Текст книги "118 исторических миниатюр и 108 авторских текстов на 13 иностранных языках. Сборник (СИ)"

Автор книги: Владимир Залесский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Более того, она написала книгу о той выставке, на которой я только что побывал. И вступила в местную организацию писателей.

Вот как!

– А что за мемориальная доска появилась на здании Вашего Центра? – поинтересовались писатели.

Мемориальную доску профессор сразу не заметил. В глазах у него потемнело. Но, сохраняя достоинство, он высказал тезис:

– Прогресс не остановить!

Писатели улыбнулись. Попрощались с профессором и зашагали по улице.

Профессор смотрел на мемориальную доску.

07 ноября 2017 г. 09:39

61. Сказка об экскурсии на старинную башню

1984 год.

Константин Циолковский направился в поездку.

Посетил Циолково, старинный университет.

Направился к Балтийскому побережью.

Кроме средневековых достопримечательностей его пригласили посетить судоверфь.

Циолковский заинтересовался деталями строительства кораблей, расспросил о кругосветных морских походах. Оживленно беседовал с рабочими и инженерами.

Беседа не завершалась.

Направились к средневековому форту. Поднялись на башню. С башни открывался великолепный вид.

В море торжественно выходил корабль. Раздались аплодисменты.

Участники экскурсии залюбовались открывшимся видом и замолкли.

Циолковский решил оживить ситуацию шуткой:

– Среди моих родственников были генералы. А я – простой учитель. Своими руками создавал передовое научное оборудование. Я – и рабочий, я – и электрик.

Сотрудники верфи и генерал, сопровождавшие Циолковского, улыбнулись.

Из-за туч на башню упал луч Солнца.

Циолковский поднял голову, посмотрел на небо, тучи, Солнце:

– 'Небо решит' – кажется, так говорят мудрецы, – произнес Циолковский.

Рабочие, инженеры, генерал заинтересованно взглянули на учёного.

8 ноября 2017 г. – 9 ноября 2017 г.

62. Сказка о прогулке по осеннему Парижу

2017 год.

По Елисейским полям неторопливо идут Луи Антуан де Бугенвиль и Орлеанская Дева.

– Как здесь красиво!... Особенно в День взятия Бастилии! – высказалась Орлеанская Дева.

Луи Антуан де Бугенвиль некоторое время молчал.

– Хорошо в Париже! – согласился адмирал. – Я вспоминал о Париже каждый день трехлетнего кругосветного плавания! Первая в мире женщина совершила кругосветное плавание в составе моей экспедиции! Отношение к ней было рыцарским! Джентльменским!.. Но это было до взятия Бастилии!

Орлеанская Дева некоторое время молчала:

– ...Дальний морской поход! Галантные французы! Как романтично! Ежедневные ностальгические мысли о Париже!

– Кто не жил до 1789 года, тот не знает всей сладости жизни! – кругосветный мореплаватель посчитал возможным процитировать современника.

Орлеанская Дева глубоко задумалась.

Собеседники шли, любуясь осенним Парижем.

9 ноября 2017 г. 21:17

63. Сказка об одной сотой одного процента

Усатый человек вскрыл конверт. Положил перед собой лист.

Заскользил взглядом: '...Совершенно секретно... Клеветники ... переходя все границы... злобные, клеветнические слухи... Предлагаю ... высшую меру'.

В кабинет вошел человек в пенсне.

– У Чехова есть рассказ про купца, который больше всех пожертвовал на храм, а его фамилию в газете написали последней. Купец обиделся. Я не купец... Возьми подписку... Строго предупреди... Отпусти...

Человек в пенсне вышел из кабинета.

Усатый человек подошел к книжным шкафам.

Сначала взял с полки книгу А.Л.Толстой. Полистал. 'По внешности Сталин напомнил мне унтера из бывших гвардейцев или жандармского офицера. Густые, как носили именно такого типа военные, усы, правильные черты лица, узкий лоб, упрямый могучий подбородок, могучее телосложение и совершенно не большевистская любезность. Когда я уходила, он опять встал и проводил меня до двери'.

Затем взял книгу С.В. Михалкова, открыл: '...Провожая нас до дверей, Сталин неожиданно для всех картинно раскланялся с нами, изображая поклон испанского идальго. Этого уж никто не ожидал'.

Усатый человек посмотрел на книжные шкафы. 'Сколько здесь? Два десятка тысяч?' 'Две от двух десятков... Одна сотая одного процента?'.

Поднял трубку: 'Примите меры к сохранению памятника ... генералу Пржевальскому, выдающемуся исследователю и учёному'.

Положил трубку. Перешел к чтению документов, лежащих на столе.

13 ноября 2017 г. 19:42

64. The Statement of Emperor's press-secretary

The Roman Emperor Caligula visited historic places. He was reading gazettes, looking TV, walking along streets, interesting ocean scientific researches. Emperor's tour is over. Emperor is very impressed. «It's a new experience!» – said Emperor.

22 November 2017 23:38

65. Сказка о Даладье

Эдуард Даладье решил за пределами официальных контактов прогуляться по городу. Увидев табличку 'Кафе-библиотека', он заинтересовался и зашел.

– 'Здравствуйте, господин Даладье!' – подошел к нему Максим Горький. – 'Желаете познакомиться с литературой, с прессой?'

– 'Заинтересовался кафе-библиотекой, господин Горький.' – ответил Эдуард Даладье. – 'Интересно посмотреть на читателей. Кто они? Что за люди?'

– 'Да...' – как-то задумчиво произнес Горький.

Через несколько минут Эдуард Даладье сидел за одним из столов. Перед ним расположились на стульях читатели.

Горький объявил:

– 'Уважаемые читатели! В нашу библиотеку нанес визит известный политик Эдуард Даладье. Он заинтересован в том, чтобы познакомиться – хотя бы в минимальной степени – с читателями библиотеки. А мы, читатели, со своей стороны, заинтересованы в том, чтобы познакомиться с Эдуардом Даладье. Давайте, попросим нашего гостя коротко рассказать о его персональном опыте чтения литературных произведений. Времени у него для общения с нами не много. Вот мы и увидим известного политика. А он увидит нас.'

Возражений не последовало.

Горький отошел в сторону и присел, предоставив слово гостю.

– 'Франция – читающая страна, уважаемые посетители библиотеки.' – начал Эдуард Даладье. – 'Но, разумеется, в условиях первой мировой войны у военного человека не было особых возможностей для чтения литературных произведений. Первая мировая война была своего рода мясорубкой. Много-много-много смертей. Наверное, Библия была самой читаемой книгой. Вы знаете, что я дослужился до капитана. Командовал ротой. Кто-то скажет, что перед вами французский капитан. Не стану возражать против такого представления.'

Даладье помолчал.

– 'Как-то мне попалась на глаза книга с рассказами Ги де Мопассана. В книге был рассказ 'Пышка'. '...Потребность торговых сделок снова ожила в сердцах местных коммерсантов...'. Дилижанс с пассажирами-французами путешествует по оккупированной германскими войсками территории. Женщина с неофициальным именем 'Пышка' угощает попутчиков какой-то едой. Но то была франко-прусская война 1870-1871 годов.'

– 'Напоминает рассказ Генриха Шлимана о его посещении Парижа в 1871 году.' – высказался один из читателей. – 'Шлиман хотел увидеть свою библиотеку, свои книги, свою парижскую недвижимость. Шлиману пришлось переодеться мундир почтмейстера, воспользоваться пропуском почтмейстера. Шлиман через линию оккупационных германских войск смог попасть в Париж, рискуя при этом быть принятым за шпиона. Всё оказалось в целости. Своему петербургскому знакомому Шлиман писал, что, когда вошёл в свой парижский дом и увидел библиотеку в целости, расцеловал книги, как собственных детей.'

Эдуард Даладье с любопытством посмотрел на читателя, сделавшего дополнение о Генрихе Шлимане. Затем продолжил:

– 'После войны я занялся политикой. С интересом ознакомился с взглядами князя Талейрана относительно концепции европейского равновесия. Читал разные книги. Возможно, вы согласитесь, что после вступления США в первую мировую войну у Германии не осталось шансов на победу.'

Даладье вздохнул, и, глядя в пространство, добавил:

– 'Существует точка зрения, что Брестский мир был не шансом Германии на победу, а решающим аргументом для США, Великобритании и Франции довести дело до полного разгрома и капитуляции Германии.'

Читатели молча смотрели на Даладье. Тот продолжил:

– 'Политик читает разные книги. Всех не перечислишь. Вряд ли за несколько минут встречи я смогу вам рассказать о своем опыте чтения литературных произведений. Давайте я упомяну о нескольких запомнившихся мне словосочетаниях, фразах. Вот возьмем для примера книгу Михаила Михалкова 'В лабиринтах смертельного риска'. Автор этой книги, участник второй мировой войны, рассказывает о беседе немецких офицеров. Один из этих офицеров использовал словосочетание 'богемский ефрейтор'. Если я вас спрошу – с долей шутки – : за кем будет итоговый выигрыш? За французским капитаном или за 'богемским ефрейтором'? В ситуации противостояния? Полагаю, ответ вы и так знаете.

А вот еще цитаты из книги Сергея Михалкова: 'Поистине, судьба бросила меня сюда в это чудовищное заведение специально, чтобы дать возможность переоценить ценности. Каждое утро в ворота бойни вводились одна за другой коровы. (...) Меня поставили к машине – мясорубке. ... Я должен был с неимоверными усилиями, упираясь в ручку обеими руками, вертеть колесо. (...) Вертеть эту адскую машину было невероятно трудно.'

Я, уважаемые посетители библиотеки, имею ограниченный объем времени для общения.

Нет ли у вас вопросов?'

Вопросов со стороны собравшихся слушателей не последовало.

– 'Благодарю за внимание. С большим интересом посетил кафе-библиотеку. Вернувшись в Париж, постараюсь найти книги о Генрихе Шлимане'.

Эдуард Даладье в сопровождении Максима Горького направился к выходу.

Проводив гостя, Горький вернулся и обратился к продолжавшим молчать собравшимся слушателям:

– 'Князь Талейран полагал, что язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли. Но наш гость, как мне кажется, был – хотя и краток, но – откровенен. Как вы видите, уважаемый гость не отрицал полезности чтения. Надеюсь, знакомство с ним побудит вас к более активному чтению книг.'

Читатели молча разошлись. У стойки библиотекаря выстроилась очередь читателей, желающих получить новые книги для чтения.

26 ноября 2017 г. 22:23

66. Сказка о списках

Пожилой человек подошел к книжным шкафам. Взял с полки книгу Бориса Владимировича Никитина 'Роковые годы', изданную в Париже в 1937 году. На обратной стороне обложки парижского издания проставлена дата: 7 мая 1937 года. [English edition: Nicitine B.V. The Fatal Years. London. 1938].

Раскрыл книгу.

Вспомнилось. Власти не было, но еще сохранялся фронт. А кроме фронта – армейские, офицерские структуры. По инициативе этих структур на несколько месяцев в 1917 году была создана военная контрразведка Петроградского военного округа, создававшая у обычных петроградцев иллюзию существования в их городе правоохранительного органа.

Борис Никитин, будучи во главе контрразведки пытался привлечь к ответственности видных большевиков. Поводом стало июльское выступление (восстание) 1917 года, которое, как подозревали, было инициировано Германией и осуществлено на деньги Германии.

Всего несколько строк в довольно большой книге. Но он, пожилой человек, помнил эти времена хорошо.

'Мы начали получать десятки телефонных призывов на помощь против грабителей. Звонили из магазинов Гостиного Двора, из Апраксина рынка, с Садовой, из банков на Невском; звонили телефонные барышни, умоляли отдельные голоса из частных квартир по Литейному и Жуковской, просили спасти от ломящихся бродяг и мародеров. Услышав эти вопли, моим первым движением было, конечно как-то помочь. Но как? Кого послать?... Звонить в участки милиций? Оттуда не отвечают. Да мне именно и жалуются, что ее не могут найти. Выслушивая крики и мольбы женщин по телефону, сознавая свое бессилие, я ничего не отвечал, вешал трубку, старался о них не думать; НО НЕЛЬЗЯ ЗАБЫТЬ ЭТИ ГОЛОСА'.

'Сколько человек перемолола криминальная мельница? За годы революции, гражданской войны? Да и в последующие годы?...' – подумал пожилой человек – 'Единицы? Сотни, тысячи, миллионы? Нет списков!'

Пожилой человек продолжал листать страницы книги:

'Прокурор судебной палаты ... выдвинул против большевиков обвинение по статьям 51, 100 и 108 уголовного уложения за измену и организацию вооруженного восстания. Казалось бы, что еще надо? Но зловещим призраком стоял Троцкий. Он не бежал, как Ленин, а рассылал иронические письма, спрашивая, когда же его арестуют. Он стучал по советской трибуне и кричал им:

'Вы обвиняете большевиков в измене и восстании? Сажаете их в тюрьмы? Так ведь и я же был с ними, я же здесь! Почему вы меня не арестуете?

Они молчали.''

'Троцкого сажают 23 июля, а в течение августа и в начале сентября новые министры юстиции выпускают и Троцкого, и всех одного за другим, кого мы посадили и до, и после восстания.'

'Одни слева... Многие справа... ...И те и другие слишком малочисленны на стомиллионную темную массу, погнавшуюся за призраками...'

'Троцкий на сажень выше своего окружения... Октябрь Троцкого надвигается... Троцкий постепенно, один за другим переводит полки на свою сторону... ...Вся громадная организационная работа дала большевикам еще большее и главное: она твердо технически подвела чернь столицы и ее солдат под купол Совдепа Троцкого'.

Пожилой человек поставил книгу обратно на книжную полку и подошел к столу. Лист бумаги лежал перед ним. Его взгляд несколько мгновений неподвижно фиксировался на отпечатанных фразах:

'Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ... и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии.'

В кабинет вошел помощник:

– Прибыли коробки со списками. На Ваше имя. Отправитель... Название отправителя... – необычно написано...

– Коробки? – пожилой человек усмехнулся. – Дополнительно проверьте адрес.

Помощник вышел из кабинета.

Пожилой человек сделал несколько шагов вдоль стола. Передвинул документы. Подумал: 'Тоже – списки'.

Нашел в списке фамилию. Рядом лежали листки с Автобиографией. Взгляд заскользил по тексту:

'Родился ... в семье служителя культа (священника). ... Отец ... продолжает оставаться служителем культа ... и по настоящее время...

[Окончил в январе 1915 года экстерном костромскую духовную семинарию].

В январе 1915 года зачислен в Алексеевское [юнкерское] военное училище (г. Москва) и 1 июня 1915 г[ода] по окончании его выпущен прапорщиком... Последний чин – штабс-капитан.

Октябрь 1937 г[ода] по настоящее время – начальник 1-го отдела Генерального штаба РККА...

Подпольной работы против царского и других буржуазных правительств не вел... С подпольными организациями и отдельными большевиками-революционерами связи не имел...

...27 октября 1938 г.'

Прочитав слова насчет 'отдельных большевиков революционеров', пожилой человек усмехнулся. Подумал: 'Петровская школа'.

Написал напротив фамилии: 'Подготовить назначение на должность начальника Генерального штаба'.

30 ноября 2017 г. 22:23

67. The Tale of blue railway car

The Wolf was going along the street. He had seen the Chip-o-click was crossing boulevard.

The Wolf captured the Chip-o-click's hand: «My dear! May I help you?»

«Oh! You are so kindly today!» – answered the Chip-o-click.

«Why so respected person is walking? going on foots?»

«My mission is to help the people!»

«O'Key, my dear! We must to hurry! Let we use the blue railway car!»

«You are the unexpected a little...»

But the Wolf yet set the Chip-o-click into the blue railway car.

The wagon's trip started.

«I always was helping the people!» – said the Chip-o-click.

«I like the people!» – stated the Wolf. He got out a little container the stylus for cleaning the teeth. And began to service the mouth.

The blue railway car arrived to the purpose point and stopped.

Wolf and Chip-o-click came out.

Wolf took the Chip-o-click for hand.

They raised their connected hands and simultaneously declared: «We love humans!»

The children around were looking and hearing.

Wolf and Chip-o-click began to sing a song:

"Rolling and rolling

Our blue wagon!!!".

Wolf announced:

«Certificate guarantee a great pleasure!!! This Certificate I am delivering to our dear Chip-o-click!»

Chip-o-click took a Certificate and answered:

«My mission is to save the people!»

The mothers and their children, were around, began to cry. «We remember! Thank you!»

2 December 2017 15:13

68. Dialogue: What she is dreaming of?

– What she is dreaming of?

– That people could to return back money from the bursted banks.

– It's good!

– That documents about the rights of ownership of the land plots were granted to people free of charge. Not the land plots, but – documents.

– It's good!

– To be more democracy.

– Excellent!

– Be more financial provision.

– Excellent! ...And... is it implementing?

– The million is visiting the neighbor. Even not the «neighbor». Together – not a little. More democracy. More financial provision.

– Yes...

– She has the order of the Libyan revolution.

– U-u-u...

– O'key... «Who did not live until 1789, those do not know whole the sweetness of life!»

– ...

3 December 2017 18:56, 3 December 2017 20:36.

69. Диалог о стойкости.

– ...Океан...

– Дом на набережной...

-..Э-э-э... ...на берегу...

– На берегу...

– Шампанское...

– Икорка...

– Красавицы...

– У каждого времени – свои песни. Был – Сатурн. Сейчас – кольца. А стойкость – нужна всегда.

– Давай... наши... традиционные... От вдовы... Клико...

– За кольца! За шампанское!

– За икорку! За красавиц!

– За стойкость! Сдвинем!

6 декабря 2017 г. 19:09

70. The telegramme. (English).

The telegramme to the comrade Nette, steamship and person. «Send oranges by barrels. The Brothers Karamazov».

[09.12.2017 16:50]

71. Сказка о знатоках литературы.

Лев Давидович получил свежие газеты: 'Наконец-то!'. Он набрал номер Эдуарда Даладье.

– Господин Даладье! Приветствую Вас революционным приветом! Король Испании Альфонсо XIII отошел от власти. Провозглашена республика. Великий, славный день настал! Как поётся в Марсельезе: 'К оружию, граждане, // Постройтесь в батальоны, // Идем, идем!'. Есть хорошие шансы состояться нашей встрече. Политические группы приглашают меня в Испанию.

У Эдуарда Даладье заболели зубы. И он схватился за щёку.

– Конечно, Лев Давидович! 'Свобода нас встретит радостно у входа'. Франция – страна читающая.

Эдуард Даладье с облегчением положил трубку. И тут же снова поднял. Набрал номер.

– Господин Франко? Это Эдуард Даладье. Я читал на днях так называемые дневники Колумба. Адмирал подплывал к Новому Свету, но не забывал об Испании. 'Прелесть утренних часов доставляла огромное наслаждение, и казалось, что не хватает лишь соловьиного пения' 'Погода была, как в Андалусии в апреле'. А как в Марокко? Жара не тяготит? ... Это наша работа... Классические традиции французской и мировой дипломатии... До свидания...

– Иосиф Виссарионович? Это Эдуард Даладье. Вы, конечно, знаете, что Король Испании Альфонсо XIII отошел от власти. Не буду вдаваться в детали: Вы в курсе дела... Планируем политику невмешательства... Поддерживаете? Так! Но будет ли этого достаточно?.. Срочно направляете советников?.. Так-так! Между прочим, недавно в Париже издали книгу Вашего соотечественника Бориса Никитина... Вы уже знаете? Читали? Та-а-а-к! До свидания...

Сталин положил телефонную трубку. 'Что Сервантес писал о Дон Кихоте? Но об этом потом – чуть позже'.

Он закурил трубку. 'Король Испании Альфонсо XIII, Троцкий, Даладье, Франко...' Мысль вдруг зацепилась за фамилию 'Даладье' и стала двигаться ассоциативно: 'Даладье – Франция – революция – гильотина...'. 'Но не везти же туда гильотину?.. На месте как-нибудь определятся.' Возникла мысль: 'Мало забот в Центральной Европе...'.

Он поднял трубку телефона: 'Вызовите товарища Меркадера!'.

10 декабря 2017 г. 20:29

72. Сказка о новых песнях

Сталин поздоровался с Василевским и показал на несколько листов бумаги: 'Пришло письмо. Королев впустую тратит народные деньги. Осуществляет проекты, не соответствующие народнохозяйственным планам'.

– Вы, товарищ Василевский, знакомы с биографией Королева. Он был осужден. Необходима бдительность, существует опасность вредительства...

– Товарищ Сталин, работы Королёва направлены на развитие Армии и науки. Королёв – человек, полностью увлеченный вопросами развития науки и техники. Для того, что бы его идеи нашли воплощение в государственных планах, нужно, чтобы сотрудники Госплана встали в вопросах науки и техники на уровень Королева. Для этого нужны годы, десятилетия.

Сталин молча ходил по кабинету.

– Что касается биографии Королева, товарищ Сталин. В двадцать шесть лет он был назначен дивизионным инженером, что соответствовало званию генерал-лейтенанта инженерных войск.

Сталин посмотрел на Василевского, что-то сопоставляя. Пошутил в ответ: 'У нас нет в резерве Гинденбургов'.

Снова посмотрел на полученное письмо. Произнес:

– Мы не можем бесконтрольно и бесцельно тратить народные деньги, товарищ Василевский.

– Деньги, затрачиваемые в проектах Королева, служат развитию страны, развитию науки и техники. Армия выходит на иной, качественно новый уровень, товарищ Сталин.

Сталин продолжал молча ходить по кабинету.

– Королёв развивает идеи Константина Эдуардовича Циолковского. В реализации замыслов Циолковского Королёв видит одну из своих основных задач, товарищ Сталин. Других интересов у него нет.

Сталин помолчал-помолчал, потом ответил:

– Ну черт с вами. Королев на совещании здесь, в Кремле, прочил ракетам большое будущее. Давайте попросим товарища Королёва сделать следующую ракету более точной.

После паузы Сталин спросил Василевского о его отце, где и как он живет. Василевский ответил.

Сталин продолжил:

– Вы, товарищ Василевский, почти ровесники с товарищем Жуковым. Королёв, – продолжатель идей Циолковского, – должен осуществить свои основные замыслы до 1960, максимум – до 1965 года. Придут новые времена, новые люди. Будут петь новые песни. Передайте двадцатишестилетнему генералу. До свидания, товарищ Василевский.

13 декабря 2017 г. 10:47

73. Сказка о 10 октября 1941 года.

10 октября 1941 года. В комнату вошел Сталин.

– Здравствуйте, товарищ Василевский.

– Здравствуйте, товарищ Сталин.

– На 15-е октября 1941 года мы планируем отъезд Генерального Штаба из Москвы.

– Приказ практически завершен подготовкой, товарищ Сталин.

Сталин начал читать проект приказа:

– Генеральный Штаб выезжает из Москвы, а Вы, товарищ Василевский, остаетесь?

– Остается первый эшелон Генштаба, товарищ Сталин. Для решения оперативных задач. Перечень задач предварительно согласован с начальником Генерального Штаба.

Сталин возвратил проект приказа:

– Завершайте.

Заинтересовался одной из карт, лежавших на большом столе. Приподнял. Под картой лежал автомат.

– Работникам Генерального Штаба полагается иметь автоматы, товарищ Василевский?

– Сегодня, товарищ Сталин, я возвратился из служебной поездки в район восточнее Гжатска. На одной из дорог нам пришлось оттаскивать к обочине машину, обстрелянную самолетом противника. Живых военнослужащих в ней не было. Там и лежал автомат. Враг рвется к Москве. Я взял автомат в Москву. Конечно, сотруднику Генерального Штаба автомат не полагается, но когда произведут миллионный автомат, я попрошу его в качестве официального подарка. Заводской экземпляр отдам в музей, а этот – фронтовой экземпляр – будет – как официальный подарок.

– У Вас есть навыки стрельбы из такого оружия, товарищ Василевский?

– Немного потренировался в дороге. Навыки обращения со стрелковым оружием имеются. Еще с империалистической войны. Личное оружие выдали после окончания военного училища, можно сказать, с офицерскими погонами.

Сталин подошел к книжному шкафу. Взял одну из книг. За книгой открылась икона с ликом Георгия Победоносца.

Сталин полистал книгу и вернул на место.

– Зайдите ко мне через час, товарищ Василевский.

Через час Василевский был у кабинета Сталина. Помощник в приемной проинформировал, что на период наиболее острой фазы гитлеровского наступления на Москву Василевскому выделяется помещение в расположении Ставки, неподалеку от кабинета Сталина.

Василевский вошел в кабинет.

Сталин протянул ему лист бумаги:

– Простой москвич направил мне письмо. Прочтите.

Василевский начал читать. Москвич просил Сталина организовать своего рода крестный ход вокруг Москвы. Было понятно, что крестный ход, в обычном понимании – пешком, – невозможен. Москвич просил организовать облет Москвы с иконой на самолете.

Василевский прочел письмо, и, не зная, что сказать, молчал.

Сталин также молчал.

Наконец, Василевский произнес:

– Поездка в район Гжатска показала, что визуальная оперативная информация, непосредственное знакомство с ситуацией способствует аналитическому планированию операций. Сейчас интенсивно ведется организация обороны Москвы. Облет периметра Москвы на самолете, визуальное знакомство со сложившейся ситуацией были бы весьма полезными для организации обороны.

– Действуйте, – проговорил Сталин. – Я приказал выделить Вам самолет для облета Москвы по периметру.

Во второй половине октября 1941 года в ходе тяжелейших боев планы блицкрига были сорваны.

Противник временно приостановил наступление. В тылу фронта формировались десять резервных армий, которым в декабре предстояло обеспечить победу над противником в битве под Москвой.

В конце октября 1941 года в ходе телефонного разговора Сталин спросил, не смог ли бы Василевский написать постановление о присвоении очередного воинского звания одному из генералов. Василевский ответил согласием и спросил, о присвоении какого звания и кому идет речь, совершенно, конечно, не подозревая, что будет названо его имя. Услышав свою фамилию, Василевский попросил освободить его от выполнения этого поручения.

Сталин, шутя, ответил:

– Ну хорошо, занимайтесь своими делами, а уж в этом мы как-нибудь обойдемся и без вас.

28 октября 1941 года постановлением СНК СССР Василевскому было присвоено очередное звание генерал-лейтенанта, и двум его сотрудникам по оперативной группе Генерального Штаба – звание генерал-майора.

В 20-х числах ноября 1941 года в Москву вернулся Генеральный Штаб. Началась усиленная подготовка наступления под Москвой, завершившегося успехом. 8 декабря Гитлер подписал директиву о переходе к обороне на всём советско-германском фронте. 9 декабря советские войска освободили Рогачёво, Венёв, Елец, 11 декабря – Сталиногорск, 12 декабря – Солнечногорск, 13 декабря – Ефремов, 15 декабря – Клин, 16 декабря – Калинин, 20 декабря – Волоколамск.

14.12.2017 3:56

74. Сказка о новых приключениях Гоголевского Носа.

Горький засиделся допоздна, просматривая сайты в интернете. И заснул беспокойным сном.

Ему приснилось, как Гоголевский Нос пошел в салон красоты, сделал маникюр, прическу. А затем направился в избирательную комиссию для регистрации своей кандидатуры на конкурентных выборах нового состава гласных Петербургской городской Думы.

Как только процедура регистрации Носа кандидатом началась, в воздухе появилась пластиковая бутылка, наполненная водой. Нос приготовился утолить жажду. Однако бутылка совершила ловкий маневр и со всей силы ударила Нос по затылку. Нос потерял сознание. Очнулся он уже в совсем другом помещении. Вокруг Носа закрутилась такая карусель, что Горький проснулся в холодном поту.

Писатель встал с постели и подошел к приоткрытому окну. За окном была ночь. Не было видно ни летающих бутылок с водой, ни Носов, ни каких-либо иных гоголевских персонажей. На всякий случай Горький закрыл окно.

Горький решил успокоить себя чтением. Он взял книгу со статьями эмигрантов. Одна из статей была посвящена сталинской конституции. Автор статьи говорил о том, что чуть ли не единственный раз в российской истории были закреплены принципы всеобщего равного прямого тайного голосования. Однако конкурентные выборы исключались. Голосовалась лишь одна кандидатура.

Кошмар недавно увиденного сна не давал Горькому покоя.

'Правильная мысль', – подумал Горький, – 'что наша задача – сбережение народа'. 'Не стал бы Нос делать маникюр и прическу, не пошел бы Нос регистрировать свою кандидатуру'. Размышления о сталинской конституции как-то успокоили Горького и настроили его на спокойный сон.

'Когда ее, самую передовую в мире, принимали, камни плакали', – уже сквозь сон подумал Горький.

14.12.2017 13:04

75. Сказка о допросе контр-разведчика

В допросе наступил перерыв.

Генерал подумал, что всё это будет относительно долго. А, может быть, и очень долго. Но, в общем, итог ясен. Что будет с женой, с сыном?

Он написал на днях письмо. Ответа не последовало. Можно делать выводы.

И что теперь? Стоило ли унижаться? Унижаться – это значило унижать тех, с кем он служил. Тех, кого он уважал.

Он и его сослуживцы. Они жили достойно. Они умирали достойно. Опасное время. Опасная работа. Так вот: настал его черед...

Он, генерал, знал, что так всё закончится. Предчувствие появилось. При захвате наиболее важных вражеских групп. Еще в те времена он ощутил, что это не может не откликнуться эхом в будущем: расстрел отдельных пленных, чтобы получить показания от других членов группы. Получить показания? Для чего? В интересах Победы. И губить себя. Или беречь себя?

Генерал выбрал Победу, Родину.

Сколько раз это было? Один? Два? Вспоминать об этом не хотелось.

Он отдавал приказы – их исполняли. Ему отдавали приказы – он исполнял. Для философии практически не хватало времени.

'О чём мы думали? Об орденах? О деньгах? О власти? О том, что вспомнят наши заслуги? Вспомнят то, что мы делали? Мы даже не думали о себе, о своих жизнях. Мы думали о Победе. Когда было время, думали о женах, о детях. Мы думали о Родине'.

Откуда-то в сознании появились слова: 'Кто из вас без греха...' 'Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его'.

Сил не было. Кружилась голова. Похоже, он скоро потеряет сознание.

А ведь, философия бы не помешала. Может быть, нужно было своевременно уйти на отдых. На здоровье можно было сослаться.

Сосредотачивать в своих руках всё больше и больше власти: чем это могло закончиться? Но какая-то сила – привычка к нагрузкам, к активной деятельности? – влекла всё дальше и дальше.

Следователь разложил бумаги и готовился возобновить допрос.

Сил для ответов не было.

– Установлено, что вредительско-подрывную работу вы проводили и в органах контр-разведки. Что вы можете рассказать о связях с вражескими агентами?

Несколько секунд в сознании генерала была пустота.

Потом его начал наполнять смех.

Он откинулся на спинку стула. Улыбнувшись, посмотрел на следователя. Тот от неожиданности напрягся.

Генерал в упор смотрел на следователя:

– Что же я, по-вашему, на противника во время войны работал?

Следователь молчал. Молчание затянулось. Раздался звонок телефона. Следователь поднял трубку, произнес несколько слов. Потом вышел из комнаты.