Текст книги "Заблудившийся (СИ)"

Автор книги: Владислав Скрипач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Заблудившийся 18

Надежда есть. Не все еще потеряно. Ну и что, что Мэйр знает… Они ничего не сможет сделать. Просто блефует. Мэйр сильная ведьма, да. Но Наблюдающая гораздо сильнее… По крайней мере, Лера надеялась, что это так. И Арэль уже знает, где искать Леру. Ведь как бы ни делала Мэйр вид, будто у нее все под контролем, а Юю все же удалось ускользнуть. И Лера видела, что ведьму это беспокоит.

Метаморф должен сообщить Арэль, где искать ковен и Леру, где находится Гойр. Теперь нужно только ждать и держаться. Погасить в себе все эмоции, забыть все, что связывало их с Сэмом, забыть его голос, его глаза…

Лера крепко зажмурилась, обхватила себя руками: «Не смей! Не смей о нем думать!» – приказала она себе. А не думать было ой как сложно. Сцены одна за другой сменяли друг друга, соревнуясь в эмоциональности, стараясь привлечь внимание Леры, больнее уколоть, заставляя неистово ностальгировать по прошлому. Вот Сэм ест рыбу у нее дома и смотрит своим говорящим взглядом желтых глаз. Вот он летит к ней над озером, сквозь миры врываясь в ее серую будничную реальность. Вот он приводит ее в чудесный замок и обещает всегда возвращаться. Вот…

– Это бесполезно, – тихий бесцветный голос Мэйр привел Леру в чувство, заставив вздрогнуть от неожиданности. Ведьма стояла у подножья лестницы, ведущей наверх, необычно сутулая, какая-то уменьшившаяся и состарившаяся. – Ты не сможешь сдерживаться долго. Да и он не сможет…

– О чем ты? – нахмурилась Лера. Изменившийся, ставший пассивным тон Мэйр заставил Леру прислушаться, сейчас ведьма вряд ли лжет.

– Сэму уже пора возвращаться.

– Откуда ты знаешь?

– Не забывай, что я тоже была Указывающей. Ты сопротивляешься, тянешь время, но он погибнет и так, и так… Он скитается уже слишком долго. Еще чуть-чуть, и потеряет ориентир. И не смотри на меня так, я говорю это вовсе не потому, что желаю его поскорее заполучить… Хотя я и не против, чтобы все это закончилось.

Мэйр отвернулась и медленно пошла наверх. «Что с ней? – думала Лера, разглядывая худощавую фигуру, с болезненной тяжестью поднимающуюся по лестнице. – Неужели это правда – Сэм может погибнуть, заблудившись в далеких мирах?..»

Последующие дни для Леры стали просто адом. Она разрывалась между страхом, воспоминаниями, тревогой и ожиданием. Пытаясь при этом подавить любые эмоции. Каждую секунду она спрашивала себя, когда это кончится, но дни проходили, а ничего не менялось.

Когда Мэйр разоблачила ее, Лера боялась, что ведьма начнет строить козни, вынуждая позвать Сэма, прибегая к хитростям, а может и силе. Лера была готова к уговорам, соблазнам, даже пыткам, да к чему угодно, только не к апатии и отстраненности со стороны Мэйр – та словно отгородилась, оставив Леру наедине со ее чувствами и страхами. Неужели Мэйр все равно, чем все это кончится? Интуитивно Лера чувствовала, что Мэйр не играет, это не хитрость и не блеф… Что-то происходит… Только что?

Лишенная борьбы внешней (ни Мэйр, ни Тан, ни кто-нибудь другой не посягал на свободу выбора Леры) девушка вынуждена была бороться сама с собой, и это казалось худшим испытанием. Каждый день она вспоминала Арэль, злилась, ругалась, взывала к той мысленно, умоляла о помощи… Но ответа не было.

Леру все угнетало: депрессия Мэйр, ожидание, затянувшаяся война с эмоциями, бездействие и отсутствие каких-либо событий. Складывалось впечатление, будто время застыло навсегда, и никто никогда не предпримет никаких действий: ни Мэйр, ни Тан, ни Арэль, ни сама Лера. А еще бесило собственное невежество. Сколько может понадобиться времени Арэль? Как она собирается справиться с целым ковеном ведьм, которые запросто разделываются с драконом? Что будет с Сэмом? И сколько можно тянуть с его возвращением? Множество вопросов, но ответов никто не собирался давать.

Утро началось с назойливого чириканья. Обычно Леру не раздражало птичье пение за окном, но этот воробей (или кто там издает такие противные звуки?) был одарен особым птичьим вокалом, сравнимым по своему воздействию на мозг разве что с дрелью неспящего в субботнее утро соседа.

– Чирик – чиииик! – вопила птичка. – Чириииик!

– Тебя где петь учили? – сердито проворчала Лера, накрывая голову подушкой. – У вас там что, специальные курсы, как достать человечишку?

– Чииииик! Чииририииик! – воробей явно впал в экстаз. Подушка не помогала.

– Ну, заткнись, пожалуйста!

– Чииииик!!!

Лера неохотно вылезла из-под одеяла, подошла к окну и закрыла его, надеясь еще немного подремать. Не тут-то было. Пернатая сволочь села на подоконник и принялась тарабанить в окно.

Взбешенная Лера вскочила, схватила подушку с твердым намереньем запустить ею в навязчивого воробья. Резко распахнула окно. Птичка спорхнула с подоконника, снова усевшись на ветку. Лера замахнулась. Птичка скривила рожицу, настолько говорящую, что можно было без труда угадать ее посыл: «Ты совсем дура? Да?»

– Слышишь ты, смайлик летающий! – возмутилась Лера. На что милая пушистая птичка басовито выдала нецензурное русское слово.

Подушка выпала из ослабевших рук Леры.

– Юй?..

– Наконец-то! Я уж было начал сомневаться в твоих умственных способностях.

Несколько секунд Лера в оцепенении пялилась на метаморфа, а затем возбужденно затараторила:

– Ты сообщил Арэль? Когда она прибудет? У нее уже есть план? Известно, что делать мне? Что она передавала? Как она?..

– Стоп! Стоп! Стоп! Не нужно в меня бросаться. Ни подушками, ни вопросами. Предлагаю тебе, моя маленькая птичка, немножечко со мной пролететься, так сказать…

Лера вскрикнула от неожиданности, когда собственная пижама придавила ее своим весом. С огромным трудом она выпуталась из груды материи, распласталась на полу, хлопая руками… точнее крыльями.

– Ииииииии, – этот звук был ни на что не похож. В другом обличии Лера по-прежнему не умела говорить.

– Хм… а я и забыл, что ты совсем еще неопытна в таких делах. Что ж… рожденный ползать летать…

Лера попыталась выдать поток нецензурной брани и надеялась, что это «Иии-ии-иии-ии» на птичьем языке означает как раз то, что она думает.

Метаморф осуждающе покачал головой, и через секунду у Леры появились лапки и хвостик. Большой пушистый рыжий хвостик.

В лисьей шкуре Лера почувствовала себя лучше, по крайней мере так легче было управлять своим телом. Она решила не тратить сейчас время на бессмысленную злость, дала себе обещание, что еще отыграется за все издевательства этого пакостного метаморфа и бросилась бежать вслед низко летящей птички.

Когда перед бегущей лисой расступились деревья, открывая поляну, утыканную палатками, словно огромными грибами, когда Лера увидела, что в лагере полно народу, на душе полегчало. Метаморф летел прямиком к изящной белой палатке, над которой развевался на ветру синий флаг с большим стилизованным изображением глаза, чем-то напоминающим древнеегипетский символ.

У входа в палатку стояла женщина в длинном светлом платье. У самых ее ног лиса остановилась, обнюхала подол платья, фыркнула и завертелась волчком, выказывая свои лисьи эмоции. Женщину она не узнала, лишь где-то краешком сознания понимая, что перед ней– друг. Встречающая зашла в палатку, зовя за собой лису и уже преобразившегося метаморфа.

Все происходящее Лера осознала уже внутри, когда Арэль набросила широкую шаль на ее обнаженное тело. Теперь девушка узнала женщину в светлом платье. Эмоции и мысли после превращения были какими-то скомканными – в другое время Лера просто бы пищала от радости, что наконец дождалась. «Но это и к лучшему, – подумала она, – так я не сорвусь и не призову случайно Сэма. Наверное, почаще нужно принимать чужое обличье».

– Я не хотела, чтобы Юй превращал тебя снаружи, – мягко улыбнулась Арэль.

– Я бы тоже этого не хотела… – Наблюдающая выглядела сейчас именно так, как в прошлую их встречу: помолодевшая, уверенная, излучающая любовь и мудрость. Тогда в доме Арэль с ней была Света. Где она теперь? Лера вспомнила о подруге, и почему-то невыносимо захотела ее увидеть. – Как там Света?

– С ней все хорошо, она велела тебе передать кое-что. Арэль покопалась немного в поясной сумке, вытащила и протянула Лере маленький клочок бумаги, свернутой вчетверо, где размашистым Светиным почерком было написан: «Лерка, я все еще на тебя злюсь. И собираюсь устроить тебе генеральную головомойку, как только ты появишься, и попробуй только не вернуться! Я все равно тебя найду и только хуже будет! И смотри мне, дракона не профукай… Люблю тебя, дурочка. И жду не дождусь».

Лера улыбнулась, едва сдерживая слезы. Так захотелось просто домой… в привычный мир… раньше она не чувствовала себя такой уставшей от всего этого волшебства.

Вовремя спохватившись, Лера стряхнула с себя все эмоции, сейчас она должна быть роботом, без чувств, без воспоминаний, иначе… А что будет, если Сэм прилетит сейчас? Ведь Арэль теперь рядом и явно не одна.

– Арэль, действие фринита на дракона обратимо?

Наблюдающая нисколько не удивилась такому вопросу, казалось, она видит Леру насквозь.

– Тебе очень трудно сдерживать эмоции, я понимаю… Но лучше потерпеть еще немного. Фринит не лишит Сэма разума сразу же, как только он вдохнет воздух Гойра, это вещество будет действовать постепенно, может быть так, как на людей действуют наркотики. Дракон станет непредсказуем, и я не думаю, что это то, чего ты хочешь сейчас.

– Я просто боюсь, что он заблудится… Чем дольше я жду…

– Тем тише его голос, – печально закончила за нее Арэль. – Не волнуйся, очень скоро ты дашь волю эмоциям. На Земле. Дома. А сейчас нужно закончить начатое.

– Ты точно сможешь справиться с Тан?

– Я одна может быть и нет, но со мной полсотни воинов Граны.

– Кто они такие?

– Для этих ведьм, почитай, священная инквизиция, – печально усмехнулась Наблюдающая. – Это воины-маги из мира Грана, по сути, они наша сила и опора, мы, Наблюдающие – глаза Совета старейшин, а они – их мечи.

– Что вы собираетесь делать?

– Ничего особенного. Все ведьмы, замешанные в этом деле должны отправиться на суд Совета. Мы это обеспечим, а остальное – решат старейшины. Не переживай, деточка, все будет хорошо. Лучше выпей чаю и переоденься. Там, в сундуке ты найдешь вполне подходящий костюм. А то этот бесстыдник Юй просто обожает оставлять юных девушек без ничего.

Лера сердито зыркнула на сидящего скрестив ноги на полу метаморфа, тот пожал плечами с видом полнейшей непричастности и невиновности, а после исчез с характерным хлопком, сопровождающим его превращения. Кем он стал? Крысой? Насекомым? Она еще больше рассердилась, представив, что Юй сидит сейчас где-то в складках палатки и ждет, пока Лера начнет переодеваться.

– Ты не могла бы попросить метаморфа выйти… – нерешительно попросила она Арэль.

– Он уже. Отправился по моему поручению. Не волнуйся, все что он делает, делает не со зла – скорее из озорства. Ты одевайся, я сейчас принесу тебе чаю, – и Арэль вышла, а Лера облегченно выдохнув, принялась натягивать на себя удобные джинсы и толстовку, пришедшиеся ей как раз впору. Белье, кстати, здесь тоже нашлось, видимо вредные повадки метаморфа очень хорошо были знакомы Арэль.

– Когда-нибудь я ему ноги повыдергиваю… – ворчала Лера, одеваясь.

Наконец-то все вышло на финишную прямую. Еще тогда, в последнюю встречу с Арэль, на которую Света вытянула Леру прямо через больничный шкаф, они все обговорили и обсудили. И план удался. Если не брать в расчет тревоги и терзания Леры, все прошло как по маслу. Именно тогда Лариса Павловна рассказала о настоящих планах Мэйр, о ведьмах, об этом мире и о грозящей Сэму опасности. Лера должна была сыграть роль приманки и шпиона. Убедить Мэйр в том, что по-прежнему полностью подчинена ее воле и подвластна манипуляциям – хочет магии, словно наркотиков, и готова призвать Сэма. За это время нужно было узнать планы ковена и передать весточку Арэль.

Первым настоящим ее заданием стало проникновение в замок Флиаф. Конечно, здесь очень помог метаморф. Юй, в принципе, сам все и сделал… Но все же, Лера не сидела, сложив руки, по крайней мере она себя так утешала, понимая, что на самом деле с Флиафом Арэль прекрасно могла бы обойтись и без нее в части слежки за ковеном.

Тогда в разговоре Арэль обещала Лере помощника, а Света придумала пароль для встречи с ним: «Летишь из Канзаса?» – действительно дурацкий пароль, который сейчас вызывал только ностальгическую улыбку. Конечно же, теперь Лера понимала, что Юй не дожидался ее на Гойре, иначе, какой смысл был в ее миссии? Метаморф отправился вместе с Лерой и Мэйр прямо из зала суда, став какой-то частью Лериного гардероба. Теперь это казалось очевидным. После прибытия в этот мир Юй сразу же принялся все разнюхивать, что вполне естественно и не слишком трудно для подобного существа, и когда Лера созрела для похода в замок Флиаф, метаморф уже знал его местонахождение и придумал способ, как туда пробраться. Наверное, Юй вполне справился бы и без нее, а может и лучше справился, не вызвав подозрений Мэйр. Но все получилось, а победителей не судят.

Юй позвал Арэль и та прибыла сюда с армией воинов-магов, чтобы наконец положить конец этому заговору. Скоро Лера будет свободна от всех злобных козней, от Мэйр…

Полог палатки отодвинулся, вошла Арэль, держа в руках две небольшие фарфоровые чашечки, она протянула одну из них Лере.

– Что будет с Мэйр? – тихо спросила Лера, принимая чай и делая первый глоток.

– Мэйр? – Арэль рассеянно пожала плечами. – То же, что и с другими – справедливый суд и приговор.

– Они убьют ее?

– Казнят, если окажется, что она того заслужила, – Арэль отвечала спокойно, без резких эмоций, вызывая в Лере странное спокойствие. – Ты все еще привязана к ней, – эти слова не были вопросом.

– Она хотела сохранить мне жизнь. Несмотря на интересы ковена… – словно оправдываясь, произнесла Лера.

– В Мэйр все еще есть нечто хорошее…

***

Предводитель воинов Грана – Эйг, произвел на Леру хорошее впечатление – высокий, подтянутый, осторожный, немногословный и подчеркнуто вежливый – настоящий рыцарь из дамских романов. Не стоило и сомневаться, что он со своими ребятами враз управится со сворой злобных ведьм… Да, на это стоит посмотреть.

– Вы будете брать замок Флиаф приступом? – спросила Лера, ее мучило любопытство.

– Возможно. Ведьмы пока не знают о нашем прибытии.

– Но они что-то заподозрят, как только откроется твоя пропажа, – добавила Арэль. – А это произойдет с минуты на минуту – Мэйр никогда не была тугодумом. Вопрос, что они предпримут.

– А они не могут сбежать с Гойра? – неожиданно заволновалась Лера.

– Нет, до этого не дойдет. Слишком уж удобный для их целей мир, чтобы бежать прочь при первом подозрении.

– Но ведь Мэйр все знает… она догадалась.

– Ну и пусть, – утешающе улыбнулась Арэль. – Во-первых, Мэйр не думает, что я уже здесь. Ты того не знаешь, но она позаботилась, чтобы пути перехода между мирами были наглухо закрыты. Нас спасли только необычайные способности Юя, и, хотя Мэйр известно о нем, во всех тонкостях таланта метаморфов она не сведуща.

– А во-вторых?

– Во-вторых, даже если Мэйр заподозрит худшее и предупредит ковен, Тан все равно не послушает ее сейчас, когда вожделенная добыча почти в ее руках. Она будет пытаться выкрутиться, даже увидев наш лагерь собственным глазами.

– Именно на самоуверенность Тан мы и рассчитываем, – заключил рыцарь, – предполагаем, что оставленные нами подсказки приведут ее прямиком сюда.

– Сюда?.. – переспросила Лера, и отчего-то холодок пробежал у нее по спине.

– Не переживай, – Арэль накрыла ладонью руку Леры, заметив ее смятение. – Эйг и его отряд знают свое дело. У Тан нет шансов.

Лера согласно кивнула. Все должно получиться. Все не может не получиться…

Заблудившийся 19

Сэм стоял на земле Таур.

Возвращение в родной мир резануло болезненными воспоминаниями. Казалось, с воздухом своей родины Сэм вдыхал забытую было тоску по матери и отцу. Они погибли, когда он был еще совсем мал. Отец – в бою с великанами Гарры, мать – от тоски.

Родители Сэма не могли жить друг без друга, как рассказывал потом Сэму его дядя Джун, брат мамы. Еще он говорил, что такая сентиментальность и привязанность драконам несвойственна, а мать Сэма совершенно безответственно себя сгубила, позволив эмоциям и печали завладеть ею, что недопустимо для драконицы, особенно для той, кто должна была войти в Совет старейшин.

Тогда Сэм ничего не понимал. Что значит «сгубила»? Почему «недопустимо»? Да, он был огорчен и даже сердился на мать, что та его покинула, но чувство печали по погибшему отцу казалось ему вполне естественным и, более того, непреодолимым – тем, с чем невозможно бороться. Как тяжелая болезнь или смерть от ран. Как можно запретить себе умирать, когда тебя пронзили насквозь копьем? Как можно не грустить о гибели того, кого любишь? Но дядя Джун утверждал, что драконицы это умеют, на то они и драконицы…

Все это в прошлом. С тех пор произошло столько разных событий, Сэм вырос, возмужал, нашел новый мир, свою Указывающую… которая сейчас не хочет или не может показать ему дорогу домой. А он почти истощен, отрезан от энергии Земли. Последние запасы сил ушли на битву со стофом. И знай Сэм, что так случиться, он бы не решился на этот бой.

Но меч Бокрада у него, теперь ему предстоит предстать перед старейшинами и объявить о первом деянии, прославляющем имя его рода и его Указывающей. Лера… Почему она не отвечает? Почему удаляется от него. Почему ее вспыхивающее иногда на мгновение пламя кажется таким далеким не только от него, но и от самой Земли, словно она в другом мире?

Может быть у старейшин есть для него ответы?

Его появление, казалось, переполошило всех, он то и дело ловил на себе изумленные взгляды, но не мог понять, в чем их причина. По дороге в Дом совета его перехватила дочь одной из старейшин – Гайна – юная драконица, которая была совсем еще ребенком, когда он улетал, чтобы найти себе новый дом.

– Айл? Что ты здесь делаешь? – Гайна удивленно уставилась на него. Она назвала его старым именем, тем, которое он носил еще до того, как Лера дала ему настоящее. Гайна была в обыденной, не истинной форме, впрочем, драконицы редко принимали истинную, считая, что производить впечатление внешностью и размерами – удел слабых и тех, кто не умеет владеть собой. Сэм тоже принят эту обыденную человеческую форму, как только приземлился.

– Я принес меч Бокрада, – не без гордости ответил он. Этот древний меч вот уже несколько веков никто не мог отобрать у стофа.

– О! Тебе удалось? – искренне восхитилась Гайна. Затем тихо добавила: – Слышала, тебе грозила опасность… Но раз ты здесь, значит теперь все позади. Я рада, что ты вернулся.

– Опасность? – удивился Сэм. Да, ему грозила опасность, даже множество опасностей еще с того самого дня, как он отправился на Землю: он мог остаться без Указывающей (которые, как утверждали многие, на Земле просто перевелись), мог не перенести свои первые путешествия в другие миры, мог погибнуть в тот раз, когда его пленили извечные враги драконов палвы, а он раненный никак не находил свет своего маяка (прямо, как сейчас). В конце концов, стоф мог сожрать его, как того же Бокрада и всех пытающихся вернуть меч. Но Гайна явно говорила о другом.

Молодая драконица опустила глаза и заторопилась уходить.

– Мне не стоило об этом говорить… – сказала она напоследок.

Сэм с беспокойством смотрел ей вслед – что-то здесь не так, но разбираться во всем этом он будет позже, вначале нужно найти ответы на самые важные вопросы.

К кому из старейшин отправиться? – раздумывал Сэм. Созывать весь Совет ради него никто не станет, а ему непременно нужно выяснить, что с Лерой. Они ведь уже прошли тот сложный период, когда связь между драконом и его Указывающей может легко прерваться, или когда Указывающая еще не верит во все происходящее и прячет эмоции от самой себя, не будучи способной дарить свет. Если бы подобное случилось пару земных лет назад, Сэм не стал бы беспокоиться, но сейчас явно происходило что-то неестественное и странное. Даже тяжелая болезнь не могла бы так потушить маяк Указывающей. А ее смерть, Сэм непременно ощутил бы острым болезненным ударом сквозь все миры. Такое отчуждение можно вызвать только осознанно, усилием воли, притом, не каждая, даже желая этого, смогла бы так закрыться, для этого нужно было обладать неординарными способностями, в которых, впрочем, Лере не откажешь. Кто-то убедил ее в том, что она сошла с ума? Но он ведь оставил достаточно материальных доказательств своего существования… Может быть для Леры в земных годах пролетело слишком много времени, и она затаила обиду на Сэма за то, что тот оставил ее? Но нет, он держал вопрос временных петель под контролем, не желая слишком надолго разлучаться с нею и не посещал миров со слишком большой временной амплитудой по сравнению с земным.

Сэм подумал о Киро – драконице, которая всегда была наиболее доброй к нему, и никогда не упоминала о смерти его матери в осуждающем тоне. И хотя Киро не обладала особым влиянием в Совете, знаний у нее было достаточно, а Сэму сейчас необходима именно информация. Осталось разыскать ее.

Пересекая огромный пустой зал Дома советов, Сэм решительно зашагал к комнате, где обитал секретарь, намереваясь спросить его о Киро, но совершенно неожиданно дверь отворилась, и секретарь собственной персоной – старый (наверное, такой же древний, как стены этого здания) метаморф Хайю в своем излюбленном обличии серокожего человекообразного ящера, вышел в зал и, улыбаясь, направился к Сэму.

– Неужели ты еще жив, Хайю, – улыбнулся Сэм.

– Глупый юный дракон не знает, как долго живут метаморфы? – в своей обычной манере ответил тот дружеским подколом на подкол.

– Ну всему же есть предел, и жизни любого существа в том числе.

– Нет, парень, ты ошибаешься. Глупости предела нет, она не подчиняется никаким законам, так как во Вселенной, где родилась глупость, законы сами себе противоречили, пока не развалили сами себя и родной мир заодно. – Хайю рассмеялся, а Сэм рассмеялся в ответ, получая удовольствие от воспоминаний о старых добрых днях, когда он еще был ребенком. Метаморф нисколько не изменился.

– Я хотел спросить о Киро? Мне…

– Сейчас ты увидишь ее, а заодно и Лилит, и Чаон, и Инанну…

– Что? – прервал Сэм это перечисление старейшин. – Прости, Хайю, ты не понял, я хотел поговорить только с Киро, зачем беспокоить всех?

– Беспокоить? Ну что ты! Думаю, твое появление здесь для них – вовсе не беспокойство, а скорее облегчение. Вот, когда они не знали, где тебя искать… – продолжая говорить, метаморф увлекал Сэма к малому залу Совета, где обычно проходили все не рабочие заседания, под торжественные встречи был отведен громадный главный зал, в котором Сэм бывал пока что только один раз перед тем, как отправился на Землю.

– Я не понимаю, что происходит, – говорил он Хайю, чувствуя какую-то нервозность – предстать сейчас перед всем Советом старейшим казалось не очень хорошей идеей, это ведь не задушевный разговор с доброй Киро. – Совет сейчас как раз заседает? Не нужно их отвлекать. Мой вопрос…

– Глупый молодой дракон, Совет собрался ради тебя. И я не могу позволить им разозлиться, если они тебя так и не дождутся. Ведь если они разозлятся, то в первую очередь это отразиться на ком? На мне. И мне снова придется превращаться в кого-нибудь незаметного, чтобы скрыться с их метающих молнии глаз. А знаешь ли ты, как нелегко даются трансформации для моих старых костей? – в последнее Сэм совершенно не поверил, в дни его детства Хайю так часто и охотно принимал разные облики, что нельзя было однозначно сказать, что метаморф не находится где-то рядом в любой момент времени, он то неожиданно соскакивал с ветки, оказавшись поющей секунду назад пичужкой, то выходил из колоны, сменив лик лепнины на свой привычный, то шутил, становясь кем-то из знакомых драконов. Это и раздражало, и забавляло Сэма. И с тех пор вряд ли кости Хайю постарели настолько, чтобы изменить его характер.

Двери малого зала распахнулись, и Сэм убедился, что Совет в сборе, и метаморф не разыгрывает его (это было вполне в духе Хайю).

Двенадцать старейшин сидели полукругом на высоких тронах. Они, как обычно, были в человеческом облике, который, как знал Сэм всегда предпочитали истинной форме. Драконий вид они принимали лишь в особо торжественных случаях, таких, как, например, благословение нового рода, или смена старейшины. Но несмотря на обманчивый вид хрупких женщин, они излучали такую мощь, что у кого угодно здесь подкосились бы колени. Сэм нервничал, но держался уверенно, не опускал головы и не отводил глаз – он знал, старейшины не приемлют слабости и страха, даже перед ними самими.

Глава Совета Лилит смотрела прямо на входящего, и ее взгляд, как, впрочем, и всегда, горел холодным недобрым огнем. Остальные двенадцать дракониц рассматривали Сэма каждая на свой манер, и только Киро излучала хотя бы капельку теплоты и сочувствия.

– Ты вернулся, – сказала Паллада, которая чаще всего говорила от имени Совета. – Мы ждали тебя.

– Я еще не исполнил всего предназначенного и совершил лишь один подвиг, вернув меч Бокрада. Мне рано представать перед вами, – сказал Сэм, борясь со смятением, что вызывали в нем эти могущественные драконицы, он говорил правильные слова – те, которым его учили с детства.

– Это решать не тебе, – откликнулась Майси. – Твоя победа над стофом – достойное деяние, и оно будет занесено в книгу деяний твоего рода. Меч оставишь Хайю, и он передаст его дочери Бокрада. На этом твои подвиги пока заканчиваются. Необходимо разобраться с более насущными проблемами.

– О чем вы?

– Мы должны вмешаться в то, – внезапно заговорила сама Лилит, слова ее звучали величественно и громко, вызывая какой-то благоговейный ужас, – во что обычно не желаем вмешиваться. Как нам стало известно, твоя Указывающая отдалилась от тебя, но это к лучшему.

Сердце Сэма забилось чаще, предчувствуя какую-то беду.

– Я прилетел сюда, чтобы узнать, что случилось с ней…

– Это неважно, – перебила Лилит, – она больше не понадобиться тебе.

– Что это значит? – взорвался Сэм. – Моя Указывающая не может больше не понадобиться! Я умру без нее, и вы это прекрасно знаете! Потоки энергии Земли будут навсегда отрезаны для меня! Я не смогу найти новую Указывающую, да и не собираюсь этого делать!

– Молодой дракон, – Хайю, все это время стоявший рядом с Сэмом, положил руку ем на плечо, – будь почтителен, ты пред Советом старейшин.

Сэм нервно дернул плечом, скидывая руку старика.

– Моя Указывающая достойна совершения двенадцати подвигов! Как вы и обещали мне! Я закончу, что начал, и приведу ее сюда, чтобы создать новый род!

– Этому не бывать, сколько бы подвигов ты не совершил, – спокойно и непреклонно ответила Лилит.

А Паллада продолжила:

– Да, мы обещали тебе, что по совершении двенадцати подвигов, ты сможешь претендовать на создание нового рода. Это так. Но кто сказал, что Совет позволит разбавлять чистую кровь? Ты можешь размножаться с Указывающей, породить множество потомков, как это делали драконы до тебя, и, верно, будут делать после тебя. Но создать род ты можешь только с чистокровной. Человеку не место здесь, в нашем мире, да и как ты мог подумать о создании рода с женщиной? Кто научил тебя этим глупым сказкам? Не твоя ли мать?

Сэм вспыхнул, казалось, что он не выдержит сейчас, примет истинный облик и польет всех этих напыщенных дракониц пламенем. Только вот старейшины, даже в человеческих обличиях, превратят его в пепел раньше, чем он сможет осуществить такое безумство.

– Мы позволили тебе отправить на Землю только по одной причине – твоя мать просила нас об этом, и мы дали ей слово. Если бы мы знали, сколько глупых идей она успела вложить в твою голову, ты никогда бы не услышал о самом существовании Земли. Мы надеялись, что ты не найдешь Указывающую, наши Наблюдающие уже готовы были переправить тебя назад, но случилось чудо. И мы решили посмотреть, что будет дальше. Мы бы позволили продолжаться этому эксперименту, ведь он проходил успешно, и ты мог развиваться необычайно быстро благодаря сильной энергии Земли. Но твоя Указывающая предала тебя.

– Этого не может быть! – отчаянно закричал Сэм.

– Айл! – обратилась к нему молчавшая до сих пор Киро.

– Я не Айл! У меня есть истинное имя! Имя, данное Указывающей!

– У тебя будет еще много имен, – примирительно продолжила она. – Но для меня ты Айл, наивный мечтательный мальчик. Мы беспокоимся о тебе, и сберечь тебя – важнее всего. Чистокровный дракон не должен быть оставлен Советом. Твоя Указывающая вступила в число ведьм Гойра. Ты ведь знаешь, что это за место?

Каждый, кто получил хотя бы элементарное образование, это знал – воздух Гойра сводит дракона с ума и превращает в обычного зверя, отнимая душу. Но Лера не могла так поступить! Она не могла…

– Нам доподлинно известно, – говорила Киро почти нежным и почти материнским тоном, на большее не была способна ни одна старейшина, – что некая Мэйр соблазнила ее и переманила на свою сторону. Теперь, если тебя призовут, ты можешь потерять все.

– Поэтому она меня не призывает! – озарило вдруг Сэма и эта мысль, такая быстрая и яркая, словно молния, сразу сожгла все его сомнения и страхи. Лера не предавала!

– Они просто выжидают, – грустно отозвалась Киро на его возглас. – Не все еще готово, а справиться с чистокровным не так легко, даже целой своре ведьм. Не думай, что мы ничего не предприняли. Мы выследили их и раскрыли их черные замыслы. Мы отправили туда наших воинов, которые убедятся, что все змеи собрались в одном месте, а затем превратят в пепел Гойр с его вредоносной атмосферой.

– Что?.. А Лера?

– Из-за нее мы и ждем. Вернее, из-за тебя. Мы беспокоились, потому что не знали, где ты. Но теперь, когда ты сам явился сюда, можно начинать действовать. Смерть Указывающей на этой стадии вашей связи может убить и тебя. Прежде мы разорвем эту связь. Это будет болезненно, но под нашим контролем…

– Нет! Вы собираетесь убить ее?

– Это единственный выход. Нужно разорвать связь, а затем уничтожить Указывающую, иначе связь восстановится через время. Можно было, конечно, оставить ее в живых, под надзором… Все-таки энергия Земли…

– Нет, Киро! – резко прервала ее Лилит. – Мы уже обсуждали этот вопрос! Он должен забыть о Земле!

У Сэма кружилась голова и подкашивались ноги. Такого отчаянья он не испытывал ни разу в жизни.

– Предательство не редкость, Айл, – снова заговорила Киро. – Но мы поможем тебе это пережить. Разрыв связи с Указывающей лишит тебя сил на несколько недель. Совет поделится с тобой энергией, чтобы все прошло быстрее. Но в любом случае, тебе нужно подготовиться. Хайю поможет. Отправляйся с ним.