Текст книги "Воскресенье - пришел лесник и..."

Автор книги: Владимир Талалаев

Соавторы: Георгий Дубинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

Глава 7

– Кофею, пожалуйста! – Славик вольготно расположился за столиком напротив Макса. Макс посмотрел на него, но ничего не сказал. Тогда Славик решил взять инициативу в свои руки:

– Здравствуйте, молодой человек!

– Ну-у... привет... – немного удивленно ответил мальчишка, сверкнув клыкастым кольцом на пальце. – А что, небо уже упало на землю?

– Не по?.. – его собеседник постарался изобразить искреннее изумление.

– В прошлый раз, когда я успел раньше в Массачусетсе, ты сказал, что заговоришь со мной не раньше, чем небо упадет на землю.

– С точки зрения формальной логики, – издевательски начал Славик, – при переносе с одной планеты на другую мы пересекаем космические пространства, которые субъективно можем воспринимать как небо, а следуя древнейшим убеждениям земных дипломатов, палубы наших кораблей являются частью того мира, где они построены. А поскольку часть пути с Земли я проделал на рейсере, то соответственно... – и с выжидательной миной на физиомордии замолчал.

– Ага, а поскольку планета даже частью не может падать в небо, то значит – небо упало на палубу и освободило тебя от клятвы. Я не прав?

– Ну-у-у, в принципе. О, а вот и кофе подоспел! – закинув одну ногу на другую, Славик вдохнул аромат напитка и мизинцем подвинул вторую чашечку собеседнику.

Макс долго и выжидательно смотрел на неожиданного гостя и конкурента. Видимо – ожидал продолжения репризы. Не дождавшись, взял предложенную чашечку. Благодарственно хмыкнул и прокомментировал:

– Истый дворянин! Тебе бы еще трубку в уголок рта... – и, помолчав, добавил: – Телефонную!..

– А тебе вамп на уши, – парировал собеседник.

– Славик, с тобой спорить просто неинтересно, ты все равно все первоисточники читал!

– Издавал.

– Ча-во?! – обалдело уставился на Славика Макс.

– Издавал, – спокойно ответил Славик. – Я тут недавно одному молодому человеку из фирмы "Ахор" сплавил подборку так и не изданных в прошлые века прикольных рассказов разных авторов... Так он поспособствовал... И учти – издал на БУМАГЕ, а не на кристаллах! Тиражом в сто тысяч, как во Втором Средневековье издавали! Свои мемуары издать там же не желаешь? А то могу поспособствовать...

– Интересно, о чем ты уже пронюхал, неугомонный?

– Я ему про твое предложение рассказал, – заявил подходящий к столу Володька.

– Сам не едешь – решил замену подкинуть? – Макс поморщился. – А ничего, что мы с ним вроде как конкуренты?

Глядя на растерявшегося Володьку, Славик решил вмешаться:

– Конкуренты? Да господь с тобой! Когда это ты был мне конкурентом? Я к тебе по совсем другому делу... Очень простому делу, проще не бывает... Жить хочешь?... Целиком...

Глаза Максима изумленно расширились. Видимо – он воспринял это, как и всякий нормальный человек: как угрозу. И обдумывал, что делать, скрывая усиленную мозговую активность за маской растерянности.

– Не боись, – продолжил тем временем Славик, – Я детьми не питаюсь, тем более такими напуганными... А если серьезней – ты сам выбрал себе палача, и даже таскаешь его на собственной шее. Да-да, я про талисман. Ты что, забыл о Тексте? Мы же его вместе тогда откопали! Забыл о судьбе носящих эту железяку?!

– Почему забыл? Просто я не во все суеверия обязан верить. Вот, уже с месяц таскаю – и без малейшего вреда...

– Месяц?! Расскажешь моей бабушке в день ее рождения, может поверит! Она, когда пьяная, во многое верит, даже в варлонов. Но, в принципе, можешь и три месяца протаскать... Тогда на твоем надгробье так и напишу: рекордсмен по ношению Ключа. Попал бы в Книгу Рекордов Гиннеса, если бы не попал в книгу Мандоса. В почетный список. В смысле – в список почетных гостей по нечетным дням... Так что лучше – избавься от него...

– Почетных костей! – огрызнулся Макс. – Володька тебе уже рассказал о моих идеях? Вижу, что рассказал! Э... кстати, а где он? Только что ж тут был? А... ладно! В общем – чувствую, что мне от тебя уже не отвертеться, так что предлагаю сотрудничество: айда со мной в экспедицию, будешь летописцем! А потом можешь даже издать все это в своем "Ахаре".

– "Ахоре", – машинально поправил Славик. – А теперь – подробнее об экспедиции, пожалуйста.

– Едем завтра. С утра. Снаряжение полное, еды из расчета и на местных, так что откорректируешь меню синтезатора.

– Это еще зачем? – ошалел Славик.

– Проводник у нас будет местный, вот почему! Отправимся прямо к Великой Лестнице. И запустим ее... После чего мне уже тут будет неинтересно. А ты – публикуй, если чего интересное выцепишь...

– Ладно... Хорошо... Если что, мои – девяносто процентов! – в Славике проснулся коммерсант.

– Да хоть сто! – пожал плечами Макс.

Впервые Славик ощутил удивление. Макс, отказывающийся от наживы? Макс, не спорящий о процентах? Что же получает в ответ этот искатель приключений?

Заметив растерянность Славика, хозяин талисмана-Ключа пояснил:

– Лестница – это путь во все Миры. Так зачем, имея такой Путь, размениваться на мелочи?

– Так сто процентов мои? – с совершенно невинным выражением уточнил Славик.

– Твои, так твою и растак!

– Вот и хорошо-о-о... Впрочем – побрякушку-то носи лучше в коробочке, так лучше будет... Спокойнее, для здоровья полезнее, опять же... Нет?

– Я не хоббит, а Ключ – не кольцо из сказочки. Так что всему есть предел, и доверию к "пророчествам" тоже.

– А... – ухмыльнулся Славик, и улыбка эта не предвещала ничего хорошего. – А хочешь, я тебе напророчу, и оно сбудется?

– Попробуй... – пожал плечами Максим.

– Итак, я пророчу: ровно через минуту ты будешь крыть меня последними словами и проклинать в душе, но изменить ничего не сможешь! – Славик посмотрел в глаза коллеге и, повернувшись к бармену, сказал: – Эй, хозяин! Пока! Я пошел! За кофе платит мой лучший друг! – и, похлопав Макса по плечу, отправился к выходу. Обернувшись у двери, добавил: – Значит, завтра утром?.. – и мгновенно растаял в воздухе, позволив Максу беспрепятственно пролететь в дверной проем.

Глава 8

Магистр ковырял вилкой салат и дожевывал бутерброд. Кинув искоса взгляд на Сатоуриса, продолжающего разглагольствовать с гамбургером в руке, Ирлан негромко заметил:

– Вот точно так же я как-то переувлекся за столом на званом обеде у короля Западного Риадана, в результате когда я потянулся к заливной рыбе, то обнаружил в блюде лишь кости да плавники. Грустное зрелище... Душераздирающее зрелище... Зато – поучительное.

– Это еще не самое страшное! – беззаботно отозвался менестрель, – А вот если посмотреть глаза в глаза! Вот это жутко: не каждый выдержит взгляд съеденной им рыбы!.. Да, так о чем это я? Ага, о Лордах. По моему скромному разумению вся ваша Теория Лордов – бред и лажа с попыткой адаптировать узнанные крохи под имеющуюся в нашем распоряжении картину мира. На самом же деле не правы вы, все не так было! И первыми были не братья-Лорды, а Лорд. Один-единственный. Учитывая некоторые его особенности – Лорд Ночи. Он-то и стал первоосновой для всех дальнейших наворотов. Тот же, кого вы называете Лордом Дня – следующая инкарнация Лорда Ночи, считайте – следующий этап, Лорд Ночи, возжаждавший материального благосостояния, перешедший от духовного к материальному. А Лорд Мрака тогда – просто "воскресший мертвец", ожившее первое тело Лорда Ночи. Он понимает, кем он был, и стремится изо всех сил снова стать самим собой, но, увы, ничего у него не получается, и от этого-то он и злится, порой раздражаясь, а порой и впадая в ярость. Но хоть он и восставший из мертвых, но не зомби, так как сознание его работает четко и устойчиво. На лицо же все трое совершенно одинаковы. И вообще – худощавы, стройны, хайраты... Могу это подтвердить как лично видевший всех троих.

– Мне почему-то кажется, что для простого смертного Вы имеете слишком древние воспоминания, – Ирлан пристально взглянул на менестреля, ожидая, видимо, хотя бы тени смущения. Не дождался.

– Магистр, Вы же взрослый человек и прекрасно знаете, что такое инкарнации! – парировал Сатоурис. – Память прошлых жизней порой так же свежа, как и о вчерашней рыбалке. А бывает и свежее... Когда-то я видел и Лордов, и Великого Хаосского Дварфа, и много кого еще... А еще я видел двух киборгов разных миров, ведущих со мной беседу в старинном замке. Впрочем, их я и сейчас вижу... – он усмехнулся и лающе рассмеялся, подрагивая бородкой.

– И у меня такое впечатление, что видите вы их не впервой, – заметил Ирлан.

– Разумеется, не впервой! – Сатоурис откусил здоровенный кусок гамбургера и долго, старательно пережевывал его, затягивая время и посматривая на ожидающих продолжения собеседников. На что он рассчитывал, не знаю, но гамбургер завершился раньше терпения киборгов, и менестрель первым нарушил тишину: – Я помню еще, как Магистр Ирлан пытался оспорить права отца нынешнего принца на престол. К счастью, в архивах Отца Кевина нашлись необходимые документы, доказующие права Елама Фангринга на престол...

– Не совсем... – Ирлан вздохнул и отпил вина, – Просто его политика относительно нечисти была мне по нраву, и я решил, что Елам – меньшее из зол... Он истребил практически всю действительно опасную нежить, успевшую мутировать от излучения Мрака. Правда – не остановился на этом, но... Он умел убеждать...

– О, да! – Сатоурис закатил глаза, – Умение убеждать – это у него в роду, чего не отнять – того не отнять!

– Вы знаете его род? – изумился Кевин, – Или это лишь догадки и домыслы, как...

– Как с Лордами в моей интерпретации. Верно? – медленно и отчетливо проговорил менестрель. – Начали говорить, так уж договаривайте... Чего стесняться: менестреля всяк обидеть норовит! И все же и с Лордами, и с Еламом-Освободителем у меня есть свои источники информации. Что же до того, что вы не верите им – это уже ваша беда, не моя. Но мне неясно, до сих пор не ясно, какого ангела Ирлан вообще тогда поднимал вопрос о неправомочности, а, магистр?

– У меня были сомнения... Посуди сам: Ларрэль Фангринг имел двух сыновей – Гарота и Араэля. Дочь Араэля Сибилла погибла тут при невыясненных обстоятельствах, сперва отравив во дворце своего дядюшку Гарота, чем и положила начало пятилетнему Смутному Времени. Араэль погиб на охоте еще до начала Смуты, растерзанный диким кабаном. Так что прямой наследный род на этом и завершался. Но у Ларрэля был младший брат Ламен, чья дочь Лария и становилась единственной законной претенденткой на престол. Опасаясь за свою жизнь, она отправляется в бега...

– Что весьма разумно с ее стороны... – заметил Сатоурис. – Зачем ей было мозолить глаза всем этим мини-диктаторам?

– Логично... Но вдруг она возвращается с неизвестным воякой, представляет его как своего мужа и... В общем, у меня возникли два сомнения. Первое – что он вообще ее муж, и второе – что он королевского рода, как это было объявлено.

– Ну, в первом я бы не сомневался: я сам здорово упился на их свадьбе, да так, что когда мне рассказали потом, что я им пел тогда, когда уже сам не помнил, то я здорово краснел, хотя вообще-то вогнать в краску меня сложно... А вот почему у магистра возникло второе сомнение, а?

– Из-за фамилии. В любом браке жена сменяет фамилию рода, а не муж. А в королевском – тем более. Зачем же принцу брать фамилию супруги, что лишает его ментальной поддержки его рода? Похоже было на безродного вояку, решившего примазаться к королевской династии...

– Ню-ню! – хмыкнул Сатоурис и потянулся за новым бутербродом, – А я вот знаю, что он был не принцем... – менестрель посмотрел на победно засиявшую физиономию Ирлана и с ехидцей продолжил: – Не принцем, а королем горной страны Курюко, и если бы он прожил чуть дольше, то попробовал бы захватить Великую Пустыню Лак Лаунг Куан, и тогда его страна и Западный Риадан срослись бы в единую державу... Разумеется, если бы он смог захватить Пустыню...

– А что толку захватывать территорию, не имеющую населения? -поинтересовался Кевин. – Там же только пески да каменные столбы среди них...

– А вампиры и оборотни – только согласно местному крестьянскому фольклору! – парировал нахал в камуфляже, выбирая новый бутерброд. Кевин всхрапнул от возмущения, а Сатоурис, проигнорировав сей звук, невозмутимо продолжил: – Когда кто придет в эти пески с войной – то сам узнает, что за сила в каменных столбах. Но вряд ли он когда это кому расскажет, разве что некромантеру... Что же до фамилии – то вряд ли простым человечьим ртом удобно произносить фамилию Елама, она сложна... А приняв фамилию рода Фангрингов, он просто даровал детям Ларии право на беспрепятственное наследование славы их рода... Ментальная же поддержка Еламу шла не через фамилию, а через имя его, хотя мало кто и понял сие...

– Елам... Елам... – Кевин словно пробовал это имя на вкус. Затем мотнул головой, изображая досаду: – Нет, ни о чем мне не говорит!

– Ну-ну, – на этот раз Сатоурис взглянул на киборга озабоченно, – Я бы посоветовал Вам перетестировать свою память, сравнив ее со внешним эталоном, а не с внутренней матрицей... Ибо ежели б она без повреждений была, то имя Елам вспомнилось бы Вам почти сразу, наряду с его братьями Ассуром, Лудом и еще двумя... По крайней мере, Рик Джойнер узнал имя сразу, без боя.

– Рик-Мятежник? – вскинул бровь Ирлан. – Ты и с ним встречался?

– А как же! – радостно ухмыльнулся Сатоурис. – Не далее как в предыдущей жизни! Мы с ним еще одну милую сделочку завершили... то есть совершили, я хотел сказать... Так сказать, обмен нематериального на нематериальное. Субстанцию состояния мыслящей материи в обмен на информацию другой мыслящей материи... Он после этого на тех видениях чудесную книжку написал: "Жатва-II" называется. Вполне такая из себя умная рукопись, одна беда – первое ее издание спонсировал Пентагон, и потому был добавлен подзаголовок, который потом кочевал в книжке от переиздания к переизданию... Пока не исказился в переводах...

Кевин тем временем усиленно тормошил свою электронную память, пока наконец не отыскал там скупые данные на Рика и его книгу. Похоже, Сатоурис был прав в своих комментариях. Одна проблема: книга была издана на Земле во Второе Средневековье. Неужели он не врет про переселение душ?

– Мне особенно нравится в этой книжке глава про Иуду, – улыбнулся менестрель и нараспев прочитал:

"Вскоре я увидел предателя Иуду. Я не боялся его, но знал, что он в силах разрушить здание. Я знал, что он очень хотел стать частью сторения, и строил планы, как этого добиться. Я взглянул ему в глаза и увидел двух демонов: Гордыню и Страх. Я пытался заговорить с этим человеком, не обращая внимания на демонов, и сказал: "Ты должен сделать это так, как Он этого пожелает". Казалось, что человек был невероятно оскорблен, и Гордыня сказала: "Сам знаю!" Но он не знал. Я услышал, как Страх прошипел: "Не слушай его. Он обманщик".

Тогда Господь подошел ко мне. Когда Он приблизился, Страх и Гордыня слились в одного демона, имя которому было Религия, и он потребовал: "Поклоняйся Ему"! Человек упал ниц к ногам Господа и стал славословить, рыдать и клясться в любви. Я понял, что это поклонение исходило от духа Религии, в который объединились Страх и Гордыня. Поклонение было столь нарочитым, что производило отталкивающее впечатление. Я увидел слово "демонстративно".

Я был удивлен, что Господь не был против. Он стал выражать Свою любовь к этому человеку, но, не дав Ему закончить фразу, демон воскликнул: "Я знаю, что ты любишь меня", и начал приводить места из Писания. Человек упал и начал корчиться в приступе религиозного экстаза. В ответ на это Господь с любовью потрепал человека по голове, понимая, что невозможно что-либо сказать, чтобы религиозный дух не перебил Его.

Я спросил Господа, почему Он просто не прогонит этого демона. Он ответил: "Так мало от реального человека осталось, что он умрет. Таких можно изгнать только любовью". Я вспомнил..."

Сатоурис закашлялся, глотнул сока из бокала и задумчиво продолжал:

– Не помню, что там далее вспоминал Рик, какое-то место из Писания, кажется, из Откровения... Но меня поразило не его отношение к Религии – это было бы полезно почитать и другим проповедникам той эпохи, может, и вразумило бы их... Меня поразило это "С любовью потрепал человека по голове"... Невольно вспомнилась сцена встречи пса Нюха и Шерлока Холмса. Шерлок не раз с симпатией трепал этого пса по голове, но когда понял, что песик разумен, и что разум его не уступает человеческому – то воздержался с любовью трепать песика, приостановил руку, перейдя с покровительственных тонов высшего к низшим на общение на равных... И с этой точки зрения интересно отношение Господа к чадам своим... Умел старина Рик подбирать тонкие фразы, что уж тут говорить! Здание строил из них! Нерукотворное в величии своем!

Глава 9

Замок впечатлял уже издалека. Огромная центральная башня прошивала низкие серые тучи и терялась в их мгле. Пристройки перестали казаться игрушечными еще за множество километров до точки посадки. Пятиугольный же двор, обнесенный многоэтажной стеной, готов был вместить на своей территории пару-тройку столиц Западного Риадана вместе с Инельгардом в нагрузку...

Прищуриваясь от слепящего снега, Славик направил глайдер на посадку. При этом он кинул через плечо:

– Граждане пассажиры, не забудьте пристегнуть ремни и попрочнее вцепиться руками в поручни: посадку совершает лучший ас всех времен и народов!

В тот же момент глайдер лихо накренился и ухнул вниз. Метнулась навстречу льдистая поверхность, взметнулись за проносящимся глайдером побеспокоенные снежные вихрики. Какая-то белая зверюга, почти сливаясь со снегом, опрометью кинулась прочь, огромными скачками пересекая равнину и оставляя глубокие вмятины в белом покрывале земли...

– Сезон охоты на неопознанных тварей был закрыт еще в позапрошлом году, – продолжал язвить Славик, – А поэтому сафари прийдется отложить до лучших времен!.. Сэр Рыцарь, берите пример со своего оруженосца и его жены, они же совершенно не испугались посадки! Или ситуация "Рыцарь в самолете" становится хрестоматийной? Так вроде бы не на битву с Горынычем следуем!

Энглион кинул на юного контрабандиста взгляд, способный испепелить звездный крейсер. Но спина мальчишки крейсером не являлась, а посему даже не почувствовала потепления... Зато Рийни, глядя на рыцаря, звонко хихикнула. И при этом неожиданно щелкнула фотоаппаратом, навсегда запечатлевая пламенный взор Серебряного Рыцаря.

– Ну вот, теперь будет детям показывать, – не унимался Славик, -"Дети, посмотрите, вот у этого самого дяди ваш папочка был оруженосцем! А теперь поставим картинку в буфет, чтобы вы оттуда не таскали конфеты!.."

Глайдер наконец-то обогнал зверюгу и заскользил по снегу, оставляя за собой борозду.

– Крутая посадка, не так ли? – спросил напрашивающийся на комплименты пилот.

– Неплохо... Но вообще-то я бы перед посадкой выдвинул лыжи, -равнодушно заметил Ингвальд.

– Так я и думал, что что-нибудь позабуду! – притворно засокрушался мальчишка. И щелкнул тумблером. Глайдер как раз подпрыгнул на небольшом сугробе, и дальше покатил на лыжах-шасси. – Слабо повторить?

– Тю, – пожал плечами Соронсон. – У нас в Академии был один парнишка, Люкас Звездобродяженко, так он на спор посадил глайдер на крышу авиетки декана... Выиграл ящик шампанского... Правда, сейчас он доучивается где-то под Дагобаном, в провинции...

– Ага, в элитной школе... – хихикнула Рийни.

Минут пять глайдер со свистом и скрипом несся к стенам замка, как ретивые аэросани.

– Возможно, я не все понимаю в технике землян, – осторожно начал Энглион, – Но мне кажется, что если не остановить вращение винтов, то через минуту мы врежемся в стену перед нами.

– Вы в этом уверены, благородный дон?

– В чем именно, ретивый отрок?

Славик хмыкнул, но ответил:

– В том, что через минуту...

– Никоим образом, о возница небесных саней! Через секунд тридцать, не более того... Через двадцать... Что при известной скорости... Тут есть катапульта?!

– Стену откорректировать, что ли? – удивился Славик, плавно выписав поворот и теперь гоня глайдер вдоль циклопического сооружения.

– Нет, выбраться отсюда! – рыкнул рыцарь. – Не совсем ясно, кто из нас из средневековья!

– Вероятно, Вы, Энглион, – мило улыбнулась Рийни, – Уж Вы-то катапульту с баллистой не перепутаете... И глайдер с аэросанями...

– Если леди охота рисковать при забарахлившем правом моторе – милости прошу! – Славик поднял глайдер и перемахнул через стену. Вернее, попытался это сделать, но в верхней точке прыжка один из винтов остановился и легкокрылая машина завертелась волчком, ввинчиваясь в сугроб.

– Правый мотор? – крикнул сквозь гул и вибрации Джино.

– Левый! – ответил пилот. – Ни черта не понимаю! Держитесь, кто за что может!

– Кажется, я понял, что такое "блевательная карусель", – минут через пять прошептал Энглион. – Вот только не ясно, неужели народ за это еще и платит?

– Не платит, но в очереди стоит... – Славик откинул колпак кабины, и струя свежего ледяного воздуха вымела кисловатую атмосферу глайдера.

Приятно хрустнул снег. Морозец покалывал лицо. Юный контрабандист подошел к двигателю, помахивая гаечным ключом. И замер: двигателя не было! Вместо него из корпуса торчали острые металлические обломки, покрытые изморозью, словно какая-то невидимая тварь откусила мотор прямо на лету и теперь дожевывала его где-то под покровом снежной пелены...

– Похоже, у нас пробле... – начал было Славик, и в этот момент хлопнуло. Опершийся о кресло рыцарь все же зацепил за рычаг катапульты, и теперь по наклонной несся вниз, во двор замка. Славик проводил его взглядом и поправился: – Большие проблемы.

По небу медленно ползли серые облака, без остатка сожравшие привычную синеву. У самой кромки стены топтались несколько снежных вихриков. Они словно присматривались к неожиданным гостям.

Откуда-то снизу донесся глас Энглиона.

– Вот так и рождаются трехэтажные заклинания, – с ухмылкой прокомментировал Славик. – "Владыка, что значит сие заклинание, услышанное мною от достославного Сайты?.."

– Ребята, неужели среди вас нету джентльмена, способного помочь рыцарю выбраться из сугроба, или мы так и будем созерцать подметки его сапог, торчащие из снега? – развела руками Рийни.

– Джентльмены-то есть, – хмыкнул молчавший до этого Макс, – А вот катапульты закончились...

Поминая богов, Ирлана, угодников и прочие силы земные и небесные, Энглион все же выбрался из сугроба в метрах трех от своих сапог, присел на наст и принялся натягивать обувь. Он был похож на большого бурого медведя, который решил замаскироваться под белого и для этого нырнул в ров, полный мела. Сходства с полярным хозяином он так и не достиг, но зато со всех сторон сиял ослепительной белизной снежных пятен.

Не удержавшись от искушения, Макс скатал снежку и метнул ее вниз. Шлем басовито загудел, и вслед за этим юный контрабандист узнал много нового о себе и своих родственниках до седьмого колена...

Сэр Энглион, рыцарь:

Вас никогда не ошеломляли? В буквальном смысле, чем-то тяжелым, да по шелому? Приятного мало. Это как в бочке, по которой лупят палицами, только еще неприятней.

Мало того, что ента винтокрылка землян вытворяла при посадке, так еще и катапульта нашлась тогда, когда в ней уже не было необходимости, и я воспарил, аки архангел. Лечу, желудок перебирается куда ему поудобнее, к горлу, стало быть, ветер свистит... Ну все, думаю, вот ты, Энглион, и узнал, что чувствует дракон с перепою в горах. Жаль только, рассказать не смогу никому: высоко, как приземлюсь – не то, что рассказывать, а и еще много чего уже содеять не смогу! Интересно, а на том свете пиво есть? Если нету, то, пожалуй, это будет самое грустное в этой истории...

Лечу это я, лечу, и вдруг что-то как дернет меня за ногу! Чувствую -притормаживаю. Что за черт! Сугроб как-то медленнее на меня наплывает... И тут – холодно, темно, сапоги где-то сверху остались, а в одних портянках долго в сугробе не высидишь.

Попробовал было выбраться к свету, наверх. Хм-м-м, вот теперь я понимаю, как сэр Ульрик своими портянками от эльфийского отряда отбился! НО Я ЖЕ НЕ ЭЛЬФ!

Пока я чертыхался да лез к свету, снег позалез куда только мог. Мерзкое, скажу я вам, ощущение.

Вылез, сапоги натягиваю, струйки талой воды на коже ощущаю... Костер бы сейчас! Или даже кабину глайдера, там тоже тепло!

Глянул я наверх: и что же там делают остальные? Гляжу – летит! Сперва думал, что камень со стены сорвался, затем – что ядро. БУМ-М-М! Снежка! Стервецы! Минуты две говорил все, что думал о бросившем, прежде чем успокоился. И снова взглянул вверх. Макса уже не видать. Видно было только крыло упавшей на стену машины и длинноволосого мальчишку, втянувшего всех нас в эту авантюру. Интересно, как он меня туда, наверх поднимать будет?

Славик присел на краю стены, поглядывая на меня сверху вниз, пошевелил ногой, осторожно, словно нащупывая невидимые канаты вокруг, и, чуть оттолкнувшись руками, заскользил вниз. Словно Дракула из старого сериала, который нам как-то показывал Кевин, он спикировал прямо ко мне и присел рядом. Посмотрел вверх и крикнул:

– Эй, пионеры, так и будете мерзнуть, или все же пойдем дальше?

Макс, если не считать его пакости со снежками, оказался парнишкой посерьезней. Он не стал тратить время на театральные эффекты с левитацией, и просто возник рядом со Славиком, заодно телепортировав вниз и глайдер, и его пассажиров. Редкое зрелище – только что вокруг ничего, и вдруг прямо из пустоты возникает такая громада и люди. Я, конечно же, знаю, что земляне могут такие штучки проделывать, но вот наяву увидал это впервые. Так значит, и такое они вытворять могут. И вдруг зло меня взяло:

– Я че т не понял, ребята, – кричу я, посматривая то на Славика, то на Макса, – Эт что же, каждый из вас может вот так вот перемещаться?

– Почти все, – равнодушно ответили ребята, – А что?

– А то! Так зачем же тогда вам вообще все эти корабли, глайдеры и прочая дребедень? Почему мы полетели сюда на этой винтовой машине, а не переместились прямо в замок?

Славик посмотрел на меня грустно-грустно:

– И как ты это себе представляешь, рыцарь? – он говорил чуть замедленно, словно поясняя что-то нижнекласснику в школе. Так порой Ирлан пытался втолковать нам нечто запредельное, но полезное в деле, – Мы же не знаем, как выглядит замок внутри! А в место, которое не представляешь, попасть невозможно...

– Ну ладно, – отвечаю, – А картины, фотографии? Или эти, что на стекле живые изображения?

– Ну вот смотри сам: допустим, у меня есть фото этого двора. – Славик развел руками, словно обнимая весь двор. – Допустим, я перемещаюсь сюда. А в это время какой-то осел ставит тут столб. И что же мне, совмещаться со столбом, как филин с глобусом? Знаешь, мне еще на кол неохота... Не в Трансильвании, поди...

– Но можно же прыгать в пределах видимости... Или я не прав? – не унимался я. То ли вредность пробудилась природная, то ли холодная вода за шиворотом характер подпортила...

– Можно, – согласился мальчишка. – И каждый прыжок перенастраиваться наново... Знаешь, на глайдере быстрее будет...

– Ладно, умник, – я посмотрел на башню у горизонта и усмехнулся, как порой усмехаюсь в трактире, стараясь задеть противника за живое, -Перенеси-ка нас к самой башне. Надеюсь, у тебя хватит зоркости, чтобы разглядеть ее у горизонта?

– Хватит, хватит, – фыркнул Славик и... Башня словно прыгнула к нам. Она нависла над головами, сверкая зеркальными квадратиками льда, и в каждом из них отражался далекий горизонт, серая полоска стены и крошечные снежные вихрики, перепрыгивающие через нее и с любопытством толпящиеся у брошеного глайдера.

Мягкий пушистый снег ненавязчиво скрипнул под подошвами черных лакированных ботинок. Мы, как по команде, обернулись на звук. Шагах в десяти от нас стоял... Как бы это описать поточнее – мужчина в черном костюме и черной же рубашке, глаза закрыты непроницаемо-черными очками, похожими на солнцезащитные, в руке – черный же кейс. Единственное светлое пятно – кожа лица и русые коротко стриженные волосы.

– Нигде не спрятаться от налогового инспектора! – фыркнул Славик.

Я непонимающе взглянул на мальчишку, и тот пояснил:

– Такое ощущение, что он взял этот костюм напрокат в музее Второго Средневековья. Деловой костюм инспектора...

Что-то мне в облике этого джентльмена в черном сразу же не понравилось. Но что?!

– Да нет там ничего интересного, поверьте мне, – многозначительно изрек незнакомец, словно он уже излазил весь замок вдоль и поперек.

– А что же там тогда есть? – живо влез с вопросами Славик, – И в каких районах замка?

– Сквозняки... Повсюду... – незнакомец жестом руки очертил вокруг себя круг, – Прохладные.

– А что-нибудь кроме сквозняков, а? – не унимался мальчишка.

– Снег, ведь здесь зима. Стены, потолки. Впрочем, можете сами поискать, если вам так интересно.

– А лестницы, – влез в беседу Максим, – Лестницы там есть?

– Превеликое множество... Большие и маленькие... Парадные, винтовые, потайные... Впрочем, вы ведь все равно зайдете, увидите...

Макс вынул из-за пазухи маленький круглый медальон черного металла:

– А из подобного сплава лестница вам тут не попадалась?

На мгновение показалось, что незнакомец переменился в лице. Но только на мгновение. То ли удивление, то ли испуг, то ли зависть... Макс немедленно спрятал медальон, но все же переспросил:

– Так попадалась?

– Нет, такого рода вещей я там не обнаружил. Может быть, вам повезет?

Что-то резко звякнуло, словно в воздухе ударил тягучий колокол. Ох уж эти рефлексы: немедленно оборачиваться на звук. Впрочем – не я один. А когда повернулись опять к незнакомцу – его не было. Даже снег на месте, где он стоял, не был помят. И только тут я понял, что же так смущало меня в его облике: снежинки, падая на него, не таяли, даже на лице и руках.

– Налоговые инспекторы исчезают так же внезапно, как и появляются... – хмыкнул Славик.