355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владислав Григорьянц » Сага о Ласке Сэме и его друзьях (СИ) » Текст книги (страница 10)
Сага о Ласке Сэме и его друзьях (СИ)
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 19:42

Текст книги "Сага о Ласке Сэме и его друзьях (СИ)"


Автор книги: Владислав Григорьянц



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Что удивительно, Рутти, – сказал Сэм, когда его товарищ подошел к костру, – мы проехали две похожих поляны, уверен, что в этом болоте есть еще места, где можно было стать, но именно тут компас стоянку назначил. А завтра он в этом же месте перестанет вращаться и поведет нас дальше... И ты скажешь, что это не магия?

– Я не могу сказать, что это... Искусство – это умение наделять какие-то вещи необычными свойствами. Искусство – это умение говорить на забытом наречии. Истинная речь открывает знание сути вещей. А в знании – сила. Это сама сущность искусства – слова. Говорят, вначале всего было слово, и это единственное слово единственного языка – истинное имя БОГА. Знания слов – это Искусство. А что такое магия? Я не знаю. Как я могу определить, что такое магия... Как я могу сравнивать две вещи, если никогда, ни разу не ощущал магии: ни в себе, ни в окружающих?

– Тут ты прав: спрашивали девственницу, какой из двух женихов лучше, а она-то в ответ: не могу знать, еще не ощущала...

– Сэм, ты ведь знаешь: официальная версия гласит, что магия вела наш мир к катастрофе. Боги и изгнали магию из нашего мира, взяли ее под запрет. Вторая версия гласит, что маги своим могуществом стали подобны богам. И они сами ошиблись в своих действиях, сами разрушили проводник Силы. – Рутти на секунду задумался и тут же Сэм продолжил рассуждения товарища.

– А еще есть циклическая теория, которая гласит, что периоды наличия и отсутствия магии сменяют друг друга. И совершенно безумная теория Валенти, который утверждал, что магия никуда не девалась, что Искусство и магия – две стороны одной медали, что все, что происходило – всего лишь помутнение нашего рассудка. А чтобы магия вновь возникла, надо просто посмотреть на наш мир под другим углом.

– Ты же знаешь, Сэмми, все документы, касающиеся эпохи магии, давно под запретом. Особенно все свидетельства Катастрофы. За такой разговор, который мы тут с Матушкой Кво имели, с нас бы уже в тайном сыске уже б давно шкуру сдирали – и в прямом смысле, и в переносном. – Рутти на мгновение задумался, а потом продолжил:

– Вот я и думаю, что в других местах должно было что-то сохраниться. Это у нас, в Империи, так жестко с документами, а вот взять бы замок какого-то барончика и полазить по его библиотеке, уверен, что-то интересное можно найти. Даже у нашего драгоценного мэтра Пульфи сколько полезных книжонок было?

– Ага, дадут тебе, держи карман шире. Мэтр Пульфи пижонится да своими связями глаза клиентам замыливает: раз не боиться такие книги держать, значит, могуч человек. А так... По толку у него отстойные книги, без практического смысла. А тут, на войне, знаешь ведь – войсковый секретник сразу же первым делом библиотеки и архивы опечатывает, а чаще всего просто сжигает. Так, на всякий случай, чтобы никто ничего не нашел. И чтобы на что-то интересное наткнуться, удача нужна, почти невероятная...

– Что верно, Сэмми, то верно, давай, налегай, похлебка готова.

– Ладно, а ты что?

– Погоди, пусть остынет маленько, а я пока полянку чуть обойду, надо еще бечеву натянуть.

– Вместе натянем, чай, не впервой, вместе и поедим.

Сэм помешал ложкой варево, попробовал, причмокнул языком, отбросил ложку и быстро присоединился к Рутти, который вбивал в землю маленькие колышки. Колышки соединялись тонкой бечевой, а на некоторых еще и крепились маленькие серебряные колокольчики. Эта бечевка петлей обхватила лагерь. И предназначалась она не для защиты от нечисти. Не было никакой нечисти в этих краях, не было и в помине. Говорят, светлые маги здорово в свое время потрудились, нечисть извели под корень. А вот от змей, которыми эти болота были богаты, такая запутанка была в самый раз.

Окончив работу, Сэм и Рутти принялись за еду. Потом Рутти насыпал в торбу лошадям овса, увставшие животные тут же погрузились в еду. Устроившись под дубом, ребята быстро уснули.

Сэм проснулся посреди ночи. Проснулся совершенно неожиданно, разбуженный какой-то непонятной силой. Что-то стало мешать дышать, Сэм потянулся рукой к шее и почувствовал, что уже не спит. И что надо очень осторожно открыть глаза. Сэм открыл глаза. И тут же ему захотелось глаза закрыть. Совсем недалеко, около ближайшего холмика, стояло огромное чудище совершенно безобразной формы. Огромная зубастая пасть, желтые глаза с вертикальными щелками зрачков, гигантская ящерица на приземистых лапах с мощным хвостом вся была покрыта мощными пластинами чешуи. Пасть этой твари, вытянутая, с огромным количеством острых зубов, производила устрашающее впечатление. Три огромных острых рога страшными шипами торчали из лобной пластины, а сбоку от массивного защитного щита сверкали маленькие холодные злобные глазки. Животное молча стояло на кривых лапах и так же молча смотрело на спящих путников. Тут уже было ясно, что никакая запутанка от этой твари не спасет. Сэм вытащил пистолеты, на одном, который был заранее заряжен, взвел курок. Второй пистолет Сэм аккуратно зарядил, взвел курок и направил оружие на зверя. Только после этого осторожно толкнул товарища. Рутти проснулся, как и положено военному, мгновенно, проследил за взглядом товарища, так же мгновенно оценил обстановку, подтянул к себе пару пистолетов, зарядил их, после этого вытащил карабин, проверил, удовлетворенно кивнул головой и уставился в сторону ночного гостя. Рутти предпочитал карабин любому другому вооружению и именно с карабином чувствовал себя значительно увереннее. Почему-то тварь не переходила границу холмиков, окружающих поляну. Тварь медленно покачивала головой из стороны в сторону, как бы оценивая потенциальную жертву, потом открыла пасть и издала жуткий рев. Через несколько секунд рев повторился. Лошади, испугавшись, забились, но привязаны были крепко и не сорвались. Тогда тварь сделала несколько шагов в обход полянки, продемонстрировав во всей красе свое мощное бронированное тело.

– Сомневаюсь я, что наши пули его пробьют... – спокойно заметил Сэм.

– Из карабина должен... есть же у этой собаки слабое место.

Тварь снова зарычала. Повторив тот же маневр несколько раз, тварь издала неожиданный рык, не столь громкий, но отчетливый. И тут же этот рык повторился странным эхом. Тварь повернулась и стала уходить вглубь болот.

– Что это было? – недоуменно произнес Рутти.

– Психологическая атака. Мне кажется, что холмы эта тварь преодолеть не может. Хотела нас напугать, а если бы мы кинулись в болото – там еще одна такая же ждала, может, самка. В общем, нам бы крупно не повезло. Думаю, у себя в болоте эти твари не такие медлительные.

– Хорошо, что крепко лошадей стреножил. – подвел итоги Рутти.

– Ладно, ты спи, я покараулю, через час тебя разбужу.

Рутти не заставил себя долго ждать. Через минуту он уже спал, повинуясь первому закону воина: солдат на войне должен быть сытым и выспавшимся. Сэм же сел, прислонившись спиной к дубу, и стал наблюдать за болотом. Дело шло к утру, над болотом стал подниматься туман. Как ни странно, за линию холмиков туман не перебирался, поляна оставалась совершенно чистой и от тумана, и от болотного зверья. Тут Сэм увидел, как чуть поодаль прошли тени двух чудовищ, они огибали поляну с восточной стороны и медленно уходили вглубь болота.

"Да, была права Матушка Кво, ночью по этому болоту шастать было бы нехорошо!" – решил про себя Сэм. Потом он постарался прогнать от себя тяжелые мысли, в которых представлял, как вступил бы в схватку с этим зверем ночью, поежился, и вновь стал всматриваться в сложные фигуры, которые перед ним складывал утренний болотный туман.

Императорский дворец. Равенна. Империя Анно.

Его императорское величество Анно второй был еще молод. Когда императору немного за тридцать – это всего лишь возраст отрочества. Но когда на твоих плечах уже десяток лет лежит такой груз ответсвтенности, то чуть за тридцть может показаться уже старостью.

– А вы считали, дорогой магерум Крис, сколько императоров правило более десяти лет?

Император сидел за письменным столом в своем рабочем кабинете. Убранство кабинета было строгим и аскетичным. Показной роскоши император избегал, любил добротные вещи, простые и наджные. Нет, там, где надо, там, где вопрос касался престижа империи – все было по-другому. Но у себя в личных покоях император навел те порядки, в которых нуждался больше всего. И нельзя сказать, что дела государственные его тяготили. Больше всего императора тяготила представительская часть власти, убивавшая столь много времени. Спасала государя только война, которая шла с Вольными баронатами. У императора был удобный повод не присутствовать на той или иной, второстепенной церемонии. Даже некторых послов за него принимал юбер-канцлер. Перед императором стоял советник Крогге.

– Из всех известных истории двухсот девяносто семи императоров, только тридцать один, сир.

– Вот видите! – Император посмотрел на советника, потом на письмо, которое писал перед тем, как к нему пришел визитер и повторил:

– Вот видите, магерум Крис...

– Сир, я провел немного другие расчеты.

Император поднял на советника свой взгляд, его заинтересовало, как это выкрутит проблему его советник.

– Большинство из них не правило более двух лет. А из этого числа большинство не более полугода. Но тот император, кто правил более десяти лет, имеет намного больше шансов править тридцать лет, чем одиннадцать. А шансы править сорок лет, при условии, что трон достался в зрелом возрасте, намного выше остальных, сир.

– Вот как? Благодарю вас. Наша беседа оказалась весьма полезной. Я не ошибся в том, что назначил вас в Коронный совет, магерум Крис.

Советник Крогге понял, что прием окончен, поклонился императору и вышел из кабинета. Первый шаг был сделан. И сделал его противник. Теперь оставалось только одно: победить или проиграть. И по воле случая победиьть или проиграть во многом зависело от тройки молодых парней, зеленых юнцов, выпускников школы Гиппесби, от того, смогут они догнать врага или нет.

Император быстро писал. Потом закончил, промакнул чернило, посмотрел письмо на свет – все строки лежали аккуратно и красиво. В своей личной переписке император предпочитал изящество и строгость. Перечитал. Кивнул головой. Подписал. Аккуратно свернул послание. Положил в специальный чехол из малинового бархата. Запечатал своей личной печатью, которой явлвялся перстень на его левой руке. Чуть помедлив, император нажал кнопку вызова. Тут же появился господин юбер-секретарь.

– Советник Олар?

– Уже ждет в приемной, сир.

– Он не сталкивался с советником Крогге?

– Нет, я лично проследил за этим, сир.

– Хорошо. Зовите. А это отправьте леди Вивиан.

Император отдал секретарю послание. В кабинет вошел один из самых близких и доверенных людей императора, советник Лаут д'Олар. Он быстро подошел к императору и склонился в низком церемониальном поклоне.

– Сир, советник...

– Оставьте, магерум Лаут. Мы же договорились: тут – без церемоний.

Советник в ответ склонил голову.

– Итак?

– Сир, все готово.

– Мы можем отправляться?

– Немедленно, сир!

– Отлично. Я готов. Магерум Лаут, а средства? Вы все взяли?

– Все. Лорд-казначей нервничает нервничает и настаивает на том, чтобы ваше величество сопровождала вся королевская рать, сир.

– Узнаю старого паникера. Ладно, идемте...

– Ах, вот еще что. – Как бы забывшись, по дороге до двери из кабинета император остановился и спросил советника, – Как вы считаете, советник Лаут, сведения о том, что в моем ближайшем окружении может быть предатель, имеют под собой сонование?

– Несомненно, сир.

Край Ульмских лесов. Провинция Дейр. Империя Анно.

– Теперь куда? – Рутти склонился над картой, которую расстелил Сэм.

– Нам надо идти на перехват. Удобных мест не так много, пожалуй, вот эта точка и эта – тут у дороги никаких отвлетвлений, для них тоже никаких вариантов – узкая горловина. Потомнадоидти на соединение с Гербом и Горитцем. Уверен, что противник направляется к Темной лощине. Она как раз на самой границе со степью, там овражки есть, вода – ручейки протекают. Только там можно конную сотню укрыть без проблем. А главное, надо будет постараться перехватть и второй отряд еще до того, как они до лощины доберутся. И сразу же в Лакратт. Думаю, отсюда пойдем сюда, тут немного неудобно, надо будет немного по бездорожью, а что делать? Выходим к развилке. Тут только одно место, где дороги сходятся. Тут и будем пытаться совершить второй перехват.

– Это все хорошо, только я не пойму... Приказ по страже мы передали. А вот признаков того, что какое-то оцепление выставлено, секреты какие-никакие, прочесывать местность должны были, и что? Как бы и в Лакратте нас неприятный сюрприз не ждал бы. Точнее никто не ждал.

– Не будет, значит не будет. С самого начала рассчитывали только на себя. Значит, справляться будем собственными силами, Рутти. Давай, двигаемся. Сейчас главное – найти место для засады. И очень надо хотя бы одного взять живьем.

– Тогда вперед...

Место для засады выбрали действительно удобное – дорога шла по прямой, видимость была великолепная, а небольшие деревца скиббы обладали такой пышной кроной, и такими разлапистыми ветвями, что устроиться стрелку в них – самое то. полностью скрывали ожидающих. Справа за небольшой посадкой шла та же Ульмская трясина, тут болото почти вплотную подходило к дороге, если смотреть – так сразу за кустами волочара начинались чахлые топи, над которыми клубились островки сероватого тумана. Говорят, эти места в топях самые ядовитые. Достаточно только зайти в эту туманную мглу, и возврата уже не будет. Слева начинались поля. Земля на полях была влажной, тяжелой, дорог там нет, а по размокшим тропам всадники не пойдут – можно легко подскользнуться. "Да, земля тыжелая, следовательно, полевой дорогой они не пойдут, будут идти здесь". – подумал Сэм. Вспорхнула яркая птица с красно-сиреневым оперением и оранжевым хохолком. К ней тут же присоединилась другая и птицы закружились в танце-полете, описывая круги они то стремительно прижимались к земле, то так же стремительно взбирались ввысь, чтобы там, в небесной лазури, в самой высокой точке полета замереть на мгновение – и камнем рухнуть вниз. "Брачные игры горянки. Красиво". – отметил про себя Рутти. Сэм с Рутти на расстоянии тридцати шагов от места засады успели натянуть несколько нитей из волос морского коня на самом низком уровне, в надежде, что хотя бы одна или две лошади упадут, и они смогут взять оглушенного всадника живьем. Рутти лежал, вооруженный карабином, Сэм приготовил пистолеты, из которых стрелял почти без промаха. Лошадей они оставили достаточно далеко, в небольшой лощинке и были уверены, что запах животных не привлечет внимание коней преследуемых. Через пять часов, когда безделье стало невыносимым, Рутти насторожился, стал слушать землю, после чего подал знак Сэму. Они быстро полезли на деревья, Сэм проверил, как замаскировался товарищ, остался удовлетворенным, и мгновенно скрылся в ветвях сам. Еще через четверть часа появились всадники. Они действительно неслись во весь опор – расстояние до спасительной лощины было не таким уж и большим, смысла беречь коней особого не было. Сэм увидел, что пленного картографа с ними нет. Жаль. Тогда задача бы упрощалась до простейшей. Трое. Скачут один за другим. До места засады осталось совсем ничего. Вот тут нити... первый всадник проскочил опасное место, второй тоже и только конь третьего зацепился, стал падать кубарем, всадник тут же выпал из седла, но сгруппироваться не успел. Двое его товарищей тут же дали коням шпоры, вытаскивая на ходу пистолеты. Они выстрелили наугад, дым затянул видимость, теперь не было ясно, жив упавший или нет. Рутти перехватил взгляд Сэма, выстрелил – пуля угодила в правое плечо первому всаднику, который тут же выронил пистоль, одновременно с товарищем выстрелил и Сэм – его пуля угодила точно в грудь второго, который тут же выпал из седла. Раненный всадник продолжал скакать, каким-то чудом удерживаясь в седле, он пытался проскочить место засады, в надежде, что стрелкам надо будет перезаряжать оружие. Лошадь неслась, как ветер, еще немного – и проскочит, непременно проскочит, но с расстояния пяти шагов Сэм выстрелил в лошадь, и всадник кубарем свалился вместе с лошадью на обочину лесной дороги. Рутти подбежал к раненному врагу, тот хрипел, череп всадника оказался расколот от падения – удар головой по камням не прошел павшему даром. Рутти махнул Сэму, мол, конец, А Сэм уже мчался к тому, кто упал первым, зацепившись за нити, единственный, кто мог остаться живым. Подбежав, Сэм становился. Через минуту на месте появился и Рутти, который тут же от души выругался. Упавший всадник сломал правую руку. Но левой он сумел воткнуть кинжал себе в сердце. На этот раз языка взять не удалось.

Глава восьмая

Без шансов на успех

Район Кармарина. Мятежные баронаты. Спорная территория. 12-й год ЭПК.

Майор Николас де Барсей был закаленным бойцом и одним из самых осторожных командиров в армии генерала Патриса. Не случайно эту дерзкую операцию генерал поручил именно ему. Но тут впервые в своей карьере майор решил пойти на риск. Он считал, что риск будет оправданным. И в расчетах не ошибся. Его всадники взяли пехотинцев к себе на лошадей – и теперь его отряд оказался у ворот города Кармарина, одного из важных центров в стране мятежников. Город был окружен невысокой, но прочной каменной стеной. В северной части города возвышался замок барона. Замок распологался на невысоком холме и был отлично укреплен. Кармарин был крепким орешком. "Если бы я шел всем отрядом, да еще и с осадными орудиями, да с обозом, как положено, нас бы давным-давно ждали. А так – застанем город врасплох. Риск. Но уврен, что риск оправданный". – думал про себя майор Барсей. Взятие Кармарина несло не только стратегические выгоды, был в этом деле и политический аспект: барон Кармарин был выбран главой Сеймака на новый срок. А это означало: во-первых, что его охрана была в столице вместе с бароном, следовательно, брать замок будет полегче, а кроме того, взятие Кармарина приобретало еще и болезненный политический аспект и могло стать хорошим унижением противника.

Пока спешившая пехота отдыхала, а всадники ухаживали за лошадями, вынесшими тяжелый переход, майор внимательно осматривал ничего не подозревающий город. Ворота откроют через два часа. Вот тогда и ударим. Ровно через час после открытия ворот. Еще будет утро. Они все равно не успеют очухаться.

Ремус Ликки служил привратником в славном городке Кармарин уже шестнадцать лет. Не слишком-то пыльная работа. Да и денежка какая-никакая, а перепадает. Семью кормить можно. А семья большая. Ремус потянулся, посмотрел в сторону дороги, потом в лесок. Этот Кармаринский лес был любимым местом отдыха всей его семьи. Да отдыхали они чаще всего без отца: службу-то не оставишь. Единственное, что раз в полгода он сдавал ключи от ворот назначенному бароном сменщику. И получалось у него десять дней отдыха. Ремус почесал бок, там выскочило три гнойника и женушка их с самого утра выдавила. Теперь гнойники чесались. "Наверное, средний опять натянет". – решил про себя страж ворот. Стражник Ликки перегнулся через парапет. У ворот уже собрались первые крестьяне с повозками, они спешили занять на базарной площади места поудобнее. "И из-за этой нетерпеливой мелюзги мне приходится вставать ни свет, ни заря". Вот подощли и патрульные. Двое остались. Значит, можно открывать ворота. Дом Ремуса находился всего в квартале от ворот, недавно страж обновил ограду и домом своим по праву гордился. Еще раз глянув на окрестности, страж ворот спустился вниз, достал длинный ключ, которым отпирали замок на воротах, подозвал стражников, которые помогли ему оттянуть тяжелые запоры. Людей было немного. И Ремус Ликки решил, что может пойти еще подремать, а придет к воротам уже через часик, когда людей станет побольше.

– Вперед!

Приказ майора прозвучал четко и ясно. Командир вместе со всадниками бросились к воротам, пехотинцы спешили за ними, стараясь изо всех не отставать очень уж сильно. Конечно, их заметили, конечно, растерявшиеся стражи пытались как-то освободить проход в городские ворота, который запрудили сельские животные, чтобы опустить решетку. Но волы, запряженные в тяжелые крестьянские повозки никого не слушались, никуда уходить не хотели. "Глупцы, им бы наоборот, все повозки чем-то связать, и через такую баррикаду мы бы не проскочили так просто". – успела мелькнуть мысль у майора Барсея.

Ремус проснулся от криков и шума, который доносился со стороны улицы. Ремус выскочил во двор, поеживаясь от утреннего холода и глупо вращая глазами. По улице неслись всадники, они скакали во весь опор. Увидев человека в доспехах, один из всадников, казалось полетел прямо на стража ворот. Ремус по-глупому взвизгнул и упал за ограду дома, проклиная все на свете и себя самого в первую очередь. Невдалеке раздался выстрел. Потом еще один и еще. Всадники пронеслись мимо дома бывшего стража городских ворот Ремуса Ликки. Ремус поднялся, быстро забежал в дом и начал срывать с себя доспехи, понимая, что произошло что-то ужасное и непоправимое.

Район Темной лощины. Край Ульмских лесов. Провинция Дейр. Империя Анно.

– Сэм, ты уверен, что мы успеем?

– Рутти, мы обязаны успеть! Иначе в нашем деле нет никакого смысла.

Всадники пришлпорили лошадей и понеслись во весь опор. Не было смысла осторожничать: или они успеют перехватить отряд противника, или... не стоит даже думать об этом "или"... Сэм понимал, что все козыри пока еще на руках у врага. И все шансы на успех тоже у него. Их пятеро, нас же четверо, во всяком случае, Сэм надеялся на то, что расклад в пользу противника не изменился. И тут вдалеке послушалось ржание. Как раз в том районе, где шла тропа, по которой могли уходить от преследователей враги. Значит, оставалось полагаться только на скорость и неожиданность. Сэм и Рутти летели прямо по дороге – самый сложный участок по бездорожью был позади. Рутти легко скакал, выхватив свой надежный карабин и размахивая зажатым в правой руке оружием. Сэм уже успел выхватить один из пистолетов. Теперь они неслись прямо по лесу, ветки хлестали по лицу, приходилось постоянно пригибаться, почти впиваясь телом в круп коня, с каждым шагом они настойчиво приближались к месту встречи.

И все-таки они опоздали. Когда они выскочили на дорогу, отряд противника место встречи проскочил. Они уходили быстро, как будто шли на свежих лошадях. Пятеро всадников, один из которых был привязан к крупу лошади. Расстояние быстро увеличивалось, тот, кто скакал в арьергарде отряда, на мгновение обернулся, увидел преследователей и успел даже как-то улыбнуться. Он только поднимал руку с пистолетом, когда Рутти выстрелил, дым на какое-то мгновение скрыл картинку, но пуля догнала врага, в этом Рутти был уверен. Когда дым немного рассеялся, Сэм увидел лошадь, несущуюся без всадника. Остальные даже не собирались обращать внимание на потерю товарища, а продолжали быстро уходить к Черной лощине.

– Мы не можем дальше их преследовать. Лошадей загоним. – мрачно сообщил Рутти.

– Верно, давай в сторонку отъедем и подождем Герба с Горитцем, они ведь должны были висеть у врагов на хвосте...

– А что делать-то остается? Ждем.

Рутти соскочил с коня. Он был расстроен не меньше Сэма. Но и опускать руки никто не собирался. Надо было подождать товарищей, а потом идти к Лакратту. В конце-концов, помощь-то там должна была быть! Хорошо бы, чтобы сотня, лучше две. Да еще отряд в разъездах... Размечтался! Держи карман шире. Ну, полусотня, на худой конец. Тогда еще на что-то можно надеятся.

В этом месте лес постепенно переходил в степь. До Великой степи оставалось не так уж и много. Широкие дороги, тихие реки, небольшие стоянки – этим издревне была богата Великая степь. Но во времена магии то тут, то там в степи стали появляться безжизненные проплешины. Маги тянули силу из всего, что только могли. И если маг брал слишком много силы от окружающих его растений – те гибли. Очень часто после сражений магов земля на многие годы становилась безжизненной. Мир Карриты не погиб, наверное, потому, что магов было не так уж и много. Да и светлые маги сами старались ограничивать сферу применения своей силы, посему гибли намного чаще темных.

Рутти внимательно смотрел на тропу. В этих местах природа была вообще не тронута магическими состязаниями. Густой кустарник создавал множество удобных мест для засады, птицы носились между кустами, мелкие зверьки перепрыгивали по веткам крупных лиственных деревьев. Как раз напротив дороги раскинулся дуб-столетник. Огромный, пятиствольный, с крупными почти черными листами, это дерево считалось священным у всех народов, кочующих по степи. Как и всегда, на уровне примерно трех метров от земли, широкий ствол дуба делился на пять стволов, которые чаще всего расходились веером вверх. Такие дубы часто стояли по степи в одиночку. Было замечено, что в степи около такого дуба растут только травы. Но трава под такими дубами была особенно сочной и душистой. Обычно на крайних стволах дуба делались охотниками надрезы – дуб отдавал свой вязкий сок, который дорого ценился по всей Каррите, как незаменимое лекарственное средство. А вот если на среднем стволе такого дуба была вырезана примитивная рожица – от такого дерева следовало держаться подальше. Этот дуб был посвящен какому-то божку кочевников. И любой чужак, остановившийся в тени такого дуба, становился этим кочевникам кровным врагом. Самое удивительное было в том, что никого из кочевников рядом могло и не быть. Но кровного врага они находили безошибочно. И обязательно рассеивали перед священным деревом его пепел.

Этот дуб-столетник находился в лесу, а потому быть предметом поклонения не мог. Рутти подумал еще немного и решился выбраться на дерево, чтобы посмотреть, не едут ли их товарищи. Что-что, а ждать Рутти не особенно любил. Сэм уже расседлал коней и протирал им спины насухо. Рутти ловко взобрался на дерево, перед ним открылся вид на дорогу, уходящую к Темной лощине. Рутти перелез на другой ствол, поднялся чуть повыше, потом нашел, где зацепиться ногами, поднялся на небольшую удобную расщелину, где начинались расходится ветви со ствола. По дороге ехали два всадника. Было видно, что один аккуратно поддерживает другого.

Рутти быстро слез с дерева и помчался навстречу друзьям. Услышав шум, на дорогу вышел и Сэм. Он сжимал в руке пистоль, хотя и понимал, что опасности нет, но при этом почему-то нервно покусывал губы.

Вскоре показались его товарищи: Герб и Рутти вели коня, на котором лежал раненный стар-лейтенант Горитц. Как только все очутились снова вместе, как Рутти и Герб сгрузили Горитца с коня, а Рутти немедленно занялся раной высокородного лейтенанта.

– Что скажешь, Рутти?

– Пуля прошла навылет. Герб его перевязал, но вот езда на лошади могла снова вызвать кровотечение. Сейчас осмотрю.

– Как это случилось? – Сэм посмотрел на Герба, который был серым, как придорожная пыль.

– Первую засаду мы легко обнаружили. Горитц их отвлекал, а я ликвидировал. Пленного взять не удалось. Потом стали быстро нагонять тройку с картографом. Но тут недалеко, в трех лигах всего, их ждали еще четверо. Пленного пересадили на свежую лошадь и помчали на всех парах, а вот нас встретили этих двое. Мы слишком торопились, были уверенны, что вот-вот догоним. А напоролись на пули. Горитц первым заметил опасность, сумел выстрелить, да и меня прикрыл собой. Конечно, я обоих снял, но Гор уже был ранен. Так что оставалось надеется только на то, что вы их перехватите.

– Не смогли. Рутти только одного снял. Остальные ушли.

– Да, теперь их там ждет отряд посерьезнее.

– Они вообще подготовились очень и очень серьезно. Сам посуди: подставы со сменными лошадьми, страховка многократная, подстраховка. А вооружение? Они экипированы не хуже наших элитного спецназа! Не пойму я только две вещи: КТО это против нас играет, неужели мятежники? И еще: что такого ценного представляет из себя наш господин картограф, что из-за него такой сыр-бор разгорелся?

– Слава Рею, все худшее позади. Пока что. Но быстро лейтенант двигаться не сможет. – прервал размышления приятелей Рутти.

– Тогда слушаем диспозицию, господа офицеры. – Сэм на мгновение задумался, нахмурил лоб, а потом продолжил:

– Я рысью в Лакратт, там должна быть застава. Герб, ты на разведку к Темной лощине. Будь осторожен. Я не видел, как падал шпион, маловероятно, чтобы Рутти промазал, но все-таки, будь осторожен. Потом тоже к Лакратту. Рутти, Горитц на тебе. Отвечаешь за его доставку головой.

– Мэссер Горитц! Благодарю вас... за Герба...

Горитц, которому было тяжело говорить, только вяло махнул рукой в ответ.

Магеллон. Мятежные баронаты. Спорная территория.

– Млорд Кальтер, млорд Тобрук прибыл и ждет вас в овальном кабинете.

Секретарь склонился в учтивом поклоне. Адуин де Кальтер, главнокомандующий вооруженных сил Вольных баронатов, был человеком невысокого роста, тучным, неповоротливым, с огромными мясистыми пальцами на руках. Про таких говорят среди благородных: "выродок". Впрочем, в отношении Адуина поговаривали, что он не столько свидетельство упадка рода де Кальтеров, сколько неоспоримое доказательство тяги баронессы Ратинды к лицам неблагородного происхождения. Постоянные насмешки однолеток сделали из Адуина человека сумрачного, замкнутого и решительного. Он стал быстро делать карьеру на военной службе, но несколько громких дуэлей заставили молодого барона прервать военную карьеру. Военный в отставке удалился в свое родовое поместье. А тут как раз грянула Катастрофа, и окрестные баронаты выявили желание оставаться вольными территориями вне какой угодно короны. Сеймак баронов утвердил их общее желание. И ни одна из расфуфыренных птиц не бросила свое "Запрещаю!". И все бы ничего, может, млорд успел бы и женой обзавестись, и детишками, и любовницами. Да только вскоре император Анно Второй объявил баронаты частью своей империи. Быть под императором дело, конечно, непыльное, но вольные бароны никогда ни под кем не лежали. "Слишком невыгодный вариант пидорастии получается!" – заметил ближним родственникам млорд Кальтер и засобирался на войну. Уже на конец второго года военных действий, когда удача переходила из рук в руки, а громких побед ни у одной из сторон не было, барону Адуину де Кальтеру вручили руководство повстанческой армией. На этот раз сеймак был опять-таки единогласно "За!". Дело в том, что имперская армия в то лето достигла солидного преимущества – ее части серьезно углубились на территорию баронатов и осаждали крепости и большие замки не только в центре страны, но и в стратегически важных окраинах. Магеллон, неофициальная столица баронатов, была под угрозой удара имперской армии, причем одновременно с трех сторон. Млорд Кальтер взялся за дело решительно. В основу регулярной армии он взял наемные пехотные части, а конное ополчение баронов превратил в летучие партизанские отряды, которые стали нападать на пути снабжения имперской армии. Эта тактика оказалась удачной: лишенные надежного подвоза припасов, имперские части вынуждены были снять осаду со всех замков и откатиться на исходные позиции. С тех пор успехи имперской армии стали еще более ограниченными. За долгие годы войны имперская армия отвоевала не более десятой части баронатов, а все стратегически важные замки оставались в руках мятежников. Млорд Кальтер сразу же утвердился на должности главнокомандующего повстанческой армии.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю