Текст книги "Сердце бога (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Аст бил именно по таким, относительно некрупным аристократам. Разорение даже небольшого поселения для которых – сразу дыра в бюджете. А если сжечь амбар с зерном на зиму – практически катастрофа. В обычных междоусобных спорах такое случается, но это редкость. Только когда дело доходит до совсем уж крайнего ожесточения. И это сильно бьет по репутации совершившего такую глупость. Но Аст поставил именно такой, разрушительный способ войны, на постоянную основу. Хотя нападения далеко не всегда увенчивались успехом, но ему удавалось раз в месяц если не сжечь хуторок, то хотя бы убить несколько человек и угнать немного скота. В результате, пострадавшие аристократы винили во всем… Меня. Потому что они пострадали из-за меня, и потому, что я ничего не предпринимал против Аста. Такими действиями Инобал медленно, но верно,подтачивали мой авторитет. А в этом мире это было для Великой Семьи такой же верный показатель силы, как число копий в личной дружине.

Если ничего не изменится, через год другой, на сторону Инобал начнут переходить сначала мелкие и средние, а потом и крупные землевладельцы. И Караэн окажется отрезан от торговых путей на юге. То, что Аст свободно мотался через речку и обратно, заставляло думать, что у него уже есть прочный союз с Башней. А это большие ресурсы. Значит, со временем, нападения будут все сильнее. Эта проблема требующая моего личного участия и как можно скорее – откровенно говорила мне Адель в конце письма. И не прощалась.

Закончив читать письмо, я вдруг обнаружил внутри себя давно забытое ощущение. Это была тоска. Я очень соскучился по жене. И, даже немного, по Караэну.

Она была права, мне следовало возвращаться как можно быстрее. Помимо того, чтобы гоняться за рейдерами Аста, мне надо было вести долгие беседы с новоизбранными «серебрянными» из народа, вкладывая в их головы мои идеи, умело стравливать между собой гильдии, заниматься направлением развития города. Неплохо бы было и запускать мои проекты с медицинскими институтами, начать уже потихоньку экспериментировать со школами для нижнего сословия. Как обычными, так и магии. У меня полно дел в Караэне, а вместо этого я тут. Разгребаю чужое дерьмо. Ладно, встреча с Паном была полезной, ситуация прояснилась и я узнал про себя много нового. Сперат продал ему душу и теперь его музыка и в самом деле вызывает яркие эмоции, без всяких иносказаний.

Вот только, как ни крути, будет глупо не пощупать Сердце Бога, прежде чем я уеду. Не говоря уже о том, чтобы попытаться призвать Гвену. Я так и не добрался до книг, которые мне передал Регент.

Есть разумные причины остаться, и есть довольно серьезные резоны чтобы вернуться. Похоже, эта неопределенность на меня давит. Вот почему я стал склонен к риску. В следующий раз имеет смысл, все же, чуть больше прислушиваться к тем, кого я выбрал в советники.

Пока я ехал, погруженный в свои размышления, то и сам не заметил, как стало темнеть. К счастью, посланные вперед разведчики уже давно присмотрели впереди удобное место в стороне от дороги, рядом с небольшой рощей фруктовых деревьев, огороженных низкими заборами полей вокруг и, главное, придорожным колодцем. Когда до темноты оставалось меньше часа, первые пехотинцы добрались до назначенного для лагеря холма.

Настроение у меня к концу дня было окончательно испорчено. Я сорвался на Волока за какую-то мелочь. К счастью, нашел в себе силы извиниться. Я отпустил своих связных менестрелей и теперь остро жалел. Пока я ехал, мне пришло в голову несколько важных вещей, которые следовало написать и отправить Фанго и Вокуле. И Адель. Хорошо, что даже езда верхом целый день выматывает не намного меньше пешего марша, иначе я бы не спал всю ночь. А так уснул, едва голова коснулась накрытого шкурой седла.

Утром у настроение у меня не улучшилось. Пришлось сдавленно улыбаться, когда оказалось что ночью мои женщины пошили сюрко. пустив на них красные и белые трофейные палатки. И теперь в красно-белых накидках щеголяла большая часть армии. Хотя бы визуально делая её единым целым – то, чего я так давно добивался. Не порадовало меня и то, что благодаря советом Старого Волка и пусть и не очень удачным, но попыткам пехоты идти в походных колоннах, моя армия стала передвигаться заметно быстрее. Мы вышли к замку Мерт через пару часов после обеда. Я не удержался, и отправился вперед в одиночестве, чтобы осмотреть то, с чем мне предстоит иметь дело. Ланс и Сперат отлучились по каким-то делам. Это было хорошо. Я загнал коровку на скальный валун, выступающий из земли. И смотрел на Мерт, пока растянувшаяся армия медленно шла мимо.

Только сейчас я понял, почему тот посланник, принесший требование о выкупе несколько раз повторил «замок Мерт», «замок Мерт». Явно ожидая реакцию. И удивился, не увидев её. Я был не из этих мест, но можно бы было ожидать, что даже в Караэне знают о замке Мерт. Потому что чем больше я на него смотрел, тем больше убеждался – эта огромная хренотень неприступна.

Глава 24

Переговоры не задались

– Сперат, найди мне десятка два людей, лучше конных, – велел я. – Надо съездить и поговорить с сеньором этого замка.

Думаю, увидев под своими стенами мою армию, он будет более покладистым. Я даже согласен отгрузить ему пару сундуков с серебром за Августа Вити. Это будет правильно – после убийства Антона следовало как-то сгладить впечатление на своих людей. Проявить заботу об одном из них – неплохой вариант. И вообще – легко пришло, легко ушло.

Вскоре вокруг меня собралась свита. Тут был Динадад с пятком прилипал, десяток караэнцев, заметно обросших броней и пересевших на лошадей покрупнее, и, внезапно, Старый Волк со своим неотъемным жирным знаменосцем.

– Очень хочется посмотреть на вашу беседу с сеньором Себасом да Мерт! – сказал мне старый легат вместо приветствия. – По всему Регенту ходят слухи о мастерстве, с которым вы владеете словом! Говорят, вашему придворному барду остается лишь записывать и накладывать слова на музыку! А я даже как-то не замечал это за время нашего путешествия! Спешу исправить упущение!

Ехидничает и красуется на публику. Я с неудовольствием отметил, что мои всадники одобрительно похрюкивают в такт словам старика. Старый Волк умел располагать к себе людей, этому у него стоило поучиться. Может, дело в том, что он просто показушник? Честно говоря, Борсо да Эст в своих латах, покрытой черной эмалью, чернёной кольчуге и на черном скакуне выглядел большим предводителем чем я. Моя броня, хоть и была прекрасного качества, выглядела потертой. Такой и была. Только стараниями Волока латы ещё не заржавели как у мертвяка.

– Вы знаете владельца замка Мерт, сеньор Борсо? – спросил я Старого Волка, когда он подъехал поближе. Я кивнул на замок. – И насколько хорошо?

Борсо недовольно поморщился.

– Увы, имею такое неудовольствие. Мне случалось видеть упырей приятнее на вид, – громко ответил Борсо. Теперь загыгыкали всего несколько латников. Караэнцы молчали.

– Упыри, обычно, скорее красивы на вид. Они страшны своей скоростью и невероятной силой, – тут же уловил возможность для укола Ланс. – Вы бы это знали, сеньор Борсо, если бы хоть раз с ними сражались.

Старый Волк захлопнул пасть и насупился. Я махнул рукой Старому Волку, чтобы он держался поближе ко мне и пустил Коровку быстрым шагом в сторону замка. Вечер в горах скоротечен, как жизнь чужака. Следовало торопиться. Говорить между собой было можно, хоть и приходилось повышать голос. Старому Волку оказалось нелегко говорить на повышенных тонах – он не зря везде таскал своего толстого глашатая. Возраст. Он то и дело кашлял, прочищая горло, когда отвечал на мои вопросы.

Себас да Мерт был здесь знаменит. В основном, за жестокость. Что уже о многом говорило. Очень кокрурентная ниша для Таэна, насколько я уже понял. Некоторое время Себас был наемником, обратил на себя внимание за отчаянную храбрость. Долго состоял в свите Пилларов. Побывал в паре местных заварушек – засады и мелкие стычки, не крупные битвы.

– Сеньор Себас всегда слишком легко поливал землю кровью, – добавил в конце Борсо. – Настолько, что когда по Таэну поползли лживые слухи что он стал Рукой Судьбы, то я в это сразу поверил.

– Что это значит? – переспросил я.

Но Борсо закашлялся, склонил голову в извиняющемся поклоне, и приотстал. Его место тут же занял его толстый знаменосец. Этот говорил громко и не напрягаясь, но слышно его было хорошо.

– Простите, сеньор Магн. Мы, в Таэне, живем в тени великих, чьи предки стояли одесную с самим Императором. Но некоторые глупцы думают, что если они думают так же, как и остальные, они могут делать или говорить что-то, что… Неправильно. И тогда их судьба предрешена.

Толстяк некоторое время помолчал, колыхая щеками в такт лошади. И, явно видя мое неудовольствие его мутной речью, добавил.

– Представьте, что человек, например мелкий земельный арендатор, говорит что Великая Семья Пилляр не блюдет древние обычаи и берет сверх того, что определил Император. Он говорит это часто и неосторожно выбирает собеседников. Поэтому, когда однажды его и его семью находят убитой, не нужно искать убийцу, ведь его настигла его же судьба. Не так важно, кто был Рукой Судьбы. Хотя, ходят слухи, что у Пилларов это Себас да Мерт.

Я кивнул. Теперь понятно, за какие заслуги Себасу отдали замок. За преданность. И звериную жестокость, конечно. Вот только последнее встречается куда реже, чем первое. И только вместе эти качества делают человека по настоящему ценным. Для таких как Пиллары. И я.

А старый Волк, скорее, старый лис. Даже в такой мелочи, как пересказать слухи, подставил вместо себя другого.

Мы быстро обогнали нашу пехоту и вскоре встретили высланный вперед разъезд разведчиков. Рыцарь, который был среди них главным поприветствовал меня, а потом обвел рукой вокруг. Мерт стоял в небольшой долине, немногочисленные, относительно ровные участки были покрыты полями. Рядом с полями кучки откровенных лачуг.

– Скот угнан, амбары или пусты, или сожжены, людей мы тоже не нашли, – доложил разведчик. – Только несколько трупов стариков. Им просто отрубили головы, чтобы не встали нежитью вдруг сразу, и бросили. За холмом тоже самое. Шенри со своими людьми поехал дальше, а я остался, чтобы рассказать вам.

– Вы выбрали место для лагеря, сеньор? – встрял Старый Волк. – Чтобы было защищено, рядом трава для лошадей и вода для них же и остальной скотины?

Рыцарь задумался, кивнул, привстал на стременах указывая на местечко неподалеку.

– Не мне! – перебил его Старый Волк. – Езжайте и покажите остальным.

Когда мой разведчик отъехал, Старый Волк сказал уже мне:

– На месте Себаса я бы сделал вылазку ночью. Приготовьте отряд для наблюдения за замком. Утром придется перестраивать лагерь, и расчерчивать насыпи, искать из чего делать фашины и укрытия для осады. Это хорошо, что вы прибрали мою пехоту. Для них будет много работы.

Он фамильярно хлопнул меня по плечу.

– И не надо так смотреть на эти башни. Я вас уверяю, месяца три, от силы полгода, и гарнизон не выдержит осаду. Пиллары вряд ли смогут так быстро набрать новую армию. К тому же, вы взяли казну Пилларов. Они три месяца будут только выяснять кто виноват! Я их знаю. Тем временем, я вам покажу, как следует оказывать на осажденных постоянное давление.

Я кивнул. Очень мило с его стороны. Вот только мне не хотелось торчать тут полгода. Настолько, что я даже не вежливо промолчал в ответ, боясь, что стоит мне открыть рот как из меня криком вырвется ярость, как пар из парового котла.

– Кстати, какой выкуп вы планируете назначить за меня для Пилларов? – Старый Волк, наконец, выдал то, что его терзало. Не дождавшись ответа, не выдержал и продолжил. – Не назначайте слишком большую цену, иначе они подыщут другого легата. Я бы советовал начать с пяти тысяч дукатов и уступать до трех. А перед тем, как вы меня отпустите, я дам вам клятву не сражаться против вас. Так вы спутаете им карты ещё раз. Не переживайте, молодой Итвис, я научу вас воевать!

Мы подъехали к замку. Проехали мимо небольшой пустой деревеньки без стен. Шагов на четыреста вокруг замковых стен было ровное, заросшее только низкой травой пространство. Видимо, такая ценная, пригодная для вспашки земля использовалась только как выпас. Это для того, чтобы не было возможности подобраться к укреплению незамеченным. Сам замок производил впечатление ухоженного. Одна из башен была недостроенная, но работы на ней велись прямо сейчас. Над воротами появилась фигура в латах в окружении чуть хуже одоспешенных людей. В руках у одного рыцарское копье с треугольным вымпелом – я не разглядел рисунок на нем. Но мне было плевать.

Я спешился и пошел вперед. Со мной двинулся Динадад, несколько караэнцев, разумеется Ланс со Сператом, и, неожиданно, слез со своей лошади и Старый Волк. Самая уязвимая часть рыцарей – его конь. Если вдруг со стен начнут стрелять, в коня попадут наверняка. Поэтому мы пошли пешком. Впереди шли двое моих гвардейцев прикомандированных еще Леоном, держа наготове большие щиты. Мы остановились, не доходя до стен замка Мерт метров двести. И стали ждать. Я мучительно вспоминал, как же зовут этих парней со щитами, но так и не вспомнил. Плюнул, и просто стал расспрашивать их про их дела. Хорошие ребята, молча выполняют свою работу и не отсвечивают. Сначала отвечали односложно, но потом разговорились. Помимо очень важных для них бытовых мелочей, которые я просто принимал к сведению. Эти двое отнесли деньги купеческому семейству в Таэне, сдали под расписку. Теперь купеческая семья отправит сообщение со знакомыми к знакомым купцам в Караэн. И знакомые купцы в Караэне выплатят семьям этих двух сумму, указанную в записке. Денежные переводы «У нас не обманывают».

Сейчас у них опять накопилось жалованье, и они хотели повторить процедуру. Настолько они были уверены, что это надежный способ отправки денег. Поэтому расспрашивали про то, когда обратно в Таэн. А может просто уже устали от походной жизни и так маскировали свое недовольство.

Щитоносцы мягко обходили стороной разговоры о ночной битве. И наградных бантов на них не было. Последнее, впрочем, не показатель. Рыцари с этими бантами не сильно церемонились – носили как придется, если вообще носили. Я видел парочку, заплетенных в хвост коня. Вот только и я не помню щитоносцев во время смотра, на котором раздавал премии. Я тоже не стал поднимать эту тему – в конце концов, у любой верности есть граница. Обычно она проходит прямо там, где начинается здравый смысл. Если парни струхнули идти в атаку ночью, то теперь пусть сами себя грызут.

Не прошло и часа, как Себас выехал к нам навстречу. Шесть всадников и один пеший. Подозреваю, он посадил на коней всех латников, какие у него были – моему намётанному взгляду сразу стало ясно, что двое мужчин позади держались в седле не уверенно. Слишком старые и хорошо одоспешенные для пажей. Скорее всего замковая гвардия, спешно посаженная на коней. Попытка показать, что у него людей много, аж столько что он может позволить по шесть штук с собой на переговоры таскать. И все же, сколько у него еще таких латников? На стене замка торчало с полсотни рыл, но это ни о чем не говорило – я бы тоже выгнал всех на стены, чтобы впечатлить врага. Шлемов я насчитал десятка полтора. Плохо, что и арбалетов было не меньше.

Парламентеры приближались неспешно. Остановились за сотню метров от нас.

Старый Волк снял шлем и шагнул вперед, однако закричал вместо него его толстый знаменосец, размахивая своим огромным полотнищем.

– Приветствую, сеньор Себас да Мерт, мой сеньор, Борсо да Эст рад вас видеть снова! Он в плену у сеньора Магна Итвиса, коий пришел лично, дабы…

– Провались ты к демонам, Борсо! – раздался в ответ хриплый крик. – Как ты умудрился попасть в плен?

Вперед выехал человек в добротных доспехах. Не вычурных и явно побывавших в множестве схваток. Видимо, это и был Себас. Он поднял забрало и под ним обнаружилась густая черная борода. Надо же, местный. А я уже подсознательно ожидал, что если отморозок, то пришлый. Себас начал всматриваться в нас злобными черными глазами и зарычал:

– Я хочу видеть этого Итвис! Эй, Итвис, это ты прячешься там, за щитами? Давай щенок, покажи мордочку!

– Верни мне моего человека, Себас, и я уйду! – крикнул я. Не показывая, впрочем, мордочку. То есть, не поднимая забрала. У пары всадников Себаса в руках были арбалеты. Кто знает, вдруг они такие же виртуозы, как Сперат, и способны попасть из этих штуковин в лицо с расстояния в сотню метров, не слезая с седла.

– Меняю на Старого Волка! – снова захохотал Себас. – И десять тысяч дукатов сверху!

Ланс неодобрительно хмыкнул под сталью доспехов. Рыцарь не торгаш, нальзя унижаться до торга.

– Сейчас вам, сеньор Себас, следует думать не о деньгах, а о жизни, – мягко намекнул я на его недостойное, для аристократа, поведение. И начал торговаться сам. – Я согласен отдать вам сеньора Борсо за моего человека, и…

– Этого⁈ – захохотал Себас. И вперед вытолкали пешего, до того скрытого позади. Его руки были связаны впереди, а лицо так сильно избито, что я не был уверен, что это Август Вити. Не узнавал его. Кажется, челюсть сломана – съехала на бок. Само лицо заплывшее, похожее на подушку и местами аж черное от кровоподтеков.

– Ну, иди к своему сеньору, – поощрил его Себас. Едва избитый пленник сделал десяток шагов, как Себас выхватил меч, настиг его и рубанул по шее. Хотя бедолага и слышал стук копыт за спиной, силы у него хватило только на то, чтобы попытаться побежать. У него вышло лишь прибавить ход. Удар у Себаса был поставлен хорошо. Голова соскочила с шеи в фонтане кровавых брызг.

Я удивился. Так сильно, что даже злость прошла. В щиты моих телохранителей со звуком, похожим на треск ломающейся толстой сухой ветки, ударил сначала один арбалетный болт, потом второй. Это всадники Себаса разрядили в меня арбалеты. И тут же ринулись вскачь обратно к воротам замка, вместе со своим Себасом. Мои всадники тут же рванулись вперед, едва поняв, что переговоры стали слишком влажными.

Дождавшись, пока мои всадники проскачут мимо, я пошел вперед. Не доходя шагов с тридцати я убедился, что голова принадлежала именно Августу Вити. Его лицо было обращено чуть в сторону от меня. Казалось, что он с огромным удивлением смотрел на мою армию вдали. Теперь придется искать нового казначея.

Караэнцы умудрились загнать арбалетный болт в лошадиный круп и и загривок одного из всадников Себаса. Им хватило ума не приближаться к стенам слишком уж близко. И все же, они заплатили за этот успех легко раненой лошадью и тяжело раненным оруженосцем. Уже наученные опытом, они подтащили раненого ко мне. Арбалетный болт был гораздо короче обычной стрелы для лука, зато толще. Оруженосец, уже довольно взрослый парень лет двадцати, поплатился за отсутствие латного воротника – болт вошел ему в шею полностью, почти пробив её насквозь. С одной стороны торчало острие, а оперение оказалось где-то внутри тела. Я не мог лечить, пока не был извлечен болт с железным наконечником, мы теряли время. Сперат пытался надрезать кожу на шее и зацепить острие болта руками, но его пальцы соскальзывали из-за крови. Наконец, у кого-то нашлись с собой специальные кусачки, которыми зацепили кончик, дернули, и вытащили железку. Наконечник легко соскочил с древка. Теми же кусачками зацепили за древко и дернули. В ошметках мяса, с потоками крови, протолкнули болт насквозь. Оруженосец забился в конвульсиях от боли и умер от шока за секунду до того, как я наложил руку и успел закрыть ему рану.

А может не от шока – я ж не врач, я лекарь. Рядом периодически слышалось «чпок». С этим влажным звуком втыкались в землю болты – со стен стреляли в нас из арбалетов. Явно на пределе дальности. И все же, стоять толпой под обстрелом не следовало – хотя меня и прикрывали щитоносцы. Следовало скомандовать отход – но я так и стоял над телом оруженосца. Его лицо было знакомо. Примелькался за месяцы, пока он сопровождал меня от самого Караэна. В голове всплывали воспоминания с ним – улыбается и показывает мне убитого зайца, хмурый скачет куда-то по своим делам мимо, чистит лошадь рядом с моими конюхами, стоит в задних рядах перед ночной атакой на лагерь Старого Волка.

– Не стойте как коза перед быком! – послышался хриплый голос Волка. – Заберите тело и уйдите из под стрел! Сеньор Магн, впредь следует думать сначала о живых а мертвые могут подождать. Усмирите чувства…

– О, сеньор, – перебил я его. И хотя я говорил очень тихо, почти ласково, все вокруг вдруг замерли, настороженно смотря на меня. – Вы со мной слишком мало знакомы, чтобы знать… Когда я спокоен, то опасен больше всего.

Я отодвинул Волка в сторону и ударил его оруженосца в лицо. Удар не получился из-за его шлема – мешался. А может щеки с амортизировали. Поэтому я слегка сместился, немного получше прицелился, и ударил снова. Жирдяй поплыл и стал заваливаться. Все это происходило очень быстро – Волк едва успел наполовину вытащить свой меч из ножен, а вокруг него заискрились всполохи магии – и уже получил от меня прямой в челюсть. Старик обмяк, как будто из него хребет выдернули, если бы не латы, он бы так и осел вниз, как взорванная многоэтажка. Но упасть я ему не дал. Подхватил и швырнул в сторону Замка Мерт. Немного не рассчитал – Старый Волк пролетел метров пять и потом еще пять катился. Как будто его машина сбила. Я задержался на секунду, чтобы вытащить из ножен кинжал у одного из своих щитоносцев. А потом подошел к Старому Волку. Схватил его за кирасу, так чтобы его лицо было видно с замка.

– Себас! – заорал я. К моему удивлению, он ответил быстро, со стен. Видимо, слез с лошади и бегом бежал на стены. Потому что все еще задыхался. Что он мне там сказал, я не расслышал. Впрочем, время торга уже прошло. Убедившись, что Себас меня видит, я перерезал Старому Волку горло.

Глава 25

Хитрый план

В этом мире я иногда чувствовал себя, как стендапер в случайной компании. Все вокруг постоянно ждут искрометных заявлений. А ты просто на свадьбу к знакомому пришел. Сидишь, салатик кушаешь, а все на тебя пырятся. И вот прямо чувствуешь, надо что-то ляпнуть. Вот и сейчас, стою я, держу перед собой свистящего перерезанной трахеей сеньора Борса. Потряхиваю его для большего эффекта, от чего его седая голова безвольно болтается в латном воротнике. Кровь хлещет из щелей доспехов и стекает на траву. И все вокруг молчат, даже лошади не ржут. Арбалетчики со стен стрелять перестали. Пауза, явно для моей реплики. А я текст забыл.

К счастью, у меня есть с собой багаж фраз из другой культуры, поэтому я быстро нахожусь:

– Итвис всегда платят свои долги! – ору я и иду к своим, волоча за собой тело Старого Волка. Он еще жив, но обмяк и потяжелел – потерял сознание. У меня уже есть некоторый опыт по ранениям – я понимаю, что он вытечет минуты через полторы. Может, меньше, возраст. Поэтому я, по возможности, беспалевно, перехватываю его за шею. И бросаю в Сперата. Лишь на секунду задержавшись, чтобы пустить волну лечения и закрыть рану.

– Заверни его в стяг, – я киваю на валяющейся неподалеку баннер Старого Волка.

Сперат машинально ловит тело. Все еще смотрит на меня расширенными от непонимания глазами. Я иду к Коровке, и цежу сквозь зубы:

– Быстрее, баран, пока они не поняли, что он жив!

Первым доходит до Ланса. Он тут же накидывает грязную ткань баннера на лицо сеньора Борса. Ткань тут же намокает от крови. Все же вылилось из него не мало. Может, еще раз руки наложить?. Потом, когда чуть отъедем. Хотя, смысла нет. Не знаю, как моя магия работает, но кровопотерю я, похоже, не восстанавливаю. Поэтому, даже раненые с полностью восстановленными тканями еще некоторое время слабы. Я вскакиваю на Коровку и еду не оглядываясь.

В общем, все проходит неплохо. Мои люди быстро собираются и уезжают вслед за мной. Жирный оруженосец остается валяться на земле, рядом с ним паж с тремя лошадьми – тело Старого Волка, завернутое в баннер, везет Сперат. Перекинул через круп своей несчастной лошадки. У лошадки несчастная морда. Сперат сам весит как два человека. Ему тяжеловоза надо подобрать. Только где его взять, лошади тут товар штучный, выбор очень не велик.

Паж Старого Волка льет на лицо лежащего без сознания знаменосца вино из фляги на поясе. Тот приходит в себя, некоторое время орет на пажа. Видимо, тот рассказывает ему произошедшее, но знаменосец не хочет верить. Толстяк некоторое время кричит, бегает вокруг, находит лужу крови, падает рядом с ней на колени и долго рыдает. Это все докладывает мне вполголоса Ланс. Мне же не солидно оглядываться. Борсо тихо стонет из своего кулька. Я отправляю одного из щитоносцев вперед с приказом поставить мою палатку. Немедленно.

Но быстро тут ничего не бывает, поэтому через полчаса, когда оруженосец Старого Волка приезжает забрать его тело, палатка так и не установлена. А мы с сеньором Борсо и Сператом сидим в большой крытой повозке. Те, кому я могу доверять больше других, сторожат повозку снаружи и не подпускают к ней никого.

Мне пришлось лечить Старого Волка снова, после того как мы укрылись от лишних глаз в повозке и развернули баннер. Слишком слаб был Борсо. Подозреваю, это от кровопотери. Я мастерски закрываю раны, иногда даже шрама не остается. И все же, везде есть свои границы. При втором лечении, когда я подошел к этому с чувством и толком, я обнаружил у него рак горла. Оказывается, это я тоже могу лечить. Я рассказал про это Борсо. И он, внезапно, очень проникся ко мне, когда я сказал, что избавил его от этой напасти.

Мы неплохо поболтали, в ожидании его знаменосца и темноты. Я воспользовался случаем и спросил его, а за каким, собственно, хреном, он сдался мне в плен?

– Вы молоды, сеньор Магн и не поймете меня. Я скажу так. Есть войны, которые лучше проиграть, – наконец ответил он.

Я не долго думал. Тут же спросил:

– Я к стыду своему признаться, плохо представляю себе семейное древо семьи Эст… – начал было я.

– Замок Эст груда камней у внешних стен Таэна, приданное моей жены, – перебил меня Борсо. – А Фарра деревенька, затерянная в горной долине, живущая с путников идущих по дороге между замком Мерт и Башней. Когда я впервые встал под стяги Одной из Великих Семей Таэна, у моей лошади были проплешины от хомута.

Это одно из оскорблений, заподозрить, что конь под аристократом использовался для работы. Борсо намекал, что поднялся с самых низов. Что логично, поэтому именно его отправили за мной – компромиссная фигура, не принадлежавшая ни к одной из семей. И это же делает его уязвимым – стоит только Великим Семьям заподозрить в нем конкурента, то у него не окажется союзников. А для этого достаточно, например, победить кого-то знаменитого. Вроде меня. Похоже, я не до оцениваю собственную значимость. Зато, это многое объясняет в действиях Борсо в день перед ночной битвой. Он намеренно дал мне возможность уйти. Потянул время до вечера, оставил наш лагерь без присмотра. Скорее всего он планировал, что сможет рассеять мою армию, но без громкой победы. И Пиллары довольны, и он не сказать, чтобы прямо вот герой. Так, нормальный крепкий полководец. Можно дальше нанимать. И мириться с популярностью Борсо у наемников. Не страшно. Не опасен. Если будет нужно, то победить старика можно.

– После моего лечения вам грозит еще минимум лет пять жизни без болезней. Подозреваю, суставы не болят? – сказал я, переводя тему. Если хочешь перевести тему в разговоре с пожилым человеком, спроси его про болячки.

– Не болят, – лаконично ответил Борсо. И неожиданно добавил. – Что бы вам не пообещали благородны люди Таэна, помните, они дадут только если вложения окупятся втройне. А еще, знайте, жизнь и смерть тоже товар. А как у вас в Караэне докатились до того, что горожане указывают всадникам, что делать?

Борсо сам перевел тему. Я не торопился с ответом. Некоторое время обдумывая его предупреждение. У меня ситуация, в первом приближении выглядела иначе. Мне нужно пощупать сердце бога. И вернуть Гвену. Все эти цели были скрыты от Регента и его совета директоров. Поэтому просчитывая меня, они изначально исходили из неправильных предпосылок. Это позволяло надеяться, что мои действия могут быть для них неожиданны. Хотя, конечно, втравить меня в свою междоусобицу – мастерский ход. Интересно, они думают что я готов рвать жопу ради великой чести носить нелепую красную шапку, или подозревают меня в более амбициозных планах? Думают, что я хочу стать Регентом?

Долгие переходы в седле располагают к размышлениям. И недавно мне пришло в голову, что моя уверенность в том, что Регент, пусть и с оговорками, на моей стороне, очень мало обоснована. Да, они сводили меня к божеству, запертому, по его словам в карманном измерении. По его же словам, это божество меня знает. И, по его же словам, я бессмертен. У меня были какие-то видения… В гостях у Регента. Правда, до этого тоже были некоторые проблески… В любом случае, у меня, помимо кучи фокусов, просто слова.

Может Пан каждому, кого к нему приведут, говорить что он избранный. И дурачок рвет жопу для Регента. Все хотят быть не таким как все. А ведь это очень удобно, надо тоже что-то такое сделать. Но пока избранный, скорее, Сперат. Это у него теперь песенка-озверин в арсенале. И Ланс явно чего-то недоговаривает. Один я просто «избранный». Я утвердился в своем решении – хрен с ней, с этой Кесаеной. Им надо, пусть они себе месторождение и отбивают. Надо сворачиваться и валить в Караэн. В любом случае, получится с Мертом или нет, потом назад в Таэн, требую церемонию, или другим путем пытаюсь потрогать Сердце Бога и сразу в Караэн. Мне там еще армию строить… Кстати, об армии.

– Сеньор Борсо. Как вы решаете вопрос с питанием людей в армии? – спросил я, немного невпопад.

– Я? – удивился он. – Никак. В этом и прелесть армии, сеньор Магн. Армия кормит сама себя,Это не крестьяне, которые так и норовят подохнуть от голода…

Военно-полевые кухни. Вот оружие победы. Я топчу предместья Таэна с отрядом численностью меньше, чем батальон и мне сделать никто ничего не может. А что будет, если я выставлю в поле армию численностью в дивизию? Тут все упирается в логистику.

– Куда важнее дрова, – отвлек меня Борсо. – Знаете, почему никто не воюет зимой? Потому что если вас застанет ночь в поле, утром в живых останется половина. Если повезет. А знаете, сколько надо дров, чтобы согреть десять человек? Не меньше двух возов!

Я присвистнул. Кубометров десять. Я для бани на год шесть покупал.

– Конечно есть хитрости, – продолжил Борсо, явно довольный что я его внимательно слушаю. – Хорошо помогает теплая одежда. А еще, следует снабдить всех пехотинцев меховыми плащами, как у горцев. Всадники обычно возят с собой постели и покрывала в обозе. Это может помочь. Также следует…