Текст книги "Сталин, Гитлер и мы"

Автор книги: Владимир Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Владимир Николаев

Сталин, Гитлер и мы

Владимир Николаев

Сталин, Гитлер и мы

Бог миловал

Это не очередная книга о злодеяниях Гитлера и Сталина. В ней говорится о некоем мистическом родстве между ними, начиная с их раннего детства и кончая последним вздохом. Происхождение того и другого до сих пор окутано туманом. Существует несколько легенд об отце Сталина. Есть свидетельства, что дед Гитлера был евреем. Для любого другого человека этот факт ничего особенного не значит, но ведь Гитлер для своего времени был антисемитом номер один! Отцы обоих будущих диктаторов были пьяницами и тиранами в семье. Отец Сталина, как известно, был сапожником; отец Гитлера одно время тоже кормился этим ремеслом. Их сыновья, Иосиф и Адольф, учились в церковных школах, собирались стать священниками, а сделались партийными функционерами, быстро убедившись, что этим сомнительным занятием можно неплохо себя обеспечить. Никакой специальностью оба так и не овладели…

Удивительные совпадения сопутствовали не только началу жизни Гитлера и Сталина, то же самое можно наблюдать на протяжении всех последующих лет их жизни. Например, оба были одержимы одной и той же идеей – мечтой о мировом господстве. Гитлер, опираясь на расистскую теорию, стремился к возвышению немцев над всем миром. Сталин, следуя начинаниям Ленина и Троцкого, делал все что мог для организации мировой революции, то есть господства большевизма на всей планете. И тот и другой хотели осуществить свои безумные мечты еще при жизни. В этом усилии их подогревала официальная пропаганда Германии и Советского Союза, которая буквально обожествила обоих диктаторов.

Для достижения своей цели Гитлер и Сталин использовали политические партии, которые смотрелись как близнецы. Недаром Г. Бёлль считал: «Коммунизм – это фашизм для бедных».

Противостояние обоих диктаторов, вначале мирное, но полное обмана и коварства, свидетельствовало и о том, что они вполне одобряли деловые качества друг друга. Так, Гитлер собирался сделать Сталина чем‑то вроде главного надзирателя в России, которую замыслил покорить. Сталин тоже отдавал должное своему сопернику, например, восхищался тем, как тот безжалостно и коварно уничтожал политических соперников.

Все это – просто перечисление нескольких фактов (из множества!), говорящих о родстве и сходстве Гитлера и Сталина, далее об этом будет рассказано подробнее. Кстати, их частная жизнь тоже была очень схожей – быт, здоровье, привычки, вкусы, отношения с родными и близкими, с женщинами… Есть что сказать и на эту тему.

На Западе были попытки сравнивать Сталина и Гитлера, но это был взгляд со стороны, не изнутри, без нашей боли. В заглавии книги недаром стоит местоимение «мы», на ее страницах слышен голос как свидетелей той эпохи, так и наших современников, пытающихся разобраться в том, как все это могло произойти.

Если не ошибаюсь, у нас таких книг не было, хотя необходимость в этом очевидна. Так, газета «Известия» констатирует: «Тотально фашизируется не только Ставрополье и Краснодарский край, но еще несколько территорий… Угроза фашизма сильно недооценена в России. Недооценена и властями, и простыми гражданами». А угроза возврата у нас прежнего режима? Не окажемся ли мы отброшенными лет на пятьдесят назад, если не будем этому противостоять?

В основу книги положены не только исторические факты и документы, в большинстве своем неизвестные нашему читателю, но и авторские наблюдения и воспоминания с 30‑х годов. Моя жизнь сложилась так, что мне на каждом ее этапе выпадало быть свидетелем и участником многих событий, относящихся к теме книги, начиная с того, что я учился в особой школе, своего рода сталинском лицее, вместе со Светланой Сталиной, она моя ровесница, с Василием Сталиным и детьми других советских руководителей.

Непосредственное соприкосновение с теми событиями, какие легли в основу этой книги, едва не сгубило меня еще в молодые годы.

В самом конце Великой Отечественной войны, в апреле 1945 года, я нежданно‑негаданно оказался в родной Москве, прибыл в столицу в составе сводного полка Военно‑Морского Флота для участия в первомайском параде на Красной площади. И вскоре это чудо повторилось: не прошло и месяца, как я снова оказался в Москве, на этот раз для участия в Параде Победы, который состоялся на Красной площади 24 июня. После того и другого парада давали трехдневный отпуск, который был для нас самой высокой наградой за всю войну.

В те волшебные дни в разговоре с родителями я как‑то заметил, что не вижу особой разницы между Сталиным и Гитлером. Конечно, тогда я понимал, что на людях такое высказывание было равносильно самоубийству, обсуждал эту тему только с двумя самыми близкими друзьями, с которыми прослужил вместе с 1941 года, они придерживались того же мнения. Но родителям я, естественно, доверял, не боялся их.

Отец просто сказал, чтобы я об этом не распространялся, а мать, как оказалось, долго мучилась, молча переживала и наконец решила пойти на Лубянку, в НКВД (ныне – ФСБ), хотела рассказать там о моих, как она считала, заблуждениях и попросить, чтобы со мной поговорили, разубедили и наставили на путь истинный. Она отличалась большой наивностью и не понимала, что тем самым наверняка погубит меня, своего единственного сына. Отцу она о своем намерении не сказала (тогда они только что развелись, прожив душа в душу более двадцати лет), но все же решила посоветоваться с одним давним другом нашей семьи, и тот сумел так поговорить с ней, что она отказалась от своей безумной затеи. Я узнал об этом много позже.

Можно бы и не вспоминать эту историю, если бы сталинизм и фашизм не дожили в России до наших дней. Похоже, они не собираются оставлять ее в покое и в XXI столетии. Меня Бог миловал, может быть, и для того, чтобы я мог рассказать обо всем, что было, о том, как странно и страшно мы жили.

Комплекс недоучки

Адольф Гитлер родился в апреле 1889 года. Его отец, Алоиз Гитлер, был внебрачным (хотя в свидетельстве о крещении был в 1837 году записан как рожденный в браке) сыном Марии‑Анны Шикльгрубер. Ее сын, Алоиз Шикльгрубер, сменил фамилию на Гитлер только в 1876 году. До сих пор бытует версия, что отец Алоиза был евреем. Это сообщение пришло к нам как бы с того света: печально известный генерал‑губернатор Польши Ганс Франк, приговоренный к смерти Нюрнбергским судом в 1946 году, оставил после себя рукопись «Перед лицом виселицы», в которой, в частности, писал: «Отцом Гитлера был внебрачный ребенок кухарки одного из домов в городе Граце, фамилия ее была Шикльгрубер. Она, бабушка Адольфа Гитлера, на момент рождения ребенка служила в еврейской семье по фамилии Франкенбергер. Начиная с момента рождения ребенка и вплоть до его 14‑летия глава семьи Франкенбергер платил кухарке Шикльгрубер алименты за своего сына, согрешившего с ней в 19 лет. Между бабушкой Адольфа Гитлера и Франкенбергерами в течение многих лет велась переписка, основное содержание которой состояло в том, что внебрачный ребенок Шикльгрубер был зачат при обстоятельствах, обязывающих Франкенбергера к уплате алиментов. Таким образом, Адольф Гитлер на четверть еврей».

Как тут не вспомнить о том, что советская писательница М. Шагинян обнаружила в сложном коктейле предков Ленина и еврейское начало!

История о происхождении отца Адольфа Гитлера сложна и запутанна, потребуется несколько страниц текста только для ее изложения (а не прояснения!), но тот факт, что именно Алоиз Гитлер был отцом Адольфа, никем не оспаривается. В биографии же Сталина некоторыми исследователями берется под сомнение, что его отцом был Виссарион Джугашвили, и называются другие лица. То есть происхождение обоих будущих диктаторов вызывает вопросы. Причем они оба приложили немало сил, чтобы затруднить ответы на них. Так, Гитлер в своем монументальном труде «Моя борьба» много пишет о себе, но темы своих предков не касается. Мало того, по приказу Гитлера были уничтожены документы о происхождении его предков и даже выскоблены имена на их могилах. Сталин тоже не любил распространяться о своем происхождении и детстве.

Отец Гитлера в детстве обучался у сапожника, а отец Сталина им был и одно время пытался обучить сына своему ремеслу. Отцу Гитлера, Алоизу, удалось выбиться в таможенные чиновники. Есть много свидетельств, что он был страшным тираном в своей семье, регулярно избивал плеткой жену, детей и собаку. Сестра Адольфа вспоминала, что тот «ежедневно получал причитающуюся ему порцию побоев». Сам Гитлер признавался, что пережитые в детстве унижения доставляли ему больше страданий, чем сами побои. Но примечательно, что, будучи фюрером, он обычно ходил с плеткой в руках. Остается добавить, что отец Сталина тоже нещадно бил сына и жену, к тому же был горьким пьяницей и погиб в пьяной драке.

Мать Гитлера была простой, необразованной женщиной, бесконечно обожавшей маленького Адольфа, и готова была пойти на все, чтобы дать ему образование и вывести в люди. Все то же самое, слово в слово, можно сказать и о матери Сталина.

Школу, где учился Адольф, содержал монастырь бенедиктинцев. Любопытно, что на портале монастыря был герб в форме стилизованной свастики. Адольф хорошо учился, пел в церковном хоре мальчиков и даже привлекался к церковным делам в качестве прислужника. Он всерьез мечтал о духовной карьере, хотел стать аббатом, любил забираться на стул в церковном облачении и произносить нечто вроде проповеди. В то же время обожал играть «в войну» и всегда стремился быть вожаком. В 1923 году, во время суда над Гитлером и его сообщниками, пытавшимися устроить в Германии фашистский переворот, власти попросили бывшего классного наставника Адольфа дать ему характеристику. Тот сообщил: «Адольф Гитлер был безусловно способным учеником. Но он был неуправляем, по крайней мере считался таким – упрямым, своенравным, вспыльчивым, не терпящим возражений. Замечания и предостережения учителей он нередко принимал с плохо прикрытым отвращением. Напротив, от одноклассников он требовал безоговорочного подчинения и стремился к роли лидера».

В дошедших до нас воспоминаниях современников Сталина о его юности даются такие же характеристики, как и о молодом Адольфе. Родители Сталина были бедными и неграмотными, отец в качестве сапожника обслуживал местную бедноту, мать стирала и помогала по хозяйству по чужим домам. Из троих сыновей двое умерли, не дожив до года, выжил один – Иосиф. (Два старших брата и сестра Адольфа Гитлера умерли в детстве в один год накануне его появления на свет.) В пять лет Сталин едва не лишился жизни, заболев тяжелой формой оспы, навсегда оставившей отметины на его лице. С детства у него была изуродована левая рука, которая стала на четыре сантиметра короче правой. Сам Сталин объяснял это тем, что попал в десятилетнем возрасте под автомобиль. Это утверждение вызывает большие сомнения. Дело в том, что первый в Европе автомобиль был собран в 1885 году. Могла ли хоть какая‑то машина оказаться в захудалом городке Гори в 1889 году, да еще при этом наехать там на мальчишку? Едва ли… Зачем тогда Сталину эта, казалось бы, бессмысленная ложь? Чтобы скрыть подлинную причину своего уродства, потому что оно врожденное? (Достаточно было двух сросшихся пальцев на ноге.) Или потому, что это было следствием отцовских побоев? Кто теперь это узнает?..

Иосиф Иремашвили, близко знавший семью Джугашвили, вспоминал, что глава ее был неотесанным и жестоким человеком, часто был пьян и бил жену и сына. Матери удалось пристроить сына в местное церковное училище, в этом ей помог православный священник, в доме которого она убиралась. В этой начальной школе Сталин, как и Гитлер в своей, учился успешно.

Гитлер с ранних лет увлекался рисованием и подростком возмечтал уже не о служении церкви, а о карьере профессионального художника. Отец же видел для него одну дорогу – стать чиновником и отдал его в реальное училище. Там у Гитлера дела пошли совсем не так, как в школе. Уже в первом классе училища он просидел два года, из второго класса в третий его перевели только после специальной переэкзаменовки. К этому времени отец умер, и Гитлер бросил училище после четвертого класса. Так в 16 лет с образованием у него было покончено, он даже не получил аттестата зрелости. Мать по‑прежнему, как могла (шла пенсия за умершего отца), баловала и опекала сына и даже собрала его в Вену, куда он направился, намереваясь изучать живопись в академии художеств.

Тот период он сам охарактеризовал так: «Венские годы учения и мучения». Правда, слово «учение» здесь употреблялось не в прямом, а в переносном смысле. С кипой своих работ, полный надежд, Гитлер дважды пытался поступить в академию, но там ему объяснили, что его способности могут найти применение только в черчении и архитектуре, но никак не в живописи. Но и в архитектурное отделение академии путь для него был закрыт, поскольку туда требовался аттестат зрелости. Итак, вместо учебы пришлось бороться за выживание в незнакомом городе. Гитлер вспоминал: «Вена – в этом слове для меня слилось пять лет тяжелого горя и лишений». Часто жил впроголодь, в поисках заработка довелось попасть и в чернорабочие. Наконец удалось устроиться чертежником. Потом начал подрабатывать, продавая свои акварели – городские пейзажи. В 1912 году переехал в Мюнхен, где попробовал поступить в местную академию художеств, но снова безуспешно. Любопытно, что там в полиции он зарегистрировался как «художник и литератор». О последней профессии он тоже подумывал. В Мюнхене работал чертежником и продавал свои акварели.

В 1907 году у Гитлера умерла мать, он лишился поддержки, и именно тогда начались его бедствия. Он даже был вынужден обратиться с прошением о предоставлении ему места в приюте для бездомных. Во время пребывания там пристрастился к политическим дебатам с коллегами по несчастью. В одном из писем того времени он заявляет: «Я без преувеличения все еще верю, что мир много потерял оттого, что я не смог изучить технику живописи в академии. А может быть, судьба предназначает меня к чему‑то иному?» Похоже, у него на голодный желудок забрезжила новая надежда: в своем приюте для бездомных он оказался лучшим оратором.

У Сталина связь с религией продлилась дольше, чем у Гитлера. Из горийского церковного училища он, не без помощи матери, перебрался в тифлисскую духовную семинарию и учился там на священника. Когда Сталин был уже на вершине своего могущества, мать как‑то сказала ему: «Лучше бы ты стал священником». Наверное, ей было виднее…

Сохранились воспоминания, что Сталин был не без способностей. Но его учеба в семинарии, конечно же, не давала подлинных знаний, широкого кругозора и прививала догматизм, консервативность мышления, что в будущем причудливо переплелось с плохо переваренным марксизмом и сказалось на его взглядах. В то время он хотя и не рисовал, как Гитлер, но пописывал стишки. Правда, кто этим не грешит в юности? Кое‑какие его стихотворения дошли до нас, одно было даже напечатано в газете «Иверия». Вот оно:

Когда луна своим сияньем

Вдруг озаряет мир земной,

И свет ее над дальней гранью

Играет бледной синевой,

Когда над рощею в лазури

Рокочут трели соловья

И нежный голос саламури[1]

Звучит свободно, не таясь,

Когда, утихнув на мгновенье,

Вновь зазвенят в горах ключи

И ветра нежным дуновеньем

Разбужен темный лес в ночи,

Когда беглец, врагом гонимый,

Вновь попадет в свой скорбный край,

Когда, кромешной тьмой томимый,

Увидит солнце невзначай, –

Тогда гнетущей душу тучи

Развеян сумрачный покров,

Надежда голосом могучим

Мне сердце пробуждает вновь,

Стремится ввысь душа поэта,

И сердце бьется неспроста:

Я знаю, что надежда эта

Благословенна и чиста!

Да, вот так безобидно начинали два самых великих в истории злодея, один рисовал, другой стишками баловался. Суждены нам благие порывы…

На священника выучиться Сталину не удалось. Из духовного заведения выгнали за то, что он заинтересовался социалистическими идеями, обсуждал их с другими семинаристами. Его однокашник, Иремашвили, вспоминал, что Сталин впадал в истерику, был нетерпим по отношению к тем, кто не разделял его взглядов. Его дочь, Светлана, в своих воспоминаниях пишет: «Я убеждена, что семинария, где он провел несколько лет, оказала большое влияние на формирование характера и на всю его дальнейшую жизнь. Она развила и усилила его врожденные свойства. Религиозного чувства у него никогда не было. У молодого человека, который ни минуты не верил в Бога, бесконечные молитвы и навязанная дисциплина могли привести только к противоположному результату… Семинарский опыт внушил ему, что люди нетерпимы и грубы, что духовные пастыри обманывают свою паству, для того чтобы крепче держать ее в руках, что они занимаются интригами, лгут и что у них очень много других пороков, но очень мало достоинств».

Итак, начиная самостоятельную жизнь, Сталин навсегда распростился с надеждой выбиться в священники, а Гитлер – с мечтой стать художником. Но и после этого жизнь обоих идет по одной и той же схеме. Правда, Сталин, похоже, не жалел о крушении честолюбивых планов своей матери, страстно желавшей увидеть его в рясе, а вот Гитлер всю жизнь сокрушался, по крайней мере на словах, что ему не удалось стать живописцем. Впоследствии он дарил свои акварели самым близким ему людям, это было признаком высочайшего внимания и признательности с его стороны. Не стал он и зодчим, хотя не раз восклицал, уже будучи фюрером: «Как бы я хотел быть архитектором!»

Глубоко затаенная обида на судьбу недоучки занозой засела как в Гитлере, так и в Сталине. Без хорошей школы, без глубокого и обширного образования им было трудно идти по пути, который они избрали.

Как известно, Гитлер написал (вернее, надиктовал, сидя в тюрьме) книгу «Моя борьба». Это одновременно и его автобиография, и рассказ о формировании у него мировоззрения, политических взглядов, и программа на будущее, причем не в личном плане, а в общенациональном и даже мировом. И вот в таком большом и многоплановом произведении поражает почти полное отсутствие ссылок на литературу, на работы философов, историков, политиков, автор никого не цитирует, ни с кем конкретно не полемизирует. Буквально все, от начала до конца, только о самом себе любимом. Правда, он в книге часто упоминает о том, что много и регулярно читает периодическую прессу, но выше этого уровня он, похоже, в своем самообразовании так и не поднялся.

Самый близкий к фюреру человек, его личный архитектор, а в годы войны – министр вооружений, Альберт Шпеер (к нему мы еще не раз вернемся), уцелел после войны и оставил интересные воспоминания «Внутри третьего рейха». По поводу затронутой нами выше темы он писал: «Дилетантство было у Гитлера доминирующим качеством. Он никогда не учился профессионально и всегда оказывался посторонним человеком во всех областях. Как и большинство самоучек, он просто не имел представления о том, что такое специальные знания, профессионализм. Без всякой озабоченности перед любой задачей, он смело пробовал то один способ, то другой… Гитлер испытывал большое удовольствие, когда демонстрировал свои знания в области вооружений, также как в прошлом – в области автомобилестроения или архитектуры. Он любил приводить на память (как известно, Гитлер и Сталин обладали превосходной памятью. – В. Н. ) никому не нужные в данном случае цифры и тем самым лишний раз доказывал, что он всего‑навсего дилетант. Ему хотелось быть наравне со специалистами, но настоящий эксперт никогда не будет загружать свою голову лишними данными, которые он может взять из справочника или у своих помощников… Технический горизонт Гитлера, так же как и его представления об искусстве и вообще о стиле жизни, остался на уровне первой мировой войны. Его технические интересы были узкими, они остались на традиционном уровне армейского и военно‑морского оружия. В этом деле он не был против улучшения и модернизации. Но вот к новейшим открытиям, таким, как радар, он относился очень прохладно».

Ну как тут не вспомнить о Сталине с его необразованностью и бесконечным издевательством над экономикой, наукой и культурой?! Как известно, недоучившийся семинарист устроил гонения на советских генетиков и кибернетиков, точно так же, как церковники в средние века – на ведьм. Он сгноил в тюрьме, великого русского ученого Н. Вавилова, одного из признанных во всем мире основоположников современной генетики. Он возвеличил и приблизил к себе шарлатана и палача Т. Лысенко и вместе с ним угробил вековую основу России – ее сельское хозяйство. Сталин объявил кибернетику буржуазной лженаукой, тем самым он затормозил развитие нашей страны и отбросил ее на два‑три десятилетия назад по сравнению с развитыми странами Запада. Вот к чему приводит отсутствие знаний, недополученное образование, если это относится к людям, вознесенным к власти. Кстати, в этой связи можно вспомнить, что Гитлер в свое время считал все, связанное с электроникой, а также ядерной физикой, «еврейскими штучками». Правда, потом он спохватился, но было уже поздно, так как поражение Германии в войне стало неминуемым.

Комплекс недоучки во многом определил жизнь обоих диктаторов. У каждого из них было и соответствующее окружение, состоявшее из партийных лидеров, которые образованием и воспитанием не блистали, но у Гитлера они все же не имели такой силы, как у Сталина. У нас же «слово партии» было законом во всем – от балета до ядерной физики. А интеллектуальный уровень партийного руководства в СССР всегда был чудовищно, анекдотически низким. Каков поп, таков и приход… И началась эта традиция отнюдь не со Сталина, он ее просто развил и продолжил.

Например, известно, что Ленин закончил университет экстерном и стал юристом, то есть буквально за несколько месяцев получил образование по такой специальности, овладение которой требует нескольких лет, причем при обязательном совмещении изучения теории с практикой. Не случайно Ленин проиграл в суде несколько своих первых дел и после этого навсегда забросил юридическую практику. Ах, если бы ему удалось стать мало‑мальски приличным адвокатом, а Гитлера приняли бы в академию художеств!..

Второй вождь Октябрьской революции, Л. Троцкий, вообще обошелся без высшего образования. Главный после Ленина «теоретик» Н. Бухарин тоже не сумел одолеть премудрости высшей школы. Самый долговременный сталинский прислужник В. Молотов имел за плечами только реальное училище. Второй по стажу сталинский сатрап Л. Каганович имел два класса образования, по профессии – сапожник. У любимца Сталина Н. Хрущева было два‑три класса, он, как и Каганович, был малограмотным, разве что читать умел. Этот перечень можно продолжать и продолжать.

В то же время и Сталин, и Ленин были возведены у нас в ранг самых великих в истории философов. Кстати, точно так же, как и Гитлер в Германии. У Ленина, например, самым‑самым высшим достижением по философии числилась у нас книга «Материализм и эмпириокритицизм». Но вот что писал о ней один из ближайших соратников Ленина Н. Валентинов: «Многие отнеслись к книге как к курьезу… Ответили Ленину несколькими страничками, подчеркивая, что уровень понимания им философских проблем таков, что полемика с ним бесполезна». А вот что писал о той же книге В. Чернов, один из крупнейших мыслителей и деятелей буржуазно‑демократической революции в России: «В первый и последний раз произвел он эту карательную экспедицию в области философии… Целым рядом грубейших промахов и наивностей он с головой выдал свою абсолютную чуждость этой области мысли и полную неприспособленность к философствованию. Но и в этой книге он тот же, что и везде – уверенный, не подозревающий того, где и в чем он беспомощен, ломящий напролом, исполненный пренебрежения к другим и поставивший себе за правило афишировать это пренебрежение, это презрение».

Эту характеристику можно с таким же успехом отнести и к работам Гитлера и Сталина. Достаточно вспомнить последние анекдотические «научные труды» Сталина о социализме и языкознании. В лучшем случае они могут заинтересовать лишь сатириков или психиатров (к последним мы еще вернемся).

Сталин, пока не записал сам себя в гении, видимо, ощущал недостаток своих знаний. С 1925 по 1928 год он дважды в неделю приглашал к себе для занятий известного философа Яна Стэна, который был тогда заместителем директора Института Маркса – Энгельса. Известно, что Стэн был очень недоволен этими занятиями с вождем, похоже, что философия не прививалась к Сталину. И этому не стоит удивляться: ведь нельзя браться за высшую математику, не освоив арифметику. Остается добавить, что в 1937 году по прямому указанию Сталина Стэн был арестован и расстрелян. Сталин всю свою жизнь занимался тем, что редактировал и подчищал собственную биографию, уничтожал и фальсифицировал архивные документы и отправлял на тот свет людей, которые о нем много знали. Стэн знал, например, о степени его невежества.

Сталин, этот всемогущий «пахан» партийной мафии, имел «под собой» весьма специфическую элиту. Так, в 1927 году в компартии высшее образование было менее чем у одного процента членов. Через десять лет, в 1937 году, лучше не стало: среди секретарей обкомов низшее образование имели 70 процентов, среди секретарей райкомов – 80 процентов. Потом партийные боссы наловчились получать дипломы, используя свое служебное положение. Официальную статистику партийных кадров это, наверное, подправило, но сути дела не изменило. Так, например, Л. Брежнев имел диплом инженера, но стал ходячим анекдотом, особенно в последние годы, из‑за его удивительной необразованности и серости. М. Горбачев имеет два диплома – юриста и агронома. Но это «не мешало» ему неоднократно демонстрировать в своих выступлениях незнание и непонимание самых элементарных основ той самой экономики, которую он взялся реформировать. Так, год за годом он клялся в верности рыночной экономике и при этом объявлял, что он категорически против частной собственности на землю. Но ведь так не может быть! Это же абсурд! Для любого западного политика одного такого публичного заявления было бы достаточно, чтобы навсегда покинуть политическую сцену. Мы же спокойно выслушивали это.

Все пришедшие за Сталиным кремлевские вожди, включая Б. Ельцина, не смогли выдавить из себя до конца его дух, губительные начала советской власти, поскольку сами ее осуществляли. Как и Сталина, их нисколько не смущал комплекс недоучки. В западном мире Гитлер оказался последним из таких недоученных политических лидеров, поскольку следом за ним в Германии не появилось чего‑то похожего на нацистских партийных гаулейтеров. Наши же коммунистические гаулейтеры уверенно вступают и в XXI век.

Великий французский философ М. Монтень утверждал, что «все зло от полуобразованности». На примере Гитлера и Сталина мы лишний раз убеждаемся в этом.

Ядовитые всходы

На уже готовую рамку догматической богословской системы у Сталина легко наложилась концепция марксистского учения, которое он по‑своему исказил и приспособил к своим далеко идущим целям. Недаром впоследствии он уничтожил своих партийных коллег, помогавших ему осваивать марксизм. Немецкий исследователь А. Ноймайр так пишет о начале революционного пути Сталина: «Исключение из семинарии оставило заметные следы в его характере. Он не только чувствовал себя жертвой социальной дискриминации, но у него также сложилось убеждение, что „правильное“ общество его предало. Результатом явилось то, что уже в юности он стал проявлять ко всем и каждому глубокое недоверие и был убежден в том, что ему не на кого положиться, кроме самого себя. Из этой установки впоследствии сформировались некоторые черты его характера, которые затем проявились еще более явно: холодный расчет, абсолютная черствость, презрение к людям и отсутствие каких‑либо моральных соображений при достижении поставленных целей. Человек с подобным характером, естественно, не мог испытывать к другому человеку честной и длительной привязанности, и поэтому на протяжении всей жизни у Сталина едва ли был хоть один настоящий друг».

В отличие от Гитлера, которому приходилось зарабатывать себе на хлеб, Сталин никогда и нигде до Октябрьской революции не работал и делать ничего не умел, зато понял, что занятие политикой вполне может обеспечить так называемого профессионального революционера. Кстати, Гитлер тоже довольно быстро пришел к тому же выводу.

В нашей стране биография Сталина известна только в общих чертах, особенно скупо освещен дореволюционный период его жизни. Впрочем, что касается последнего, то ларчик просто открывается: достаточно обратить внимание на партийную кличку, которую Сталин взял себе – Коба. Так звали грузинского Робин Гуда. В английском фольклоре он, как известно, являл собой образ благородного разбойника, который отбирал деньги у богатых и отдавал их бедным. Сталин стал боевиком, или экспроприатором, организатором грабежей. Добытые таким образом деньги шли в партийную кассу. Сколько попадало туда, сколько прилипало к рукам боевиков, никто не знает, но известно, что суммы по тем временам оказывались порой огромными. Сталин всегда выступал в роли организатора таких «эксов», как тогда говорили, руководил рядовыми исполнителями. Он умел прятаться за спины других при опасных ситуациях. Примечательно, что даже в дни Октябрьской революции Сталин, как говорится, не высовывался.

В сохранившейся переписке между участниками революционного движения есть упоминания о Сталине как о «кавказском боевике Джугашвили». Один из самых близких соратников Ленина, Мартов, писал: «Кавказские большевики примазывались к разного рода удалым предприятиям экспроприаторского рода, это известно и т. Сталину». В тоне рафинированного интеллигента Мартова явно слышится намек на уголовщину.

Одна из соратниц Сталина тех времен вспоминает: «Он был маленького роста, худой и производил впечатление уголовника, чем и напоминал мне мелкого воришку в ожидании приговора. Он носил темно‑синюю крестьянскую блузу, узкую куртку и черную турецкую шапку… В его отношении ко мне сквозило недоверие. После долгих расспросов он передал мне пачку нелегальной литературы. С тем же неизменным подозрением и недоверием он проводил меня до дверей… В назначенное время Кобы снова на месте не оказалось. Он всегда опаздывал, не намного, но регулярно. Когда он пришел, атмосфера изменилась и стала напряженной. Обычно он приходил с книгой, которую держал под мышкой левой, искривленной рукой, и усаживался где‑нибудь в сторонке или в углу. Он молча ждал, пока все выскажутся. Он всегда говорил последним и преподносил собственную точку зрения как окончательную, давая понять, что дискуссия закончена. Поэтому возникало впечатление, что все сказанное им имеет особый вес».