Текст книги "Сердце бога (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Ага, только еще полчаса орал,и что зарежут нас всех, пришлось мне поднимать людей и идти к тебе на помощь! – хохотнул Август. – Только когда они увидели меня на коне, они заткнулись и ушли. Трусливая таэнская шваль! То что они обосрали тебя используя свой рот, не значит, что это можно терпеть, Барб. Надо было…

Не думаю, что он хотел уязвить Антона, скорее похвастался своей предприимчивостью. Но Антон уязвился. Он побледнел, сжал кулаки, а потом зашипел, перебив Августа:

– И это говорит тот, кого макнул мордой в грязь какой-то шлюховод в рваных штанах!

Это было оскорбление и Антон даже на упреждение потянул кинжал из ножен. Однако Август не был аристократом в полном смысле, он не стал оскорбляться и кидаться на обидчика. Он даже не понял, что его оскорбили. Секунду удивленно смотрел на Антона а потом расхохотался. И, повернувшись ко мне, объяснил:

– Дня три назад, приходит ко мне какой-то хмырь. На вид бродяга, весь в рванье, но рожа как у сынка мельника, отожранная. И говорит, представляете сеньор Магн, прямо вот мне в лицо, что у него есть шлюха, специально для вас! Ну, я изумился, конечно, его наглости. Говорю ему, как вы велели, иди мол, отсюда, добрый человек. Даже не стал в морду бить. Сразу. А он всё не унимался. Девка, кричит, затейница. Что-то про то, что у неё меч костяной и сеньор Магн таких любит. Я не выдержал, встал с бочонка, хотел, все же, ему в жирную его рожу врезать. А он, представляете, гад такой, подсечкой меня на землю уронил и тикать!

– Не догнал? – спокойно уточнил я. Но троица уже хорошо меня изучили и тут же почуяли неладное. Все резко выпрямились, посуровели лицами.

– В толпе затерялся, – сказал Август без улыбки.

– Кто отвечает за охрану лагеря? Почему у вас по лагерю толпа шатается? где была охрана⁈ – начал закипать я. – Кто был дежурным по страже⁈

Я встал с походного стульчика. Все трое молчали. А потом, как по команде, сделали виноватые лица и опустили глаза. Здоровенные, морды наглые, на поясах оружие. Жестокие и опасные убийцы. А стоят, как напроказничавшие дети. Ждут, когда я пар выпущу. И при этом виновного не сдают. Я набрал в грудь воздуха – и ведь верная тактика. Сейчас проорусь и успокоюсь. И выгоню их до завтра.

– Как ты сказал, шлюха с костяным мечом? – вдруг спросил из-за моей спины Сперат.

Я замер с открытым ртом. Закрыл рот. И выжидающе уставился на Августа. Август со всей дури заехал локтем в бок своему писцу-таэнцу. Тот охнул, слегка согнулся от боли, но быстро-быстро зашелестел пергаментом, ища нужный свиток.

– Проситель сей представился Рудо. Сказал, что может помочь найти деву для утех по имени Гвена, коя сеньору Магна знакома… Далее не записано, поскольку признан проситель сей недостойным пергамента…

– Что-то еще этот Рудо сказал? – снова спросил я. Опять спокойным тоном. Троица моих администраторов побледнели. И только писец, не чуя сгущающихся туч гнева сеньора над головой, подслеповато проверил записи. Немного подумал. И ответил:

– Ежели тах подумать, много чохо наговорил, но вот в слово повторить не сумею, – забавно, что говорил писец по-простонародному, с сильным местным акцентом. А на бумаге писал высокопарно и очень чисто. – Вспомнил. Сказал ждать будет у южного выхода из лагеря. Вас ждать, сеньор Магн.

Август с сомнением на лице разглядывал потолок, вспоминая эти слова. Толку от него мало.

– Сперат, кольчугу, – велел я. – Вы трое, свободны. А я пойду, прогуляюсь. За мной не ходить.

Глава 3

Шифровка из Караэна

Уже через десяток минут мы были у южного выхода из лагеря. Выход весьма условный, просто свободный проход среди палаток. Лагерь был ничем не защищен. Нормально укрепиться было нечем, да и некем. В отряде большая часть были аристократами или желали ими казаться, для войны рожденными, яму для туалета вырыть не заставишь.

Тут стояла стража из слуг, которым не повезло. Ну как стояла – сидели в тени. Увидев меня, кинулись на пост, стали грозными криками и пинками разгонять довольно плотную толпу оборванцев, которыми так и кишел наш лагерь. Буквально оборванцев – у некоторых как будто половые тряпки вместо одежды. И воняло так, будто благородные рыцари срали себе под палатки – хотя я все же заставил их слуг выкопать яму типа сортир для такого дела. Еще в первый день. Каким-то чудом в лагере до сих пор не было болезней. Моя пехтура на болоте ко второй неделе вся животом маялась. Видимо, сказывался опыт и семейные традиции – военная элита, живущая во многом с меча, была лучше подготовлена и к походам, и к стоянкам в поле.

Вот только даже они оказались не готовы к наплыву в лагерь мутных личностей. Если от палаток бродяг отгоняли, справедливо опасаясь воровства, то на условно нейтральной территории было людно как в Караэне. Весь этот бардак я оставил без внимания. Вышел за лагерь. Увидел рядом крытую повозку, залез на неё. Вид открывался живописный.

Вокруг лагеря медленно зарождался город. Рядами сидели мастеровые, чиня одежду и деревянные детали снаряжения. Несколько человек старательно поддерживали огонь в сложенных из камней очагах с помощью быстро прогоревшего хвороста. Что они там жарили я знать не хотел. Страшная как атомная война тетка сидела на мешке и продавала морковку. Была пара торговок мелкой речной рыбой. И было много торговок тем, что пахло так же как рыба. Были и ещё явно торговцы, но чем они торговали, я определить не смог.

И промеж всего этого ходили караэнцы. Впрочем, покупателями были не только они.

Какая-то бомжеярмарка, честное слово.

– Вы напрасно так встали, сеньор Магн, – послышался голос сзади. – Надлежит проверить, нет ли кого в повозке, прежде чем поворачиваться к ней спиной.

– Рудо? – негромко уточнил я.

– Да, сеньор Магн, – немедленно отозвался голос. – не поворачивайтесь, пусть о том что у вас есть я, знает поменьше…

– Что ты знаешь про Гвену? – перебил я его. Нетерпение меня грызло, как собака кость. Но я терпел. Даже последовал совету убийцы и не стал поворачиваться к нему лицом. Может, зря.

– Ничего нового, – ответил Рудо. – Я назвал её имя, чтобы вы поняли, что я это я.

– Хорошо, – я немного подышал, успокаиваясь. Следующий вопрос был «Откуда ты тут взялся?», но Рудо меня опередил.

– Если идти налегке, да еще сесть на корабль и проплыть вдоль берега, можно оказаться в Таэне даже быстрее, чем если ехать верхом и большим отрядом. Но я городе недавно. И у меня для вас есть несколько вестей.

– Выкладывай, – велел я.

Сперат, как и Ланс, давно поняли что я веду беседу с кем-то, скрытым в темноте повозки. Но, повинуясь моим едва заметным успокаивающим жестам, не вмешивались. Плохо то, что кроме них, это понимало все больше и больше народу вокруг. Что поделать, я довольно притягателен для чужих взглядов.

– Не тут. Не сейчас. Идите к северному входу в лагерь. Там будут двое, один слепой старик, один глухой пацан. Они будут играть на арфе, не пропустите. Пригласите их в свою палатку и выгоните всех лишних. Будем говорить через них.

Я некоторое время помолчал, переваривая услышанное. Магн внутри меня как коленвал ворочался, не желая подчиняться указанием простолюдина. Но я молча спрыгнул с повозки и пошел исполнять.

Через полчаса колоритная парочка уличных певцов сидела у меня в палатке и пока старший довольно мелодично бренькал на том, в чем с трудом, но можно было узнать арфу, младшенький гремел трещоткой и одновременно строчил мне шифровки.

Как-то я говорил с Гвеной по поводу шифров. Это был короткий разговор – я опасался сболтнуть что-то лишнее, проявив себя как попаданец. Разве что упомянул, что можно взять книгу и шифровать сообщения с помощью неё. Номер страницы, номер строчки, номер слова в строчке. Гвена тогда с присущей ей язвительности подняла идею наспех – расшифровывать слишком долго и слишком палевно. В принципе, я согласен – наверное, пришлось бы сидеть полдня с книгой, чтобы половину страницы рукописного текста расшифровать. При этому на каждую букву куча цифр – сама шифровка будет слишком большой.

Как оказалось, это все же натолкнуло Гвену на идею. И она умело встроила её в уже имеющиеся у нее ресурсы. У бродячих певцов нередко были трещетки – соединенные веревкой деревянные таблички. На которых, тоже довольно часто записывали песни. Но редко – местные бродячие музыканты знали свои репертуары наизусть. Гвена способ записи песен привела в один формат. А потом начала записывать условными значками буквы и целые слова. По двум-трем нотам певец вспоминал песню, и благодаря сложности местной поэзии, благодаря паре условных обозначений тут же определял нужное слово. Или букву. Шифровальные книги были у них в голове. Дело шло куда быстрей. Научить их всех читать было труднее – но с певцами часто путешествовали молодые ученики. Гвена выкупила несколько сирот сообразительнее, обучила грамоте – и результат я видел перед собой.

Полдня я читал письма с обрывков исписанных молодым писцом бумажек. – несмотря на некоторые помарки и описки, в общем смысл улавливался. Первым я прочел обстоятельный от Вокулы. В конце он меня коротко поздравил, не уточнив, с чем. но эта интрига длилась недолго – из короткого сообщения от жены я узнал, что стал отцом мальчика по имени…

– Что это за слово? – спросил я у писца. Сперат сторожил у входа, но я все равно спросил вполголоса.

– Это… Имя… Для краткости мы не записываем некоторые буквы, обычно согласные… – зачастил писец. – Вот эта буква «В», это точно «И», она стоит вначале… В конце «н»…

– Ивэйн, блять, – понял я. Поскрипел зубами и махнул писцу руками – Продолжай.

Он отполз к невозмутимому певцу, раскрыл перед ним нужную табличку на трещетке и тот продолжил тихонько нашептывать ему следующее письмо.

Я последнее время слишком быстро прихожу в ярость. Скорее всего, это просто от общего накопившегося раздражения. Поэтому я начал глубоко дышать, чтобы успокоиться. Имена детей мы с Адель не обсуждали. Вернее, она ловко меня от этого отодвинула. «Вы мой господин и муж, я верна вам во всем и исполню бое ваше слово. Я прошу лишь о малом одолжении, пусть я дам имена тем, кто выйдет из моего чрева» – сказала Адель. И я согласился. Но мне в голову не пришло, что она назовет моего сына именем её неудавшегося воздыхателя.

Самый содержательный доклад был от Фанго. Хотя и в три раза короче, чем от Вокулы, Фанго умудрился коснуться и внутренних проблем в Караэне, сдав своего бывшего шефа – без меня подняла голову оппозиция. Вместо поздравлений с первенцем, коротко описал дополнительные меры безопасности введенные им в поместье. Сказал, что в Палату приезжал посланец из Башни и высказывал претензии за порчу городского имущества и угрозы горожанам. Было такое, я лично решетку им шатал и в жопу кол засунуть обещал. Фанго опасался, что это политический ход – Палаты предсказуемо проигнорировали жалобы посланца, и он, не задерживаясь уехал. Как было написано в шифровке: «Хоть ответом ему была тишина, она была красноречивой и обидной». Трудно сказать, это именно Фанго так выразился, или немного переврали шифровальщики. Чересчур поэтично для Фанго.

Но главное, что заставило меня порадоваться за назначение Фанго – он постарался разузнать о Абеляре. Он присутствовал, когда мы получили посмертное письмо от Гвены. Да он, фактически, читал его вместе со мной и Сператом. И проявил инициативу. В общем, Абеляр Ин да Милл оказался личностью широко известной. В очень узких кругах. Чародей, волшебник и, похоже, чуть-чуть колдун. Был секретарем канцелярии Престола Пустого и Хранимого без малого семьдесят лет. Пережил двенадцать Регентов. Про него говорили, что он сам чуть больше Папа, чем сам Папа. Только вот незадача, помер Абеляр, меньше года назад. Как назло, как только мне понадобился, так сразу и помер. И сейчас секретарём канцелярии назначен некий Родер Брухо. Это очень кстати, знаю я одного Брухо, наверняка родственник.

Надо увидеться с этим брухо, и как-то так, между делом, спросить не оставил ли Абеляр в наследство инструкции по вызову демонов. И тут же о о погоде спросить, чтобы Родер Брухо отвлекся и про вопрос о демонах забыл.

Мда. Задачка.

И тут снаружи появляется какой-то наглый таэнец и ломится внутрь именем Регента. Как же не вовремя.

Я вышел к нему навстречу, отстоял положенные двенадцать вежливых фраз разбавленных очень изящной лестью. Мужественно хмурил рожу и молчал. Дождался, пока посланник Регента перейдет к делу.

Регент пригласил меня отужинать в свою резиденцию. Сегодня вечером. Прислал два десятка Ревнителей и Старого Волка в сопровождения. Старика, надо думать, чтобы я ехать не боялся.

Я тяжело вздохнул. И велел поднимать людей. Оставив в лагере человек двадцать, я взял с собой примерно столько же. Куда делись еще двадцать всадников было решительно неясно поэтому я просто пообещал себе вызвериться как следует на своих администраторов, пока ограничившись тем, что оставил их всех на хозяйстве.

Если на лагерь нападут во время моего отсутствия, хочу чтобы вполне прочувствовали последствия своей бездеятельности.

И когда я в окружении вооруженных людей выехал с поля, и наш отряд втянулся в руины, я снова тяжело вздохнул.

– Вас что-то гнетет, сеньор Магн? – тут же насторожился Ланс. – Вы подозреваете, что визит к Регенту…

Опасен. Ловушка. Он не договорил, но ничего хорошего Ланс от этого визита явно не ждал.

– Он очень не вовремя, – ответил я и тяжело вздохнул. А потом вдруг понял, что Ланс нервничает не зря. Это не похоже на «триумф», который планировал для меня Регент. Что, если он хочет втихаря назначить меня Легатом, постаравшись поставить баронов Культа Императора перед свершившимся фактом? Это может оказаться самым опасным сломом моих планов за всё время. Оказаться в огромном городе битком набитом вооруженными людьми с кучкой сомнительного качества сторонников.

– Можем перенесем визит? – осторожно спросил Ланс.

Я оттянул Коровку чуть в сторону. Когда рядом остались только Сперат и Ланс, я велел:

– Найдите пару надежных ребят. И пошлите их назад. Пусть эти трое, Антон, Август и Динадад начинают сворачивать лагерь. Хочу, чтобы они были готовы сняться с места в любой момент. И пусть пошлют кого-то разведать дорогу обратно к Караэну. Проверят, безопасна ли она.

Мы вернулись в строй и Ланс со Сператом поочередно отставали и переговаривались с караэнцами.

Я не смотрел на них, проверяя отправились ли обратно гонцы. Я подъехал поближе к Старому Волку.

– Как сейчас в городе? – спросил я прямо, насколько только позволяли нормы приличия.

– Не думаю, что вы про погоду, – проскрипел старик, а его жирный знаменосец гыгыкнул. – Но в общем, терпимо. Я даже не стал надевать латы на кольчугу. В мои годы, знаете ли, это тяжело.

Только после этого я присмотрелся получше к отряду, присланному Регентом. И действительно, кроме фанатичных Ревнителей, остальные были почти в гражданском – бархатные поддоспешники, изредка кольчуги. Копий с собой ни у кого нет.

Это меня успокоило. Не потому, что я решил, что не будет драки. Нет, я понял, что мне предстоит бой на оружии другого рода. Мне предстояла битва слов и смыслов. Меня опять угораздило вляпаться в политику.

Глава 4

Великий Таэн

Я ошибался в том, где мы находимся. То, что я принял за Таэн, на самом деле оказалось его предместьем. Застройка из богатых домов, вытянувшаяся вдоль древней дороги. Домов в ней было много, вполне возможно хватило бы заполнить стены пары старых Караэнов – но это было просто предместье с поместьями и хуторами. Обнесенные сложенными из обломков стенами, которые я принял за городские стены Таэна, это был лишь один из городков-спутников вокруг самого Таэна. Такие поселения теснились, словно пытаясь распихать соседей и прорваться к одной из нескольких дорог, сходящихся у ворот Таэна. До стен самой древней столицы нам пришлось ехать еще не меньше пяти километров. Впрочем, много времени это не заняло, ведь мы были верхом. Я же с раздражением отметил, что мне остро не хватает воздушной разведки, GPS и вообще. И поставил зарубку в памяти – в следующий раз, пребывая в незнакомую местность, первым делом озаботиться проводником из местных.

Я помнил довольно тупой эпизод из истории про трёхсот спартанцев. Когда персы нашли местного и он их провел в обход укреплений греков. А до этого найти проход нельзя было? Что ж, я вот провел две недели в этом месте, и даже не понял, что еще не в городе. Даже до стен Таэна не доехал. Сейчас его древние стены больше напоминали подозрительно ровный, узкий и длинный холм, уходящий на десятки километров в сторону, с выступающими из земли камнями на верхушке. Перевалив через него, я увидел Таэн. И сразу понял, почему меня оставили за воротами.

Вечный Город был похож на обширное поле, обнесенное древними, покрытыми мхом и землей стенами. С холмами и долинами, с пустыми и застроенными земельными участками, из которых выдавались темные башни или замки. Серые от времени, разрушающиеся храмы, окруженные растительностью монументы колоссальной величины, разрушенные акведуки, ряды колонн от храмов и отдельные колонны, триумфальные арки с надстроенными на них укреплениями или стрелковыми башнями.

И руины. Руины проступающие сквозь землю, траву, поля, болота – везде, куда я только бы не посмотрел, я замечал выступающие из земли стены. Как кости великанов на древнем поле боя.

Среди развалин лежала запутанная сеть узких улиц, прерываемых грудами мусора. Местная водная артерия, называемая в историях о Таэне «Большим Белым Дубром», оказалось какой-то желтой от глины речушкой от силы пары десятков местров шириной. Петляющий среди этого запустения, зажатый грудами камней, Дубр извивался как змея и пропадал из виду под частично обвалившимися, слишком огромными для него, каменными мостами.

Внутри древних стен Таэна было много непривычных мне после Долины Караэна пустые пространства. Многие явно были пустырями или болотами, но далеко не все. Только часть находились под земледельческой обработкой, зато такие поля были равны по величине целым Караэнским земледельческим поместьям. Только центральные укрепления чаще всего соседствовали с особо выдающимися развалинами. Виноградники и огороды были разбросаны, как оазисы.

Мы двинулись дальше. Я взял с собой около половины караэнцев – фактически, почти всех, кто оказался в лагере и смог быстро одоспешиться и сесть на коня. Оставив остальных на троицу моих «администраторов». И сейчас я вдруг пожалел, что не задержал гонца, и не собрал всех.

Таэн выглядел опасным местом. Везде, буквально каждые несколько сотен метров, были видны мрачные укрепленные башни с зубцами, выстроенные из древних памятников. И более крупные укрепления самой оригинальной формы, разнообразные, сложенные из кусков мрамора и кирпича замки.

Чтобы с таким упорством окружать себя камнем требовалось не просто возможность в виде уже годного в работу стройматериала, но и отчаянная, довлеющая над всеми мыслями, нужда. В Караэне, который трудно назвать мирным городом, обходились куда меньшим. Таэн напоминал приграничье, где аристократические рода вели между собой нескончаемую, ежегодную войну не за клочки плодородной земли, а за приносящие богатую прибыль мосты или серебряные шахты.

Караэнцы затихли, подавленные окружающим пейзажем. Одновременно величественным и, в то же время, навевающим уныние и тревогу. Нам пришлось ехать по Таэну не меньше двух часов. Конечная цель находилась не далеко от Дубра. До знаменитого таэнского Холма нам бы пришлось проехать ещё столько же. Когда-то этот Холм был застроен чем-то выдающимся, сейчас же, по угадывающимся ещё гиганстским архитектурным формам, змеились террасы покрытые виноградными лозами.

Посланец Регент подъехал ко мне, взмахнул затянутой в бархат рукой к массивному укреплению неподалеку. Дождался, пока я посмотрю в ту сторону. И объявил:

– Крепость Орс, – объявил это посланец Регента так пафосно, будто объявил о пришествии самого Императора.

Ну, что сказать, семейное гнездышко семейства Ин да Орс внушало. Когда-то давно это строение наверняка было храмом – все еще были видны могучие колонны и вычурные барельефы под треугольной крышей. Я бы сказал, что крепость Орс сильно смахивает на Парфенон в Греции моего мира. Сходства добавляло то, что это строение тоже стояло на скальном выходе. Вот только впечатление немного портили массивные угловые башни у местного Парфенона, и укрепления вокруг. Эти надстройки действительно превращающие его в крепость, смотрелись не так уж и плохо – кто бы не достраивал дренее сооружене, он постарался выполнить крепостные башни хотя бы из похожего камня. Пожалуй, если бы мне не было с чем сравнивать, я бы решил что угловатые зубчатые башни часть первоначального строения.

Я глянул на своих спутников. Ланс был впечатлен. Неудивительно, «замок» его отца вряд ли дотягивал до размеров одной из башен внешних укреплений родового гнезда семьи Ин да Орс. Сперат, впрочем, тоже смотрел на этот гибрид технологий с открытым ртом.

Посланец Регента самодовольно лыбился, явно довольный произведенным результатом. Только мой взгляд заставил его увять.

Пока мы добирались до крепости, обнаружилось, что из неё вытекает небольшая речушка. А вот источник воды в крепости – действительно повод впечатлиться, восхититься и начать остро завидовать.

Я все смотрел на эту речушку, и мне, вдруг, представился каскад прудов-купален, по которым вода, словно по ступеням, спускалась от Храма Девы вниз и разивалась дальше по трубам в дома утопающего в зелени квартала Серебряного листа. Я вздрогнул, словно просыпаясь, и видение рассеялось, как сон.

– Мой сеньор? – немедленно среагировал Ланс.

– Не лезь, – ответил я. Слишком зло ответил. А Ланс просто остается на стороже и внимателен. Поэтому я постарался сгладить свою грубость. – Просто думаю о том, что всё проходит.

Ланс настороженно посмотрел на меня, но ничего не ответил.

Во внутренний дворик крепости пустили всех, но наверх, в бывший Храм, я отправился в сопровождении десятка человек. И десятка Ревнителей. У огромных ворот, все же слишком маленьких для исполинского проема, который был по этой причины частично заложен, меня встретил сам Регент. Сухонький старичок, опирающийся на палку, с невероятно пышными, похожими на облачка бровями, под которыми очень трудно было разглядеть его глаза.

– Приветствую, Йип III, – я встал на одно колено, положил руку на сердце, и приготовился выдать несколько ритуальных фраз. С неожиданной скоростью Регент кинулся ко мне, успев сделать вид, что пытается подхватить меня, и не дать мне опустится на колено. Ну, с этим у него ничего не вышло. Однако, подчинясь слабенькому давлению его старческих рук, я поднялся. И тогда Регент меня обнял. Замурчал ласковым голосом, как любящий дедушка мог бы ворковать над внуком.

– Ах, мой мальчик! Как же я рад вас видеть! Вы так сильны и могучи, и даже красивее, чем мне рассказывали! Как я рад! Входите, входите, мой дом – ваш дом!

И он повел меня к воротам, ведущим в крепость Ин да Орс. Я уже знал, что Регент происходит изсемьи Ин да Орс. То, что он принимал меня в родовой резиденции предполагал некий неофициальный разговор. Но от такого напора несдержанной гостеприимности я растерялся. И молча пошел вместе со стариком внутрь его крепости, даже не заметив, что стража с украшенными серебром алебардами очень ловко отсекла от нас с Регентом моих людей. Всех, кроме Сперата и Ланса – те не церемонились, тут же схватившись за оружие. Регент незаментно кивнул своим гвардейцам и их пропустили Но, только их двоих. Впрочем, Ревнители остались снаружи все.

– Я хочу вам кое-что показать, – продолжал между тем ворковать Регент, одновременно опираясь мне на руку. – Но для этого вам придется подняться повыше. Вы ведь не боитесь высоты? Мы, Ин да Орс, любим высоту. И поверьте, все кто будет рядом с нами, взлетит высоко!

Глава 5

Настоящее рождается в прошлом

За воротами, ведущими в эту крепость, переделанную из храма, обнаружился длинный «предбанник» очень современного Магну вида. Со стенами из небольших, плохо обработанных камней, зато с рядами затейливых бойниц под потолком. Мелкая кладка его стен резко контрастировала с величественными колоннами и могучими блоками фасада «крепости». Тут нас ненадолго задержали – несколько служителей Культа окурили нас тлеющими вениками, и ткнули в тыльную сторону ладони толстенной иглой. Реально здоровая игла, было больно. Я обратил внимание, что Регент на время этой процедуры затих, даже перестав меня забалтывать и внимательно смотрел на место укола. Увидев каплю крови, которую тут же размазали чистым белым платочком, и сунули под пятно солнечного света, Регент удовлетворенно кивнул и снова надел на лицо располагающую улыбку старичка-одувана, одновременно ловко пряча глаза в густых бровях.

Выглядел Регент настолько безобидно, что я начал беспокоиться. Это как попасть в подземелье с монстрами и встретить там милую маленькую девочку с розовыми бантиками – вопрос, как она тут вообще выжила? Регент ведь не за доброту душевную стал тем, кем он стал. Словно подслушав мои мысли, или, скорее, увидев как я с сомнением оглядываюсь на выход, Регент вдруг сказал твердым голосом:

– Поверьте, вам тут ничего не угрожает. Было бы крайне неосмотрительно создавать неудобства тем, кто выступает на стороне людей против чудовищ. Семья Инобал ещё узнает, что их гордыня привела их к краху. Аст Инобал станет изгоем и неизбежно попадет к вам в руки, я вас уверяю, Император и, что немаловажно я от его имени, на вашей стороне! И уж поверьте, мне, как Регенту, важнее всего ваша безопасность. И вы можете ожидать от меня всякой защиты и поддержки и на то время, пока вы, храбрый рыцарь, в Таэне, и на то время, пока вы не вернетесь назад. В конце концов, кому людям верить, если не Регенту?

Трудно сказать, насколько сам Регент верил в свои слова. В среде аристократов Культ воспринимался силой однозначно опасной, хотя и не всегда однозначно враждебной. С людьми простыми я до таких высоких материй не поднимался. Я Регенту не верил. И все же, я решился идти дальше – моя паранойя кричала о ловушке, но ловушке не опасной для физического здоровья. Меня ждут в крепости Ин да Орс ловушки другого рода. Я был уверен, что меня хотят обмануть политически, возможно финансово. К тому же, убивать людей, тем более известных, в своем доме – в Регентстве вообще было не принято. Вот напасть на обратном пути, другое дело.

Так что я позволил Регенту вести себя дальше. Едва мы прошли привратный «предбанник» и вошли во внутреннюю часть крепости Ин да Орс, меня снова охватило острое чувство дежавю. Впрочем, не уверен, что это правильное слово. Просто чувство узнавания, будто я тут уже был. Вот только я точно знал что я, да и Магн, никогда тут не были. И все же мне были очень знаком полированный пол из черных и белых плит, и остатки фресок под потолком. Внутреннее помещение здания, когда-то, очевидно, древнего храма, было застроено – самые настоящие многоэтажные дома вокруг центральной «площади». Видимо, часть крыши обвалилась и её не смогли починить, со временем оставив световой колодец, с типичным караэнским садиком внизу, залитым светом. Однако, роскошь была далеко не караэнская. Чувствовалось, что Таэн город побогаче. Внутренности этого древнего храма выглядели так, как будто очень дорогой отель для миллиардеров вдруг обустроился внутри заброшенного стадиона, застроив его изнутри, украсив каменными и деревянными террасами и лестницами, развесив картины, расставив скульптуры, фонтаны, дорогую мебель и декор.

Смотрелось очень богато, этого у крепости да Орс не отнять.

Мы прошли в центральный двор, больше похожий на крохотную городскую площадь. Регент, дружески похлопывая меня по спине, рассказал о редких цветах в клумбах. Цветы росли в прямоугольных, очень высокотехнологичных по-местных меркам, прямоугольных, каменных емкостях. Красный, желтый, синий камень, на котором были вырезаны сцены битв, воины и чудовища в манере напоминающей мне египетский стиль. Однако, сами люди в доспехах больше напоминали древнегреческих гоплитов. Там были не только люди.

Я был уверен, что Регент растил свои цветочки в саркофагах, но не знал об этом. Когда старикан решил, что я впечатлен неповторимой красотой древних артефактов, он повел меня в сторону.

Я и в самом деле был впечатлен, но скорее обстановкой вокруг. Чувство какого-то абсурда. Будто станцию метро кто-то частично застроил подчеркнуто роскошными частными апартаментами для миллиардеров. Нет, красиво, конечно. Сразу видно, что денег не жалели и старались, но блин, почему они построились тут? Хотя, вопрос идиотский. Частично прикрыты от непогоды, защищены стенами – идеальное место для выживальщика. Не зря и в нашем мире фантасты располагали выживших в метро. А ведь многометровые каменные стены древнего храма не на много уступают надежностью, если выключить из уравнения радиацию.

Мы взошли на небольшой деревянный постамент с перилами. И сам постамент, и перила были покрыты резьбой и лаком. Молчаливые и незаметные слуги закрыли проходы в перилах специальными вставками. А потом пол под нами дернулся. И, скрипя, дергаясь и раскачиваясь, стал подниматься вверх. Я машинально вцепился в перила, немного не рассчитав силу. Заставил слегка покоситься с гулким скрипом секцию перил. Если не всю конструкцию.

Я оглянулся на бледных Ланса и Сперата, молча кивнул им на перила, разрешая взяться за них. Они с облегчением вцепились в резное дерево.

– Не бойтесь, – снова включил твердость в голосе Регент. – Я ведь с вами.

И положил мне руку на плечо. Мне эти его психологические ужимки были не видны, но вот Магна в свое время на такое натаскивали. То, что я поначалу принял за постамент, оказалось лифтом. Мы с хорошей скорость заскользили вверх, по скрытым в декоре направляющим. Откуда-то доносился скрип колеса. Как для белки, только больше, чтобы внутри поместился человек, в Караэне такие колеса часто использовали для аналогов местных кранов. Я посмотрел на удаляющийся пол, с тоской отметив, что узора на нем почти не видно.

Джакоб, бывший казначеем при отце Магна, давал ему уроки того, как вести себя в обществе. Мне вспомнился один из них. Сначала Джакоб дал Магну сольдо, велел спрятать эту монету рядом с собой. И, если Джакоб не угадает где монета, Магн сможет оставить её себе. Потом Джакоб выходит в дверь. Не надолго. Что-то говорит слуге. Магн секунду растерянно оглядывается вокруг. Прячет монету под подушку, рядом, на кушетке. Потом Джакоб возвращается, продолжает рассказывать о чем-то скучном. Вдруг входит слуга, что-то шепчет Джакобу, тот поднимает брови, говорит Магну: