Текст книги "Бокс-офис (СИ)"

Автор книги: Владимир Прягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– А разве он неправ?

Арина хихикнула, к моему удивлению:

– Помнишь, пять лет назад были споры вокруг расходов императорского двора? Ну, насчёт того, что эти расходы слишком большие? И что их, дескать, надо урезать?

– Да, помню, шум был изрядный. И ведь урезали в результате.

– Ага, в том числе расходы на фрейлин. Во-первых, штат сократили, а во-вторых, теперь фрейлинам не положено приданое от императрицы – ни денег, ни драгоценностей, ни нарядов. И получилось, что я вдруг превратилась фактически в бесприданницу.

– Да ладно тебе, – сказал я. – Сейчас не девятнадцатый век, чтобы на этом зацикливаться. Такую фантастическую красотку возьмут хоть с приданым, хоть без него. Наверняка ведь сватались много раз.

– За комплимент спасибо, но всё сложнее, чем тебе кажется. Для богатых аристократов брак со мной – всё-таки мезальянс, несмотря на новые времена. Так что желающих не так много. А те, что есть… Ну, вот, например, посватался ко мне тайный советник – очень порядочный человек, приятный в общении и весьма состоятельный…

– В чём проблема?

– Ему шестьдесят девять исполнилось. Он вдовец, а дочка у него вдвое старше меня.

– Гм, хваткий дедуля. Моё почтение.

Она засмеялась:

– Видишь? Не всё так просто. Если бы я действительно рвалась замуж любой ценой, то было бы досадно. Но я слишком легкомысленная, наверное, поэтому и не рвусь. Брожу вот со всякими подозрительными субъектами по салунам.

– Я не подозрительный. Я солидный кинематографист.

– Настолько солидный, что до позавчерашнего дня я твою фамилию ни разу не слышала.

– Что ж поделать? – философски заметил я. – Неинформированные у нас придворные дамы, оплот невежества. Грустно.

Арина поперхнулась масалой и укорила:

– Предупреждать же надо! И что за шуточки? Вот обижусь и убегу.

– Давай. Погода располагает к пешим прогулкам, ты уже оценила.

Посмотрев за окно, она констатировала со вздохом:

– Да, повезло тебе. Остаюсь.

Мы вновь заказали чаю и ещё с полчаса сидели, болтая о ерунде. А когда вернулись в автомобиль, она попросила:

– Давай послушаем радио. Интересно, что здесь передают.

Я включил приёмник, сразу поймав городские новости. Дикторша говорила:

– Синоптики наконец-то дали точный прогноз. В течение часа столицу завалит снегом. По их словам, снегопад продлится до завтрашнего утра и побьёт рекорды этой зимы. Движение в городе будет серьёзно затруднено, на улицах повсеместно ожидаются пробки…

Арина сказала:

– Ой, тебе надо срочно загнать машину в гараж, а то где-нибудь застрянем.

– Да, ты права. Доставлю тебя в отель, а машину отгоню в пункт проката.

– Она, значит, арендованная, а не твоя?

– Да. Ты разочарована?

– Разумеется! Оскорблена до предела твоим коварным очковтирательством. С этой секунды я с тобой больше не разговариваю. Не произнесу ни словечка.

– Понял.

– А когда сдашь её, как домой доберёшься? Поедешь на метро?

– На трамвае. Метро здесь нет. Город всё-таки не такой огромный, как тот же Питер.

– И я хочу на трамвае, – заявила Арина. – Поехали тогда сразу в этот твой пункт, а оттуда городским транспортом – до отеля.

– Уверена?

– Ага. Мне и правда хочется посмотреть на город в быту, без репортёров под боком. Плохо, конечно, что холодина, но выбора-то ведь нет. Завтра улетаю…

Понурившись, Арина добавила:

– Визит получился слишком короткий, всё на бегу. Вот если бы хоть две-три недельки, было бы замечательно…

– Это да.

Арина принялась крутить рукоятку настройки радио, выискивая музыкальные станции. Я затормозил на очередном светофоре, мазнул машинально взглядом по тротуару справа и хмыкнул.

– Глянь вон туда, Арина. Тебе понравится.

Глава 7

На тротуаре стояла цилиндрическая афишная тумба, и на ней был наклеен новый плакат – свежеотпечатанный, яркий. Увидев его, Арина воскликнула:

– Ничего себе!

С плаката на нас смотрели Мин-Хёк с Розанной, оседлавшие механическую птицу. Грубые буквы, стилизованные под металлический трафарет, складывались в название фильма: «Магия шита сталью».

– Почему ты мне раньше не показал этот постер? – обиженно спросила Арина. – Я по рассказам Юли рисовала героев в воображении, а они, значит, вот какие…

– Сам был не в курсе, что афиши уже печатаются. Ну, в принципе, логично – вопрос проката решается без меня, это дело студии-дистрибьютера. Старший Квон не теряет время, выжимает из ситуации максимум…

Сзади просигналил клаксон, напоминая мне, что на светофоре уже зелёный. Я спохватился и тронулся, а афиша скрылась из вида.

– Ну вот, – вздохнула Арина, – я не успела рассмотреть толком.

– Не переживай, афиши наверняка ещё попадутся.

Мы наконец доехали до пункта проката, я сдал машину. Трамвайная остановка отыскалась поблизости, ждать долго не пришлось – надо отдать должное, электрический транспорт работал здесь как часы, курсировал почти непрерывно.

Стоя на остеклённой площадке в хвосте трамвая, мы наблюдали, как начинается снегопад. Ветра почти не было; огромные хлопья неторопливо ложились на мостовую и тротуары, выстилали их мягким белым ковром.

– Красиво, – констатировала Арина. – Хороший финал экскурсии.

Когда мы доехали до центральных кварталов, всё вокруг окончательно побелело. Но, выбравшись из трамвая, мы обнаружили, что снегопад прекратился. Арина снисходительно поинтересовалась:

– И это всё? А разговоров-то по радио было…

– По-моему, – сказал я, взглянув на тучи, – это была разминка. А основное шоу начнётся скоро.

– Считаешь? Тогда давай используем паузу, прогуляемся напоследок. Отсюда, кстати, далеко до отеля?

Я вытащил из-за пазухи карту, которую по привычке таскал с собой:

– Минут пять ходьбы или даже меньше. Смотри, нам сейчас отсюда – сюда.

– А если маленький крюк вот по этой улице?

– Минут десять-пятнадцать, думаю.

– В самый раз.

Квартал с небоскрёбами располагался рядом, но мы находились всё-таки за его пределами. Здесь был даже бульварчик с маленькими треугольными ёлками; зелень хвои проглядывала сквозь снег. Подступили сумерки, зажглись фонари, подкрашивая еловые лапы апельсиново-жёлтым светом. А на проезжей части справа и слева сверкали фары, тянулись гирляндами красные стоп-сигналы.

– Было бы чуть теплее, я бы гуляла тут до утра, – сказала Арина. – Дмитрий, а ты здесь долго ещё пробудешь? Ну, в Нью-Пасифик, я имею в виду?

– Виза на полгода, месяц уже прошёл. И в ближайшие два-три месяца, очевидно, будет много работы. Нам до конца весны надо снять и выпустить в прокат новый фильм, чтобы «Сильвер Форест» не обанкротилась. Я опять сценарист.

– Ты уже придумал новый сюжет?

– Да, в общем и целом. Анастасия будет играть шпионку.

– Ого! Наверняка с кучей приключений? Я, кажется, догадываюсь, что ты затеваешь. Будет Джек Монд, только в женской версии?

– Да, примерно из этой оперы. С добавлением магии.

– Снимайте быстрее! – потребовала Арина. – Я хочу посмотреть.

– К сценарию приступил бы уже сегодня, но отвлекла заезжая фрейлина.

– Заезжая фрейлина – это другое дело. На неё отвлекаться можно.

– Так и скажу продюсеру, если вдруг будет возмущаться.

– Да, запиши, чтобы не забыть… Ой, смотри, там ещё афиша! А ну-ка…

Остановившись возле афишной тумбы, мы изучили плакат внимательно.

Художник-дизайнер отработал на совесть. Это был кадр из второй половины фильма, доработанный вручную. Сначала взгляд цеплялся за птицу, которая распластала стальные крылья, наполненные мерцанием магии. А если подойти вплотную к плакату, становились видны выражения лиц героев. Циркач был хмур и сосредоточен, Мелисса же смотрела спокойно, уже без наивной мягкости, но всё ещё с любопытством.

На заднем плане просматривалась панорама города с линией горизонта, но без детализации, чтобы не отвлекать внимание. Название располагалось внизу, а над головами актёров было написано: «С 25 апреля в кинотеатрах».

– Очень симпатичная девочка, – сказала Арина. – И парень тоже красивый. Как мне теперь дождаться премьеры?

Налюбовавшись плакатом, мы пошли дальше. Свернув с бульварчика, оказались на респектабельной улице с сияющими витринами и яркими вывесками. Снова начал срываться снег, и белые хлопья нервно метались в свете автомобильных фар.

– Нам долго ещё? – спросила Арина. – Холодно.

Я прибавил шагу. Арина почти бежала, вцепившись в мою ладонь. До отеля, к счастью, было недалеко, и через пару минут мы поднялись на крыльцо.

– Сегодня я как Снегурочка, – сказала Арина. – Теперь буду размораживаться. И к Юле надо зайти ещё, она попросила…

– Так уж и быть, беги, – сказал я. – Спасибо, что приехала, и вообще.

– А ты, когда виза кончится, вернёшься к нам в Питер? Хотя постой, не отвечай ничего! Не будем загадывать и давать обещания. Как сложится, так и сложится. Но сегодня день у нас был киношно-магический, вот прямо по-настоящему. Правда же?

– Да, Снегурочка.

Поцелуй у нас получился долгим, морозно-сладким.

Затем она отстранилась и юркнула в дверь отеля. Проводив её взглядом, я постоял ещё с полминуты, затем спустился с крыльца и направился к остановке.

А снегопад набрал-таки обороты.

Снег уже не ложился чинно, а буквально заваливал всё вокруг, заштриховывал городской пейзаж холодным пунктиром. Автомобили сбавили ход, их свет застревал в беловатой мгле. Мне мерещилось, что сугробы растут прямо на глазах.

Я всерьёз опасался, что и трамвайное сообщение захлебнётся, но обошлось. По рельсам, взметая щётками снежный вихрь, прополз снегоуборочный трамвай, а следом за ним подкатил обычный. Он, правда, был переполнен, однако я всё же втиснулся и доехал до нужной мне остановки.

Поднялся ветер, город заметало всё больше. Добредя от остановки до дома, я с облегчением отряхнулся и шагнул в вестибюль. Взглянул на часы – вечер был ещё не настолько поздний, чтобы ложиться спать. Вообще-то не помешало бы вернуться к сценарию (а точнее, к его намёткам), но настроение совершенно не соответствовало.

Я шагнул к газетному автомату, приткнувшемуся недалеко от лифта, и взял «Нью-Пасифик Таймс». На первой полосе ожидаемо разместился репортаж с саммита, но моё внимание привлёк другой материал, по соседству.

С фотографии на меня смотрела Сон-Хи.

Как выяснилось, вчера она пересеклась-таки с незабвенной мисс Коллинз, до которой я не смог дозвониться. И теперь газета публиковала эксклюзивное интервью.

«Мисс Квон, – спрашивала Коллинз, – как же так получилось, что ваш отец именно сейчас доверил вам съёмки фильма? Или он просто позволил вам порезвиться перед надвигающимся банкротством?»

«Я никогда не воспринимала этот проект как способ „порезвиться“, – отвечала Сон-Хи. – К работе я относилась с полной серьёзностью. А к отцу обратилась, потому что задумка показалась мне перспективной в коммерческом отношении».

«Как вы выбирали сценарий?»

«Ещё до начала съёмок я познакомилась с начинающей актрисой Розанной Бьянчи и с литератором Дмитрием Свиридовым. Они поделились своими планами. Я заинтересовалась, решила выступить как продюсер».

«И при каких обстоятельствах, – допытывалась мисс Коллинз, – произошло это знаменательное знакомство?»

«Случайно встретились в городе. Такое бывает».

Коллинз кружила вокруг Сон-Хи и клацала челюстями, но не набрасывалась всерьёз, держа обещание. Ответы получала короткие и уклончивые. Сон-Хи, правда, подтвердила, что кредиторы предоставили «Сильвер Форест» трёхмесячную отсрочку.

Принцип работы машины, которую сконструировал Джеф, остался за кадром, как мы и договаривались. Но про спецэффекты Коллинз всё же спросила, иначе было бы подозрительно. Сон-Хи сослалась на коммерческую тайну.

Пытаясь оживить интервью, Коллинз чуть добавила перцу.

«Итак, мисс Квон, вы выбрали фильм с обилием драк, магических трюков и придворных интриг, которые напоминают комикс. Всё это вы, по вашим словам, сочли перспективным. То есть в киноискусстве вас интересует сугубо коммерческая отдача? Или это была вынужденная мера, чтобы поднять с колен отцовскую студию?»

«Мы, конечно, надеемся, что наш фильм будет кассовым. Но это не означает, что меня занимает исключительно прибыль».

«Вы полагаете, мисс Квон, фильм имеет художественную ценность?»

«Он, как мне кажется, достаточно интересен, чтобы его посмотреть».

«И чем же он интересен? Как бы вы описали его сюжет и основную идею?»

«Это кино о девушке, вступающей во взрослую жизнь, чреватую неожиданностями. О несчастливом принце, который не хочет править. Ещё о том, что людям нужны друзья».

«Под это описание подойдёт, вероятно, половина всех сказок в мире».

«Вы преувеличиваете, мисс Коллинз. Но в целом – да, получилась сказка. Это не является недостатком, по-моему».

«И как всё это восприняли настоящие принцы, участвовавшие в саммите? Что они говорили о вашем фильме?»

«Их реакция оказалась неоднозначной. Не обошлось без критики, но в целом кинопоказ не обернулся для нас провалом, на мой субъективный взгляд».

«Не могли бы вы процитировать конкретные отзывы? Что сказал, к примеру, австро-венгерский кронпринц? Японский? Китайский?»

«Ещё раз прошу прощения, мисс Коллинз, но не думаю, что такое цитирование будет корректным».

«Однако в целом результат вас устроил, насколько я понимаю. То есть вы намерены продолжать работу в прежнем ключе? И в следующем фильме мы снова увидим магов, принцесс, а то и драконов?»

«Магия действительно будет. А что касается конкретных подробностей, говорить о них пока рано».

Короче говоря, интервью вышло пресноватым. Но главным его достоинством был сам факт эксклюзива, подчёркнутый в заголовке. И в этом смысле Коллинз могла поставить себе здоровенный плюс – тем более что интервью сопровождалось подборкой эффектных кадров из фильма. Очевидно, Сон-Хи ими поделилась.

Как я догадывался, все наиболее каверзные вопросы Коллинз приберегла для меня. Радости в связи с этим я не испытывал, но уговор оставался в силе. Поэтому я спустился в вестибюль к таксофону и набрал её номер.

– Привет, Коллинз, это Свиридов.

– Ха, наконец-то. Дважды звонила вам в контору сегодня, но тебя не было. Затаился, Свиридов? Страшно?

– Угу, аж волосы дыбом. Я тебе сам звонил, между прочим, ещё вчера.

– Я в курсе, проехали. В любом случае я хотела начать с продюсерши – для здешней аудитории она интереснее, чем ты, непонятно откуда взявшийся. А сегодня поймала вашу итальянскую куколку, мило с ней пообщалась. И вот теперь…

– Не вопрос. Точи зубы, когти. Завтра увидимся.

– У меня ещё скорпионий хвост и гадючье жало, но речь сейчас не об этом. Завтра лечу в Ванкувер, там кинофестиваль завершается, в воскресенье дают призы. Вернусь в понедельник, сдам репортаж и уже тогда возьмусь за тебя.

– Окей. В понедельник вечером позвоню тебе и договоримся.

– Давай, Свиридов, готовься.

Повесив трубку, я вернулся к себе, а вскоре меня сморил-таки сон.

К утру метель улеглась, и небо расчистилось. На улице дворники орудовали лопатами, вдоль бордюров громоздились сугробы. Мороз усилился снова, и этот факт неожиданно принёс дивиденды – возле нашего офиса сегодня не обнаружилось ни газетчиков, ни зевак.

Сон-Хи и Розанна у себя в комнате читали газету.

– И где ты бродишь? – спросила меня Розанна, забыв даже поздороваться. – Мы тут, между прочим, сидим, такие прекрасные, и ждём восторженных отзывов! По поводу интервью, которые у нас взяли! Только не вздумай сейчас сказать, что ты не читал!

– Интервью с Сон-Хи прочитал вчера, а с тобой – ещё не успел. Да, это ужасно, спорить не буду, зато теперь готов узнавать всё из первых рук, с твоими бесценными комментариями.

– Ну ладно, будем считать, что вывернулся. Любуйся!

Розанна предъявила мне свежий выпуск «Нью-Пасифик Таймс» со своим огромным портретом. Да и вообще, интервью напоминало скорее фоторепортаж с комментариями. Школьные фотографии из римского пригорода, новые снимки, сделанные во время беседы с Коллинз, и кинокадры.

– Ну, ты просто звезда, – сказал я.

– А я о чём? Газету уже отправила бандеролью родителям. И автограф дала девчонкам на почте! А эта Коллинз – забавная, хоть и швабра. Чуть-чуть подначивала, но в целом – нормально с ней поболтали…

– Да, – согласился я, – ты ей понравилась в фильме, и она заранее говорила, что не будет тебя кусать.

– Я вообще всем нравлюсь, – сказала Розанна скромно.

– Мы уже поняли. А вот Сон-Хи, по-моему, нервничала на интервью, это читается между строк. Или я ошибаюсь?

– Нервничала, конечно, – подтвердила Сон-Хи. – Ты же знаешь, Дмитрий, как я боюсь эту выдру. Поэтому старалась отвечать очень коротко, обтекаемо. Читатели, наверно, решили, что я зануда.

– Вот и отлично. Ты же продюсер, а не стендап-юмористка, тебе надо производить серьёзное впечатление. А ты, Рози, признавайся – ходила с Манфредом по светским мероприятиям? Он ведь звал, но на фотографиях с саммита я тебя не заметил.

– Нет, не пошла, – вздохнула она. – Хотя желание было, да, врать не буду. Но я подумала – сейчас рядом с ним я буду смотреться как… Ну, как приложение к нему, понимаешь? Или как игрушка, которую он с собой притащил, вот просто для развлечения. А я хочу в светской хронике быть сама по себе. Чтобы прилагалась не я к кому-то, а все остальные липли ко мне. Так я рассудила. А тут как раз эта Коллинз нарисовалась по поводу интервью, и вот… Ну, и Джеф обиделся бы, если я бы с Манфредом красовалась…

– Не сомневайся, Рози, – улыбнулась Сон-Хи. – Теперь фанаты начнут вокруг тебя увиваться. Уже сегодня собрались бы, если бы не мороз. И пора мне уже нанять нормальную секретаршу, а то неловко, что на звонки у нас отвечает кинозвезда.

Прихватив газету, Розанна убежала к Мей-Лин и Джессике, хвастаться. А я протянул Сон-Хи свой мини-синопсис:

– Вот. Предлагаю такой сюжет для нового фильма.

Она прочла и задумчиво постучала по столешнице ноготками:

– Шпионский экшн… Ну, не могу сказать, что идея приводит меня в восторг, но да, соглашусь – нам нужно что-то подобное. Сейчас, как ни крути, для нас главное – сделать кассу… Но и пустышку снимать не хочется…

– Постараюсь, чтобы смысл тоже был. Посмотри финал.

– Да, вижу. Это как раз мне нравится. Но основная-то часть сюжета – беготня и погони… Нет, я не критикую, Дмитрий, просто прикидываю…

– Этот сюжет, по-моему, снимать надо в такой подаче. Если начнём искусственно добавлять высокохудожественные вставки, кино развалится. Будет ни то, ни сё. Если хочешь более интеллектуальный фильм, то и сюжет нам нужен другой. С этим надо определиться сразу, пока не начали.

– Других вариантов у меня нет, – призналась Сон-Хи. – Кстати, брат мне чуть-чуть помог. Показал логлайны сценариев, которые кажутся отцу перспективными. Да, там есть очень интригующие сюжеты, которые я взяла бы, но они не подходят под наши стартовые условия. Значит, будем работать с тем, что ты предлагаешь.

– Договорились. Сажусь тогда за сценарий.

– А в главной роли ты видишь Анастасию…

– Ну, согласись, на роль матёрой шпионки она подходит. Рози – не тот типаж. И вообще, не очень желательно, чтобы из фильма в фильм на главной позиции оставалась одна и та же актриса, пусть даже мы её любим.

– Ну, в общем, да…

Сон-Хи собиралась что-то ещё добавить, но зазвонил телефон. Она сняла трубку, поздоровалась с кем-то официально и долго слушала, а лицо её мрачнело всё больше.

Глава 8

– Хорошо, мистер Гарсия, – ответила Сон-Хи телефонному собеседнику, – я согласна встретиться лично. Но сразу оговорюсь – я не руковожу киностудией в одиночку и не являюсь её владелицей. Критически значимые решения принимаются нами коллегиально. Поэтому на встрече я буду с одним из соучредителей, если не возражаете… Да, я вас поняла. До скорого…

Записав что-то на бумажке, она положила трубку и некоторое время молчала. Я осторожно поинтересовался:

– Это был тот, о ком я подумал?

– Ричард Гарсия, владелец «Праймери Пикчерз», да. Пригласил сегодня на ланч.

– И что ему надо?

– Он не сказал конкретно. Вопросы, мол, представляющие обоюдный интерес.

– Обожаю такие формулировки, – хмыкнул я. – Пытается, видимо, разобраться, как же мы его обскакали при отборе на саммит. Пожурит тебя мягонько и погрозит пальчиком.

– Да, наверное, – бледно улыбнулась Сон-Хи. – А потом попросит впредь не шалить. Ты съездишь со мной? Мне будет спокойнее.

– Без проблем.

– Мы заранее понимали, что привлечём внимание, но всё равно немного не по себе.

– Зато оцени, на каком теперь ты действуешь уровне. Магнаты и принцы записываются в очередь, чтоб с тобой пообщаться.

– Не говори. Локтями толкаются.

В дверь коротко постучали, заглянула графиня:

– Не помешаю? Доброе утро.

– Вы потрясающе выглядите, – сказала Сон-Хи.

Я мысленно согласился с ней. Анастасия была одета, как всегда, безупречно, но стиль стал менее строгим. Юбка укоротилась, волосы рассыпались по плечам, а самое главное – появился некоторый намёк на улыбку.

– Благодарю, мисс Квон, – сказала графиня. – Востребованность – великое дело, как ни крути, и отличный стимул. Вчера увидела в «Таймс» ваше интервью и кадры из фильма, в том числе и с моим участием. А потом меня пару раз узнали на улице. Захотелось более или менее соответствовать.

– Вам ещё повезло, – заметил я, – что Сон-Хи не подсунула газетчикам кадры, где ваша героиня шипит и скалится.

– Да, это несколько затруднило бы дело.

Вошла Розанна, оглядела графиню и, ничтоже сумняшеся, заявила:

– Ух, вы прям сексапильная. Собираетесь на свиданье с тем князем, как его там?

Сон-Хи закрыла лицо ладонью, а графиня невозмутимо ответила:

– Нет, мисс Бьянчи, наши отношения с князем как-его-там – уже давно в прошлом. По крайней мере, в том смысле, который вы в это вкладываете. Мы с ним действительно виделись на текущей неделе, но это был просто вечер воспоминаний.

– Ой, ну и зря. Красавец-мужчина.

Взяв свою чайную чашку, Розанна снова ушла. Сон-Хи, покрасневшая до корней волос, попросила Анастасию:

– Извините её, пожалуйста. Вы же знаете, у неё язык без костей.

– Всё в порядке, мисс Квон, не берите в голову. А я, собственно, пришла сообщить, что готова по-прежнему помогать с редактурой текста. Логика мне подсказывает, что новый сценарий скоро будет в работе. Я угадала, Дмитрий?

– Вы угадали. Но одной редактурой вы не отделаетесь.

Сон-Хи протянула ей бумажку с синопсисом, где я отметил в скобках имена исполнительниц. Анастасия, быстро прочтя, взглянула на меня удивлённо:

– Главная роль? Вы точно уверены? Сейчас ваша студия уже получила определённый статус, как и кредит доверия от мистера Квона-старшего. Можно привлечь какую-нибудь актрису, достаточно известную в регионе и более молодую. Даже звезду, пожалуй. Это добавит фильму очков.

– Насчёт здешних звёзд не знаю, – сказал я. – Может, у них капризы такие, что будем спотыкаться на каждой сцене. А нам сейчас важен темп. И вообще, когда идея оформилась, я стал представлять в этой роли вас. Если согласитесь, мне будет проще.

– Мне кажется, Дмитрий прав, – сказала Сон-Хи. – Тем более что вам уже знакомы все тонкости работы с машиной. В общем, это официальное предложение.

– Что ж, – сказала Анастасия, – отказываться было бы глупо. Постараюсь вас не разочаровать.

– Если с этим определились, – сказал я, – то давайте попробуем ввести первую сцену. Я напишу сейчас, она у меня уже в голове.

Перейдя к себе в комнату, я обдумал формулировки и перенёс их в клеёнчатую тетрадь. Первый эпизод был готов. Графиня прочла, подсказала пару более изящных формулировок, и мы отправились в павильон, захватив Сон-Хи.

Джеф как раз проверил машину, и мы её включили. Я набрал текст.

Настенный экран протаял.

Да, в этот раз мы добились нужного результата.

Картинка получила развитие.

Маяк замерцал на фоне заката. Синие сполохи метнулись по граням магического кристалла, который был вместо фонарной комнаты. Воздух вокруг него задрожал.

Над морскими волнами прочертилась горизонтальная линия, сверкающая, как молния. А затем по этому шву разошлось пространство, и из прорехи выдвинулся летучий корабль – но не романтический парусник, а стальная махина с несколькими пассажирскими ярусами, локаторами и техническими надстройками.

Прореха в пространстве схлопнулась за кормой, снова превратилась в тонкую линию и исчезла. А корабль с тяжеловесной грацией скользил к берегу, и хотя его днище не касалось воды, та вспенивалась под ним, шла белёсой рябью.

Стоп-кадр.

– С почином, коллеги, – поздравил я. – Да, работать придётся быстро, но без аврала, надеюсь. Месяца полтора на съёмки, две-три недели на постпродакшн, чтобы в мае был уже полностью готовый продукт.

– Составь, пожалуйста, список ролей, – попросила Сон-Хи. – И съездим с тобой в архив, подберём актёров. А музыку, надеюсь, опять напишет Родриго, в тот раз у него замечательно получилось. И да, я с тобой согласна, мы вполне можем управиться без аврала. Если конкуренты, конечно, не начнут вставлять нам палки в колёса…

Мы сразу сняли следующую сцену, где участвовала графиня.

В кадре возникла палуба летучего лайнера. У перил толпились пассажиры, чьи лица пока были затуманены. В толпе выделялась аристократически красивая дама лет сорока с высоким «хвостом». На ней были облегающие брюки, высокие сапоги и кожаный плащ, изящно приталенный. Черты её лица уже проявились, а взгляд был пристален и прохладен.

Дама смотрела на приближающийся берег. Ракурс сменился, и мы тоже увидели маяк с моря. Позади маяка вдалеке мерцала россыпь огней – там был крупный город с портом. Небо над ним уже по-вечернему потемнело. Кристалл же почти перестал светиться, синие блики на его гранях поблёкли. Лайнер преодолел границу между мирами, ему больше не требовался магический ориентир.

Стоп-кадр.

Когда мы пересмотрели сцену, Сон-Хи сказала с сомнением:

– Дмитрий, насчёт реалистичности… Нет, я не про летучий корабль, который каким-то образом держится над водой. Фэнтези есть фэнтези. Но вот главная героиня… Если она шпионка, то почему так бросается в глаза? По-моему, она должна сливаться с толпой, а не наоборот… Графиня, прошу понять меня правильно, это не претензия к вам, а именно вопрос к сценаристу. Я восхищена вашим стилем, но…

– Вполне резонный вопрос, мисс Квон, – сказала Анастасия. – Мне тоже любопытно, как Дмитрий это аргументирует.

– Не привередничайте, прекрасные дамы, – сказал я. – Ишь, налетели! Шпионка им, видите ли, слишком красивая. Мы тут развлекательное кино снимаем, вы не забыли? Можно подумать, в фильмах про Джека Монда главный герой – плюгавенький мужичонка, который стеснительно прячет взгляд. И что-то я не припомню, чтобы хоть кто-нибудь выражал по этому поводу недовольство.

– Ну, если под таким углом посмотреть, то да, – признала Сон-Хи.

– Тем более что после первого фильма, – добавил я, – Анастасию запомнят именно в ярком, вызывающем образе. Публика захочет ещё что-нибудь такое, как я подозреваю. И тут мы – хоп! Второе кино.

– Я чувствую себя глупо, – улыбнулась Сон-Хи. – Ведь это я – продюсер. И это мне положено упирать на коммерческий компонент, чтобы выжать побольше денег. А ты должен отбиваться, требуя соблюсти художественность, смысловую насыщенность и авторский почерк. А вместо этого…

– У нас всё не как у людей, – пожал я плечами. – И вот ещё о чём я подумал. В тот раз нам удачно подвернулся Саммит наследников. Такая везуха вряд ли повторится, и надо думать заранее, где устроить премьеру, чтобы о себе заявить максимально громко. Просто выйти в прокат весной – это не вариант, иначе два наших потенциальных хита будут мешать друг другу.

– Да, – кивнула Сон-Хи, – вторую картину начнём прокатывать в середине лета, я это обсуждала с отцом. А весной хорошо бы показать её на каком-нибудь фестивале, чтобы банки приняли к сведению. Жаль, что Лазурная неделя в Ницце только в сентябре начинается. Это была бы идеальная площадка для презентации в мировом масштабе.

– Вы, вероятно, слышали, – сказала Анастасия, – что в Петербурге тоже есть международный кинофестиваль.

– Это вы про «Белые ночи»? – уточнил я. – Да, фестиваль-то есть, но, во-первых, его проводят ближе к концу июня, а во-вторых, там показывают всякие высокоумные фильмы, с претензией на большое искусство. От шпионского фэнтези там шарахнутся, как от блохастой кошки.

– Верно, – подтвердила графиня. – Но пару недель назад мне написала подруга, тоже актриса. Ситуацию с кинопроцессом в Империи она знает, что называется, изнутри. И вот она поделилась слухами – Москва хочет организовать свой собственный кинофорум, тоже международный.

Я хмыкнул, Анастасия тоже чуть усмехнулась, а Сон-Хи попросила:

– Поясните, пожалуйста, в чём здесь состоит юмор.

– Москва – это прежняя столица Империи, – сказал я. – Она всё время пытается соперничать с Петербургом. Они постоянно меряются… гм… чем-нибудь. Причём колорит у них совершенно разный. Питер – столица чопорная, холодная, а Москва – разухабистая, весёлая.

– И это различие, – сказала графиня, – приобретает смысл конкретно для нас. В пику Петербургу, как пишет моя подруга, Москва хочет сделать свой кинофестиваль не артхаусным, а подчёркнуто развлекательным, ориентированным на коммерческое кино.

– А вот с этого места, – попросил я, – пожалуйста, поподробнее. Это пока только разговоры? Или есть практические подвижки?

– Дело якобы уже сдвинулось с мёртвой точки. Фестиваль хотят провести в середине мая. «Черёмуховый цвет» – такое будет название. Вроде бы нашлись меценаты, согласовывается программа, ведутся переговоры. Деньги, по слухам, вкладываются серьёзные. Хотя многие в тамошнем кинобизнесе воспринимают всё этот как курьёз.

– Но если у организаторов всё получится, – сказала Сон-Хи, – то это был бы для нас идеальный тайминг. Наш первый фильм к тому времени уже выйдет в прокат и, очень надеюсь, наберёт популярность. Мы тогда будем на фестивале уже не бедные родственники, а фавориты.

– Ну, если московское купечество, – сказал я, – захочет по-настоящему щёлкнуть по носу питерскую богему, то размах там будет – ого! Надо бы прозондировать почву. У меня в Москве есть приятели среди журналистов, звякну им.

– А я расскажу отцу, – кивнула Сон-Хи, – сегодня же вечером. Спасибо, графиня, что подали нам идею. Но пока, Дмитрий, нам с тобой предстоят менее приятные хлопоты. Мистер Гарсия ждёт нас…

– Пора уже? Ну, поехали.

Мы вышли с Сон-Хи во двор, сели в «мини-купер», и она заметила:

– Хорошо, что дороги с утра расчистили. А то я боялась, что увязну в сугробах.

– А у вас тут такие вот снегопады часто бывают?

– Такие сильные – нет, не очень. Два-три раза за зиму. Но без них не обходится, так что снегоуборщики наготове.

К моему удивлению, ресторанчик, куда мы прибыли, выглядел неприметно. Опрятное крыльцо в переулке, лаконичная вывеска. Место для своих, очевидно, а не парадное заведение.

Мистер Гарсия оказался седеющим, чуть грузноватым брюнетом в тёмно-вишнёвом джемпере. Галстук он не носил, а верхняя пуговица рубашки была непринуждённо расстёгнута.