Текст книги "Сердце бога (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Это была чистая правда. Мне нужен был надежный человек в замке, который контролирует как минимум один из четырех мостов через Башенную Реку. В идеале было бы взять все мосты. Но и так уже будет не плохо.

– Севаншаль, мой сеньор. У Ресиниана Крушителя есть двое маленьких сыновей. И еще, кажется, осталось два живых младших брата, – с сомнением начал припоминать Ланс.

– Все это мы обсудим позже, Ланс. Главное, что там недалеко твоя семья, вам будет на кого опереться. Да и эти люди вам не чужие. Полагаю, Ресиниан был не из тех, кто помогает родственникам? Не думаю, что за него будут мстить. Что они сделают, если я велю им отдать замок тебе?

– Затаят злобу. Но согласятся, – ответил Ланс и расцвел счастливой улыбкой. И тут же нахмурился. – Но если нет?

– Будем решать проблемы по мере их поступления, – сказал я.

– Хорошо сказано, сеньор Магн! – тут же лизнул он.

– Ты скажи, как тебе мое предложение? – не дал я себя сбить с толку.

– Оно поистине императорское! – ответил Ланс, даже повысив голос.

– Осталось закончить мои дела здесь и вернуться в долину Караэна. Сперат! – дождавшись, пока мой оруженосец заглянет в комнату, я удовлетворенно кивнул. Он был в кольчуге и шлеме. – Зови Динадада. Но только его. Остальные пусть останутся за дверью и проследи, чтобы они не подслушивали.

– Да сеньор, – кивнул Сперат. И развернулся, чтобы уйти, но остановился, явно что-то вспомнив. – А Волок может присутствовать при вашем разговоре?

И он кивнул на валяющуюся в углу кучу меховых покрывал, драгоценных занавесок и наших походных постелей.

– Волок⁈ – удивился я.

В ответ на мой возглас из шкур показалась лохматая голова пажа. Судя по виду, ему тоже досталось немало вина. Как давно он здесь? Скорее всего, с самого начала. Ладно, чего теперь уже… Я отнял у Ланса бурдюк, в котором еще оставалось немного воды, и кинул пажу. Попал прямо в лицо. Волок недоуменно заморгал.

– Попей воды, полегчает, – сказал я. – А потом спрячься. Сперат, зови Динадада.

Динадад вошел один. За ним, с явным трудом, Сперат отодвинул топором попытавшихся в наглую ломанутся за ним его людей. Я прислушался к возне за дверью. Характерного лязга железа, как при драке, не было. Был только недовольный ропот. Сам Динадад выглядел настороженно. Рука на эфесе меча, в латах, в шлеме. Даже странно, что забрало не захлопнул. Откуда такая подозрительность? Он так и стоял у входа. Я обернулся и подошел к узкому окну. Если Динадада повернуть параллельно полу и развернуть боком, то вполне получится его выбросить через эту бойницу. Я глянул вниз. Метров двадцать высоты. Пятнадцать, учитывая что сверху все кажется выше. Даже доспехи не спасут. А потом можно будет выйти через дверь, как ни в чем не бывало, и уйти. Я встряхнулся и отошел от окна. Нервозность заразительна.

– Сеньор Динадад, – сказал я негромко, пытаясь отманить его от двери. – Скажите мне то, что вы говорите всем моим рыцарям.

Уловка сработала, он подошел поближе и переспросил:

– Простите мне мою невнимательность, сеньор Магн, не могли бы вы повторить?

– О чем вы все время шепчетесь с всадниками? – рявкнул Ланс. Не громко, но угрожающе. Ломая мне весь диалог.

– Ланс, помолчите, – раздраженно сказал я. Но момент был сломан, Динадад явно готов был или начать кричать, звать на помощь, или бежать. Поэтому я спокойно спросил. – До меня дошли слухи, что вы из Великой Семьи. Это правда?

Динадад долго молчал. А потом вскинул подбородок и отчеканил.

– Моего прапрапрадеда звали Ролан. Граф Серама.

И замолчал. Верный признак правды – не старается накидать лишних подробностей. Сам явно в это верит. Я с некоторым сомнением посмотрел на него. Я привык, что аристократы заметно отличаются от местных внешне. Но рыцари королевств все как на подбор золотоволосые, как я. А Динадад, скорее, чисто местный, слишком темные волосы. Я спохватился, согнал с лица скепсис и уважительно кивнул.

– Даже по названию слышно, что графство выдающееся. Что же, я предполагал нечто в таком духе. Сеньор Динадад, в таком случае, я думаю, что оценю вас по достоинству, если предложу вам во владения замок Мерт. Ведь он взят мечом и следуя правилам людей благородных, принадлежит мне. Как вы относитесь к такому предложению?

У Динадада сломалась маска. По его лицу прошли волны неверия, изумления, восторга, подозрительности… Он подошел ко мне, выглянул в бойницу. Оттуда была видна часть стены и довольно унылая горная равнина на многие километры, запятнанная полями. Наконец, Динадад повернулся ко мне и рухнул на одно колено.

– Я клянусь именем Великой Матери верно служить вам, и отплатить за вашу щедрость… – начал он. Но я не удержался и перебил его.

– Вы уже клялись мне в верности однажды.

Не знаю, зачем я это ляпнул. Просто что-то говно внутри закипело вдруг резко. Динадад замер, со склоненной головой. Я подождал. Он не оправдывался. А я все никак не мог унять злость. И продолжил:

– Это ведь вы подсказали моим врагам, где и как найти Августа Вити? – процедил я.

– Это была ошибка. Все должно было случиться иначе… – ответил Динадад.

– Все всегда случается иначе. А что с Антоном? Это вы его подговорили… – продолжил я.

– Я ни на что его не подговаривал! – вскинул голову Динадад – Возможно, я позволил себе некоторые нелестные высказывания о вас, но то было до битвы под покровом ночи и не позже. Сейчас я искренне в этом раскаиваюсь! А его поведение было для меня неприемлемо, сеньор Магн! И сейчас я стыжусь что сам не дал ему понять, что… Что…

– Нельзя долго подбирать слова в таких ответах, сеньор Динадад, – моя злость оставалась такой же сильной. Но либо приступ стал сходить на нет, либо мне удалось оседлать свои чувства как норовистого боевого коня. Злость звенела во мне как железный клинок, но я прочно удерживал её, не нанося удар. Вместо этого я мягко похлопал Динадада по стальному наплечнику. – Вам потребуется большая изобретательность, чтобы удержать этот замок. Вы ведь понимаете, что окажетесь в окружении врагов?

– Я привык так жить, – тихо ответил Динадад.

Я кивнул. Итак, он не из Великой Семьи, а из высшей знати Королевства. Это хорошо. Значит он не споется с местной властной группой и не переметнется к ним – иначе у него отнимут столь лакомый кусок, как Мерт. Даже если Динададу сможет помочь родня, то так даже еще лучше. Сейчас же у него только один союзник – я. А Мерт, возможно, большее на что он вообще мог рассчитывать в жизни.

– Пусть будет так. Встаньте сеньор Динадад да Мерт.

Через три дня мы двинулись обратно в в сторону Таэна. Нашей целью была лежавшая на этом же торговом пути Кесаена. Кладовые замка Мерт изрядно пополнили наш обоз вяленым мясом, сушеными фруктами и бочонками с маринованными фруктами, яйцами и даже рыбой. Редкая гадость, но выбирать не приходилось. А вот пиво и вино было очень даже неплохим.

Динадад ревностно следил за тем, сколько мы собираем, и каждую телегу приходилось грузить с моим участием. К счастью, кладовые Мерта казались поистине бездонными – хоть мы и брали только самое «вкусное», побрезговав зерном и и даже сушеными фруктами, даже это мы не вгребли до дна. Сказались ограничения обоза – у нас было от силы шесть десятков повозок на всю ораву. Это если считать даже совсем мелкие и поганенькие крестьянские телеги, рассчитанные на полторадесятка мешков с зерном.

Взятие замка Мерт, как ни странно, нанесли серьезные потери моей армии. Почти треть всадников осталось с Динададом. Я внутренне радовался – как оказалось, подрывную деятельность по перетягиванию на себя авторитета этот много раз «пра» внук незнакомого мне Роланда, провел впечатляющую. Примерно полтора десятка рыцарей, около шести десятков всадников, предпочло Динадада мне. А вот пехота оказалась куда преданней, в замке осталось только десятка два бойцов. В основном больные или совсем выбившиеся из сил. Не знаю, понимали ли они, что теперь ежемесячного жалования им не видать. Но мне было плевать. Главное было то, что едва вступив во владение замком, Динадад тут же развил кипучую деятельность, начав рассылать вокруг разъезды своих людей и допрашивать уцелевших слуг в замке. Его интересовало в первую очередь не соседи и их силы, а места где искать спрятавшихся арендаторов. Земля, на которой не было работающих крестьян, рвала ему сердце, как капиталисту деньги в банке под один процент годовых.

А на случай, если найти и вернуть работу не получится, он даже отправил своего доверенного оруженосца в Таэн – там всегда была безземельная голытьба, ищущая источник пропитания. И все это, еще в первый день.

Я только радовался, видя эту кипучую деятельность. Я вышвырнул голодного кота за дверь, а оказалось что он попал прямо в мышиное гнездо. На второй день Динадад пришел ко мне с просьбой. Он попросил оставить с ним Старого Волка. Поскольку это он взял его в плен, хоть и от моего имени. Я подумал, и согласился – такой пленник может оказаться лишним козырем, который позволит Динададу устоять во время сложных споров с таэнскими Великими Семьями за замок Мерт. А может, я просто всерьез опасался, что сорвусь и прирежу старика на обратном пути. Снова.

Потом Динадад попросил оставить ему также, в качестве заложников, вдову и дочь сеньора Себаса. В этом я отказал. Если он женится на вдове или дочери, это откроет ему дорогу к примирению с Пилларами. Ну, побухтят, и перестанут. Такое тут случается. Древний красивый обычай, красть и насиловать благородных дам, тут, конечно, не прижился – все же в Регентве не совсем отмороженные дикари живут. Однако, если виновник честно женится и сможет не только выжить но и доказать, что с ним придется считаться, то через десять лет ситуация станет видится иначе. Все как-то сгладится, подзабудится, и оп – знакомьтесь, Динадад Пиллар, новый Хранитель. Или Легат Таэна. Сила всегда побеждает справедливость. Я не хотел оставлять Динададу даже малейшую возможность для смены стороны и потому отказал. Пришлось везти с собой и кучу баб, которыми окружил себя Себас.

– Кстати, Сперат, – спросил я когда мы выехали за стены замка Мерт. – А кто такой этот Роланд?

– Роланд, граф Серама, очень знаменитый герой в Королевстве. Есть несколько баллад о нем и его подвигах. Он известен и в Фарре, и даже, немного, в Караэне. И, конечно, в Таэне, ведь в этот город стекаются люди со всех земель, – ответил Сперат. – Но прежде чем рассказать о его подвигах, мой сеньор, я должен сказать вам одну важную вещь. Дело в том, что в Королевстве нет графства, под названием Серам.

Мы с Лансом ещё долго хохотали, оглядываясь на Мерт, но больше Сперата ни о чем не спрашивали.

Через две недели неторопливого марша, к концу которого благодаря моим настойчивым просьбам моя армия и в самом деле стала превращаться в армию, марширующую колоннами, окруженную дисциплинированными конными разведчиками и строящую каждый вечер хоть как-то укреплённый и упорядоченный лагерь, мы подошли к Кесаене.

Она открылась нам неожиданно – город стоял в горной долине, его скрывал склон горы. Только повернув за него, я понял, почему ехавший впереди дозор из нескольких рыцарей и пары десятков всадников из их копий долго о чем-то переговаривались, прежде чем продолжить путь. Безразличные ко всему лошади продолжили путь, свернув за скалу, пока я со Сператом, Лансом и остальной своей свитой сидели в седлах раскрыв рот.

– Вот гоблинское дерьмо! – наконец, оформил свои мысли Ланс.

Я задумчиво, кивнул соглашаясь. Кесаена была хорошо укреплена. И шансы на её взятие осадой или штурмом тоже казались мне в высшей степени сомнительными. Если говорить прямо, это было меньше всего похоже на города, обнесенные стеной, привычные мне по местному миру. Это был настоящий замок с высокими башнями. Только размером с город.

Глава 28

Ловкий ход

Помня о несколько нервных переговорах с людьми на стенах в прошлый раз, я не торопился к Кесаене. Озадачился выбором места под лагерь, присмотрел уютную брошенную виллу с фруктовым садом, обнесенную щабором в полтора человеческих роста. Как я ожидал, за внешне непритязательными простыми стенами обнаружился мрамор, колонны, довольно искусная мебель. Нет того пафоса, что в поместье Итвис, зато все довольно уютно. Я выбирал себе комнату из спален на втором этаже, когда ко мне подбежал запыхавшийся конюх. И заорал, махая руками:

– Мой сеньор, там… Там… – он захлебнулся воздухом. Местные ребята выносливые, для них километров тридцать за день отмахать даже за работу не считается. Но вот лестницы для них непривычны и потому утомительны.

– Что-то с Коровиэлем? – у меня аж сердце удар пропустило. – Ну, да не молчи!

– Мой сеньор! – снова заладил этот дурак. Сперат вышел из-за моей спины и встряхнул бедолагу. Но тот так и не смог подобрать слов, а только махал руками в сторону балкончика, выходившего на сад. И с которого открывался вид на Кесаену. Туда тут же выглянул Ланс.

– Полсотни толстяков в богатых одеждах. Идут сюда. Доспеха и оружия я не вижу, – доложил он.

Мы со Сператом тоже подошли к окну и через некоторое время я вынужден был признать, что он прав. Толстяки, по местным меркам, это люди с от силы десятком лишних килограммов. Этакий офисный планктон на минималках. Но на фоне остальных жилистых и худых это резко выделяло всяких купцов, гильдейских мастеров и прочих, кто мог себе позволить мало двигаться и при этом есть досыта. То есть разноцветная, как будто из цирка сбежавшая, толпа перед нами, без всякого сомнения – лучшие люди города.

– Нас встречают? – искренне удивился я.

– Мой сеньор, кажется Великая Мать наконец-то пролила на нас молоко удачи из своих сисек! – заявил Ланс. – Я уверен, они несут нам ключи от ворот!

Пришлось спускаться, садиться на коня и ехать навстречу. Со мной, кроме пары вооруженных слуг-щитоносцев, Ланса и Сперата, увязалась всего десятка два всадников. Остальные продолжали заниматься своими делами – а именно, рыскать по округе в надежде что-то украсть. Они просто не воспринимали пехотинцев как опасность. Ладно бы, если бы те хотя бы были с копьями и щитами. А так – просто добыча. И вот последнее, как раз, и было привлекательно. Несколько отрядов моих головорезов все же начали стягиваться к пешей процессии горожан, явно привлеченные роскошью их одежд. Мне пришлось поторопить Коровку, иначе я рисковал оказаться у голых трупов.

– Мой сеньор, там Хранитель, – сообщил очевидное Сперат.

Вперед, навстречу мне, вынесли старика в кресле. Кресло несли два здоровенных, угрюмых хмыря, ростом не уступающие большинству рыцарей. Разве что только немного ниже меня. Только рожи крестьянские – все же я уже приноровился отличать местные касты на глазок. Они привлекли мое внимание тем, что были в кожаных куртках под которыми угадывались кольчуги и с дубинами на поясе – это резко выделяло их на фоне пышно разодетой толпы.

Такие, классические прямо, бандюганы. Тут так не принято, люди с оружием выглядят солидно, потому что оружие, это само по себе дорого. Соответственно, вооруженные персоны строго вписаны в иерархию. Даже закаленная металлическая пластина на броню или кусок кольчуги размером с носовой платок, это как очень дорогие золотые часы. Вещь дорогая и статусная. С другой стороны, у этой парочки вместо оружия грубо окованные железом дубины. Что как бы, подчеркивает их низкое происхождение.

Мне пришло в голову, что пехота в моей армии тоже деклассированная. Не рыцари, не вооруженные слуги, но уже и не крестьяне. Интересно, а какой магией эти двое мордоворотов владеют?

Я вдруг понял, что у меня размышления, как у феодала. Я настолько сосредоточился на обычных охранниках, что даже не сразу обратил внимание на кресло, которое они несли, и человека в нем. В здоровенной нелепой шапке из красного бархата. И я узнал этого человека.

– Это не просто Хранитель, – у меня вдруг испортилось настроение. – Это Родер Брухо.

Через десять минут меня затопила волна лести, пополам с заверениями в верности. И немного сдобренная щепоткой угрожающих намеков. Для остроты, видимо. Честно говоря, с таким я еще не сталкивался. Не удивлюсь, если Брухо с горожанами это действо репетировал не один день. Он толкал мне льстивую речугу, называл очередное имя уважаемого отца города, тот выступал вперед, раскаивался в чем-то, низко кланялся и просил прощения за все и сразу. Реально, я не сразу понял, что они извиняются за бунт против Регента. Вернее, таких громких слов, да и вообще каких-то других по поводу их сепаратизма, сказано не было. Так, просто каялись, тянули лапки с подарками, и взывали к моему благородству. А по сути, меня буквально прогибали, чтобы я немедленно увел армию. И, если бы не Коровка, боюсь они бы смогли – в тот момент оказашись в окружения множества людей, так ярко говоривших какой я хороший, протягивающих мне подарки, обещающих еще больше, и униженно умоляющих оставить им жизни… Которые, кстати, и так не взять, если не взять сначала высокие стены города… А еще они очень раскаиваются, какое счастье, что Золотой Змей Караэна известен своим благородством и добротой…

Хуже цыган, четное слово. Единственный их просчет – то, что я был на боевом коне. Коровка не любил когда всякие посторонние пешеходы к нему руки тянут и реагировал на толпу нервно. Я натягивал поводья, но все же он то и дела дергался вперед, прямо как собака, пытающаяся укусить. В случае Коровки – скорее ударить копытом или сбить с ног. После того, как я не углядел и Коровка резким движением попытался с подскока впечатать переднее копыто в грудь толстяка с разукрашенным золотом клевцом на бархатной подушечке, «лучшие люди» опасались подходить ближе, чем на пять метров. И я их понимаю – подковы у Коровки специальные, боевые, хищной формы – настоящее оружие, не хуже чем шестопер. Толстяк, к счастью для него, смог буквально выпрыгнуть из под удара. Даже подарок с подушки не уронил. Скользкий тип. Как и все остальные в этом блистательном обществе. А самый скользкий, это Родер Брухо, Хранитель Престола Пустого и Хранимого.

Как я понял, горожане Кесаены пронюхали, что армия Пилларов разбита, Старый Волк пленен, а замок Мерт пал. И немедленно сдались Регенту, решив сохранить контадо своего города от разграбления и уничтожения – в неприступности самой Кесаены они явно были уверены.

У них бы все могло получиться. Как ни крути, но феодализм это не столько монополия на насилие, как в моем мире. Это общественный договор, который предполагает, что феодал обладает определенными качествами. Которые заставят его рискнуть жизнью за других людей, но далеко не только это. Он так же будет честно и беспристрастно судить, он будет помогать нуждающимся и все такое прочее. Весь этот набор качеств выражается в емком слове «благородство».

Это кажется поверхностным, но мы, люди, существа с абстрактным мышлением. А значит, мы сами выстраиваем свой мир. И наши убеждения буквально ставят нас в рамки. Если бы в моем мире ко мне пришел вот такой Брухо, в нелепой шапке и странной одежде, дал автомат и попросил убить плохих людей, а кто плохие, он покажет – то я бы решил что он из дурки сбежал. Но если бы Брухо был в нелепой одежде, которую нормальные люди не носят, но я бы знал что это военная форма, а он, соответственно, военком… То ему даже ходить бы за мной не пришлось – прислал бы повестку и я бы сам пришел.

Хотя, если говорить честно, мне в моем мире часто казалось, что обладающие властью и монополией на насилие люди, не считают себя чем-то обязанными другим. А вот тут аристократы считали, что должны соответствовать. Конечно, всяких хитрых мразей, вроде того же Аста Инобал, тоже было полно. Вот только им приходилось мимикрировать. Тот же Ресиниан Крушитель остался, практически в одиночестве, у казны которую охранял. Скорее всего, клятву Пилларам красивую дал, причем прилюдно. Бежать стыдно было. Хорошо, что в контингенте откровенно наемных армий таких меньшинство.

Как благородный человек, я просто обязан был уступить таким настойчивым просьбам. И Магн внутри меня, этот хладнокровный мудак, практически безразличный к чужим смертям и опасностям для себя лично, прямо как рыба на горячем песке бился. Его буквально поджаривали на социальном огне.

А я простой крестьянин. Мне таки не стыдно за свой гешефт спросить.

Разошлись мы на том, что моей армии надо отдохнуть. А значит, Кесаенцы обязаны её кормить, поить, и… Да и все пока. Я решил остановиться тут дня на три. Лучшие люди выглядели кисло, но возражать сильно не посмели. Особенно после того, как я повысил голос, чтобы перекричать их гомон. Некрасиво, конечно, как бабка базарная. Даже Сперат посмотрел на меня неодобрительно. Пусть.

Сделал я это больше из вредности, чем с каким-то особым планом. В принципе, задача выполнена, радоваться надо. Но заем меня вот прямо так прогонять? Некрасиво. Хоть и с подарками.

Очень скоро выяснилось, что в глазах остальных мои действия всегда несли куда больший смысл, чем для меня самого меня. Расценив эти три дня, как своеобразную форму ультиматума, Брухо развил бурную деятельность.Он принялся меня задабривать – устроил за стенами города, в одном из покинутых поместий пышный прием, на который был приглашен я с приближенными и… Видимо, местные проститутки. Никого лишнего. А потом он кабанчиком метнулся в Таэн и договорился о немедленном обряде посвящения меня в Хранители.

Ставлю сольдо против ченти, кесаенцы восприняли мой приказ кормить и поить мою армию не буквально, а как форму откупа. И они реально начали раздаривать всякое барахло всадникам. В основном сукно, но была и посуда, и бочонки с солью. Я велел горожанам не обходить вниманием и пехотинцев А вот это уже встретило со стороны кесаенцев вначале непонимание, а потом и почти неприкрытое недовольство. Они пригнали откуда-то издалека, не из города, десяток повозок груженых рулонами ткани, которую я бы разве что на мешки пустил. Леонхарт и Фрозен тем не менее, остались очень довольны. Только потом я понял почему – они отжали у горожан и повозки с запряженными в них волами. Надеюсь, не убили никого.

Вокруг города контадо было эвакуировано, роскошные поместья и кучки крохотных домиков стояли пустыми. Даже поля пустовали, на них никто не работал. Что для Магна внутри меня было дико, как если бы для меня попасть на центральную площади города-миллионника, а там нет никого. Пустые машины, дома, улицы.

Работали тут на полях с утра до вечера, прямо как образцовые дачники. И неудивительно, учитывая что от того, как ты поработаешь, прямо напрямую зависело, как ты пожрешь. Голод лучший коуч-тренер, но никому не советую.

Надолго терпения хозяев посевов не хватило, уже на следующей день на полях начали появляться люди. Война-войной, но на земле надо работать. Правда, все же обрабатывали поля на расстоянии в несколько километров от нашего лагеря. Все же опасались подходить близко.

Скота так и не было видно. Не то что коров или коз, даже куриц куда-то уперли, оставив пустыми курятники. Не поленились же. Хотя, формально, у нас вроде как был мир, но скот так и не пригнали оттуда, где кесаенцы его прятали. Берегли. А крестьян нет – каждый день из дальних городских ворот выходили толпы народа и топали километров десять-пятнадцать до своих полей. Вокруг Кесаены не было такой плотной застройки, как вокруг Караэна. И поля доходили до самых стен.

Всадники, рыскавшие по округе в поиска лута, на крестьян внимания не обращали. Даже я видел, что это самые бедные батраки, с которых взять нечего. Только если довольно убогий сельхозинвентарь. Я больше беспокоился за поведение своих пехотинцев. Но и те вели себя прилично – может, сказалось то, что они впервые за долгое время ели досыта. Не обжирались, но всем хватало, чтобы наесться. А может, классовая солидарность. Хотя, какая к черту классовая солидарность – любой у кого есть щит, копье, и шлем, может их продать и купить минимум три коровы. Землю, понятно, купить не сможет – это даже не то, что дорого, это же средство для жизни. Жизненно важная инфраструктура. Что-то вроде теплосетей городе на далеком севере. Только в аренду сдадут, за часть урожая. Как-то Леонхарт сказал, что его мать работала на зажиточного крестьянина пять лет. После чего получила от него надел в отдалении от села и корову. И так же, каждый день, ходила примерно за пять километров от их дома, чтобы работать на своем участке. Про отца Леонхарт никогда не упоминал, а я тактично не спрашивал.

Неудивительно, что мои пехотинцы так хорошо держат темп в походе. Крестьяне. Привычные к долгим пешим прогулкам. Таэнские крестьяне, важно добавить. Караэнцы все же иначе живут. Стараются прямо на своем поле жить. Потому что охранять его надо. Не столько от людей. сколько от местной живности. Оказывается, тут водятся два десятка мышей. Причем, сумчатых. Кстати, тут есть ястребы, уж не знаю насколько похожи на земных. Но похожи. А кроме них, начинается странное. Белок нет, волки есть, зайцев нет, зато сурикаты какие-то. А они вроде пустынные. Вообще всяких землеройных животных очень много. Кротов пять штук видов. Есть даже размером с пони. В последнее я не поверил. Олени есть, львы есть, и есть очень большие насекомые. В полметра муравьи, стрекозы. Их очень быстро съедают.

Я другими глазами посмотрел на мир вокруг. Просто я городской, если бы чуть больше понимал в природе, сразу бы понял, что тут все не правильно. Трава тут нежная. Маленькая такая, мягкая, изумрудно зеленая, с листочками. Если листочка четыре, то такой стебелек на удачу рвут. Клевер, вспомнил.

И все. Другой нет. Есть камыш вдоль берегов, ещё там всякое местечковое, а клевер практически везде. Никакого телореза, ничего его не вытесняет. Разве только полевые цветы изредка.

Такие странности логичны, другой мир. Но странно, что эти странности недостаточно странные. Половинчатые. Как будто вроде и чуть по-другому, но только чуть. Мне постоянно казалось, что это важно, но как я не ломал голову, понять о чем это говорит, не мог.

Эти дни я много времени проводил со своими сотниками. Не столько с ними, сколько через них пытался научить пехоту строиться, реагировать на простейшие команды типа «всадники слева». Пользовался спокойными днями, чтобы привить им основы дисциплины. Заодно и открывая для себя основу этого мира. То, на чем стоят эти города, что рождает все эти мельницы, мастерские, всадников в блестящих доспехах. Молчаливое большинство, что добывает еду из земли. И чем больше узнавал, тем больше понимал, что этот мир стоит на грани кризиса. Если только уже не рухнул в него, просто пока никто этого еще не понял.

Я готов поставить свой боевой диван, но как аналитик я предсказываю мощные крестьянские бунты в самое ближайшее время.

А как настоящий аристократ, я должен суметь извлечь из этого выгоду. А как тру попаданец, я должен оседлать волну и раздать каждому процветания, чтобы до кровавых соплей счастья, каждому и бесплатно. Но как? Как там вообще дело было, в моем мире, как мы пришли к обществу потребления? Я тут тоже себе доставку и порно хочу! Хотя, в принципе, конкретно мне в этом мире и то и то обеспечивают.

И все же, вопрос серьезный. К чему тут дело идет?

Я мучительно вспоминал уроки истории из школы. В память лезла Великая Октябрьская Революция, но для неё было рано. Чтобы развалить капитализм, сначала надо построить капитализм. Насколько местное общество готово к капитализму? Вообще, что для этого надо, для капитализма вашего? Теоретически, вон Караэн практически буржуазный город-государства. Даже республика, моими стараниями. И что. Древний Рим тоже Республика. Где он, и где капитализм. Непонятно, что с этим делать.

Глава 29

Сердце Бога

На утро четвертого дня, я сидел на Коровке и наблюдал за тем, как моя армия снимается с лагеря и готовиться выдвигаться. Она явна нарастила жирок. Не в прямом смысле – просто у пехоты и приблудившихся теперь были с собой мешки и сумки набитые подарками от горожан, добавилось телег запряженных волами, и даже просто лошадей с поклажей. С последними где-то подсуетились всадники. Я старательно не замечал прибавление поголовья – не хватало еще узнать, что они все же нашли схрон кесаенцев с лошадьми и перераспределили его в свою пользу. Хотя делать это было всё труднее, особенно после того, как пару лошадей подогнали и мне. Чтобы посадить на них вдову и дочь да Мерт.

Сквозь мою свиту протиснулся Родер Брухо. Не удержался, и решил проводить дорогого гостя. Чтоб убедиться, что я точно уйду. И даже вызвался сопроводить меня до Таэна. Видимо, кесаенцы его знатно допекли.

Поскольку сегодня ломать комедию было не надо, Родер был без своей шапки и ритуального платья, в «простом» бархатном камзоле и легкой кольчуге поверх, в украшенном золотым тиснением шлеме с открытым лицом, и на коне. Сидел он на нем хорошо. Нет, моему опытному взгляду сразу видно, что Брухо проводит в седле мало времени. Однако, явно в детстве прошел хорошую школу. Впрочем, чему удивляться, его сын вполне себе рыцарь. Хранителям, формально, запрещено воевать с людьми, но даже Император как-то не подумал запретить это делать еще и их родственникам.

– У меня отличная новость, к нашему прибытию уже все будет готово к церемонии вашего вступления в Свет Императора! Вы прикоснетесь к величию, обретя силу и мудрость вести людей против нелюдей, нежити… – тут же начал Брухо.

– Скажите, сеньор Родер, – довольно невежливо перебил я его. – Знаете ли вы, сколько нужно земли человеку, чтобы прокормиться?

Брухо некоторое время молчал, внимательно смотря мне в переносицу с непроницаемым лицом. А потом сказал, совсем другим, спокойным и уверенным тоном:

– Думаю, один югер будет вполне достаточно. Если у него семья, жена и пара детей, то не меньше двух, – ответил он.

Югер местная единица площади. Очень средневековая. В этот раз никаких удивительно точных дюймов-пальцев или футов-ног и прочих локтей. Нет, югер это то, сколько может вспахать за один день вол впряженный в ярмо. Собственно, югер и переводился на русский, как «ярмо». Я не знаю, где местные прячут эталонного вола и плуг, но эти самые югеры они лихо кроили. И, если на глазок мерять, получались они у них одинаковые. Я, конечно, не агроном. Зато Магна стрелять заставляли из арбалета. Стрелять он научился, попадать нет, но глазомер развил. В общем, я уверен, в одном югере было примерно 25 соток.

– Это если урожай хороший. Сам на десять. То есть, на один мешок зерна брошенный в распашку, собирают десять, – сказал я. – Но вокруг Таэна давно не осталось такой земли. Сейчас считается хорошим урожай сам на восемь. И то, для этого надо два югера. Чтобы чередовать их, пока половина земли отдыхает.