Текст книги "Воскресенье - пришел лесник и..."

Автор книги: Владимир Талалаев

Соавторы: Георгий Дубинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

Глава 23

Славик перерисовывал руны на бумагу, стараясь скопировать их как можно точней. Не спорю – проще было бы их отснять на видео или фото, но камин словно издевался над юным контрабандистом: на снимках вместо рун была какая-то расплывчатая изменчивая масса. Только крылатые демоны оставались неизменными.

Внезапно что-то изменилось. Словно каменные демоны ожили и впились в мозг мальчишки. Попытки заблокировать сознание оказались безуспешными, и безобидная гордость дворянских зал намертво вцепилась в несчастного контрабандиста. Кажется – камин искал что-то в сознании паренька, проверяя его и тестируя вновь и вновь.

А затем по камню камина прошла рябь, и вместо него возникла невысокая фигура из грубого сероватого металла, чем-то напоминающего плохую сталь.

– Терминатор, – глупо улыбнулся Славик.

– Вечьер добрьий! – проговорила фигура со страшным акцентом, – Я нье есть тьерминатор, я йесть кальвер. Но йето нье на много быть отличаться. Долгие врьемена я иметь смысл искать и ждать именно Вас!

– Меня? – ошалело переспросил Славик. – Вы из КосмоПола?

– Нет. Очень большая просьба-заказ Из Далека! И Вы лишь исполнять его можетье!

– Ага, значит – заказчики. И ждут в Городе Гоблинов лет так под сто.

– Нет. Под тысьяча. И не из Города Гоблинов. Вы наверньяка ничьего не слышать о Киммерии.

– Ну, обижаете! – фыркнул мальчишка, – Я старые книги про Конана сотни раз читал!

– Не Кимерии, а Киммерии. Это два совершенно разные государства... миры, по-вашему. Что-то вроде другая планета.

– Ага... И им, значит, нужна инфа, что за тысячу лет не устаревает... Вынужден огорчить – у меня Гомбовского Колечка нету.

Кальвер посмотрел прямо в глаза мальчишке:

– Нужна "инфа" в прошлое, многие тысяча лет назад было. Ты лететь и говорить то, что тогда станешь знать ты. Тебе в помощь и в оплату два предмет! – и кальвер протянул Славику два кольца. Одно – черное и гладкое, с небольшой прозрачной, слегка светящейся белесым, сферой, больше всего смахивающей на алмаз. Второе – серебристый граненый перстень с крупным синим камнем чудесной симметричной огранки.

– Когда и куда лететь? – тут же спросил мальчишка.

– Нетьерпеливый Вы. Сперва слушать о кольцо. Черный – это обычный "БА-БАХ!", раз – и пол-замка нету! Второй кольцо Вы знать позже, тогда, когда Вам надо лететь.

– А я и сейчас готов! – пожал плечами Славик.

– Сейчас Вы не понять и не знать то, что нам надо! По поводу второй кольтсоу могу сказать один э-э-э... стих.

Огонь из пасти полыхнет.

Дракон взлетит, когда поймет.

– Это что – пророчество? – удивился мальчишка.

– Нет. У нас никогда нет Оракулов. Это – намьек. Долгосрочный намьек. А тьеперь я иметь честь с Вами раскланьяться. Моя миссия завершена. И я возвращаться на базу. И еще – очень опасайтьесь компьютьер с именьем камнья Меркурийя, который глупьее, чьем его хотьят видьеть! – и с этими словами кальвер обрушил на пол мощный поток голубоватого света. С резким, режущим уши звуком пространство под его ногами вздулось, как мыльный пузырь, и поглотило посланца. Затем картина всколыхнулась, и все стало, как прежде. Только кальвера не было.

– Засланец, – улыбнулся нежданному слову Славик, – Киммерийский засланец!..

Глава 24

Маленький король парил в облаках. Впервые в жизни он наслаждался чувством полета не во сне, а наяву. Он вцепился руками в кожаное сидение, и методично вертел педали спортивной авиетки. Конечно – полет на лайнере или космоботике комфортнее, но что может сравниться с чувством, когда сливаешься с крыльями над головой и ощущаешь дрожание винта, послушное твоим нажатиям на педаль. Внизу расстилается диковинный город, островерхий и узорный, а ты паришь над ним в сонной вышине, словно гриф. Паришь и высматриваешь все самое интересное, необычное, чудесное... Можно прожить тысячу лет – и не увидеть и сотой доли чудес этого города...

Знал Загорский, что подарить малышу... Угодил. Ведь подарил он малышу не просто авиетку. Он подарил ему небо. Подарил полет. Подарил свободу и близкий щебет высотных птиц... Такое не забывается...

Причудливой горой, сумрачной и какой-то взлохмаченной от лепных узоров, наплывал храм. А может, и не храм... Усыпальница... Или дворец... Или публичная библиотека...

Малыш облетел громаду вокруг, и с освещенной стороны полыхнуло жаром золото. Словно пламя. Дворец... А снизу он кажется совершенно другим...

Летучее Величество склонило голову и, поддавшись искушению, смачно плюнуло вниз. "Когда спущусь – попробую разглядеть, куда угодил... И если не промахнулся мимо купола... Промахнулся..."

– Извините Яромир Савельевич, я нечаянно!

Снизу раздалось несколько замысловатых построений, сводившихся к тому, что чайки обычно менее меткие, а желание плюнуть вниз может возникнуть только у сына шакала, внезапно обретшего крылья... Однако все это сопровождалось такими сравнениями и эпитетами, что перед Загорским склонил бы голову любой скальд.

Сделав еще один круг над дворцом, молодой человек пришел к выводу, что спускаться ему рановато. Значит – можно наведаться еще куда-нибудь. Например – пролететь над школой соседнего монастыря. Эх, жаль, что яблоки кончились...

Оставалось спикировать и пройти на бреющем прямо над бритыми головами послушников.

Бедный Король! Его мягко схватило что-то огромное и упругое, словно желе со всех сторон облепило. Самолет повело вбок, подержало на одном месте, а потом поставило во дворе монастыря, как ребенок ставит модельку на полку. Чей-то вкрадчивый голос шепнул:

– Будешь трогать монахов – в другой раз дам ИМ свободу действий. Они как раз ищут, на чем бы поупражняться в левитации...

Мальчишка взглянул вверх. Невысоко над ним парил элегантный золотой дракон.

"Император императора..." – подумалось властителю Западного Риадана. – "Интересно, он всех своих подданных так защищает, или для монахов скидка за праведность? Эх, упрошу Славика, пусть научит таки левитации... Тогда посмотрим... Повеселимся..."

Однако – стоило взлетать. Не торчать же тут, как тот синий страус в клетке!

Юный Король огляделся... Плюнул... и вылез из седла: носом авиетка упиралась в тысячелетний ствол дерева, а хвостовое оперение подпирало забор.

– Ребята! – обратился он к стоящим неподалеку монахам, – Есть предложение: вы вытаскиваете ЭТО на середину поля, а я дам каждому прокатиться по кружочку.

В рядах монахов и послушников прокатился ехидный смешок, и малыш с досадой подумал, что возвращаться, кажется, придется пешком... А так приятно было летать!..

Однако монахи решили, видимо, помочь правителю соседней державы... По-своему... Они подняли авиетку, но не руками, а левитирующим заклинанием... Крылатый велосипед медленно и величаво поплыл к середине тренировочного поля, а вокруг него, как спутник вокруг планеты, носился по орбите не успевший отскочить венценосный мальчишка. Кажется, он хотел что-то выкрикнуть, но сдержался, подавляя порывы тошноты...

Вдоволь натешившись, монахи сняли чары. А затем, проводив глазами улетающую шаткую авиетку, взяли деревянные палки и вернулись к прерванному занятию: избиению деревянного тренировочного дракона.

Когда Яромир Савельевич более-менее очистил свой мундир от небесного подарка юного Величества, он направился во дворец. У входа стояли два вечно улыбающихся охранника с парадными улыбками на физиономиях. Интересно, дома женам они так же улыбаются?

В проеме между стражниками появился император. Он был, как всегда, в своем золотом наряде и высокой шапке-короне с гнутыми фигурами парящих золотых дракончиков.

– Добро пожаловать, – сказал он Яромиру, указав на вход. – Надеюсь, Вы не откажетесь разделить со мной чайную церемонию...

Загорский мысленно поблагодарил схожесть здешних церемоний с известными ему земными, а заодно проклял изобретателя этой самой церемонии. Прийдется час потерять на этот ритуал вежливости, не менее...

– С превеликим удовольствием, – сказал он вслух, – Для меня это будет большая честь...

Расположившись на циновках у небольшого возвышения, Загорский наблюдал все таинства и действа, связанные с созданием ритуального напитка, и с тоской вспоминал керамический заварной чайник и прохладный чай позавчерашней свежести. Климат располагал к неимоверному поглощению жидкостей, а тут -смотри на завариваемое – и жди... Грустное зрелище... Душераздирающее зрелище!

Наконец император разлил ароматный напиток по деревянным чашечкам... Беседа текла мирно, уютно... В такие доверительные моменты легко решаются даже самые сложные политические вопросы...

– Я не против, чтобы земляне посещали наш город, – говорил император, – Тем более что туризм – явная статья доходов в нашем государстве... Но у меня будет встречная просьба к вам. Нам хотелось бы, чтобы вы наладили регулярное сообщение между Землей и Риаданом, ну, например, раз в месяц, чтобы наши жители могли бы посещать родину наших предков...

– Как Вам известно, земляне устроили свое поселение в устье Матери Всех Рек. Учитывая наш с Вами договор о взаимоотношениях, мы наладим удобное транспортное сообщение между Гортом и нашими поселениями. А у нас уже есть полностью оборудованный космопорт, кстати, с регулярными ежедневными рейсами по всей галактике. У вас же тут я не советовал бы строить свой космодром: вибрации при старте кораблей вскоре разрушат ваши хрупкие каменные постройки, а они очень даже красивые, так что я себе потом не смогу простить способствования в разрушении этого великолепного памятника архитектуры.

– Я очень ценю Вашу мудрость и Вашу заботу, Загорский-сан, ибо в прозорливости о последствиях деяний Вы напоминаете мне некогда соседствовавшую с нами на Земле Японию и ее обитателей...

Загорский явно не знал, как прореагировать на сей комплимент, и только уныло подумал: "Ну да, знал бы я хоть сотую долю последствий того, что натворил за свою жизнь!.. Хе! Похоже – я заразился архаическим почитанием старины от Хранителя Корабельного Кладбища... Дракон бы посмеялся..." -настроение портили не только подобные мысли, но и затягивание Чайной Церемонии: так пахнет, а пить еще рано...

– Меня вот интересует, – добавил Загорский просто чтобы разбить молчание, – Как ваш город оказался тут, на Риадане?

– Перенесся. Мне знакомые помогли в этом...

– Уж не маги ли Шамбалы?

– Ой, не стоит их поминать! Они были тогда агрессивны, из-за них-то мы сюда и ушли! Впрочем – я не могу злиться на них – они нападали, ибо были обмануты. Их обманул Предначальный Дракон, в изгнании своем добравшийся до Земли. У него был зуб на меня, но действовать в открытую он не стал, как и всегда.

– Дракон?! За всю свою жизнь я знал только двух драконов, а видел лишь трех. И то третий был на старом гоблинском фото.

– Да утолите мой интерес: кто же первые два?

– Второй – Вы, когда юного короля проучивали над монастырем. Впечатляюще смотрелось, признаюсь! Но не сердитесь на него: он еще молод, любит подурачиться и ищет приключений на свою голову.

– А первый дракон?

– Да ну его, это мой шеф! Он не то, чтобы дракон на самом деле, но за хватку и манеры это прозвище ему давненько приклеили, чуть ли не в конце двадцатого века!

– Друзья, которые мне помогли перенести город – тоже были драконами... – с этими словами Император встал и подошел к резному ящику красного дерева. Переставил с крышки подаренную Загорским нейтритовую статуэтку Мельтора, щелкнул замочком. Порывшись, он извлек из ящика шелковый свиток и бережно развернул его.

– Это и есть мои друзья-драконы.

У Яромира хватило выдержки не выдать, что физиономия одного из фиолетовых творений была копией того, с фотографии. Мир тесен, что тут поделаешь... Вот так начнешь смотреть семейные фотоальбомы – и...

– А где же они сейчас? Мне бы очень хотелось наладить тесный контакт с их цивилизацией.

– Не знаю... Последний раз они залетали в гости чуть ли не тысячу лет назад...

– Грустно... А почему Предначальный Дракон на вас был зол? Если это не секрет, разумеется.

– Не секрет. Предначальный когда-то правил нашим миром, миром Настоящих Драконов. Был он жесток и зол, но это было и хорошо: с ним в паре мы образовывали настоящий Чи. Я – Светлый и добрый, он – Темный и злой. Круговорот энергии Чи невозможен без одной из сторон... Инь переходит в Ян, Ян – в Инь... Иначе теряет смысл гармония... Но Предначальный решил со временем забрать себе всю власть, и повел против меня целую войну, где сплетен и лжи было больше, чем метания пламени, где удары со спины были в почете, а открытый бой считался уделом трусов... И тогда я сбежал, и поселился на Земле. Именно сбежал, ибо нет чести в обречении своего мира на потерю гармонии. А чтобы забыться – я стал помогать одному из земных народов... Постепенно стал их Императором, отстроили все вместе хороший город, вот этот вот самый... К счастью – мой родной мир не стал мириться со злом Предначального, и изгнал его. Но, на беду мне, он нашел Землю и меня на ней... И тогда на мой город ринулись толпы оболваненных им обитателей Шамбалы. Конечно – жители ее гордятся своей мудростью и прозорливостью, но где им устоять перед словами и убеждениями Предначального Дракона... И тогда я решил не отступать более, но жизни обитателей моего города таяли одна за другой... К счастью – на помощь пришли братья-драконы из этого мира, не знающие о других драконах и мирах, но готовые помочь... И мы ушли сюда, а Предначальный остался где-то там, на Земле: сменив тело на людское, он привязал себя к миру людей, хочет он того или нет...

Помолчав, Император добавил извиняющимся тоном:

– Простите, пожалуйста, но своими разговорами я так отвлек Вас, что наш чай остыл... Прийдется вылить его. Вы не возражаете, если мы начнем церемонию с начала?

– Да что Вы, конечно же нет! – сказал Загорский, ибо других слов у него уже не находилось...

Глава 25

– День добрый, пани та пановэ! – Загорский окинул взглядом присутствующих, – Как вы тут без меня поживали? И откуда тут это очаровательное создание? – он кивнул в сторону девушки в зеленом наряде.

– Собственно – это ко мне, – полковник Гельберг оставался невозмутим, – Насколько мне помнится, ни одна инструкция не возбраняет посещение штатскими служебных лиц, если те не находятся на секретных объектах. А приемная секретным объектом не является согласно параграфу два вывешенного на двери приемной регламента.

– Штангенциркуль ты наш! – рыкнул Загорский, – Ты хоть бы с дамой меня познакомил, да стул бы ей предложил, а то я не уверен, что ей комфортно на твоих коленях. Вот так оставишь вас на пару деньков – и уже в приемной не СБ, а бордель! И не надо цитировать мне Даля, его определение слова "бордель" мне известно! Ладно, так что тут нового произошло? А то в городе такие взгляды на меня кидали, пока я сюда шел...

– А кроме взглядов ничего не кидали? – осведомилась милым голоском девица.

– Нет. А должны были?

– Не знаю. Собственно – ничего особенного не произошло, если не считать, что вчера ночью Ваши подопечные из Вашей же башни решили на практике проверить почерпнутые из книг знания о мотоциклах. К счастью, сия замечательная мысль пришла им ближе к полуночи, так что видел их не весь город, а у тех, кто видел скелетов в кожанках и на мотоциклах – был огромный шанс убедить себя, что все это лишь сон...

– Какие скелеты?! Какие мотоциклы?! – обалдел Загорский. – Что за бред?!

– Скелеты – обычные, вмеру нахальные, с косами и цепами. А мотоциклы – с ближайшей автостоянки, их там более нету.

– И... где же они?

– На переплавке, как и всякий утиль. Назад в башню ваши всадники пешком добирались... Опять же – через весь город...

– Какие к черту скелеты! – заорал Загорский, усиленно делая вид, что он тут ни при чем, – Тут что, в мое отсутствие кто-то в моей башне фильм ужасов снимал?!

– Ну... те самые, которые Вы оживили... – неуверенно начал Гельберг.

– Они что же, сами Вам это сказали? – язвительность шефа 14-го не знала границ.

– Так точно, когда въехавшего на своей таратайке в витрину сюда для дознания доставили.

– У Вас и скелеты говорят... Хорошо же, небось, это дознание выглядело... Что ж Вы его не задержали?

– Дык он же мне удостоверение свое прямо в физиономию ткнул! Вами лично подписанное! Я, ясный пень, не поверил и запер его в кутузке. Так он по частям через окно сбежал и на улице-то собрался, терминатор недобитый, блин! Мистика сплошная!

– Стыдно, полковник! И Вы, в наше-то время, верите до сих пор в магию?

– А что мне еще остается? Тут вот намедни с Земли пришел Вам ответ на Ваш запрос по "Некрономикону"... Я его в папку "Входящие" положил...

– Ладно... Замнем для ясности... Надеюсь – твоя красавица на рынках сии сплетни не станет размножать делением? В смысле – делиться с окружающими?..

– Фи, офицер, а ведет себя как поручик! – скривилась леди. – Я, между прочим, не сплетница, и даже не журналистка, в отличие от подошедшего сейчас к двери с той стороны...

– Вы видите сквозь двери? Вы, кажется, несколько старше нынешнего странного поколения...

– Я просто не страдаю плохим слухом, – мило улыбнулась красавица, -а журналист там спорит с Коваленко, стоит ли ему входить, или пусть все сам майор Вам пересказывает...

– Что там еще случилось! – громко сказал Загорский, – Заходите оба!

Голоса за дверью смолкли, а затем вслед за Коваленко в комнату зашел высокий молодой человек в черном – Артагорт.

– И он тут!.. – простонал Загорский.

– Я же говорил, что мне не стоит заходить... – Арт уныло обратился к Коваленко. – Он еще не готов...

– То есть "не готов"? К чему? – Загорский машинально напялил на голову гоблинский шлем. Но, на удивление, шлем синхронно дублировал произносимые Артом слова, словно других мыслей в голове журналиста просто не водилось...

– Не готовы, – по доброму так улыбнулся Артагорт, – Потому что до сих пор не можете простить поражения своего, на конкурсе. А подобная злость – она сродни ревности, и не способствует ни хорошему пищеварению, ни приятной беседе.

– Я никогда, никого, ни к кому не ревновал.

– Угу... А операцию "Эхо-2" Вы запустили исключительно в честь памяти моего предка...

– В честь Вашей памяти, давайте будем точны. А если серьезно – просто стало обидно за потерянное на поиски интересного материала для статьи время.

– И Вы решили отыграться, используя служебное положение... Ладно... В честь моей памяти... А скелеты – в Вашей компетенции, – этим ведь стоит обрадовать читателей завтрашних газет?..

– Ладно, Вашего предка в Вашем лице...

– Именно, истину глаголите, – Артагорт улыбнулся. Было в его улыбке что-то такое, неуловимое, как пуля и бесполезное, как черная дыра прямо по курсу. Или – безболезненное, если не свернешь с курса? – Я думаю мы прекрасно друг друга поняли?

– Я думаю, что люди нашего уровня... Ведь все мы люди? Так вот, люди нашего уровня всегда найдут общий язык. Но ведь Вы пришли ко мне не для разбирательства по поводу ночных скелетокатаний?

– К Вам – разумеется. Кого же кроме читателей "Вечернего Диптауна" может заинтересовать вылазка ночных рокеров... Нас с Вами интересует другое: меня – чтобы Вы отцепились от моей многострадальной головы, Вас -информация о Белом Шуте.

– Белом Шуте? Ну что же, считайте, что мы с Вами договорились, если, конечно, Вы не будете выкидывать таких штучек, как пару столетий назад.

– Я ничего не выкидывал. А во второй раз я вообще промахнулся в это несчастное здание.

– Кстати, рецепт "промахивания" не запишешь?

– Охотно, он там на стенке отмечен. Как полетишь на Арту – сам почитаешь... К счастью, они хоть не додумались превратить сей домик неизвестного архитектора в Храм Двойной Молнии. Так что надписи вполне сохранились. Но – ближе к делу. Тут Коваленко пытался меня расспросить, но я толком так и не понял, что же именно из информации о Шуте Вас интересует.

– Его нынешнее местонахождение – во-первых. И его досье – во-вторых.

– Скромно и со вкусом... Милое такое маленькое желание, достойное Всепланетного информатория. Или Хранилища Мыслей, отпираемого колечком Гомбо... Итак: родился, не крестился – у него другая вера. Жил – тут. Ушел – туда, – Артагорт многозначительно ткнул пальцем в потолок. – Отличается умом и сообразительностью, хотя и не птаха. А если серьезней, то Вас скорее всего заинтересуют лишь два момента: во-первых, он действительно сражался один против целого войска, и не проиграл. А во-вторых, его сейчас нет на Риадане.

– И где же его следует искать в таком случае?

– В любой точке Вселенной, отличающейся от Риадана.

– Мн-да... Исчерпывающая информация. А хоть намек на более точное его нахождение имеется?

– Более чем. Вот его-то и побоялся Вам пересказывать Коваленко... Он уверен, что Вы бы решили, что он спятил... Потому-то он меня с собою и... пригласил... поделиться воспоминаниями, скажем так.

– Ну, раз так – делитесь, я не настолько консерватор, чтобы все отметать с ходу!..

– Тогда не снимайте свой шлем, пожалуйста. Так я смогу не просто пересказать словами, но и показать Вам эти воспоминания...

– Валяйте, я готов, – вздохнул Яромир.

– Начинаю.

Вспыхнуло видение...

...Какой-то призрак, говорящий с Ингвальдом на пороге его дома... Юный Соронсон – толще, чем в жизни, но все же вполне узнаваем...

– ...Я здесь, ибо послан Серебряным Кругом. И я пришел за тобой. Беда пришла в Риадан, и рыцарю скоро потребуется оруженосец.

– Сколько времени прошло...

– Полтора года прошло в Риадане. Сейчас там начало лета, и если сил Круга не хватит, то новую весну встречать будет некому.

– Но почему ты решил, что я поверю твоим словам и последую за тобой?

Скрытое вечной тенью лицо чуть усмехнулось, и в тишине замершего на миг города оглушительным громом прозвучал шепот Странника:

– Из Круга не выходят...

Те же слова, что годы назад сказал на прощание Энглион. Так значит... А голос тем временем продолжал:

– Готов ли ты по первому зову спешить на борьбу со злом, в каком бы обличье оно ни выступало?

– Да, – ответил отшельник.

Никто не видел, когда и куда они ушли. А если бы кто-то заглянул в комнату отшельника, он увидел бы, что со стены исчезли лук, колчан со стрелами и короткий меч в простых ножнах.

Кирпичными двориками прошли они, и ветер развевал плащ посланца, и тогда лишь становилось заметно, что под плащом, как и под шлемом, ничего нет. Сухие щелчки шагов по асфальту сменились гулким звоном Звездной Дороги...

...Звездный путь кончился так же внезапно, как и начался. И снова под ногами дорога. На этот раз – простая грунтовка, каких много сейчас в деревнях...

– Мой путь завершается тут, – призрак повернулся к своему спутнику, – Тебе же идти туда, дальше... – и он закружился небольшим смерчиком, рассыпаясь фиолетовой пылью, которую тут же подхватил и разнес по тропе и пожухлой траве ветерок.

Ингвальд осмотрелся. Знакомое, до боли знакомое место! Та самая деревенька, у которой он со Старшим, с Энглионом, принял бой с орками. Тут же они и расстались. Кто ж знал тогда, что навсегда... Так нелепо -разувериться в захлестнувшей мир цивилизации, отчаяться, поняв, как подставил тебя старый король Западного Риадана – и броситься на собственный меч...

Пройдя полузабытой тропинкой, юноша подошел к опустевшему и еще более заброшенному дому войта и нерешительно остановился у входной двери. А если там никого? Если призрак просто зло подшутил?..

Собравшись с духом, Ингвальд глубоко вздохнул и решительно толкнул старую подгнившую дверь...

Сидя за столом, молодой человек в черном отбивал от него коротким палашом щепу за щепой. Судя по разлохмаченности дубовой доски, занимался он этим с самого утра. На вбитом в кирпичную стену крюке висел черный рыцарский плащ, рядом примостился полутораручный клинок. Обычная картина "Скучающий рыцарь на отдыхе", если б не черная полумаска на лице юноши. Что-то полузнакомое есть в его облике, словно видели мы его уже где-то. Но память ускользает, да и маска не дает разглядеть лица.

Зачем он остановился здесь – он и сам бы не смог ответить. Просто интуиция, ни разу не подводившая его, шепнула приказ: "Сиди тут. Жди." И все! И вот он ждет уже полдня, и сколько еще ждать – непонятно.

И не понятно: то ли голос интуиции был, то ли крыша вновь едет от проклятия Мальдена. Тоже не бог весть что. Весь последний месяц Магистры Круга только о нем и говорят, и ведь не зря говорят...

От высокоинтеллектуального истязания стола его отвлек скрип двери. На пороге стоял юноша, высокий, но полный, его темные вьющиеся волосы в беспорядке спадали на плечи, всклокоченные недавним ветром, на поясе висел короткий меч.

– Что вам угодно, сударь? – спросил человек в маске, приподнимаясь из-за стола – и замер на полпути, встретив взгляд ясных, странно знакомых глаз...

– Я вернулся, Старший, – тихо сказал юноша, поверивший было в невозможное, но тут же отпрянувший с криком: – ТЫ НЕ ЭНГЛИОН!!!

– Нет. Я был его другом, Джино...

– И ты тоже из Круга?

– Нет, я просто помогаю им.

– А под маской ты, разумеется, скрываешь старые боевые шрамы!.. – все еще не верящий Ингвальд искал зацепку, чтобы повернуться и уйти.

– ...Маска не всегда скрывает шрамы... Иногда она скрывает смех... -эти слова ничего не прояснили, но сбили весь сарказм с Джино, и он шагнул к Черному Рыцарю.

На рассвете двое всадников покинули вымерший поселок, направляясь к полю последней битвы. А в пустом покосившемся домишке остался висеть плащ на стене, да торчал из расколотой напополам дубовой доски стола короткий палаш...

– Отмотаем время немного вперед... – послышался посреди видения голос Артагорта, и изображение, внезапно потемнев, сменилось другим, – А то часть истории шла совершенно так, как и положено ей, и Вы ее можете просто запросить в архивах Информатория. Я же показываю только существенные различия...

...Джино порядком укачало от монотонной езды и продолжительного рассказа, когда рыцарь сменил тему беседы:

– А теперь объясни толком, как тебе удалось так вырасти за полтора года, – сказал он, – Ты же мне по пояс был, я точно помню. Или секрет?

И снова Джино понял, что видел когда-то раньше этого человека, и дело даже не в том, что он помнит Джино, но и сам Джино смутно узнает эту фигуру в черном. Но что-то тогда было иным. Осанка? Цвет? Кто знает... Спрашивать почему-то не хотелось.

День клонился к закату, первый день их путешествия...

– И снова я проскочу вверх по времени: невесту Джино нашел так же, как и нашел, тут тоже ничего интересного... Зато потом!..

...Говорил Джино:

– Так ведь и сейчас выхода нет. Пригрели, накормили, а дальше что? Иди, милая, дальше по дорогам бродить? И кто мы будем после этого?

Рыцарь ответил не сразу; нанизав на тонкую рапиру, словно на вертел, яблочки-дички, он опустил клинок к самому пламени и смотрел теперь на белесый дымок, поднимающийся над костром.

– Знаешь, братишка, – заметил он, глядя на Джино поверх дыма, – ты сейчас говоришь, как один мой давний знакомый. Как-нибудь расскажу подробнее, если выберемся из этой передряги. А пока учти – ты теперь за нее в ответе; если какая беда случится, сначала ее выручай, а потом уже об остальном думай. Я-то и сам справлюсь. Понял, оруженосец?

– Понял, рыцарь, – ответил заметно повеселевший Джино.

И тут у костра появилась переодетая Рийни.

– О, да ты у нас просто красавица! – Джино не удержался от комплимента.

Девушка присела у огня, и ее оранжево-малиновый камзол сиял, словно второй огонек. Она с благодарностью взяла протянутое яблоко, но тут ее взгляд упал на рапиру. Губки ее сморщились, и она выпалила:

– Разве так обращаются с оружием?! Фи, не издевайся над рапирой!

– С некоторых пор я больше доверяю мечу, – Черный Рыцарь потянулся за следующими яблочками, явно намереваясь насадить их на клинок. И тут Рийни выдернула рапиру из рук рыцаря, по ходу сказав:

– Если тебе это не нужно – подари мне!

– Да пожалуйста! – усмехнулся рыцарь, уверенный, что возьмет она это оружие, как скалку. Но смех его тут же оборвался, когда Рийни, сделав пару красивых выпадов, быстрым движением вбросила клинок в ножны, телепающиеся у нее на поясе. Черт его знает, чему их там теперь на ферме учат...

– А теперь пролистаем три дня... – вновь разорвал видение голос Артагорта...

– Ну и зачем Вы нам это показываете, Арт? – спросил откровенно недоумевающий Загорский.

– Терпение... Имейте терпение... Сейчас все поймете...

...У входа в замок рыцарь на минуту приостановился, глядя на запустение и обломки диковинного оружия, разбросанного вокруг. Было тоскливо и давяще, даже вход в Кэр Мальден напоминал корявый пролом в стене... Рядом остановился Ингвальд и, близоруко щурясь, уставился в сумрак прохода.

– Темно. Там темно, – сказал он словно самому себе, – Стоп, у меня есть очки.

С этими словами он снял с плеч рюкзачок и запустил туда руку. Покопавшись, Джино извлек на свет божий две пары очков странной формы.

Взглянув на очки, Черный Рыцарь медленно расстегнул пуговицу своей шлем-маски. Видимо, сообразил, что маска будет только мешать очкам. Ингвальд с любопытством следил за тонкими пальцами, снимающими маску, и вдруг удивленно вскрикнул, увидев лицо:

– Шут? – а в памяти всплыл "визит" во дворец и фигура в ослепительно белом. Но – с тем же лицом, с теми же усталыми глазами, словно видящими что-то из грядущего, еще не доступное людям.

– Выгорел шут! – резко и раздраженно вырвались криком слова, а Ингвальд подумал, что давно можно было бы догадаться: у кого же еще из воинов может быть эта неправильно сросшаяся правая рука, эта ехидная улыбочка и странный, похожий на волынку, голос.

Однако Шут по прежнему не умел долго злиться. Вот и теперь он уже не кричал, а с удивлением рассматривал взятые у Джино очки, левое стекло которых было обыкновенным, а вместо правого красовался длинный рифленый цилиндр серого цвета, украшенный несколькими кнопками и завершающийся небольшим объективом с полузакрытой диафрагмой. Затем спросил:

– Очки ночного видения?

– Электронный радар...

– Незнакомая конструкция...

– Можно подумать, ты разбираешься в технике! – прорезался сарказм Джино.

– Я воевал в мирах Дня!.. – лаконично и с вызовом ответил Шут. Пояснять что-либо он явно не собирался, а Ингвальд спрашивать постеснялся: неприятно сознавать, что простой шут из средневековья в чем-то разбирается поболее тебя, но показывать это – неприятно вдвойне.

Шут тем временем нацепил очки и старательно поправлял ремешки крепления. Джино восторжествовал было, представляя, как бедолага будет мучиться, пытаясь включить незнакомую технику, но тот безошибочно нажал на кнопку излучателя, а затем, подождав пять секунд, запустил сканн-радар. Изображение тут же раздвоилось, а затем сошлось вновь, приобретя невероятную четкость и контрастность: это поверх виденного и ранее левым глазом наложилось контурное изображение, составленное компьютером очков. Выделился каждый листик на чахлых кустиках, каждый кирпичик на старых стенах, а на клинках, валяющихся по двору, стали заметны даже микротрещинки, которые со временем неизбежно разрушат благородную сталь.