Текст книги "Воскресенье - пришел лесник и..."

Автор книги: Владимир Талалаев

Глава 25

Женька и не собирался идти вместе с Максимом. Он слишком хорошо помнил старую-старую легенду, рассказываемую ему бабушкой...

...В самые недра Ледяной Башни Печали замуровали поверженного Князя Тьмы, дабы не мог он сотворить новых злодеяний в поднебесном мире, и запечатали двери сияющим заклинанием на древнем языке. И с тех пор томится он в комнатушке, пока не найдется злодей, что сотрет заклинание и вынесет богатырским ударом тяжелые двери. И тогда Зло вернется в мир, и вновь потекут реки крови и слез. Но на страже поставлен Ледяной Страж, дабы не пустить злодеев к заветной двери, и обратит он в стеклянное крошево любого, кто приблизится к той комнате.

Что поделаешь – кровь льется уже сейчас, и это не от Князя Тьмы. Может ли быть хуже? Или стоит все же отказаться от безумной затеи, повернуть назад? Но Дверь так близка! И руны сияют на ней первозданной белизной! Что делать? Ведь когда сочинялась легенда, то не знал никто ни о Земле, ни о бедах, принесенных ею! Кто знает – не в Князе ли спасение? Да, он злой. Да – убивал! Но вдруг именно он своим злом сумеет остановить зло землян? Убьет сперва своего освободителя? Пусть! Зато спасет планету... Ведь ему не надо для этого творить добро! Пусть сотворит зло, но против творящих зло миру, и это уже – спасение!

Дверь старая и замшелая... Сколько веков не касалась ее ничья рука?

Женька расстелил на полу сверток, достал из него свою привычную одежду, в которой он действительно любил ходить. Сбросил земные шмотки и нарядился. Теперь можно и дверь вскрывать...

Страшно касаться надписи – вдруг именно это и привлечет Ледяного Демона? А если попробовать просто толкнуть дверь? Глупости – это строилось на века, да и закрыто заклинанием Единого. Разве под силу сломать эту громаду мальчишке? Разве есть у него легендарная "богатырская сила"?

Женька отступил на шаг, другой, третий.. Допятился почти до развилки. И – ринулся вперед. Ударил плечом в темные доски.

Старые петли рассыпались в прах, и мальчишка въехал в тронный зал прямо верхом на упавшей двери. Взметнулись старые желтые листья – ими был щедро усыпан весь пол. Всколыхнулась вековая паутина, пропитанная бородами пыли. И в этом движении стало заметно, что в пылевом столбе посреди зала сокрыт трон с восседающей на нем фигурой.

– Владыка, я пришел, чтобы освободить тебя! – напряженно сказал малыш, поднимаясь с двери.

– А я просил меня освобождать? – фигура не шевелилась. Только голос донесся откуда-то из глубин, густой и красивый. – На двери ж ясным эльфийским языком написано: "Не мешать: думаю!"...

Пыль всколыхнулась: говорящий поворачивал голову к потревожившему его.

– Послушайте, молодой человек, что на Вас напялено? – в голосе Князя Тьмы проблеснули нотки удивления.

– Обычная одежка... У нас на Риадане все такое носят... – Женька чуть не сказал "носили", но темная фигура среагировала не на это.

– Где-е?! Как ты сказал называется Ваш мир? Риадан? Боже, сколько же веков я спал?! Не-ет, пора пробуждаться!!!

Сухо затрещала паутина, взметнулись облака пыли: сидящий на Черном Троне вставал...

* * *

Славик в который раз перечитывал сказки из Черной Книги... Кстати, ой, кстати были они, грустные и печальные... Такие, как эта...

"Любовь.

В одном веселом холме эльфов жил молодой эльф, и было-то ему всего лет двести. И как все эльфы считал, что нет веселей шутки, чем заманить в холмы человека и, продержав его лет сто, выпустить. Ну и рожа – ухохочешься.

В соседнем человеческом селении жила молодая девушка. И, конечно, как и все люди, понимала, что эльфы – злые и доверять им нельзя.

Но вот однажды... Заманивая девушку для очередного прикола, эльф имел неосторожность влюбится. А через лет 20 оказалось, что и девушка не может больше без веселых эльфийских скрипок, свирелей и наконец, главное, без... молодого эльфа.

Прошло еще 5 лет и они решили, что видать пора обрадовать свои семьи счастливой новостью. Первой пошла к своим девушка... Но вместо радости от постаревшей родни она почувствовала подозрительность и зависть к ее молодости.

А когда она объявила о своем желании вернутся к любимому эльфу, началось.

– Сразу было видно, что она ненормальная.

– Она продалась эльфам за вечную молодость!

– Моя дочь... Нет! Она мне больше не дочь!

– Но я просто люблю его...

– Продажная шлюха!

– Не-е-е-ет!.. Любимый, спаси...

Но молодой эльф мог только смотреть на костер, в пламени которого гибла его Любимая. Его руки были надежно связаны магией.

– Я люблю ее...

– Но она человек.

– Да он человеческий шпион!

– Он продался за ее золото!

– Убить его!

В тот вечер между холмом эльфов и селением людей протянулась радуга. К утру она рассеялась. Через много лет бессмертная душа девушки переродилась, или обрела покой в раю... А у эльфов бессмертных душ нет. Любовь..."

Какой-то шум отвлек мальчишку от созерцания страниц... Славик оглянулся. Ну надо же – думал, что хоть тут будет укромное местечко, а тут уже и Мерлин, и Игроки!..

Мерлин собрал Игроков на заброшенной стройке неподалеку от моста, за которым тянулась территория Директ-Коммендатуры.

– Мне надо оказаться там, внутри, и уничтожить эту чертову машину!

– Там защита...

– Я знаю. Но я все продумал. Смотрите: охрана тут, по периметру, -Мерлин прутиком принялся чертить в пыли. – А внутри только роботы и автоматы. Система оповещения срабатывает на любую магию. Если сигнал пойдет прямо из центра – пока охрана поспеет туда, пройдет пять минут и тринадцать секунд. Я это проверял, запуская магических "мушек". Мне, чтобы сжечь машину, достаточно двух минут с копейками. Так что я успеваю.

– И как ты окажешься там? Да ты только приблизишься к забору, как взревет вся сигнализация базы. Ты же нашпигован магией, как рождественская индюшка! А стреляют они мгновенно, – хмыкнул Броник Дегриз.

– Знаю. Поэтому я должен возникнуть сразу в центре, – он выделил это "СРАЗУ".

– Это невозможно. Там искажающие поля Защиты.

– Возможно. У меня есть Палантир. Настоящий, хотя и небольшой. Кто-то из вас должен пробраться туда и установить его у Машины Правосудия. Тогда я смогу спроектироваться в комнату через него. Смотрите, я покажу, как его активировать... – Знающие Мерлина заблаговременно ретировались к железным столбам. – Надо нажать вот здесь... – в панике остальные кинулись туда же. Остались лишь Владислав и Димка. Мерлин же тем временем продолжал: – Вот так. А пока он не активирован – он излучает магии не больше, чем пустая стекляшка... Кто возьмется за это?

– Считай меня маньяком, но я пойду... – коротко ответил Славик.

– Я с тобой, – добавил Димка, – И не отговаривай, у меня свой зуб на дядьку! С собой не возьмешь – все равно полезу!

– Мы с тобой! – подошли Дегризы. – Не то, чтобы нас это заинтересовало, но просто нам до чертиков надоела эта планета, и мы желаем вернуться обратно на Плюк. А этому мешают Поля. Вот и все.

Менестрель повертел в руках флейту...

– Я не пойду с вами. Но я заиграю у другого сектора. И когда там начнется тревога – ломитесь. Но не говорите, где именно полезете: я боюсь боли, и поэтому не хочу знать, чтобы не проговориться...

Когда ребята ушли, к Мерлину подошел черный силуэт в алом шутовском колпаке. Огляделся вокруг... Отбросил ржавую шпагу времен прежних войн.

– Бардак, бардак, бардак... Эх, не было Шуту работы... – и подтекстом фразы прозвучало: – Где мой клинок...

Мерлин провел рукой, и из сгустившегося на миг сумерка воздуха сиянием возник иной клинок, не виданный ранее на Риадане: сверкающее шпажное лезвие с солнечным бликом на режущих кромках, тусклый огонь древних рун ближе к рукояти и диковинная чаша гарды из черепа носфаратума, почти человеческого черепа. Юный маг протянул оружие Шуту и произнес при этом:

– Это Клинок Мести.

– Когда-то его звали Шпагой Печали, – заметил Шут, внимательно оглядывая череп гарды, – А еще – Молнией Канцлера. Мне знакома эта древняя сталь... – Шут склонил голову в поклоне признательности: – Благодарю тебя.

А затем рыцарским движением Шут преклонил колено и обратился к волшебнику:

– Благослови, Мерлин!..

И Мерлин произнес, впервые назвав вслух Подлинное Имя клинка:

– Благословляю тебя и Эстерниен. Доброй Дороги. Хоот векки.

Эхом отозвался преклонивший колено, серебром зазвучали древние руны слов:

– Эммер цусам. Флейк цу флейк!

Повинуясь мальчишескому озорству, Мерлин пропел полузабытую строчку из песни:

– "Значит, Дорога благословила тебя..."

– Вот только трава по колено осталась лишь в детских снах, – вздохнул Шут.

– Но остались еще детские сны... Значит – не все потеряно...

Глава 26

Коридоры были серыми и унылыми, утомляющими своим однообразием. Славик сбился со счета этажей и переходов, и стройный Мерлинский план теперь казался маразмом и безумием.

Казалось – не хватало только плесени на стенах, так это сооружение смахивало на склеп или заброшеную цитадель вампиров. Не верилось, что такой угрюмый вид имеют коридоры сияющего своей респектабельностью здания. Сияющего снаружи... Так порой гнилое нутро обнаруживается у вполне порядочных на вид людей: сегодня с тобой и клянутся в верности до гроба, а завтра продаются за вчерашний борщ и готовы всадить нож в спину.

Здание гнило еще с момента постройки: редко когда блистает непорочностью построенное на костях... Склад, устроенный в церкви, и тот проживет дольше, чем склад, построенный на руинах церкви...

А что же будет, если на месте руин старой церкви построить новую? Причем – той же веры, той же концессии? Что тогда? Ведь это все равно не реставрация! Впрочем – Второе Средневековье и его Новая Инквизиция внятно иллюстрировало эту гипотетическую модель...

Все это не имело ни малейшего отношения к зданию Директ-Коммендатуры, так же, как и сама Комендатура лишь названием была сходна со своей далекой предшественницей из начала двадцать третьего века. Названием да одной единственной фамилией: Аббингтон. Неужели истории повторяются так дешево? И снова будет кто-то молиться, с ужасом глядя на восходящую в зенит Грозовую Звезду?.. Сломанный шпиль, свечи в руках паломников, и звезды, зажигаемые светом этих свечей... И пепел кинувшегося в Оружие, пожертвовавшего собой...

Образы разрушились громким шепотом Димки:

– И куда ты прешь! Нам же тут налево, а не прямо! Мерлин говорил...

– Ты помнишь все, что он нам втирал?! – изумленно вскинулся Славик. – Он же треплется, как радиола! И колдует на уровне пятиклассника.

– Зато его колдовство работает и среди сигнализаций-распознавалок!

– Ага! Потому что МЫ тащим его к месту приложения! Потому что Дегриз-младший нарвался на луч, предназначенный нам! Потому что старший сгинул хрен знает где! И все ради эфемерной надежды! Пусть только попробует не сработать, я такое потом этому некоронованному экстрасенсу устрою, что век креслом пользоваться не сможет, да и табуретками тоже!

– Тише! – Димка прижал палец к губам. В наступившей звенящей тишине отчетливо цокали кованые подошвы армейцев из охраны Директ-Коммендатуры.

Как назло – вокруг ни открытой двери, ни ниши... Только окно, круглое и запыленное, разделенное на четыре фрагмента, занявших два этажа. В каждой секции – по манекену. В ближайшем – фигура менестреля с флейтой из бамбука. А в соседнем... А что, это мысль! Успеть бы: шаги ближе и ближе!

– Я думаю, что после случая в семнадцатом секторе вряд ли скоро кто угодно решится вторгаться сюда.

– Не знаю, Мальден, мне не очень верится в твою идею, что это просто детишки баловались, без всякой злой цели. Ты же знаешь, сколько злодеяний творилось во все века в мире, прикрываясь детьми. Младенцев кидали на клинки противника, как в "Легенде о Нарайяме", ребят гнали перед отрядами пехоты, прикрываясь ими, как щитом... Прикрываясь заботой о детях, писались разгромные статьи, по которым потом начинались громкие процессы, например -"Дело "кристаллистов"". И тут – кто-то послал мальцов, проверить ли тылы наши и оборонные линии или посеять панику и левые мысли, или скомпрометировать нас, попади мы в этих юных диверсантов – не все ли едино, зачем именно посылали? Скорее всего – ребята были местные, чтобы в случае выстрела – наверняка и наповал, это не наши с тобой супермены в коротких штанишках!

За разговорами вахта летит быстрее. Цокают шаги, льются слова... И неведомо, сколько таких дней впереди. Возможно – вся бесконечность...

– А Аббингтону все не сидится в покое, все благоустраивается да переоборудуется! – заметил Мальден. – Вон, опять манекен сменил! Тот, что "Молитва".

Действительно, манекен помолодел лет на десять и слегка потолстел. Вполне такой весь из себя Славик-контрабандист получился. Только одежка прежняя, наспех поверх своей собственной надетая. Блымает неоновая лампадка, обдавая неровным светом молитвенно сложенные руки. До обидного сильно чешется нос, как всегда, когда нельзя почесать его.

Сейчас присмотрятся солдаты – и попался Славик, а вместе с ним – и палантир Мерлиновский, и последняя надежда.

Резкий шум отвлек вояк – это помчался по ступенькам Димка, громко топая и хватаясь за перила. Следом зацокали сапоги. Редко кто догонит быстроногого мальчишку, но ведь и Патрули обучают не напрасно. Минут за пять все было кончено. Немедленно поднесли к руке пацаненка шприц-диск, впрыснули "сыворотку правды". Уж этот-то все расскажет! И с кем, и зачем, и когда!.. Он не кинется на лазеры, как это сделал младший из двоих обнаруженных раньше, упавший с дымящейся дырой в голове. Безвозвратно замолчавший. И не сожрет ударную дозу цианистого калия, как старший: жди теперь два дня, пока он реанимирует до приличного состояния... И это когда каждая минута, возможно, на счету!

И Димка заговорил, хотя и не хотел этого. Что поделаешь: против земной науки с местными ресурсами особенно не попрешь...

Но тех пяти минут, что он гонял солдат по галереям и переходам, оказалось достаточно, чтобы Славик добрался до газовой трубы. Оставался пустяк – всунуть шарик палантира внутрь и слегка подтолкнуть. И покатится он, пока не выскочит из свежепоявившейся дырки прямо над Машиной Правосудия! А там уже – Мерлина хлопоты! А самому можно домой, на боковую, отсыпаться после пережитого.

Ат, черт! Ошибся таки этажом! Газовая трубка этажом ниже! А тут -комната, С компьютером, с обоями, неравномерно припорошенными пылью из вентиляторов. Точная копия комнаты Машины Правосудия! Зачем?! И кабель идет вниз по свинцовой трубе! А машина-то – "кентавр": в знакомом "АГАТовском" корпусе материнка нейрокомпьютера, устаревшего, но все же превосходящего по быстродействию и современные "Мягкие Платформы". Кабель к Машине внизу... Хе, так вот оно как – "беспристрастная лотерея"! Ну и ну! Выходит, машина внизу считает, но как только у нее появляется "выигрышный" номер – эта вот "тварь сверху" перетасовывает таблицы, подставляя под вычисленный номер того, кого ей задали в программе. Интересно: кто же на самом деле выбирает жертвы для казней? Кто тот "теневой кардинал"? И зачем?..

Мальчишка яростно дернул кабель, и тот внезапно легко вылетел из трубы, искронув на оголенных участках.

Ну вот и все! Палантир оказался таким же тусклым, как и перед походом. Славик покачал его на руке, задумчиво посмотрел... Руки сами вспомнили последовательность касаний. Хрустальный шарик внезапно просветлел, становясь совершенно прозрачным и сияющим. Сейчас взвоют сирены антимагической защиты... Сейчас Мерлин почувствовал Вызов. И готовится к прыжку.

Легким движением руки мальчишка уронил хрусталь в свинцовую трубу. Блеснув в несуществующих лучах, палантирчик упал прямо на клавиатуру Машины Правосудия. Глядя в кабелепровод, Славик увидел, как промчался по клавиатуре невесть откуда взявшийся черный кот, под которым не нажалась ни одна клавиша, хотя зверюга была толста до неприличия.

Палантир засиял, аки маленькое солнышко, и в сиянии возник Мерлин. Он, видимо, долго готовился, потому что извергнутый им сноп искр воспламенил ковер на полу и стулья. Молния сорвалась с рук юного мага, взмывая к потолку и оттуда рикошетом низвергаясь в электронные недра ненавистного компьютера. Зашипело короткое замыкание, грохнул гром...

Услышав шаги спешащей охраны, Славик счел за благоразумное не дожидаться их появления. В конце-концов свою часть контракта Славик выполнил безукоризненно: доставил палантир по адресу и установил, не забыв активировать. Теперь можно и отдыхать. Домой! Скорее домой!..

Глава 27

Мерлин:

Чтоб я еще хоть раз передавался через палантир? Ну уж нет, извините премного, но фигушки! Лететь по блеклому туману, не различая, где верх, где низ... Не помня, когда это началось, не зная, когда закончится...

Почему-то в голову влазят стихи. Незнакомые, они словно сами рождаются в этом полете, словно нанизываются на меня, пока я мчусь вперед. Кто знает, сколько веков они тут ждали, чтобы прилипнуть к путнику?.. И меня ли ждали они, или достались совсем не тому, для кого росли?

 
Туманный урок... Из него пару строк
Разобрал... Нет, скорее почувствовал,
Но от этих двух строк пробежал по душе холодок,
Пробуждая шестое, седьмое чувство.
Я, как тяжелый спутник, мчу, сокрушая пространство,
Не различая, где запад, где восток,
А в сердце пылает яростно и жарко
Туманный урок...
Клочья бумаги, цифр колонки всюду летят
Перфокарт, перфолент, дисплеев,
Принтеры злобно скрежещут, скрипят,
Засыпая пеплом помпеи...
Этот пепел белый бумажный совсем
Мир с любовью вскоре засыпет, раздавит.
И помогут не только компьютеры, ЭВМ,
Но и прежде всего – наша перфорированная память!
Вот веревка перехлестнула мне путь,
Чтоб остановить, задержать, спасти,
Но я уклоняюсь, я как-нибудь
Сам пройду по жизненному пути.
Я иду, сквозь тьму держа курс,
За витком пробивая виток,
И опять то чувство стыда и слабости
Наплывает, как запах пряности,
Набегает, как в мыслях гадости,
И опять я не понял туманный урок,
Ну и пусть, ну и пусть...
Снова мысли хотели сказать
Мне о чем-то большом.
Но опять не сумел их связать...
Старый дом...
Окна выбиты, внутри холода.
Это смерть!
Только с неба нашептывает звезда:
– Так не сметь!
Мыслить так не сметь!
И опять за витком я пронзаю виток,
И опять
Старый дом, дом пустой,
Мой пустой старый дом так родной
Я хочу вспоминать.
Пятьсот сорок семь... Навязалось число
В памяти, как в перфоленте...
Пьяных ежей или камней (слез?) в доме том
Исчисляю число я трещинами на постаменте...
В электронный наш век, чтоб машиной не стать,
Мало – плакать!
Надо снова – опять, и опять, и опять
Тот туманный урок вспоминать, постигать,
И афиши машинного мира срывать,
И сжигать, распылять, и опять возрождать
Нашу память – живую память!
Эти странные снова вперед и назад
Прыжки, как углов и домов лабиринт. Столкновенье.
И опять, и опять
Не могу я понять,
Что творится с моим поколеньем.
И опять хоть на байт, хоть на бит тянет мне
Стать рациональней,
И опять в электронном сгорю огне,
Став машиной своих желаний.
Но когда-то заплутавший в триггерах огонек
Вновь напомнит Туманный урок...
 

Стихи из ниоткуда, и слова незнакомые, половину их и не слыхивал никогда... Смысл не ясен, только ощущение стремительности и тревоги, да чувство, словно в чужую спальню по ошибке заглянул... Гадливо так...

Кто бы ни обронил эти мысли – он был явно не с Рокласа. Чужой...

Дорога кончилась так же внезапно, как и пришлые стихи – просто оборвалось марево, и тусклая дымка, казавшаяся единственной реальностью, за которой привычный мир казался миражом, сама стала миражом, а комната с нагромождением электроники уплотнилась и стала реальной. В руке оказался холодный, как зимняя ночь, шарик карманного палантира. Он вибрировал, и вдруг раскололся на крохотные кусочки, впившиеся в ладонь.

Я ругнулся, не стесняясь. В конце концов, я был во вражеском стане, где благородство и изысканность речи не в чести...

Мои фразы воплотились в искры, разметавшиеся вокруг. Несколько из них попали мне за шиворот, и в порыве болезненного вдохновения я что-то таки выкрикнул. Крик мой сорвался ослепительной молнией, треснул в потолок и скользнул вниз, разнося в клочья стоящие ящики с электроникой. Ненавистный "Агат" полыхнул факелом. Больше он уже никого не засудит! Но в тот момент я совершенно не радовался этому. Надо же – столько ждал этого мига, а теперь стою дурак дураком и пытаюсь вспомнить, что же я такое выкрикнул, что получилась эта красивая молния...

Глава 28

Лорд Аббингтон подошел к охраннику на стене:

– Почему ты стрелял?

Разжалованный господином Траффолдом экс-агент КосмоПола равнодушно ответил:

– Да, мальчишки внизу возились, – о том, что стрелял над головами, разумеется, ни слова.

Лорд-Генерал улыбнулся:

– Ну, если мальчишки, то ладно... Надеюсь – хоть в кого-то, но угодил... Я похлопочу о знаке отличия для тебя...

Возле соседнего поста звонко упал камешек. Охранник нагнулся, оглядываясь, и тут же упал, оглушенный сильным ударом гарды. Черный Шут выхватил у падающего хромированный автомат с длинным магазином, торчащим вбок. Одиночным выстрелом свалил спешащего на подмогу, оставив дырочку посреди аджны. Спрыгнул со стены и метнулся вдоль построек, все ближе и ближе к цели.

Темный силуэт метнулся вбок и пропал. Остался только запах горелого. Лорд прислушался. До его слуха донеслось противное шипение. Шнур! Кто-то зажег старинную взрывчатку, не пеленгуемую современными детекторами...

Посмеявшись в душе над неудачником, Аббингтон плюнул на фитиль и погасил его. Затем кинулся за скрывающимся. И потому не видел, как к решетке, за которой лежал фитиль, подошла сумрачная рыжая девица в черном костюме с багровой вышивкой. Она проводила взглядом военизированного лорда, а затем приоткрыла рот, выпустив длинную струю жаркого пламени. Огонь лизнул фитиль, и тот вновь весело заискрил.

Вытерев уголки губ от копоти, незнакомка направилась к выходу из здания. Она считала свою миссию выполненной.

У самого порога валялся небольшой диск черненого металла с обрывком цепочки, выскользнувший из карманов Аббингтона. Девица пнула его. Раз. Другой... Подняла... Осмотрела...

Славик метался среди пламени, а этажом ниже так же точно застрял Мерлин. Выхода не было: генераторы еще не остановились, и это убивало последние шансы на спасение.

В отчаянии Славик прижал руки к вискам. Что-то сильно надавило... Ну да, подарок этого, "альвьера", кажется! Неужели не сработает?

Кольцо сработало, прочистив дорогу до самого забора. Клочья сооружения просто разметало по сторонам. Стоило бы выстрелить еще разок, чтобы помочь выбраться Мерлину.

Но его уже выводил из комнаты высокий охранник. Славик не знал Мальдена, но почувствовал, что угрозы тот не представляет, напротив – его помощь весьма кстати... А раз так – бегом к забору!

Невдалеке Мальден открыл калитку и вытолкнул Мерлина наружу.

– Брысь! Беги, дурак! Как только скроешься – я открою пальбу и подниму тревогу! Мне ведь мое место еще не наскучило!

И вскоре залаял небольшой пистолет.

К Мальдену неслышно подошел Серж.

– Ты отпустьил йего?.. Не дергайся, у тебья нет патронов!

– Сдашь меня Аббингтону? – равнодушно поинтересовался бывший Черный Колдун Риадана.

– Не-а, мы уйдьем с тобой... – ответил КосмоПолец.

– Чего это?

– Я стрелял в воздух, над головой, а он мне говорит – если мальчишки, то правильно, что в них стрелял! – Серж злобно сплюнул на пол. – Гад!.. -можно было не пояснять, о ком идет речь.

– ТЫ идешь... Я останусь тут... У меня тут есть еще... – и Мальден косо ухмыльнулся, – ...дела...

Аббингтон так и не успел вновь погасить фитиль. Мальден налетел на него, как коршун на перепелку. Завязалась самая обыкновенная драка с мордобоем. И в самом ее разгаре громыхнуло! Обломки стен и драгоценного оборудования брызнули в стороны, сметая все на своем пути. Генераторы прекратили свое существование...

– Молодой человек... – человек в форме Патрулей Лояльности обратился к стоящему среди Игроков Сережке.

– Охранник! Что тебе надо?!

– Я хочу встретиться с Вашим Королем. Вы проведете меня.

– Ты думаешь, что я спятил?! Я не изменник! – отозвался мальчишка.

– На мой пистолет. Если посчитаешь, что я лгу или угрожаю Вам -пристрелишь меня, – и экс-агент КосмоПола Серж протянул табельное оружие пацану.

– Да ну, он у тебя и не заряжен... – сморщился Сережка Аббингтон.

– Да?! А ну-ка, разойдитесь... – Серж выстрелил, выбив фонтанчик кирпичной пыли из ближайшей стены. – Так что?

– Идем... – лаконично сказали ребята.

Шут вытер мокрое от пота закопченное лицо, но только еще больше размазал разводы сажи. Эстерниен словно прирос к левой руке, и никакие силы мира не смогли бы разжать онемевшие пальцы. Стоном вырвался вздох:

– Эх, не было Шуту заботы...

И было это не разухабистое "Э-эх", а скорее просто вздох, усталое такое "Ф-х-х...". Но было в нем и спокойствие от сознания выполненного долга, и какая-то неясная еще тревога, словно главная битва – пока впереди...

Он не заметил, что одежды его вновь стали белы. Не обелились, нет. Их просто словно припорошило белым бумажным пеплом... Или снегом. Так иней ложится сединой на виски. Так лед скрывает тьму омутов реки... Ледяной Шут...

* * *

Из письма Загорского Артагорту:

"Приветствую, Арт!

Как видишь, я вновь "в законе". Твой проникатель благополучно отдыхает в моей башне. Можешь взять его, если соскучился по нему, но он просил, чтобы ему не меняли больше оболочку: ему эта понравилась...

Спешу подкинуть тебе букетик новостей к твоей газете. Ты ведь еще не собираешься на пенсию, надеюсь? А если и собираешься – то все равно сообщу, в мемуары занесешь!

Знаешь – воистину нет существа страшнее, чем ЧЕЛОВЕК. Ни одно живое существо не придумало механизм для уничтожения себе подобных. Ты ведь помнишь все то безумие, что последние пару лет творилось на Земле и Риадане? Я все же выловил причину всей этой дегенерации и регресса. Человек опять сам создал себе грабли и сам наступил на них, чуть не вернувшись обратно в обезьянью шкуру, хотя, может быть, как раз настоящее возвращение к обезьянам было бы и лучше: несчастные приматы до таких чудовищных вещей не додумываются. Даже Саурон и Мелькор из книг Профессора кажутся такими милашками по сравнению с землянами, как это ни горько признать.

В своем организме я выловил нанаробота столь громадного, что мои приняли его за клетку... Он отлавливал контактирующих с ним и перепрограммировал их. И они внушали человеку мысли об Уходе. Уходе насовсем...

Два с половиной года назад я отправил Рафика на расследование одного дела в Массачусетсе. Ты помнишь – это когда мы посоперничали из-за статьи. Тогда там нашли первейших в истории человечества нанароботов, созданных Пентагоновскими учеными еще в 1996 году. Найденные нанароботы были мертвы и поломаны, и я, как осел, успокоился. А получилось, что обнаружены были лишь сломанные, и только потому, что живые нашли приют в телах добравшихся до них археологов, а оттуда эта зараза расползлась по всему миру...

Разработчики этих чудовищ стали и первыми их жертвами... Они создали эксцесс, после которого их просто ВЫНУЖДЕНЫ были залить бетоном... Вот так они и УШЛИ... А их творения продержались все эти века и уже в наши дни вернулись к своей черной миссии. Единственное, чего не учли разработчики -что жители Земли к нашим дням не привязаны к своей планете намертво, и поэтому Уход для большинства из них воспринялся не как коллективное самоубийство, а как переселение все дальше и дальше от своей прародины...

Скоро у народа будет грандиозное похмелье! Я запустил свою модификацию нанаробота-антивируса. Смешно – но когда их много, то они образуют пыль красного цвета... А, ладно, ты не землянин, этой тонкости не поймешь... Главное – что они уже расползаются по миру... И по Риадану, и по Земле... Это – мой подарок народу к 1 Мая, скажем так... А в положенное время они разом сработают, и тогда с вирусом будет покончено. И начнется "послепраздничное похмелье", когда народ наконец-то сообразит, что он натворил... Спросишь, почему они сработают одновременно, а не по мере распространения? Перестраховываюсь на случай возможных контратак...

Сейчас я улетаю на Иланэ, к Причальной Паутине. Там хочу повидаться со Смотрителем Кораблей... А заодно подыщу тебе еще пару новостей на передовицу.

Твой Яромир.

30 апреля 2509г.

P.S. Если ты решишь, что я сбегаю – то ошибешься: я просто не хочу видеть всего этого кошмара... Похмелье – всегда жутко, но ТАКОЕ КОЛЛЕКТИВНОЕ – сюжет для фильма ужасов!

P.P.S. Не забудь – через час начинается Вальпургиева Ночь! Шаманить будешь?"