Текст книги "Подвиг «Алмаза»"

Автор книги: Владимир Коновалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Нас никто не посылал сюда, мы сами взяли оружие и добровольно пришли помочь вам изгнать буржуев и помещиков. Сегодня румынские матросы пролили свою кровь за русскую революцию, а завтра, возможно, вам придется

194

Бойцы румынского батальона на улицах Одессы.

помогать нам. Так и должны всегда поступать рабочие люди.

Интересна также дальнейшая судьба отряда. После установления в Одессе советской власти румынские моряки участвовали в боях возле города Бендеры против румынских королевских войск, оккупировавших Бессарабию. Вместе с матросами «Алмаза» и «Синопа» отряд сражался против австро-германских интервентов возле станции Слободка.

Когда австро-германские войска в начале марта 1918 г. пришли в Одессу, им удалось арестовать группу бойцов отряда, намеревавшихся переправиться к себе на родину. Нашелся предатель, сообщивший охранке оккупантов, что в числе арестованных находятся активные участники борьбы против немецких войск.

Арестованных перевели в изолированное помещение. Им было объявлено, что по постановлению военно-полевого су

11 3 *

195

да утром следующего дня их рас-

стреляют. В последнюю ночь ни-

кто не мог уснуть. Все заключен-

ные решили умереть так же муже-

ственно, как сражались против

врага. Перед рассветом отворилась

дверь, и в камеру вошел неизвест-

ный. Он вывел заключенных в со-

седнее помещение, оттуда по вере-

вочной лестнице спустил их вниз

и через полчаса они были в пол-

ной безопасности.

– Кто был наш спаситель, как

удалось ему тайком проникнуть к

Олеко Дундич. нам, что случилось со стражей, мы

так и не узнали. Известно только

то, что это русский товарищ, – рассказывал впоследствии

Илие Пинку, один из приговоренных к расстрелу румын-

ских моряков.

Большею помощь революционным силам Одессы оказал сражавшийся в интернациональном подразделении сербский отряд под командованием Олеко Дундича.

Будучи раненым, Олеко Дундич попал в плен к австрийцам, бежал от них через Карпаты и в 1916 году прибыл в Одессу, где в то время находился Сербский добровольческий корпус, входивший в состав русской армии. В один из полков этого корпуса и вступил подпоручик Дундич.

В сербском полку господствовали жестокие порядки. Заметив, что солдаты проникаются революционными идеями, командование ввело телесные наказания. Дундич был очевидцем жестоких избиений солдат. Один из ближайших друзей Дундича Эмйлий Чопп * рассказывает:

* Эмилий Чопп – в настоящее время находится на пенсии, проживает в г. Оренбурге.

196

«Помню, как подействовала на нас расправа над одним из солдат, отлучившимся куда-то без разрешения. По приказу полковника Поповича ему перед строем нанесли 25 ударов палкой. А когда он вернулся из госпиталя, мы увидели изуродованное тело. Солдат хромал, не мог наклониться.

Однажды ко мне подошел Олеко Дундич и спросил:

– Как ты смотришь, Эмилий, на все это?

– Как смотрю?! Такого в русской армии уже нет.

А вскоре экзекуции был подвергнут огромный детина, красавец Мендич. Результат – хромота, уныние, замкнутость.

После второй экзекуции Дундич пришел ко мне взволнованный, в сердцах бросил на пол фуражку и заявил:

– Нет, так больше не должно быть. Надо что-то делать.

Вскоре в полку была создана революционная организация, в которую вошли Олеко Дундич, я, Стойко Ратков * и другие. Прошло немного времени и при очередной встрече Дундич с удовлетворением говорил:

– Наша пропаганда делает свое дело… Полк становится иным».

22 марта 1917 года командир Сербского добровольческого корпуса, расквартированного в окрестностях Одессы, «отрешил от должности» 25 офицеров-добровольцев. Среди них находился и Олеко Дундич. Эти офицеры заявили, что они больше не желают служить сербскому королю. Олеко Дундич одним из первых публично, в присутствии офицеров штаба полка сказал, что он предпочитает остаться в России, чем продолжать службу в сербских королевских войсках. Всех «отрешенных» офицеров командование корпуса намеревалось выслать в Австрию.

* Стойко Ратков – впоследствии активный работник «Иностранной коллегии» в Одессе, в настоящее время проживает в Югославии.

197

– В Одессе сейчас две власти: одна буржуазная, а другая – рабочая, – говорил своим товарищам Олеко Дундич. – Обратимся за помощью в Совет, он не допустит выдачи нас на кровавую расправу австрийскому правительству.

23 марта делегация сербских офицеров посетила Одесский Совет рабочих депутатов. Сербы сообщили, что они хотят остаться в России, помогать русским рабочим в их революционной борьбе. В оставленном ими официальном заявлении говорилось: «Сербы австрийскоподданные, с возникновением войны по своим национальным убеждениям перебежавшие в Россию, высылаются сейчас в Австрию, где их ждут палачи, а поэтому обращаются к Совету за защитой».1

Совет направил письмо сербских офицеров в газету «Солдатская мысль», которая опубликовала его на следующий день. Письмо вызвало горячий отклик. В редакции одесских газет немедленно посыпались отклики-протесты частей местного гарнизона, матросов, рабочих. Возмущение реакционными действиями командования Сербского добровольческого корпуса было настолько велико, что последнее вынуждено было направить в «Солдатскую мысль» письмо, в котором сообщалось, что сербские офицеры-добровольцы не высылаются в Австрию, а препровождены к Одесскому уездному воинскому начальнику для удаления их из Одессы как «недостаточно благонадежных», посягнувших на «основные военные принципы иv правила». 2

Спустя несколько дней после этого инцидента стало известно, что сербские части должны покинуть Россию и выехать к себе на родину. Однако многие солдаты и офицеры уходили из своих полков и оставались в России. Вместе с большой группой соотечественников отказался покинуть Россию и Олеко Дундич. В разговоре с товарищами о возвращении домой Дундич заявил:

– Сейчас это невозможно. Надо до конца доводить ре-

т

волюцию в России. Видимо, надолго придется распрощаться с родиной. Ну, а если там возникнет революция, за нами дело не станет.

После победы Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде Дундич решительно стал на сторону Советской власти. Он сформировал в Одессе отряд из революционно настроенных сербских солдат, который вместе с другими интернационалистами сражался с гайдамаками и офицерскими частями.3

В полдень 16 января оперативный штаб на «Алмазе» получил сообщение, что интернациональное подразделение под командованием Миклоша Мельчоха попало в тяжелое положение. Зашедшие в тыл гайдамаков со стороны 4-й станции Большого Фонтана интернационалисты были атакованы значительно превосходящими силами противника. Отойдя к поселку Дмитриевке, интернационалисты окопались и в течение нескольких часов отражали яростные атаки.

Интернациональный отряд нуждался в срочном подкреплении, но в резерве не было ни одного отряда, все они находились на боевых позициях. В порту имелись только две небольшие вооруженные группы-рабочих завода Анат– ра и торговых моряков. Перед командирами групп рабо– чим-красногвардейцем Петром Коробовым и матросом Лукой Супряженко была поставлена боевая задача – помочь интернационалистам, и через полчаса отряд, усиленный освободившимися от вахты матросами «Алмаза», отправился в город.

Между 2– й и 3-й станциями Большого Фонтана находился небольшой завод Южнорусского торгового акционерного общества авиации (ЮРТА). Завод имел важное значение как стратегический пункт, так как находился в тылу школы прапорщиков и вблизи артиллерийского училища. Сюда направился отряд, спешивший на помощь бойцам Миклоша Мельчоха. К заводу отряд прибыл без каких-либо препятствий. Дальше можно было двигаться двумя

199

Семен Лунев.

путями: через виноградники по-

дойти к месту расположения ин-

тернационального подразделения

или же по Большефонтанской до-

роге выйти во фланг неприятель-

ских войск. Избран был второй

путь.

Возле поселка Чубаевка отряд

рабочих и моряков был обстрелян

гайдамаками. Группы Коробова и

Супряженко вступили в бой, от-

влекая на себя неприятеля, аал-

мазовцы под командованием маши-

ниста Семена Лунева ударили с

левого фланга. Раненого Лунева

сменил матрос Ларион Зеня. Вско-

ре был ранен и Зеня, но он не оставил поля боя.

Получив подкрепление, интернационалисты перешли в наступление. К вечеру гайдамаки вынуждены были отойти к своим куреням. Участок между Дмитриевкой и Чубаевкой был полностью очищен от противника. В схватке погибли командир анатровской группы Петр Коробов и матрос Николай Куренков.

В этом бою отличился и сербский отряд Олеко Дундича. Унтер-офицер Милан Лазарев сумел проникнуть в артиллерийское училище, где беспрепятственно осмотрел все наскоро сооруженные укрепления, беседовал с офицерами и солдатами. Он установил, что училище и прилегающую к нему территорию защищает отряд прапорщиков, только– только произведенных из юнкеров, в количестве свыше 400 человек. Получив необходимые данные о противнике, отряд Дундича вместе с прибывшими на подмогу красногвардейцами и матросами внезапной атакой нанес такой стремительный удар, что прапорщики после короткого сопротивления вынуждены были сложить оружие. В атаке были ра-

200

йены Олеко Дундич, Милан Лазарев, Жура Дрожич и Светозар Дронов.

Участие сербского революционного отряда в январских боях за установление Советской власти в Одессе, а также несение им службы по охране города после победы над войсками Центральной рады были специально отмечены в приказе от 1 февраля 1918 года* комиссаром по охране города Д. Гурьевым.

Под командованием Миклоша Мельчоха мужественно сражались также польские солдаты, находившиеся в Одессе после демобилизации. В бою был убит Станислав Боровский и ранен Бронислав Бадер. И уже после разгрома петлюровцев погиб бывший улан Ян Краковецкий. Во время демонстрации, посвященной установлению Советской власти в Одессе, он шел с красным знаменем во главе колонн. На Ришельевской улице предательским выстрелом из слухового окна Краковецкий был сражен наповал.

Так плечом к плечу с русскими и украинцами в рядах Красной гвардии г. Одессы храбро сражались против врагов революции многие славные сыны румынского, сербского, польского, венгерского и других народов. Еще в первые дни социалистической революции мостовые Одессы были обагрены кровью представителей братских народов.

* Все даты до 1 февраля 1918 года даются по старому стилю, с 1-го февраля – по новому стилю.

ГЛАВА 15

ТРЕВОЖНОЕ ВРЕМЯ

После боя. Строительство новой жизни. Трудности и ошибки. Тревожные вести с Дуная. Инициатива и стойкость. Борьба с заговорами. Заявление алмазовцев. Нити заговора ведут к меркурьевцам. Воззвание к интеллигенции.

18 января от имени Военно-революционного комитета в газете «Голос пролетария» были опубликованы основы мирного договора с капитулировавшими гайдамаками. На первых порах властью, ведавшей порядком в городе, являлся Военно-революционный комитет. Его председателем 19 января был избран матрос А. Т. Кривошеев. Наиболее важные общественные и государственные учреждения охранялись красногвардейцами и матросами. Охрана центра города возлагалась на Ахтырский полк.

В обращении к населению Военно-революционный комитет писал:

«Советская власть в ближайшие дни, объединив весь трудовой народ Одессы, вступит в свои полные права. Сейчас же Временный революционный комитет призывает всех вас, товарищи и граждане, приступить к восстановлению нормальной жизни.

Общими усилиями всего трудового населения водрузим прочно знамя нашей революции над г. Одессой и да будет она оплотом рабочей и крестьянской власти на Юге» *,

гог

На следующий день после прекращения боев рядовые гайдамаки разъезжали на тачанках по городу без оружия с белыми флагами и кричали, обращаясь к красногвардейцам:

– Нас обдурили! Ми теж Bci за Радянську владу! Давайте миритися!

На «Алмаз» приехал голова полковой рады 2-го пластунского полка старший урядник Големка. Он передал следующее заявление:

«Собрание членов полковых и сотенных рад Украинских частей просит Совет матросских депутатов довести до сведения всех военных и вольнонаемных моряков, что Украинская дивизия * фактически не хотела принимать участия в боях, поэтому рабочие и матросы мирным путем заняли все учреждения 4 города. Стоящим у власти Одесской Украинской рады Луценко и Вербицкому и комиссару Центральной рады полковнику По– плавко это не было приятно и они поспешили объявить войну, повели агитацию среди гайдамаков и часть из них втянули в бой. Когда гайдамаки явились на место боя, то им стало ясно, что под видом гайдамаков засели офицеры и юнкера, ничего общего не имеющие с Украинской дивизией»'.

Големка сообщил, что такое же заявление он передал Военно-революционному комитету для сведения граждан Одессы. 2

После установления Советской власти партийная организация Одессы уделила большое внимание укреплению новых органов власти и привлечению к их деятельности трудящихся города и области. Немедленно были проведены перевыборы Одесского Совета рабочих депутатов, в котором до последних дней заправляли меньшевики и эсеры. В новоизбранном Совете и его руководящих органах значительно преобладали большевики и им сочувствующие.

* В состав Украинской пешей дивизии, созданной в декабре 1917 года, входили: 1-й и 2-й гайдамацкие пластунские полки, 270-й и 277-й пехотные запасные Украинские полки, 1-й гайдамацкий конный пелк, сводный пулеметный полк и Одесская артиллерийская украинская бригада.

гоз

Центральный исполнительный комитет Румчерода избрал Одесский Совет народных комиссаров во главе с В. Г. Юдовским. Для руководства отдельными участками государственной и хозяйственной деятельности были созданы комиссариаты: труда, почты и телеграфа, юстиции, финансов, печати, промышленности и торговли, продовольствия, образования, морских сил и др. Комиссариаты возглавили большевики П. И. Старостин, Г. П. Ачканов, Л. И. Рузер, А. И. Хмельницкий, П. И. Кондренко, С. М. Жвиф и другие.

Совнарком и комиссариаты Одессы в своей практической деятельности руководствовались постановлениями Совета Народных Комиссаров РСФСР и Советского правительства Украины. Комиссариат труда объявил недействительными все распоряжения Временного правительства и Центральной рады в области рабочего законодательства, наметил меры по переводу промышленности с военного на мирное производство и ликвидации безработицы. На фабриках и заводах был введен восьмичасовой рабочий день, запрещен детский труд. Комиссариат обязал владельцев предприятий признать рабочий контроль на производстве и предупредил их, что за нарушение прав трудящихся промышленники будут привлекаться к строгой ответственности. Вводилось социальное страхование рабочих, улучшались их жилищные условия. Многие семьи из подвалов переселялись в квартиры, которые ранее принадлежали богачам.

Советские органы повели решительную борьбу с саботажем буржуазии, ставшей на путь массового закрытия фабрик и заводов. Наиболее злостных саботажников судил Революционный трибунал. Были опубликованы декреты о национализации некоторых крупных предприятий, о борьбе со спекуляцией, прекращении деятельности черносотенных организаций, закрытии реакционных газет.

Налаживая жизнь в городе, Одесский партийный коми

204

тет одновременно уделял большое внимание и селу. В уезды выехали представители и агитаторы комитета для разъяснения крестьянству смысла происшедших в городе событий и для организации подвоза в Одессу продовольствия. Под руководством большевиков крестьяне осуществляли ленинский декрет о земле, забирали и делили между собой помещичьи земли.

Большую помощь Одессе в восстановлении разрушенного войной хозяйства оказало Советское правительство РСФСР. При первой же представившейся возможности Совнарком отпустил для нужд города 60 миллионов рублей. Центральный Комитет внимательно следил за работой Одесской партийной организации, помогал ей советами, указывал на допущенные ошибки. ЦК продолжал укреплять Одесскую организацию кадрами, особенно работниками, знающими военное дело.

С каждым днем все более восстанавливалась деятельность промышленности и транспорта, укреплялся революционный порядок в городе. Молодая Советская власть делала первые шаги по ликвидации безработицы, налаживанию здравоохранения. Состоялись многолюдные собрания и митинги, для населения устраивались публичные лекции и доклады. Политическая обстановка в это время характеризовалась бурным подъемом революционного настроения трудящихся масс.

Однако положение Одессы было тяжелым. Оно объяснялось общей ситуацией, в которой находились тогда Украинская Советская Республика и Советская Россия. Государственное и хозяйственное строительство осуществлялось в условиях ожесточенной борьбы с внутренними и внешними врагами революции. Меньшевики, эсеры, кадеты, буржуазные националисты пытались сорвать мирные переговоры с Германией, стремились расчленить страну на отдельные, изолированные друг от друга части.

В первых числах января 1918 года войска королевско

205

боярской Румынии вторглись на территорию Бессарабии и стали продвигаться в направлении Одессы. Советское правительство предложило румынскому правительству мирным путем урегулировать советско-румынские отношения, но это предложение было отвергнуто.

В условиях начала вооруженной интервенции был принят по инициативе В. И. Ленина декрет Совнаркома РСФСР о создании Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Советское правительство Украины решило организовать народно-революционную социалистическую армию. 24 января 1918 года был издан приказ по Одесскому военному округу о порядке формирования частей Красной Армии. В ее ряды влились отряды Красной гвардии и матросов, а также воинские части бывшего Румынского фронта. Одесский партийный комитет приступил к комплектованию Ленинского батальона. Создавалась также особая армия Одесского округа под командованием П. С; Лазарева, в состав которой входили конно-разведывательный отряд Г. Котовского, бронированный поезд во главе с комиссаром Я. Око– лотиным и другие части.

В этот период в Одессе существовал Совет рабочих депутатов, действовал Румчерод, как высший руководящий и контролирующий орган власти, и был создан Совет народных комиссаров с комиссариатами. При столь сложной структуре органов Советской власти страдало общее дело.

Организуя Советскую власть в городе, одесские большевики пошли по пути копирования центральных органов государственной власти. Создание Одесского Совнаркома и комиссариатов, в том числе и комиссариата по иностранным делам, свидетельствовало о том, что местные работники еще не отрешились от ошибочных взглядов, приведших к объявлению Одессы «вольным городом».

В деятельности Совета рабочих депутатов, Румчерода и Совета народных комиссаров отсутствовала согласованность. Комиссариаты были слабо связаны с массами, ко

206

миссары единолично решали вопросы, издавали многочисленные приказы, которые часто не выполнялись.

В Одессе было много уголовного элемента, и органам власти не удалось установить в городе полного порядка. Часто случались налеты и грабежи. Характерен такой факт. 13 февраля 1918 года команда «Синопа» устраивала вечер в пользу народного просвещения. Она обратилась через газеты к ворам и налетчикам с предложением не совершать в эту ночь грабежей. В ответ на обращение на «Синоп» явились представители «ассоциации» карманных воров и сделали судовому комитету заявление: «Мы, представители воров города Одессы, даем вам обещание, что в этот день ни одного грабежа не совершим: мы сами будем патрулировать в городе и предупреждать грабежи». А в газетах появилось официальное извещение от имени воров: «Граждане! Идите смело на бал-маскарад. Оставляйте двери открытыми, в эту ночь мы не работаем».

Действительно, ночь прошла спокойно. Но сам этот факт говорил о ненормальной обстановке в городе.

Контрреволюционные элементы нередко использовали в своих целях налетчиков и грабителей. Борьба с уголовным миром отнимала много сил у молодой Советской власти.

Разгромив в Одессе националистическую контрреволюцию, революционные войска вынуждены были сразу же вступить в тяжелые бои с объединенными силами румынских и белогвардейских войск, к которым присоединились гайдамаки. 22 января 1918 года ЦИК Румчерода постановил считать себя в состоянии войны с королевской Румынией.

26 января между советскими и румынскими войсками было заключено перемирие на 48 часов. Командование революционных отрядов в обращении к румынскому народу, переданному по радио, заявило, что советские войска вынуждены были воевать против румынского королевского правительства, которое организовало нападение на Бесса

207

рабию, а румынских рабочих и крестьян считают своими братьями.3

Тем временем враждебные элементы стали распространять в Одессе слухи о том, что город будет сдан румынам без боя. Дошли они и до Севастополя. Главный комиссар Черноморского флота Роменец вызвал по прямому проводу Кондренко и Зедина.

– Какое у вас сейчас положение?.– поинтересовался Роменец.

– В Одессе в общем спокойно, – доложил Кондренко. – Перемирие с румынами кончилось. Вероятно, возобновятся военные действия. Организуем отряды добровольцев для посылки на фронт.

– Товарищ Кондренко, к нам доходят слухи, что Одесса не собирается сопротивляться врагу. В чем дело?

– Это лживые слухи, их распространяют трусливые мещане. Всех, кто занимается сплетнями, арестовываем. Скажите, где теперь Шерстобитов? – в свою очередь спросил Кондренко. – Он обещал мне, что скоро организует отряд матросов и придет в Одессу нам на помощь.

– Шерстобитов с агитаторами отправился в Феодосию, Керчь и Мариуполь для формирования отряда. Надеемся, что к концу этой недели будет создан отряд в 6–7 тысяч человек.

– Выступление Центральной рады и румынских властей создало у нас сложную обстановку гражданской войны. С нетерпением жду Шерстобитова. У вас есть прямая телеграфная связь с Петроградом?

– Да.

– Прошу вас попросите Петроград, чтобы нам в Одессу прислали хорошего стратега и человека опытного в международных делах. Еще раз повторяю, что перемирие истекло и вряд ли будет продлено.

– Сейчас передам вашу просьбу Совету Народных Комиссаров в Петроград, – пообещал Роменец. – Нуждае

208

тесь ли вы в «Ростиславе»? Может быть, временно мы его направим на другой участок?

– Нельзя! В «Ростиславе» здесь острая нужда, – возразил Кондренко. – Я прошу вас выслать нам еще хотя бы один миноносец и мелководные катера, которые я просил раньше. Медлить нельзя ни минуты. Только что Зедин разговаривал с комиссаром охраны Аккермана. Он сообщил, что гайдамаки и румынские войска вошли в город и арестовывают членов Совета.

– Отряд будет на этой неделе. Катера и миноносец постараемся выслать.

Командование румынских войск использовало перемирие для подтягивания резервов. Противник пытался овладеть кораблями Дунайской советской флотилии. Румыно– боярские войска стали захватывать придунайские города – Рени, Измаил, Килию, Вилково.

17 февраля в Одессу прибыл комиссар Дунайской флотилии А. Г. Железняков. * Поздно ночью на «Алмазе» открылось заседание исполкома Совета матросских депутатов и представителей судовых комитетов. Обсуждался вопрос о событиях под Вилково в связи с отходом кораблей Дунайской флотилии и занятием города королевскими войсками. А. Г. Железняков говорил:

– Обстановка на Дунае резко ухудшилась. В конце января румынские войска, поддержанные монархистом Щербачевым, заняли Измаил и Килию. На улицах этих городов появились городовые и полицейские старого режи-,ма. Началась настоящая охота на военных моряков. За каждого матроса Щербачев обещал выдавать 1000 рублей. Схваченные немедленно расстреливаются.

Представители судовых комитетов, обсудив сообщение Железнякова, заявили, что матросы готовы на кораблях и

* Анатолий Григорьевич Железняков-матрос Балтийского флота, герой гражданской войны, смертельно ранен 26 июля 1919 года в бою.

14. В. Коновалов

209

на сухопутном фронте самоотвер-

женно сражаться против войск Ру-

мынии.

Участники заседания покидали

«Алмаз» на рассвете. А утром в

помещении Нового театра состоя-

лось собрание моряков судов Одес-

ского рейда. С огромным внимани-

ем вслушивались матросы в слова

Железнякова, сообщившего об ос-

тавлении Дунайской флотилией

устья Дуная и о причинах отступ-

ления.

– Балтийцы, – говорил в за-

ключение Железняков, – в ответ

на приказ о демобилизации заявили, что пока останется

хотя бы один контрреволюционер, они будут находиться

на своих постах и защищать революцию. А что черномор-

ские моряки?

Отвечая на этот вопрос, представители кораблей в своих речах заявляли, что они твердо следуют примеру балтийцев.

25 февраля А. Г. Железняков был назначен Советским правительством командующим морскими силами, действовавшими против румынских войск. Его штаб разместился на «Алмазе».

Чувствуя свою неизбежную гибель, буржуазно-националистическая Центральная рада вступила в тайный сговор с немецкими империалистами. Еще 27 января 1918 года она подписала с Германией и Австро-Венгрией договор, прикрываясь которым германские империалисты стали захватывать украинские города и села. Они рассчитывали' оторвать Украину от Советской России, захватить ее богатства и поработить украинский народ.

Захватнический поход австро-немецких оккупантов и

Анатолий Железняков.

210

наступательные операции румынских королевских войск окрыляли контрреволюцию. В Одессе подняли голову провокаторы, сеятели паники, спекулянты. Обострению обстановки в городе способствовали газеты «Одесские новости», «Одесский листок», меньшевистская газета «Южный рабочий», которые, несмотря на открыто враждебные выступления и подстрекательство против Советской власти, не были закрыты. В городе все еще продолжали находиться большие группы офицеров царской армии. Хотя черносотенные организации и были официально распущены, но некоторые из них ушли в подполье. Открыто существовал «Союз георгиевских кавалеров», где нашли себе пристанище контрреволюционные элементы.

Много хлопот было с Советом безработных, во главе которого стоял анархист Хаим Рыт. Этому совету удалось повести за собой значительную часть безработных Одессы. Под его крылышком пригрелось немало различных антисоветских элементов. Совет занимался вымогательством, требовал предоставления безработным во всех столовых и ресторанах бесплатных обедов, организовывал демонстрации под лозунгом: «Вся власть в Одессе – Совету безработных!»

По городу усиленно циркулировали слухи, что Советы в Одессе переживают последние дни, что вот-вот власть вновь перейдет к Городской думе.

Разобщенность в действиях Совета депутатов, Румчерода и Одесского Совета народных комиссаров дальше становилась нетерпимой. По инициативе Одесского комитета РСДРП (б) в феврале несколько заседаний Румчерода было посвящено обсуждению вопроса об укреплении органов власти. Обсуждение показало, что у ряда работников все еще нет четкого представления о том, что надо сделать для повышения роли Советов.

– Неурядицы происходят из-за отсутствия власти, – справедливо заявлял Скобло. – Есть одни приказы, а под

211

линной власти нет. Надо предварительно вести агитацию, а затем уже приказывать.

Железняков выдвигал как одну из первоочередных задач – усиление помощи Красной Армии, вовлечение рабочих в армию.

– Дело не в количестве, а в качестве, – говорил Железняков. – Армия больных душой и телом не будет сильна. Но для того, чтобы привлечь добровольцев, необходимо обеспечить их семьи.

На принятии более решительных мер настаивал Кондренко. Он предлагал обложить буржуазию контрибуцией, выселить ее из центра города, а в освободившихся домах поселить рабочих.

– Кризис власти, – утверждал Юдовский, – возник вследствие того, что мы поздно и плохо объединились с Советами. Необходимо тесно объединиться с местными Советами. Там сидят наши же товарищи, разделяющие точку зрения большинства Румчерода.

В результате обсуждения вопроса об упрочении власти Одесский комитет РСДРП (б) принял ряд важных мер. Совет народных комиссаров г. Одессы преобразовывался в областной орган власти., Исполком Одесского Совета рабочих депутатов сосредоточил свое внимание на удовлетворении нужд города. Более четко определялись взаимоотношения между Румчеродом и Советом народных комиссаров. Роль последнего значительно повышалась. Если раньше один и тот же вопрос можно было решать в Совнаркоме и в Румчероде, что вносило неразбериху и обезличку, то теперь все вопросы, связанные с мирным строительством, решались только в Совнаркоме. Румчерод оставался контролирующим органом и уделял больше внимания военным вопросам и внешней политике.

Было признано целесообразным, чтобы функции председателя Совнаркома и Румчерода осуществлялись разными лицами. Если до этого председателем Совнаркома и

212

председателем Румчерода был В. Г. Юдовский, то теперь Юдовский сосредотачивался на работе в Румчероде, а председателем Совнаркома был назначен П. И. Старостин.

Важным мероприятием явилось создание комиссии по борьбе с контрреволюцией. Эта комиссия размещалась на «Алмазе» и в своей деятельности опиралась на команду крейсера.

20 февраля Одесский комитет провел на «Алмазе» совещание представителей городских властей и команд кораблей, на котором обсуждались меры по усилению борьбы с саботажем буржуазии и провокациями. Было принято решение: всех офицеров царской армии, не пожелавших вступить в Советские войска, отправить из Одессы на кораблях в Феодосию и Николаев.

В этот же день в здании Городского театра собралось около двух тысяч офицеров, решивших предъявить Совету рабочих депутатов подобие ультиматума. В адрес Советской власти раздавались угрозы, прибывших представителей Совета внутрь здания не пропустили, на требование покинуть. театр и разойтись последовал категорический отказ. Тогда исполком Совета обратился к судовому комитету «Алмаза» с просьбой помочь освободить помещение театра от непрошеных гостей. На крейсере немедленно были сформированы отряды. Увидев, что матросы накапливаются у театра, офицеры спешно разошлись.4

21– 22 февраля банды уголовников и других темных личностей совершили нападения на винные склады и в городе начались пьяные дебоши. 24 февраля на «Алмазе» после обсуждения доклада Кондренко представители судовых комитетов приняли постановление: «Все вино, находящееся в Одессе, уничтожить на местах. Спирт же, необходимый для медицинских и технических надобностей, свезти в одно место по указанию Совета народных комиссаров г. Одессы и поставить усиленный караул».5

Отряды военных моряков и Красной гвардии тотчас