Текст книги "Бокс-офис (СИ)"

Автор книги: Владимир Прягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

В проём залезла Сюзанна, за ней Ребекка, которая тут же вновь задвинула дверь. Но можно было заметить, что состав уже тронулся.

– Не закрывай так плотно, – сказала Сьюзи. – Слишком темно.

– Боишься темноты?

– Ничего я не боюсь! Просто неудобно.

– Врунишка, – усмехнулась Ребекка, включая маленький карманный фонарик.

Они уселись на пол, привалились к ящикам. Слабый электрический свет выхватывал их лица из мрака.

– Если нас ищут, – буркнула Сьюзи, – то поезда проверяют на выезде из города.

– Обыскивать весь транспорт не будут, это физически нереально. Полиция применит скан-поле, стационарные установки у городской черты. Но это поле я обману.

– Через тот кристалл, за которым мы в квартиру ходили? И чё, полиция не догадывается, что ты так умеешь?

– О кристалл-имплантах здесь знают мало, – объяснила Ребекка. – Считают, что их нельзя использовать эффективно. И да, в целом это верно. Но исключения, как видишь, бывают. Просто надо найти подходящего человека вроде меня и грамотно провести имплантацию. Плюс, естественно, тренировки.

– И долго тебя дрессировали в итоге?

– Долго, – ответила Ребекка спокойно. – Программа была обширная. Повторяю, кристалл-импланты – это не только и не столько красивые взмахи плетью. Функции разные, в зависимости от подзарядки. Кроме того – ускоренная реакция, обострённое восприятие. Даже если я просто сяду за справочный терминал, я извлеку больше информации, чем среднестатистический индивид. Хотя, разумеется, я не чувствую информационные кристаллы так остро, как люди с природным даром наподобие твоего.

Сюзанна скривилась:

– Думаешь, с этим даром мне прям так весело? Я иногда жалею, что он у меня вообще проявился. Если бы не было, то не ныкалась бы сейчас по вагонам…

– Главный источник проблем, – сказала Ребекка, – это не твоя одарённость, а твоё глупое поведение. И, конечно, тот факт, что никто не дал тебе вовремя по рукам, когда ты вдруг решила развлечься и влезть в архивы Концерна.

– Да, представь себе, – зло процедила Сьюзи. – Никто не отговорил, потому что всем я была до лампочки. У матери новый хахаль нарисовался как раз, сто первый по счёту, про школу вообще молчу – меня там травили, кому не лень…

Ребекка вдруг напряглась, слегка подавшись вперёд. Взглянула на ладонь, где опять замерцали линии, и сказала:

– Молчи, Сюзанна. И дай мне руку.

– Зачем?

Но Ребекка уже схватила её ладонь, их пальцы переплелись. Сьюзи дёрнулась, но Ребекка держала крепко, проговорив сквозь зубы:

– Мы возле скан-экрана… Контакт через полминуты, плюс-минус…

Умолкнув, Ребекка вслушивалась в пространство. Её лицо перекосилось от напряжения, это напоминало оскал.

В переднем торце вагона, куда смотрели беглянки, воздух наполнился неярким мерцанием. Поезд, сбросивший скорость, пересекал прозрачную плоскость, вертикальную перепонку, сотканную из голубоватых бликов.

Когда беглянки соприкоснулись с ней, Ребекка болезненно передёрнулась, судорожно вздохнула. Плоскость замерцала чуть ярче, но этот эффект купировался через долю секунды, иссяк бесследно.

Сканирующее поле не засекло их.

Хрипло дыша, Ребекка повалилась на бок. Бисеринки пота, выступив у неё на лбу, заблестели в свете фонарика.

Сьюзи отодвинулась и украдкой взглянула на дверь вагона. Ребекка проговорила:

– И не пытайся… Достану, но не смогу сейчас аккуратно… Будет больнее, чем в прошлый раз, и я не обманываю…

Угрюмо сопя, Сюзанна послушалась и осталась сидеть. Ребекка полулежала рядом, её дыхание было по-прежнему болезненно-хриплым.

– Долго нам ещё ехать? – спросила Сьюзи.

– Нет, минут двадцать… Потом пешком ещё с полчаса, до берега…

– Слушай, как там тебя… Не знаю ведь даже имя, ты мне не говорила…

– Ребекка.

– Слушай, Ребекка, отпусти меня, а? Объяснишь начальству, что я сбежала уже за городом, а те гады из Концерна меня тоже не поймали. Тогда тебя будут меньше ругать…

Ребекка выдавила смешок:

– Спасибо за заботу… Сюзанна, ну вот откуда у тебя эта феерическая наивность? Ты ведь уже не школьница… Повзрослей, пора бы уже…

Сьюзи обиженно отвернулась, они умолкли.

Камера показала поезд снаружи, он уходил за город.

Стоп-кадр.

– На сегодня заканчиваем, – сказал я. – Продолжим завтра после обеда, пожалуй. Сцены-то я наметил, но с диалогами надо поработать, с формулировками. Анастасия, займёмся этим с утра?

– Я к вашим услугам.

– Тогда всем пока, – сказала Розанна. – Раз на сегодня всё, я поехала.

Она пошла к выходу. Джеф окликнул:

– Рози, куда бежишь? Погоди минуту, я тебя отвезу.

– Спасибо, не надо. Я не домой, у меня дела. Вызову такси.

Когда она вышла, Джеф хмуро пробурчал:

– И как это понимать? Секреты у неё вдруг какие-то… Не понял вообще…

Ответ мы узнали на следующее утро.

Глава 18

С утра во вторник мы с Анастасией, сидя за столом вместе, работали с диалогами, перечитывали те реплики, что я уже набросал. Она помогала мне подобрать более выразительные англоязычные формулировки.

К нам заглянула Сон-Хи:

– Коллеги, зайдёте? Там у Розанны какое-то сообщение.

Вскоре мы все сошлись в одной комнате – пять соучредителей студии, а также Йенс, Рейчел и Мей-Лин.

– Давайте по-честному, – заговорила Розанна немного хмуро, но спокойно, без нервов. – Я в эти дни думала о том, что у нас выходит. Ну, с новым фильмом, с ролью, и всё такое. Да, признаю, я заистерила там, где не надо. Если кого обидела, извините. Я здесь не самая рассудительная, чего уж там… Но и вы, пожалуйста, гляньте на всё это моими глазами. Если я буду, даже не пискнув, слушаться вас на каждом шагу, то это тоже получится странновато…

Запнувшись, она обвела нас взглядом. Мы ждали продолжения.

– В общем, я вчера вечером встречалась с одним продюсером, – сообщила Розанна. – Я не напрашивалась, не думайте. Он меня сам позвал. Работает на Гарсию. Ну, на «Праймери Пикчерз». И вот они сейчас запускают масштабный фильм, очень дорогой. Уже в марте стартуют съёмки, через несколько дней. Но у них там заминка с кастингом, что-то не срослось в последний момент, и актриса выбыла, у которой главная роль… А фильм – костюмированный, про девятнадцатый век, когда в Нью-Пасифик ринулись толпами из Европы, из Азии…

– Роль отдают тебе? – спросила Сон-Хи.

– Ну, он предложил. Там про итальянку как раз, которая только-только с парохода сошла и в порту столкнулась с английским лордом, чисто случайно, а сама она из простой семьи… Будет выдуманный сюжет, но реальный исторический фон – так продюсер мне объяснил. И режиссёр был тоже, ко мне присматривался. Сказал, что я как раз подошла бы, если по первому впечатлению. Попросил приехать на пробы, сегодня после обеда…

– И тебе хочется? – спросил я.

– Там про любовь – яркие характеры, драма, плюс всякие интриги вокруг крупного бизнеса и политики. Вчера читала сценарий до самой ночи. Очень понравилось! И сценарий мне, кстати, полностью дали, там всё прописано от начала и до конца, а не отрывочки, как сейчас у тебя…

– Уела.

– Дмитрий, я не в упрёк, – смутилась Розанна. – Ну, просто разница видна сразу… Но дело ведь не в этом! Просто я именно о таких ролях и мечтала… И мы же не договаривались, что я буду сниматься только у вас…

– Всё правильно, Рози, – подтвердила Сон-Хи. – Я искренне рада, что тебе предложили такую роль. Надеюсь, ты в ней блеснёшь. Но вот насчёт графика… Если бы они чуть попозже начали…

– Не получится, – вздохнула Розанна. – В фильме события начинаются очень ранней весной, и это для сценария важно. Переделать нельзя. И если снимать, то буквально вот в эти дни. Но я постараюсь всё совмещать… Если надо, могу хоть ночью…

– Ну, в принципе, – сказал я, – у нас тут осталось уже немного. И паузы между съёмками у нас в любом случае возникают, Нет смысла держать тебя здесь безвылазно. Если всё правильно распланировать, то вопрос решаем, я думаю.

– Ой, это было бы очень здорово…

Розанна старалась говорить сдержанно, но было заметно – ей хочется то ли прыгать от радости, то ли плакать от облегчения. Сон-Хи улыбнулась:

– Рози, иди сюда.

Обняв Розанну, она добавила строго:

– Но здесь, у нас, больше не капризничать, поняла?

– Угу. Я больше не буду…

Мы ещё некоторое время обсуждали всю эту ситуацию, выспрашивали у Розанны подробности, а затем разошлись по своим местам.

– Я рада за девочку, – сказала Анастасия, когда мы с ней остались наедине. – Всё-таки кино – это не только съёмки как таковые, но и сопутствующая атмосфера. А в этом смысле большие студии дадут нам сотню очков вперёд.

– Это да, – согласился я. – А ещё они коварно достали из рукава кино про любовь. Такой козырь я не перешибу. И да, Розанна в первый же день знакомства признавалась нам с Джессикой, что хочет в костюмированную драму. Посмотрим, что у неё получится.

Отредактировав эпизод, мы перешли в павильон.

Сначала сняли короткую сцену-вставку про шпионов Концерна.

В кадре появилась городская окраина, небогатый район с малоэтажной застройкой. Редкие жилые дома здесь перемежались со складами, мастерскими и гаражами. Смотрелось всё довольно уныло, прохожих в кадре не наблюдалось.

Очкарик и блондинка вылезли из скромного глайдера (тоже угнанного, надо полагать), осмотрелись и подошли к бетонному ангару без окон. Тот совершенно не выделялся на фоне остальных сооружений в окрестностях.

Сняв навесной замок, очкарик распахнул железные створки.

Войдя, шпионы включили свет. В центре помещения стояла конструкция высотой чуть больше двух метров, укрытая брезентом.

Приблизившись к ней, очкарик сдёрнул покрывало. Что под ним было скрыто, мы пока не увидели – ракурс был выбран так, что сдёрнутый брезент как бы лёг на камеру, затемнив обзор и поставив визуальную точку в сцене.

Стоп-кадр.

И тут же мы сняли следующую сцену про Ребекку и Сьюзи.

В кадре появился железнодорожный путь. Он плавно огибал небольшую сопку, поросшую бурьяном и кустарником. Пейзаж был по-осеннему блёкл, на небе темнели тучи с бледно-голубыми просветами.

Товарный поезд на дуговом участке замедлил ход, и этим воспользовались беглянки. Ребекка отодвинула дверь и, почти насильно выпихнув Сьюзи, последовала за ней.

Они оказались на диком поле. Поезд уполз за сопку, а Ребекка, убедившись, что Сьюзи не пострадала, взмахом руки задала маршрут:

– Шагаем туда.

Местность понижалась едва заметно, и в паре километров виднелось море.

Сменился кадр, но сцена продолжилась.

Ребекка и Сьюзи вышли к асфальтированной дороге и двинулись по обочине, чтобы обойти пожухлую рощу.

Рядом с ними затормозил обшарпанный глайдер.

Приостановившись, Ребекка правой рукой взяла Сьюзи за плечо, а левой сделала почти незаметный жест, активируя свой имплант. Замерцали линии на ладони.

Из глайдера выбралась полноватая женщина лет пятидесяти в сером дождевике. Спросила сочувственно:

– Вы в посёлок, наверное? Залезайте, я подвезу.

– Спасибо, – вежливо сказала Ребекка, – мы доберёмся сами. Нам тут недалеко.

– Ой, ладно вам. Видно же – вы устали, а дочка ваша коленку, вон, рассадила. А мне нетрудно, я не спешу.

В глайдере больше никого не было. Внимательно присмотревшись к женщине, Ребекка кивнула:

– Ну, если до магазина подбросите, будем вам благодарны.

– Вот, другой разговор.

Водительница улыбнулась, села за руль. Ребекка и Сьюзи влезли назад.

– А вы городские ведь? – поинтересовалась тётка. – На электричке приехали? До станции-то далековато…

– Да, городские, – подтвердила Ребекка. – У нас тут пляжный домик. Сейчас, естественно, не сезон, но нам надо вещи кое-какие забрать оттуда.

– Ох, да, сейчас тут тоска зелёная. Как похолодало, курортники все разъехались, а мы вот кукуем. Я-то сама чуть дальше живу, в соседнем посёлке, а сейчас просто в город еду, внуков понянчить. Соскучилась по ним жутко…

Они обогнули рощу, и Ребекка сказала:

– Вон к тому магазинчику, если можно.

Выбравшись из машины с Сюзанной, Ребекка нагнулась и заглянула в салон:

– Огромное вам спасибо.

– Да не за что, ерунда. Вы, главное, отдохните нормально, перекусите. А дочка у вас красивая, похожа на вас.

Сюзанна фыркнула недовольно за спиной у Ребекки. Та захлопнула дверцу, и глайдер заскользил прочь.

– Тётя совсем ку-ку, – заметила Сьюзи, сплюнув. – Какая дочка? И каким местом я на тебя похожа? Аж интересно…

– Милым и деликатным характером, вероятно, – ответила Ребекка, не моргнув глазом. – А если пофантазировать… Перед тем, как я во всё это влезла, был у меня один ухажёр, который звал замуж. Лет двадцать назад примерно. И если бы я тогда повелась, то, может, сейчас и вправду была бы у меня вот такая, вроде тебя. Смешно…

В её взгляде не было и намёка на смех.

Покосившись на неё, Сьюзи промолчала.

Они приблизились к неприметному домику, стоящему на отшибе.

Стоп-кадр.

За терминал сел Йенс и вновь принялся за обработку погони. Те эпизоды, где Ребекка орудовала плетью, а шпионы Концерна стреляли иглами, тоже требовали внимания – приходилось чередовать замедленную съёмку с обычной, выхватывать что-либо крупным планом, имитировать движение камеры вокруг персонажей.

Короче говоря, чем меньше работы оставалось у меня, тем больше её становилось у Йенса. Но он не жаловался.

После обеда пришла машина с «Праймери Пикчерз», чтобы забрать Розанну на кинопробы. Мы же, оставшись в офисе, продолжали заниматься рутиной. В комнате, где сидели Мей-Лин и Джессика, стрекотала пишущая машинка. Я в черновике подступился к завершающим сценам фильма. Джеф, слоняясь по студии, маялся от безделья.

Вечером дома я снова взялся за черновик, но дело шло медленно. Я подыскивал оптимальную манеру подачи для финала. Хотелось преподнести его ярко и в то же время внятно, без лишней аффектации. Не то чтобы это были взаимоисключающие параграфы, но требовалось подумать.

Поэтому утром в среду мы не спешили с возобновлением съёмок. Я решил написать сразу две-три сцены, чтобы понять, насколько правильный тон я выбрал.

Рабочий процесс на студии из-за этого, впрочем, не буксовал. Технику в павильоне по-прежнему эксплуатировал Йенс.

А ближе к обеду я, взглянув на календарь, вспомнил, что пора снова навестить стриженую рокершу, обещавшую сочинить нам песни для фильма. Миновала как раз неделя с нашего разговора.

Я позвонил по номеру, который она оставила.

– Заезжай, – сказала мне Полли. – Не в гараж, а в квартиру. Запиши адрес.

Жила она, как выяснилось, в блочной многоэтажке неподалёку от гаражей. Поднявшись на лифте, я надавил на кнопку звонка. Мне открыл чувак с мутноватым взглядом. Он без интереса уставился на меня через порог.

– Привет, – сказал я. – Полли на месте?

Он молча ткнул большим пальцем через плечо, куда-то вглубь квартиры, а сам ушёл на кухню. За продолговатым кухонным столом сидели ещё два парня с двумя девицами. Они пили пиво, а над их головами висело облако сигаретного дыма, сизое и густое.

Полли я обнаружил в дальней комнатёнке. Она сидела на потёртом диване, отрешённо пощипывая струны электрогитары.

– А, это ты, капиталист, – произнесла она, подняв взгляд. – Ну, раз пришёл, то включи, послушай.

Она кивнула на катушечный магнитофон, стоящий на тумбочке.

– Значит, нашла-таки гитаристов, который не лажают? – полюбопытствовал я.

– Нашла двух более или менее. Понимают хотя бы, с какой стороны хвататься за гриф. Но буду ещё присматриваться.

Я нажал на кнопку, включая запись.

Первая песня представляла собой гитарный запил в ураганном темпе, почти без пауз. Мелодия скорее угадывалась, чем слышалась явно. Голос солистки перекрикивал всё это на звеняще-высокой ноте: «Город раздвинет челюсти с хрустом, вспыхнет в глазницах электрический свет…»

Дослушав, я почесал в затылке. Полли смотрела на меня с любопытством, чуть склонив голову.

– Ну, допустим, – сказал я. – Мы обговаривали, что первая песня может быть несколько утрированной. Давай глянем дальше.

Вторая композиция звучала чуть медленнее и более ритмично. Электрогитары по-прежнему были на первом плане, но уже не визжали, как сумасшедшие. Голос Полли звучал теперь несколько отстранённо: «Скоро проникнет дождь во дворы-колодцы. Глядя в окно, ты ждёшь, когда он начнётся…» Упоминался телевизор, покрытый в комнате пылью из-за того, что его давно не включали, и офисный квартал, куда надо ехать каждое утро, полчаса на автобусе. А в припеве лирическая героиня надеялась, что дождь размоет рутину.

– Вот, уже лучше, – констатировал я, поставив магнитофон на паузу. – И по содержанию подходит вполне. В той сцене, где эта песня начнёт играть, девчонка из фильма действительно ждёт и мается. Не в окно, правда, смотрит, но это уже детали.

Плёнка вновь закрутилась.

К моему удивлению, зазвучала обычная акустическая гитара. Полли запела, и лишь затем добавились электрические аккорды. Они постепенно становились мощнее, но не заглушали вокал, а подстраивались под него ненавязчиво.

Полли пела про осень, на фоне которой в фильме разворачивался сюжет.

Слова складывались во фразы с простыми рифмами. Настоящей поэзией я это не назвал бы, но голос Полли идеально ложился на незатейливую мелодию, и звучание становилось щемяще-грустным. В нём чудился шёпот моря и пряный дым осенних костров, в которых сгорают листья, стук вагонных колёс и крик перелётных птиц.

– Слушай, Полли, – сказал я, когда смолк последний аккорд, – третья песня реально классная. И звучание другое, более лаконичное.

– На электрогитаре играла я, – ответила Полли. – На акустической – девчонка знакомая. Она не из группы, но я её попросила. Ну, и наш барабанщик.

– Но почему ты всё время не сочиняешь в этой манере? Намного ведь интереснее, чем то, что вы в гараже мутили…

– Для разных тем – разное звучание. То, что уместно в одном контексте, неуместно в другом. Неужели для тебя этот принцип настолько сложен?

– Принцип хорош. Я просто не ожидал, что с тех гаражных запилов ты сможешь переключиться на что-нибудь другое. Рад, что ошибся. И ещё, честно говоря, слегка удивлён тем фактом, что ты меня внимательно слушала, когда я объяснял, что мне надо. Но гонорар за песни мы с тобой не обговорили…

– Да, я слушала внимательно, – чуть усмехнулась Полли. – А ты, похоже, ушами хлопал, капиталист. Я прямым текстом назвала сумму – двести сорок долларов. Это на ремонт нашей тачки и на аппаратуру для группы, по нижней планке.

– Знаешь, – сказал я, – моё капиталистическое нутро яростно бунтует против моей же следующей фразы, но всё-таки. Ты написала нам отличную финальную песню и вполне можешь запросить больше. Только без фанатизма, пожалуйста.

Полли ещё раз тронула струны и сказала спокойно:

– Капиталист из тебя паршивенький. Впрочем, только поэтому я с тобой вообще разговариваю. Попробую объяснить тебе по слогам. Мне не нужен навар от вашего фильма, который будет развлекать обывателей. Но есть шанс, что в кинотеатр забредёт человек, способный попасть со мной в резонанс. И, кроме того, фрагменты из саундтрека могут потом крутиться на приличных радиостанциях. Это и будет тот гонорар, что интересует меня в первую очередь. А названную сумму я рассматриваю как способ покрыть технические издержки, не более. Так понятнее?

– Ну, как хочешь, – сказал я, пожав плечами. – Но даже эту сумму надо оформить через контракт. Деньги не мои, а студийные, и я не могу просто взять и отслюнявить тебе купюры. Где тут у тебя телефон?

– В прихожей стоит, на тумбочке. Под куртками посмотри.

Я позвонил в офис. Сон-Хи ещё не ушла, и я рассказал ей новости. Попросил дождаться меня, чтобы сразу закрыть вопрос.

– Поехали, Полли, – позвал я, снова заглянув в комнату.

Мы с ней вышли на улицу, сели в «плимут». Ехали молча – Полли врубила радио на полную громкость, найдя какую-то рок-волну. Городские сумерки превратились в ночь.

Когда мы доехали, я сказал:

– С продюсером согласуешь время и дату, чтобы записать песни в студии. И бумажки подпишешь. Потом свистни мне – подброшу тебя до дома.

Я отвёл её в кабинет к Сон-Хи, а сам стал опять просматривать черновик сценария. Заглянула Джессика:

– Дмитрий, я с бритой девушкой всё уладила, можем ехать домой, если ты не против.

– А сама она где?

– Ушла. Я ей говорила, что мы её отвезём, но она только отмахнулась.

– Понятно. Почуяла в тебе капиталистическую мурену.

– Почему именно мурену?

– Акула у нас Сон-Хи, если ты не в курсе.

С Анастасией и Джессикой мы вышли во двор. Там пахло мокрым асфальтом и южным ветром. Мутная сырость уже разъела мороз.

Сменился сезон.

А нам в ближайшие дни предстояло закончить фильм.

Глава 19

На следующее утро Розанна рассказывала, как прошли кинопробы.

Сначала она, по её словам, произносила реплики, подглядывая в сценарий. Затем её нарядили в платье по моде прошлого века, и она отыграла коротенький эпизод с партнёром. Режиссёру понравилось.

– Там с этими переодеваниями, с гримом, с дублями, – делилась Розанна, – возни будет – выше крыши, конечно. Но так всё классно! И тот актёр, с которым я в паре, настоящий британец, его из Лондона пригласили. А его отца сам Теренс Орвинье играет, представьте? Я его тоже видела и даже перекинулась парой слов…

– То есть теперь всё официально? – уточнила Сон-Хи.

– Да, контракт подписала.

Взглянув на нас виновато, Розанна добавила:

– Они просят, чтобы я сегодня с одиннадцати снялась в двух сценах у них. Скорее всего, до вечера там пробуду. И завтра с утра…

– Езжай, – сказал я. – Пока ты будешь отсутствовать, допишу концовку. Может, прямо сегодня вечером её снимем, когда вернёшься. Если не успеем, то завтра.

Розанну опять увезла машина, присланная с «Праймери Пикчерз», а мы вернулись к своим обязанностям.

В половине второго Джеф заглянул ко мне:

– Дмитрий, я на обед. Составишь компанию?

Он был хмур и явно хотел что-то обсудить. Я отодвинул тетрадь:

– Поехали.

В первые недели мы частенько наведывались в лапшевню через дорогу, но потом перестали. Туда за нами постоянно увязывались газетчики, дежурившие возле шлагбаума, или просто досужие любопытствующие. На какое-то время они оставили нас в покое, благодаря морозу, но в последние дни вернулись. Так что мы с Джефом на его «форде», проехав пару кварталов, выбрали заведение с американским фастфудом. Картошка-фри, чизбургеры, кола – такой набор нас вполне устроил.

– Чего ты такой смурной? – спросил я, когда мы сели за столик.

– Да просто бездельничать надоело, – признался Джеф. – Вы-то все при деле, а я в последние дни болтаюсь, как дерьмо на воде. Машину не трогаю, сам же знаешь, а вас отвлекать не хочется. А теперь даже Рози смылась, и потрепаться не с кем. И, главное, изменений ведь не предвидится – летом Гарсия заберёт поводок, и у нас пойдёт уже откровенный конвейер. Не ради этого я всё затевал…

– Ага, – согласился я, – с Гарсией мы ещё будем бодаться на эту тему, подозреваю. Но пока не зацикливаюсь на этом. Башка забита другим сейчас – надо фильм доснять.

– Вот я и говорю – у вас всех мозги работают над практическими задачами, а мне в голову лезет всякая хрень. Тем более что я не киношник ведь, а исследователь, у меня интересы совсем другие.

– Я помню, Джеф. Кино ты решил снимать для того, чтобы покрыть расходы на технику. Ну, и настричь деньжат на новые опыты. Но сам видишь – проект разросся, привлёк внимание, а ушлые ребята перехватывают контроль. Теоретически мы это предвидели, но на практике всплыло слишком много нюансов.

– Надоедает всё это, – сказал он. – А сам-то ты доволен тем, чем сейчас приходится заниматься? Ну, всей этой горячкой с придумыванием сюжета?

– Это по-своему интересно, – ответил я. – Ну, знаешь, как в шахматах, когда играют с часами, в блиц. Надо очень быстро обдумывать все ходы, иначе продуешь. В качестве эксперимента – почему бы и нет? Я не возражаю. Но работать так постоянно – нет, не хочу. И разница есть, конечно, между нашим первым фильмом и нынешним. Там я экранизировал свою собственную книжку, а здесь сочинял на заданную тему, в цейтноте. То, что я сейчас делаю, смахивает на журналистику, из которой я вроде бы ушёл.

– Короче говоря, – усмехнулся Джеф, – тебя уже тоже слегка запарило.

– Не без этого, – кивнул я. – Хотя, повторюсь, работа мне интересна. Но это воспринимается теперь именно как работа, а не как чистый полёт фантазии. Фильм, конечно, хочется сделать как можно лучше, это понятно. Но если следующий фильм Сон-Хи предпочтёт снимать с другим сценаристом, я не расстроюсь, честно. Действительно подустал.

Мы вернулись в офис.

Финал я к вечеру дописать не успел, но пару сцен добавил.

Сон-Хи тем временем вновь созванивалась с Москвой – подготовка к фестивалю там шла уже полным ходом, обговаривались технические детали.

Документы от нас доставили туда авиапочтой. Среди прочего мы отправили им развёрнутый синопсис по-русски, а заодно – вариант анонса для презентации. И плакат с Анастасией в роли Ребекки тоже. Теперь организаторы подтвердили, что всё получено и в мае нас ждут.

К шести вернулась Розанна со своих параллельных съёмок и пришла в павильон. Они с Анастасией заняли места у экрана.

Но визуализация почему-то не запустилась. И даже последний кадр предыдущей сцены явственно потускнел, стал крупнозернистым.

– Опять началось, – с досадой пробурчал Джеф. – Ладно, погодите пару минут. Перезагружаемся.

Он выключил машину и вновь включил.

Картинка не появилась.

– Давай ещё раз, – сказал я.

Джеф ещё дважды повторил процедуру.

Эффект был тот же – мы не могли продолжить работу.

В растерянном молчании мы уставились друг на друга.

– Ладно, – произнёс Джеф в конце концов, – давайте всё-таки будем исходить из того, что это – временный сбой. Просто он более серьёзный, чем предыдущий. Поэтому и паузу сделаем теперь дольше – до завтрашнего утра, например…

– Завтра утром я на «Праймери Пикчерз», – сказала Розанна робко.

– Значит, до завтрашнего вечера, – буркнул Джеф. – Если не поможет, то проведу глубокое техобслуживание. Хотя особого смысла нет – дело не в железе…

Разумной альтернативы ни у кого не нашлось.

В мрачном настроении мы разъехались по домам.

– Да, будет крайне досадно, если съёмки сорвутся, – сказала Анастасия, сидящая вместе с Джессикой у меня на заднем сиденье. – Мы ведь остановились буквально в двух шагах от финала. И вся затея с Москвой пойдёт, извините, коту под хвост…

В эту ночь я долго лежал без сна. Неопределённость раздражала, мысли крутились, как заезженная пластинка. Я напоминал себе, что дёргаться бессмысленно и надо лишь подождать, но это самовнушение не особенно помогало.

С утра голова была мутноватой, но растворимый кофе меня взбодрил.

На студии, когда мы приехали, всем хотелось сразу проверить, работает ли машина. Но мы решили её лишний раз не трогать. Договорились – попробуем, когда вернётся Розанна, вечером.

Я заставил себя сосредоточиться на сценарии.

Поначалу шло через пень-колоду, но я втянулся – и в течение дня набросал-таки концовку вчерне.

– Поздравляю, – сказала Анастасия.

– Спасибо. Лишь бы теперь удалось всё это доснять.

Розанна вернулась в сумерках.

В павильоне столпилась вся наша группа.

– Давай, Джеф, – подбодрил я.

Он включил машину.

На настенном экране возник стоп-кадр предыдущей сцены, мутный и блёклый.

Мы напряжённо ждали.

Медленно и неравномерно картинка стала обретать резкость и проясняться. Через пару минут она протаяла вглубь, и вернулись краски.

Все осторожно выдохнули, опасаясь нарушить хрупкое равновесие.

– Ладно, – сказал я, убирая из текста на мониторе пустые строчки, которые отделяли старые эпизоды от новых. – Не расслабляемся, дамы и господа. Работаем.

Перед экраном остались Анастасия с Розанной.

В кадре появился посёлок на побережье.

Ребекка и Сьюзи вошли в простенький домик, стоящий с краю.

Мебели в комнате почти не было – лишь раскладной диван с потёртой обивкой, комод и стол с двумя стульями.

– Ну, и что это за халупа? – поинтересовалась Сьюзи.

– Крыша над головой на случай, если придётся ждать. Как сейчас.

– И чего мы ждём?

Ребекка, вздохнув, достала из внутреннего кармана листок бумаги, развернула его, всмотрелась в таблицу с цифрами. Пояснила, предвосхитив очередной вопрос:

– Это график открытия флип-окна для выхода с континента. Базовое время общеизвестно, прибывает флип-лайнер. Но есть мелкие нюансы, которые варьируются в разные дни. Нам надо их учитывать. Мы будем уходить на маломерном судне, там процедура более тонкая.

– У тебя тут ещё и лодка заныкана?

– Она стоит в гараже, в полусотне ярдов отсюда. Ничем не отличается внешне от обычной моторки, прятать её нет смысла. Здесь таких гаражей – десятки, если не сотни. Приблизительно через сорок минут мы на ней отчалим и проскользнём через флип-окно.

– А местные копы – пеньки, по-твоему? Не заметят?

– Перед открытием флип-окна радары не действуют, аномалия заглушает их над поверхностью моря. Засечь нас можно лишь визуально. Но, во-первых, копы не знают, что мы покинули город. А во-вторых, они не подозревают, что через флип-окно можно проскочить на маломерном судне. Флип-технологии – ноу-хау с нашего берега. Местные не владеют ими, только используют в ограниченных рамках и под нашим контролем. И, пожалуйста, Сюзанна хватит вопросов. Мне надо отдохнуть.

Ребекка откинулась на спинку дивана. Лицо её покрывала нездоровая бледность, дыхание участилось, испарина выступила на лбу.

– Тебя чё-то прям корячит, – буркнула Сьюзи, сев от неё подальше.

– Откат после интенсивного использования импланта. Но состояние пока контролируемое. Так что не рассчитывай, что я хлопнусь в обморок. На час-полтора меня ещё хватит. Мы уйдём на ту сторону, там я пройду курс восстановления. Оклемаюсь, если выражаться в твоей манере.

– Да мне плевать вообще, оклемаешься или нет.

– Вот и замечательно. Помолчи.

На некоторое время повисла пауза. Сьюзи взялась за свой портативный магнитофон, но так и не включила. Искоса глядя на Ребекку, произнесла с запинкой:

– Слушай, ты же сама сказала недавно – тебе не нравится вся эта фигня с имплантами, но тебя заставляют… Почему ты не бросишь? Нет, я понимаю, с такой работы не свалишь вот просто так, но если нормально всё подготовить… Сделать себе новую личность через кристалл-архивы… Ну, как я себе сделала…

Ребекка усмехнулась:

– И чем же кончилась твоя махинация? Ты ушла с того берега, но в итоге тебя всё равно нашли, даже здесь. Так что твой пример, мягко говоря, не самый удачный.

– Я теперь знаю, где прокололась! И навык улучшила за эти три года! Потому что тренировалась, а не просто сидела на попе ровно! Я смогу так всё сделать, что никто больше не найдёт! Серьёзно, Ребекка, слушай… Давай друг другу поможем? Ты меня отпустишь, а я тебе нарисую новую личность, внесу в архив – любой город, какой ты скажешь… И разбежимся с тобой, забудем друг друга, как страшный сон…

– Перестань, Сюзанна. На такие уловки я не ведусь.

– Да я серьёзно ведь предлагаю! Честное слово, сделаю всё, не вру! Нужна только точка доступа к архиву, дистанционно…