355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владислав Григорьянц » Сага о Ласке Сэме и его друзьях (СИ) » Текст книги (страница 3)
Сага о Ласке Сэме и его друзьях (СИ)
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 19:42

Текст книги "Сага о Ласке Сэме и его друзьях (СИ)"


Автор книги: Владислав Григорьянц



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Герб оглянулся. На месте Сэма он выбрал бы вот то дерево, под ним неплохой подлесок и очень удобная позиция для стрельбы из лука. Луком Сэм владел не хуже Герба, на соревнованиях по стрельбе только в этой дисциплине Герб постоянно обходил Сэма. Но Сэм мог выбрать и другое оружие. Он мог уйти в те кусты, там удобно натянуть пару ловушек, которые можно легко не заметить... А ловушки Сэм Вутович любит и делает их виртуозно. Не заметишь, как на тебя свалиться что-то сверху. Ага, надо и по верхам осмотреться. Так и есть! Герб чуть заметно усмехнулся. Недалеко от кустов, в кроне деревье с большим трудом можно было определить замаскированную сеть. Следовательно, там ловушка. Значит, и логово Сэма должно быть от этого места недалеко. У него ведь только нож на хозяйстве. Надо попробовать подобраться к кустам. Жалко, что осталось только две стрелы. Действовать, и действовать наверняка!

Обойти удобнее всего получится слева. Потом вон то дерево. Я взберусь на него и попробую оттуда выцелить. Уверен, что получится. Если нет – по ветке почти к кустам и прыгать...

Герб все сделал идеально. Ветка оказалась надежной, а умение двигаться по лесу и даже взбираться по деревьям безшумно было у Герба с самого детства. Оставалось только прыгнуть на небольшую прогалинку, где сидел замаскированный Сэм. Можно попробовать и отсюда достать, но тогда остается только одна стрела... Рискованно. А так, когда тебя сверху никто не ждет...

И Герб прыгнул, При приземлении сразу же перекатился, всадил стрелу в то место, где должен был прятаться его товарищ, но... Понял, что там никого нету. А тут сверху упала сетка, и пока Герб пытался выпутаться, совершенно неприметная кочка превратилась в курсанта Сэма, который набросился сзади на товарища и чиркнул его ножом по горлу. Герб перестал барахтаться, подождал, когда Сэм поможет выпутаться из сетки, после чего немного сумрачно протянул другу медальон в знак победы.

Сэм широко улыбался:

– Не грусти, Герби, не корову ведь проигрываешь!

– Ага, объясни мне, Сэмми, почему так получается: если даже я в каком-то деле тебя лучше, как доходит до соревнований, так ты побеждаешь? Неужели я что-то делаю не так? – голос Герба казался не на шутку обиженным.

– Пойми, Герби, тут все дело в концентрации. У меня это получается. В нужный момент надо просто сконцентрироваться, только и всего. Ладно, я знаю, что это не так просто. Герби, пойми, меня отец этому учил постоянно. Хорошее оружие не сделать без концентрации. Поэтому у меня это получается автоматически. Но даже концентрация имеет свои пределы. Вот, смотри, когда мы соревнуемся в стрельбе из лука, никакая концентрация не помогает, я могу с тобой на равных держаться максимум два-три круга, потом все равно твое умение берет верх.

– Рейнджер рождается с луком в руке. – важно ответил Герб. Сэм представил розовощекого младенца, вылазившего на свет божий с луком в красном кулачке и тут же прыснул смехом, который сразу же подхвачен товарищем.

– Сэм, ты заметил, что жратву опять не достанешь?

– Крестьяне поменяли тактику. Они теперь складывают еду в общий амбар и хранят там, как зеницу ока: и собаки, и охрана, и ловушки, только заклинаний не понавешали...

– Если бы могли, понавешали бы. – заметил Герб

– Я уже думал над этим. Мы вдвоем не справимся. Нужен третий.

– Третий? Сэмми, может сразу наберем десяток ребят и силой прорвемся...

– Не надо так, Герб, я говорю вполне серьезно. Сила тут не нужна. Если попрем у мужичков силы побольше будет, особливо если они за вилы возьмутся. А нет ничего опаснее крестьянина, который защищает свою жратву. Он так честь жены защищать не будет, как мешок с зерном. Так что сам посуди. Один занят ловушками, второй собаками – и там и там надо внимания по максимуму. А кому тогда замок всрыть и продукты потырить?

– Рутти?

– Именно Рутти. Я к нему, Герби давно присматриваюсь, парень что надо. Главное, в нем характер есть. Наш. Приграничный.

– А что, я не против. В любом случае, надо что-то делать.

– С голоду не подохнем. У меня план есть, думаю, Рутти не откажется. Уверен в этом. Надо только быстрее до лагеря дойти.

Военная школа Гиппесби. Кассарах. Провинция Каррита. Империя Анно.

В секретном кабинете начальника военной школы Гиппесби полковника Максимуса Астветиса было уютно и безопасно. Это было одно из немногих мест в школе, где можно было говорить, не опасаясь прослушивания.

– Мэссер Крис, мы давно говорили, что надо сделать так, чтобы все секретные службы работали скоординировано, помните, еще два года назад вы развивали эту идею в этом самом кабинете?

– Верно, мэсс Максимус. Но последние события в борьбе с мятежниками, точнее, наши последние неудачи... Благо, что в свое время удалось отговорить императора от личного руководства операцией, иначе мы были бы сейчас в очень щекотливом положении. А так... Маршалк Вальт уйдет в отставку, а на его место назначат толкового генерала. Эти события доказали государю, что армия нуждается в совершенно другой схеме управления армией и другим принципам ведения войны. Сейчас решено перевести войну в вялотекущую фазу. Мы выведем из баронатов примерно две трети карательной армии, оставим только самые необходимые части. Сейчас, когда наши военные школы выпускают первых офицеров, все они пройдут практику в боевых условиях и начнут с самых низких должностей. Таким образом, экспедиционная армия станет школой практической подготовки будущих военных. Мы будем осуществлять постоянную ротацию частей, подготавливая не только офицерский состав, но и солдат. А это значит, через три-четыре года нас будет достаточное количество подготовленных кадров. В любой момент империя сможет безболезненно увеличить свою армию втрое против сегодняшней. А если учесть количество офицерского состава – то и вчетверо. А когда некоторые факты убедили государя, что противник знает о нас гораздо больше, чем мы о нем... Тогда и подоспела идея о создании Секретного департамента. Многие наши неудачи объяснялись тем, что мы совершенно ничего не знали о планах противника. А это, совершенный нонсенс, господа офицеры! Как это ничегошеньки не знать о назначении генерала Кальтера, который у нас же и проходил подготовку, командующим войсками мятежников? Это только один факт! Я не говорю о других проколах, которых было множество.

Генерал прервал свою речь, потянулся за бокалом бренди. Офицеры выпили, Крогге потянулся к блюду с виноградом, отломил одну ягодку, опустил ее в рот, раздавил и, почувствовав вкус и букет терпковатого виноградного сока, удовлетворенно прищелкнул кончиком языка.

– Изменения произошли на многих уровнях. Вашего покорного слугу не далее как позавчера государь пригласил в коронный совет.

Крогге произнес эту новость и потом посмотрел на эффект, который произвел на окружающих. Для них сегодня с новостями был явный перебор.

– Магерум Крис, – первым сориентировался в обстановке хозяин кабинета, – думаю, что по такому поводу подойдет "Галуан Векюр".

– Отличный выбор. – одобрил решение полковника советник Крогге.

– Господа, – произнес почти все время молчавший флаг-амирал д'Алавер, – предлагаю выпить за мудрость нашего императора и нерушимость империи!

Офицеры встали и выпили. Отменный бренди предрасполагал к откровенной беседе. Тем более, что собрались за столом те, кого смело можно было назвать единомышленниками. В любом деле, а особенно на заре империи, люди стараются собирать команды единомышленников. Без таких команд сделать что-то толковое практически невозможно. Надо отдать должное генералу Крогге – он все время своей работы не обращал внимания на сословные предрассудки и продвигал по службе только самых толковых командиров, были они из благородных или нет. В свое время Крис д'Крогге выдержал шквал критики, преодолел серьезное сопротивление, но на должность начальника военной школы Гиппесби в Кассарахе назначил именно полковника Максимуса Астветиса. В том, что полковник Астветис самая подходящая кандидатура на эту должность – никто не сомневался, но он был из "простых" – неблагородных, а потому благородные тугодумы, радеющие лишь о сохранении замшелых традиций, стояли горой против этого назначения. Им была вообще противна мысль о создании военной школы, в которой будут обучать неблагородных юношей из Приграничья. Но это была императорская идея – для офицеров, которые должны были уметь проводить специальные операции, по мнению императора, больше всего подходили юноши, живущие в суровых условиях Приграничья. Императору предложили назначить на эту должность дальнего родственника, человека недальновидного и очень амбициозного, рассчитывая, что коронная кровь перевесит личные заслуги Максимуса Астветиса. Но Крогге сумел доказать императору, что напыщенный индюк в школе из неблагородных просто завалит дело.

После того, как господа офицеры отметили еще одно назначение, советник Крогге встал из-за стола и произнес:

– Государь оставил в моем ведении подготовку кадров, так что я не оставлю вас своим вниманием, мэсс Максимус. Пора перейти к делу. Ваш преподавательский состав уже собран, я надеюсь?

– Так точно, магерум Крис. – полковник вскочил с места и встал по команде "смирно".

– Я сам. Провожать не надо.

И генерал Крогге отправился к выходу из кабинета, и по его походке нельзя было сказать, что он вообще что-то пил. "Мтарая гвардия" – уважительно подумал про себя полковник Максимус Астветис.

– Я признателен генералу за то, что он так дипломатично оставил нас наедине. За нас! – флаг-амирал разлил по бокалам остатки бренди. Товарищи чокнулись, выпили.

– Макс!

– Да, Вик!

– Я рад, что мы будем работать вместе. Сам понимаешь, нам предстоит сделать многое. Я не могу тебя пока что поставить на соответствующую способностям и заслугам должность в Департаменте, но мы сможем часто видеться по твоей работе. И это очень важно для меня.

– Надеюсь оправдать твое доверие, Вик!

Друзьям не надо было много слов, чтобы понимать – они теперь связаны еще крепче, чем раньше. Раньше их объединяла одна боевая задача, сейчас еще и годы дружбы, привязанность и доверие. Так можно доверять только тому, кто прикрывал тебе в бою спину, так не доверяют самым близким родственникам, так не доверяют даже женам и детям. Доверие в наше время – слишком драгоценное свойство, поэтому к нему и относятся так бережно.

– Нам предстоит тяжелая работа, Макс, так что, выслушай, какие изменения надо внести в планы подготовки офицеров, в связи с новыми задачами, которые стоят перед нашей службой.

Глава третья

Выпускники

Заброшенное кладбище. Кассарах. Провинция Каррита. Империя Анно. 12-й год ЭПК

– Сэм!!! Сэм!!! Сэээм!!!

– Да не ори ты, Рутти, он сейчас появиться. Еще ровно две минуты до третьей стражи.

– Да нет, я же слышал, начали бить склянки в порту.

Рутти Паневич, который постоянно приходил на любую встречу заранее, всегда нервничал, если кто-то опаздывал. Ему сразу же начинало казаться, что с товарищем что-то случилось, в лучшем случае, арестовала стража, а в худшем, подрезали в кривых и грязных переулках.

Герб Отарич был прямой противоположностью своему товарищу, никогда не нервничал, был скуп на замечания, старался говорить только по делу, а если и говорил длинно, то только тогда, когда цитировал напамять классиков военного дела. Им обоим исполнилось четырнадцать лет и они были закадычными друзьями Сэма Вутовича, одного из самых блестящих учеников школы Гиппесби.

Сэм и Герб знали друг друга еще до школы, поэтому сошлись достаточно быстро, а вот к Рутти приглядывались достаточно долго. Все началось с мелкого воровства. Чтобы выжить в полевых условиях, надо было красть. Местные крестьяне быстро оплочились против прожорливых малолеток. Не быть пойманным с поличным – это стало главной прерогативой воспитания. А крестьяне все ужесточали охрану своего добра. В конце-концов ребята оняли, что работать надо небольшой командой: Сэм отвлекает собак, Герб занимается ловушками, Рутти тырит и заметает следы. Это была стандартная схема, по которой ребята чистили самые крепко охраняемые амбары.

Потом пошла жизнь в городе. Тут условия стали еще более жесткими: теперь против ребят были не крестьяне с их нехитрыми уловками и без должной подготовки, а профессионалы – городская стража, которая хорошо знала все приемы воришек самых различных мастей. Тут слаженные действия небольшого коллектива оказались как нельзя кстати, оменялась немного схема действия: Сэм отвлекал внимание, Герб тырил, а Рутти заметал следы. Схема работала. Кроме еды ребята стали красть и вещи подороже, быстро протоптав тропинки к скупщикам краденного. Купчишки тут же озверели, когда поняли, что кроме обычных банд и гильдии воров, в городе появилась еще одна, никем не контролируемая сила. Скупщики краденного радовались прибыли – товара становилось все больше и больше. Тогда купчики пошли обычным путем: стали подкармливать городскую стражу, так, что теперь стражники стали еще серьезнее относиться к своим обязанностям. Даже Гильдия воров вынуждена была признать Кассарах неблагоприятным местом для своей работы и свернуть там свою деятельность. Когда обычные методы по борьбе с молодым ворьем оказались не столь эффективными городские власти пошли другим путем: внезапно скупщики краденого стали снижать цены на ворованную добычу: слишком много курсантов промышляли воровством, слишком много курсантов искали способ избавиться от ненужных вещей в обмен на полновесные империалы. Но снижение цен произошло так быстро и так слаженно, что за этим просматривалось чье-то умелое руководство. А молодые ребята стали осваивать новые методы добычи денег.

Волей-неволей курсанты стали участвовали в налетах и грабежах, а наша тройка: Сэм, Герб и Рутти стали лидерами одной из многих уличных банд подростков. Гоп-стоп сильно раздражал горожан. Вечером из дому без стражи никто не выходил. Разгул банд малолеток и регулярность криминальных происшествий обозлила обывателей. После того, как в тавернах в стражников стали швырять объедками пищи, стража стала еще более строго бороться с зарвавшимися курсантами. Начальство школы потирало руки: курсанты получали те навыки, которые им были нужны в практической деятельности. И получали их в условиях, максимально приближенных к боевым.

– Рутти, зачем орать, я уже полстражи тут. – Сэм вышел из тени, в которой удачно скрывался. – Я тут как раз думал, а ты меня отвлек от мысли...

Сэм выглядел хмурым и грозным. Увидев рассерженную физиономию товарища, Рутти упал на колени и, воздев руки к небу, возопил:

– Прости меня, о Сэмми Вутович, Великий и ужасный, прости верного и недостойного раба своего за глупую и непозволительно оскорбительную оплошность... Я могу продолжать? – тихим и спокойным голосом спросил Рутти Герба. Тот одобрительно кивнул головой.

– Помилуй меня, многогрешного, не зарывай живьем в холодную и серую пыль этого кладбища... – начал биться головой о кладбищенские плиты провинившийся...

– Прощен! – важным голосом процедил Сэм, после чего друзья бросились обниматься.

– Рутти, твои спектакли – это что-то! – Сэм был рад внось увидеть своих друзей, увидеть целыми и невридимыми. Тем более, после того, как они прошли экзамен по карманному воровству.

– А знаете, господа курсанты, эти объятия на кладбище выглядят несколько предосудительно, вам так не кажется? – Рутти первым разорвал дружеский круг.

– Ах, младой человек страдает комплексами нетронутой невинности? – Сэм насмешливо посмотрел на товарища, но Рутти и не собирался сердиться. Рутти был немного не терпеливым, не слишком любил засады, из-за того, что много времени надо было ждать и проводить неподвижно. В отличии от Рутти, Герб был парнем немногословным, сдержанным, умеющим выжидать, он всегда говорил простыми фразами, чаще овечал односложно: да или нет, и почти никогда не говорил по собственной инициативе. Более разговорчивым он становился только в обществе своих товарищей.

– У нас проблема с Толстогубым. – прервал дружеские подначки Герб.

– Я в курсе, спасибо, Герби... Рутти?

– Сегодня все как обычно. Действует по стандартной схеме. О нем говорят, что он похож на сторожевого пса – вцепившись в цель, не отпустит ее ни за какие коврижки.

– Его пора давно отвадить от нашего пирога, не хватает, чтобы разборки вспыхнули по новой. – подвел краткое резюме Сэм. Возьмем еще Головатого и Правшу. А на шухере будет стоять Минутка.

– Есть информация: Толстогубый находится под крылом стражников. Доказательств нет, но... – Герб покачал головой, подтверждая, что информация получена из надежного источника.

– Тогда... – Сэм на минуту задумался, – нам понадобиться три серых плаща.

– Будет. – кивнул Рутти в ответ на реплику Сэмми.

Винтовая башня. Равенна. Империя Анно.

Человек стоял на парапете башни, самой высокой в Равенне, столице империи Анно. На вершину башни вела винтовая лестница из серого гранита. Поэтому башню назвали Винтовой. Раньше здесь сидели смотрители – каждый из четырех смотрителей имел свое направление обзора. Он должен был заметить сигнальные огни, которые шли из его сектора и быстро передать сигнал сигнальщику – пятому обитателю вершины башни, который единственный из пяти дежурных находился в теплом и непродуваемом помещении. Сигнальщик вызывал курьера и новость немедленно доставлялась правителям Равенны. Когда королевство Равенна стала частью Империи, Винтовая башня утратила свое оборонное значение, но стала одним из самых высоких мест Равенны, с ее парапета открывался прекрасный вид на столицу и столичные окрестности.

Человек склонился и смотрел с парапета прямо вниз, затем перевел взгляд на солнце, которое медленно и лениво катилось поближе к закату, и стал что-то высматривать на севере, мучительно вглядываясь в призрачные дали.

Империя Анно возникла на развалинах Имперума, великой империи, во главе которой стоял маг-император. Но возникла она не на пустом месте. Когда-то, еще до времен магии, королевство Равенна в котором проживали латы завоевала великое королевство славов. У славов как раз прервалась династия, а дочь последнего короля из Витичей была замужем за латским королем Ареусом Великолепным. Сын Ареуса стал королем славов, а через пять лет императором государства Латмерия. Рандские острова, на которых жили предки славов, имевшие с ними союзный договор, стали колониями империи сразу же после ее создания. Объединение государств прошло почти безболезненно, а несколько крестьянских бунтов и заговоров мелкопоместного дворянства были пресечены с возможной для таких дел мягкостью. Латмерия существовала почти шестьсот лет до эпохи магии. Пять династий сменили друг друга на имперском троне, и упадка империи не предвиделось, наоборот, она вступила в период расцвета. Но тут подоспели маги, которые быстро разрушили существующий порядок. Поначалу маги только служили королям и императором, но очень быстро они стали прибирать все больше власти в свои руки. Пока не захватили власть во всех землях Карриты.

Маги образовали около полусотни небольших королевств, каждое из которых подчинялось архимагу, но маг-император претендовал на абсолютную власть, стараясь объединить все земли Карриты под свой радужный стяг.

После Катастрофы, когда магия внезапно покинула Карриту, возникли новые государства, в том числе и империи. Империя Анно возникла на месте трех магических королевств, которые приблизительно точно вписывались в границы Латмерии. Еще двумя королевствами, которых "не хватало" до воссоздания Латмерии, были Вольные баронаты (королевство магов Анхернум) и королевтсво Протингия, во главе которого остался маг-король. Точнее, Вингерд был единственным королем из магов-королей, про которого говорили, что он не является магом. Во всяком случае никто и никогда не видел проявления его магических возможностей. Более того, когда произошла Катастрофа и все придворные маги были парализованы болью, раздавлены, ничтожны и беспомощны, Вингерду было все равно. Он ничего нечувствовал. И приказал своей гвардии убить всех беспомощных магов. Пока солдаты резали горло очередному магу, Вингерд сидел на троне и равнодушно смотрел на то, как гибнут его самые преданные слуги.

Он сохранил власть в своем небольшом королевстве. И сохранил дружеские отношения с новой империей Анно, признавая свою формальную вассальность, но форма была столь туманной, что на самом деле Протингия оставалась пусть и дружественным, но независимым государством, что создавало империи свои трудности.

Дело в том, что Рандские острова вновь признали руку императоров династии Анно. Но море было только в Вольных баронатах и Протингии. И вся торговля и все сношения с колонией происходили теперь через Протингию. Независимые баронаты, которые именовали себя Сеймаком, проявили неуважение к империи Анно. Они были обречены на поглощение, тем более, что империи как воздух необходимо было прорубить выход к морю.

Независимые и свободолюбивые баронаты, числом двадцать пять, вот уже шесть лет вели успешную партизанскую войну против войск императора. Сначала имперская армия одерживала победу за победой. Казалось, еще немного – и войска вступят в Магеллон – столицу Сеймака. Но враг изменил тактику, войска империи оттянулись на исходные позиции, победы стали локальными и очень-очень незаметными. Практически не влияющими на исход войны. К вялотекущей войне на южной границе все привыкли: то возьмут какое-то укрепление, то отступят, повесят семью мятежников, а их никак не становится меньше (война началась тем, что император присоединил земли баронатов к империи, объявив каждого несогласного мятежником) и, казалось, ничто не изменится в спокойном болоте рутинных событий.

– Сир, вы просили прийти меня?

На парапете башни появился еще один человек. Ожидавший его развернулся к пришедшему лицом, оперся спиной о зубец парапета и произнес:

– Магат Лаут. Я рад вас видеть в полном здравии и бодром расположении духа.

– В моем возрасте говорить о здравии глупо, сир, но дух мой должен быть бодрым. Иначе задачи, которые ставит перед нами Ваше Величество просто не решить.

– Я прошу прощения, если заставил совершить вас слишком тяжелую прогулку.

– Сир, умеренная физическая нагрузка в моем возрасте будет даже полезна.

– Так вот, я хотел показать вам, массатус Лаут, как прекрасна Равенна! Посмотрите сами!

– Да, сир...

– Но не только пейзажи столицы волнуют меня, магат Лаут, не только...

Советник внимательно слушал своего императора, но тот замолчал, опять рассматривая какую-то точку далеко-далеко, почти за облаками.

– Престиж империи страдает. Нам надо заканчивать с мятежниками. Я поручу генштабу разработать план компании с использованием всех возможных сил. Мы должны раздавить их. Раздавить.

– Сир, я просил бы вас принять одного человека.

– Это важно?

– Да, сир.

– И это касается войны с мятежниками?

– Да, сир.

– Я прийму его.

– Сир, прошу, чтобы встреча произошла в обстановке строгой секретности.

– Организуйте.

Император опять замолчал.

– Скажите, массатус Лаут, вам не кажется, что столь прекрасный город должен иметь прекрасную правительницу?

– Несомненно, сир...

– Ладно, что-то я размечтался... Скажите, советник, что-то продвинулось по моему личному вопросу.

– Мы нашли единственно возможный на сегодня выход, сир.

– Хм...

– Прочтите этот проект. Он уже готов и мы можем вынести его на Коронный совет, если на то будет ваша воля, сир.

– Благодарю вас, магерум Олар. Я посмотрю этот документ... на досуге...

И император опять уставился куда-то вдаль, едва заметным жестом отпустив советника.

Квартал суконщиков. Кассарах. Провинция Каррита. Империя Анно.

Кто не знает Толстогубого? Никто? Верно, никто! Только это сейчас его никто не знает. А тогда Толстогубого знала любая блоха на блошином рынке. Толстогубый Миркит появился в Кассарахе из ниоткуда. Говорили, что он был каторжником, говорили, что служил наемником на далеком севере, а в Кассарахе он начинал с того, что с ходу занялся наездами на скупщиков краденого. Эти кадры входили в небольшую гильдию вольных купцов и, обычно, могли за себя постоять. Но обстановка в Кассарахе стала для них не слишком благоприятной. После того, как парочка самых упрямых торговцев куда-то исчезла, а в лавки несговорчивых стала регулярно наведываться городская стража, да всякая криминальная шушера, вовлекая честных предпринимателей в большие убытки, Толстогубый Миркит стал видной фигурой в преступном мире Кассараха. Как-то так само собой получилось, что оставшиеся в городе вольные купцы работали только под крышей старины Толстогубого. Он не принадлежал ни к одной из группировок, издавне поделивших город между собой, он был свободным художником, хотя многие считали его просто цепным псом шефира. И для этого были веские основания.

После того, как Толстогубый наложил руку на торговлю краденым, цены у скупщиков резко упали, а доходы шефира как-то резко возросли. Конечно, прямой связи никто так и не нашел, но вот косвенные свидетельствовали о странном желании шефира покончить с преступностью в Кассарахе, точнее с той преступностью, которую никто не контролировал.

Старые кланы: Черные часы, Полотняные дети, Сукины коты издавна платили мзду властям. Действовали они по правилам, которые негласно согласовали еще с первым из имперских шефиров и старались за неписанный устав не ступать. Им хватало работы в своих районах. Город разрастался. Появлялись новые улицы и новые заведения. Банды малолетних преступников, которым было от роду десять-шестнадцать лет стали постоянной головной болью шефира, но и старых бандитов. Малолетки не признавали старых правил и никого не уважали. У них был только один авторитет – сила. Пытались этих всех объединить в подобие старой банды с четкой структурой и такими же правилами поведения – да ничего не вышло. Детишки оказались совершенно неуправляемыми. Уже нынешний шефир значительно усилил городскую стражу, дал ей больше полномочий, создал отряд алых плащей, которые могли производить обыски и аресты без разрешения властей, на свой страх и риск. Конечно, высокородных это не касалось. Преступным кланам это все не понравилось, шефир прозрачно намекнул, и на малолетних бандитов стали нажимать с двух сторон. И только стальная организация и железная дисциплина помогла нескольким бандам остаться на плаву.

У шефира Кассараха Гро д'Нуи был свой пунктик. Всю территорию, не контролируемую старыми кланами, он решил подобрать под себя. Для этого надо было создать свою банду. Свой преступный клан. И шефира это нисколечко не пугало. Тогда-то на поверхность и всплыли такие примечательные личности, как Толстогубый, Железный Лоб и Криволап. Их почему-то считали подручными шефира, но звезд они не носили и в списках городской стражи не значились. Как я уже упоминал, это были личности примечательные, без стыда, совести и собственного достоинства, они сколотили вокруг себя маленькие банды из местного отребья, но при попустительстве шефира эти маленькие банды стали подминать под себя улицу за улицей. Правда, они работали вне районов старых банд, но на свободных улицах властвовали подростковые банды. Столкновение с малолетними бандитами было не избежать.

Толстогубый направлялся в заведение мадам Рю. Это было первое из заведений на Шелковой улице, которое Толстогубый самым первым делом прибрал к рукам. Мадам, привыкшая никому не платить, имела лучшую охрану в городе, но парочка еле-еле потушенных пожаров, возникших, буквально-таки ниоткуда, заставили ее охладить свой пыл. Теперь Толстогубый каждый день лично заходил в ее заведение "на счастье". Уверенность в безнаказанности – вещь не слишком приятная, она может и подвести...

Толстогубый носил свободного покроя плащ из черной материи с серебристым рисунком на плечах, в одном ухе у него болталась бриллиантовая серьга. Этим он подчеркивал свое презрение к властям и сразу же внушал страх незнакомцам: благородной особой Толстогубый не был, а столь заметное дорогое украшение носить рисковал. Про таких говорят "наглец" и восхищаются его преступлениями, если они по-настоящему ужастны. Миркит был облдателем отвратного портрета: лицо было все какое-то скомканное, редкие волосы всклокочены, мясистый нос и мясистые жирные губы, за которые он и получил свою кличку, были самой заметной деталью на лице. Деталью, оставлявшей самое неприятное впечатление. Узкие хитрые глазки смотрели из-под нахмуренных бровей. Толстогубый умудрялся хмуриться даже тогда, когда разражался громким и противным смехом. Узкие бакенбарды доходили до края щек, а если добавить к этому татуировку: тонкий якорь на правой руке, то морское прошлое Толстогубого всплывало на поверхность легко, как бочка жидкого дерьма. Боцман с какой-то пиратской посудины, и никак не иначе. Он носил с собой толстую дубину, которой прекрасно владел и тонкий метательный кинжал, который использовал в самых крайних случаях. Этих случаев в Кассарахе было уже четыре, и пока все сходило креатуре шефира с рук. Сопровождали Толстогубого трое молодцев – самые надежные подручные, которых он только сумел найти. Они все сидели вместе в городской тюрьме, Винт должен был отправиться на коронную каторгу, но каким-то чудом оказались на свободе. И не только на свободе, а у самого Толстогубого в помощниках, что давало им приличный заработок и защиту от городской стражи.

Вечерело. Скоро должна была пройти первая ночная стража. Как раз время для работы. "Сегодня у Рюши долго не задержусь. Быстро перепихнусь с Марти и на дело. Надо добивать этот клоповник. Жалоб к шефиру не поступало, следовательно, или нас там ждет встреча, или хозяин сложил лапки и мы возьмем его тепленьким... Второе предпочтительнее, а насчет первого..."

– Гамбец!

– Внимаю... – помощник Толстогубого тут же оказался подле шефа.

– Рысью лети к Патрону, пусть пришлет наряды на улицу Клавдиев, потом несись к Погромщику, пусть он с ребятами заранее займут места в заведении Плаксы Купиты. И до поры до времени спокойно чтоб было! Понял!

– Понял.

И тонкорылый, с внушительным пузиком, похожий на отожравшуюся крысу, Гамбец ринулся в ближайший переулок. Когда посланник Толстогубого рысил по переулку, свернул за поворот, он не почувствовал ничего подозрительного. И только когда раздался чуть слышный шорох и едкая пыль обрушилась на голову, прикрытую капюшоном, залепила глаза, нос и горло бегущего, Гамбец почувствовал, что гамбец ему действительно пришел. Бандит сделал еще два шага, чисто по инерции, споткнулся об какое-то препятствие и растянулся на камнях мостовой, беспомощно стараясь откашляться и протереть глаза. Но уже на него набросились двое подростков, один пристукнул оппонента дубинкой по голове, так, чтобы не до смерти, но вырубить основательно, а второй стал старательно скручивать веревкой руки пленного.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю