Текст книги "Сага о Ласке Сэме и его друзьях (СИ)"

Автор книги: Владислав Григорьянц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Сэм утвердительно кивнул головой.

– И еще. Ты будешь в опасности... пока не найдете четвертого. Запомнил? Ты поймешь, что нашел его, когда он спасет тебе жизнь. Дважды за один день. Это почти все.

Человек задыхался. Из уголка рта показалась капелька крови.

– А теперь мне пора... Выполни мою последнюю просьбу. Ради всего святого, не говори матушке Кво...

Сэм поклонился. Бывший волшебник задрожал. По его телу стали пробегать судороги. Вскоре он затих. Сэм аккуратно перерисовал рисунок, часть карты. Рядом с рисунком было нацарапано имя Тобрук и слово "отомстите".

Сэм и его товарищи сняли с себя плащи и соорудили импровизированные носилки. Пики стражников стали ручками, за которые ухватились Сэм и Рутти, как только пленного аккуратно перенесли на носилки. Герб пошел впереди. Вскоре разведчики оказались на выходе из подземелий. Тут их уже ждал командир Доу.

– Все спокойно. Один проснулся невовремя, но мы его успокоили.

Увидев состояние картографа, Командир Доу только покачал головой и пожал плечами. Через несколько минут все оказались на свежем воздухе, пленный немного застонал, когда почувствовал, что покинул темницу. Дождь продолжал идти, хотя и не такой сильный, темнота помогла вынести заключенного из крепости без приключений. А еще через полтора часа перед рассветом небольшая группа людей сделала привал в негустом лесочке, примерно в полулиге от Магеллона.

Дорога на Квариверд. Мятежные баронаты. Спорная территория.

– Вы слишком спешите, надо дать коням передохнуть, сир!

– Ладно, делаем привал, проводите меня, магат...

Сотня синих мушкетеров, сопровождавших императора – его личная охрана стали разбивать небольшой лагерь. Те несколько сановников, которым государь разрешил себя сопровождать находились в самом центре лаеря, под надежной защитой. Стоянкабыла на открытой местности, около удобного колодца. В этом месте часто останавливались караваны: торговые, и не только. Император подошел к колодцу и начал поднимать ведро с водой.

– Скажите, магат Лаут, в этой мире что-то зависит от воли императора?

– Что вы имеете в виду, сир?

– Ну, когда я поднимаю воду из колодца – в моей воли дать напиться вам и себе. А в отсальном? В большем масштабе? Я хочу оказаться в лагере как можно скорее – меня сдерживает выносливость наших лошадей. Я хочу жениться на любимой женщине – меня сдерживают традиции и законы, которые я, владетельный император, не могу изменить. Я хочу одержать победу в войне, меня сдерживают мои генералы... Так что зависит, в конце-концов от меня?

–Это сложный вопрос, сир.

– Я попробую вникнуть, старина...

– Есть один философус, Эльв из Толста, он считает, что от воли государя вообще ничего не зависит. Все зависит от Фатумы – судьбы, сир.

– И кто эта Фатума? Богиня с телом коровы и головой женщины? Или наоборот?

– Скорее всего, это набор условий, точнее, те факторы, случаи, обстоятельства, которые создали в этот единственный момент единственно возможное течение событий, сир.

– Эльв отрицает многовариантность событий?

– Абсолютно верно государь. Если говорить иными словами – Морок всегда победит Лоура в битве при Гаму только потому, что все факторы сложились в пользу Морока. И не имеет значение, что будет предпринимать Морок – он победит, потому что факторы предначертанные заставят его действовать так, чтобы победить. Более того, он может вообще не действовать, ведь все действия уже совершены и битва будет выиграна при молчаливом его присутствии на поле брани, сир.

– Вы считаете, что Эльв прав?

– С точки зрния философуса его аргументы очень сильны. Пока им не нашли возражений. А на самом деле... Я мне ближе позиция несправедливо забытого Анаксимана из Ромула. Он считал, что человек своей волей способен сдвигать горы. На все нужно время и желание. И именно Желанию он придавал главную роль в движении исторических сил. Ведь именно ваше Желание определило маршрут вашего путешествия. Сейчас вы могли бы быть в замке Законников и выслушивать приговор по вашему прошению. Но вы сейчас тут. Вы можете сказать, что так сложились обстоятельства, но я возражу вам, что на то была ваша Воля, сир.

– Но почему мои Желания не выполняются? Почему?

– Испытание временем нам даровано богами, сир.

– Вы считаете, что все еще возможно?

– Я считаю, что все будет зависеть от настойчивости Вашего Величества в своих желаниях, сир.

– Это удача для империи, что вы на моей стороне, магат Лаут...

Советник поклонился, а государь наклонился и стал пить воду жадными глотками прямо из ведра, не обращая внимания на условности и этикет. Слава богам, в походе условности этикета становились минимальными.

Окраина Магеллона. Вольные баронаты. Спорная территория.

– И что теперь с ним делать? – голос Рутти звучал необычно. Молодой офицер был настолько шокирован происходящим, что не мог это скрывать. Как лекарь, он пытаался как-то помочь израненному существу, которым стал бедный картограф, но его искусство тут было практически бессильным. Да, как-то удалось перевязать обезображенные участки тела, обработать растворами лекарственных трав там, где это было необходимо. А обезболивающий бальзам, который Рутти всегда носил в походной сумке, оказался мгновенно использованным. Сэм поднял тяжелый взгляд на товарища.

– Ладно. Пойду. Попробую найти компоненты для обезбаливающего состава. – Рутти отправился в лесок, старательно всматриваясь в каждый пучек травы.

Светало. Над тонкими деревьями, с негустыми кронами поднимался легкий туман. В тумане все казалось непонятным, нечетким, неустойчивым. Но вот солнце бросило первые лучи, которые коснулись крон деревьев, и природа начала оживать. То тут, то там раздавалось щебетание птиц, какой-то зверек шелестел в траве, старательно расширял свою норку и выкидывал наружу кусочки земли. Дождь прекратился, но небо еще оставалось местами в густых и тяжелых облаках. Солнце то пробивалось сквозь облака, то вновь пряталось за них. Когда подъехал командир Доу и с ним еще шестеро человек, Сэм быстро направился к ним. Прибывшие тут же спешились. Доу поставил своих ребят в периметр наблюдения. Потом он быстро подошел к Сэму, который молча глядел на обезображенное тело картографа.

– Вот тебе и Кармильский кодекс. – Сэм произнес с горечью и выругался.

Действительно, враг пошел на невиданное – нарушение кодекса, который строго регулировал все аспекты ведения войны. До сих пор картографы составляли касту неприкасаемых. Таких специалистов было очень мало, они в любой стране были на вес золота. Когда их брали в плен, они имели право пять дней хранить молчание и только на шестой рассказать все, что от них требовали. И абсолютно запрещалось подвергать их пыткам, а содержание в плену должно было быть отменным. За картографа обязательно платили выкуп, а если выкупа не было – он переходил служить тем, кто его пленил. В любом случае, нарушение Кармильского кодекса, который был признан всеми венценосцами Карриты, грозило нарушителям большими неприятностями.

– А почему его сразу не убили? – спросил Командир Доу.

– Я могу только предполагать, Командир Доу. По тому же кодексу, картографа могут выкупить. Уверен, что герольд уже ведет переговоры. Мы имеем право потребовать его назад. За выкуп. В таком случае картографа вообще не имели права пытать. Даже если бы мы потерпели поражение. А выдать тело со следами пыток сейчас – глупо. Они ждали, пока пройдут пять дней. Потом могли сослаться на то, что сам картограф не согласился выдать тайну и его подвергли пыткам. А что его изуродовали, так это палачи перестарались. Может, кого-то и накажут за это...

– Рискованная игра.

– Очень. Поэтому, думаю, нас будут искать, как иголку в стоге сена. И сена переворошат немало.

Сэм задумался. Потом услышал, что по лесной дороге кто-то несется вскачь. Негромкий оклик. Ага. Скорее всего, новости из Магеллона. Надо бы узнать, что случилось нового. Сэм пошел к дороге. Там действительно командир Доу говорил с коротышкой, которого Сэм никогда раньше не видел. Коротышка быстро говорил на специфическом арго контрабандистов. Не смотря на подготовку, Сэм воспринимал далеко не каждую фразу, точнее, только отдельные слова. А командир Доу только согласно кивал головой.

– Это все? Хорошо. Иди к ребятам, отдохни немного. Мы сейчас все решим.

Командир Доу отпустил гонца и сказал Сэму:

– Интересные новости, командир!

– И что у тебя, Командир Доу?

– Нами почти не интересуются.

– Неужели?

– Там совсем другой переполох: к городу пристала целая армада. Высаживают наемников и артиллерию. Насчитали уже пять бомбард и десяток полевых орудий. Порохового зелья немеряно. Да отряды стрелков и пикинеров. Тыщ шесть насчитали, не менее. А так сделали прикидки: если конницы не будет – их войско до десяти тысяч может составлять. Все наемники.

– А у страха глаза не слишком велики? Откуда у ваших баронов средства на целую наемную армию?

– А что так? Я сам видел двадцать вымпелов, которые в порт вошли. Между прочим, все вымпелы Радвего, а королевство Радвего уже давно признало руку Нартау. Вот и делай выводы.

– Делаю. И они неутешительны. Вот что, командир, собирай всех своих людей. Собирай быстро. Они будут мне нужны. Вот плата за работу, которую вы сделали. А вот аванс за новую. И еще. Выберите из тех, кто здесь, пять самых толковых, которые хорошо знают дороги.

На ладонь командира Доу перекочевало три драгоценных камня. На сей раз Доу понадобился один только беглый взгляд, чтобы оценит щедрость нанимателя.

– Собирать буду здесь. Если эта стоянка вас устраивает.

– Вполне.

– Тогда я действую.

Как только командир Доу ушел к своим ребятам, Сэм отправился к Рутти, который все еще колдовал над изуродованным картографом.

– Герб!

– Да, Сэм!

– Вот тебе пазз. Проберись в лагерь и предупреди наших. В Магеллон прибыли серьезные силы наемников, скорее всего, оплаченных Нартау. Артиллерия. Пять бомбард и десять полевых орудий. Около десяти тысяч пехоты, в том числе мушкетеры.

– Ого!

– Я еще постараюсь собрать информацию на месте, только мне кажется, что в ближайшее время противник начнет операцию по окружению лагеря. Уж больно много наемников высадилось. Откуда им платить? Особенно, если война затянется. Следовательно, нападут быстро.

– Понял.

– Рутти!

– Да, командир.

– Тебе даю пять человек. Доставьте картографа к нашим. Любой ценой. Везите медленно и осторожно. Он должен успеть засвидетельствовать преступные действия противника. В общем, постарайся доставить его к нашим. Тут свидетельства. Но он убдет главным свидетелем. Удачи тебе, Рутти, удачи!

– Мик. Я думаю, ты слышишь меня. Так вот. Ты еще можешь отомстить врагам.Сам отомстить. Мик, не сдавайся. Выдержи эту дорогу. Мы должны доставить тебя к нашим. Там ты сможешь дать показания против врага. Да и сам ты станешь показанием. Это очень важно. Поверь мне, Мик.

Сэм отвернулся, хотя картограф не мог видеть его слез, но стоявший рядом с ним Командир Доу смотрел на вырванного из рук врагов пленного с ужасом.

– Я хотел бы погибнуть в бою, но не дать врагу возможности издеваться над собой. – произнес командир Доу, когда носилки с раненным отправились в дорогу.

– Он не был военным. – Ответил Сэм. – И это самое ужасное в его военно карьере, Командир Доу.

Глава двеннадцатая

Решающее сражение

Лагерь у Квариверда. Мятежные баронаты. Спорная территория.

Поехал славный рыцарь мой

Шестнадцать дней назад,

Я пояс верности одев,

Все дни не сомкнула глаз.

И вот примчался ко мне гонец:

Он выиграл турнир!

И дочку графа л'Ореллей

Взял в жены мой господин!

– Странное завершение саги, моя госпожа, не кажется ли вам?

– Ну, говорят, эта история настоящая. Мне кажется, так оно и было. Много столетий назад.

– Может быть, может быть...

Генерал Картель д'Патрис был не слишком силен в элегантном словоблудии, а потому в присутствии прекрасной Вивиан, любовницы императора, быстро смущался, краснел и вообще вел себя, как глупый медведь. Девица прибыла в военный лагерь, сославшись на письмо императора, который настоятельно попросил ее прибыть в расположение воинской части. И теперь генерал чувствовал себя в преглупейшем положении. Вивиан прибыла инкогнито, в мужском платье и с маленькой охраной. Девицу сопровождали две дамы, переодетые, как и она, в мужские платья и два телохранителя императора. Уж этих молодцов ни с кем спутать было невозможно. Жоз де Марчан воспользовался суматохой, вызванной появлением фаворитки императора, и все время пропадал на позициях, давая возможность одному генералу отдуваться за двоих, постоянно развлекая прибывшую даму.

И если бы не любовница генерала, шлюшка Мигелина, старый вояка рехнулся бы сразу же, как только дамы приехали в расположение его армии. Мигелина повела себя как настоящая хозяйка: прибрала в шатре (раньше генерал, не выносивший порядка такого просто не мог допустить), приготовила несколько изысканных блюд, намекнув генералу, что личного повара стоило бы перевести в передовой отряд армии. Короче, взяла на себя все заботы о быте прибывших дам.

Как ни странно, с Вивиан Мигелина быстро нашла общий язык и они быстро стали шептаться, как закадычные подружки. Разница социального происхождения абсолютно не волновала Вивиан, которая сама была из простолюдинов. А свое выскородие она получила как раз благодаря связи с императором. Вивиан была невысокая худенькая женщина с остреньким носиком и высокими скулами, которые лишь оттенял прелесть ее экзотической внешности. Белые пышные волосы кудрявились и рассыпались волнами почти до середины спины. Вивиан играла на лютне, а Мигелина прекрасно владела виолиной, кроме того, две сопровождающие Вивиан дамы, Габо, графиня д'Яр и Логеренна, баронесса д'Рабитор довольно сносно владели игрой на гамбе. Так в палатке генерала сложился неплохой квартет. Дамы мучили нежные уши военного, привыкшие к командам и ругани на поле боя, утонченными пассажами изысканных мелодий и вместо хаоса войны вносили в его ум гармонию амурного разлива.

От такого издевательства генерал Патрис похудел, осунулся лицом и, вообще, представлял собой довольно жалкое зрелище. Особенно его бесил абсолютный порядок, который в его палатке навела и поддерживала Мигелина. Генерал теперь не мог найти ни одной вещи, особенно поражался тому, куда тонкий женский ум способен засунуть карты с изображением позиций. А самые свежие карты почему-то оказывались в самых потаенных уголках палатки. Ругаться при дамах генерал не смел, а потому при малейшей возможности вымещал все раздражение, царившее в его военном сердце на ни в чем неповинных подчиненных.

Граф Готрик известен своей красотой,

Своей красотой.

Есть только один у графа изъян,

Только один изъян.

Как только пойдет граф к себе домой,

К себе домой.

В ближайшей таверне напьется в дым пьян,

Напьется и будет пьян.

А что скажите жене молодой,

Жене молодой.

Делать, когда муж в таверне пьет,

До чертиков пьет.

Она впускает к себе домой,

В постель и домой.

Красавца-барона Анжей де Леонт.

Барона Леонт

Ну вот, когда пошли песни об амурных приключениях, генерал совершенно терялся и теперь чувствовал себя так же удобно, как таракан на тарелке. "Боги мои, пришлите хоть какого-то гонца, хоть какого-нибудь!" Но пока гонца не было мученик куртуазного искусства приготовился слушать продолжение песни. "Принесу жертву Ваалеху, если сейчас появиться гонец". – произнес про себя военноначальник. А вот такое обращение богам было более приятно (или же только Ваалеху, но какая, в сущности, разница). Раздался шум со стороны стражи, в палатку просунулась испуганная морда ординарца.

– Мэссер Патрис! Вас срочно требует полковник Марчан. Поторопитесь, иначе он перевешает всех интендантов, которые остались у нас в живых.

Генерал произнес благодарность Ваалеху за то, что он наделил полковника Жоза д'Марчана лютой ненавистью к интендантам подтвердил клятву принести в жертву в храме Ваалеха что-то ценное, поклонился дамам, извинился за то, что дела отвлекают его от приятного общества, хотел сказать комплимент, смутился, смазал его, засуетился, после чего быстро и неловко выскочил из палатки.

Ординарец повел генерала прямо к западным воротам лагеря. Там стояли пятеро интендантов в окружении лагерной охраны, а между ними, важно, как гишпанский петух, выхаживал полковник Марчан. Положение было серьезным. Награды интендантов уже валялись на земле, а Марчан даже не утолил и малой части своей ненависти. Он повернулся к воротам и стал указывать солдатам, где лучше приладить петли для виселицы. Видя такую картину и готовность солдат, которые искренне разделяли мнение полковника по поводу интендантов, быстро выполнить приказ (солдаты стали скоронько, в охотку, вязать узлы на веревках), генерал припустился бешенным аллюром. Ординарец отстал от Фафнирика, который почувствовал, что пахнет жаренным, проявил негенеральскую прыть и прибыл к месту экзекуции как раз тогда, когда две веревки перекинулись через балку ворот, а солдатушки как раз устанавливали под оными скамейки.

– Что... тут... про...ис... ходит... – запыхавшись, выдавил из себя Патрис.

– Понимаете, мэссер Патрис, я хотел бы повесить нашего инженера, понимаете ли, ворота оказались узкими, и я не могу вздернуть наших драгоценных интендантов даже в две очереди! Такая несправедливость – им некоторые отойдут к богам сразу, некоторым придется ждать одну смену, а кому-то две. Что вы посоветуете? Тащить им соломинки или как боги на душу положат?

– Стояааать! В чем провинились эти овцы царей небесных? – пока полковник вел свой диалог, генерал успел порядком отдышаться.

– Это все очень и очень, весьма-таки просто, мэссер Патрис. Посмотрите, чем наши драгоценные собираются кормить нашу армию.

Полковник повел генерала к повозкам. Под соломой на возах лежало мясо. Оно было порядком порченным, на всех тушах виднелись предательские червячки.

– То ли господа хорошие поленились скотинку покупать живую и гнать сюда, как положено по инструкции, то ли заплатили за мясцо по дешевке. Это меня уже не интересует. А кормить такой гадостью армию не позволю.

Интенданты молча тряслись. У одного из них предательски бегали глазки, но он помалкивал, как и остальные, которые проклинали тот день, когда их сослали в действующую армию. Среди интендантов ссылка в действующую армию была самым тяжким наказанием. А этот, кап-интендант Мальв, который и отвечал за закупки. Все зыркал и зыркал глазками по сторонам, не осмеливаясь взглянуть в гоаза начальству.

– Как мне кажется, кап-интендант Мальв имеет что сказать нам по этому делу. Кажется, это именно его отправляли с обозом? – произнес, хорошо отдышавшись, генерал Патрис.

– А что, остальных отпускать? Нет, так не годиться. Все-таки две петли готовы. Отдайте мне еще одного, ну хотя бы вот этого...

Полковник ткнул пальцем в живот одного из интендантов и тут же поморщился. От страха интендант обделался...

– Фу ты, загадился еще до петли... Такая у них слабая кишка, у энтих интендантов... Ладно, мэссер генерал, оставите?

– Послушайте, мэссер Марчан, сначала я хотел бы обсудить с вами одно дело... Отойдемте, прошу вас. С глазу на глаз.

– Да, мэссер Патрис. Я вас внимательно слушаю.

– Я озверел от этих дамочек...

– И это все, мэссер...

– Не перебивай меня... Вот что, почему тут появилась Вивиан? У нее что, других дел нету, как по действующим армиям кататься. Да и визит ее обставлен... столь странно. Помнишь, когда тут появлялись высокородные дамы, посещали раненных, их сопровождал почти весь гвардейский полк, а тут... практически без охраны...

– И что?

– Что-то не складывается. Если армию хотят посетить очень высокие особы, то почему мне это не известно? Что все это означает? Мне что, одной войны мало? Надо еще ребусы придворные разгадывать?

– Думаю, это не самая неразрешимая загадка.

– Почему?

– Посмотрите, сюда скачет вестовой. Сейчас все и узнаем...

– Но черт подери, почему?

– Интуиция. – загадочно поставил точку в разговоре полковник Марчан, после чего отошел немного в сторону. И вовремя. Вестовой обдал всех пылью, осадив коня, соскочил, и тут же бросился к генералу.

– Мэссер Патрис, его императорское величество Анно Второй находится на расстоянии одного конного перехода. Вам приказано устроить скромную встречу государя.

Вестовой передал генералу пазз и небольшой свиток. Генерал молча посмотрел на пазз, потом взломал печать и пробежал глазами содержание свитка.

– Вот что, мэссер Марчан, нам надо срочно отозвать отряды от Кармарина. Готовьте приказ о немедленном снятии осады.

Марчан пробежал глазами переданный свиток, что-то просчитал про себя, нахмурился, затем резко выпрямился и произнес:

– Приказ будет готов немедленно. Лейтенант Новак!

– Я здесь.

– Отпустите всех свиней, кроме Мальва. Его пытать, пока не признается во всем. Потом повесить. Если вернет деньги, сообщите мне, может, я передумаю.

– Повеселимся. – грустно заметил генерал Патрис.

– Что верно, то верно, – подтвердил мысль командующего полковник Марчан.

Дорога на Квариверд. Граница Вольных баронатов. Спорная территория.

– И все-таки мы сделали ошибку. Нельзя ТАК оскорблять богов! У нас могут быть проблемы, сир.

Небольшой отряд верховых устроил привал в степи, на вершине небольшого холма. Император сидел у костра, на котором кашевар быстро готовил нехитрую еду. Если бы лошади позволяли, Анно гнал бы и гнал бы их, пока не достиг бы укрепленного лагеря под Кваривердом. Но лошади не люди, если их загнать – они просто сдохнут. Человек оказывается куда выносливее: его можно загонять дважды, трижды, а он будет все терпеть и еще карабкаться вверх по служебной лестнице, расталкивая неудачников локтями.

Император сидел у костра, а около него стоял Маркравт д'Гильомар, двоюродный дядя императора, один из ближайших советников, глава Совета мужей или Совета высокородных. Роль Совета была и осталась блюсти традиции высокородных. Император ж надеялся, что Маркравт будет поддерживать его во всех начинаниях, чем парализует деятельность Совета. Так оно и было. Отчасти. Маркравт был прирожденным интриганом. Его умение ссорить людей, сталкивать между собой интересы семей и кланов, разжигать недоверие между членами одной группировки действительно вызвали долгий сон Совета мужей. Но полностью парализовать его не смогли. Совет, в самых важных для государства случаях, объединялся, если считал, что привилегии высокородных ущемляют, а древние традиции попираются зеленой молодежью. И в таких случаях все таланты Маркравта шли коту под хвост.

– Дядя, прошу вас, не читайте мне нотаций!

– Вы не можете так рисковать, сир, это неразумно! Я все еще надеюсь отговорить вас, даже в одном переходе от лагеря. Направьте туда меня или Олара. А сами отправляйтесь назад. Мы слишком близко от позиций противника.

– Вас тоже гнетут тяжелые предчувствия, магат Маркравт?

– Увы, сир.

– Ладно, я постараюсь успокоить вас. Завтра поутру все ваши страхи рассеются.

– Сир! Гонец! – раздался голос советника Олара, который быстрым шагом направлялся прямо к императору.

– Что у нас, магат Олар?

– Гонец из Аспагаруса, сир.

– Давай его сюда.

Телохранители подвели к императору гонца, который стал на колени, после чего отвесил императору нижайший поклон и произнес:

– Официальный ответ Суда богов на прошение императора Анно Второго.

Посланниц поднял свиток над головой. Советник Олар подошел к гонцу и взял послание, которое, не раскрывая, принес императору. В то же время к гонцу подошел советник Маркравт, прошептал несколько слов и получил небольшую, сложенную в несколько раз, записку. Император прочитал ответ судей, посмотрел на Олара и передал ему послание. Советник так же прочитал ответ, после чего дал его прочитать подошедшему советнику Маркравту.

– Ваше мнение, господа советники? – Произнес император, когда телохранители увели гонца прочь.

– Этого следовало ожидать. Кроме отказа никаких вариантов и не было. – Олар произнес констатирующую часть спокойно, без каких-либо комментариев, зато Маркравт от комментариев не удержался.

– Сир, могло быть и хуже. Нам запретили обращаться к Суду богов всего на два года! Могли вообще отказать!

– Сир! Будут они резать курицу, которая несет золотые яйца. – пробурчал Олар.

– Магат Олар!

– Простите, магат Маркравт.

– Так вот, мой источник сообщил, что мнения богов разделились. У нас было три голоса, сир! Целых три голоса! Боги колебались. Но мнение судьи Аппиа оказалось решающим. Старик был возмущен вашим спешным отъездом и заявил, что на его памяти еще никто так Суд не оскорблял. Увы, сир, нам все-таки стоило остаться. Но это не упрек. Мой источник пишет, что состояние здоровья судьи Аппиа внушает серьезные опасения. И если Боги заберут Аппиа в свои высокие горние чертоги, то Суд возглавит намного более благосклонный к вашему императорскому величеству судья. Тогда пересмотр вашего дела станет возможным уже через год. Нам только придется сменить некоторые акценты, чтобы это дело выглядело совершенно новым. Только-то и всего, сир.

– Благодарю вас, магат Маркравт, клянусь, это единственная хорошая новость за сегодня. А сейчас я попрошу всех оставить меня. Император желает отдохнуть.

Темная комната. Равенна. Столица империи Анно.

Это место настолько засекречено, что до сих пор неизвестно, где состоялся это разговор. Естественно, он состоялся в Равенне, столице империи Анно. Но даже имена говоривших в этой комнате истории не известны. Доподлинно известно только то, что это разговор состоялся.

(из протоколов сверхтайной полиции)

Первый: Меня по-прежнему беспокоит поведение нашего императора. Оно не поддается расчетам.

Второй: Вы по поводу событий у Квариверда?

Первый: Нет, там все более или менее просчитано. Я о ситуации с престолонаследованием. У императора нет жены. У империи нет наследника. Пока не появилась Вивиан, все складывалось более-менее нормально. Велись переговоры. А тут – все полетело кувырком. Императору чес забрался в голову – жениться на этой...хм... девице...

Второй: И что теперь?

Первый: Империя не может зависеть от прихотей взбалмошной девицы.

Третий: Мы поставили на Виктора только потому, что из всех игроков он был самым разумным. Но это не означало, что он был предельно логичен и последователен.

Второй: Как раз последовательности нашему императору и не хватает.

Первый: Империя это не только император. Но смерть императора при отсутствии наследника может стать губительной для империи.

Третий: Суд богов отказал императору жениться, в виде исключения на высокородной Вивиан. Это откладывает решение проблемы, как минимум, на год.

Первый: Год – большой срок.

Второй: А император слишком упрям. В чем-чем, а в упрямстве он последователен до неприличия.

Первый: А есть ли у нас этот год?

Второй: Это сложно просчитать. Слишком много факторов неожиданности: болезнь, охота, эпидемии, потопы и пожары, заговоры, в конце-концов.

Первый: Как никто иной, я осознаю, что империя, это мы, господа. И на нас лежит ответственность за ее судьбу.

Второй: И что, опять вмешиваемся в расклады судьбы?

Третий: Сначала нам надо просчитать эти расклады судьбы.

Первый: Я готов нести ответственность за принятые решения.

Второй: Я тоже готов нести ответственность.

Третий: После проделанных расчетов я присоединюсь к вам. Особенно, если расчеты покажут благоприятную для нас ситуацию.

Первый: Смотрите, чтобы ваши звезды вас не обсчитали, любезный.

Третий: Это точная наука, астролягия, не шутите так, любезный.

Второй: Да, пока что все расчеты сбывались. А у меня память хорошая.

Первый: Прекрасно! Считаю, что наша беседа подошла к концу.

Лагерь у Квариверда. Мятежные баронаты. Спорная территория.

– Равнение на середину! Сир! Почетный караул для встречи вашего императорского величества построен. Генерал Картель д'Патрис к вашим услугам, сир!

– Генерал, не слишком проявляйте рвение. Двойное обращение – это уже моветон.

– Слушаюсь, сир!

– А что, мэссер Патрис, у вас в лагере одни новобранцы?

– Так точно, сир! Наиболее подготовленные части ушли на осаду Кармарина.

– М...м...м и как у них успехи?

– По всей видимости, мятежники не ожидали от нас такой дальней вылазки. Город был захвачен без боя. Крепость окружена. Мы перехватили два обоза с продовольствием, сир!

– Это не может не радовать. Значит, скоро Кармарин падет? Что это нам даст?

Император задавал вопросы механически, видно было, что его интересуют совершенно другие события, а не осада малозначительного Кармарина. Хотя походка императора была такой же спокойной и величавой, как и всегда, глаза императора постоянно смотрели поверх голов солдат, стоявших в почетном карауле. Генерал же тяжело дышал, закованный в парадные доспехи, постоянно старался незаметно утереть платком лоб, что давалось ему с огромным трудом.

Лагерь у Квариверда представлял собой правильный четырехугольник, сориентированный по сторонам света. В каждой стороне были свои ворота, наиболее широкие с северной и южной стороны и не такие широкие с востока и запада. С севера от лагеря проходила главная дорога, которая шла с севера на юг и сразу за лагерем расходилась на три главных ветки. Там же, с южной стороны от лагеря протекала речушка Квариверд, примерно в трех лигах от южной стены. Ее болотистые берега поросли густыми камышами. На противоположной стороне реки раскинулась небольшая деревушка Квариверд, ничем не примечательная до этого дня. Через речушку вели три моста, на укрепление которых инженеры имперской армии потратили немало сил. Мосты были деревне, а сама деревушка не имела стен, что делало ее совершенно мирной, а позицию около деревушки непригодной для отражения атак армии неприятеля.

С западной стороны лагерь зажимали горы. С востока раскинулись болота, знаменитые своими трясинами да топями. Только местные следопыты знали тропинки через болота, чем пользовались имперские (и, несомненно, мятежные) лазутчики.

Для защиты главной дороги в тыл и четкого снабжения армии вдоль нее были встроены небольшие укрепления – форты. Каждый форт вмещал четверть сотни всадников, готовых в любой момент броситься на подмогу атакованным партизанами обозам.

Император быстро обошел строй почетного караула, поприветствовал высших офицеров армии, после чего быстро направился в центр лагеря.

– Скажите, мэссер Патрис, кто там болтается в петле в западных воротах крепости, никак какой-то бедолага-интендант?

– Так точно, сир! Проворовался, да еще и все наворованное успел в карты спустить. Пришлось ему познакомиться с пеньковым галстуком, сир...

– Узнаю твердую руку славного полковника Марчана. Мэссер Марчан, вы меня слышите?

– Так точно, сир!

– Так вот, мэссер Марчан, скоро интендантское управление взбунтуется. Говорят, они посылают в действующую армию лучшие кадры. А вы их вешаете. Нехорошо.