Текст книги "Игрушка богов. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Лосев

Толпа дикарей опять радостно взревела. Ила испуганно прижалась к Киру. Тот спокойно стоял, рассматривая вожака. Толпа умолкла, ожидая ответа. Кир хладнокровно выдержал паузу и ответил:

– Эта самка моя. Тот, кто захочет взять ее, будет драться со мной.

 
Вожак рассмеялся:
 

– Ты – волк? В лучшем случае ты – смелый человек, и ни один из стаи не будет драться с тобой. Мы не деремся с людьми из‑за самок, мы охотимся на них, и после славной охоты едим нежное человеческое мясо.

Толпа опять взревела и приблизилась к ним. Ила снова почувствовала запах немытых разгоряченных тел.

– В худшем случае, – продолжил вождь, – ты – глупец, тогда мы не будем есть твой мозг, чтобы не стать такими же глупыми, как и ты.

Толпа радостно заулюлюкала, и Ила почувствовала, как чьи‑то пальцы щипают и дергают ее.

У нее навернулись слезы от страха и унижения, поэтому она не увидела, как стоявший рядом Кир ударил дикаря, протянувшего к ней руку. Толпа испуганно отшатнулась назад, оставив в образовавшемся пустом пространстве упавшего без сознания дикаря.

У вожака на лице появилось выражение удивления. Кир спокойно стоял и смотрел на вожака. Ила же только почувствовала движение Кира и то, что ее больше никто не трогает.

 
В храме повисла тишина. Вождь, немного подумав, сказал:
 

– Я не знаю, кто ты, но ты не трус. Я разрешу тебе драться по законам стаи за свою самку, это будет неплохим развлечением. Если ты проиграешь, и ты, и самка останетесь здесь. Если победишь, мы разрешим уйти с твоей самкой или остаться. – Потом вождь взревел: – Очистить место для боя. Кто готов бросить вызов пришельцу и взять себе его самку?

Толпа раздалась, отодвигаясь к стенам, оставив в середине пятерых претендентов. Ила с ужасом заметила, что каждый из них был выше и крупнее Кира. Кир сбросил куртку и снял пояс с оружием. Вождь недовольно покачал головой.

– Тебе придется раздеться. Волку не нужна человеческая одежда, тем более в схватке.

Кир снял оставшуюся одежду, оказавшись в такой же набедренной повязке, что и дикари. Ила впервые увидела Кира раздетым, по сравнению с дикарями он казался худым и слабым.

– Кир, они больше тебя и сильнее, а что, если ты не выиграешь Этот бой? – спросила она жалобно. Кир ласково улыбнулся:

– Я не проиграю. – Он прижал ее к себе и погладил по волосам. – Я не отдам им тебя, девочка. – Он посмотрел на своего первого противника и побледнел – тот был настоящим толстяком – весил раза в три больше, чем Кир. В глазах Кира зажглись жесткие огоньки, и он шагнул в середину круга.

Толпа, увидев его движение, взревела, предчувствуя победу своего соплеменника, уж слишком был велик контраст между соперниками. Толстяк, чувствуя поддержку и не считая Кира за серьезного соперника, с неожиданным для своего большого тела проворством шагнул вперед и, широко размахнувшись, ударил кулаком Кира в лицо.

Кир легко уклонился от его удара и, отступив на пару шагов, неожиданно подпрыгнул. Его нога взметнулась вверх, и он с огромной силой ударил дикаря в покатый лоб. Тот постоял несколько мгновений и начал падать. В неожиданно наступившей тишине его голова с глухим стуком хлопнулась о каменный пол.

Кир стоял в середине круга, спокойно глядя на толпу и других соперников. Дикари, убедившись, что толстяк не встанет, разочарованно взвыли. Несколько дикарей подняли бесчувственное тело и унесли.

В круг вступил следующий претендент. Этот не был так толст, но он был высок, и у него были длинные руки. Дикарь закружил вокруг Кира, который, казалось, не обращая на него внимания, разглядывал скульптуру человека‑волка у алтаря. Дикарь, оказавшись сзади Кира, обхватил его руками и приподнял, намереваясь с силой бросить на каменный пол.

То, что вслед за этим произошло, было настолько быстрым, что мало кто заметил все детали. Кир наклонил голову вперед и, с силой откинув ее назад, ударил дикаря в широкий нос, одновременно выскальзывая из его объятий. Высвободившись, он повернулся к дикарю, лицо которого заливала кровь из разбитого носа.

Руки Кира слились в одно пятно, настолько быстро он наносил удары. Потом Кир, так же стремительно двигаясь, метнулся к следующему сопернику, стоявшему в стороне, не останавливаясь, нанес удар ногой и, продолжая свое движение, оказался рядом с Илой, державшей его одежду.

Ила испуганно отшатнулась, настолько быстрым и неожиданным было его появление рядом с ней. Он протянул руку и, взяв свою рубашку, начал вытирать разгоряченное, мокрое от пота тело, не глядя на своих противников.

Ила увидела, как дикарь с лицом, превращенным ударами Кира в кровавую маску, протянул длинные руки в его направлении и, упав на колени, тихо опустился на пол. Одновременно с ним упал и другой дикарь, которого Кир ударил ногой.

Кир, бросив рубашку Иле в руки, снова вышел на середину круга. Он стоял, слегка согнув ноги и наклонив голову, и смотрел на оставшихся соперников.

Оба дикаря, переглянувшись, напали на него с двух сторон. Движения Кира были стремительными, он ударил одного из соперников в живот ногой, а второго, используя его же собственное движение, бросил через себя на каменный пол.

В храме повисла тишина, толпа настороженно молчала. Кир, стараясь не показывать свое лицо Иле, ставшее застывшей страшной маской, начал одеваться. Одевшись, он подошел к алтарю и спросил вожака:

– Я выиграл бой и теперь могу идти? Вожак задумался:

– Ты – смелый и ловкий воин, ты победил честно. Если дашь слово, что не расскажешь никому об этом городе, то иди.

 
Кир кивнул.
 

– Я не расскажу, – сказал он и, вернувшись к Иле, повел ее из храма.

– Кто ты, человек? – крикнул им вслед вожак. Кир остановился и, повернувшись, показал рукой на статуи.

– Спроси у них, твои боги расскажут тебе. Они прошли город, не встретив никого, и, поднявшись на небольшую гору, развели костер. Солнце уже садилось. Кир сел у костра, закутавшись в плащ.

Он был мрачен и погружен в свои мысли. Ила смотрела на него. Насколько разным и непостижимым мог быть этот человек. В душе у нее возникло странное чувство, что Кир сам – один из богов, спустившийся на землю.

Наступила ночъ, но он по‑прежнему сидел и смотрел на огонь, изредка выходя из глубокой задумчивости, чтобы подбросить дров в костер. Ила, не желая его тревожить, завернулась в свой плащ и легла неподалеку, но уснуть не могла. Без Кира рядом ей было тревожно, она чувствовала себя слабой и незащищенной.

Сегодняшний день казался сплошным кошмаром. Так страшно ей еще не было никогда. Ей невольно вспоминались жадные липкие руки дикарок и похотливый блеск в глазах вожака. И этот странный бой, в котором участвовал Кир, и его лицо с пустыми жестокими глазами. Сейчас ей было одиноко и страшно, она не выдержала.

– Кир, мне холодно. Ляг со мною рядом, обними меня, – попросила Ила. Кир посмотрел на нее и впервые за весь вечер улыбнулся теплой улыбкой:

– Подожди немного, день еще не кончился. К нам приближается гость, скоро он будет здесь.

 
Ила хотела встать, но Кир положил ей руку на плечо:
 

– Не бойся, он идет без дурных намерений. – Кир посмотрел в сторону кустов и громко позвал:

– Выходи, я знаю, что ты здесь. Из темноты выступил вожак дикарей и, низко поклонившись, сказал:

– Разреши присесть у твоего костра, одинокий волк.

 
Кир молча кивнул. Дикарь присел на корточки и произнес:
 

– Извини, что я сразу не узнал тебя, меня смутила самка, – вожак немного помолчал, потом озабоченно продолжил: – Я последовал твоему совету и спросил своих богов о тебе. Они напомнили мне древнюю легенду об одиноком волке, который придет из‑за гор, откуда никто никогда до этого не приходил. Он будет силен и бесстрашен и поразит многих воинов‑волков, вызвавших его на схватку.

Легенда говорит о том, что этот волк поведет стаю на последнюю кровавую охоту, из которой мало кто вернется. Но слава о великой битве останется жить в новых поколениях волков. Я пришел спросить тебя, одинокий волк, когда ты поведешь нас на эту последнюю охоту?

 
Кир на мгновение задумался, потом негромко ответил:
 

– Я пришел, чтобы проверить стаю, готова ли она к великой охоте. Твои волки разжирели, вожак! Они не готовы к битве, многие из них умрут, не совершив предназначенного. Я вернусь, когда придет время, и горе тебе, вожак, если стая не будет сильна и проворна.

 
Дикарь встал и поклонился.
 

– Спасибо, одинокий волк, за честные справедливые слова, хоть они и горьки для меня. Мы будем ждать тебя, и стая будет сильна и проворна, когда придет время великой охоты. Скажи только, когда?

 
Кир на мгновение закрыл глаза:
 

– Скоро, не пройдет и месяца…

 
Вожак кивнул:
 

– Не можем ли мы чем‑нибудь помочь тебе сейчас. Окажи нам честь, приняв дары.

 
Кир немного помолчал, что‑то обдумывая, потом сказал:
 

– Мне нужны припасы – все, что может сохраниться в дальнем пути. И я должен совершить омовение в горячей воде со своей спутницей перед дорогой.

 
Вождь поклонился еще раз:
 

– Утром все будет готово. Спи спокойно, волки будут охранять тебя. А теперь разреши мне удалиться.

– Иди, – кивнул Кир, и вожак растворился в темноте. Кир скинул куртку и лег рядом с Илой. Она с облегчением прижалась к нему, обретая спокойствие, и спросила:

– Почему ты ему это сказал, разве ты – одинокий волк?

– Я не знаю. Я ему сказал то, что он хотел услышать. И я не думаю, что то, что я сказал, ложь. Размышляя, я все больше прихожу к выводу, что много сотен лет назад кто‑то знал, что появится черный король и что придет такой человек, как я, который должен будет его убить. И этот кто‑то подготовил мир к тому, что я должен сделать. Я думаю, что это не последнее пророчество, которое мы услышим. Это своего рода подсказки для актеров. Я их слушаю и пытаюсь выполнять, только и всего.

– Ты сказал, что скоро они будут сражаться с тобой. У тебя было видение? Кир пожал плечами:

– Нет, я просто это знаю. Давай будем спать. Утром, как я тебе и обещал, мы помоемся в горячей воде.

– Мне неприятно думать, что, когда я буду мыться, эти дикари будут где‑то рядом.

– Они нас больше не тронут, и поблизости не будет никого. Я теперь для них что‑то вроде живого бога, – Кир осторожно обнял ее. – Я видел сегодня, как ты была напугана. Мне жаль, что я подверг тебя опасности, но я не знал, как этого избежать.

– Хочешь, я скажу то, что я думаю об этом? – Ила зашевелилась, поудобнее устраиваясь в его объятиях.

– Конечно.

– Я считаю, что самое безопасное место в этом мире рядом с тобой. Жить в этом мире всегда было опасно. У меня умерла мать при моем рождении, через год погиб отец, ‑теперь дядя. Все годы, что я жила у дяди, в замке говорили о том, что банда разбойников напала на один замок, что сожгли другой. Это нормально в моем мире. Я всегда боялась, что когда‑нибудь нападут на нас. И вот это произошло. Я осталась без защиты и крова, и я бы погибла, но появился ты с Роном.

Нас подстерегало много опасностей, но ты провел меня через них невредимой, хотя сам получил скверную рану. Я чувствую себя в полной безопасности, только когда ты рядом, особенно, как сейчас, когда я чувствую тепло твоего тела. И я надеюсь, что всегда в трудную минуту ты будешь поблизости. Мне больше ничего не надо.

 
Кир вздохнул:
 

– Я пока не знаю, какая судьба тебе уготована, но одно я знаю точно. Скоро, теперь уже совсем скоро, я исчезну из этого мира, и тебе придется идти своей дорогой без меня.

Ила приподнялась на локте и посмотрела на его лицо. Оно было совершенно спокойно.

– Может оказаться так, что все будет по‑другому, – сказала она, – совсем не так, как ты ожидаешь.

 
Кир открыл глаза и засмеялся:
 

– Я не знаю, что еще тебя может убедить, но ты продолжаешь говорить одно и то же. – Кир стал серьезен. – Я не боюсь смерти и говорю об этом только для того, чтобы ты была к этому готова.

 
Ила долго смотрела в его глаза, потом тихо сказала:
 

– Что будет, то будет… Я не видела своей смерти, но я видела кое‑что другое, и это было связано с тобой, и в то, что это случится, я верю.

Проснувшись утром, Ила увидела Кира, разговаривающего с вожаком. Она встала, одела куртку и свернула плащ, потом подошла к Киру и положила руку на его плечо, вызывающе глядя на дикаря.

Вожак усмехнулся и отвел их в один из полуразрушенных домов города, где стоял большой чан с горячей водой. Он показал им припасы, приготовленные для них: сыр, копченое мясо, лепешки, и вышел, плотно затворив за собой двери.

 
Кир сел на пол лицом к двери.
 

– Мойся, – сказал он. – Я постараюсь тебя не смущать своими взглядами.

Ила улыбнулась. После всего, что с ними произошло, она чувствовала к нему безграничное доверие, и ей даже было странно приятно, что он находится рядом, и может, если захочет, увидеть ее обнаженное тело.

Когда солнце поднялось высоко, они, отойдя подальше от города волков, сварили на костре свежий кусок мяса, положенный дикарями в припасы, и пообедали. Потом Кир попросил Илу еще раз определить направление, в котором находится хранилище. Посмотрев в ту сторону, куда она показала, он задумался.

– Там живут воинственные племена, которые никого не пропускают через свои земли. В лучшем случае нас убьют.

 
Ила удивленно раскрыла глаза:
 

– А в худшем?

 
Кир фустно усмехнулся:
 

– Будем надеяться, что ты этого не узнаешь…

 
Грэг спросил верховного жреца, не скрывая своего раздражения:
 

– Где девчонка? Как получилось, что этот чужеземец снова ускользнул от тебя? Я не могу начать войну с королевством Тим, пока существует незнакомая мне опасность.

 
Жрец поклонился:
 

– Не гневайся, мой король. Девчонка идет вместе с чужеземцем. Я не знаю, как они смогли пройти там, где еще никто до этого не проходил, но я это скоро узнаю.

– Что ты теперь собираешься делать?

– Сейчас они перешли горный хребет и приближаются к степям. Там живут племена, которые не подчиняются никому, они дики и воинственны. Чужеземцу сквозь них не пройти, они убьют его, а девчонка станет чьей‑нибудь наложницей.

В те края мы можем добраться только по морю, и завтра я отправлю туда корабли, но чтобы справиться с дикими племенами, мне нужны войска, которые завоевывают это маленькое Горное королевство. Разреши, мой король, взять их и направить туда.

 
Грэг раздраженно буркнул:
 

– Меня не интересует это королевство. Там нет ничего, что мне нужно. Мне нужен только чужеземец. А тебе нужна эта девчонка, живая или мертвая. Ты сам говорил, что скоро в ней будет то, что разрушит все ваше жреческое будущее.

– Да, мой король, прости меня за то, что я не так умен, как полагается быть твоему слуге, но я верен тебе и стараюсь исполнить все твои приказания. – Жрец покорно склонил голову. – Войска отправятся в степь, мои ученики пойдут вместе с воинами. Там нет гор и лесов, где чужеземец легко от нас прятался, и тебе привезут его живого или мертвого.

– Я давно этого жду. Ты сам постоянно напоминал мне об этом пророчестве. Неужели этот чужеземец так силен, что легко справляется с моими воинами? Это начинает меня пугать. Может быть, ты, жрец, ждешь, когда он придет сюда, чтобы убить меня? Может быть, ты помогаешь ему?

 
Верховный жрец побледнел:
 

– Мой король…

 
Грэг раздраженно махнул рукой:
 

– Иди, жрец, и постарайся больше не делать ошибок.

ГЛАВА 8

Горы кончились, и они вошли в лес, глухой и нехоженый. С трудом пробирались сквозь завалы и колючий кустарник. Кровососущая мошка и комары вились тучами перед их лицами, пока появившийся к вечеру ветерок не разогнал их.

Ночью лес был полон звуков. Трещали сучья под ногами крупных зверей, слышался звериный рев. Костер защищал их, но Кир был вынужден несколько раз ночью ментально отгонять тех, кого не пугал огонь.

Впервые за последнее время они чувствовали себя в относительной безопасности, и новый день не обещал особых проблем. Мошка утром исчезла. Кир обнаружил звериную тропу, ведущую в нужном направлении, и идти стало легче.

Они привыкали к лесу, он уже казался им домом, безопасным и спокойным. Здесь не было холодных пронизывающих ветров, как в горах, были дрова для костра и много дичи. Киру удалось подстрелить из лука небольшого олененка, и они прекрасно пообедали, добавив к мясу коренья и травы.

Через несколько дней они вышли к широкой и бурной реке, перегородившей им путь. Кир долго сидел на берегу, задумчиво глядя на воду.

– Придется делать плот, – решил наконец он. – Вряд ли нам удастся найти поблизости брод, река слишком глубока.

Они остановились на песчаном берегу. Ила развела костер и поставила котелок с водой на огонь, пока Кир безуспешно пытался поймать рыбу на ужин. Неожиданно он бросил свое занятие и быстро подошел к костру.

– Сюда кто‑то идет. Один человек. Угрозы нет, только любопытство, – сказал он, – но на всякий случай приготовь оружие.

Кир сел на ствол выброшенного на берег дерева, положив меч на колени. Скоро из леса появился одетый в лохмотья старик. Он подошел к ним поближе и с интересом посмотрел на Илу, затем на Кира.

– Я думаю, кто осветил весь лес своим внутренним огнем? Вот она – нежная девушка с ярким пламенем в сердце. Здравствуй, милая! Разреши погреться около твоего огня, – старик говорил протяжно и неспешно.

Ила вопросительно посмотрела на Кира и, увидев его утвердительный кивок, сказала:

– Садитесь, дедушка, грейтесь. Поужинайте с нами.

– Спасибо, милая, не откажусь. А если дашь кусочек сыра, сделаешь меня счастливым. Давно я не пробовал хорошего сыра, впрочем, и плохого тоже, – задумчиво добавил он. – И скажи спутнику своему, пусть уберет меч, я пришел без оружия и дурных намерений.

Кир молча отложил меч, с улыбкой глядя на старика, жадно схватившего кусок сыра.

– Далеко идешь, милая?

– Куда судьба ведет, – ответила Ила с улыбкой.

– Странные дороги ведут нас.

 
Кир внезапно рассмеялся.
 

– Дед, посмотри мне в глаза, – сказал он. – Не бойся.

 
Старик недовольно покосился на Кира:
 

– Не боюсь я тебя, человек.

– Боишься, дед. Странен я тебе, потому и кажусь опасным. Ты не можешь прочитать мои мысли, поэтому и опасаешься.

– Как ты догадался, что я умею читать мысли? – Старик заерзал на пне. Кир усмехнулся:

– Как и тебе, боги тоже дали мне дар, я чувствую эмоции. Я ощущал, как они менялись, когда ты рассматривал нас. Я дам тебе возможность увидеть мои мысли.

Старик внимательно посмотрел на Кира. На лице его сначала появилось изумление, потом страх, потом он отвел глаза и некоторое время молчал. Когда он заговорил, в голосе было уважение.

– Ты не обманул меня, человек из ужасного мира. В тебе нет зла. Я не могу читать твои мысли, это правда. Твой мозг закрыт для меня каким‑то барьером, поэтому я и подумал, что ты колдун. Ты открыл мне его небольшую часть, и я благодарен тебе за то, что ты рассеял мои опасения.

– Ты встречался с колдунами, дед?

– Несколько раз. Они разные, некоторые такие, как я. Их дар – их несчастье. А есть черные колдуны, их мозг закрыт словно темным облаком, но некоторые мысли видны. После того как услышишь их мысли, чувствуешь себя оскверненным и грязным. Меня зовут Корим. Прости меня за мое любопытство. Просто эта девушка осветила весь этот уголок леса своим огнем и отвлекла меня от моих печальных мыслей. Ее мысли, как маленькие льдинки, светлые, прозрачные и добрые, так приятно слушать их.

 
Ила испуганно посмотрела на старика:
 

– Ты читаешь мои мысли?

– Прости, милая, такой талант мне дали боги.

 
Ила закусила от досады губу и нахмурилась.
 

– Не сердись, милая. Я не расскажу никому о них.

 
Кир рассмеялся. Ила, услышав его смех, покраснела от смущения.
 

– Как ты оказался здесь, старик? – спросил Кир.

– Это грустная история. Когда‑то у меня было все, что нужно нормальному человеку: земля, дом, семья. Я был счастлив. А потом у меня проснулся этот дар, так ты это называешь, слышать мысли. – Старик тяжело вздохнул. – И все вокруг изменилось. Я узнал, что жена давно не любит меня, а старший сын мечтает о моей смерти, чтобы земля досталась ему и он бы смог зажить самостоятельно. Сосед ненавидел меня за то, что я случайно обидел его много лет назад. Поверь мне, это очень неприятно – узнать, что на самом деле думают о тебе люди. Я постарался измениться. Стал ласковей с женой, сыну отдал землю, а сам пошел к нему в помощники, но стало еще хуже,, они не поверили мне и стали подозревать в еще более худших вещах. Поползли слухи о том, что я – колдун. А потом в деревню пришла чума…– Старик помотал головой, словно желая стряхнуть свои воспоминания. – Люди стали умирать, умерла и моя жена, заболел сын, а меня болезнь пощадила… Люди не простили мне этого, пошли разговоры о том, что это я наслал болезнь, чтобы избавиться от своих родных, а заодно и от всей деревни… Я не стал ждать смерти от рук близких мне людей и ушел…

 
Некоторое время старик молчал, собираясь с мыслями. Наконец продолжил:
 

– Я жил во многих местах и нигде не мог найти себе покой. У меня болела голова от чужих скверных мыслей, и я шел дальше, пытаясь найти такое место, где люди добры друг к другу, где нет зависти и корысти, где есть счастье и любовь. Я искал долго. Я обошел много сел и городов, но так и не нашел такого места. Тогда я ушел от людей и поселился здесь. Я живу в этом лесу уже много лет, я стар и скоро умру вместе со своим проклятым даром, который мне дали боги. А ты, воин, что тебе дал твой дар?

 
Кир посмотрел на темнеющее небо, потом грустно усмехнулся:
 

– Бесконечные странствия… и боль души. Старик закивал:

– Видно, никому дар не приносит счастья. А теперь скажи, что ищете вы здесь, вдали от людей?

 
Кир пожал плечами:
 

– Мы ищем место, где спрятано что‑то ее предками.

– Где оно, это место?

– Где‑то там. – Кир махнул рукой в сторону реки. – У девушки свой дар, она чувствует, где оно находится.

 
Старик покачал головой:
 

– Это будет нелегкий путь. Через два дня пути начнутся степи, а там вам встретятся кочевники, жестокие и беспощадные к пришельцам. Чем я могу помочь, отплатить вам за ваше тепло и гостеприимство?

– Нам нужно переправиться на тот берег. – Кир посмотрел на воду, потом на лес. – Я решил, что завтра начну строить плот. Ты мне не дашь инструменты? – Старик поднялся:

– Я помогу вам. У меня есть лодка, завтра я переправлю вас. Я и рыбы вам принесу на дорогу. Но лучше бы вы туда не ходили… До свидания, милая.

 
Старик ушел. Ила проводила его взглядом:
 

– Почему ты засмеялся, когда он сказал, что прочитал мои мысли? Ты тоже знаешь, о чем я думаю?

 
Кир подбросил дров в костер и, пожав плечами, ответил:
 

– Я не умею читать мысли, я только чувствую эмоции. А когда знаешь, что человек чувствует, легко догадаться, о чем он думает.

– Значит, ты знаешь, о чем я думаю?

 
Кир отрицательно покачал головой:
 

– Я знаю, что ты чувствуешь, о твоих мыслях я могу только догадываться.

 
Ила сердито посмотрела на него:
 

– Значит, ты знаешь, что я чувствую, когда ты рядом?

 
Кир тяжело вздохнул и кивнул.
 

– Тогда скажи, что ты чувствуешь ко мне. Это будет справедливо. – В голосе Илы зазвучала обида.

– О чем ты хочешь услышать?

– Ты же знаешь, о чем я тебя спрашиваю. Я знаю, – проговорила она сквозь слезы, – что я глупая девчонка, но я же не виновата в том, что полюбила тебя.

Кир подошел к ней и, обняв ее за плечи, прижал к своей груди. Она прильнула к нему.

– Зачем ты смеешься надо мной? – прошептала она. – Мне же больно, очень больно. Мое сердце скоро разорвется от обиды и от твоего равнодушия. Ты не стал рассказывать мне о своем видении, а там мы были вместе. Это же так?

Она плакала и не могла остановиться. Кир чувствовал, как его рубашка намокает от слез. Он молча смотрел на реку и ждал, когда девушка перестанет плакать. Наконец Ила стала успокаиваться, вытерла слезы платком, который ей протянул Кир, и сказала сухо:

– Прости меня, этого больше не повторится. Только разреши мне быть с тобой, – попросила она жалобно.

Кир сел, подбросив сучьев в огонь. Когда он заговорил, голос его звучал глухо и как будто издалека.

– Я сказал, что чувствую твою душу, это правда. Что я чувствую? Иногда страх, иногда неуверенность, иногда, как сейчас, грусть и потерю, иногда, – Кир грустно усмехнулся, – нежность, радость и ожидание счастья. Это не любовь, это преддверие любви, она может развиться и перерасти во что‑то большое, а может и нет. Я не могу взять ответственности за тебя. Я обречен на скитания, боль и скорую смерть. – Кир немного помолчал, потом продолжил: – Я надеялся на то, что тебе понравится Рон, но этого не произошло.

 
Кир увидел протестующее движение Илы и грустно усмехнулся.
 

– Я знаю, какие чувства ты испытываешь к нему, мне не нужно это говорить. Да, я видел нас с тобой, вместе, в своем видении, и помню твои поцелуи и твое тело. Но видение – это только точка выбора. Мы должны выбрать сами. Ты видела, что я не хотел об этом говорить. Я и сейчас не хочу. Это не связано с моими чувствами к тебе, просто я хочу, чтобы ты отказалась от меня. Подумай сама, стоит ли любить человека, который скоро умрет? У этой любви нет будущего, только короткий миг!

 
Ила подняла голову и покачала головой:
 

– Я никого еще не любила, но то, что я испытываю к тебе, я не чувствовала никогда. Если это не любовь, то что? Мое тело и душа рвутся к тебе независимо от моих мыслей. Я не хочу отказываться от тебя. Может быть, я больше никогда никого не смогу полюбить. Разве ты не понял, что я уже сделала свой выбор? Ты знаешь, что умрешь? Но ты же сам сказал, что видение – это только точка выбора. Сделай и ты выбор, останься со мной.

Кир неожиданно засмеялся, от смеха у него выступили слезы на глазах. Ила недоуменно и обиженно смотрела на него. Отсмеявшись, он сказал:

– Я умру, если останусь с тобой! Неужели ты еще этого не поняла? Но я только сейчас понял, что уже сделал выбор, когда пошел спасать тебя!

 
Ила скользнула к нему и, обняв, закрыла его рот рукой.
 

– Молчи, больше ничего не говори. Я ничего не хочу слышать.

Кир обнял ее и закрыл глаза. Он ничего не смог изменить, как ни пытался. И вот теперь видение оживало…

– Обними меня и поцелуй, – прошептала она. – Пусть уйдет эта боль в груди. Я видела это в развалинах древнего храма. И я очень долго ждала, когда это произойдет.

 
Он обреченно склонился над ней и поцеловал ее теплые мягкие губы.
Ночью он часто просыпался и, глядя на знакомые звезды, такие же, как и в его родном мире, с глубокой печалью думал о том, что его ждет.
Утром, едва они проснулись и позавтракали, появился старик с небольшой лодкой, вырубленной из огромного ствола дерева.
Пока они, с трудом справляясь с быстрым течением, плыли на другой берег реки, он с хитрецой посматривал на Илу, безмятежно сидящую на корме, и хмурого Кира, ожесточенно орудовавшего грубым тяжелым веслом. На берегу старик сказал:
 

– Я рад за тебя девочка, ты сделала хороший выбор. Такие люди редко встречаются. И не обращай внимания на его слова и грозный вид. Я немного видел его мысли. Ты нужна ему, хотя, может быть, он и не признается тебе в этом.

 
Потом он подошел к Киру. На этот раз он был серьезным:
 

– Скажи мне, чужеземец, для чего мне было дано это умение читать чужие мысли? Неужели только для того, чтобы наказать меня?

– Не думаю, – ответил так же серьезно Кир, – что это наказание. Возможно, боги считали, что ты в чем‑то можешь им помочь.

– Но они не обращались ко мне.

– Боги говорят только с теми, кто может их услышать. А люди не слышат богов часто потому, что заняты только собой и своими переживаниями.

 
Старик грустно покивал головой:
 

– Наверно, ты прав. Я действительно думал только о себе, ругал и проклинал богов за этот дар и совсем не думал о том, что он дан мне не случайно. Что мне сделать для того, чтобы услышать их, ты знаешь?

– А ты слушай. Если ты будешь этого очень хотеть, то ты услышишь.

 
Старик пожал Киру руку:
 

– Спасибо, друг. Я благодарен тебе за твои слова, ты мне многое сделал понятным и даже не подозреваешь, как в твоих словах много горькой правды.

Старик помахал им на прощание рукой, сел в лодку и поплыл обратно. Ила долго задумчиво смотрела ему вслед, потом обняла Кира и прижалась щекой к его груди.

– Мне до сих пор кажется странным то влияние, какое ты оказываешь на людей, – сказала она. – Ты меняешь их. Они становятся другими, лучше и добрее, чем были до встречи с тобой.

– На тех, кто внутренне готов измениться, и это происходит нечасто. – Он хмуро посмотрел на лес. – Пойдем навстречу новым неприятностям.

– Мне не хочется никуда идти. Давай останемся здесь, хотя бы на некоторое время. Просто побудем вместе, – попросила Ила.

 
Кир, подумав, кивнул:
 

– Хорошо. Найдем где‑нибудь в лесу тихий уголок и немного отдохнем. Думаю, боги простят нам это. Остановимся там, где нам понравится.

И они не спеша пошли дальше. В середине дня они набрели на лесное озеро, тихое, спокойное, окруженное ягодным кустарником, с пологими берегами, поросшими зеленой травой. Ила изумленно посмотрела вокруг.

– Я помню это место. – Она от восторга зажмурилась. – Здесь ты меня любил, я помню твои руки. Ax! – Она сбросила одежду и с размаху бросилась в озеро.

Вода была теплая, прогретая солнцем, и только в глубине, где били ключи, было холодно. Они купались нагишом, и Ила не испытывала никакого смущения, скорее даже радость оттого, что Кир видит ее тело и оно нравится ему.

Ила была счастлива, видя его ласковую улыбку, а от его нежных прикосновений в ней разливалась странная теплота, опускающаяся в низ живота. Потом они расстелили плащ и легли на него, крепко обнявшись, согревая друг друга своими телами.

– Ты научишь меня, как надо любить? – робко спросила Ила. – У меня никого не было. Ты – первый. Кир мягко улыбнулся:

– Законы любви просты. Будь сама собой, веря, что именно такую тебя и любят. Слушай свое тело, оно знает и умеет все. Не притворяйся, если тебе плохо или больно, и не скрывай, если тебе хорошо. Не сдерживай себя в желаниях, ,верь, что то, что хочется тебе, хочется и мне. Забудь обо всем, растворись в этом мгновении. Потому что в любви нет тебя и нет меня, мы сливаемся в одно целое. А со мной это верно вдвойне; я буду чувствовать все, что ты чувствуешь.

– Поцелуй меня.

Кир нежно поцеловал ее губы, потом шею, находя места, где все отзывалось в ней вибрирующей сладкой дрожью, которая прокатывалась по всему телу.

Она задыхалась от взрыва незнакомых ярких чувств. Все вокруг исчезло в ослепительном блеске. Ее глаза были закрыты, но она видела этот яркий свет!

Ей казалось, что она не выдержит и ее тело разорвется на миллионы мелких кусочков, полных страсти и блаженства, которые разлетятся во все стороны. Дыхание стало прерывистым и частым, ей не хватало воздуха, чтобы вздохнуть полной грудью.

Но руки и губы Кира находили все новые и новые места на ее теле, где просыпалось новое наслаждение. Она застонала, давая выход этим чувствам, чтобы не взорваться изнутри. Стоны ее звучали все громче и чаще.

Кир осторожно вошел в нее. К прежним чувствам добавилась сладкая боль, а потом все взорвалось, тело ее все‑таки разлетелось на множество мельчайших блаженно стонущих кусочков, и земля закачалась от взрыва. И в тот самый миг она по‑настоящему поняла, что говорил Кир о едином целом, в которое они слились. Она чувствовала его тело, каждый кусочек, и его огромную нежную печальную душу.