Текст книги "Подвиг «Алмаза»"

Автор книги: Владимир Коновалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

79

сутствовавших на собрании, поддержала идею создания «революционного комитета» с участием представителей Центральной рады. Поздно ночью между партийными группами было достигнуто соглашение об организации «областного революционного комитета» из представителей Одесской рады, Румчерода, Советов и всех партий – меньшевиков, эсеров, бундовцев и большевиков. В официальном сообщение указывалось, что комитет «не допустит самочинных выступлений» и будет решительно подавлять всякого рода «бесчинства и анархию».

В тот же день, 28 октября, наряду с объединенным собранием Совета рабочих, солдатских и матросских депутатов, двумя часами раньше состоялось пленарное заседание Румчерода. Исполком Совета матросских депутатов поручил своим представителям заявить на нем, что моряки полностью поддерживают восстание петроградского пролетариата и будут добиваться установление Советской власти в Одессе.

Однако, несмотря на это, эсеро-меньшевистское руководство Румчерода предложило резолюцию о том, что Рум– черод резко осуждает восстание большевиков в Петрограг де и считает, что оно должно быть ликвидировано. 4

Матрос Василий Денежкин решительно выступил против такой резолюции:

– Я говорю как представитель матросского Совета и как представитель Транспортной флотилии. Мы, матросы, уже заявляли, что стараемся избежать гражданской войны, но именно к ней ведет предложенная здесь резолюция. Наша Транспортная флотилия примкнула к большевикам, предлагаю учесть это обстоятельство.

Когда резолюция все же была принята 31 голосом при 25 воздержавшихся, Денежкин заявил собравшимся:

– Я снимаю с себя полномочия члена Центрального исполкома Румчерода и сегодня же доложу матросскому Совету о вашем позорном решении.

80

После ухода Денежкина на заседании Румчерода было утверждено решение о выработке плана мероприятий для активной борьбы «с движением Ленина», что послужило сигналом к усилению репрессий против революционно настроенных солдат и матросов.

В соответствии с решением Румчерода штаб Одесского военного округа издал приказ о запрещении уличных собраний и митингов. 30 октября в Одессе открылся съезд «ударных батальонов» Румынского фронта, в котором участвовали бывшие комиссары Временного правительства. Съезд постановил создать для борьбы с Советской властью «Комитет активной обороны страны», куда вошли меньшевики, эсеры, представители буржуазии. Для подавления выступлений трудящихся Румчерод сформировал вооруженный отряд особого назначения в составе трех тысяч отборных корниловцев.

Общность целей все более и более сближала меньшевистско-эсеровский Румчерод и буржуазно-националистическую Раду. 1 ноября 1917 года исполком Румчерода официально принял решение «работать в контакте на паритетных началах с Одесской Украинской радой». 5 А еще через некоторое время Румчерод послал приглашение Симону Петлюре прибыть в Одессу для выработки совместных мер борьбы с революционным движением рабочих.

В этой сложной обстановке, когда в городе происходило объединение враждебных революции сил, «Алмаз» стал центром революционного движения среди матросов Транспортной флотилии и других кораблей, стоявших в Одесском порту. Объяснялось это не только тем, что команда «Алмаза» была одной из наиболее революционных, но и положением самого крейсера. Еще Т октября 1917 года на корабле был поднят брейд-вымпел командующего Транспортной флотилией капитана 1-го ранга Степанова, а Одесский порт по приказу контр-адмирала Немитца стал его постоянной базой. На «Алмазе», помимо штаба флотилии,

6. В. Коновалов

81

разместился также исполком Совета матросских депутатов Одесского порта.

Эти обстоятельства способствовали широкому общению революционной команды крейсера с матросами других кораблей. Создались благоприятные условия для установления связей, обмена информацией, для согласованных действий. Через судовой комитет «Алмаза» и исполком Совета матросских депутатов Одесский комитет РСДРП (б) мог быстро связаться с экипажем любого корабля.

В первых числах ноября в судовой комитет «Алмаза» поступило письмо, подписанное кочегарами Федором Толстых, Иваном Моравцем, Василием Овчаренко и другими. Они писали: «В скором времени мы подлежим увольнению, как отбывшие свой срок службы. Явиться домой в это грозное время, когда решается судьба Советской власти, без оружия мы не можем. Вооруженный матрос в деревне будет опорой Советской власти. Сообразуясь с текущим моментом, предлагаем выдать нам винтовки и патроны, с которыми мы пойдем по домам». 0

Побывали на «Алмазе» и делегации с других кораблей Транспортной флотилии. Они заявляли:

– Идти домой без оружия преступно. Нам нужны винтовки, чтобы защищать от помещиков землю, полученную от Советской власти. Если мы вернемся с пустыми руками, то помещики, капиталисты с генералами и юнкерами задушат свободу и снова на долгие годы наденут ярмо на наши шеи.

Во второй половине ноября Совет матросских депутатов постановил: «Идя навстречу требованиям представителей увольняемых моряков, желающих с оружием в руках бороться за власть Советов в деревне, выдать каждому увольняемому матросу винтовку и патроны». 7

Узнав об этом, матросы Севастопольского флотского полуэкипажа 24 ноября 1917 года по примеру Одессы потребовали на общем собрании немедленно вооружить всех

82

увольняемые Б запас призыва 1006 и 1907 годов. «Мы, – заявили матросы, – считаем обязательным увольнение только при полной боевой готовности с оружием и патронами, но не иначе». 8

Оружие матросы Транспортной флотилии доставали. Сложнее обстояло дело с патронами, их почти не было. Исполком Совета матросских депутатов рекомендовал судовым комитетам установить связь с сухопутными воинскими частями и через них попытаться получить патроны. Моряки обратились в Совет солдатских депутатов, прося снабдить патронами увольняемых в запас. Однако президиум исполкома Совета солдатских депутатов под влиянием эсеров и меньшевиков постановил ходатайство это отклонить. Тем не менее матросы понемногу добывали патроны в войсковых частях.

Обстановка в Одессе с каждым днем становилась все более сложной. Рабочие, матросы и солдаты требовали установления Советской власти в городе. В то же время соглашатели всех мастей выступили с резким осуждением восстания рабочих Петрограда и вместе с буржуазией готовились с оружием в руках подавить социалистическую революцию.

В Одесском Совете рабочих депутатов руководство принадлежало меньшевикам, эсерам и бундовцам, поэтому он и не пытался взять власть в свои руки, призывал рабочих «к спокойствию и порядку». Центральная рада тоже не могла захватить всю полноту власти, поскольку массы не были на ее стороне. К тому же она не располагала в Одессе достаточными вооруженными силами. Не имела никакой реальной силы и Городская дума, продолжавшая существовать по инерции. Бездействовал и Румчерод.

Секретарь Одесского комитета РСДРП(б) П. С. Заславский 13 ноября 1917 года писал в Центральный Комитет партии: «По сей день в Одессе совершенно неизвестно.

6*

83

в чьих руках власть здесь на месте. Беда в том, что у нас много «великих держав». Существуют Румчерод, Украинская рада и Советы. Советы и главным образом исполнительные комитеты Советов, принимая на пленумах большевистские резолюции, на деле в повседневной работе саботируют (это относится главным образом к президиумам исполнительного комитета рабочих депутатов и исполнительного комитета солдатских депутатов) большевистскую работу и тактику. Румчерод:– злостно оборонческая организация, явно ведущая контрреволюционную политику и тайно снимающая войска с фронта для подавления большевиков. Наша Рада хотя и смотрит исключительно на Киев, но персональный состав ее таков, что в ее рядах нашли убежище многие офицеры корниловских полков, выгнанные солдатами». 9

В этой информации давалась правильная характеристика обстановки в Одессе. Революционные массы шли вперед, но окопавшиеся в Советах, профсоюзах и других общественных организациях меньшевики и эсеры тормозили движение, пытались остановиться на буржуазно-демократическом этапе революции.

В этих условиях наиболее решительно выступали моряки. 2 ноября на «Алмаз» прибыли делегации линкора «Синоп», минного заградителя «Дунай» и эсминца «Звонкий». С их участием состоялось заседание исполкома Совета матросских депутатов. Делегаты от «Алмаза» и «Синопа» настаивали на том, что военные моряки сами должны взять власть в городе, требовали немедленно назначить день выступления, сообщить об этом на фабрики и заводы, чтобы рабочие поддержали моряков. Против скоропалительных и непродуманных предложений выступил председатель Совета матросских депутатов Александр Попов, только что возвратившийся со II Всероссийского съезда Советов. Он заявил, что нельзя скандачка решать такие вопросы, как захват власти.

84

– Давайте созовем общеде-

легатское собрание, – предложил

Попов, – и пусть оно примет реше– '

ние.

Через два дня состоялось де-

легатское собрание военных моря-

ков и команд судов Одесского пор-

та. Попов сделал доклад об Ок-

тябрьском вооруженном восстании,

о первых декретах, принятых II

Всероссийским съездом Советов.

Прения по докладу были бурными.

Делегаты военных кораблей горя-

чо приветствовали создание. Совет-

ского правительства, выступали за

всемерную его поддержку.

– Пролетариат Петрограда действовал быстро и решительно, – говорил Павел Кондренко. – Мы должны идти по такому же пути. А у нас на деле происходит торможение революции. Меньшевики хотят поставить революцию на мертвый якорь. Поэтому мы, алмазовцы, считаем, что вопрос о революции надо решать не голосованием, а вооруженной силой.

Выступил на собрании и представитель меньшевистской организации морской фельдшер Жук. Его речь состояла сплошь из ругательств в адрес большевиков: они-де «люди с неразвитым социальным чувством», у них «атрофия политического сознания» и поэтому большевики идут к социализму «не тем путем». Кондренко бросил ему реплику:

– Пятиться, как вы, задом наперед мы не умеем. Рачьими повадками не обладаем.

Под дружный смех моряков меньшевик покинул трибуну.

85

Собрание приняло резолюцию:

«Делегатское собрание военных моряков и судов Одесского порта, заслушав доклад тов. Попова о решительной политике, проведенной в последние дни в Петрограде, завершившейся переходом всей власти к Советам, и обсудив создавшееся в Одессе положение, каковое является неопределенным и нерешительным, а потому вредным для успешного хода и дальнейшего развития революции, постановило на первом очередном объединенном заседании Исполнительных комитетов военных организаций Одессы предложить безотлагательно приступить к сосредоточению власти в Советах. Вместе с тем мы, моряки Одесского порта и стоящих в Одесском порту судов, заявляем, что всей вооруженной силой будем проводить лозунг «Вся власть Советам»,10.

Решительное заявление матросов «Алмаза» и «Синопа» о том, что они вооруженной силой поддержат одесских рабочих в борьбе за установление Советской власти вызвало тревогу среди одесской буржуазии. В кадетской и эсероменьшевистской печати появились статьи, в которых делались попытки убедить матросов не вмешиваться в политическую борьбу «общественных сил» города. Одновременно, чтобы подорвать авторитет военных моряков, среди населения был пущен слух, будто матросы «Синопа» и «Алмаза» по примеру «Авроры» хотят обстрелять Одессу. Быстро распространилась версия о том, что «Аврора» разрушила Зимний дворец. На некоторые нестойкие слои населения эти слухи оказывали влияние.

С разоблачением буржуазной клеветы на военных моряков выступил в газете «Известия Одесского Совета» председатель Совета матросских депутатов А. Попов. Он писал: «Агенты буржуазии наивно думают, что своей способностью ругаться на страницах печати в адрес большевиков они привлекут новых сочувствующих… Скорее наоборот. Во всяком случае, среди нас, матросов, подобные статьи рызывают нечто вроде отвращения!» 11

Г Л A В А в

ДЕКАБРЬСКИЕ ДНИ

Радиограмма Совнаркома. На Каледина! Выступление гайдамаков. Вагон с офицерами. Железнодорожники увозят батарею. Манифест. Ленинские указания морякам. Володарский на «Алмазе».

В 10 часов вечера 26 ноября радист «Алмаза» Евгений Шишкан принял из Петрограда важную радиограмму. Не дожидаясь утра, Шишкан сообщил о ней председателю судового комитета Павлу Кондренко и председателю Совета матросских депутатов Александру Попову. На следующий день утром Кондренко и Попов связались с Одесским комитетом РСДРП(б), условились о созыве объединенного заседания исполкомов Советов рабочих, солдатских, матросских и крестьянских депутатов.

Заседание открылось в клубе Красной гвардии на Торговой улице. Председательствовал член Одесского комитета РСДРП (б) Леонид Рузер. Александр Попов зачитал полученную «Алмазом» радиограмму Совета Народных Комиссаров, в которой разъяснялась создавшаяся в стране обстановка, подчеркивалась опасность контрреволюционного выступления царских генералов Каледина и Дутова, собравших на Дону и на Урале крупные контрреволюционные силы. В радиограмме говорилось: «…Одесский революционный гарнизон обязан стать со всей решительностью против врагов народа. Входить в какие бы то ни бы

87

ло соглашения с вождями контрреволюционного восстания безусловно запрещается… Вожди заговора объявляются вне закона».1

Сразу же после оглашения радиограммы слово взял начальник Одесского гарнизона капитан 1-го ранга Римский– Корсаков. Он наотрез отказался выполнять указания Советского правительства.

– Ленин обратился не по адресу. Одесский гарнизон не признает большевиков, – заявил он.

Начальник гарнизона не скрывал своих реакционных взглядов. Было известно, что после Октябрьского вооруженного восстания Римский-Корсаков пытался стянуть в Одессу верные Временному правительству корабли и воинские части, прилагал усилия к разоружению и расформированию наиболее преданных революции частей гарнизона.

Представитель Одесского комитета большевиков Михаил Капралов дал отпор Римскому-Корсакову.

– Глубоко заблуждается господин капитан первого ранга. Да будет ему известно: в Одессе имеются два гарт низона – буржуазии и революции. Советское правительство, Ленин обращают свой призыв к революционному гарнизону, у которого есть силы и светлая цель. И он готов служить делу пролетариата.

Капралова поддержали Михаил Аркушенко, Гавриил Фокеев и другие большевики. Члены исполкомов Совета рабочих депутатов и Совета солдатских депутатов в большинстве были сторонниками меньшевиков и эсеров, но на этом заседании они не проявляли активности. Слишком уж непопулярной была в Одессе авантюра царских генералов Каледина и Дутова, поднявших оружие на рабоче-крестьянскую республику. Не решились они выступить еще и потому, что в разгар прений была получена новая телеграмма, в которой сообщалось, что Центральная рада вступила в переговоры с главарем контрреволюционного мяте

8S

жа генералом Калединым с целью образования единого фронта борьбы против Советской власти.

Содержание телеграммы вызвало возмущение большинства присутствовавших. С мест раздавались крики военных моряков и солдат:

– Мы штыками разнесем раду, если она пойдет вместе с Калединым!

Здесь же на совещании был создан штаб по комплектованию отрядов для посылки на Дон. Было решено созвать на следующий день общее собрание депутатов всех Советов. Исполком Совета матросских депутатов решил обсудить обращение Совнаркома на всех кораблях.

30 ноября с утра проходили собрания моряков. На «Синопе» более 100 человек решили добровольно отправиться на Дон на борьбу с контрреволюцией. На минном заградителе «Дунай» для борьбы с Калединым был создан отряд численностью 30 человек.

На «Алмазе» с докладом о призыве Совнаркома выступил трюмный старшина Иосиф Косов. Затем радиотелеграфист Вячеслав Иванов зачитал только что полученную радиограмму за подписью Раца, Морского генерального секретаря Центральной рады, запрещавшего морякам– украинцам записываться в отряды, посылаемые на борьбу против Каледина.

Выступившие вслед за этим кочегары Никита Завадченко и Демьян Гандзюк, машинист Григорий Романюк, матросы Никифор Луценко, Гавриил Олейниченко и другие заявили, что они украинцы, однако выполнять указаний Морской рады не будут. Они первыми добровольно записались в отряд для посылки на Дон. Их примеру последовали многие матросы «Алмаза».

В тот же день, после полудня, огромный зал Городского театра * был переполнен рабочими, матросами и солда

* Ныне театр оперы и балета.

89

тами. Здесь собрались делегаты Советов рабочих, матросских, солдатских и крестьянских депутатов. Среди них было много алмазовцев. С докладом о посылке войск против Каледина выступил Л. Рузер. После него первым слово взял лидер одесских меньшевиков Александр Сухов. Он предложил вместо войск послать на Дон делегацию для выяснения на месте создавшегося положения.

– Надо выяснить, – пытался мотивировать свое предложение меньшевик, – в каком духе высказывается демократическое казачество.

После Сухова говорил Кондренко.

– Советское правительство призывает нас отправиться на Дон воевать не против трудового казачества, – сказал он, – а против калединской контры. А в каком духе высказывается Каледин, мы знаем. Что же еще не ясно господину Сухову? На Донщину надо посылать не делегации для «выяснения», а вооруженные отряды рабочих, солдат и матросов. Если что и придется выяснить на месте, то наши посланцы сделают это с оружием в руках. Так-то оно будет надежнее!

Зал громко аплодировал оратору-большевику.

От имени моряков Балтийского флота выступил только что прибывший в Одессу член военно-политического отдела Верховной коллегии Морского министерства Иван Шерстобитов. Он сообщил, что, будучи проездом в Киеве, вел там беседу с представителями генерального секретариата Центральной рады, и они заявили ему, что Центральная рада не намерена портить «добрососедских отношений» с Калединым.

Услышав это разоблачение, сторонники Центральной рады подняли в зале невообразимый шум. Немного выждав, Шерстобитов продолжал:

– Я ничего не выдумал, а рассказал лишь то, что услышал от главарей Украинской рады. Сейчас настал грозный час для революции. Не слушайте политических фаль

шивомонетчиков. Надо немедленно идти на Дон и подавить калединщину. Ждать нельзя! Что касается Балтийского флота, то он уже послал отряды.

Шерстобитов закончил свою речь под продолжительные аплодисменты и возгласы: «Слава балтийцам!»

По поручению команды «Алмаза» кочегар Семен Которобай огласил резолюцию судового собрания о том, что алмазовцы, в том числе все матросы-украинцы, готовы с оружием в руках выступить не только против Каледина, но и против Центральной рады, протянувшей ему свою руку.

– Мы признаем только власть Советов, – заявил Которобай, – и не хотим знать никаких Центральных рад!

Собрание приняло резолюцию, предложенную большевиками.

Это свидетельствовало о том, что меньшевики и эсеры быстро теряли почву под ногами. Рост влияния большевиков в одесских Советах вызвал тревогу и у руководителей Центральной рады. Украинские буржуазные националисты чувствовали, что приближается конец их сотрудничеству с Советами. Если до ноября 1917 года Центральная рада делила с ними власть в Одессе, то затем она стала все более открыто выступать против левеющих Советов.

3 ноября 1917 года Центральная рада назначила генерала Ельчанинова на пост главного начальника Одесского военного округа. Он немедленно начал формировать гайдамацкие воинские части. К концу ноября была сформирована Одесская украинская пешая дивизия, в которую входили четыре пластунских гайдамацких полка, сводный пулеметный полк, артиллерийская бригада и конный гайдамацкий полк2. Один из пластунских гайдамацких полков находился в Аккермане *, остальные – в Одессе. В каж

* Ныне г. Белгород-Днестровский.

9!

дом полку было около 3000 солдат и офицеров. Командовал дивизией атаман Васильев. В условиях Одессы это была значительная военная сила.

Центральная рада укрепила в городе свои местные органы. Во главе Одесской рады стояли представитель украинской буржуазной интеллигенции Луценко и офицер Вербицкий. Комиссаром рады при штабе Одесского военного округа был назначен подполковник Поплавко. Имелись еще Военная и Морская рады, которые вели работу среди солдат гайдамацких частей, а также предпринимали неоднократные попытки «украинизировать» экипажи боевых кораблей. Свое влияние Морская рада пыталась распространить и на суда Транспортной флотилии. Среди моряков велись непрерывные споры о том, кому обязан служить Черноморский флот – Советской России или Центральной раде? Злободневными были также вопросы о демобилизации моряков и о разделе помещичьих земель.

– Пока мы будем торчать здесь, во флоте, дома поделят землю и нам достанется кукиш, – подогревал алмазовцев кочегар Пантелеймон Безух.

– Черное море – украинское море. Почти все мы, матросы – украинцы, поэтому и флот наш должен быть украинским, – вторил ему трюмный старшина Архип Дармограй-Вечерка.

И тотчас вспыхивала жаркая перепалка, едва не доходившая до потасовки.

На «Алмазе» была небольшая, но довольно спаянная группа националистически настроенных матросов. Кроме Безуха и Дармограя-Вечерки, в нее входили марсовый Игнат Табакарь, писарь Василий Чубко, матрос Степан Терлецкий и другие. Их поддерживал и снабжал литературой младший механик Максим Церковный. Оставаясь все время в меньшинстве, они тем не менее настойчиво^ добивались, чтобы вопрос о «самоопределении» «Алмаза» поставили на голосование команды.

92

В то время были корабли, на которых в течение недели поднимался то красный, то желто-голубой флаг. А на некоторых судах флотилии часть матросов вообще бросила службу и разъехалась по домам. В ноябре при комиссариате Центральной рады подполковник Поплавко создал большую группу агитаторов специально для вербовки матросов на свою сторону. Националисты действовали не только на кораблях, но и на улицах Одессы, в зрелищных и других общественных местах. Однако успеха они, как правило, не имели, хотя и пытались играть на национальных чувствах матросов-украинцев.

Вот характерный эпизод.

Однажды к группе матросов на Дерибасовской улице подошли шикарно одетые мужчина и дама; Вместо обычных тогда красных бантов у них были приколоты к пальто небольшие желто-голубые ленты. Матрос Никита' Боровский спросил, что эти ленты означают.

– Это – символ борьбы за самостийную, независимую Украину, – охотно пояснила дама. – Вы ведь тоже, очевидно, украинец? Какой губернии?

– Екатеринославской, но в нашем селе живут и великороссы. Они называют нас хохлами.

– Видите, они насмехаются даже над принадлежностью к украинской нации! – вступил в разговор мужчина. – С этим надо покончить. Все украинцы должны объединиться и добиваться независимости Украины.

– Да, но среди нашего брата-украинца есть и помещики, и капиталисты, и кулаки, – возразил Боровский. – А я рабочий. Зачем же мне объединяться с угнетателями?

– Что вы, среди украинцев нет угнетателей! – замахала пухлыми руками дама. – Наши помещики не угнетатели, а народные вожди, они борются за освобождение украинского народа.

– Вот оно как! – удивился матрос. – Но я в своем селе батрачил у помещика-украинца, брат мой работал у ку

93

лака– украинца. У них были сотни десятин земли, целые та* буны коней и худобы, а у нашей семьи даже коровы не было. А вы говорите все украинцы – братья! Бывайте здоровеньки!

Получив сообщение о том, что объединенное собрание одесских Советов приняло решение о посылке против Каледина вооруженных отрядов, Центральная рада предприняла с помощью своих местных органов и воинских частей попытку разоружить Красную гвардию и полностью захватить власть в Одессе в свои руки.

На рассвете 1 декабря в район Городского театра были стянуты пехотные гайдамацкие части. Гайдамацкий штаб, помещавшийся рядом с театром, в Английском клубе, был окружен бронеавтомобилями. Одна из гайдамацких частей расположилась в районе вокзала, другие заняли позиции на стыке улицы Софиевской и Нарышкинского спуска, у Сенной площади и возле Привозного рынка. Националисты установили усиленные караулы на Николаевском бульваре, на Пушкинской и других центральных улицах. Командование националистов рассчитывало отрезать центр города от рабочих окраин – Пересыпи и Молдаванки, изолировать штаб Красной гвардии, помещавшийся на Торговой улице.

На Николаевском бульваре гайдамаки около 8 часов утра остановили автомобиль с красногвардейцами и разоружили их. У городской думы они попробовали разоружить другой отряд Красной гвардии, но встретили сопротивление. В перестрелке один красногвардеец был ранен.

В 10 часов утра раздавались выстрелы в районе Пале– Рояля.

Решив выяснить обстановку, начальник штаба Красной гвардии М. Кангун в полдень сел в автомобиль и поехал по городу. Возле штаба Одесской рады гайдамаки пыта

94

лись задержать Кангуна, Но автомобиль увеличил Скб– рость. Посланной вдогонку пулеметной очередью Кангун был убит.

Вскоре началась перестрелка на Пересыпи, Привозе и на 3-й станции Большого Фонтана. Вслед за этим гайдамаки открыли пулеметный огонь у вокзала и на Куликовом поле. В городе стали закрываться магазины и учреждения, остановилось трамвайное движение.

Чтобы сорвать гайдамацкую авантюру, большевики, входившие в Одесский Совет и Румчерод, предложили срочно создать штаб по оказанию сопротивления войскам Центральной рады. В середине дня революционный штаб был организован, в него вошли Григорий Ачканов, Макар Чижиков, Иван Шерстобитов, матрос Михаил Скобелев, солдат Дмитрий Гурьев и другие. Местопребывание штаба было установлено на «Алмазе». Судовой комитет крейсера внес предложение сформировать объединенные отряды моряков и красногвардейцев и сообща разгромить гайдамацкие войска. Однако большинство членов революционного штаба не без оснований считало, что красногвардейские отряды еще не подготовлены к такому выступлению. Чтобы гайдамаки не смогли разоружить Красную гвардию, штаб принял решение перевести красногвардейские отряды в порт и на Пересыпь.

Революционный штаб провел на «Алмазе» совещание руководителей Красной гвардии, председателей судовых комитетов «Алмаза», «Синопа», «Ростислава», миноносцев «Зоркого» и «Жаркого» и представителей революционных воинских частей. От Красной гвардии присутствовали М. Чижиков, С. Соколов, В. Стародубенко. П. Харламб, П. Путный, В. Свидерский. Участники совещания осудили провокационные действия Центральной рады и заявили, что Красная гвардия и военные моряки встанут на защиту «революционного пролетариата от посягательств контрреволюции». 3

95

Команды линкоров «Синоп» и «Ростислав» выступили с заявлениями, в которых потребовали от буржуазных националистов немедленно прекратить вооруженное выступление. Моряки писали, что, если понадобится, они примут крайние меры, «вплоть до стрельбы против нарушителей порядка, выступивших с оружием на улицу». 4

Решительная и непреклонная позиция, занятая военными моряками «Алмаза», «Синопа», «Ростислава» и революционными частями Одесского гарнизона, отрезвляюще подействовала на Войсковую и Морскую рады. Гайдамаки были возвращены в казармы.

Потерпев неудачу с вооруженным захватом власти, представители Центральной рады стали на путь маневрирования и соглашательских комбинаций. В 6 часов вечера 1 декабря в Воронцовском дворце состоялось экстренное совместное заседание президиумов Советов рабочих, солдатских, матросских и крестьянских депутатов вместе с представителями Центральной рады, соглашательских партий, Румчерода и общегородского большевистского комитета. Обсудив происшедшие днем события, участники заседания решили создать новый руководящий орган – Временный объединенный комитет для достижения соглашения об организации единой власти в городе. В комитет вошли три большевика-Леонид Рузер, капитан Сергей Власьев, морской офицер Василий Золотухин и три представителя Центральной рады – проф. Чеховский, офицеры Вербицкий и Кущ. Было выпущено воззвание. «Комитет всех Советов и Рады, – говорилось в нем, – призывает всех граждан, и военных и невоенных, к мирному труду и спокойствию. Знайте, что в настоящее время между Советами и украинскими революционными организациями * достигнуто соглашение о создании в Одессе единой власти». 5

Соглашаясь пойти на объединение Советов с местными

* т. с. местными органами Центральной рады.

96

органами Центральной рады, большевики надеялись, что в результате этого им удастся вырвать из-под влияния националистов ту часть трудящихся, которая еще не видела контрреволюционности буржуазной Центральной рады. Это, безусловно, было ошибкой, допущенной в результате того, что события в Одессе развивались в чрезвычайно сложных условиях, а партийная организация еще не имела достаточного опыта руководства. В обстановке, которая сложилась, местные большевики не всегда могли связаться с центром и получить необходимые директивы и советы.

В соответствии с достигнутым соглашением гарнизонный Совет солдатских депутатов и Совет матросских депутатов должны были объединиться с Войсковой радой и образовать единый Совет военных депутатов. Исполнительный комитет этого Совета признавался верховным органом всех войск Одесского гарнизона и стоявших в порту военных кораблей. Совет военных депутатов считался секцией Одесского Совета рабочих, военных и крестьянских депутатов, однако фактически слияние осуществлялось на платформе признания за Центральной радой права руководить в Одессе всеми военными делами. 6

В тот же вечер, 1 декабря, председатель Совета матросских депутатов Александр Попов, возвратившись на «Алмаз», доложил исполкому о принятом в Воронцовском дворце решении. Павел Кондренко, неделю тому назад избранный членом исполнительного комитета, заявил, что президиум Совета и его председатель неправомочны были решать вопрос о слиянии Совета матросских депутатов с Советом солдатских депутатов и Войсковой радой. Началось бурное обсуждение. Большинство членов исполкома высказалось против объединения. Заседание не одобрило действий председателя и некоторых членов президиума, согласившихся пойти на объединение. Попов не стал возражать и присоединился к большинству.

Не успели еще участники заседания разойтись, как к

7, В. Ковогалоа

97

вахтенному «Алмаза» подошел рабочий в форме железнодорожника и сообщил:

– Вам доставлен вагон с офицерами. Кто будет принимать?

– Что за вагон? Каких офицеров? – недоумевал вахтенный.

– Офицеры Центральной рады, мы их вагон подцепили по пути. Давайте расписку, что получили панов гайдамаков.