Текст книги "Подвиг «Алмаза»"
Автор книги: Владимир Коновалов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Горячо прозвучала речь Кондренко. Он сообщил, что в Одессу в ближайшие дни прибудет крупный отряд матросов из Севастополя, что ожидается также прибытие отряда Шерстобитова. Кондренко довел до сведения всех присутствовавших, что на общем собрании команды «Алмаза» принята резолюция защищать город до последней капли крови, для чего создаются сухопутные отряды моряков.
– Сегодня ночью, – говорил Кондренко, – мы созываем объединенное собрание моряков всех судов, стоящих на Одесском рейде. На нем будет обсуждаться резолюция команды «Алмаза». Могу утверждать, что моряки поддержат и осуществят резолюцию, ибо не для того матросы дрались в январе, чтобы потом запросто отдать врагу все свои завоевания.
Большинством голосов (296 – «за», 77 – «против») пленарное заседание Совета приняло постановление о немедленной всеобщей мобилизации.
В тот же день, в 11 часов вечера на «Ростиславе» состоялось собрание моряков «Алмаза», «Синопа», «Ростислава» и вспомогательных судов. После доклада Кондренко была принята резолюция, в которой говорилось: «Мы, нижеподписавшиеся команды, клянемся защищать город до последней капли крови».
В. И. Ленин внимательно следил за событиями в Одессе. Между Румчеродом и Советским правительством в Пет
233
рограде была установлена постоянная связь. Румчерод просил Советское правительство передавать ему директивы по радио ввиду ненадежности телеграфа. Свои сообщения Румчерод передавал в Петроград через радиостанцию «Алмаза». Точно так же поддерживалась связь и с правительством Советской Украины.
После захвата австро-германскими войсками Киева на Одесском направлении сложилась очень тяжелая обстановка. На заседании Совнаркома РСФСР обсуждался вопрос о положении в Одессе. Принятое постановление было передано в Одессу в два адреса – Совету матросских депутатов (Совдепу флота) и Одесскому совнаркому. Советское правительство требовало немедленно приступить к вывозке из города запасов хлеба, металла, ценностей государственного банка, к эвакуации наиболее важных учреждений. Все, чего нельзя было вывезти (имелось в виду оборудование предприятий), рекомендовалось в последнюю минуту отступления привести в негодность. Совет Народных Комиссаров считал необходимым объявить Одессу на осадном положении, привлечь все взрослое население к рытью окопов, беспощадно подавлять всякое проявление контрреволюционной деятельности.^
В постановлении были четко сформулированы главные задачи, которые ставило Советское правительство перед революционным пролетариатом Одессы. Первая – максимально затормозить продвижение врага, отступать без паники, организованно. Объединить силы частей Красной Армии, военных моряков и вооруженных рабочих и в наиболее выгодные моменты наносить удары по врагу. Вторая задача – не дать оккупантам, в случае оставления Одессы, ни хлеба, ни металла.
Постановление Советского правительства приняли к немедленному исполнению. Была создана эвакуационная комиссия с местом пребывания на «Алмазе». Командиры всех находившихся в Одессе судов Транспортной флотилии
234
сообщили комиссии о состоянии и готовности плавсредств к обеспечению эвакуации. Комиссар по морским делам Кондреико запросил дополнительные транспорты из Севастополя. Но планомерную эвакуацию полностью провести не удалось. Капитаны многих транспортов сообщали о неисправности двигателей, об отсутствии угля, неукомплектованности экипажей и т. д. Мешали эвакуации и враждебные элементы.
В полночь 8 марта в кают-компании «Алмаза» началось совещание народных комиссаров Одессы и представителей морских организаций, созванное Одесским партийным комитетом. После долгих прений участники совещания пришли к выводу, что вступать в военную схватку на улицах города с более сильным врагом нецелесообразно. В Центрофлот была отправлена радиограмма: «Вышлите в Одессу все имеющиеся у вас. миноносцы, транспорты, буксирные средства для эвакуации Одессы. Предложите ледоколу в Мариуполе идти срочно в Одессу. Комиссар Конд– ренко».3
10 марта собрался штаб Красной гвардии. Чижиков информировал работников штаба, что военные моряки создают отряды, сходят на берег и будут защищать Одессу от иноземных захватчиков. На заседании выступили В. Стародубенко, С. Соколов, П. Харламбат, В. Свидерский, П. Путний и другие члены исполкома штаба Красной гвардии. Все они говорили о необходимости дать отпор интервентам. Чижиков внес предложение:
– Надо обратиться к рабочим и крестьянам с воззванием, рассказать им о том, что немецкие интервенты идут на Одессу, чтобы восстановить старые порядки, снова посадить нам на шею буржуев. Что касается Красной гвардии, то она будет сражаться против наступающего врага.
В постановлении штаба Красной гвардии говорилось: «Приветствовать товарищей моряков военного флота, плечом к плечу дравшихся с красногвардейцами против вар
235
варских отрядов контрреволюционной рады. Призываем всех товарищей рабочих и крестьян встать под Красное знамя труда и общими силами отразить черного врага». -
На военных кораблях были оставлены малочисленные команды, которые осуществляли увод судов из Одессы. Из остальных матросов создавались отряды и отправлялись на фронт. На борьбу против австро-германских оккупантов уходили и вооруженные отряды рабочих Одессы.
10 марта газета «Голос пролетария» вышла с аншлагом на всю страницу: «Революция в опасности! Настал час решительного боя за классовые интересы пролетариата».
«К оружию!»-с таким воззванием обратился к трудящимся города Чрезвычайный революционный штаб рабочих и матросов. Штаб призвал рабочих оставить заводы и выступить на защиту пролетарской революции, оказать поддержку тем, кто на фронте борется против оккупантов. Воззвание заканчивалось боевым призывом: «Все под
ружье! К высшей организованности и революционной дисциплине! За власть Советов! За социализм! За Третий Интернационал!»5
Приближение австро-германских войск к Одессе ободрило местную буржуазию, она пустила в ход все средства лжи и клеветы. Нашлись провокаторы и предатели, были и малосознательные люди, поддавшиеся провокационным слухам. В этой напряженной обстановке активизировали свою деятельность соглашатели. Под влиянием демагогической эсеро-меньшевистской пропаганды, направленной на ослабление единства рабочих, революционных матросов и солдат, заколебалась некоторая часть трудового населения Одессы.
Бои с оккупантами уже происходили на подступах к Одессе. 12 марта, во вторник, советские учреждения, подлежавшие эвакуации, перешли на корабли. В тот же день «Голос революции» опубликовал приказ Совета народных комиссаров Одессы, в котором объявлялось, что вся пол
236
нота власти в городе передана Верховной Коллегии в составе Брашевана, Зайцева, Кондренко, Раузе и Юдовского. В постановлении указывалось, что отныне все распоряжения по области и фронту исходят лишь от Верховной Коллегии. Командование 3-й Советской Армией, защищавшей Одессу, возлагалось на П. С. Лазарева.
Верховная Коллегия завершила создание отрядов рабочих и матросов, которые были включены в состав Красной Армии, обеспечила организованный отход советских войск на, новые позиции, взяла в свои руки руководство эвакуацией.
Поздно вечером 12 марта на «Алмаз» явились представители Одесской думы меньшевик Левковский и кадет Станчинский. Они заявили, что городское самоуправление возобновило свою деятельность, вступило в контакт с командованием австро-германских войск и просит команды военных кораблей не вести артиллерийского обстрела города.
– Завтра мы снова посылаем делегацию к командованию немецких войск. Поэтому мы хотим знать, какое решение примет флот, – пояснил причину визита Станчинский. – Дума постановила Одессу сдать.
Кондренко пообещал дать ответ только после консультации с местными советскими органами, не раньше утра следующего дня. На ночь делегацию поместили в каюту. *
– Моряки горят желанием защищать Одессу от империалистов, – заявил утром Кондренко представителям буржуазии. – Но Советское правительство заключило с Германией мир и мы получили директиву не вступать в бой. Передайте своим новым хозяевам, что флот выпол
* «Одесские новости» и другие буржуазные газеты на следующий день клеветнически писали, что Кондренко хотел увезти представителей городского самоуправления в Севастополь.
нит условия мира и не откроет огня, если, конечно оккупанты, со своей стороны, не дадут к этому повода.
Чтобы не возникло никаких кривотолков, Кондрен– ко вручил Левковскому о Станчинскому официальный ответ:
«Флот обязуется не открывать военных действий при следующих условиях:
1) Если будет дано обязательство не мешать эвакуации плавучих средств флота и выходу транспортов.
2) Всем находящимся на берегу морякам обеспечивается неприкосновенность.
3) Власти обеспечивают и устраивают выезд всем* оставшимся в городе морякам, которые того пожелают» 6.
Делегация думы покинула «Алмаз» и пообещала сообщить ответ немецкого командования. Буржуазные газеты опубликовали заявление военных моряков.
13 марта в зале Городской думы ^состоялось собрание представителей различных организаций и учреждений города. На нем было объявлено, что немецкое командование приняло условия, выдвинутые флотским комиссаром. На «Алмаз» снова отправилась делегация думы, которая передала матросам ответ австро-германцев.
Кондренко находился в очень затруднительном положении. Понимая, что участие флота в борьбе с оккупантами неизбежно вызовет осложнения во взаимоотношениях между Советской Россией и Германией, он твердо решил увести корабли из Одессы. Однако главнокомандующий Муравьев * требовал, чтобы военные суда вступили в бой с немцами и открыли-артиллерийский огонь по городу. Уже когда кораблй были на рейде и готовились отплыть в Севастополь, Муравьев вновь по радио передал Конд-
* Муравьев М. А. – левый эсер. В феврале 1918 года он и его армия были причислены в распоряжение Румынской верховной коллегии для поддержки революционных отрядов в Бессарабии на русско– румынском фронте. Впоследствии изменил Советской власти.
ренко и всем судовым комитетам: «Еще раз подтверждаю и приказываю привести в исполнение мой приказ об уничтожении Одессы».
Аналогичный приказ Муравьев отдал и сухопутным войскам. Об этом рассказывает в своих воспоминаниях командарм 1-го ранга И. Э. Якир. «Приказ у нас был главнокомандующего Муравьева. Такой, примерно, приказ, точно не упомнишь: «В тыл нам вышли немцы без предупреждения. В Киеве бой с Украинской радой. Связь с центром революции Питером утеряна. Приказываю доблестной особой армии погрузиться в эшелоны и двинуться на Одессу, Вознесенск и далее на север. Всю артиллерию иметь погруженной на платформах, в годном к бою состоянии. При переходе мимо Одессы из всей имеющейся артиллерии открыть огонь по буржуазной, националистической и аристократической части города, разрушив таковую и поддержав в этом деле наш доблестный героический флот».7
Далее И. Э. Якир пишет, что он не собирался выполнять авантюристический приказ Муравьева, но опасался, что этот приказ могут выполнить корабли Черноморского флота.
Однако Кондренко не поддался требованиям и угрозам Муравьева. Он сообщил ему, что артиллерийский обстрел города может быть произведен только после подтверждения приказа Петроградом и Центрофлотом. На это у Кондренко были веские мотивы. Во-первых, он руководствовался указаниями Одесского комитета партии об оставлении города без боя, во-вторых, в разрушении жилых кварталов Одессы он не видел никакого смысла, и, в– третьих, до моряков уже дошли сведения об авантюристических замашках Муравьева.
На рассвете 13 марта стал накрапывать мелкий весенний дождь. На рейде стояли «Алмаз», «Синоп» и «Ростислав». С причалов порта на транспорты грузились вой
239
ска 3– й Советской Армии под командованием Лазарева. Из всей армии осталось только около 2000 бойцов.
На легковом автомобиле в порт приехал член судового комитета «Алмаза» Черников. Весь в грязи – только что с фронта. Сообщил, что немцы уже заняли станцию Одессу-Заставу.
Прибыл поезд с ранеными матросами и красногвардейцами. Их доставили из-под Слабодки и Бирзулы, где произошли кровопролитные бои с гайдамаками и австрогерманскими войсками. Стали известны героические подвиги моряков.
Отважно сражались матросы под командованием мичмана Василия Лященко и Карла Зедина. Этот отряд прибыл для борьбы с немецкими захватчиками из Севастополя. Он был хорошо вооружен, имел артиллерийскую батарею. Правда, среди севастопольцев было несколько человек, которые своим поведением компрометировали звание моряка. Можно было, как это предлагали некоторые, изгнать нарушителей из отряда. Но комиссар Зедин лично побеседовал с каждым недисциплинированным моряком. По рассказам одного матроса, смысл этих бесед был таков:
– Почему вы называете себя моряками? Лишь потому, что на вас морская форма? Или, быть может, на том основании, что вы усвоили морскую науку? Нет, это еще недостаточно для моряка. Кроме всего этого, моряку надо иметь чистую совесть и любовь к морю. Тот, кто полюбил море, – уже моряк в душе. А настоящий моряк никогда не опозорит своего звания. Если вы настоящие моряки, то с вами больше не случится позора. Но если вы думаете иначе, то сегодня же ночью уходите из отряда. Завтра утром мы идем в атаку.
Никто из отряда не ушел.
В районе станции Слободка севастопольцев с двух сторон обошли немецкие и петлюровские части. Моряки при
240
няли решение – в плен не сдаваться, сопротивляться до последнего человека. Когда весь орудийный расчет вышел из строя, мичман Лященко сам стал к пушке. Немцы направили на Лященко ураганный огонь. Он получил уже третье ранение, а орудие все стреляло и стреляло. После четвертого ранения мичман Лященко упал замертво. Оставшись без патронов, матросы бросились на противника врукопашную. Почти весь отряд погиб. Только 16 морякам во главе с Карлом Зединым удалось вырваться из окружения. Все они были ранены.
На станции Бирзула Зедин принял командование бро– неплощадкой и продолжал залпами пушек сдерживать оккупантов. Так продолжалось до самой Одессы. На одиннадцатый день боев Зедин прибыл в Одессу и раненый был доставлен на «Алмаз».
В ночь на 14 марта все военные корабли и суда Транспортной флотилии покинули Одесский рейд и направились в Севастополь и другие порты Крыма. На рейде оставался только «Алмаз». В 15 часов Кондренко направил Центрофлоту телеграмму:
«Одесса оставлена Советскими войсками, а в силу этого и Советами и комиссарами. 90 грузовых и легковых автомобилей с германцами заняли Дальницкую. Эвакуации и выходу судов пока не мешали. Гидро их, летавшее над рейдом, было обстреляно. Имеем сношение лишь с городским самоуправлением». 8
Эвакуация прошла нормально. Команды всех кораблей показали высокую дисциплинированность и организованность. Когда корабли уже вышли на внешний рейд, с одного миноносца поступила просьба: «Председателю судового комитета «Алмаза» Кондренко. Разрешите открыть огонь по городу». Кондренко ответил: «Не разрешаю».
И это послужило сдерживающим началом даже для тех моряков, которые никак не хотели примириться с мыслью об оставлении Одессы без боя.
16. В* Коновалов
241
На исходе дня 15 марта 1918 года командир крейсера «Алмаз» отдал приказ сняться с якоря.
«Алмаз» покинул берега Одессы. Но еще долго его имя не сходило со страниц одесских газет. 10 апреля «Одесские нрвости» сообщили, что измаильская радиостанция перехватила радиограмму о том, что якобы у Крымского побережья крейсер наскочил на мину и потерпел аварию. На следующий день эта же газета писала: «Помещенная нами вчера заметка об «Алмазе» вызвала ряд толков в местных морских кругах. Оказалось, аварии не было, «Алмаз» направился в рейс Севастополь-Керчь».
Спустя некоторое время в заметке «Кондренко оставил «Алмаз» «Одесские новости» сообщали, что «большевистский комиссар флота решил ликвидировать всю работу в качестве члена комитета «Алмаза» и перевелся в Центрофлот». Затем в газете снова появилась заметка под заголовком: «Где «Алмаз»?»
«Алмаз» в Керчи. Все мы живы и здоровы. Собираемся в Одессу». Эта телеграмма, переданная с крейсера и опубликованная в одесских газетах, у одних вызвала радость и надежду на скорое освобождение от оккупации, у других – беспокойство и страх.
Но «Алмазу» не суждено было вернуться в Одессу. Поставленный на ремонт у причала морского завода в Севастополе, он был захвачен немцами, вторгшимися в Крым. Но до этого вся команда сошла на берег и вступила в Красную Армию.
После захвата Одессы австро-германскими оккупантами буржуазная печать вновь подняла вокруг «Алмаза» шумную возню. Под крикливыми заголовками газеты сообщали о мнимых зверствах на «Алмазе», печатали фамилии якобы замученных там и выброшенных в море. 4
19 марта «Одесские новости» объявили, что военно– морской суд приступает к исследованию морского дна для извлечения оттуд. а трупов «зверски убитых матросами
242
различных лиц». А 20 марта эта же газета вынуждена была признать, что водолазы, обойдя дно на местах стоянки «Алмаза» и «Синопа», не обнаружили ни одного трупа. 21 марта газета известила, что вместо трупов на морском дне обнаружена трехдюймовая пушка. Газета признала, что «работы проводились с особой интенсивностью», однако ничего предосудительного обнаружить не удалось. Все одесские газеты напечатали сообщение: «По сведениям из компетентных источников на «Алмазе» убийств совершено не было».
Так сами же авторы «тайны» «Алмаза» вынуждены были разоблачить свою стряпню.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Отгремели сражения, ушли в историю незабываемые годы гражданской войны. Миновали овеянные романтикой труда первые пятилетки. В годы Великой Отечественной войны наша Родина выдержала еще одно величайшее испытание. Появились новые бессмертные подвиги и герои. Но в памяти старожилов Одессы по-прежнему живы воспоминания об отважных матросах крейсера «Алмаз», которые залпами судовой артиллерии возвестили о приходе Октября в Одессу и стойко защищали власть Советов. И когда на бывшем Куликовом поле, ныне площади имени Октябрьской революции, садовник, сажая цветы, находит позеленевшую винтовочную гильзу, он, пожалуй, может разглядеть
В простом кусочке меди,
На поле пролежавшем столько дней, Красногвардейцев,
Рвущихся к победе,
И залпы гайдамацких куреней.
И ненависть бойца в прищуре глаза,
И возле штаба – сбитого орла,
И бескозырки крейсера «Алмаза»,
И тех, которых вьюга замела.
Замечательные люди были на «Алмазе»! Своими боевыми подвигами, а часто и ценой жизни, создавали они революционную славу своему кораблю. Читателей, веро
244
ятно, интересует дальнейшая судьба крейсера, членов его экипажа и других героев-моряков. Вот что удалось установить автору при написании книги.
В числе других судов барон Врангель и его иностранные хозяева в ноябре 1920 года повели «Алмаз» в африканский порт Бизерту. К тому времени его команда была весьма пестрой: белогвардейские офицеры, занимавшие
матросские должности, студенты и гимназисты из буржуазных семей. Ни одного матроса, участника январских боев в Одессе, на нем не было. При подходе к Босфору на корабле отказала главная машина. Своим ходом он даль– ше^идти не мог. Из Черного моря на чужбину «Алмаз» уводили на буксире.
В Бизерте крейсер был разоружен французскими властями и приведен в состояние долговременного хранения. Случайно набранный экипаж разлагался, дисциплина падала. Через некоторое время команда была списана в лагерь для русских эмигрантов. На крейсере в качестве сторожей осталось несколько офицеров. Позже «Алмаз» разобрали на металл.
После окончания гражданской войны Павел Иванович Кондренко работал машинистом на железной дороге, секретарем партячейки, затем окончил Высшие технические курсы, получил звание инженера-механика. За внедрение передового метода эксплуатации паровозов был награжден орденом Ленина, работал начальником паровозной службы Донецкой железной дороги – крупнейшей магистрали страны. На этом посту его деятельность была прервана. Он стал жертвой злоупотребления властью в период культа личности.
Артем Трифонович Кривошеев после Одессы до окончания гражданской войны находился в Красной Армии. За героический подвиг в 12-й армии был награжден орденом Красного Знамени. Потом работал в Народном комиссариате путей сообщения под руководством Ф. Э. Дзер
245
жинского, вместе с ним в 1921 году выезжал в Сибирь, чтобы организовать вывозку хлеба для голодающих Поволжья. Ряд лет состоял директором-распорядителем концессионных обществ «Руссанглолес» и «Руссголландлес», был на научной работе.
Трагически оборвалась жизнь во времена культа личности и Иосифа Герасимовича Косова. В революционном движении он участвовал с 1909 года, работал в подполье под кличкой Суворов. Впоследствии эта кличка стала его фамилией. Косов-Суворов находился на подпольной работе в Одессе и в период англо-французской интервенции, позже был комиссаром 398-го полка 45-й дивизии. Работал секретарем райкома партии г. Одессы, избирался делегатом на XV съезд ВКП(б), затем был на руководящей административной работе в морском транспорте.
Комиссар отряда моряков Карл Зедин, мужественно сражавшийся против австро-германских оккупантов, и в дальнейшем продолжал находиться в советских войсках. Он командовал Нижне-Волжской военной флотилией, был членом Реввоенсовета Балтийского флота, участвовал в боях против Колчака на Восточном фронте.
После провозглашения Латвийской Советской Республики Карл Зедин уехал в феврале 1919 года в Ригу, был комиссаром по военно-морским делам. Когда иностранные захватчики и латвийские буржуазные войска подошли в мае 1919 года к Риге, он во главе вооруженного отряда рабочих геройски сражался против врага, был смертельно ранен в бою.
Заместитель председателя судового комитема «Алмаза» Михаил Семенович Аркушенко служил в Красной Армии в должности корпусного комиссара, затем находился на руководящей работе в центральных партийных органах. В настоящее время он персональный пенсионер, проживает в Москве.
Уйдя на сухопутный фронт, матрос Яков Васильевич
246
Надгробие героям, павшим в борьбе за Советскую власть в Одессе, на площади имени Октябрьской революции.
Околотин командовал бронепоездом. Будучи окружен противником у ст. Сокологорское, он проявил большое мужество, храбрость и распорядительность. Бойцы под его командованием с боем пробились из вражеского кольца и спасли бронепоезд. В боях у ст. Мелитополь они разбили бронепоезд противника «Георгий Победоносец» и уничтожили батарею врага. За подвиг в этом бою Околотин был награжден орденом Красного Знамени. Позже он командовал дивизионом истребителей Черноморского флота* был комендантом Кронштадтской крепости. После окончания гражданской войны находился на советской работе. В 1929 году погиб при автомобильной катастрофе.
Марсовый «Алмаза» Василий Федорович Бутко работал в сельском хозяйстве, с первых дней Великой Отечественной войны добровольцем ушел на фронт, участвовал в оборонительных, а потом и в наступательных боях под Москвой. В одном из сражений пал смертью героя.
Радиотелеграфист «Алмаза» Василий Воскобойник в
241
октябре 1916 года в числе других революционно настроенных матросов был списан с крейсера. Впоследствии он активно боролся за установление Советской власти в Одессе. Многие годы работал в сельском хозяйстве, участвовал в обороне Одессы и Севастополя в дни Великой Отечественной войны. После окончания войны работал председателем колхоза и секретарем партийной организации в Овидиопольском районе на Одесщине.
Алексей Алексеевич Клименко, уйдя с «Алмаза», служил в гидроавиационном отряде. После окончания гражданской войны находился на руководящей работе в сахарной промышленности, был директором совхоза, сахарного завода. Участвовал в героической обороне Севастополя в Отечественную войну, имеет правительственные награды. Сейчас на пенсии, проживает в Одессе.
Алмазовец Сергей Ткачук, «дипломат», который помог раскрыть в Одессе в феврале 1918 года монархический заговор, по прибытии «Алмаза» в Севастополь вскоре вернулся в Одессу и участвовал в подпольной борьбе против австро-германских оккупантов. Как он погиб, следует рассказать подробнее.
На Базарной улице в доме № 46 существовал легально «Народно-социалистический театр». Устраиваемые в нем спектакли использовались для проведения собраний и совещаний подпольной партийной организации. Во главе театра находился большевик Иван Михайлович Кабанцев, а в числе работников быЛо 9 коммунистов-подпольщиков и среди них бывший матрос Сергей Ткачук.
Однажды Кабанцеву было поручено подготовить спектакль, чтобы замаскировать проведение общегородской партийной конференции. Задача по тому времени не из легких. Надо было не только получить у властей ^разрешение на постановку спектакля в рабочем районе, но и постараться так все организовать, чтобы на нем не было посторонней публики.
248
Как раз приближалось столетие со дня рождения великого русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева. Эту дату и решено было использовать. Удалось получить разрешение на дневной спектакль, программу которого составили по Тургеневу. Спектакль так и назвали «Утро Тургенева». Актерами выступали комсомольцы, зрителей подобрали из своих людей. Афиши вывесили всего за два часа до начала представления, да и то лишь в квартале, где находился Народный дом.
Даже погода содействовала успеху партийной конференции. Утро выдалось туманное, моросил мелкий дождь. Кто пойдет на малоафишированный спектакль в такую погоду? На всякий случай все же были выставлены усиленные дозоры на прилегавших к Народному дому улицах. Кабанцев взял на себя роль кассира, чтобы удобнее распределять посетителей: своих – за кулисы, посторонних – в зрительный зал. Сцену и кулисы, за которыми собирались участники партийной конференции, охранял другой подпольщик.
Зрительный зал заполнило несколько десятков зрителей. Публика ждала начала, кое-кто волновался. А за кулисами в это время проводилась партконференция. Когда у входа в Народный дом появился полицейский, Сергей Ткачук заговорил с ним по-украински и вскоре увлек его в ближайший погребок. Когда все вопросы были обсуждены, подпольщики спокойно разошлись, а ожидавшей публике было объявлено, что за малым сбором спектакль отменяется.
Однако по чьему-то доносу австро-германская охранка все же узнала, что под видом спектакля проводилась конференция большевиков. Ткачука арестовали и увезли в контрразведку. Там его пытали, но ничего не добились. На второй день он был расстрелян.
Слесарь судоремонтного завода Николай Иванович Матяш, который вместе с Артемом Кривошеевым и Гри-
249
горнем Скобло проводил работу по разложению гайдамацких войск, впоследствии стал рабочим писателем, опубликовал ряд сборников стихов, рассказов и повестей.
Г. Ф. Скобло после прихода австро-германских оккупантов в Одессу уехал в Самарскую губернию, сражался в 25-й стрелковой дивизии под командованием Чапаева, потом был комиссаром Нижне-Уральского полка в 4-й армии. С окончанием гражданской войны находился на советской и хозяйственной работе.
Прапорщик Георгий Софронов, командир Белградского отряда, после установления Советской власти в Одессе участвовал в боях против боярско-румынских и немецких войск. Продолжал он служить в Красной Армии и после окончания гражданской войны. В высоком звании генерал-лейтенанта Георгию Павловичу Софронову пришлось вторично защищать Одессу от немецко-фашистских захватчиков: в дни героической 73-дневной обороны Одессы он командовал славной Приморской армией. В настоящее время Г. П. Софронов находится в отставке и проживает в Москве.
Калистрат Григорьевич Саджая, комиссар Болградско– го отряда, в период англо-французской интервенции находился на подпольной работе в Одессе, одно время был председателем Военно-революционного комитета. После изгнания интервентов работал председателем губернской Чрезвычайной Комиссии. В последующие годы занимал ряд ответственных постов на советской работе.
По– разному сложились судьбы руководителей интернациональных отрядов, сражавшихся за власть Советов в Одессе. Серб Олеко Дундич вместе со своим отрядом вступил в Красную Армию, сражался в Первой Конной. Отличался храбростью и отвагой, за многочисленные героические подвиги был награжден орденом Красного Знамени. 8 июля 1920 года Дундич погиб в бою под Ровно. Адольф Шипек, командовавший чешским революционным отрядом,
250
Памятник Неизвестному матросу в парке имени Т. Г. Шевченко.
много лет служил в Красной Армии, ушел в отставку в звании генерал-майора, живет в Москве. Командир румынского интернационального отряда матрос Г. Стройчиу вернулся в 1919 году на родину. Вскоре он был арестован и предан суду. Верный сын румынского народа Георге Стройчиу был осужден за участие в революционном движении на 25 лет каторжных работ, умер в тюрьме в 1928 году.
Матросы, крейсера «Алмаз» и другие участники революционных боев в Одессе в годы мирного социалистического строительства также с честью выполняли свой гражданский долг. Многие из них, получив образование при Советской власти, стали руководителями партийных и советских организаций, крупными хозяйственными и военными работниками.
* * *
12 мая 1962 года на центральном стадионе в парке культуры и отдыха имени Т. Г. Шевченко на весенний праздник искусств собрались десятки тысяч одесситов. Пришли рабочие и работницы, студенты и учащиеся ремесленных училищ, матросы и солдаты. В театрализованных сценах ожили перед глазами огромной аудитории немеркнущие, славные страницы истории. С импровизированной трибуны неслись торжественные слова о подвиге моряков «Алмаза». Они воскрешали в памяти старшего поколения бессмертную картину героического прошлого, вызывали глубокие чувства у молодежи. И когда после окончания весеннего праздника зрители расходились со стадиона, то они увидели, что у подножия памятника Неизвестному матросу, где горит вечный огонь славы, выросла целая гора пламенеющих тюльпанов и сирени.
Благодарные потомки помнят и чтут память героев– черноморцев.
УКАЗАТЕЛЬ ОСНОВНЫХ ИСТОЧНИКОВ
Глава 1
1 В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 448.
2 Там же, стр. 451.
Глава 2
1 Всеподданнейший отчет по Морскому Министерству за 1906-
1909 гг., стр. 264.
2 ЦГАВМФ, ф. 430, on. 1, д. 439, л. 149.
Г л а в а 3
1 «Красный флот», 1924, № 2, стр. 32.
2 «ApxiB Радянсько*! Украши», 1932, № 4–5, стр. 25.
8 ООПА, ф. 13, оп. 3, д. 215, л. 7.
4 Там же, л. 8.
Глава 4
1 ЦГАВМФ, ф. 183, оп. 1, д. 73, л. 81.
2 Там же.
3 Там же, л. 29.
4 ГАОО, ф. 3829, оп. 1, ц. 16, л. 21.