Текст книги "Загадки, коды и пророчества Библии"
Автор книги: Владимир Курбатов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)
Глава 4
Библейские места
Создавая мир. Бог заложил краеугольный камень на горе Мория. По велению Бога к этому камню отправился еврейский патриарх Авраам принести в жертву своего сына Исаака. На этом камне он устроил жертвенник, но в момент, когда он занес нож над Исааком, посланный Богом ангел остановил его руку, и нарек Авраам то место «Иегова ире» (господь усмотрит), поэтому считается, что Бог видит всех, приходящих в город.
Из верований Иудеи
• Мамре
• Геенна огненная
• Иерусалим (арабское название – «Аль-Кудс»)
• Страна, в которой Танах был создан
• А откуда мы все родом?
• Золото той земли бдолах на реках Гихон, Куш и Хиддекель, или где был библейский рай?
• Содом и Гоморра
Мамре
Мамре – местность, где Авраам, а затем Исаак благоденствовали в тени дубрав, вообще никогда не исчезала. Она расположена в трех километрах к северу от Хеврона. Арабы называют ее Харам-Рамет-эль-Халиль (священная возвышенность друга божьего, то есть Авраама). Там издавна окружены культом дуб, колодец и жертвенник Авраама. При археологических раскопках здесь обнаружили древний колодец и фундамент жертвенника, на котором впоследствии воздвигли христианский алтарь. Кроме того, в окрестных пещерах найдено множество человеческих останков, свидетельствующих о том, что в древние времена в Мамре находилось большое кладбище.
Над пещерой в Махпеле, где, согласно Библии, похоронены патриархи Авраам, Исаак и Иаков, находится теперь одна из самых почитаемых исламских мечетей. К северу от нее находится гробница Иосифа, тело которого было привезено из Египта и похоронено на участке земли, принадлежавшем Иакову.
Геенна огненная
Геенна огненная на иврите называется «гейхенном». От одного сочетания звука бросает в дрожь. А между тем в происхождении этого названия нет ничего ужасного. Когда-то это место принадлежало семье Енном.
«Гейхенном» означает «долина сыновей Еннома». По преданию, здесь было царство кровожадного бога Молоха. Молох любил поживиться младенцами. На алтаре ханаанцы приносили ему в жертву своего первенца.
При царе Иосии геенна огненная превратилась в гигантский крематорий. Здесь сжигали мусор и непогребенные трупы, а птицы и звери пожирали останки. Представьте себе это зрелище! Возможно, именно так выглядит ад. Сегодня это место заросло травой, и сила его притягательности заключается лишь в названии.
Иерусалим
(арабское название – «Аль-Кудс»)
Иерусалим, раскинувшийся на гряде холмов высотой от 720 до 830 м над уровнем моря, в точке с координатами – 35º 13' восточной долготы, 31º 47' северной широты священный город трех религий – христианской, мусульманской и иудейской отнюдь не относится к числу старейших городов Земли.
Первое упоминание о Иерусалиме содержат древнеегипетские «тексты проклятий», датирующиеся XIX–XVIII вв. до н. э. Это были иероглифические надписи с именем проклинаемого врага на небольших статуэтках пленников или сосудах
Погребения у подножья Масличной горы и остатки стены в районе источника Тихон относятся к концу IV началу III тысячелетий до н. э., но и это не ставит Иерусалим в один ряд с Иерихоном.
Раннее поселение возникло около единственного в этих местах источника воды, который получил свое название Гихон оттого, что вода в нем текла не устойчивым спокойным потоком, а время от времени извергалась (от евр. «Giha» – «извержение»). На поверхность он выходил у подножья холма в долине ручья Кидрон. Именно на вершине и склонах этого холма и образовался город, что создавало проблемы с питьевой водой в случае нападения врагов, которые легко могли отрезать город от единственного его источника. Кто же были обитатели раннего города? Прямого ответа на этот вопрос нет. Однако в «Книге Бытия» (14:18–20) рассказывается, как царь Салима («Салим» или «Шалим» по арабски «мир», «мирный», хотя изначально это слово в шумерском языке означает «город»), он же жрец верховного Бога Мелхиседек (Йубус – в арабской литературе) благословил библейского патриарха Авраама, принеся ему хлеба и вина.
В том, что Салим и есть Иерусалим («Уршалим»– ханаанеев, «Иерушалаим» – евреев, «Ушаман» – древних египтян и «Гирусолима» у древних греков и римлян), сомнений не возникает. Однако к какому времени этот фрагмент относится? Поскольку ни об Аврааме, ни о Мелхиседеке (хотя имя Мелхиседека упоминается в алхимической и масонской литературе) никаких других известий не дошло, достоверность этих сведений до недавнего времени казалась весьма малой. Однако работы последних лет привели к поистине сенсационным результатам.
Израильский археолог Ронни Рейх, занимавшийся изучением подземных тоннелей-водопроводов времени царя Давида, пришел к выводу, что они были сооружены почти на 800 лет раньше, чем предполагалось. То есть еще во времена ханаанейско-иевусейского поселения источник Тихон находился в пределах города. Об этом говорило расположение туннелей и вновь открытых стен. А значит территория раннего города охватывала площадь почти в два раза большую! Так что ранний Иерусалим был не маленьким захудалым поселком, а крупным городом с развитой системой коммуникаций.
Прямым следствием открытия Рейха был… политический скандал. Прослышав о сенсационных результатах исследования, один из депутатов израильского кнессета Талеб ас-Санаа, араб по национальности, потребовал парламентских слушаний. Он предложил законодателям официально зафиксировать, что именно его предки – древние ханаанеяне, а не израильтяне, построили город на месте нынешнего Иерусалима. В ответ на эту «провокацию» резкую позицию заняли лидеры радикальных еврейских религиозных партий. Они поняли, куда клонит их коллега, и возмущению их не было предела.
Виноватым во всем оказался бедолага Райх. Ему досталось за… принижение роли царя Давида в мировой истории. Более того, было заявлено, что ученый льет воду на мельницу ревизионистов еврейской истории и врагов Израиля. Райху только и оставалось, что разводить руками. Впрочем, полученные им результаты еще ждут всесторонней проверки.
Следующие достоверные сведения о существовании Иерусалима относятся к XIV в. до н. э. и связаны со всемирно известным «телль-амарнским архивом» – перепиской египетского фараона Аменхотепа IV (Эхнатона). Ее обнаружили в местечке «телль-Амарна», скрывавшем под собой остатки Ахетатона, египетской столицы того времени. Шесть писем из этого архива принадлежали правителю Иерусалима Абди-Хебу. Из них выясняется, что Иерусалим, находившийся под египетской властью, переживал не лучшие времена. Абди-Хеба слезно просил фараона Эхнатона прислать войска.
«А если не будет войска, то отойдут земли и правители городов от Царя. Взгляни на страну (город-государство) Иерушалаим, не мать и не отец мой сделали меня тем, кто я есть: мощная рука Царя дала мне [его]. Малкиулу и сыновья Лабайа отдали страну Царя афру. О, Царь, господин мой, увидишь ты, что я прав по поводу нубийцев; пусть спросит Царь у наместников, крепок ли дом. Замыслили они [сделать] серьезное преступление: взяли они (нубийцы) свое оружие и вскарабкались на опору крыши [дома]. И пусть пошлет Царь в город (Иерушалаим) войско. Пусть позаботится Царь о них, и все земли соберутся под их властью. И пусть попросит царь для них много хлеба, много масла и много одежды. Еще до того, как наместник Царя приехал в Иерушалаим, ушел Адайя вместе с войском, которое послал Царь. Пусть Царь знает [об этом]! Сказал мне Адайя: «Послушай, отпусти меня! Не оставляй его (город)». В этом г. пошли ко мне войско и пошли сюда наместника. Царь мой! Послал я караваны Царю, господину моему, воинов. 5000 (шекелей) серебра и 18 проводников царских караванов. [Однако] ограбили их в долине Аялона. Пусть знает Царь, господин мой, что я не смогу послать Царю другой караван в этом году. Знай, Господин мой! Царь утвердил себя в Иерушалаиме навечно, и не может оставить город Иерушалаим».
О судьбе города в последующие четыре столетия достоверных сведений практически нет. Единственным источником по Иерусалиму XIV начала X в. является Тора, данные которой крайне противоречивы. В 10 главе Книги Иисуса Навина говорится, что царь Иерусалима Адониседек был разбит в битве Иисусом Навином, но при этом ни слова не сказано о взятии самого города. В Книге же Судей (1:8) сказано: «И воевали сыны Иудины против Иерушалаима, и взяли его, и поразили его мечом, и город предали огню». Поскольку Книга описывает войны израильтян после смерти Иисуса Навина, получается, что и захват Иерусалима произошел позже. Более того, «Книга Судей» (1:21) приписывает неудачный поход на Иерусалим племенам колена Вениамина, в то время как «Книга Иисуса Навина» (15:63) четко говорит о племенах колена Иуды, пытавшихся захватить город.
Израильский ученый Б. Мазар считает, что в этих книгах отражены несколько этапов завоевания: сначала при Гаваоне был разбит иерусалимский царь Адониседек, а позже город захватили и разрушили племена колена Иуды. Конструкция внешне логична, но чисто умозрительна и основана исключительно на догадках. По мнению наиболее авторитетных исследователей сведения «Книги Судей» о захвате Иерусалима вторичны и вряд ли могут претендовать на историческую достоверность.
Кем же были иевусеи, населявшие Иерусалим до израильского завоевания? Все, что мы о них знаем, умещается в строке пророчества Иезекииля: «И скажи: так говорит Господь Бог дщери Иерусалима: твой корень и твоя родина – в земле Ханаанской, отец – Аморрей, и мать твоя – Хеттеянка» (Иезекиил 16:3). На основании этого иевусеев рассматривали то как этнических хеттов, то как малоазийское племя, изгнанное со своей исторической родины в результате нашествия «народов моря» и осевшее в Израиле. В одном исследователи единодушны: накануне израильского завоевания иевусейский Иерусалим представлял собой типичный ханаанейский город с семитским, хурритским и хеттским населением.
Участок с «иевусейской фортификацией» на восточном склоне холма, где располагался ранний Иерусалим, был обнаружен в 1960-х гг. британским археологом Кэтлин Кэньон. К сожалению, раскоп был небольшим по площади, поэтому до сегодняшнего дня археологи так и не пришли к выводу, что же они нашли угол башни городских ворот или какое-то другое укрепление в городской стене. Обычно этот участок на реконструкциях изображается как внушительные городские ворота, однако построены они главным образом на догадках.
Куда более интересный «иевусейский» объект – «шахта Уоррена», названная по имени английского исследователя, обнаружившего в XIX в. эту необычную конструкцию. Она связана с известным историческим сюжетом завоеванием города царем Давидом, которое открывает следующий, израильский период в истории Иерусалима.
В библейском тексте рассказ о взятии Иерусалима существует в двух вариантах. По данным Второй Книги Царств (5: 4 10),
Давид выступил походом на страну иевусеев и Иерусалим. Иевусеи же «говорили Давиду: «ты не войдешь сюда, тебя оттеснят слепые и хромые», – это значило: не войдет сюда Давид. Но Давид взял крепость Сион: это – город Давидов. И сказал Давид в этот день: всякий, убивая Иевусеев, пусть поражает копьем и хромых, и слепых, ненавидящих душу Давида. Посему и говорится: слепой и хромой не войдет в дом Господень. И поселился Давид в крепости, и назвал ее городом Давидовым, и обстроил кругом от Милло и внутри».
Однако синодальный перевод неточен. В оригинале стоит: «Всякий, кто побьет иевусеев и дотронется до трубы и до хромых и слепых, ненавистных душе Давида». И слово «tsinor» (единственный раз упомянутое в библейском тексте) передает значение «труба», «туннель», «желоб».
Что за «труба или туннель» имеется в виду, и почему против «хромых и слепых» обращен был особый гнев царя? Выражение «дотронется до трубы» по мнению исследователей, означает не что иное, как проникновение солдат Давида в город по водопроводному каналу – «шахте Уоррена». Этот диагональный туннель, высеченный по линии естественной скальной трещины, завершался глубокой шахтой, куда сверху спускались кувшины.
Притом, как считает И. Ядин, иевусеи попытались устрашить Давида, выставив на стенах города больных и слепых. Именно такой обряд, подразумевавший, что в случае взятия города враги станут хромыми и слепыми, выполнялся хеттами при принесении армейской присяги.
Не меньше загадок таило упоминание крепости в Иерусалиме («Города Давида») и «Милло». Поиски этих мест велись давно. Ситуацию осложняло одно обстоятельство: по всем источникам библейский храм Соломона находился на горе Мориа. Вполне естественным было предположение, что Скиния и Ковчег Завета, перевезенный Давидом в Иерусалим, размещались там же. Так как библейский текст определенно сообщал, что Ковчег Господен был внесен в город Давида (2 Книга Царств 6:16), то следовал вывод город Давида располагался на горе Мориа.
Английская карта из атласа XVIII в. приводит схематический план Иерусалима, основанный на образной интерпретации описаний Ветхого Завета и сведениях иудейского историка римского времени Иосифа Флавия. В карте, ориентированной на запад, город Давида изображен в причудливой круглой форме на горе Сион в юго-западной части старого, окруженного стеной города. Ошибочность такой топографии стала ясна еще в XIX в., но только недавние археологические раскопки позволили ее исправить. Оказалось, что город Давида располагался на юго-восточном горном хребте, к югу от Храмовой Горы, а не на ней.
Въезд в Иерусалим
Это место, получившее в археологической литературе название «район G», исследовалось с 1978 до 1985 г. экспедицией под руководством профессора Иигала Шилоха. Там обнаружили большое число построек, современных Первому Храму, и более поздних. Наиболее интересной оказалась ступенчатое каменное сооружение, служившее, по всей видимости, подпорной стеной крепости Давида и царей Иудеи. Исследователи полагают, что это и был «Милло», упомянутый в библейском тексте. Само слово «miloh» происходило от глагола, означающего «заполнять». Искусственная терраса-платформа была образована каменными подпорными стенами, промежуток между которыми заполнен камнями и землей. На ней-то и стояли дома города-крепости. К концу периода Первого Храма жилые постройки возводятся в пределах этой террасы. «Дом Ахиила», состоявший из четырех комнат, был реконструирован археологами после завершения раскопок.
Восточный участок района дал великолепную коллекцию булл-оттисков печатей, сделанных из глины, которыми пользовались чиновники. Видимо, именно здесь располагались как крепость Сион, так и место, куда Давид перенес Ковчег Завета, что сделало Иерусалим политическим и религиозным центром Израиля.
Участок для Ковчега Завета был куплен Давидом у Орны иеву-сянина за шестьсот золотых шекелей, по версии Первой книги Паралипоменон (21:25) или за пятьдесят серебряных, о чем говорится во Второй книге Царств (24:24). После чего на месте гумна Орны «соорудил Давид жертвенник Господу, и принес жертву всесожжения и мирные жертвы. И умилостивился Господь над страною, и прекратилось поражение Израильтян» (2 Книга Царств 24:25).
После Соломона Иерусалим вырос и расширился, выйдя за границы времен Давида. Библия упоминает названия районов вне его стен, Mishneh и Makhtesh. Застройка происходила достаточно специфическим способом: из-за террасной планировки многих участков стены одних домов строились на крышах других. Внутри города Давида археологи обнаружили вырубленные в скале лестницы, игравшие роль улиц на крутых склонах.
Иерусалим пережил два периода бурного роста населения. Первый и наиболее существенный произошел около 721 г. до н. э., когда Северное Израильское Царство было разгромлено Ассирией, и его уцелевшие жители вынуждены были переселиться в Южное Иудейское государство. Второй пик наступил через двадцать лет, когда жители приморских земель Израиля искали спасения за стенами Иерусалима от нашествия ассирийского царя Саннаххериба. Разрушение Иерусалима в 586 г. до н. э. (9 ава) вавилонским царем Навуходоносором II завершает историю ветхозаветного города.
Страна, в которой Танах был создан
Неверно утверждать, что географическая среда, то есть совокупность свойств ландшафта и недр, климата, животного и растительного мира и т. д., определяет жизнь и развитие человека и людских общностей, их творчество, в том числе и словесное. Но столь же ошибочно игнорировать воздействие географической среды, особенно в древности, когда связанность человека и природы была особенно тесна и интенсивна. Танах мог быть создан только в той стране, о которой в нем с восторгом сказано: «…страна хорошая и просторная, где текут молоко и мед…» (Исх. 3:8).
Страна, географическая среда, в которой то или иное древнее сочинение создано, зримо присутствует в нем. Равнины, реки и города древнего Двуречья, леса и горы сопредельных стран присутствуют в шумеро-вавилонском эпосе о Гильгамеше, моря и острова, горы и реки бассейна Эгейского моря, восточного и центрального Средиземноморья заполняют стихи гомеровских эпосов и т. д. Но ни одно из этих сочинений не столь насыщено упоминаниями и описаниями страны его создания, как Танах. Такие описания, как, например: «И на все кедры Ливана, высокие и вверх устремленные, и на все дубы Башана» и десятки подобных встречаются во всех произведениях Танаха (Йеш. 2:13).
Такая интенсивность упоминаний и описаний страны создания в Танахе породила удивительный эффект ее присутствия в сознании миллионов людей на протяжении веков и тысячелетий. Поэтому страна, от которой евреи диаспоры были оторваны на протяжении двух тысячелетий, которую абсолютное большинство народа не видело, никогда не была забыта, всегда оставалась знакомой и узнаваемой. Только два примера: в 1520–1523 гг. еврейский паломник Моше из Бассолы побывал в Иерусалиме и писал: «…под нами башня с окрашенной вершиной, это памятник Авшалома, который упоминается в книге Шемуэля…», а в 1280 г. христианский паломник Бурхард пишет: «О Боже, я вижу Авраама, который покидает свою страну, свою семью, свой отчий дом, спешит в эту страну, ставит свой шатер между Бейт-Элем и Айем. останавливается в Гераре, Беер-Шеве и Хевроне».
Узнавание всегда порождает чувство комфорта, удовлетворения даже у современного человека, жаждущего новшеств, и в этом одна из причин внепространственности Танаха.
Другая причина – в расположении этой страны, называвшейся на протяжении веков и тысячелетий по-разному – Амурру, Ханаан, Палестина и Исраэль (Израиль). Она находится в центре так называемого «плодородного полумесяца», гигантской дуги, протянувшейся от Малой Азии через Двуречье до Египта, в самом центре Ближнего Востока, на перекрестке трех континентов – Европы, Азии и Африки. До великих географических открытий она воспринималась как центр всей ойкумены, то есть известной жителю Европы населенной части планеты. Важно подчеркнуть, что именно как центр ойкумены создатели Танаха осознавали свою страну: «И придут народы к свету твоему, и цари к восходящему твоему сиянию. Возведи глаза твои и взгляни вокруг: все они собираются…» (Йеш. 60:3).
Признание особой значимости Востока для человечества, столь отчетливо выраженное чеканной формулой римского поэта Вергилия (I в. до н. э. I в. н. э.) ex oriente lux («С востока свет»), не было надуманным, вымышленным, а соответствовало исторической реальности. От далекой древности до начала нового времени Восток, особенно Ближний Восток, опережал весь остальной мир, все остальное человечество в своем развитии. Именно здесь происходило формирование разумного человека, одомашнивались основные виды растений и животных, зародились многие ремесла и строились первые города, создавались древнейшие государства, и была открыта письменность, возникли основные мировые религии и т. д. До эпохи «великих археологических открытий» в XIX XX вв. и дешифровки древних письменностей Ближний Восток в значительной степени отождествлялся со страной Танаха, тем более что Танах зачастую был основным, едва ли не единственным источником для описания древнего Египта и египтян, древнего Двуречья и вавилонян, ассирийцев и других народов.
И в этом также нет особой надуманности, ибо Танах, созданный одним народом – древними евреями, повествует о них, но не в отрыве от других народов вокруг, а в тесной связи с ними. Этому своеобразию Танаха содействовало не только нахождение Ханаана-Исраэльа в самой сердцевине Ближнего Востока, но также открытость страны со всех сторон и сравнительно легкий доступ к ней. На юге Синайская пустыня с ее оазисами не была преградой для кочевников, для армий египетских фараонов, с севера горы Тавра, гряды Ливана (лебанон) с их многочисленными перевалами не закрывали пути в страну войску Александра Македонского, римским легионам, крестоносцам, с востока и северо-востока Сирийская и Аравийская пустыни не могли сдержать ассирийских, вавилонских, персидских и других завоевателей, а по относительно спокойному Средиземному морю уже в III–II тысячелетиях до н. э. плавали корабли египтян и финикийцев, позже – греческие и римские триеры.
Открытость страны может быть для ее обитателей и благом и злом. Злом потому, что такая открытость превратила Ханаан-Исраэль в «проходной двор», по которому на протяжении тысячелетий прокатывались волны миграций и завоеваний. Но эта открытость была также благом, так как она содействовала оживленным этнокультурным контактам, благодаря которым Танах вобрал в себя также многое от окружающего его мира.
Тем не менее, Танах в основном – порождение одной страны, свойства и особенности которой воздействовали на его формирование. Трудно определить специфику географической среды какой-либо страны одним понятием, но если попытаться сделать это по отношению к Ханаану-Исраэльу, то наиболее подходящим словом будет «контрастность». На небольшом пространстве, на расстоянии нескольких десятков километров соседствуют заснеженные вершины Хермона и знойная впадина Мертвого моря, утопающая в зелени долина Йизреел и выжженная солнцем пустыня плоскогорья Негев, резкие перепады дневных и ночных температур и другое. Конечно, лишь одними природными контрастами страны не объяснить характерное для Танаха мироощущение, присутствующее в его модели мира тяготение к видению мира, состоявшего из оппозиций, противоречий. Очевидно, есть некоторое созвучие между контрастностью в природе и существенным для йахвизма, для Танаха учением об открытых человеку двух «путях» (дерех) в жизни и поведении – хорошего «пути Йахве» и плохого – «пути сердца своего» (Притчи 10:29; 12:15 и др.).
На протяжении тысячелетий менялись не только названия страны, но также ее границы и площадь. За исключением немногих коротких периодов территориального расширения, как, например, в конце XI – начале X в. до н. э. при Давиде и Шеломо, когда границы простирались «…от Шихор-Мицрайим [граница с Египтом] до Лево-Хамат [в Сирии]» (1 Хрон. 13:5), или во время наивысшего могущества Хасмонеев (103-76 гг. до н. э.), Ханаан-Исраэль был небольшой страной площадью около 60 тыс. км2.
Основные естественно-географические районы страны – это Приморская равнина, Западное нагорье, Впадина и Заиорданская возвышенность. Береговая линия Приморской равнины слабо изрезана, и лишь в северной ее части находится залив Акко-Хайфа. Вдоль самого берега тянется полоса песков, которая, постепенно поднимаясь, переходит в плодородную равнину. Центральная часть этой равнины (от Яффо до Хайфы) в древности называлась Шарон, о которой сказано «И будет Шарон пастбищем для овец…» (Йеш. 65:10).
На юго-востоке Приморская равнина постепенно возвышается и переходит в район пологих холмов, который назывался Шефела и пользовался доброй славой, пригодной для сельского хозяйства области. О царе Йехуды Уззийаху (см. с. 31) сказано, что «…было у него много скота в Шефеле…» (2 Хрон. 26:10).
Шефела служит как бы мостом к Западному нагорью, которое делится двумя глубокими впадинами на три части: впадина Беер-Шева – Вади Милх отделяет Негев, южную часть Нагорья от его центральной части, включающей горы Йехуды и горы Шомрон – Эфрайим, а впадина Эмек Йизреел Бейт-Шеан отделяет от центральной части Нагорья его северную часть – Хаггалил (Галилея). Южная часть Западного нагорья Негев возвышается до 1000 м над уровнем моря, и южные склоны нагорья постепенно переходят в пустыню Синай, которая мало пригодна для земледелия и использовалась преимущественно для полукочевого животноводства. В центральной части Нагорья, в горах Йехуды, Шомрон и Эфрайим, особенно в многочисленных долинах, условия для занятий земледелием, включая садоводство, огородничество и т. д., были более благоприятными, о чем свидетельствуют такие высказывания, как «Еще разведешь виноградники в горах Шомрона…» (Йирм. 31:4).
Но особенно доброй и заслуженной славой пользовалась в древности Эмек Йизреел, о которой пророк сказал: «И земля услышит хлеб и вино и елей, и те ответят Йизреелу» (Хош. 2:24).
Обилием воды, плодородными долинами и склонами гор славилась также Галилея, восточную границу которой образует Впадина. Впадина длиной 430 км тянется в направлении север-юг и, постепенно понижаясь, достигает своей низшей точки – 392 м ниже уровня моря – в районе Мертвого моря. Впадина, по которой протекает основная река страны Иордан протяженностью 223 км, делится на три части: долина Иордана, долина Мертвого моря и Хаарава. Долина Иордана, включающая самый большой водоем страны – Генисаретское озеро площадью около 150 км2, отличалась пышной тропической-субтропической растительностью. Она спускается в самую глубокую впадину нашей планеты, на дне которой лежит Мертвое море площадью в 1050 км2, вполне заслуживающее оба свои названия – Мертвое и Соленое море, поскольку оно лишено всякой жизни из-за большой концентрации в воде минералов. Это свойство Мертвого моря уже в древности привлекало внимание создателей Танаха, и в предании о гибели городов-царств Седом и Амора сказано: «И пролил Йахве на Седом и Амору дождем серу и огонь, – от Йахве с неба. И уничтожил эти города и весь край, и всех жителей городов и растения земли» (Быт. 19:24–25).
Эти слова могут быть отнесены также к третьей части долины – Хаарава, которая в полном соответствии со своим названием «пустыня, степь» представляет собой песчано-каменную пустыню, выходящую к Аккабскому заливу.
На востоке от Впадины поднимается Заиорданская возвышенность, которая делится на четыре части: пустынная южная часть, названная в древности Сеир, была пригодна лишь для полукочевого овцекозоводства, более плодородная и подходящая для земледелия средняя часть – Моав, а две северные части – Гилеад и Башан удостоены в Танахе восторженных описаний: «Разве нет в Гилеаде бальзама…» (Йирм. 8:22) или «Из дубов Башана делали весла твои…» (Йехезк. 27:6).
Климат в стране субтропический, по существу, с двумя временами года – жарким и сухим летом, которое длится восемь месяцев, и короткой дождливой и прохладной зимой на протяжении четырех месяцев, о чем говорится в Танахе: «Впредь во все дни страны сев и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (Быт. 8:22). Климат отличается резкой контрастностью, особенно велика разница температур в горах и долинах, перепады между дневными и ночными температурами. Различны также количество дождливых дней в году и количество осадков: от 10–20 таких дней в Негеве и с осадками в пределах 30-100 мм до 70 дней в Галилее и с осадками до 900 мм и больше. На севере зимою осадки нередко выпадают в виде снега, и об одном воине сказано: «…он спустился и убил льва в яме в снежный день» (2 Шем. 23:20).
Количество осадков, как правило, было недостаточным для земледелия. Поэтому тема «вода» или, точнее, «недостаток воды» – одна из распространенных в Танахе, а одно из повторяющихся восхвалений Бога гласит: «Ты посещаешь землю и утоляешь [жажду ее], обогащаешь ее, ручей Элохима полон воды…» (Пс. 65:10).
Тем не менее, случались засухи, и во время одной особенно опустошительной пророк Элийаху обратился к Богу с мольбой о дожде, и «…вот небольшое облако как ладонь человеческая поднимается с моря… Между тем и небо потемнело тучами и ветром и был большой дождь…» (1 Цар. 18:44–45).
В Танахе упоминается много видов растений, главным образом из числа одомашненных. Из злаков – пшеница, ячмень и другие, огородные культуры – бобы, фасоль, горох, укроп и иные, из технических культур – лен, конопля, сезам, бальзам и другие. Богат набор садоводческих культур, включающий виноград, финики, яблоки, груши, гранаты и иные, и не забыты также цветы.
Арарат – вот уже две тысячи лет христиане всего мира твердо уверены, что именно к этой горе причалил Ноев ковчег после Всемирного потопа. Ученые-этнологи обнаружили среди народностей Европы, Азии, Америки и Австралии более двухсот легенд о потопе, сюжеты которых поразительно схожи в деталях и мало чем отличаются от библейского варианта. Библия позаимствовала миф о потопе и ковчеге из легенд древнего Шумера (прообразом Ноя был У г Напишти в Вавилоне или Зиусудра (Шу– мер), а ковчег остановился на горе Низир).
Итак, даже если рай, упомянутый в этом стихе, означает клочок земли, специально обустроенный Богом для нужд человека в мире, уже покрытом растительностью, все равно любопытно, что Бог «насадил» этот рай. Использование глагола «насадил» без всяких дополнительных объяснений неизбежно порождает образ бога-фермера – как раньше он был горшечником, что вполне соответствует примитивной в целом картине мира, нарисованной древними авторами в «Яхвисте». Но где находился Эдем, давший место раю?
Прежде всего, он находился «на востоке», то есть «на востоке» от того места, где складывалась эта легенда; другими словами, к востоку от Израиля. К востоку от Израиля лежит Месопотамская низменность. Первая цивилизация, которая существовала в долине в нижнем течении Тигра и Евфрата, была шумерской, а на шумерском языке слово «едем» («еден») означает «долина». В еврейском языке «еден» означает «радость», «удовольствие», но это созвучие с шумерским «еден» – чистой воды случайность, поскольку два языка никак не связаны друг с другом. Так или иначе, а значение еврейского слова, случайно совпавшего с шумерским, сыграло свою роль: сложилось представление, будто «Едем» – это мистический термин, лишенный конкретного географического смысла, и в таком случае то место, где поначалу обитал род человеческий, было попросту «садом радостей земных», а названия у него не существовало вовсе. Впрочем, самым разумным тем не менее было бы предположить, что смысл этого стиха таков: «Господь Бог насадил сад на востоке, в Шумере».
