Текст книги "Заблудившийся (СИ)"

Автор книги: Владислав Скрипач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Заблудившийся

Заблудившийся 1

Парень сидел просто на тротуаре, заставляя людской поток обходить его, подобно реке обтекающей большой камень. Неопрятный, с недельной щетиной, со спутанными длинными волосами, в таком рванье, что и одеждой-то назвать трудно. Он казался отстраненным и апатичным.

Лера всегда относилась к таким с неприязнью – взрослый здоровый парень, даже симпатичный (если в порядок его привести), а так опустился, сидит посреди тротуара, скорее всего, под наркотой. Вот чего ему в жизни не хватало?!

– Обдолбанный… – зашипела Света ей на ухо, и потянула за локоть, чтобы обойти чудака стороной, а Лера не могла оторвать взгляда от его странных глаз – неестественно зеленых, с яркими желтыми прожилками.

Сейчас, когда парень, подняв голову, смотрел прямо на Леру, он больше не казался ей наркоманом. Взгляд был трезвым, осмысленным, и… его глаза говорили… Лера не могла этого объяснить, но она слышала! Это нечто на гране осознанного. Она знала, что незнакомец испуган, потерян, он в отчаянье, в каком может быть разве что потерявшийся щенок или выброшенный на мусорник котенок. И он просит ее о помощи… Именно ее – Леру!

– Что ты на него уставилась! Шею себе свернешь! – Подруга все настойчивее тянула Леру вперед. – Бомжа упоротого не видела?

Лера на нетвердых ногах пошла дальше. Девушки повернули за угол, а незнакомец так и остался сидеть посреди мостовой.

– Ты ненормальная! Самая тронутая из всех тронутых в этом городе! Не-е-ет, ну подумать только!!! Зачем ты его притащила в свою квартиру?! – Светкина лекция на тему «Тебя, Лера, в детстве уронили головой об асфальт или опасности, подстерегающие наивную девушку, притащившую домой бомжа» продолжалась третий час. Лера успела налить и выпить четыре чашки чая и соорудить тарелку бутербродов. У Светы в воспитательном приступе напрочь исчез аппетит. А парень ел и молча вслушивался в слова подруги. Понимал он что-то или нет – Лера не знала.

После работы она, возвращаясь, нашла его сидевшим в той же позе в том же месте. Отрешенное выражение на лице парня при виде Леры сменила облегченная улыбка, а странные глаза засветились. И снова Леру переполнило необъяснимое сочувствие, которым она раньше не страдала, и настойчивое ощущения, будто она слышит немой крик о помощи.

– Почему ты здесь? – спросила она, присаживаясь перед ним на корточки, и отмечая про себя, что никогда раньше так странно себя не вела – то есть с бомжами, наркоманами, алкоголиками старалась не разговаривать, и максимум на что была способна – это вызвать скорую к обнаруженному в неадекватном состоянии телу.

Он ответил… снова глазами. «Я потерялся» – странно, как же странно… по-детски… Даже если бы он это сказал вслух – звучит ненормально, а уж тем более, Лера не слышит слов, но отчего-то на сто процентов уверена – он с ней говорит… мысленно.

Ему на вид около двадцати пяти, хорошо сложен, с правильными чертами лица, темноволосый, потрепанная неопределенного цвета футболка, видавшие виды штаны.

Может он болен? Психически… Аутизм… Или шизофрения. Почему молчит?

– Как тебя зовут? – На этот раз тишина – и в реальном и в «телепатическом» эфире. Это она – Лера, больна, раз приперлась сюда разговаривать с психом!

«Помоги мне! Я не знаю, куда идти» – О! Если бы он сказал это вслух!

Тем не менее, дурости в Лере хватило на то, чтобы притянуть его к себе домой.

Он не говорил. Лера, предположив, что парень может быть глухонемым, писала вопросы на листе бумаги, давала в руки ручку, чтобы он написал ответ, но вместо этого, ее гость странно смотрел и на то, и на другое, а текст вертел в руках, как будто впервые видел буквы.

Может иностранец, русского не понимает? – думала Лера. Фразы на английском, французском, немецком и итальянском тоже остались без ответа.

Самым правильным было бы выпроводить его из квартиры или отвести в какую-нибудь больницу, чтобы врачи проверили его состояние, сдать полиции. Может, его разыскивают родственники? Но странная симпатия к подобранному, наподобие бездомного котенка, взрослому мужчине не давала Лере поступить разумно. Светина нравоучительная истерика тоже не возымела никакого действия.

– Он наркоман! Возможно псих! Возможно маньяк! – шептала Света, наклонившись к Лериному уху, и сердито зыркая на парня. – Ты даже имени его не знаешь! Изнасилует тебя ночью, убьет и ограбит. Или сначала убьет и ограбит, а потом изнасилует!

– Он неагрессивен… – неуверенно возразила Лера, понимаю, насколько глуп ее поступок в глазах нормальных людей.

– Конееешно!

Света наотрез отказалась оставлять Леру наедине с «найденышем». Гостя положили на надувном матрасе в зале на полу. Спальню же Света тщательно заперла на ключ, принесла из дому здоровенный электрошокер и положила рядом с кроватью.

Странный парень по-прежнему не проявлял агрессии. Он все так же молчал, иногда общался с Лерой при помощи мыслей (если она себе это не придумала). Но мысли были очень простыми, даже примитивными: «Есть», «Ты уходишь?», «Почему сердится Света?». Он не называл своего имени, и Лера решила, что он будет Сэмом (во-первых, ей нравится, а во-вторых, не обращаться же к нему «эй, ты!»).

Через неделю Свете все надоело, и та свалила к себе, оставив шокер, строго наказав быть начеку и не давать «найденышу» спуску.

А у Леры началась новая странная жизнь. Она бежала домой с работы. Покупала продукты на двоих. Радовалась, что ему по вкусу приготовленная ею рыба – чуть ли не урчит, когда ее поедает. Ей нравилось улыбаться ему и видеть его ответную улыбку. Нравилось смотреть в странные глаза. Мысль о том, насколько ненормально все происходящее, Лера гнала подальше. Просто с ним хорошо.

Его голос Лера впервые услышала однажды ночью. Ее разбудил необычный звук – Сэм разговаривал во сне на странном, незнакомом гортанном языке – певучем, завораживающем, но каком-то нечеловеческом. Говорил быстро и эмоционально, словно споря. А Лера залезла в кресло с ногами, сидела и слушала почти всю ночь. У него был волшебный голос. Только утром он снова замолчал.

***

– Лера! Покажи его психиатру! – настаивала Света.

– Его закроют. Начнут лечить препаратами, превратят в овощ, я не хочу.

– Кто он тебе? Брат? Муж? Знакомый? Кто?! Лерка! Одумайся! Ты, конечно, всегда чудила, но всему же есть предел!

– Нет. Я его в психушку не сдам!

Света сделал глубокий вздох – пытается успокоиться.

– Ну ты хотя бы посоветуйся с докторами. Сходи просто, проконсультируйся!..

***

Лера проснулась от того, что хлопнула балконная дверь, зазвенели стекла. Она вскочила, набросила халат и выбежала на балкон.

Этот звук сложно было идентифицировать – хлопки, смешанные с шелестом, нарастающий шум… «Так должно быть хлопают крылья… – думала Лера, – только очень огромные…»

Как бы в подтверждение ее слов, откуда-то снизу поднялась освещаемая светом фонарей огромная крылатая тень. Лера вскрикнула, зажала рот руками.

Она сказала бы, что это дракон: перепончатые крылья, гребень вдоль гибкой шеи, вытянутая голова, шипастый хвост. Существо взмыло в небо, сделало круг над домом и исчезло.

Лера постояла еще с час, вглядываясь в темные небеса, а затем, дрожа от холода и от ужаса, вернулась в постель, так больше и не уснув. Она сходит с ума!

Безумство заразно?.. Консультация нужна, если не для Сэма, то для нее самой.

И Лера отправилась в клинику, адрес которой раздобыла Света. Частное заведение для душевнобольных больше походило на санаторий, чем на клинику. Трехэтажное здание загородом в лесной зоне. Красивый парк.

Ни к кому конкретно она не шла. Надеялась на удачу – встретить врача и поговорить. Возможно консультация платная, но кой-какие деньги у нее есть.

Охранник на входных воротах, пропустив такси с Лерой, набрал кого-то по мобильному, затем обратился к девушке:

– Ожидайте вот здесь. В беседке. За вами пришлют.

Элегантная, со вкусом одетая пожилая женщина зашла в беседку после получаса ожидания.

– Лариса Павловна, – представилась она. – Это вам нужна консультация?

Лера кивнула.

– Не возражаете, если мы поговорим здесь? Такая прекрасная погода – не хочется в помещение.

Лера снова кивнула.

– Рассказывайте, – Лариса Павловна улыбнулась, и Леру прорвало.

Она рассказала, как нашла Сэма. И о «чтении мыслей», о его речи на странном языке, необычном цвете глаз, недоверии Светы, и своих собственных сомнениях, о ночном драконе и даже о том, что, кажется… (она только сейчас это поняла) полюбила Сэма.

– У меня галлюцинации! – закончила Лера и разрыдалась.

– Дракон? – мягко спросила Лариса Павловна.

– Угу…

– Он потерялся. Он просил вас о помощи – вы ему помогли.

Лера подняла на доктора заплаканные глаза. Она не говорила о том, что Сэм терялся, Лера не скрывала – просто забыла, упустила этот момент, не придала значения. Откуда врач знает?

– Он еще молод и неопытен. Впервые превращается в человека. К тому же его занесло в совершенно незнакомый, и в какой-то мере враждебный мир. Ни одному дракону не пожелаешь переживать первый опыт изменения энергетических каналов здесь, на Земле.

Лариса Павловна говорила уверенно, со знанием дела, только вот это дело совершенно не походило на психиатрию или даже на психологию.

– Какому дракону? – заикаясь, переспросила Лера.

– Ваш Сэм… – доктор улыбнулась. – Он дракон. Из тех, кто путешествует между мирами. Ни один мир нельзя назвать их домом. Но как бы там ни случилось, ему повезло – он нашел свою Указывающую путь в первый же раз…

– О чем вы?..

– Каждому дракону нужен… «маяк». Иначе ему очень сложно путешествовать. Его дом там, где живет «указывающая». В нашем мире их рождается очень и очень мало. Я – одна из них, как и вы. Всего я вам сейчас не объясню. Вы поймете больше со временем… – Лариса Павловна вдруг запнулась, насторожилась, вслушиваясь в отдаленные голоса. Дотронулась до Лериной руки и тихо произнесла, резко перейдя на «ты»:

– Извини… Мне пора. Береги его. Когда придет время, не удерживай, пусть летит. Он вернется к тебе из любого мира…

И женщина скрылась среди деревьев за поворотом тропы.

Через минуту в беседку заглянула девушка в униформе:

– Вы Лера? Пойдемте, Андрей Степанович готов вас принять.

– А… – Лера с трудом выговаривала слова. – А Лариса Павловна?..

– Лариса Павловна? – девушка помрачнела, пробормотав: – Опять она без спросу покинула палату… Ищи теперь!

Заблудившийся 2

Лера спешила домой, не чувствуя ног. В голове роились тысячи вопросов. Правду ли сказала Лариса Павловна, или она была обыкновенной сумасшедшей? Но если так, то откуда она знала вещи, о которых Лера не говорила? Сердце хотело верить. Больше всего на свете хотело верить! Но ведь у Леры еще были и мозги: холодные и порой очень даже циничные, к счастью или к сожалению. Спор между разумом и эмоциями продолжался и продолжался, перерастая в настоящую войну и рискуя свести Леру с ума… если конечно она еще не тронулась по полной программе.

Лера бродила вокруг своего дома, очень хотела войти внутрь, увидеть Сэма, и одновременно боялась этого. А если Сэм не настоящий?.. Или даже настоящий, но самый обыкновенный, а это казалось еще худшим. Если Света права и он бомж, наркоман, шизофреник, умственно отсталый?.. А вовсе никакой не дракон. Что за вздор! Дракон! Это же надо было такому поверить! Нет, да тут просто лечить нужно и срочно! Нет ли там местечка в палате вместе с Ларисой Павловной? В восьмой раз обойдя дом по узкой тропинке, Лера наконец не выдержала. Да какая к черту разница?! Она хочет его видеть! Хочет помогать ему. Быть рядом. И пусть это сумасшествие, ей с ним хорошо. Неважно, что скажут Света, друзья, знакомые, или родители, если не дай бог, надумают приехать в гости. Плевать на все.

Дверь Лера открывала дрожащими руками. Ключ удалось не с первого раза вставить в замок.

– Сэм… – тихо окликнула она, входя. Внутри почему-то все сжалось. – Сэм?

Он не отвечал. Не вышел встречать ее. Лера позвала громче:

– Сэм!

Две секунды на пороге с бешено бьющимся сердцем – и Лера бежит в зал, окидывает беглым взглядом пол, диван. Бросается в спальню. В ванную. На кухню. Его нет. И квартира словно остыла без него… А может и не было никогда никакого Сэма?..

Лера сидела, обнимая смятую футболку, которую она купила для него на прошлой неделе. Сидела и самозабвенно рыдала. Размазывая слезы по щекам, не заботясь о том, что лицо распухло, косметика потекла, а глаза покраснели. Такой маленький, глупый, далекий от реальности эпизод – и так много изменилось в ее жизни.

«Подумай хорошенько, Лерка, подумай! – говорила она себе. – Как все было? Ты подобрала на дороге парня. Притащила домой. Две недели носила ему еду и слушала его разговоры во сне. Влюбилась, просто влюбилась, как идиотка! И у тебя немножко поехала крыша… А он пришел в себя, отдохнул, отъелся и отправился домой. Где его ждут… небось, жена и двое детей. А ты Лерка – дура!..»

***

– А ты Лерка – дура! – говорила Света, стараясь в своей грубоватой манере утешить подругу. – Это хорошо, что он сам ушел. Я думала, придется милицию вызывать. Так что, не реви, могло закончится отрезанной головой. Твоей, заметь, отрезанной головой!

– Но он точно был? – шмыгала Лера носом. – Я его не придумала?

Света с удивлением заглянула Лере в глаза.

– Был конечно. Ты сомневаешься? – озадаченно нахмурившись она осторожно добавила: – Что тебе в психушке сказали?

– Ничего особенного… – проворчала Лера. О встрече с Ларисой Павловной точно не стоит рассказывать Свете.

Какое-то время Лера сомневалась, что Сэм вообще существовал в ее жизни. А вдруг ее нездоровый ум сам выдумал необычного парня, приписав того к сверхъестественным существам? Но к счастью подруга развеяла ее страхи.

– Это же надо, скотина неблагодарная. – возмущалась Света. – Ушел, даже не попрощался. Спасибо не сказал. Ты хоть ключи ему не давала?

– У меня одна пара, ты же знаешь.

– Всегда тебе говорила, сделай дубликат на всякий… Ушел, дверь бросил. А если бы кто ворвался? Ноут вон твой забрать могли. Ты тоже «умница» – оставляешь ценные вещи без присмотра. Он вполне мог и прихватить с собой… Ты же все проверила, золото там, деньги – на месте?

– Какое у меня золото… – отмахнулась Лера. И тут неожиданная мысль: – Слушай, а ведь дверь была заперта, я ее ключом открывала, как всегда.

– И что? Ты думаешь он с седьмого этажа сиганул? – Света рассмеялась. – Ну если бы так, то мы бы заметили такую милую деталь, как разбившийся труп в луже крови под твоими окнами. Ну или скорую с пожарными накрайняк.

Лера уже не слушала. То, что Сэм исчез вот так, не открывая входную дверь, было зацепкой, пусть ничтожной, но зацепкой… А вдруг Лариса Павловна сказала правду?

***

– Можно мне увидеться с одной вашей пациенткой? – робко спрашивала Лера у главврача клиники – доктора Вронского, который оказался высоким импозантным мужчиной лет сорока пяти. Она стеснялась своей просьбы, а еще больше стеснялась того, что толком не может объяснить, зачем ей понадобилась встреча с совершенно незнакомой сумасшедшей женщиной.

После исчезновения Сэма прошел год. Лера поначалу очень страдала, надеялась непонятно на что и задавалась вопросами. Но потом мозг видимо решил, что легче задвинуть любые нестыковки подальше, принять аксиому, что все сверхъестественное можно объяснить научно, признать Ларису Павловну психически больной, а ее слова – сумасшедшими бреднями. Сэма назвать авантюристом, который что-то хотел поиметь с бедной девушки. Свету – единственным разумным человеком во всей этой истории. А о произошедшем забыть, как о глупом сне. Но чего Лера забыть не могла – так это глаза парня… удивительно зеленые с яркими желтыми прожилками. Каждый раз перед сном она видела их, и читала в них «Я вернусь». Но больше уже не верила. Возможно, не мешай ей два высших образования, склонность к критическому мышлению и способность анализировать неудачный опыт наивных людей, надутых так называемыми экстрасенсами, она бы и приняла драконью историю за чистую монету, но увы…

Суета плотно закрутила ее. Работа. Замаячившая перспектива карьерного роста, если как следует поднажать. Нехватка денег. Выяснения отношений с родителями, требующими наконец подумать о замужестве и семье. Страшно мудрые Светины советы. Все это очень даже помогало не думать о Сэме. Да и в конце концов его даже не Сэм зовут! Это имя придумала сама Лера. Настоящего не знает…

– С кем именно вы хотите увидеться? – спросил главврач, натянуто улыбнувшись. – Мы ведь раньше с вами не встречались?

– Нет, не встречались. Я хотела бы поговорить с Ларисой Павловной… – Лера очень надеялась, что фамилию он не спросит – клиника небольшая, каждый пациент на счету, вполне возможно, что главврач знает всех по именам и отчествам. И Лера не ошиблась.

– Вы ее родственница? – спросил Вронский.

К этому вопросу Лера была готова, у нее имелась наполовину выдуманная история, которая убедит врача, что Лариса Павловна не совсем ей чужая:

– Нет, знакомая. Не сказать, что хорошо ее знаю…

Доктор не дал договорить, перебил:

– Лариса Павловна к моему большому сожалению ушла из жизни.

– Что? – Лера даже подскочила. – Она умерла?.. Когда?

– Полгода назад. И так как вы не являетесь ее родственницей, я не могу рассказывать подробности. В любом случае, примите мои соболезнования, – с этими словами Вронский встал и вежливо, но настойчиво выпроводил Леру из кабинета, поручив сестре в коротеньком белом халатике провести девушку к выходу.

Лера шла, как зомби, не смотря по сторонам, не сопротивляясь. Ниточка оборвалась. И то, что привело ее сюда снова превратится в пустую и глупую иллюзию.

Она шла и думала, что все стало бы на свои места. Уже через три месяца после того, как Сэм исчез из ее жизни, Лера вошла в привычный естественный ритм – не плакала больше по полночи, не искала до тошноты в интернете сведения о драконах и об указывающих. Находя о первых горы, просто горы всякого мусора: выдумок, домыслов, стереотипов, легенд, бредней, сказок; а о вторых – абсолютно ничего. Не выходила в три часа ночи на балкон с надеждой увидеть силуэт дракона на фоне звездного неба. Все кончилось, прошло, забылось. По крайней мере, ей удалось себя в этом убедить. И успокоиться. Теперь они гуляли со Светкой, зависали в клубах, ходили в кино и на шоу, знакомились с парнями, или вкалывали на работе, что те пресловутые бессмертные пони.

Но потом, когда Лера уже окончательно вылечилась от влюбленности или глупости, или как это назвать… ей стал сниться Сэм. Каждое утро. Ровно с четырех до четырех двадцати. Все повторялось и повторялось. Он сидел на земле в каком-то странном пустынном сером месте, обхватив колени, и дрожал, будто его била лихорадка. Волосы спутались, повисли грязными неухоженными сосульками, одежда превратилась в лохмотья. На левом плече неаккуратная повязка, сквозь которую сочилась кровь. Он был ранен… ее Сэм. Ранен, испуган, беспомощен. Он поднимал глаза, словно бы чувствуя ее присутствие, и начинал говорить на том самом незнакомом гортанном мелодичном языке. И как ни странно, Лера понимала. В каждом сне он повторял в разных вариантах одну и ту же мысль: «Я хочу вернуться. Я так хочу вернуться домой. К тебе. Я не могу найти дорогу. Пожалуйста, помоги… Укажи мне путь» Лера просыпалась, резко вскидываясь, смотрела на часы, которые показывали всякий раз четыре двадцать. А после не могла уснуть.

Первую неделю она отмахивалась. Но недосып и нервное напряжение давали о себе знать.

– Что с тобой происходит? – спрашивала вездесущая Света. – Опять о том бомже думаешь? Мне казалось, тебя попустило.

Рассказать все подруге, означало подвергнуться бомбардировкам из лекций и поучений, поэтому Лера предпочла держать все в себе. Сон не прекратил ее мучать ни после хорошего снотворного, ни после утомительных занятий в спортзале и прогулок на свежем воздухе, ни после обращения к психотерапевту, которому, впрочем, Лера так и не открылась до конца. Когда все это стало невыносимо, она решила встретиться с Ларисой Павловной. Одно из двух – либо Лера окончательно поймет для себя, что женщина – сумасшедшая, либо та даст ей дельный совет, как указать путь заблудившемуся дракону.

Но теперь все кончено. Лариса Павловна умерла. Медсестра вела Леру по длинному коридору, неторопливо, со снисходительной вежливостью, словно Лера была очередной пациенткой, родственники которой хорошо заплатили за ее содержание здесь. Может ей стоило поговорить с Вронским? Все рассказать? Попросить взять на стационар… Неужели до этого дошло? Сколько, интересно, стоит здесь у них лечение?

– А вы знали Ларису Павловну? – неожиданно для себя самой спросила Лера у сопровождающей.

– Да, – девушка улыбнулась, – ее все тут знали. Никто так часто не сбегал, как она.

– Она болела? – продолжала расспросы Лера, затаив дыхание – признаться честно, она не слишком-то надеялась на ответы.

Но сестра отвечала, притом охотно:

– Нет. По крайней мере, долго не болела. А вы ее знали?

– Немного, – пожала плечами Лера. – Но я ее… уважала очень… И мне бы хотелось знать, как все произошло.

Девушка нахмурилась. Было видно, что доброжелательность в ней борется с профессиональной этикой.

– Вы, наверное, ее студентка?

Лера быстро кивнула. Оказывается, загадочная сумасшедшая где-то преподавала.

– Ларису Павловну мы тоже все уважали. И она всегда вела себя адекватно. Были конечно странности… без странностей у нас не держат, – медсестра мялась, поглядывала на Леру, словно хотела еще что-то сказать. Потом все-таки сделала над собой усилие. – Извините, я не могу с вами говорить о пациентах. Меня могут уволить.

На этом все. Леру молча вывели за пределы клиники. Охранник захлопнул калитку и отчитался по рации, что все чисто. Ниточка оборвалась навсегда…

***

– Девушка! – Лера обернулась на оклик, еще толком не понимая, к ней ли обращаются.

– Ты ее знаешь? – зашипела на ухо Света.

Лера знала. Это была та самая медсестра из клиники, провожавшая ее тогда. Сказав что-то невнятное Свете, Лера подошла.

– Меня зовут Татьяна, вы меня помните?

Лера кивнула. «Как она меня нашла?»

– Вы Лера?

– Да…

– Я не знала, что тогда в клинике… это были именно вы… Хотя, даже если бы и знала, вряд ли получилось поговорить.

– О чем? – недоумевала Лера.

– О Ларисе Павловне… Перед смертью она просила меня найти вас. Сказал мне ваше имя. Домашний и рабочий адрес. Она очень просила найти…

– И зачем?

– Чтобы передать письмо, – и девушка протянула Лере запечатанный конверт. – Мне она всегда нравилась, столько тепла и доброты было в этом человеке. Она страдала от галлюцинаций… но иногда мне казалось, что она нормальнее всех нас вместе взятых. Возьмите письмо…

Принимая конверт, Лера заметила в глазах медсестры слезы.

– Как она умерла?

– Просто однажды легла спать и не проснулась, – быстро ответила девушка. – Мне пора. Простите… До свиданья. – И ушла, вернее убежала, громко цокая каблучками сапожек по мостовой.

***

«Мой дракон больше не прилетит. Он больше никогда не прилетит ко мне… И мне больше некому указывать дорогу. Жить незачем… Но я знаю, что ты снова придешь сюда, искать совета. Может быть, я нехорошо с тобой поступаю, посвящая во все это. Может, ты была бы счастливее, живя в неведении. Как видишь, мне знания и способности ничего хорошего не принесли.

Иногда это бывает невыносимо тяжело… Я долго колебалась, сомневаясь, писать тебе или нет. В конце концов, решила, что ты должна знать. Я попросила Таню, одну из медсестер, хорошую добрую девочку, передать тебе это письмо, но только в том случае, если ты придешь меня искать. Ведь это означало бы, что тебе плохо и нужен мой совет.

Я когда-то все это пережила, и не было никого, кто помог бы мне хотя бы единым словом. Иногда я думаю, что будь у меня наставница, все пошло бы по-другому…

Я даже знаю, что ты хочешь спросить. «Как указать путь своему дракону?» Наверняка, сейчас он просит тебя о помощи. Хочет вернуться, а ты не знаешь, как помочь.

Так вот, девочка, слушай меня. Никакого особого секрета не существует. Ты маяк. Ты горишь, а он видит. Так какого дьявола ты тушишь в себе пламя?!

Что? Я права? Ты пыталась все забыть. Найти рациональные объяснения. Запивала свою боль мартини, или чем там сейчас запивает неприятности молодежь?.. Или забрасывала воспоминания бумажками со своей работы? Может ты даже нашла себе парня, чтобы не думать о нем. Но забыть и вычеркнуть его из своей жизни не удастся. Ты ведь уже назвала его? Да? Дала ему имя? Если так, то забыть теперь невозможно.

Гори. Гори ярче. Думай о нем. Вспоминай. Не бойся быть сумасшедшей… (Ах, как заманчиво звучит совет от старой психички!)

Верь в невозможное и люби до невозможности.

Поверь мне, это того стоит. Когда он прилетит, ты поймешь, что это стоит всего на свете…

А вот ко мне уже не прилетит… Мой погиб. Спаси своего, девочка, обязательно спаси».

Лера читала, перечитывала, читала снова и плакала, плакала, плакала, пока бумага вся насквозь не промокла, урожая просто распасться у нее в руках.

«Когда он прилетит, ты поймешь, что это стоит всего на свете…» – звучало у нее в голове, даже после того, как она свернула письмо и спрятала в конверт.