Текст книги "Медный лоб (СИ)"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Эта мысль оказалась близкой к действительному положению вещей.

...Проморгавшись, Гвидор понял, что в этот раз принцессы ему не достанется. Ветер уже снес невесть откуда взявшийся туман. На берегу остались только обломки странной машины да друг Йорг, по-прежнему скованный заклинанием. Тот глядел диким зверем. Его глаза, казалось, прожигали дырки на волшебнике.

– Чего уж там...

Гвидор щелкнул пальцами. Хрусталь вокруг имперского мага помутнел, рассыпался мелкой крошкой...

– Надеюсь, что ты не совершишь глупостей? – быстро спросил он, на всякий случай, выстраивая вокруг себя щит. – Твоя хитрость и так обернулась против тебя.

– О какой хитрости ты говоришь? – спросил маг, пряча горящие злобой глаза. Скрывая настроение, он принялся отряхивать халат, с сожалением разглядывая лохмотья.

– О желании найти принцессу без меня.

– Поиск принцессы – моя работа. Если б ты захотел, то мог бы попробовать её сам найти.

– Я и попробовал, – не смущаясь, отозвался Гвидор. – И нашел.

– Полетев за мной следом!

– И что? Я же нашел её!

– Я вижу, что ты её снова упустил!

– Из-за того, что ты бесчестен!

– Это еще надо посмотреть, кто из нас бесчестен, – спокойно возразил Йорг. – В чем ты меня обвиняешь? Я обещал тебе принцессу? Обещал! И отдал бы, коли поймал... А вот ты захотел сам её схватить, чтоб не отдавать Рукопись, и не получил ничего!

– Ты хочешь сказать, что был честен со мной?

– Что я хотел сказать, я уже сказал. Теперь я хочу спросить...

Гвидор пожал плечами – мол, что тут с тобой поделаешь – спрашивай.

– Мы все еще вместе или уже каждый по отдельности?

Неожиданно для самого себя Гвидор засмеялся, и сквозь смех произнес:

– По отдельности мы уже попробовали... Придется вместе.

Став серьезным он продолжил.

– Будет сложно... Им, скорее всего, помогает какой-то маг.

– Он у них один, а нас – двое.

Глава 37

Вот бывают ситуации, когда не знаешь, что сказать, как реагировать. То ли обрадоваться, то ли огорчиться... Ринхас, спасибо ему, за то, что уберег их там, на речном берегу и позволил убраться... Но куда? Забросил бы сразу в этот самый Асмал – ну, что ему стоит? А он... Чувство юмора у него что-ли такое?

Храм, в который мы вывалились из портала, стоял в лесу, однако ж, не в стороне от реальной жизни. Он оказался на спорной земле и когда местные бароны что-то не поделили, подвергся осаде дружины одного из баронов. Настоятелю было безразлично, чья дружина возится сейчас под стенами. Это все происходило не в первый и точно не в последний раз. Ничего из ряда вон выходящего. Очередная мелкая войнушка, когда сосед пробовал на прочность соседа, на предмет отщипнуть от того кусочек в свою пользу и поправить материальное положение. Однако иногда после таких вот дел храм приходилось отстраивать заново. Ну и храмовая сокровищница, разумеется, тоже подвергалась разграблению.

– Что ж нам так не везет-то, – сказал Парликап. Придерживая рукой кубок, он смотрел в окно. Небо за стенами монастыря пачкали несколько дымов. Осаждавшие обустроились хорошо, и умело кашеварили.

– Куда не сунемся – везде неприятности...

Мы сидели в комнате с настоятелем. Девушкам выделили одну из келий и те приходили в себя после всего того, что обрушилось на их головы.

– Так уж и неприятности, – проворчал Энгель-Суфат. Он уже пришел в себя и, жмурясь от удовольствия, прихлебывал из кубка. – Не знаешь ты настоящих неприятностей. Вот волшебников рядом нет – уже хорошо.

– Если задержимся, то ведь и тут найти могут, – отозвался он.

– Значит, не будем задерживаться, – отрезал рыцарь. Он повернулся к монаху. – Как нам уйти отсюда?

– Никак, – пожал плечами настоятель. – Я ведь о том и толкую. Вокруг разбойники и чья-то дружина. Там в лагере человек триста. А братьев всего около полусотни и не всякий к воинскому делу привычен.

– И давно это все?

– Не так чтоб очень, но Грядущий Единый помогает держаться.

– Как? – удивился я.

– Да вот вас прислал.

Я хмыкнул, но не стал рассказывать, что случилось перед тем, как мы тут оказались. После этих слов я подумал, что не посмеялся Ринхас над нами, а поступил дальновидно, забросив сюда, чтоб никто нас не нашел. Вот угадал...

Настоятеля кто-то окликнул и наш разговор прервался. Мы же остались за столом. У каждого в руках было по кубку с вином, даже у меня, чтоб не выходить из роли.

– "Вольтера" бы сюда, – с трудом выговорил заковыристое слово Парликап.

Я помрачнел. Да. С "Вольтером" у нас проблем бы не стало. Немножко пройтись пулеметом по лагерю – благо компактно они встали, немножко ракет – парочки хватило бы и – на свободу, как говориться, с чистой совестью. Мы свободны, и монастырь свободен.

С баронами разбираться не стали бы, хотя монах наверняка попросил бы. Он ведь действительно считает нас посланцами Грядущего Единого. Никогда у них тут не открывалось никаких порталов, тем более что место, где это произошло, оказалось казармой храмовой дружины. Потому тот портал резонно все посчитали за чудо. Выберемся – скажу Ринхасу спасибо.

"Не за что", – раздалось в голове.– "Вы где?"

"А то ты не знаешь..."

Снова моя голова независимо от меня повернулась.

"Вот вы где..." -несколько удивленно произнес Бог. "Однако...Ошибся я что ли?"

Я насторожился. Что-то он недоговаривал. Последнее время для всех нас слово "ошибка" стояло совсем рядом со словом "неприятности".

"Ну-ка поподробнее, пожалуйста... Какие у тебя планы в отношении нас?"

"Да никаких. Очень тихо посидите тут, подождите, пока руки до вас дойдут... "

"Ничего другого не предложишь?"

"Только на выбор – или сидите тихо, как мышки или быстро-быстро оттуда уходите. Решайте сами".

Я не стал рассказывать об осаде монастыря, а предложил самый надежный для нас вариант:

"А что откладывать? Перебрось нас отсюда сразу в Асмал. Мы же тебе помогли. И ты нам помоги".

"Помогу. Только не сейчас... А пока – либо-либо".

И он снова исчез.

Словно подслушав мой разговор с Богом, Энгель-Суфат сказал, покачав головой:

– Нет. Не выберемся. Были бы втроем – я еще поглядел бы, что и как, а с прин...

Я укоризненно постучал пальцем по лбу. Он воровато оглянулся. Мы никому не сказали, кого ведем с собой. Не хватало нам еще одного спасителя принцесс. Кто знает, помутится у здешнего настоятеля от жадности ум или нет, когда тот об этом узнает? Так что лучше без сопливых обойтись. Так что для настоятеля и братии мы оставались посланными им в помощь Грядущим Единым путешественниками.

– ...с девушками ничего не выйдет. Да и опасно...

– Может быть нам кто-нибудь поможет? – бросил Парликап, бросив взгляд на меня. – Ну, мало ли...

После приключений в мире паровых шагоходов, он посматривал на меня с непонятным выражением в глазах. Взявшаяся ниоткуда, а точнее подаренная Ринхасом бронебойка, произвела на них впечатление.

– Нет. На себя будем рассчитывать, – охладил я его.– Трое нас. Вот из этого и станем исходить.

– И монахи-помощники, – напомнил полурыцарь со вздохом разочарования.

– Да какие они помощники? Ткачи... – с пренебрежением высказался он.

Про ткачей он сказал не зря – монастырь славился тканями, что ткали монахи. Те были настолько хороши, что покупать их приезжали со всех окрестностей и даже из-за моря. Вот и сейчас тут скопилось несколько купцов, кто за товаром, а кто просто остановившийся на ночевку перед нападением. Выходить им теперь было некуда – высунут нос наружу и амба, конец. Разбойники цацкаться не будут...

Надежды на Ринхаса не оправдались. На монастырскую дружину также надеяться не стоило. Она, дружина, оказалась до смешного мала. Собственно практически всю её мы уже видели в казарме. Несколько лучников, несколько мечников... Да. Еще несколько метательных машин во дворе.

Когда стемнело, и запах свежесваренной похлебки из разбойничьего лагеря перебил запах леса, мы пошли посмотреть на нападавших.

Небо тут, кстати, не такое как у нас на Земле. В фантастических голливудских фильмах чужое небо всегда показывалось ярким, словно разбросанный на угольки костер – звезды крупные– крупные много их... Так вот режиссеры не ошиблись. Все так и было. Небо оказалось ярким, а его отражением в этот момент стала земля вокруг осажденного замка. Там, в сотне метров от стен, горело несколько десятков костров.

Я подсчитал – у каждого четыре или пять человек. Да не просто человек – воинов. Лучников, копейщиков, пращников... Серьезная сила, с которой приходилось считаться и это против монахов-то с их ткацкими станками...

"Пушку им изобрести что ли?... – подумал я безо всякого энтузиазма.– Пулемет?"

И тут же самокритично себя осудил.

"Чушь собачья..."

Даже противотанковое ружьё, что попало мне в руки в мире "Вольтера" тут ничего бы не решило. Гранатомет если только...

Я прикинул расстояние до лагеря. Да. Гранатомет бы мог помочь. АГС "Пламя", например.

Ринхас не откликнулся, хотя эта мысль предназначалась именно ему. Я представил, как хорошо было бы пострелять по лесной опушке с шатрами и палатками, но...

Значит, придется думать самому, как из подручных средств изобрести ни много ни мало, а оружие массового поражения. Три десятка воинов, что имелись в замке, не могли противостоять той орде, что уже по-хозяйски обжила окрестности. За стенами монастыря еще туда-сюда, можно было бы отсидеться, но вот победить врагов шансов у нас практически не имелось. А ждать... Нам-то ждать помощи уж точно не стоило. Отчего-то во мне крепла уверенность, что волшебники – не один, так второй, а то и оба сразу рано или поздно найдут нас. Так что можно было делать выводы...

Чем мы тут располагали? Не так уж и многим... Луки со стрелами, камнеметы. И тридцать человек. Вот, пожалуй, и все. Я покачал головой.

– Чего?

– Да вот как раз ничего... – с досадой сказал я.– Ничего в голову не приходит.

Здешняя военная мысль в лице Энгль-Суфата уже расписалась в собственной слабости. По всем законам нам полагалось сидеть за стенами в ожидании счастливого случая. Какого? Эпидемии какой-нибудь или когда закончится еда у осаждающих...

На всякий случай осмотрели камнеметы. Я без интереса, а Энгель-Суфат одобрительно поворчал, ладонью метатель похлопал. Понравилось.

– Хорошая вещь?

– Неплохая. Наша, кстати работа. Асмальская.

– И далеко бьют?

Он, прищурив глаз, прикинул расстояние.

– До лагеря точно достанут, только толку-то...

Вот тут не возразишь. Понятно, что толку не будет при трех метательных шарах на камнемет. А что скажешь – ткачи они и есть ткачи. Верно Парликап говорит.

Я смотрел на лагерь, смотрел, как там загораются новые огоньки. То тут, то там над кострами взлетали искры. Некоторые из них долетали до самого неба, сливаясь там со звездами, добавляя им огня.

"Обрушить бы небо, – подумал я. – И выжечь бы тут все к чертовой матери..."

Отчего-то образ горящего неба не исчез, а задержался в мозгах. Идея вертелась, словно хотела напомнить мне что... Это и навело меня на нужную мысль.

Есть материя и запах керосина...

...На столе настоятеля горела ароматическая свеча, наполнявшая воздух запахом цветущего луга. Казалось, прикрой глаза и услышишь, как жужжат пчелы, стрекочут кузнечики. Сдвинув в сторону свитки пергамента, я навис над ним, опершись ладонями на столешницу:

– Есть идея. Запас ткани тут у вас имеется?

– Да.

– Мне понадобятся камнеметы, все горючее масло, что есть в замке, и еще кое-что по мелочи...

Реализовывали идею мы почти полночи.

Со всего замка собрали рулоны материи. Брали все – и то, что наткали монахи, и старые занавеси, и тряпки, рясы, и занавески. Братья сшили их в несколько слоев, а получившиеся полотнища свернули в жгуты. Во дворе их обильно облили горючей жидкостью из амфор. Ткань потемнела, над площадью, разогнанный ветром, поплыл резкий запах керосина.

Зажимая носы, слуги принесли еще несколько кувшинов, и опорожнили на свертки. Теперь те стали тяжелыми, хлюпали от напитавшей их горючей жидкости.

Кто-то с факелом сунулся посмотреть. Я крикнул, погрозил кулаком, но монахи и сами сообразили, отойдя подальше. Рулоны вновь размотали и сложили так, что ничего не задержало бы их, если б пришлось быстро – быстро развернуть.

Плотной длинной кипой их сложили во дворе, перед стеной с камнеметами. К краям крепко накрепко привязали веревки, а другие концы веревок – к каменным шарам, что ждали своего часа рядом с камнеметами.

Я выглянул из-за стены. Разбойничий лагерь спал, но в темноте по-прежнему, курились дымки костров, тлели огоньки не загашенных углей. За моей спиной потихоньку собиралась монастырская дружина.

– Твои готовы?

Настоятель со своим неизменным посохом стоял рядом.

– Готовы.

Я решил подстраховаться.

– Лучника сюда.

Мне кажется, не только меня интересовало, чем все это закончится.

– Заряжай!

Камнеметы, что стояли в двух шагах от стены взвели. Двое монахов, из тех, что покрепче, уложили каменные шары в ложку метателя. Подтянутая веревками материя во дворе шевельнулась, приподнялась, словно змея перед броском на добычу. Я похлопал по круглому боку ближний камень.

– Долетят?

– Долетят. Не беспокойся, – уверенно сказал Энгель-Суфат.

– Тогда не будем откладывать...

Скрипнули зацепы, рычаги камнеметов щелкнули и два этих одновременных щелчка возвестили о том, что камни отправились вперед. Через мгновение за ними, разворачиваясь в воздухе, понеслось полотнище... Костры внизу пропали, загороженные им. Настоятель, наблюдавший за тем как сотканное за бог знает какую уйму времени дорогое полотно летит неизвестно куда, и неизвестно зачем, горестно вздохнул. Ему, разумеется, хотелось избавиться от разбойников, но жаль было переводить на это такой хороший товар, да и гарантий я ему никаких не дал....

Я похлопал его по плечу. Терпение. От него сейчас требовалось терпение, впрочем, как и от меня самого.

Камни долетели, и полотно опустилось, накрыв собой большую часть лагеря. Я начал считать про себя. Раз, два, три... Лагерь по-прежнему заливала темнота. Неужели не получилось?

– Лучник...

Лучник, что стоял рядом со мной с луком и зажженной стрелой наготове, напрягся, готовый послать её, чтоб поджечь наш подарок врагам, но обошлось. Сперва в одном, потом в другом, а потом как-то разом все полотнище, накрывшее чужой лагерь вспыхнуло. Яркое пламя разбежалось во все стороны, превращая лагерь в ад. Сразу стало видно, как под горящим полотном дергаются человеческие фигурки, стараясь выбраться из огня.

– Стрелы!

Все тридцать человек, что прятались за зубцами, подняли луки. Тетивы тренькнули, опуская на волю тридцать смертей. Раз за разом, пока тулы не освободились, тренькали луки, обрывая чьи– то жизни в лагере за крепостной стеной. Там что-то трещало, кричали люди. В бушующем пламени метались тени.

Пока местные стреляли, я смотрел на пожарище. Отчего-то оно напомнило мне город, залитый огнями рекламы. Я грустно улыбнулся. Хороша реклама... Увижу ли еще?

– Вперед!

Ворота заскрипели, распахиваясь навстречу пламени, и дружина, молча, злобными волками, бросилась вперед.

Темнота, перемешанная со страхом, стала нашими союзниками.

Пятеро последних бежали безоружными, хотя основная надежда у меня была именно на них. Каждый из избранных как мог осторожно и аккуратно тащил по два ведра горючей смеси. Огнеметы тут еще не изобрели, а значит, приходилось применять смекалку. Там где огня окажется недостаточно, они добавят.

В полминуты мы добежали до границы пламени. Запах керосина тут висел такой плотный, что казалось еще чуть и сам воздух вспыхнет обжигающим пламенем.

Огонь тут уже разгулялся. От огненной смеси горело все – дерево, мешки, палатки, люди... На этом фоне бестолково метались какие-то тени. Паника – она паника и есть.

"А ты хитрый!" – прозвучало у меня в голове с явно уважительной интонацией.

"Нашлось время на нас?"

"Нашлось", – ничуть не смущаясь моей язвительности ответил Бог.

"Чем глядеть просто так, помог бы лучше...".

"Ничего, ничего... Вы и сами недурно справляетесь".

Но разговора дальше не получилось. Молчавшие до этого мгновения замковые дружинники заорали и принялись рубить врагов.

Погубить всех не вышло, так оно и было понятно, что не получится, но сейчас перед нами стоял не воинский отряд, сплоченный дисциплиной и страхом перед командиром, а просто толпа испуганных людей. Огня ведь боятся не только звери, а тем более если пламя вокруг и выхода из него не видно.

А сейчас главное – успеть! Разгромить их испуганных, беспомощных, ничего не понимающих...

Но первые минуты ошеломления во вражеском лагере прошли. Люди поняли, что на кону стоит жизнь и приготовились защищать её.

Там достаточно быстро стали появляться личности начавшие организовывать испуганную толпу. Вот эти были мне особенно интересны. Мне пришлось поработать снайпером. Братия рубила мечущихся разбойников, а я гасил намечавшиеся очаги сопротивления. Вот кто-то черный на фоне огня размахивает мечом, выкрикивает команды, выправляя положения. К ногтю его! Один выстрел – готов. На следующего я потратил целых две пульки, но оно того стоило...

В те места, куда не успевал прибежать я, в те, где начинали сопротивляться, я посылал метателей ведер. Невидимая в свете пожара наша посылка влетала туда, где разбойники думали о чем– то еще, кроме спасения собственных жизней. Смесь загоралась еще в воздухе, и двух огненных плевков хватило, чтоб там заорали:

– Дракон! Они привели дракона!

Рядом заревел Парликап, добавляя вражьим крикам правдоподобности. Не хуже дракона ревел!

Его меч взлетал и падал вниз, круша доспехи и тела. Треск, рев пламени, куски тел, горящее дерево.

Чуть в стороне от общего пожара, там, где ярко полыхал какой-то уж очень затейливый шатер, копошилось несколько силуэтов. Я может быть и внимания на них не обратил бы, то там заржали кони. Кто-то тут хотел не драки, а спасения.

– Лошади! – крикнул я Парликапу. – Лошадей берем!

За побоищем наверняка наблюдал настоятель, однако его доброе отношение к нам я лучше прямо сейчас променяю на несколько лошадей. От нас уже мало что зависело. Битву мы, можно сказать, уже выиграли – враги бежали, и никто не помышлял о сопротивлении, потому мы рванули туда, предоставив храмовой дружине возможность самой отличиться на глазах своего начальства и добить остатки осаждавших.

Трое бросились нам на встречу, а несколько верховых рванули в темноту. Стрелять я побоялся – не хватало еще подранить лошадь, так, что приходилось надеяться только на собственную меткость да на палку в руках.

Словно прыгун с шестом я разбежался, мысля перепрыгнуть через этот жалкий заслон – сколь немного времени мы на него бы не потратили, а беглецы могли бы уйти – но деревяшка в руках меня подвела. Когда я вознесся вверх, она переломилась, уронив меня прямо на тех, с мечами. Кто-то из придавленных попытался оцарапать меня сталью, но я внимания на это не обратил. Едва коснувшись земли, словно городошную палку швырнул в темноту обломок, оставшийся в моей руке.

Там словно почуяли, пригнулись, но одного я таки сшиб. Он упал в костер, из которого его достал подоспевший Энгель-Суфат.

Пока жертва безвольной тушкой висела в руке рыцаря, он оглядел её и присвистнул от удовольствия.

Добыча оказалась знатной. Скорее всего, нам попался один из баронов – уж больно богатой была одежка у негодяя. Думаю, что настоятель сможет кое-что вытрясти из него для себя, ну а мы под это дело сможем что-нибудь вытрясти из настоятеля – не пешком же нам идти. Принцессы пешком не ходят и ежедневно хотят кушать. Тут я заметил рядом возок и лошадку в оглоблях. Она трясла головой, явно не одобряя происходящего. Правильная, нормальная лошадь. Значит, без просьб с разговорами обойдемся...

Разгром получился полный и окончательный. Из ворот, поняв, что страшнее того, что случилось, уже ничего не предвидится, повылезали монахи. Кто-то оказывал первую помощь своим, но большая часть, по-моему, мародерствовала.

Воняло гарью, воняло дымом. Даже запаху горелого мяса тут нашлось место. Вокруг лежали трупы, оружие, несгоревшие остатки материи саванами укрывали мертвых.

К этому времени уже посветлело, вершины деревьев зазолотились отсветами нового дня. Подхватив бесхозную повозку с двумя коняшками, мы подошли к воротам. Все встреченные уважительно кланялись нам, словно сами были не причем, а все это мы сделали втроем.

Глава 38

Во дворе, сунув в руки одному монашку поводья, я наказал стоять тут, никуда не уходить.

– Мы быстро.

Действительно оставаться в монастыре смысла не имело. Дорогу мы себе освободили, ну а если и монахам немного помогли, значит, это их счастье. Пока мы движемся нас сложнее отыскать.

Я дернул дверь, за которой нас ждали девушки и... никого там не нашел. Вместо Феллы и Гуйяль там нашелся только долговязый монах.

– Где девушки? – спросил рыцарь, оглядывая пустую комнату. Монах поклонился.

– Настоятель отдал им свои покои.

– Зачем? – насторожился Энгель-Суфат.

– Как он мог поступить иначе? Это самое меньшее, что он сейчас в состоянии сделать для вас!– пылко воскликнул монашек. – Если бы не вы!

Отчасти он, конечно, прав если б не мы, то неясно, что со всеми ими случилось, но это мне все одно не понравилось. Я дошел до окна, выглянул. Нет, все нормально. Повозка стояла там, где её и оставили и монашек держал лошадок под уздцы, как и было велено. Что ж... Уже хорошо... Бывает же так, что предчувствия обманывают?

– Веди к настоятелю...

Он встретил нас в маленьком зале, завешенном широкими полотнищами с вышивкой. Я настороженно пересчитал монахов вокруг. Всего пятеро, и все безоружны. Ну это нам не страшно.

– Вот, бери... – Энгель-Суфат поставил перед настоятелем нашего пленника. – Ты все расстраивался, что полотно у тебя сгорело, так вот этот вот у тебя прямо сейчас все его купит.

Настоятель улыбнулся, махнул рукой, и барона приняли у нас, освободив руки. Несколько мгновений хозяин разглядывал нас, переводя взгляд с одного на другого

– Сейчас денег отсыпят, – прошептал за моей спиной Парликап. Прошептал с усмешкой, но я за ней ощутил надежду: вдруг да и вправду получится, вдруг и впрямь сыпанут!

– Я хотел бы, чтоб вы остались... – мягко попросил настоятель. Голос его мне не понравилось. Так не говорят тем, кто совсем недавно спас твой дом, а возможно и твою жизнь.

– Зачем? – спросил я, поглядывая по сторонам. Никого из монастырских воинов тут я не видел. Они остались во дворе заканчивать то, что так здорово у нас получилось ночью.

– Ради справедливости...

Мы переглянулись. Ни один из нас не сообразил, что это может значить.

– Мне ночью видение было...– доверительно понизив голос, продолжил монах. – Младший бог Винсус просил вас задержать.

– Это храм Винсуса? – удивился я, оглядываясь. Ничего похожего на разоренные нами ранее подземелья я не увидел.

– Это храм Грядущего Единого, – поправил меня настоятель. – Но в воплощении Винсуса, он тут самый желанный гость. Я-то думал, вас Грядущий Единый послал, а вы, оказывается, нашего бога обидели – его алтарь осквернили!

– Никого мы не обижали, – недоуменно сказал Парликап.

– Верни девушек, – прорычал рыцарь, заканчивая разговор. Он положил руку на рукоять меча, обозначая край нашего терпения.

Старичок покачал головой вроде бы как с сожалением.

– Нет...

– А что, оказанная услуга перестает быть услугой?– спросил я, рассчитывая на совесть субъекта.– Мы тебе монастырь спасли, а ты...

– Ой, как правильно сказал! – разулыбался монастырский наставник. – Точно-то как! Я это запишу и другим передам. Точнее ведь не скажешь!

– Если не вернешь – разнесем твой дом по камешкам, – снова обозначился Энгель-Суфат.

Он бросил взгляд на меня. Я кивнул, расправил плечи – да, сможем.

– Дом Единого нельзя разрушить...– с просветленным лицом отозвался церковник, слышавший сейчас только себя.

– Сломать можно все, – возразил я ему. Для начала я наметил ближайшую колонну, задрапированную золотистой материей. Красиво и жалко, но что делать, если иначе не понимают?

– Я остановлю вас...

– И как же ты нас остановишь? – со смешком спросил Энгель-Суфат. – Многие пробовали...

Подтверждая, что шутить не собираемся, я ударил. Куски камня покатились по мраморному полу с грохотом, сбивая светильники. Народ шарахнулся в стороны, ужаснулся. Бойцов среди них не оказалось, только настоятель не испугался.

– Просто, – сказал он.– Грядущий дает не только дорогу, но и силы её пройти...

Он свернул с верхушки посоха какой– то шарик, подбросил его на ладошке... Тот, на мгновение задержавшись в воздухе, взорвался радужными брызгами...

Я почувствовал, как сквозь меня проходят разноцветные волны света – желтая, зеленая, синяя...

И сил не стало. Веселый свет смыл их и унес куда– то.

Мои товарищи не в силах сопротивляться слабости, повалились на пол. По залу пронесся общий вздох – мой человеческий вид, что давало Мориганово кольцо, исчез. Я превратился в того кем и был на самом деле – в медного истукана. Только вот для настоятеля это не оказалось потрясением. Он знал, что получится.

– А за принцессу не беспокойся, мой медный. У нас она целее будет. Стены у нас крепкие, слава теперь грозная...

Он потер ладошки в радостном предвкушении своих радостей.

– Гонец к Императору отправлен...

Мне показалось, что он подмигнул мне.

– Так что все будет хорошо, не сомневайтесь.

...Нас несли на руках.

Рыцаря и полурыцаря несли по двое монахов, а на мою долю почета досталось больше – меня тащили целых четверо. Это можно было бы назвать оказанием почестей героям защиты храма, если б не твердое убеждение, что ничем хорошим для нас это все кончиться не может.

От навалившегося колдовского бессилия я ничего не чувствовал. Перед глазами проплывали стены, потолок, горящие факелы отмечали путь по подземному коридору куда– то вниз. Нас несли куда-то под землю.

– Выберемся, – подумал я. Мысль снулой рыбиной шевельнулась в мозгу, ушла на глубину.

– Быстрее! – торопил кто-то, кто шел позади всех.– Не успеете – плохо нам будет!

Что это значит, я понял лишь, когда нас бросили на пол. Монахи чуть не бегом покинули комнату, а выкатившийся сбоку каменный жернов, загородил вход. В нем оказалось отверстие величиной с голову, через которое внутрь залетало немного света.

Несколько секунд я продолжал лежать, а потом почувствовал, что силы возвращаются. Колдовство покидало тело, оставляя во мне все, что было раньше.

Повернулся на бок. В двух шагах возвращаясь к жизни, ворочались товарищи. Колдовство отпускало и их, возвращая прежние силы.

– Вот и делай после такого людям добро, – прокряхтел, вставая на ноги Парликап. – Поймаю – убью...

– Кого? Тут всех убивать надо.

– Вот кого поймаю, того и убью...

– Наверняка они тоже так думают.

– И что?

– А то, что наверняка позаботились, чтоб мы отсюда не вылезли... – зло сказал Энгель-Суфат. В скудном свете, сочащимся из дыры я видел, как его рука ищет меч и не находит. А и нашла бы, что это бы изменило? Ничего... Камень кругом. Надежда у всех нас была одна – на меня. Точнее на меня и на Ринхаса... Может быть он сам проявится...

Энгель-Суфат прошелся по нашей камере, подошел к двери, сунул руку в дыру.

– Судя по всему, отсюда никого не отпускают.

У стены и, правда, лежали груды костей. Черепа лежали, ребра, позвоночники...Там же на полу имелись окаменелые кучки чего– то такого, о чем даже думать не хотелось. По всему выходило, что мы тут не первые и прежние гости этого подземелья очень плохо заканчивали...

– Запирают, а дальше сам как хочешь. Хочешь – живи. А хочешь – помирай. Ни воды, ни хлеба, ни зрелищ.

Мысли Парликапа просто тютелька в тютельку сходились с моими – он покивал, соглашаясь.

Камень, камень... Даже крысиных нор нет.

Стены из камня, потолок из камня, пол из камня... Настоящий каменный мешок. Нашелся бы тут металл... Я прошелся вдоль стены, постукивая кулаком. Я не искал слабого места, вряд ли оно тут есть, но все-таки...

– Эй!– мысленно обратился я к своему божественному покровителю. – Ринхас! Ты слышишь меня?

Тишина. В раздражении я стукнул по стенке. Слышал или не слышал? Представил, как Ринхас устроился поудобнее перед большой "плазмой" и смотрит на наши потуги спастись...

Ему-то что? С тем аппаратом, что мы привезли из параллельного мира, он наверняка станет тут Единым Богом. Вот тогда, может быть и вспомнит о нас...

Мысль показалась мне гадкой.

Почему я так плохо о нем думаю? Возможно, его колдовство тут просто не действует – все-таки не рядовое место, а храм чужого Бога? А, кстати, зачем он нас тогда именно сюда зашвырнул? Другого места не нашел? Я стукнул себя по медному лбу. Ах, блин! Он же говорил об ошибке!

Нет. Раскисать нельзя. В любом случае надо рассчитывать на себя.

Не та ситуация, чтоб надеяться на случай. Я-то, положим, просижу до тех пор, пока не сойду с ума от скуки, даже ржавчиной не покроюсь, а вот товарищи. Эти долго не протянут. Им пить-кушать надо.

Что ж... Значит будем обходиться своими силами.

Несколько секунд я смотрел на стену.

Сейчас это не просто ряд камней. Сейчас это мой враг. Препятствие между счастьем и несчастьем. Два товарища за спиной и две девчонки, где-то тут. Если я не снесу её, девчонки останутся несчастными, а те двое просто умрут. И тот подленький настоятель будет похихикивать вспоминая что от нас осталось. Он ведь наверняка придет посмотреть на те кучки...

Представив эту хитрую морду, я собрался и со всей мочи кулаком треснул по стене.

Я уже представлял, что сейчас случится – грохот, фонтан каменной крошки, но жестоко обломался. Получился только грохот. Не камень уступил – моя рука согнулась. Кулак сплющился, превратившись в бесформенный комок меди. Боли я не испытал, но удивился, а еще больше удивились товарищи. Они ждали одного, а получилось совсем другое. Что тут было причиной то ли твердость камня, то ли божья воля... Не знаю. Вторую руку я пожалел, не стал пробовать камень на прочность.

Глядя на дыру в двери, я испытал острый приступ жадности. Эх, остался бы со мной тот самый браслет, что подарил Ринхас, уж я б тогда... Только что толку сожалеть, пропала вещь, отобрали сволочи.

Я распрямлял пальцы на руке и наблюдал, как товарищи осматривают каземат. Хотя, что тут осматривать – стены да кости. Да кучки...

– Эй вы, там! – заревел Парликап. Никто не отозвался.

Их руки все возвращались к поясам, к несуществующему оружию. Без него они, я чувствовал это, ощущали себя голыми.

Только неизвестно помогли бы нам эти самые мечи с кинжалами, даже если б нам их оставили? Хотя в этом случае оставалась теоретическая возможность "процарапать" выход наружу. Или зарезаться, назло хозяевам.

Так что единственным оружием, что у нас осталось, был я сам... Моя пневматика оставалась при мне, только вот стрелять было не в кого. Они нас забудут. Дверь откроют только тогда, когда понадобится посадить сюда кого-нибудь еще или глянуть на то, что о нас останется.