потомках старого мира”.

“Это не то, ради чего мы выжили”.

“Нет, друг мой. Это то, благодаря чему мы продолжим выживать и дальше”.

“Я не согласен”

“Как всегда. Но это неважно. Ты знаешь, что тебе придется сделать, чтобы спасти Храм. Снова”.

“Но я не хочу”.

“Тогда погибнут, и они, и я, и весь род Потомков. А люди будут стерты с лица земли Ордой”.

“Из этого есть простой выход. Ты просто замолчишь. Перестанешь проповедовать. Мы не видели новых гулей уже много лет. Возможно, пришло время остановиться!”

“Трансляция должна продолжаться”.

“Почему?!”

“А ты не понял? Эти люди, которые так понравились тебе, добрались сюда без свинцовой скорлупы. Они нашли способ размножения Потомков, который вы не смогли”

“Вакцина”.

“Да. Они добровольно превратили себя в вас ради того, чтобы спасти своих. И раз это наш единственный способ получить новое человечество – трансляция будет не маяком спасения, а угрозой”.

“Станьте Потомками и выживите. Остальных смоет Орда”.

“Ты все правильно понял”.

“Всегда есть средний путь. Компромисс. Мы можем с ними договориться”.

“Ты знаешь, что я не верю в компромиссы. Но ты можешь попытаться. В одном из вариантов”.

“Я не готов. Я не хочу проходить через это еще раз”.

“Это всего лишь расщепление. Ты справишься. Как и всегда”.

Второй открыл глаза. Посмотрел на республиканца сверху-вниз. Тот хорошо держался и смотрел неотрывно, наблюдал за тем, что происходит с ним, Пророком. Стоит признать, что этот солдат прошел много дерьма, раз не отводит взгляд. Второй точно знал, что представляет из себя сейчас довольно отвратительное зрелище: тело конвульсивно дергается от действий щупалец, которые жутко пульсируют, передавая информацию по нервам Пришедшего туда, наверх.

– Твои друзья наверху вот-вот столкнутся с Иволгой, – сказал Второй, медленно опускаясь на пол. Пришедший постепенно отключался. – Я не знаю как, но ты должен это остановить.

– Без потерь среди ваших не обойдется.

– Уже не обошлось, – Захар при разговоре с Пришедшим чувствовал тела своих товарищей там, в зале театра. – Ваш андроид из Нового союза оказался передатчиком сознания Генсека. И он… не считается с потерями ни с чьей стороны.

– Тогда я остановлю сначала его. Это всего лишь робот.

– Хорошо.

– Что насчет трансляции? Удалось?

Второй помедлил прежде чем отвечать. Последняя из тентаклей отпустила его, и он слегка пошатнулся. Поморщился от неприятных ощущения – под прорехами на рубашке быстро зарастали раны от грубого соединения с Пришедшим.

– Нет.

– Тогда мы должны будем уничтожить Пришедшего или найти другой способ это сделать.

– Вы найдете, – Пророк кивнул, – так или иначе. Ты вакцинирован хейдеркой, а значит можешь попытаться сделать то же, что и я сейчас.

– Что? Подключится к Пришедшему?

– Да. Тебя, в отличие от обычного человека, это не убьет. И ты можешь попробовать… одолеть его. Подавить и заполнить его тело своим разумом. Твоя приспосабливаемость… думаю, это вполне реально с такими способностями.

Скай выглядел спокойным, но Второй прекрасно знал, какая борьба сейчас идет внутри него.

– Занять место дракона…

– Как в старой сказке, да.

– И ты позволишь мне это сделать?

– В одном из вариантов – да.

– В одном из… что это значит?

– Для тебя – ничего. У тебя мало времени, супер. Беги, спасай своих.

Республиканец не был простым воякой. Он был умным. И, кажется, что-то все-таки понял. Не поверил, конечно, но понял. Кивнул и побежал наверх.

Второму же предстояла другая работа. Та, для которой Пришедший и наделил его своей силой. Та, из-за которой его и называют Пророком.

* * *

О том, чтобы стрелять в Панина не могло быть и речи – он мелькал слишком стремительно и то и дело в прицел попадал Илья. Выстрелить в мясную тушу под потолком? Вряд ли одно попадание возымеет хоть какой-то эффект. Возможно, только разозлит Пришедшего и заставит его снова брыкаться и хвататься своими щупальцами.

Илья тем временем слабел. Рано или поздно синт его одолеет, вскроет броню – и убьет. Закончит начатое.

– Артем! – металлический голос Ильи, слабый и дрожащий даже через усилитель костюма, отразился от далекого купола. – Пришедшего можно перегрузить. Через компьютеры… если ничего другого не останется… это убьет всех болванчиков…

Откуда он это знает? Он говорил так, как будто передавал важную информацию перед тем как погибнуть. Но он ведь и погибнет! Он же тоже болванчик! Даже если переживет эту битву с Романом…

Тема мог бы помочь ее пережить – как-то отвлечь синта на себя, но… были и другие проблемы. Снаружи приближалась армия, которая убьет их всех.

Нужно было что-то решать.

– Что ты будешь делать? – спросил Артем у Лены.

– Постараюсь доораться до этого! – она кивнула на Пришедшего. Удивительно, но она реагировала на него нормально. Как будто была предупреждена, что именно увидит.

– Тогда я пойду наружу, – принял решение Артем, – продержусь столько, сколько смогу. Тут, наверное, есть выход на крышу… И еще надо остановить Романа.

– Не надо… – Скай появился в одной из боковых дверей. Видно было, что он запыхался. Он. Суперсолдат. Как будто сбегал до Атома и обратно. – Я разберусь.

– Где ты был?!

– Это уже неважно. Твой этот Пророк что-то задумал. Я догадываюсь что, и меня это откровенно пугает, но… Во всяком случае он вроде на нашей стороне. Нам нужно только продержаться. И постараться не убить слишком много его сородичей.

Артем кивнул. Закинул винтовку за спину и направился к главному входу. Лена пошла за ним.

– Ты куда?

– Поднимусь на купол.

– Что?

– Окажусь над ним. Над Пришедшим. Попробую докричаться так.

Это была странная мысль.

– Уверена, что это важно?

– Второй так сказал.

Тема замер на выходе из зала.

– Вы успели пообщаться? Когда?

– Там, у моста… – прозвучала не очень уверенно. Как будто она вспоминает ускользающий сон, который приснился под утро. – Перед тем как вы ушли…

– Кстати об этом. Как вы сюда добрались?

Они поднялись по одной из лестниц на уровень выше. Насколько Артем помнил довоенные схемы, у театра была не самая простая система лестниц и проходов. Но выход на крышу где-то должен быть. Главная забраться повыше.

– Мне пришлось снять броню – вся гидравлика стекла в простенки брони. И я смогла залезть на место водителя в транспортер. Понятия не имела, как им управлять, но Максимов, неожиданно, очень хорошо умеют давать инструкции… Так что под вопли Пятой мы форсировали ржавую реку и оказались здесь.

– Ты теперь тоже с вакциной?

– Да. Но какое-то время была под прямым излучением. Так что если повезет возвращаться назад, постарайся не обращать внимания на запах. Я там все заблевала на месте водителя.

И она засмеялась – как смеется человек, который точно понял, что ему нечего терять и шансов посмотреть на себя в зеркало в старости не очень много.

– Что ты будешь говорить Пришедшему?

– Еще не знаю. Придется импровизировать. Главное не забыть зажечь шашку, чтобы капитан увидел дым. Иначе все сгорим в ядерном огне. Чего очень не хочется.

Артем хмыкнул. Они зашли в очередную дверь и оказались в длинном помещении, которое хорошо освещалось косыми лучами из немытых окон по всему периметру. Впереди вниз уходили ряды кресел.

– Еще один зал? – спросила Лена. – Какое огромное здание…

– Да, малый зал. Нам надо еще выше.

И они пошли выше, Тема плутал коридорами, изучал выцветшие схемы планов эвакуации и, наконец, определился – увидел дверь “только для персонала”. Толкнул ее. И почувствовал сквозняк. Да, они точно на правильном пути!

Очень низкий технический коридор – и вот они снаружи, на крыше холла, а позади вздымается громада купола.

– Как же затхло там, в театре, – с чувством сказал Артем и вдохнул всей грудью. – Знаешь, что я думаю…

– М? – Лена уже искала глазами техническую лестницу. Скорее всего, она была где-то позади, чтобы не портить фасад.

– Что ты можешь подать сигнал Максимову в любом случае. Хватит с этого мира ядерных взрывов.

– А если это единственный способ остановить Орду?

– Нет. Это просто самый простой. Нам необязательно его выбирать.

Лена задумалась и медленно кивнула.

– Ну… я полезу, – сказала она.

– Подожди, – Артем внимательно посмотрел на нее. – Я очень рад, что ты здесь. И что не пришлось спасать от тебя дьяволицу.

– О, еще не вечер, – и снова этот смех обреченной, – кстати, где она?

– Сбежала, наверное, – Тема пожал плечами, – могу ее понять. Вряд ли она считает, что это ее война.

И они разошлись – Лена пошла по галерее вокруг купола, а Тема взобрался на двускатную крышу малого зала.

И пошел по ней к колоннаде. Скинул с плеча ускоритель. Окинул взглядом лежащую перед ним площадь – кто угодно будет на ней как на ладони. Хорошая позиция.

Ему не хотелось никого убивать. Но, видимо, в этом его роль. Пока команда, каждый своим способом, решает основную проблему, он не даст им помешать. Каждый его выстрел будет щелчком секундной стрелки, которая дает еще немного времени на надежду все же победить.

* * *

Кулак, обнажившийся до белого композитного материала, завис прямо над треснутым визором, готовый с силой опуститься еще раз. Илья закрыл глаза.

Вот и все, подумал он. Умру, так и не вернув себе память. Так и не услышав еще раз далекий голос из-за океана. Звучащий незнакомо и странно, на ином языке, но дарующий надежду – как ни странно не только, что человечество в лучшем состоянии, чем он думал, а и какую-то личную. Как будто он, как человек, вернулся к норме. Что до войны так и было и считалось чем-то обычным: говорить с кем-то из-за океана, из любой точки мира…

Но удара так и не последовало. Другой кулак – быстрый, почти неразличимый от скорости, но точно человеческий, врезался в скулу синта и одним этим ударом снял эту лживую человеческую кожу, обнажив такую же белую композитную поверхность с шестигранными отверстиями и светящийся синий диод под фейковым глазом.

За этим ударом последовал следующий, потом еще и еще – целый град. Синт пошатнулся, сделал шаг назад и в визоре появился Юрий Скай – сосредоточенный, хмурый, уверенный.

Спасибо, скорее подумал, чем сказал Илья и расслабленно откинулся.

Второй успел рассказать два способа воздействовать на Пришедшего не словами, а кодом – нужно лишь получить доступ к компьютеру. Один, который Илья успел передать Артему – перегрузка. Второй, более сложный – перенастройка. Да, Пришедший живое существо, но трансляция формируется не в его органической части, а в электронике, в серверах. А значит ее можно перепрограммировать.

Илья потерял память. Но где-то на кончиках пальцев он ощущал, что ему привычно стучать ими по клавиатуре, привычно видеть строки кода на экране, он работал с этим, может быть, не очень много, но это было частью его ежедневной рутины. В памяти пусто, но может быть что-то более глубокое и древнее вспомнит как это делается. Во всяком случае, он, Илья, разговаривает, знает язык. Код – тоже язык. А значит он где-то в памяти… все еще там.

Илья напрягся, чтобы сесть. Голова закружилась. Да, Панин до него не добрался, броня выдержала. Но его все равно измотало, а суставы болели ужасно – тело не привыкло к резким движениям, еще у усиленным приводами силовой брони.

Он попытался припомнить, когда это Второй успел с ним поговорить, да еще и выдать секреты своего божества, но не смог. Наверное, у моста? Там они виделись последний раз.

Он посмотрел на руку в силовой перчатке. Вряд ли здесь найдется достаточно большая и крепкая клавиатура для этого… Ему придется если не выйти из костюма, то как минимум освободить руки… и впустить радиацию внутрь. А вакцина уже потрачена на Лену. Что ж. Он все равно не сильно верил ни в свое выживание, ни в выживание отряда в целом.

Битва синта и суперсолдата сместилась в сторону. Скай использовал скорость как преимущество: наносил удары, оттолкнувшись от стены, напрыгивал сверху, заходил за спину. Изрядно поврежденный синт двигался медленнее и, кажется, поставил на прочность своего тела. Он почти не перемещался, подлавливал Ская на подходе, ставил блоки, от которых у обычного человека была бы сломана вся кисть руки, контратаковал тонкими и одиночными ударами туда, где людям точно будет больно: в печень, пах, солнечное сплетение.

Нужно было действовать, пока от отвлечен. Юрий силен и вполне возможно одолеет железку, но если нет – нужно действовать сейчас.

Илья тяжело подтянул ноги под себя, силовая броня послушно подняла его в вертикальное положение. Компьютеров вокруг было несколько и, скорее всего, подойдет любой – они точно соединены одной сетью. Илья пошел к ближайшему, на ходу проворачивая и так поврежденное андроидом сочленение между предплечьем и силовой перчаткой, добровольно разгерметизируя костюм.

* * *

Когда Лена и Илья ушли, Максимов как мог замаскировал транспортер в подворотне и вышел на небольшую прямую улицу, которая упиралась прямо в фасад Оперного театра – Храм был как на ладони, нужно было только хорошенько прицелиться. Установка умела стрелять навесом и все что требовалось от него, капитана – это сделать так, чтобы угол встречи снаряда с куполом был близким к прямому. Чтобы уж наверняка его пробить, чтобы взрыв произошел внутри и развоплотил это здание из реальности.

Вместе со всеми кто внутри…

И наконец-то бы все прекратил…

И он бы вернулся в Атом – героем. Пусть и в одиночестве.

Справа по улице стояло еще одно здание, похожее на театр. Бледная желтая краска, колонны, и сохранившаяся, судя по всему с довоенных времен, надпись над ними: “кино ПОБЕДА кино”.

Победа, да, подумал Максимов. Это то, что мне нужно.

Из-под колонн вышла парочка – мужчина и женщина. Они сразу его заметили – еще бы, сложно не заметить огромную стальную тушу посреди дороги. И теперь осторожно жались в тени, не зная, что делать.

– Хватит топтаться, просто валите отсюда! – рявкнул особист. Это сработало – они тут же сорвались на бег и пропали где-то между зданиями. Больше гражданских не было или они хорошо прятались – и это правильно. Хоть какая-то польза от силовой брони, она одним своим видом показывает, что лучше держаться подальше.

Он, к своему удивлению, испытал даже что-то вроде жалости к мирняку гулей. Если все же придется стрелять – значительное их количество погибнет. Скорее всего, стены театра немного сдержат световую вспышку и взрывную волну, а все остальное гулям не страшно, но погибших все равно будет предостаточно.

Но, может быть, стрелять все же не придется. Максимов, конечно, не верил в гражданских и их дипломатическую силу, но все же…

Он считал, что Седьмой и его отряд ему не страшны – все их внимание будет сосредоточено на Храме, вряд ли они полезут в маленькую улицу в противоположной стороне площади. Но и на этот счет у него была мысль – он просто выстрелит раньше времени.

Наверное, это будет предательство отряда, предательство всех, кто в Храме и все еще жив. Но с другой стороны, долго ли они проживут, если Седьмой со своими ручными баскерами и автоматчиками ворвется внутрь?

Максимов просто сделает их смерть менее болезненной. Они просто мгновенно испарятся и все…

Время тикало. Условленный дым над куполом все не появлялся.

И вот – рев двигателей, крики и на площади появляется зеленый внедорожник, с него и из него сыпятся люди в камуфляже и через площадь бегут к зданию театра.

Отвлекающий маневр, тут же подумал особист. Удар в лоб. Основной отряд скорее всего берет здание в кольцо, пробираясь тихо, занимая позиции…

И тут: раз-два-три… тушки гулей стали падать, одна за другой. Хороший все-таки из мусорщика стрелок. Да, он там, наверное, с каждым выстрелом договаривается со своей совестью, может быть хнычет даже, пытается оправдать себя законом пустошей, в общем, делает все, что нормальный солдат Военного Института умеет подавлять, но мастерства не отнять.

Гули не стреляли в ответ – видимо, не могли направить оружие на свой ненаглядный Храм. Не дай бог пуля сделает дырку в священных стенах!

Как же они, наверное, сейчас Второго матерят! Но что удивляться, пригрели предателя и спокойно пустили его внутрь с группой диверсантов.

А то, что Второй предатель своих, Максимов не сомневался. Ведь именно Второй сказал ему, где лучше всего встать, чтобы точно навестись на здание театра. Он мысленно напрягся, пытаясь вспомнить, когда это было. Наверное, за мостом? Перед тем, как он увел часть отряда.

Квадратные цифры часов в визоре отсчитывали минуты. Тяжелая, даже с учетом силовой брони, пусковая установка, давила на плечо.

Двадцать минут…

Пятнадцать…

Десять…

Рука сама поднимается и снимает предохранитель.

Пять…

Откидывается прицел, в визоре появляется интерфейс для стрельбы навесом.

Минута…

* * *

Марта, босая, быстрая, пригнувшаяся, с осколком стекла, обмотанным тряпкой на месте “рукоятки”, неслышно двигалась по коридорам бункера.

Сначала она громко заорала, что сваливает – пусть все думают, что она струсила! А сама нашла вот стеклышко, а потом почти случайно забрела сюда – вообще-то хотела попасть наружу, но запуталась в дверях и лестницах, эти дурацкие здания дурацких людишек! Она дьяволица, вот на просторе пустоши она бы никогда не потерялась. А здесь, в этом затхлом царстве скуки и смерти от старости, ее свободная душа терялась.

Но теперь она чувствовала запах – этого мелкого гуля, пацанчика в очечках.

Зря он ее сюда привел. Она всю жизнь только и занималась тем, что гулей ножичком чикала! Ну, может не всю жизнь, но уж когда попадались…

С ними, во всяком случае, гораздо интереснее, чем с обычными городскими, те только верещат и сбиваются в кучки от страха. Иногда, конечно дают отпор, но это просто надо знать кого хватать. Если видишь городского с огромным автоматом, то чего к нему лезть-то? Пусть мимо идет. А вот мелкашка всякая в смешной цветной одежде, как вот Лена эта…

Но облезлые – это другое. Они иначе пахнут, от них фонит, и они, самое главное, совсем не понимают пустоши. У них нет ни малейшего инстинкта, который проявляется даже у городских – если пустошь намекает тебе об опасности, то поверти ты башкой! Не торчи как олень в полный рост! Но они всего этого не знают, привыкли, что в Пятне никого кроме них нет, вообще не реагируют, когда вокруг все с ними говорит.

Поэтому они легкая добыча. А еще у них самые классные трофеи – то, что самим из Пятна не достать. Оружие какое-нибудь необычное или довоенные штучки, бесполезные, но красивые.

Марта чувствовала, что размякла в обществе городских, переняла их сопливость, но теперь, одна, вновь почувствовала себя собой – хищником, который всегда на охоте.

Она все решит по-своему. Атомские ничего не поняли, думают, идиоты, что всем тут заправляет мешок мяса, свисающий с потолка как освежеванная туша! Конечно, за всем стоит этот Второй, и она сделает так, чтобы он больше не мог втираться в доверие, пудрить всем мозги и, главное, звать сюда Орду.

Городские, конечно, очевидного не видят. Этот Пророк в башку умеет забираться? Умеет! Явно как и Нетопырь этот могет болванчиками управлять, а раз и в черепуху к нормальным людям пролазит, то, наверное, и целую Орду болванчиков может собрать!

Марта глубоко вдохнула. Да, вот он, запашок, она его ни с чем не спутает. Вниз, направо, долго-долго прямо по скучному бетонному коридору, потом снова вниз… и вот она – дверка, небольшая, неприметная, как будто специально так сделанная. На ней что-то было написано и Марта медленно по слогам, шепча каждую букву под нос, прочитала: “Рас-ще-пле-ни-е”.

Дичь какая-то.

Он пристроилась рядом, так, чтобы ее не было видно, когда дверь откроется и стала ждать в засаде.

* * *

То, что Захар рассказал Скаю, было почти правдой. Да, в стабильном, обычном состоянии реактор выдавал довольно скромное количество энергии, большую часть которой сжирал сам.

Но это лишь потому, что создавался он и не для того, чтобы подарить миру дармовую стабильную энергию. В то время, когда установку довели до ума уже было понятно, что не будет уже мира, которому эта энергия будет нужна. Люди были готовы стереть себя с лица земли, даже не понимая, как близко они находятся к, возможно, решению всех проблем и в первую очередь ресурсных, из-за которых эта сраная война и началась.

Поэтому потенциальная мощь была перенастроена. При нужных параметрах установка могла выдать энергии, достаточной, чтобы зажечь еще одно Солнце. Но – лишь на такой крошечный отрезок времени, который человеческий мозг не способен осознать.

Такая, на первый взгляд, бесполезная способность была похожа на оружие. Можно было зажечь всю планету одним поворотом рубильника. Уничтожить не то, что человечество, а планету целиком.

Вот только зачем?

Поэтому было найдено другое применение.

Которое кто-то остроумно назвал Расщеплением. Последняя надежда. Самый дерзкий способ побега.

Второй усмехнулся, зайдя в привычное гулкое помещение барокамеры, которое поэтично называется “лодкой Наблюдателя”.

Все это было памятником идиотизму человечества. Сильные мира сего готовы искать эликсир бессмертия и способ противостоять радиации. Готовы вкалывать это в себя, даже если это превращает их в спрутоподобные сгустки органики, навсегда привязанные к серверам, куда записывается часть сознания. Готовы были и на облезшее лицо и вечную необходимость облучаться.

И даже на расщепление пространства и времени на несколько разных реальностей, чтобы сбежать в ту, где ядерной войны все же бы не случилось.

Даже это они готовы были сделать вместо того, чтобы просто НЕ НАЖИМАТЬ ЧЕРТОВЫ КРАСНЫЕ КНОПКИ.

Судя по логу, который нашелся здесь, в бункере, Расщепление впервые произошло именно в момент запуска первых ракет. Неизвестно, удалось ли тем, кто это сделал попасть в реальность, где апокалипсиса не произошло. Неизвестно, существовала ли вообще хоть малейшая вероятность его избежать, чтобы такая реальность могла существовать. Но раз они все здесь, посреди уничтоженной Сибири, значит самый первый Наблюдатель либо не нашел реальности без войны, либо был крайним идиотом и просто ее не выбрал.

Второй понятия не имел как это работает, кроме того, что на краткий миг огромный импульс энергии раскалывает пространство и время на несколько кусков, которые дальше продолжают существовать как отдельные вселенные. Их всегда получается случайное нечетное количество, и они живут лишь несколько часов или дней, а потом схлопываются.

Поэтому нужен Наблюдатель. Как в квантовой физике. Доброволец, которого посадят в барокамеру. Он, находясь в центре импульса, расколется вместе с реальностью и сможет наблюдать все новые вселенные, причем ретроспективно – потому что его взгляд, вышедший за пределы четырехмерного пространства, сможет обозревать небольшой кусочек временной линии впереди и позади точки импульса. И даже, при необходимости, подправить что-то в прошлом.

А потому нужно лишь выбрать ту реальность, которая покажется ему наилучшей. Та, в которой останется разум Наблюдателя стабилизируется и сохраниться. Все остальные схлопнутся.

Захар уже так делал. Каждый раз, когда Храм, существование Пришедшего или сохранение Потомков были под угрозой, он заходил в эту барокамеру и происходило Расщепление. Зачем-то он вел подсчет вселенных, оставшихся и схлопнувшихся и текущая была пятьдесят четвертой по счету.

Он каждый раз выбирал ту реальность, где кризис каким-то образом разрешался, а затем выходил из камеры со знанием, что случится в ближайшие часы. Будто Пророк, узревший будущее, а на самом деле – создавший его.

С этим были проблемы.

Первая мало волновала Захара. Схлопнувшиеся вселенные оставляли следы в той, что уцелела. Например, оставались отпечатки в человеческой памяти, что-то вроде дежавю, а в совсем печальных случаях – как эффект Манделы. Это были те, с кем он, Второй, успевал поговорить в реальностях, которые схлопнулись. У них оставалось эхо воспоминания об этом – сон, который они никогда не видели.

А вот вторая проблема… именно из-за нее он не хотел лишний раз прибегать к этой процедуре.

Захар понятия не имел есть ли у человека душа. Во всяком случае, ни в какие религиозные догмы он не верил. Но каждый раз, когда он брал на себя роль Наблюдателя, каждый раз, когда он расщеплял Вселенную – что-то в нем расщеплялось вместе с ней. Маленькая точка в серединке сознания, может быть, само “я” как таковое. И эти маленькие частички того, что было им, Захаром, оставались там, в других вариантах и погибали вместе с ними.

Это меняло его – делало циничнее, грубее, крало часть личности и постепенно выключало те немногие эмоции, что еще остались после трансформации.

Маленькая смерть. Каждый раз выходя из барокамеры Пророк невольно задумывался: это вышел он, настоящий, тот, что выбрал? Или ему не повезло, и он – тот Захар, что остался в нестабильной вселенной и скоро исчезнет вместе с ней?