Текст книги "Сага о Ласке Сэме и его друзьях (СИ)"

Автор книги: Владислав Григорьянц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

"Пора". – решил граф и махнул рукой. Тот час к лагерю, в котором явно готовились к обороне, поскакал парламентер с черным флажком на шесте. Его подпустили почти к самым воротам.

"Ультиматорум!" – возгласил парламентер. Молодой офицер спрыгнул с ворот, принял ультиматорум, составленный по всем правилам и закрепленный печатью Сеймака. Потом офицера подняли наверх солдаты, а уже через минуту документ читал генерал Патрис.

Еще через десять минут парламентеру был брошен ответ, привязанный к металлической перчатке. Жест более чем показательный. Упрямец Патрис и взбалмошенный обормот-император наверняка захотят защищаться. Что же, пусть попробуют. Их новобранцам не выстоять против лучших нартауских отрядов.

Парлментер несся во весь опор, резко осадил коня прямо перед графом, склонился, передал ответ. Ответ был оформлен тоже по всем правилам и скреплен личной печатью генерала Патрисса.

"Милый мой враг и новый главнокомандующий, граф Тобрук! В своей благой полудреме Вы вместе с Вашим сраным Сеймаком не покидаете нас, сирых и убогих, своими заботами. И это радует. Ваше предложение сдаться выглядит смешным недоразумением: разве гоже моське разевать пасть на Льва? А если вы считаете, что гоже, придите и возьмите его! А мы волею Богов будем обороняться. И пусть вас пощадят ваши боги... И не забудьте, когда будете бежать с поля боя, поджимать свои тощие хвосты, дабы не ухватили Вас за них мощною лапою да не размазали по сей земле, которую ваш сюзерен пришел отвоевывать. А лично Вам, драгоценный граф, советую запастись терпением: чтобы победить вам придется сначала приготовить рагу из чресел всех членов Сеймака и съесть его прилюдно. Тогда, быть может, мы отнесемся к вашим угрозам с большим пониманием. Ваш искренний друг и учитель. Генерал армии Его Императорского Величества Анно Второго Непобедимого, граф д'Патрис".

Прочитав этот небольшой шедевр военной дипломатии, граф Тобрук улябнулся и подумал о том, КУДА засунет он этот шедевр генералу Патрису поле капитуляции его армии.

– Лапидармус, начинайте!

Действительно, можно было начинать. Сейчас граф обладал шестикратным преимуществом в пехоте и более чем двадцатикратным в коннице. А артиллерии в лагере вообще было мало. Разве что картечницы, установленные для защиты стен, но это как раз, при таком преимуществе, противника не спасало. Пусть теперь говорят пушки. До поры. До времени.

И пушки начали свой разговор. Артиллеристы Лапидармуса, старого прожженного бомбардира, быстро навели орудия на ворота укрепления и начали обстрел. Лапидармус предпочитал залповый огонь, так для негобыло проще, а пушки установил небольшим полукольцом, так, чтобы они друг другу не мешали. Посему, чтобы превратить ворота в жалкое зрелище, ему понадобилось ровно пять залпов. Теперь инженерная рота завершит начатое, проделает проход и конница ринется внутрь лагеря. А пока дело за пехотой.

– Рамиро! Ваша очередь!

Генерал Рамиро молча кивнул головой. Этот военный никогда не улыбался. Не видели его и в гневе. Он делал свое дело спокойно. Очень спокойно. И это его спокойствие заставляло врага содрогаться. Теперь ряды пехоты пришли в дружное движение, стройные ряды копейщиков потянулись к стене, за которой спрятались осажденные. Вслед за копейщиками пошли мушкетеры. Они выстроились в три линии, взяли прицел. Прозвучала громкая команда и каждая из линий затянулась дымом от выстрелов. После этого копейщики бросились на штурм. Тут же открылись бойницы на стене и в нападающих ударили залпы картечниц. Начали падать убитые и раненные, но для атакующих эти потери были каплей в море. И уже, когда пехотинцам оставалось совсем немного бежать до неглубокого рва, за которым начиналась земляная насыпь, как защитники выдвинули полевые пушки, их было почти два десятка. На сей раз, залп картечи получился убийственным. Пушки били в упор. Картечь рвала пехотинцев на части, руки, ноги, пробитые головы, море крови. Не ожидавшие такого отпора пехотинцы дрогнули, но, подгоняемые капралами, сумели восстановить какое-то подобие порядка и бросились на стены. Но тут поднялись пехотинцы противника. Граф похолодел – не менее полка мушкетеров! Их залп оказался столь мощным, что лучшая нартаусская пехота не выдержала и бросилась бежать, смешав ряды мушкетеров, которые пытались быстро перезарядить оружие.

К Тобруку подскакал разъяренный Рамиро. При этом речь его была спокойной, но конь гарцевал под ним так, что, казалось, лошадь готова выпрыгнуть из-под всадника, так он ее замучил.

– Что это, млорд граф? Откуда у них пушки и мушкетеры? Вы видели? Это стяг малиновых мушкетеров, господин граф!

– Генерал, меньше вопросов! Остановите пехоту!

– У меня для этого есть полковники. Что прикажете? Опять идти в атаку, напролом?

– Там только рота охраны, больше малиновых нет. Вас пугают, как малого ребенка! А теперь. Наведите порядок – и в атаку! Сначала ваша пехота, генерал. Потом штурм общими силами. Лапидармус! Бить всеми пушками, бомбардами тоже, по воротам. Сравняйте их с землей!

Артиллерия тут же открыла огонь. Рамиро помчался к пехоте, которая уже выравнивала ряды, подгоняемая вездесущими капралами. Офицеры старательно наводили порядок, мушкетеры, наконец, смогли спокойно перезарядить мушкеты. А залпы артиллерии окончательно успокоили растерявшуюся пехоту.

Граф смотрел, как его пушки громят укрепления противника. Он так увлекся этим зрелищем, что совершенно пропустил появление вестового.

– Сообщение для главнокомандующего!

– Что там? – нахмурясь, спросил граф Тобрук, настроение которого резко испортилось.

– Млорд Ролль сообщает, что вынужден был сжечь переправы через реку, потому как противник мог их отбить. Его части уже полностью разбиты. Сейчас полковник в бой вступить не может, там больше пехотной бригады. Будет тревожить противника всеми силами, кавалерийскими наскоками. У него всего с полста кавалеристов осталось.

"Это, наверняка, подошли отряды из-под Кармарина. Ладно. Еще один штурм – и мы победим!"

– Сообщение от Сельдиверда! "О, Боги! Я пропустил еще одного вестового! Что это со мной?"

– Ну же?

– Командир арьергарда сообщает, что от форта N 4 в нашу сторону движется армия противника. Полк гусар, два полка кирасир и две бригада драгун. С ними примерно два десятка орудий. Они отсекают нас от гор, млорд!

– Вот как, ладно, скачите и передайте Сельдиверду, чтобы задержал врага, так долго, как только сможет...

"А что он сможет? Форт-то мы срыли. Теперь нас берут в клещи. Конец! Нет! Еще не все потеряно..."

– Рамиро, ко мне!

Через пять минут Рамиро предстал пред очи графа Тобрука.

– Слушаю вас, млорд!

– Разворачивайте пехоту. Кругом. Всю. Стройте шеренгами. Когда конница ударит, перестраивайтесь в каре, да что мне вас учить. Главное, не дать им прорваться к лагерю. Прикрывайтесь мушкетным огнем, зелья не жалеть. И не дайте врагу прорваться. Позиция на линии между первым и вторым фортом.

– А что там?

– Там? Полная жопа, генерал. Регулярная имперская конница. Думаю, отборные части. Мы в мышеловке.

– Понятно.

– У нас все равно численное преимущество. Исполняйте свой долг, Рамиро!

– Мы все его исполним, млорд...

Графу Тобруку показалось, что Рамиро произнес последнюю фразу с изрядной долей иронии. Что же, удар драгун тебе спесь собьет... Решение пришло мгновенно, как озарение! Артиллерия постаралась. Теперь ворота были почти полностью сметены, но было видно, как за ними быстро вырастает импровизированная баррикада. Граф махнул рукой – и кавалерия тесными рядами пошла на штурм укреплений. Слепящее серебро доспехов, яркие плюмажи над глухими шлемами всадников, лязг стали. Вслед за кавалерией бежали пехотинцы из вспомогательных отрядов: обозники, саперы, охранники, им приказали идти вслед за конницей и расчистить, при необходимости, проход в воротах. По флангам на стены бросились ополченцы, подгоняемые ударами хлыстов кавалеристов. Они должны были ворваться в лагерь вслед за конницей. Внезапно блеск доспехов померк: на колонну кавалеристов набежали облака. "Вот так идет погибать лучшая в мире конница!" – подумал граф и поскакал к артиллеристам. Он хотел лично поучаствовать в финальном акте трагедии.

– Лапидармус! Прикажи начать вести огонь по лагерю. Бомбардам бить по имперскому штандарту. Все силы на огонь по лагерю. Скорость выстрелов максимальная, сколько сможешь из своих пушек выжать – выжимай...

Лапидармус оттявкал короткие команды и артиллеристы стали быстро передвигать орудия, менять прицелы, бомбардиры разворачивали бомбарды в нужном направлении. Все находились при деле.

– Быстрее, быстрее! – торопили прислугу наводчики. Уже готовы орудия к бою, уже отбежали от бомбард прислуга и только бомбардиры поднесли запалы... С диким воем первые бомбы умчались в сторону лагеря. И земля содрогнулась от взрывов. Еще через несколько минут начали бить полевые орудия, стараясь по навесной траектории забросить ядра во вражеский лагерь. Позиции тут же затянуло дымом. Уже пехота Рамиро покинула тесное пространство перед лагерем, стараясь выйти быстро, не потеряв боевого порядка к позициям между фортами, капралы торопили солдат, офицеры скакали на лошадях, указявая направление движения многих колонн. А уже совершенно невдалеке показалось облачко пыли – это приближалась имперская кавалерия.

– Млорд Тобрук, опасность, млорд! – почти на ухо орал ошалевшему от грохота орудий графу один из телохранителей. Граф посмотрел в сторону, куда указывал ему охранник. Опять ударили пушки, и опять видимость затянуло пороховыми выхлопами. С большим трудом граф увидел, что к позициям артиллеристов быстро приближается отряд всадников. Видно, как-то просочились незамеченными, прятались где-то в горах... "Эх... не прет мне сегодня" – решил про себя граф, вытащил пистолеты и сказал охраннику:

– Спешиваемся. Надо задержать. Сейчас пушки решают все. Лапидармус! Делай, что хочешь, но имперский штандарт должен быть спущен! Слышишь!

Артиллерист махнул головой, энергично махнул рукой и все пять мортир оглушительно рявкнули. Граф и его небольшая охрана заняли позиции около телег, которые стояли у артиллерийских позиций. Млорд Тобрук выложил три пистолета на телегу прямо перед собой. Четвертым он выцеливал кого-то из приближающегося отряда. "Главное, определить, кто у них командир!" – решил граф. Что-что, а хладнокровие было самой сильной стороной Тобрука. Вот только вычислить главного никак не получалось. "То ли это вот тот юнец, что скачет с пистолем в правой руке, то ли тот вояка, с пышными усищами, который размахивает палашом так, как будто он легенькая вязальная спица. Его и выбьем первым". – решил граф и прицелился в летящего на черном вороном коне всадника.

Предгорья. Район Квариверда. Мятежные баронаты. Спорная территория.

Горная гряда Каркатар была не самым высоким горным массивом на Каррите, но одним из самых древних. Вершины ее гор не поражали высотой, но поражали дружной теснотой, в которой сбились на довольно небольшом куске пространства. В этих горах не было широких долин, горные реки текли по узким провалам и было их немного, потому что почти не осталось ледников, их питающих. Ледяные шапки были только на трех вершинах: Амаяре, Гортуве и Оро. В давние времена этот массив был оплотом малого народца, которые еще называли гномами. В сущности же это были люди: племена карликов, ушедших под землю тысячи лет назад. Гномы строили подземные дворцы, длинные галереи, подземные проходы. Их дружины могли очень быстро оказываться в любом месте у самых разных гор, неожиданно напасть на врага, а штурмовать их подземные крепости решались только самые отчаянные сорвиголовы и безумцы. Когда-то люди решились. М пошли на штурм горных укреплений по всему материку. Нанеся армиям гномов поражение в решающем сражении в пещере Бактонг, люди успокоились. Они так и не решились осваивать владения горных людей. Не захотели жить в вечной темноте, люди не могут без своих животных и растений, а те не живут без света. И горные проходы, заваленные трупами врагов, вскоре оказались забытыми людьми. Народ горных мастеров исчез с лица Карриты, но исчез не бесследно: остались подземелья, вырубленные руками этих умельцев, то там, то тут, находили удивительные доспехи и оружие, сделанное горными мастерами, а произведения гномов-ювелиров оставались самыми дорогими на Каррите. В гильдии картографов была целая секция мастеров, которые разбирали старинные рукописи, искали следы древних эпох и особенно интересовались теми дорогами, которые проложили подземные мастера. В свое время гномы были не только мастеровыми, которые строили дома, крепости, замки и дворцы для себя и людей. Они строили подземные дороги, которые сами и охраняли, взимая плату с проезжих купцов. Такие дороги вели через горы, в которых кроме опасных троп всегда было в достатке горцев, не гнушающихся разбоем. А плату за проезд гномы брали умеренную, да и путь внутри гор оказывался короче и безопаснее. Гномы исчезли еще до наступления времен господства магов. Найти упоминания об их дорогах – уже было большой удачей. А определить, где находится эта дорога на местности – это было настоящим Искусством. Поэтому картограф, который умел еще и найти на месте горную дорогу, был на вес золота. И не зря Кармильский кодекс так ревностно оберегал именно картографов, без знаний и умений которых на Каррите жилось бы не так легко и интересно.

По предгорьям тянулась небольшая цепочка всадников. Потом еще и еще одна. Всадники шла небольшими группами, но шли к одной точке, уверенно ведомые опытными проводниками. Это была не регулярная армия, скорее, какой-то партизанский отряд: воины одеты в разного покроя и цвета платья, доспехи тоже были из категории "кто во что горазд". Тот нацепил на себя только кольчугу, не побеспокоившись прикрыть голову шлемом, тот сидел на коне, как консервная банка в дедовских доспехах, которые теперь в здравом уме никто ни при каких обстоятельствах не надевал. Несколько были вообще без доспехов, крутили усы и вращали время от времени кривые сабли – это были паги, потомки кочевников, осевших в вольных баронатах, их охотно нанимали в легкую конницу. Они прекрасно владели острыми саблями и были непревзойденными лучниками. Были там и люди моря, они даже в конном строю предпочитали абордажные топоры на длинных ручках и абордажные широкие кривые сабли прямым палашам и мечам кавалерии. В основном же в отряд Ласки Сэма вошли недовольные Сеймаком молодые дети баронов. Они учились владеть оружием с детства. Это были самые закаленные бойцы, которые знали, что богатство и славу им может принести только их меч.

Предгорья Каркатара были покрытыми негустыми лесами, кустарник там рос в изобилии, а травы поражали своей яркой зеленью. Маги недолюбливали места бывшего гномьего обитания и обходили их стороной. Вот и не коснулись заклинания магов земель в предгорьях, и пастухи могли спокойно выпасать отары овец в густых травах девственных холмов. Сейчас пастухов с отарами видно не было. Война заставила мирных жителей предгорий уйти от греха подальше, стать беженцами. Ну, повоевали бы да разошлись по местам, как раньше не раз бывало. Так нет, разбили лагерь, насыпали валов, понавырывали ям и рвов, а теперь еще и остались, не дают житья и покоя. Правда, окрестные крестьяне на них не жалуются: не грабят, за провиант исправно платят и монетой полновесной, золото как золото, серебро как серебро. А что крестьянину еще надо? Вот, в деревеньках баронов сборщики податей шастают, последнюю рубаху с голого тела сдирают, кричат, что война! И все под эту войну сгребают. Там вскорости крестьянин бежать начнет, а то за вилы возьмется... Да и брались... не раз. Оно, конечно, за вилы... только вилы против латников несурьезно, надо ждать, пусть себе паны чубы друг другу повырывают, а там, авось пронесет...

– Командир Ласка!

– Командир Доу!

– Ну что там у нас, это уже все?

– Все, командир, ровно двести тридцать четыре человека. Два десятка моих людей промышляют в море, да три десятка слишком далеко. Они прикрывают отход вашему раненному. Еще десяток я оставил в столице. На всякий случай.

– Согласен. Выдвигаемся. Надо посмотреть, что там происходит, слышишь, пушки ворчат вовсю!

– Пошли! Пошевеливайся!

И небольшой отряд стал выдвигаться поближе к лагерю, туда, где полным ходом шла рубка. Доу и Сэм поднялись на вершину холма, а их отряд остался внизу, прикрытый гребнем природного возвышения. Сэм достал бинокль, а командир Доу подзорную трубу.

– Дак это наемники все больше... Вся пехота наемная! – воскликнул Доу.

– Посмотри туда, в предгорья, там где дымы поднимаются...

– Вижу. Красивая картинка.

– А теперь сюда...

– Вижу.

В предгорьях действительно состоялась красивая живая картина: разворачивалась гвардейская имперская конница. Это действительно была почти вся лучшая конница империи. И кроме двух драгунских бригад, которые быстро спешивались, имперские генералы сумели подтянуть к месту сражения две бригады тяжелой латной конницы и два полка летучих гусар, которые сосредотачивались на флангах, не вступая пока что в бой: гусары готовились к преследованию отступающего противника. А то, что пехота противника обречена, было сразу же ясно: без поддержки артиллерии, которая усиленно бомбила лагерь, против двадцати полевых орудий, которые быстро устанавливали имперские артиллеристы, да спешившихся драгун, коноводы которых отводили коней подальше от места боя. Драгун готовили как раз для таких дел: конная пехота, которая может поддерживать удар тяжелых конных частей, закрепляя успех удара, драгуны могли сражаться одинаково хорошо как в конном, так и в пешем строю. Теперь драгуны выстраивались шеренгами, готовясь вести плотный мушкетный огонь.

– Посмотри, вот и для нас нашлась работа! Они обстреливают усиленно лагерь. Батарея бомбард и дивизион полевых орудий. Эти батареи никем не прикрыты. Ударим стремительно и захватим батареи. Артиллерия противника должна замолчать. Вперед!

– Слушаюсь, командир Ласка.

И командир Доу пронзительно свистнул. Вся его конная вольница по приказу своего командира помчалась прямо на батарею. Бомбарды были укрыты в небольшой природной низинке. Высокий гребень скрывал их местоположение от противника. И если с полевыми орудиями артиллерия лагеря как-то вела дуэль, разбив пару пушек, то достать бомбарды у них не было никакой возможности. А именно бомбарды свободно перебрасывая бомбы через стены укрепления представляли самую реальную опасность для жизни императора. Латная конница окончательно увязла около ворот, вместо стремительного удара получилась неорганизованная свалка, в которой пикинеры и стрелки имперской гвардии имели все преимущества. А пехота, которая могла бы помочь разобрать завалы у ворот и дать возможность коннице ударить во всю мощь бесполезно застряла на самых задворках боя. Кони под живыми и убитыми теснились на небольшом пространстве и надо было проявить не только смелость, но и ловкость, чтобы пробраться сквозь эту толпу животных к пространству у ворот. Необстрелянные обозники и охранники, привыкшие думать о своей безопасности в первую голов,у под выстрелы врага не особо спешили. Зато батареи остались без прикрытия пехоты и должны были стать легкой добычей отряда легкой конницы, которым командовал Сэм Вутович.

Сэм летел впереди и немного левее командира Доу, заметил, как у телег засуетился небольшой заслон, как раздались несколько выстрелов, один из всадников выпал из седла, но отряд продолжал стремительно нестись на неприятеля. Вот тот, в парадном мундире, выцеливал из пистоля в командира Доу, Сэм тут же взял стрелка на прицел. Казалось, тот что-то почувствовал и стал разворачиваться по направлению к Сэму, выцеливая новую опасность. Выстрел. Стрелка противника уже не было видно. Сэм выхватил второй пистолет, выстрелил, попал в ногу ртеллиристу, размахивающему длинным бердышем, попал в ногу, артиллерист, уже сумевший свалить с коня одного всадника, стал оседать на землю, а над ним уже неслись кони нападавших.

Вскоре вся орудийная прислуга у бомбард была изрублена. Сэм махнул рукой. Конный отряд тут же развернулся, выскочил из лощины и атаковал полевые орудия. В осажденном лагере это заметили, кто-то со стены приветственно махал шляпой с ярко-красными перьями, а пушкари вместо того, чтобы тягаться с замолчавшими пушками противника стали бить картечью по коннице. Сэм сосвоим отрядом ударил в тыл наступавшему отряду, смешав и рассеяв ряды пехоты. Утомленные дракой и напуганные потерями обозники бросились врассыпную. Тогда отряд Сэма атаковал кавалерию баронов в тыл. Не выдержав ударов артиллерии, латники смешались, сломали строй, начали валить и топтать друг друга. А тут еще со стен лагеря на конницу бросились пехотинцы, вооруженные пиками, короткими мечами и топорами. Окончательно разгром латников завершился, когда отряды имперской армии, шедшие на помощь из Кармарина переправились, наконец, через реку и зажали врага с обеих флангов.

Сэм выскочил на лафет захваченного орудия и стал смотреть за тем, что происходит у предгорий Каркатара. Там все уже подходило к концу: смешавшиеся от залпов артиллерии и драгун пехотинцы-наемники не успели перестроиться в каре и были смяты дружным ударом имперских кирасиров. Рамиро был убит и тогда пехота баронов побежала. Эскадроны имперских гусар тут же понеслись преследовать убегающего врага. Разгром был полным и окончательным.

Глава триннадцатая

Победители

Замковая гора. Магеллон. Провинция Ракембор. Империя Анно.

Главный зал Магеллона – Приемный зал Сеймака к предстоящим церемониям был быстро перестроен. Гербы Сеймака были быстро спрятаны за шторами и завесами, знамена Империи, и ее цвета украшали теперь зал, создавая приятную сине-малиновую гамму. Тут через каких-то четыре стражи должна была состояться официальная капитуляция Сеймака и провозглашен торжественный акт воссоединения Империи с утраченной провинцией Ракембор.

Император находился в небольшом круглом кабинете, в нем еще не успели полностью задрапировать стены, но документы были уже убраны людьми из Тайной канцелярии. Кроме императора в комнате находился советник Олар. Император стоял у окна и смотрел на крыши замка.

– Странно, магат Лаут, но вы были правы. После такого поражения они сдались сами. Даже выстрела из мушкета делать не пришлось.

– Сир, если бы не ваше личное мужество...

– Мы все рисковали, магат Лаут, все. Особенно Вивиан.

– Но наш расчет оказался точнее, сир.

– Это верно, мы просчитали игру на два хода дальше. Амирал Алавер должен лишиться приставки флаг-адмирал, не так ли?

– Это справедливо, сир.

– Самый молодой адмирал в мире! Что же, пусть и дальше думает над тем, как обезвредить врагов Империи.

– Сир, позволю обратиться к вам с просьбой.

– Да, магат Лаут, я весь во внимании.

– Семь молодых баронов. Те, кто атаковал со своими людьми батареи бомбард под Кваривердом, сир.

– Я помню.

– Они просят об аудиенции, сир.

– И что конкретнее они хотят, Лаут.

– Они просят о том, чтобы их баронаты выделились и организовали свое королевство. Вот карта, сир. Если посмотреть, то, что они хотят – это небольшой кусок территории. Но польза будет несомненная. Магеллон остается у нас и основные портовые гавани тоже. У них – только небольшой рыбачий порт Гобильер. А вот выгоды политические от этого будут несомненно.

– Выгоды? Какие именно?

– Сир, получить независимое королевство, под полным своим контролем, это все-таки плюс. Мы уже не выглядим захватчиками. Это второй плюс. Эта территория раньше не принадлежала старой империи и всегда будет спорной. Зачем нам эта головная боль на будущее? Третий плюс. Мы принесли порядок и спокойствие, а тех, кто не желал присоединится к короне никто не неволит – есть альтернатива, королевство... э... Сигмар.

– А кто король?

– Доу дель Готри, может принять корону под именем Готри Первого. Свободолюбив, но благороден. И благодарен, что немаловажно, сир.

– Что же. Я приму их. И постараюсь быть благосклонным, особенно, если этот ваш Готри окажется славным малым.

– Сир, вы примете правильное и справедливое решение.

– Да, массатус Лаут, вы можете быть уверены... Спасибо. Я тебе действительно признателен. Оставь меня.

Через несколько минут в кабинет вошел бывший советник Маркравт. Он выглядел откровенно плохо.

– А, дорогой дядя...

Император встал из-за стола и подошел к своему родственнику.

– Сир...

– Перестаньте, дядя, перестаньте... А вы знаете, я смотрел всю историю старой империи. Всю. Искал прецендент. И не нашел. Вы знаете, ни один член императорской семьи, понимаете, ни один не был осужден за измену своему императору.

– Сир...

– Вам не кажется, что есть традиции, которые не стоит нарушать. Прошу вас.

Император протянул руку. На столе лежал тонкий узкий кинжал, прозванный в армии "последняя милость" и шелковый шнурок золотого цвета. Советник смотрел на эти последние дары своего повелителя и совершал самый последний выбор в своей жизни. Наконец, дрожащими руками он выбрал кинжал, прижал его к груди и прошептал.

– Прощайте, сир...

– Да пребудет с вами милость богов, дядя...

Как только предатель вышел, Император открыл окно. Ему хотелось дышать. Утренний ветер ворвался в комнату и мгновенно взъерошил волосы молодого монарха.

"Моя воля... Воля карать, отбирать жизнь человека, который в детстве заменил мне отца... Глупости... Получается так, что власть – больше родственных чувств, больше всего, больше любви?

Что есть моя власть, если даже сейчас, в расцвете государственной силы и мощи я не могу сделать то, чего хочу больше всего в жизни? Разве это справедливо, что мои дети будут расти незаконнорожденными, императорские ублюдки без права на корону. И только потому, что Ви не отличилась благородным происхождением и не родилась в семье пусть захудалого, но королька. Никакой справедливости. Империя. Она тяжелее пятитонных гранитных глыб, которые укладывали предки в стены Капиталарма. В минуту моего торжества она будет сидеть на три ступеньки ниже меня. Бред!"

На лицо молодого человека упала капля воды. Дождя не было и небо было чистым. Мужчина решил, что это был благоприятный знак судьбы, лизнул капельку, оказавшуюся совершенно безвкусной и опустился в кресло, поставленное так, что можно было наблюдать череду облаков, проносившихся над шпилями замка.

Темная комната. Равенна. Столица империи Анно.

Первый: Эта операция закончилась успехом.

Второй: Да, такое безупречное завершение кампании заставило притихнуть самых опасных врагов.

Первый: Мы получили время. То, что нужно Империи, чтобы окрепнуть. Нарастить мускулы. Приготовиться.

Третий: Но проблема не устранена.

Второй: А насколько рациональным представляется кардинальное решение проблемы немедленно?

Третий: Абсолютно невозможно. Надо выждать.

Первый: Умение ждать отличает государственного мужа от авантюриста.

Третий: Поражаюсь, вы всегда говорите афоризмами.

Первый: Я и сам афоризм.

Второй: Адмирал и его люди оказались на высоте.

Первый: Пока что он нам не соперник. Но проследить за ростом влияния необходимо. Когда-то это может стать опасностью. А опасность надо знать досконально и заранее.

Третий: Опять. Если бы я был издателем, то заработал на выпуске ваших афоризмов состояние.

Первый: Пока вы получили состояние, слушая мои афоризмы. Расходимся, господа.

Замковая гора. Магеллон. Провинция Ракембор. Империя Анно.

В Овальном кабинете опять поменялся хозяин. Амирал Виккери д'Алавер удобно устроился в кресле, которое раньше традиционно занимали главнокомандующие повстанцев. И чувствовал он себя в этом кресле удобно, как рыба в воде. Сейчас пред его ясные очи явились, как привидения из мира теней, трое молодых офицеров, которых постарались занести в книги пропавших без известий. Оказалось, что все не так. Теперь, когда жизненный путь этих молодых ребят только начинался, стало ясно, что для быстрого карьерного роста у них были все предпосылки. Сэм Вутович, Герб Отарич и Рутти Паневич стояли по струнке и ждали слов своего начальника. Но амирал медлил. И медлил преднамеренно. Раздался легкий стук в двери и в комнату быстрым строевым шагом вошел полковник Максимус Астветис, командир военной школы Гиппесби. Именно его ожидал амирал. Полковник быстро вошел, стал в одну линию со своими выпускниками, низко поклонился амиралу, не произнеся при этом ни слова. Д'Алавер позвонил в колокольчик и тут же офицер-ординарец внес в зал поднос с кувшином и пятью кубками, поставил поднос на стол, разлил вино по бокалам и торжественно удалился.

– Господа офицеры! От имени его императорского величества Анно Второго Светлейшего выношу вам благодарность за участие в операции "Захват". Ваши действия сыграли важную роль в полном разгроме мятежников. От имени его императорского величества поздравляю вас с присвоением новых званий: лейтенант Сэм Вутович, лейтенант Герб Отарич, лейтенант Рутти Паневич. За разработку операции полковник Максимус Астветис награжден орденом Пяти Звезд. Исключительность награды подчеркивается тем, что до сих пор этим орденом награждали ТОЛЬКО лиц коронной крови. Попрошу выпить, господа. За нашу Победу!

Вино было терпким и сладким. Закусок на столе не было: награды обмывают не закусывая. Амирал первым допил напиток, посмотрел сквозь светлое стекло бокала на свет в окне, усмехнулся и произнес:

– Как радушный хозяин, я дам вам несколько минут поговорить со своим наставником наедине. Прошу меня извинить, я на пару минут выйду.

Как только амирал вышел, Максимус сгреб всех троих парней в охапку и крепко обнял.

– Спасибо, ребятушки! Не подвели старика! Спасибо вам огромное!

Голос полковника дрожал, эмоции перехлестывали. Чтобы как-то успокоиться, полковник плеснул в бокалы еще вина. На этот раз выпили молча, по давней военной традиции посвящая второй тост павшим товарищам.

– Ребята! Вы гордость нашей школы. Вы моя гордость.

– Мэссер Максимус, с нами был стар-лейтенант Горитц... – подал голос Сэм Вутович.

– Капитан Горитц, к сожалению, позавчера вечером умер от раны. В этой операции он был страхующим. Должен был проследить, чтобы вы не отбили картографа раньше времени...

– Скажите, амирал, а сам Мик Пельсере знал, что он...

– Наживка? Нет, не знал. Он бы не выдержал пыток. Знал гильд-мастер картографов, Реац де Рей. Он благословил эту жертву. О семье Мика позаботятся. Слово императора. Война – грязная работа, господа лейтенанты. Слишком грязная. А теперь, по просьбе амирала д'Алавера я хочу сказать каждому из вас пару слов... в индивидуальном порядке. Рутти, останьтесь первым.

– Мэсс Рутти. Ваша просьба об отпуске удивила командование. Но она удовлетворена. В качестве исключения.