Текст книги "Сага о Ласке Сэме и его друзьях (СИ)"

Автор книги: Владислав Григорьянц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Конечно, Ласка Сэм мог купить подарок любимой девушке и не воровать в дорогом магазине столь ценную и приметную вещб, всполошившую всех стражников в городе, но есть такое понятие – гонор. Вот гонор как раз и не позволял юноше поступить как-то иначе. Он должен был похитить этот подарок. И похитить, применив все свое умение, весь набор своих хитрых штучек.

А опыта юноше было не занимать. Облавы стражников, нападения старых кланов, стычки с конкурентами-беспредельщиками, все это было в прошлом. Ребята имели свой небольшой кусочек с общего пирога и не собирались его никому отдавать. Расширять свои владения? А зачем? Обучение все равно подходит к концу. Не сегодня-завтра, а придется отправляться по частям. Куда кого назначат, но поговаривают, что все выпускники будут отправлены в лействующую армию. Тем лучше. Зачем же оставлять за собой хвосты?

Тройка друзей свернула в нужный переулок. Дома здесь стояли добротные, в этом районе жила элита квартала суконщиков – гранд-мастера, никак не ниже. Поэтому и не было облупленных стен, мусора на мостовых и вони: гранд-мастера не пользовались сливной системой очистки, когда нечистоты выливались прямо на улицу и стекались по канавкам в отводы, а системой труб, которые вели к яме-коллектору. Раз в неделю появлялся у коллектора ассениматор, один из самых почтенных городских служителей, который и вычищал огромную выгребную яму. Кроме этого дорогого сооружения в переулке суконщиков были даже небольшие палисадники в каждом дворе, а заборы украшали не гвозди и осколки стекла, а витые лианы-габо с ядовитыми колючками. Сейчас как раз было время, когда эти лианы цвели, распускаясь нежными, молочно-белыми цветами, от которых по всему переулку шел пряный пьянящий и согревающий душу аромат.

Сэм подошел к нужной двери и постучал. Ему открыла миловидная служанка с веснушками на все лицо, которая при виде молодях ребят сразу же заулыбалась, сделала неглубокий, но очень приятный поклон, почти полностью обнаживший открытую вырезом грудь, и пропустила компанию в дом.

– Где Ингерильда? Сразу же спросил Сэм. Но вопрос был лишним: стройная девушка с копной распущенных черных, как смоль, волос уже неслась навстречу своему возлюбленному. Товарищи Сэма спокойно наблюдали, как влюбленные сплели объятия и воздали друг другу должное пылким поцелуем.

– Дорогая, а ну примерь-ка вот это... – произнес Сэм, протягивая девушке обернутый яркой бумагой и перевязанный красной лентой сверток. Ингерильда чуть оторвала оберточную бумагу и оценив ткань, восторженно вскрикнула и помчалась переодеваться. Служанка тут же появилась, поставила на небольшой столик легкое вино и блюдо с фруктами. Она выразительно посмотрела на Рутти, который уже устроился в кресле и, призывно качнув бедрами, удалилась.

– Рутти, мне кажется, ты тоже будешь посещать этот дом не без обоюдного удовольствия, – перехватив взгляд девицы, заметил Сэм.

– Ну, не всем везет так, как тебе, Сэм, покорять с первого взгляда сердца прекрасных дев. Кому-то и служанки будут хороши. – безобидно отбивался от нападок приятеля Рутти.

– Ладно вам, орлы, – произнес Герб, наливая в бокалы понемногу вина, – успокойтесь.

– Ладно, пока есть время, что у нас с ребятами? – Сэм говорил уже совершенно спокойным деловым тоном.

– Волк и Колченогий согласны. Мы с Рутти уже переговорили с ними.

– Тогда завтра мы должны сделать все дела у стряпчего.

– Мэтр Пульфи нас в пятки будет целовать. – заметил Рутти.

– Ага, пять процентов коронного сбора! Он на нас точно квоту сделает. Ладно, мы-то не обеднеем. – Сэм немного подумал. – Нет, тянуть нельзя. Приказ может прийти в любую минуту. Так что с утра пораньше. Эх, если бы не Ингер, следовало бы нагрянуть к старикану прямо сейчас. Ладно, постараемся провести хорошо эту ночь, тем более, что Тэсс должна вот-вот приехать.

– Кстати, с ней будет подружка и для тебя, Рутти. – не преминул отпустить колкость товарищу Герб.

– Ты хочешь, чтобы Гили подсыпала мне яду в вино? – наиграно испуганно произнес Рутти, поддерживая игру товарища.

– В таком случае пострадаем мы все – думаю, на тебе одном Гили не остановится. – Герб явно пребывал в отличном настроении духа.

– Ребята, что-то слишком тихо стало. – Герб развернулся к Сэму. – Прислушайся! Вот только что еще...

И тут что-то тихо, как никогда. – Сэм насторожился. Вся веселость с его товарищей исчезла в одно мгновение. Они стали напряженно вслушиваться в окружающий мир. В отдалении послышался глухой звук удара по металлу. Вроде как лязгнуло оружие у какого-то не слишком расторопного стражника.

Тут появилась Ингерильда. Платье, которое Сэм со товарищи украл из самого дорогого салона города, ей удивительно шло. Простое, без лишних украшений и драгоценностей, оно было сделано из прекрасного самирского сапса удивительной небесно-голубой окраски. Распущенные волосы ниспадали с плеч, небольшая грудь взволнованно поднималась и опускалась в аккуратном прямоугольном вырезе. Синие глаза сияли таким наслаждением, что на девушку нельзя было смотреть без восторга. Увидев настороженные лица ребят, Ингерильда тут же помрачнела. Она знала, что у мужчин такие лица бывают только в минуты неприятностей. Следовательно, вечер перестает быть томным.

– Инге, а когда должна была появиться Тэсс с подружкой? – спокойно спросил Сэм.

– Чуть раньше вас, но она опаздывает, уже на пол-стражи.

– На Тэсс это не похоже. – заметил Герб. Ингерильда утвердительно кивнула. Обычно Тэсс появлялась пораньше, чтобы поделиться с подружкой маленькими девичьими тайнами и последними городскими сплетнями.

– Это облава. – спокойно заявил Рутти.

– Серьезно. Облава. – Сэм подтвердил вывод товарища. – Мы уходим, Инге, извини...

Девушка постаралась безразлично пожать плечами, но этой у нее получилось откровенно плохо, да и в уголках глаз стали накапливаться предательские слезинки. Инге давно привыкла к мысли, что рано или поздно, но этот ее роман закончится. В конце-концов, сегодня, значит сегодня. Ей все равно не удержать любимого возле себя. Да и папаша ищет жениха из обедневших родовитых... И лучше, чтобы постарше, как можно постарше. Тэсс была молодой вдовой и Ингерильда прекрасно знала все преимущества этого социального статуса. И все-таки не удержалась, отвернулась от Сэма, который обнял ее за плечи и тихо заплакала.

– Не плачь, Инге, я еще вернусь, обещаю тебе. – соврал почему-то Сэм.

– Не ври, уходи, Сэмми, тебе пора, уходи, прошу тебя. И не возвращайся. Мне будет больно снова тебя потерять.

Сэм проглотил комок, поднял заплаканное лицо девушки и поцеловал ее в губы – нежно и ласково.

День подходил к концу. Любовь подходила к концу. Только облава только-токлько начинала раскидывать свои липкие щупальца по всему кварталу, разлучая уже почти совершенно разлученных влюбленных. И какая разница: сегодня или завтра? Никакой! А Сэм хотел уйти красиво. Успеть покрасоваться перед девушкой своим офицерским мечом и патентом с предписанием отправиться в армию... Романтично. Красиво. Банально. Теперь же получалось без банальностей.

Бегство свело нас. Бегство и разлучило. Пора.

– Как будем уходить? По воздуху? – спросил товарища Рутти, прерывая затянувшееся молчаливое прощанье.

– По воде. – злобно, будто бы в отместку ответил Сэм.

– Фууу... – вместе фыркнули Герб и Рутти. Ведь по воде означало – по сточной трубе к коллектору.

– Уверен, что стражники на крыши заберутся. Они уроки хоть туго, но запоминают. Так что вниз, други, вниз! – Сэм похлопал Рутти по плечу, еще раз подошел к Инге и вцепился в губы прощальным поцелуем. Коротким и страстным. Потом повернулся и пошел за друзьями. Не оглядываясь. Девушка держала руки на животе, стояла и смотрела со слезами на глазах, как исчезает в яме стока ее первая любовь.

– От плана В дурно пахнет. – заметил Рутти, вторым пролезая в коллектор. Первым шел Герб, Сэм завершал процессию. Он так и не обернулся назад. А зачем? Зачем эти лишние слезы, зачем эта пустая трата сил и эмоций. Проехали. Первая, но ведь не последняя! Но все-таки что-то щемило, что-то подсказывало, что это расставание навсегда. А Сэм так не любил это слово НАВСЕГДА...

– Как-то скучно сегодня пробираемся, всего только парочка крыс. – сумел пошутить Рутти.

По отводной трубе, сделанной из дерева, обитого металлическими лентами, приходилось пробираться ползком на животе, потом на четвереньках. Наконец друзья очутились в самом коллекторе, небольшом домике, аккуратно выложенным камнем. Тут удалось выпрямиться во весь рост, но запах от этого легче не стал. Упираясь о колесо-черпалку быстро выбрались к дверям коллектора. Рутти быстро справился с замком. По расчетам ребят они должны были оказаться за спинами стражников. Но аккуратно выглянувшего Рутти ожидал сюрприз. Стражники перекрыли район еще одной цепью (на самом деле сержант Гам Сумович, проникшийся вливанием от шефира, подошел к делу серьезно, оцепив квартал троекратно). Сейчас стражники медлили, топтались на месте, ждали подхода "алых плащей", которые имели право без бумаг обыскивать любое жилище.

– Что делать-то будем? – прошептал Герб.

– Ждать. – спокойно ответил Сэм, Рутти утвердительно качнул головой.

Прошло не более полустражи, когда появилось то, чего ждали Сэм и Рутти. Большая бочка ассениматора остановилась как раз напротив коллектора. Ворота коллектора открылись и бочка задом въехала в помещение. Через мгновение появился и ассениматор, одетый с ног до головы в серебристый балахон. Маска с темными стеклами очков скрывала его лицо. Он вопросительно уставился на троицу ребят.

– Нам надо смыться. – спокойно сказал правду Сэм и протянул ассениматору три монеты. Теперь он ждал, как отреагирует на взятку городской чиновник. Ассениматор был крупной должностью. Более того, очень хорошо оплачиваемой должностью. Вот только монеты, которые ему протянул Сэм были не простые. Это были золотые боло империи Карнау, которая исчезла давным-давно, еще до того, как магия возникла на Каррите. Там впервые стали чеканить полновесную золотую монету без примесей меди или серебра. Из-за своей редкости эти монеты весьма дорого ценились коллекционерами. За каждую из таких монет можно было получить пригоршню золота или алмаз средней величины.

Ассениматор открыл ладонь, на его перчатку перекочевали все три монеты. Потом он беззвучно указал на помпу. Колесо-черпалка было просто декоративным украшением, которое полагалось иметь в каждом коллекторе. Отар и Сэм взялись за ручки помпы, Рутти остался следить за улицей.

Удар! Ворота дома вылетели из петель. Стражники быстро ввалились во двор и заняли все стратегические пункткты, зорко наблюдая за всеми, кто находился в доме. После этого во двор последовал сержант Гам Сумович в сопровождении трех мелких чиновников Следственной палаты в алых плащах. Им навстречу вышла Ингерильда. Девушка шла в новом платье, гордо держа голову и совершенно не замечая стражников, которые оцепили ее дом.

– Что вам угодно? – бросила девушка сержанту.

– Сержант городской стражи Гам Сумович при исполнении служебных обязанностей. Осмелюсь спросить: где мастафа Марча Пирич? – церемонно и вежливо ответил вопросом на вопрос командир облавы.

– Отец уехал в загородный дом. По всем вопросам вы можете тревожить меня. – Инге держалась удивительно хладнокровно.

– Вот именно, придется вас побеспокоить. Не делайте такое удивленное лицо, госпожа Ингерильда, именно вас. Знакомо имя Сэм Вутович?

– Не имела чести...

– А Ласка Сэм?

– Аналогично.

– Хм... хм... по нашим данным этот юноша находится в вашем обществе. Или вы выдадите его... или мы обыщем дом.

– Вы знаете, что сделает отец, когда узнает о незаконном обыске?

– А обыск законный. Вот тут присутствуют три чиновника Следственной палаты, они подтвердят мои полномочия. – чинуши быстро закивали головами...

– Тут никого нет, впрочем, вы можете искать, дело ваше.

Сержант кивнул, и стражники бросились обыскивать дом. Через десять минт выяснилось, что в доме действительно никого нет. Сержант как-то вяло прознес девице извинения и направился к выходу.

– Сержант, простите, а в чем обвиняется этот ваш... как его... ну...

– Сэм Вутович? – сержант пришел девице на помощь. Сегодня он выкрал из самой крупной лавки платье из самирского сапса ярко-красного цвета. Как раз такого фасона, как носите вы...

– Может это оно? – спросила Ингерильда с вызовом.

– Я ведь попросил прощения, зачем вы так, не обижайтесь, госпожа Ингерильда, я ведь попросил извинения по всей форме, эх, даже ребенок знает, что сапс невозможно перекрасить. – сержант понуро покинул дом, но за воротами встрепенулся и начал отдавать команды:

– Осмотреть все соседние дома! Оцепление не снимать! Говорить об облаве на опасных преступников.

Страж по имени Кар Берусич был в паршивом настроении. Сегодня поутру он проигрался в четыре и теперь осознавал, что до жалования оставалось еще пять дней. Жрать то еще оставались кое-какие запасы, а вот на все остальное... А ведь собирался навестить дом Старухи Кабба, там как раз новые девицы появились, две! Говорят, такое вытворяют! Откуда-то с Востока. А там в Прелестной Игре толк понимают! Вот только одна беда. Денег на двоих не хватало. А Кар любил расслабиться по полной. Оставалось только одно: рискнуть. Вот и рискнул. Откуда ему было знать, что эта рыжая деваха так метает! У нее все шестерки да пятерки. Нет, не дурила, играли теми же костями, а Кару просто не везло. "Да, все равно отыграюсь, только к этой девице теперь ни на шагю Не везет мне с рыжими". – зло решил про себя Кар.

Тут такая загогулина жизненная получалась: Кар играл потому, что ему нужны были деньги. Деньги нужны были Кару потому, что он нуждался в девочках. А в девочках Кар нуждался потому, что глядя на его тупую и мерзкую рожу люба нормальная девица сразу же переходила на другую сторону улицы.

– И не урод же я, – думал иногда про себя Кар, рассматривая свое отражение в зеркале, старательно вычесывая волосы с боков так, чтобы они закрывали лысину.

– Вот куплю паричок...

Но не смотря на то, что Кар купил паричок, девушки по прежнему обходили Кара стороной. Тогда он брался за чарку. Гнилозубый, толстопузый стражник с опившимся лицом не представлял для девиц никакого интереса. Для всех девиц, за исключением профессионалок, но и те все норовили содрать с Кара втридорога, "за экстремальные условия работы".

– И что им еще нужно? – подумал в который раз Кар, потом потянулся к щеке, нащупал и выдавил прыщ, оторвал взгляд от своих тоненьких ног и настроение его стало еще хуже: прямо на Кара тащилась бочка с ассениматором на козлах. Ассенимтор был в золотистой пленке, следовательно, ехал уже наполненный.

– Хапо! Стоять! Хапо! – прокричал Кар, раздуваясь от сознания собственной значимости. Так и хотелось сделать что-то величественное, например, задержать этого ассенизатора и оставить его дожидаться конца операции на краю мостовой. Ассениматор остановился.

– Нельзя. Район оцеплен! Никому нельзя. Становись. Точка.

Ассениматор поманил Кара рукой. Тот посмотрел на стражников, стоящих неподалеку. Те злорадно улыбались. Ничего не поделаешь. Кар полез к бочке. Ассениматор начал споро скручивать винты с крышки люка. Крышка-пробка выскочила, а в нос Кару шибануло всей прелестью ассениматорского искусства. Уровень жидкого дерьма был как раз под самой-самой крышкой и никаких голов из дерьма не торчало. Незадачливый стражник быстро спрыгнул с бочки. Теперь он не мог не пропустить ассениматора, который все так же молча и спокойно начал закручивать винты на крышке своей бездонной бочки.

Военная школа Гиппесби. Кассарах. Провинция Каррита. Империя Анно. 12-й год ЭПК

Проснувшись, полковник Максимус Астветис почувствовал себя предерьмово. И дело было не в количестве выпитого с флаг-адмиралом спиртного, и не в девицах, которые вызвались провожать военных вплоть до отъезда флаг-адмирала и остались с полковником почти до утра... И попойки, и сексуальные упражнения были для господина полковника делом привычным. В конце-концов как еще безродному офицеру удержаться на более-менее приличной должности? Дело было в том, что флаг-адмирал привез слишком много неприятных вестей. И ощущение, что они опаздывают, не оставляло начальника школы Гиппесби весь вчерашний вечер. Максимус приподнялся, опираясь на локоть, нащупал высокий бокал с прохладным антиалкоголиумом, поморщился и залпом выпил. Полковника пару минут покорчило, но уже через пять минут высокий военный чиновник был более-менее в состоянии выползти из постели, а еще через пять обрел способность хоть как-то мыслить. Заботливый адъютант знал, что полковник терпеть не может, когда при его пробуждении кто-то присутствует, и девиц отправил заранее, пока господин полковник еще спал. Приготовление напитка по старинным рецептам, сохранившимся еще со времен господства магии, так же было делом рук заботливого адъютанта. Полковник предполагал, что его адъютант (кстати, из высокородных) был слишком заботливым и простирал свои заботы не только на телесные потребности, но и на секреты, которыми должен был владеть его достопочтенный шеф. Что же, это заставляло начальника школы не расслабляться и постоянно находиться в должном тонусе.

Максимус нырнул с головой в ванную, заранее приготовленную все тем же вездесущим адъютантом. Ему оставалось еще пятнадцать минут внутренней свободы. Потом бритье и завтрак, который он неизменно проводил в курсантской столовой. Это было традицией заведения. Весь офицерский состав питался точно так же как курсанты (пока не покидал стен заведения). Это позволяло офицерам не нагуливать излишний жирок и постоянно находиться в боевой физической форме. Да и повара не рисковали кормить детей какой-то тухлятиной.

Но сегодня полковнику даже пяти минут утренней неги вырвать у судьбы не удалось. Только он погрузился в пену дней, как в проеме ванной комнаты появился адъютант, который придал своему лицу крайне озабоченное выражение, впрочем, Максимус был уверен, что прерывая его размеренный распорядок утра, стервоза-адъютант испытывает истинное садистское удовольствие.

– Мэсс Максимус! У нас чрезвычайная ситуация... – адъютант выдержал паузу, давая полковнику переварить услышанное, казалось, он старался подчеркнуть всю тяжесть утреннего состояния полковника.

– Ну? – буркнул полковник, когда пауза адъютанта слишком уж затянулась.

– Там у ворот мэр Кассараха, городской шефир полиции и с ними не менее плутонга городской стражи.

– И что они хотят?

– Они хотят произвести обыск в школе, говорят, ищут каких-то преступников.

– В нашу школу пробрались посторонние? – недоуменно спросил полковник.

– Никак нет, они говорят, что кто-то из наших...

– У нас в школе нет преступников. Вы это должны прекрасно понимать, лейтенант.

– Так точно, мэсс Максимус!

– Ладно, поговорю с этими крысами. Мэра и шефира в мой кабинет. Если стражи сунутся – в шею их. Разрешаю применять оружие.

Адъютант склонился в поклоне и помчался выполнять приказ. Полковник знал, что такое распоряжение не по нутру этому высокородному дворянчику и о его неблагонадежности обязательно узнают "наверху". Но полковник служил в армии, а не в дворянском ополчении... "Если что-то напутает, отдам сукин сына под трибунал и быстренько голову с плеч"... – решил про себя полковник, но решение это было не столько программой действий, сколько способом успокоить нервы.

Аккуратно побрившись, полковник оделся в форму и прошел в свой кабинет. Секретарь уже появился, ожидая указаний шефа.

– Ну? – осклабился недовольной ухмылкой полковник.

– Мэсс Максимус, мэр Кассараха, достойный Вип д'Рипп и шефир города благородный Гро де Нуи ждут вас в приемной. – официально доложил секретарь. Шеф выразительно молчал. – Они проявляют крайнее нетерпение и раздражение. Ваш адъютант еле уговорил их пройти в ваш кабинет без сопровождения стражи.

– Как только гости зайдут, ко мне командира караульной роты. Пусть ждет. И пригласи... этих...

Мэр города был действительно из высокородных. Худощавый, тонкорукий, нос с горбинкой, презрительный взгляд, одет по последней столичной моде в камзол с огроменным жабо и кружевными манжетами тонко-зеленоватых переливчатых оттенков. За такую ткань можно отдать хилую деревеньку в Пограничьи вместе со всеми ее жителями. А вот его шефир (начальник стражи и шеф секретной полиции Кассараха) был явно из тех, кто приобрел свой титул "за выдающиеся заслуги перед империей". Скорее всего, собрал достаточно компромата на своего шефа, которым крутил, как хотел. Уж больно хитрющими выглядели глазки этого зарвавшегося бюргера, да и походка мэра выдавала некоторую неуверенность, а вот кошачьи шажки шефира – наоборот. "Вот кто тут главный". – произнес про себя начальник военной школы Гиппесби, полковник Максимус Астветис.

– Что привело в мой кабинет столь высокородных господ? – тон полковника был подчеркнуто вежлив. Так подчеркнуто, что и придраться, тем более, начать нападение было не из-за чего.

– Мэсс Максимус, – несколько неуверенно начал мэр Кассараха, – мы, мэр города, врученного мне коронным повелением два года назад, обязаны заботиться о благосостоянии и спокойствии граждан вверенного нам города. Особенно граждан высокородных... – на этом обличительны пыл мэра закончился и он явно не знал, как построить фразу дальше, тем более, что полковник Максимус крайне вежливо молчал. На выручку мэру тут же пришел шефир полиции.

– Мы уже семь лет вынуждены сквозь пальцы на многие проделки курсантов вашей школы. В этой папке собраны краткие отчеты о всех жалобах, которые мы получаем на ваших курсантов за последние два года.

– Позволите ознакомиться? – нейтральным тоном осведомился полковник.

– Несомненно. – папка легла на стол полковника, но тот ее даже не открыл. Тогда шефир продолжил. – Кражи на рынках, воровство, нападения на честных граждан, вымогательство и шантаж – это краткий список "подвигов" ваших воспитанников. Пока недовольство шло только от простых граждан, мы проявляли терпимость, тем более, что ваша школа на хорошем счету у самого Императора. Но вчера пострадали интересы высокородной дамы. Это есть нехорошо.

Полковник напрягся. Это могло быть действительно нехорошо. О чем это будет блеять пройдоха-шефир?

– Вчера тройка ваших прохвостов выкрала платье из лавки почтенного купца. Все бы ничего, но платье было заказным, предназначалось для подарка на день рождения одной высокородной даме, а поэтому гнев ее...э... покровителя достиг высшей степени. Понимаете, полковник, – тон шефира снизился до покровительственного, – платье из самирского сапса стоит бешенных денег. Да и приходит такая ткань крайне редко.

– Вы задержали преступников? – спокойно осведомился полковник. Старый военный даже ухмыльнулся мысленно, он понимал, что его посетители находятся в весьма затруднительном положении. Ведь речь шла о губернаторе провинции и его молоденькой любовнице, которая еще даже не успела получить дворянство... О платье, которое заказал для нее губернатор знал весь Кассарах. Вот уж прохвосты, так прохвосты...

– Мэсс Максимус, они успели скрыться. Агентурные сведения тоже не помогли. К сожалению, мы оцепили район, но они как-то выскользнули. Есть серьезные подозрения, что это курсанты вашей школы Сэм Вутович, Герб Отарич и Рутти Паневич. Поэтомы мы вынуждены произвести в вверенном вам заведении обыск и временно задержать подозреваемых нами курсантов... вплоть до выяснения некоторых обстоятельств. Мне предоставлены самые широкие полномочия. Вплоть до того, что стража готова будет взять вашу школу штурмом...

Последнюю угрозу шефир промурлыкал елейно-извиняющимся тоном, мол, мы-то с вами понимаем, насколько это мне неприятно, но я вынужден, под давлением обстоятельств... Полковник, ни капельки не изменившись в лице, протянул руку и позвонил в колокольчик. Тут же в кабинете появился секретарь.

– Начкара ко мне! Немедленно! – грозно полыхнул приказом полковник. И ровно через секунду начальник караульной роты стоял по стойке "смирна!" в кабинете своего шефа.

– Мэсс Максимус! Начальник... – начал рапортовать подчиненный, но остановился, повинуясь жесту полковника и преданно уставился в уста непосредственному начальству.

– Удвоить караулы! Ни одной гражданской задницы в школу не пропускать без моего приказа. По любому, тем более, если это стражник с коронным предписанием или без оного, открывать огонь! Курсантам под присягой выдать оружие, занять круговую оборону. План "Алеф".

– Слушаюсь! – четкий разворот – невольно залюбуешься! Отточенный щелчок каблуками, строевой шаг. Начкар духом вылетел из кабинета. А в кабинете творилась настоящая буря. Мэр города стоял в позе оскорбленной невинности и, поджав еще более высокомерно губы, заявил:

– Если бы вы были высокородным, а не смертом, я бы уже давно вызвал вас на дуэль...

Еще более преобразился шефир города. От его вальяжности и томного расположения не осталось и следа. Теперь он раздулся, напоминая более жабу, но глаза его сверкали настоящей угрозой.

– В течении ближайшей стражи все свободные подразделения будут готовы штурмовать вашу школу, даже "алые плащи". У меня есть приказ задействовать их в случае вашей... нелояльности режиму высокородных...

– Напоминаю моим дорогим гостям, что они находятся на территории военной школы, которая, согласно Уложению его императорского величества приравнивается к полевой воинской части. Согласно уставу военно-полевой службы, обыск в военной части могут совершать только военно-следственные органы. Для проведения следственных действий вам надлежит обращаться в военную полицию штаба Внутреннего округа. Все остальные действия трактуются как нападение на военную часть и бунт против Короны.

– Мы надеялись, что вы проявите понимание. Суд высокородных не будет к вам столь радушен, как некоторые ваши... покровители...

– Суд высокородных не принимает дел, связанных с недворянками-любовницами, даже если это любовницы императорской особы. Более того, если этой особе и буде дарован титул, под юрисдикцию суда высокородных попадает не она, а ее дети, которые будут от высокородной особы.

– Осведомлены? Зря вы так... Я получил точные инструкции и буду задерживать всех курсантов вашей школы, пока не поймаю нужную мне троицу.

– Достопочтенный шефир, я могу, в качестве жеста доброй воли облегчить вашу работу...

На мгновение уста шефира озарила улыбка победителя. Но только на мгновение.

– В вверенной мне школе нет курсантов с означенными вами именами.

Шефир представлял из себя окончательно огорошенного и раздавленного человека, хотя внутри его переполныло ликование. Он не мог представить себе, что полковник опустится до элементарной лжи. Теперь дело казалось ему выигранным.

– Сэм Вутович, Герб Отарич и Рутти Паневич являются офицерами армии Его Императорского Величества с патентами и предписанием немедленно отбыть в действующую армию. И вы можете рискнуть задержать их, но уже под СВОЮ ответственность, когда они будут направляться в расположение своих частей. А некоторым господам хочу напомнить, что я сейчас при исполнении и в силу своей должности я нахожусь под юрисдикцией Кармильского кодекса, что означает, что приравниваюсь в действиях к высокородной особе. Что в свою очередь означает, что я могу немедленно ответить на вызов, который мне, как послышалось, кто-то хотел сделать. На этой неделе я предпочитаю драться на тяжелых двуручных мечах. – добавил полковник, с презрением разглядывая тщедушную фигуру мэра Кассараха.

Глава пятая

Игра начинается

Дорога на Шарджан. Провинция Каррита. Империя Анно.

– Приваааал!

Небольшой отряд остановился у придорожной поляны. Тут место было расчищено и обустроено как раз для таких привалов: было несколько навесов, под которыми путники могли бы укрыться от дождя, аккуратно выложено камнями место для костра, была в наличии и нехитрая тренога, которая позволяла приготовить горячую еду. Чуть подальше к лесу стояла коновязь, около нее колодец, из которого можно было напоить и людей, и лошадей.

В импровизированном отряде было шестеро офицеров, все, как один молодые стар-лейтенантики, старый капрал, который фактически и командовал отрядом, да семеро солдат. По одному солдату приходилось на ординарцев господ офицеров, а седьмым был тот, кого весь этот отряд сопровождал. Картограф – специальность весьма почитаемая, и не только в армии. Мастаф Мик Пильсере был пока что вольнонаемным в самом низком чине. Да и держал он себя отнюдь не как военный, а как обычный гражданский, совершенно случайно, ради выстпуления в театре, решивший примерить военную форму.

Конечно, молодым офицерам, отправляющимся в свои части было не слишком приятно осознавать себя всего лишь конвоем какого-то рядового... Но... приказы-то не обсуждают. Не обсуждают, но осуждают. Во всяком случае, у двух молодых офицеров (явно высокородных) это осуждение не слазило с лица всю дорогу.

– Что скажете, господа офицеры? – капрал приблизился к тройке ребят, на которых обратил внимание с самого начала. Они были из одной военной школы и держались вместе. Но чувствовалось, что кроме того, что они одноклассники их сближают и личные симпатии. Явно получался интересный коллективец.

– Что тащимся мы непозволительно медленно, мэсс Витфорд! – Герб Отарич был самым нетерпеливым из тройки и не скрывал того, что во время переходов любит только стремительное движение. – Мы могли быть давно за пределами провинции, а тащимся, как...

– Ну, Герб, старина, не все могут, как ты, двигаться без остановки. Посмотри, мастаф картограф тот вообще на лошади еле сидит, удивляюсь, как мы его до сих пор не потеряли. – это рассудительный Сэм Вутович чуть остудил пыл своего товарища.

– Мэсс Рутти, могу я вас попросить осмотреть лошадь мастафа картографа? У меня есть подозрение, что наш подопечный лошадке уже давным-давно все бока намулял. Я ему подпругу лично затянул, а приезжаем сюда, смотрю – она опять расхлябана, а сей кадр из седла буквально вываливается. И как он это умудряется. Правда, характер есть – не хнычет, хотя уверен, что вся задница у него в синыках.

– Может, наш дорогой Рутти осмотрит и задницу почтенного картографа? – сострил Сэм.

– Можно, если только не возбудится! – поддержал шутку Герб.

– Это нашему дорогому мэссу Рутти не грозит. – с улыбкой отрезал капрал.

– Конечно, конечно. Идемте, мэсс Витфорд, не обращайте внимание на этих пошляков. – сказал Рутти, поднимая с земли сумку с зельями, с которой никогда не расставался.

– Толковый этот вояка, старина Витфорд, – заметил Сэм, когда Рутти отправился вслед за капралом.

– Ага... только наше назначение – это еще одна проверка или как? Наверное, хотят проверить нашу выдержку... – произнес Сэм. Герб промолчал, потом пожал плечами и пошел к костру.