Текст книги "Иметь королеву"

Автор книги: Владимир Неволин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Глава 16
НА ЗЛАТОМ КРЫЛЬЦЕ СИДЕЛИ…

– Нно… Шта у тебя там…

Министр обороны неуловимо переменился в лице, быстро поправил сползшие с переносицы очки в тонкой золотой оправе и, перед тем как начать доклад, заглянул в принесенную с собой коричневой кожи папку. Он и так на «отлично» знал тексты нескольких листов, в которых опытный референт кратко и ясно изложил события, происшедшие за минувшую неделю. Результаты призыва на срочную службу тех, кому положено было в ближайшие два года есть несладкий солдатский хлеб. Отчет о выплате зарплаты кадровому составу армии, которую с трудом удалось наскрести из всех мыслимых источников в ущерб другим статьям расходов государства. События в Чечне, касающиеся его ведомства – после окончания войны таковых было немного. Ход подготовки к реорганизации армии – бесконечный процесс, грозивший из-за хронической нехватки средств затянуться на долгие годы.

Все было, в общем, неплохо, насколько может быть хороша предлагаемая осетрина второй свежести к столу Самого, если другие потчуют совсем уж гнилым продуктом.

Больше всего министра беспокоил принесенный ему начальником Генштаба доклад.

Министр говорил уверенно, четко и с уважением, умело пряча страх перед сидящим напротив человеком – постаревшим, явно сдавшим в последние годы, но оставшимся таким же грозным, как и всегда.

Президент слушал рассеянно. После болезни еще не до конца прошла привычка прислушиваться к тому, как стучит сердце – сдавший и заново восстановленный опытными хирургами мотор. В первые дни после операции он, лежа в постели и глядя в окно на мотающиеся под порывами ветра верхушки елей, постоянно чувствовал его – маленький комочек спрессованных беспрерывной работой мышц. Казалось – вот замерло, остановилось. Нет, снова тукнуло, пошло, разгоняя кровь по ослабевшему телу. Потом закрутили дела – поездки, встречи, текучка.

Президент знал все, о чем ему собирался сообщить министр обороны – или почти все. Источников было много – начальник охраны, например, которому по штату было положено как бы между прочим, в двух-трех словах намекнуть о происходящих в стране делах. Или пресс-секретарь, который умело акцентировал внимание Самого на отдельных моментах бурной российской действительности. Президенту он нравился – уверенный в себе, спортивный и подтянутый, чем-то похожий на каратиста с черным поясом. Или… да мало ли их, своих людей.

Поэтому еженедельный доклад министра обороны был чем-то вроде ответа ученика на экзамене у учителя, который досконально знает все способности подопечного и в уме уже поставил ему соответствующую оценку.

Министр обороны закончил доклад и не торопясь стал доставать из папки последний, самый тяжелый листок бумаги.

– Да не тяни ты кота за хвост, – не выдержал президент. – Шта у тебя там, бомба, шта ли, понимаешь?

Министр обороны постарался улыбнуться.

– Вчерашнее сообщение с Камчатки, Борис Иваныч. Из ракетной части особого назначения 35232. Там… э… некоторые сложности.

– Ложку дегтя напоследок приготовил, – усмехнулся президент. – Политик. Давай, корми.

Министр обороны стал читать, поминутно поправляя очки на вспотевшем носу. По мере того как он излагал ситуацию, президент становился Президентом – лицо его стало жестким, глаза потемнели. Теперь он не пропускал ни одного слова.

– Тэ-ак, – сказал он зловеще, когда министр замолчал. – Допрыгались, мать вашу. Прохлопали, понимаешь, ушами. Она что же, не демонтирована была?

– Включили в план демонтажа в следующем году, – сказал министр. – Основное внимание было уделено европейской части. План утвержден… – министр замялся, – высшими инстанциями.

– А ты куда смотрел? – грозно сказал президент. – План кто составлял? Твое министерство?

– Я тогда в замах ходил, Борис Иваныч…

Президент махнул рукой.

– Валите один на другого. Шта делать думаешь?

– Вступили в переговоры. Пока на нашем уровне, но, я думаю, надо премьера подключать. Дело серьезное.

– Переговоры… А обезвредить его, шта, нельзя? У вас на такой случай подготовлено что-нибудь?

– Вся безопасность стратегических ракет упиралась в невозможность подбора и рассекречивания кодов запуска. В связи с событиями последних лет в стране замена кодов не проводилась. Ожидали, что демонтируют.

Министр обороны замолчал на секунду и мужественно произнес:

– В связи со случившимся я готов… Рапорт об отставке…

– Уйдешь, когда я скажу, – перебил президент. – В отставку, понимаешь, захотел. Я тебе отставлю. Значит, так. Информация должна быть сохранена в тайне. Понимаешь? Если хоть одно слово просочится – голову сниму. Подключай всех, кого сочтешь нужным. ФСБ, контрразведку – всех. И чтобы там у меня без этих внутриведомственных разборок! Мне докладывать ежедневно, в особом случае – сразу, без промедления. Куда ракета нацелена?

– Лос-Анджелес, Борис Иванович.

– Ладно. Позвоню. Хошь – не хошь, а ему сообщить надо. Шта еще?

Министр достал из папки несколько фотографий и протянул президенту:

– Прислали оттуда. В знак серьезности намерений.

Президент посмотрел на одну из фотографий и помрачнел еще больше. Переданное по факсу изображение было плохого качества, но главную суть можно было понять. Дорога на окраине поселка, слева здание небольшого понурившегося заводика с указующей в небо черной трубой, справа – заросшая лесом сопка. А в центре – два десятка сваленных в кучу трупов.

Все это до жути напоминало концлагерь времен войны – крематорий и приготовленные к отправке в печь тела.

Президент тяжело поднялся и подошел к вытянувшемуся в струнку министру обороны.

– Ты хоть понимаешь, что будет, если она взлетит? – сказал он тихо. – Этих трупов будет не десять, а, – он постучал пальцем по изображению сопки, – вот столько. Ты хоть понимаешь?

Министр понимал. Стоял молча по стойке «смирно» и глядел в узел президентского галстука.

– Иди, – сказал президент. – И запомни, Коля, – если шта, нам этого никогда не простят.

Министр ушел. Президент, оставшись один, сел в кресло. Сердце колотилось рывками, громко и часто. Президент просунул руку за лацкан пиджака и, успокаивая его, провел ладонью по груди.

«Только не сейчас, – попросил он мысленно. – Не время. Погоди, вот управимся, а там – как хочешь. Не останавливайся, понимаешь?»

Через минуту, собранный и сосредоточенный, он поднял трубку телефона и приказал:

– Вашингтон, Белый дом.

Гвардейцев из подразделения, охраняющего Белый дом, трудно было удивить внезапными визитами самых высокопоставленных чиновников. На то и президент, чтобы поднимать подчиненных ему людей, живущих на деньги налогоплательщиков, среди ночи.

В Овальном кабинете собрались трое – сам президент, чуть припухший от сна, министр обороны и министр национальной безопасности. Когда все расселись за столом, президент сказал без предисловий:

– Час назад мне позвонил наш друг из России. У них крупные неприятности. Ракетный командно-пусковой пункт на полуострове Камчатка захвачен террористом. Я хочу слышать все, что нам известно об этом объекте.

Вопрос предназначался министру национальной безопасности.

– Экспериментальный объект, – начал он, вспоминая. – Дата введения на боевое дежурство – середина восьмидесятых. Произведено три испытательных пуска. Все прошли удачно. Твердотопливная ракета-носитель класса «Геркулес». Имеет возможность доставить к цели разделяющуюся на пять самостоятельных частей боеголовку. Нацелена на Лос-Анджелес. Согласно договору об ограничении ракетно-ядерных вооружений должна быть демонтирована в июле следующего года.

– Опять у русских проблемы, – не выдержал министр обороны. – Опасная страна. И чем дальше, тем более опасной и непредсказуемой становится. Их внутренние разборки имеют такое международное эхо, что временами приходит мысль – не зря ли мы затеяли с ними всю эту игру с демократией?

– Вы неправы, – не согласился министр национальной безопасности. – Первый вал разнузданности у них уже прокатился. Дальше все будет иначе.

Президент, приглаживая курчавые волосы, молчал.

– Это когда-нибудь должно было произойти, – сказал он наконец. – Ядерное оружие – слишком лакомый кусок для террористов, чтобы не попытаться однажды сыграть в эту карту. У них, у нас – это могло произойти где угодно. Хорошо еще, что мой российский коллега поставил меня в известность, а не стал действовать на свой страх и риск. Он попросил у меня помощи и совета, дав понять, что мы заинтересованы в благополучном исходе инцидента не менее, чем они. Даже более – ракета нацелена на нашу территорию. Поэтому я хочу услышать не разговоры о правильности нашей внешней политики, а конкретные предложения. Что можно сделать, чтобы ракета не долетела, а еще лучше – вообще не покинула стартовую площадку.

– Информация была конфиденциальной? – спросил министр безопасности. – Пресса, общественность пока пребывают в неведении относительно происходящего?

– Знают пока немногие, – сказал президент. – Высшие чины на той стороне и мы с вами. И надо постараться, чтобы в печать не просочилось ни слова. Иначе… вы понимаете, что произойдет.

– Можно представить, – сказал министр обороны. – Паника, падение курса доллара. Национальная катастрофа. Но сохранить все в тайне будет очень трудно. Если у террористов политические требования, то выход на общественность – их первая задача. Так будет легче оказать давление на правительство.

– Нет, – сказал президент. – В том-то и дело, что требования у них самые приземленные. Им нужны деньги. И до поры они согласны вести переговоры без огласки. Сколько удастся тянуть время – неизвестно.

– Какую сумму они требуют?

– Порядка пятисот миллионов долларов.

– Не так уж и много, – после короткого раздумья сказал министр безопасности. – В случае проигрыша мы потеряем гораздо больше.

– По вашим словам я понял, что платить придется нам? – язвительно сказал министр обороны. – Мы и так вбухали в эту страну кучу денег, которые – это понятно даже ребенку – никогда уже назад не вернутся. И вот снова…

– Итак, – обратился президент к министру безопасности, – вы склоняетесь к тому, чтобы предоставить России очередной кредит, который пойдет на выплату денег террористам. Ваше мнение?

Министр обороны постарался выглядеть очень убедительным.

– У нас три мощных системы обороны, господин президент. Первое – мы можем сбить ракету на взлете. Для этой цели достаточно боевого спутника класса «Старз», несущего противоракетные системы. Сосредоточив все внимание на Камчатке, мы не сможем пропустить момент старта. При максимальном сближении антиракета гарантированно разрушит боеголовку. Если же этого не произойдет и боеголовка выйдет на верхнюю точку траектории, то, во-вторых, подлодкой «Посейдон», находящейся в Тихом океане, будет выпущена еще одна ракета, которая и прекратит существование боеголовки. В-третьих, мы поднимем высотный антиракетный истребитель. Он нанесет удар ракетой из верхних слоев атмосферы по падающей и, следовательно, совершенно лишенной маневра боеголовке.

– Лишенной маневра, – подхватил президент. – А в космосе, следовательно, маневрируя, она может избежать поражения?

– Такой вариант не исключен, – неохотно согласился министр обороны. – Во время полета боеголовка имеет возможность корректировать курс. Кроме того, на ней наверняка имеются средства нейтрализации ПРО противника. Эта ракета одна из самых совершенных. Впрочем, надо подключить специалистов. Но я заявляю – наша система противоракетной обороны достаточно сильна, чтобы отразить нападение.

– Вы мне можете дать гарантии, что, следуя вашим рекомендациям, мы будем в абсолютной безопасности?

Министр обороны надолго замолчал. Не дождавшись ответа, президент сказал:

– Не годится. Не должно быть и малейших сомнений. Ставка слишком велика.

– Господин президент, – попытался возразить министр, – отказываясь от попытки решения конфликта таким образом, мы идем на поводу у террористов. Нет уверенности, что в будущем еще кто-то…

Но президент уже не слышал его.

– Надо заплатить, господин президент, – сказал министр национальной безопасности, поймав устремленный на него взгляд. – Это самый безболезненный вариант решения проблемы. Я могу понять коллегу, он практик и все привык решать с позиции силы. Но сейчас не тот случай. Вы совершенно правильно заметили – ставка слишком велика. Мое мнение – платить.

Президент поступил мудро.

– Господа, вы правы оба. Я считаю, что эту задачу надо решать комплексно. Вы, – кивок министру обороны, – займетесь вопросом проверки и приведения в полную боевую готовность систем противоракетной обороны. Вы, – взгляд на министра национальной безопасности, – позаботьтесь о том, чтобы сведения о возникшей чрезвычайной ситуации не стали достоянием более широкого круга лиц, чем те, кто будут заниматься этой проблемой, и предотвратите возможность повторения попыток подобного характера на нашей территории. Нет нужды говорить, чтобы вы работали в тесном контакте друг с другом, позабыв на время о соперничестве между возглавляемыми вами ведомствами. Финансовым вопросом я займусь сам. Все, господа, спасибо. Вы свободны.

В опустевшем Овальном зале сразу стало неуютно. Президент поежился – он не любил это место, чем-то напоминающее ему больничную палату. Чтобы немного отвлечься, он подошел к стенному шкафу, оглянулся и достал из него саксофон. Пробежал пальцами по кнопкам. Вечно живой Гленн Миллер.

– Боб, что случилось?

Президент вздрогнул и покраснел – как мальчишка, которого застукали за кражей варенья. На пороге Овального зала стояла жена. Президент торопливо спрятал инструмент.

– Дела, дорогая, – сказал он виновато. – Вечные государственные дела. Никуда от них не денешься, даже ночью. Ничего особенного. Я разбудил тебя?

– От топота этих вояк проснется и мертвый. Неприятности?

– Пустяки.

– По пустякам военные в Белый дом не приходят, – заявила жена и подошла ближе. – Рассказывай, Боб.

Допрос с пристрастием, который устроила ему Келли, закончился, как это часто бывало, полной ее победой.

– Я не видела здесь никого из Лэнгли, – сказала она, выслушав мужа. – Я знаю, что ты недолюбливаешь его, но пригласить следовало. Он мерзавец, но совет может дать дельный.

– Это дело лишь косвенно касается его ведомства, – сказал президент. – И, кроме того, он и так узнает.

– Ты – Президент, – решительно сказала жена. – Личной неприязни здесь не место. Пригласи и поговори. Сейчас же.

Седовласый сухощавый шеф ЦРУ производил впечатление доброго Санта-Клауса, готового раздавать всем встречным и поперечным новогодние подарки.

Он неторопливо уселся за стол, ласково улыбнулся президенту змеиной улыбкой и вытащил вересковую трубку – не курить, конечно, а просто щегольнуть кастовой принадлежностью к великим сыщикам.

– У нас неприятности, Джордж, – сказал президент, дождавшись, когда кончатся эти приготовления к разговору. – Крупные. Необходим ваш совет и, возможно, содействие вашего ведомства.

Джордж нежно погладил трубку.

– Понимаю вас, господин президент, – сказал он со вздохом, – с ядерным оружием шутки плохи.

Президент проглотил следующую фразу и уставился на ЦРУшника неподвижным взглядом.

– Уже в курсе? – сказал он, придя в себя.

– Наслышан, – уклончиво кивнул головой Джордж.

– Откуда? Говорите, Джордж.

– Наш разведспутник засек разовое повышение радиационного фона в районе пункта Калчи на Камчатке. Похоже, так кто-то баловался с люком, прикрывающим ракетную шахту. Фотографии подтвердили это.

– Все-то вы знаете, Джордж, – покачал головой президент. – Спроси я вас, сколько раз в месяц я посещаю спальню Келли, вы, наверное, ответите и на этот вопрос.

ЦРУшник открыл рот.

– Не надо, – торопливо сказал президент.

– В наши задачи, – мягко сказал Джордж, – кроме всего прочего входит также забота о физическом состоянии главы государства. Простите, господин президент, но не мне напоминать вам, что вы более принадлежите нации, чем самому себе. Следовательно, всесторонняя забота о вас – в конечном счете, забота о государстве.

«Умеешь ты мозги запудривать», – подумал президент и, чтобы перевести разговор в необходимое русло, переменил тему.

Вернемся к цели нашего разговора. Что вы можете сказать о случившемся в Кал… Клач…

– Калчах, господин президент, – подсказал Джордж. – По нашим сведениям, поступившим от агентуры пятнадцать часов назад, там сложилась весьма интересная ситуация. Командир части, некий генерал Зобов, имеющий за собой длинный хвост злоупотреблений финансового характера, почувствовал шаткость своего положения. Давление со стороны преступной группировки, требующей части прибыли от махинаций, ему удалось ликвидировать, но в покое его не оставили. Была комиссия из Генштаба, которую он выпроводил восвояси. Затем по его приказу был сбит пассажирский самолет, в котором, вероятно, летела в Калчи группа захвата для нейтрализации Зобова. После этого факта генерал совершенно потерял над собой контроль. Агент сообщил, что он заперся в командно-пусковом пункте и грозится произвести запуск стратегической ядерной ракеты, если не будут выполнены его условия.

– Контролировать шахту с ракетой он может, – сказал президент. – Но как же часть? Ведь там давно уже должны быть российские спецгруппы? Как ему удается держать русских на расстоянии? Верные люди?

– Да, господин президент, – подтвердил шеф ЦРУ и пососал незажженную трубку. – Некий Мещеряков, его адъютант и давний компаньон по коммерции. Он-то и вершит бал в Калчах. За дело взялся, надо заметить, весьма и весьма резво. В первые же часы нейтрализовал рядовой состав части и некоторых из офицеров. Похоже, очень торопится.

– Это понятно, – заметил президент. – В такой ситуации русские дремать не будут. Время работает не на него.

– Все это верно, – сказал Джордж и выбил несуществующий пепел из трубки в ладонь. – Но есть во всей этой ситуации некоторые странности.

– Например?

– Мы перехватили обращение Зобова к правительству России. Там много непереводимых идиом – знаете, эти любимые россиянами упоминания о матери, женщинах, которые много спят с мужчинами не за деньги, об анальном сексе, но нет главного – прямой угрозы применения ядерного оружия. Общие фразы, к тому же местами лишенные логики. Специалисты сейчас работают над этим текстом. Возможна фальсификация.

– То есть вы хотите сказать, что Зобов тут ни при чем и за него работают другие?!

Президент вскочил с кресла.

– Вы хотите сказать, что угроза ядерного нападения – блеф? Да не молчите вы, Джордж, все это слишком серьезно!

– Я хочу сказать, что сам Зобов ни о ядерной угрозе, ни о деньгах не упоминал. За него это сделали другие.

– Но ведь это совершенно меняет дело! – почти закричал президент. – Я немедленно свяжусь с Москвой.

– Я прошу вас не торопиться, – сказал Джордж. – Во-первых, русские аналитики разберутся во всем сами – они классные ребята. А во-вторых, я бы не спешил радоваться. Генерал Зобов находится у кнопки. Ему грозит многолетнее тюремное заключение. Если у него и не было мысли о ядерной атаке до возникшей ситуации, то неизвестно, как он поведет себя сейчас. Боязнь расправы может толкнуть его на необдуманные поступки – союз с шантажистами, например. И тогда угроза станет реальной. Кроме того, в командно-пусковом пункте он не один. Там обычно дежурит состав из офицера и двух солдат. Как на них подействует возможность их командира произвести пуск? Считаете, они не могут его, хм… заставить, например, это сделать? Владение ядерным оружием открывает такие неограниченные возможности для шантажиста – голова пойдет кругом у самого фанатичного патриота.

Президент снова помрачнел.

– Русские уверяли меня, что подобрать коды к запуску их стратегических ракет невозможно, – слабо попытался вставить он последний аргумент.

– Подобрать невозможно, – согласился Джордж, – но можно купить, заплатив достаточную сумму. Коды, конечно, товар скоропортящийся, их часто меняют, но за последние годы этому придают все меньше значения – разоружение, уничтожение ракет расслабляет бдительность. В России сейчас, господин президент, все продается и все покупается. Небывалый всплеск коммерческой деятельности. Впрочем, что это я – вы все знаете не хуже меня.

– Что за страна! – простонал президент. – Как трудно предугадать их вывихи! Хотите виски?

– Вообще-то не время… Хотя давайте! Когда еще удастся выпить с Президентом тет-а-тет. Разве что на приемах, куда вы меня так неохотно приглашаете.

– Гадость все же эта наша хваленая «Белая Лошадь», – сказал президент, отхлебывая из бокала и морщась, как от зубной боли. – Русская водка лучше.

– Но крепче, – заметил Джордж.

Президент отставил недопитый бокал.

– Так все же, каково будет ваше резюме по поводу всей этой истории? Наши дальнейшие шаги.

– Я считаю, господин президент, – сказал шеф ЦРУ после раздумья, – что нам необходимо включиться в игру. Специалисты, имеющиеся у нас, в состоянии противопоставить этой ядерной штучке нечто. Но для этого необходима ваша санкция на проведение операции в Калчах.

Президент поморщился.

– Опять эти ваши замашки, Джордж! До чего же вы любите прогулки на территорию других государств. Вы же понимаете – в случае неудачи возможны крупные международные осложнения. Вечно вы затеваете что-то, а я потом отдуваюсь как перед своими, так и перед чужими. Без этого нельзя?

– Нет, господин президент, – отрицательно покачал головой ЦРУшник. – Необходим контакт со стратегической ракетой, точнее, с боеголовкой. А насчет международных осложнений… Я уверен, что весь мир поймет нас. России ничего не останется, как принять позицию остальных.

Президент задумался.

– Вы что, хотите ее уничтожить?

– Да. Группа специально обученных людей проникнет в шахту и подорвет баки с ракетным топливом. После этого боеголовка станет не более чем радиоактивной железкой. Взрыв ракеты-носителя при старте – не такая уж редкая вещь. Исполнители, естественно, погибнут при взрыве. Трупов не будет. Гигантская температура. Камни плавятся.

– А вы уверены, – сказал президент, – что боеголовка превратится в железку, а не в ядерный гриб? И что потом все не вскроется? США взрывают ядерное устройство на территории чужого государства – пусть даже из соображений собственной безопасности – это уже не шутки, Джордж!

– Не уверен, – нехотя сказал шеф ЦРУ. – В таких случаях нет уверенности ни в чем. Но что бы там ни было – это будет уже не наша территория.

Президент допил виски и отошел к окну. За пуленепробиваемым стеклом гуляли подсвеченные огнями большого города облака.

– Я приму ваше предложение в том случае, если вы не сможете противопоставить ему ничего более… безболезненного. А у вас наверняка еще есть что-то.

Джордж засунул трубку в рот.

– Есть еще один вариант, господин президент. Боеголовку можно не уничтожать. Ее можно лишить разума.

– То есть? – повернулся к собеседнику президент.

– Стереть в ее электронном мозгу данные о конечной цели. Специалисты утверждают, что это возможно сделать без демонтажа. Будет старт, будет выход в открытый космос и – все. Не зная, куда она летит, боеголовка ляжет на круговую орбиту и превратится в спутник. А потом уничтожить ее – дело времени.

– Этот вариант меня бы устроил, – быстро сказал президент. – Но это реально?

– Мы проводили ряд экспериментов в одном из закрытых учреждений. Сбоев не было.

– Это как раз то, что нужно. Считайте, что получили от меня санкцию на проведение такой операции. Вот видите! А вы сразу – взрывать. Да вы просто террорист!

Шеф ЦРУ улыбнулся:

– Привычка, господин президент.

– Давайте еще чуть-чуть виски, и – за дело.

– Ваша жена будет недовольна, – заметил ЦРУшник.

– Да бросьте вы! Я сумею выпросить у нее прощение. А вот вы – берегитесь.

– Что же делать, господин президент, – со вздохом сказал Джордж. – Я старый человек, и мои возможности – увы…

Когда шеф ЦРУ ушел, президент, подумав, что все складывается не так уж трагично, допил виски и пошел в свою комнату. Проходя мимо спальни Келли, он замедлил шаги.

«А ведь прав этот чертов лис. Когда же это я в последний раз?..» Он осторожно открыл дверь и неслышно вошел в спальню. Тотчас вспыхнул ночник на прикроватном столике. Келли приподнялась на локте.

– Ты выпил, Боб, – категорично сказала она, возмущенно глядя на мужа. – По глазам вижу. Среди ночи, как последний бродяга!

– Не сердись, дорогая, – ласково сказал президент и, присев на край кровати, обнял жену. – Не такой уж я и последний.

Келли хотела еще что-то сказать – очень сердитое, но вместо этого, увидев красные от бессонницы глаза мужа, ласково взлохматила ему шевелюру:

– Мальчишка ты мой, мальчишка. Милый…