Текст книги "Подвиг «Алмаза»"

Автор книги: Владимир Коновалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Непосредственный участник Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, Володарский поставил перед Одесской большевистской организацией три главные задачи: во-первых, усилить политическую работу среди воинских частей и военных моряков; во-вторых, вести настойчивую агитацию в гайдамацких частях с целью их разложения; и, в-третьих, выработать конкретный план захвата власти.

С учетом местных условий и обстановки Военно-революционный комитет разработал основные положения плана, в котором воплощались важнейшие ленинские принципы подготовки и проведения вооруженного восстания.

В чем состоял этот план?

Всей подготовкой к восстанию руководит Военно-революционный комитет, состоящий исключительно из большевиков и примыкающих к ним. Комитет ставит задачу отрядам Красной гвардии, матросов и солдат. Для занятия наиболее важных пунктов города выделяются особо надежные и преданные революции отряды. Прежде всего они должны внезапно захватить центр – здание штаба Одесского военного округа, арсенал, телеграф, телефонную станцию, железнодорожные станции Одесса-Главная и Одес

156

са– Товарная, и установить там вооруженную охрану, способную отразить наступление противника.

8 января состоялось заседание Военно-революционного комитета, на котором был определен момент начала вооруженного восстания – в ночь на 14 января, с субботы на воскресенье. Эта дата не была случайной: верхушка местных органов Центральной рады и офицерство обычно по субботам устраивали балы и увеселительные вечера. Решено было застигнуть их врасплох.

В плане восстания важное место отводилось военным кораблям Черноморского флота. Линкорам «Синопу» и «Ростиславу» надлежало расположиться на рейде напротив Среднего ц Большого Фонтанов, взять на прицел гайдамацкие курени и юнкерское училище. «Ростиславу» поручалось обстрелять крейсер «Память Меркурия»* в случае, если он вздумал бы поддержать контрреволюционные силы. Комиссар Транспортной флотилии Кондренко распорядился, чтобы все матросы «Алмаза», «Синопа», «Ростислава», «Дуная» и других революционных кораблей были сведены в отряды. На кораблях оставлялись только те, кто был необходим для обслуживания орудий и несения вахты.

Для координирования боевых действий оперативный штаб по руководству восстанием перешел на крейсер «Алмаз». Здесь была налажена связь с военными кораблями, со штабом Красной гвардии и Севастополем.

Еще 2 января комиссар флотилии Кондренко разговаривал с «Алмаза» по прямому проводу с исполняющим обязанности главного комиссара Центрофлота Колышев– ским.

Кондренко: Не может ли Центрофлот прислать в Одессу линкор «Волю» или другой, такого же типа?

К о л ы ш е в с к и й: Сегодня будет объединенное заседание Совета и Центрофлота, я о вашей просьбе доложу. Может быть, крейсер «Память Меркурия» отозвать в Севастополь?

/57

Кондренко: Нет, не следует. Дела с ним налажи– ваются. По крайней мере мне так кажется. Мы его держим под контролем.

Колыше^вский: А какое сейчас у вас положение?

Кондренко: Неплохое. Но если придет линкор

«Воля» – будет совсем хорошее.

Сообщение об этом разговоре в несколько более полном виде опубликовали одесские газеты.

8 января на Платоновском молу состоялось собрание матросов «Алмаза», «Синопа», «Ростислава» и вольнонаемных моряков Транспортной флотилии. Были заслушаны доклады Старостина, Кондренко и Попова. Принятая резолюция гласила: «Мы, черноморцы, заявляем, что, помня заветы лейтенанта Шмидта, мы будем за угнетенный люд Украины и Великороссии, а посему мы приветствуем Совет военных, рабочих, крестьянских и матросских депутатов, созданный из украинской бедноты в гор. Харькове. Буржуазной же Киевской раде и генеральному секретариату, связавшим себя с контрреволюционером Калединым и союзными империалистами, заявляем: «Прочь грязные

руки!» 3.

Накануне восстания в Военно-революционный комитет стали приходить делегации воинских частей, в том числе и гайдамацких, с заявлениями о поддержке Советской власти. 12 января делегация 1-го пластунского полка сообщила, что полк выходит из подчинения комиссару Центральной рады Поплавко и присоединяется к Военно-революционному комитету. Пулеметная сотня, солдаты 7-й и 8-й сотен 2-го пластунского полка через своих делегатов заверили, что они в любую минуту готовы с оружием в руках поддержать рабочих.

Комитет получил резолюцию митинга украинских солдат-пулеметчиков о том, что они против рабочих и крестьян не пойдут, Центральной раде повиноваться отказываются. «Напротив, – говорилось в резолюции, – будем до послед

158

ней капли крови защищать только трудовой народ, выразителем мнений которого считаем Совет Народных Комиссаров и действительно Народную Украинскую Раду, находящуюся в г. Харькове» 4.

Все эти заявления свидетельствовали о том, что нелегкий труд агитаторов-большевиков, часто рисковавших жизнью в гайдамацких куренях, увенчался блестящим успехом.

За несколько дней до начала вооруженного восстания матросы передали одесской Красной гвардии большое количество оружия. А случилось это так.

На крейсере «Память Меркурия» находилось 3000 новеньких винтовок и полный комплект патронов к ним. Это оружие было тайно доставлено на крейсер представителями Центральной рады. Что это за груз и для кого он предназначался, знал только судовой комитет крейсера. Дело в том, что Центральная рада в это время заключила тайное соглашение с татарско-мусульманским правительством Крыма о совместной борьбе против Советской власти. Винтовки и предназначались командованию буржуазно-националистических войск Крыма.

Но шила в мешке не утаишь. Многие матросы крейсера выражали недовольство тем, что оружие будет использовано для борьбы против рабочих и крестьян. На корабле стали стихийно возникать митинги, матросы требовали передать винтовки Центрофлоту. Для обсуждения этого вопроса 7 января 1918 года собрался судовой комитет. На заседание пришли и два представителя Центральной рады, сопровождавшие оружие. Голоса разделились, часть членов комитета поддержала требование матросов. Тогда судовой комитет решил обратиться за указанием в Центрофлот. Был составлен текст радиограммы. Радиостанция в это время работала только на «Алмазе». Сюда и доставили радиограмму, в которой говорилось: «…Просим точных указаний о дальнейшем назначении этих винтовок. Команда предлагает, если возможно, на транспорте переправить вин

159

товки в Севастополь для раздачи судовым комитетам-командам. Просим срочно ответить к 10 часам утра 8 января». 5.

На «Алмазе» без ведома комиссара Кондренко ни одна радиограмма не отправлялась. Когда комиссару доложили об этой радиограмме, он приказал ее временно задержать.

Поступить иначе он не мог. Приближались решающие дни борьбы за установление Советской власти в Одессе. Нехватка оружия была самым уязвимым местом в подготовке к восстанию. Кондренко хорошо знал, каким тяжелым и сложным путем шел Черноморский флот к большевизму. Засилие мелкобуржуазного эсерства в Черноморском флоте наложило отпечаток на деятельность вс?.х организаций флота, в том числе и выборного Центрофлота. Несмотря на то, что в составе Центрофлота находились и большевики, он все же проявлял мелкобуржуазную дряблость и беспринципность. Кондренко понимал, что не прояви он решительности, граничащей с превышением власти, оружие может попасть в руки врагов революции.

Спустя два дня с «Алмаза» сообщили председателю судового комитета крейсера «Память Меркурия» Деревянко, что из Центрофлота якобы поступило распоряжение передать 3000 винтовок в распоряжение комиссара Транспортной флотилии Кондренко. Перед этим Кондренко действительно разговаривал по прямому проводу с главным комиссаром Черноморского флота Роменцем, просил его оставить винтовки и патроны в Одессе. Последний согласился. Но формально на передачу оружия все же требовалось согласие Центрофлота…

Кондренко предложил судовому комитету «Памяти Меркурия» передать винтовки в его распоряжение не позднее 9 часов утра 12 января. На «Памяти Меркурия» понимали, что они не могут не выполнить приказа комиссара флотилии. Однако представители Центральной рады, на-

160

ходившиеся на судне, решительно возражали против передачи винтовок «большевистскому комиссару». В адрес Центрофлота они направили телеграмму: «Комиссия просит точный ответ, от кого поступило распоряжение о выдаче 3000 винтовок комисару Кондренко. Мы завтра сдаем в 9 часов. Просим срочно ответ» 6.

Выполнение операции по изъятию винтовок и патронов с крейсера «Память Меркурия» взял на себя А. Кривошеев. С отрядом ростиславцев он явился на корабль. Одновременно к борту «Памяти Меркурия» подошла баржа. Судовой комитет стал было отказываться выполнить распоряжение комиссара флотилии, заявляя, что у него нет официального указания «своего» правительства и нет еще ответа Центрофлота. Но этим возражениям положило конец категорическое требование Кривошеева:

– Нам валять дурака некогда.’ Если из вашей головы нельзя выбить контрреволюционную дурь словами, то она через час будет выбита десятидюймовыми орудиями «Ростислава». Винтовки предлагаю немедленно погрузить на баржу.

Это отрезвило сторонников Центральной рады. Вскоре нагруженная оружием баржа была уведена и передана в распоряжение командира Красной гвардии Чижикова.

Когда операция по изъятию оружия завершилась, из Центрофлота, наконец, пришел ответ: «Распоряжений о выдаче 3000 винтовок комиссару Кондренко не поступало, а было распоряжение от комиссара Черноморского флота Роменца с подтверждением Совета военных и рабочих депутатов погрузить 3000 винтовок на первый идущий в Севастополь транспорт для доставки в Севастополь». 7

Комиссару Кондренко пришлось послать в Севастополь объяснение по поводу случившегося: «Ввиду очень серьезного положения был принужден раздать винтовки, на что имел согласие тов. Роменца во время перегозора по прямому проводу. Постараюсь достать другие и выслать» 8.

1 ^ В. Коновалов

161

Судовой комитет «Алмаза» имел непосредственные связи с рабочими одесских заводов, содействовал их вооружению. За оружием на «Алмаз» еЗдил слесарь завода Гена Иван Харламбат – председатель Пересыпского Совета рабочих депутатов. Он увез 100 винтовок. Получили оружие и рабочие завода Вычача и Варшавского – Иванковский и Савинь. Тесную связь с моряками держали рабочие завода РОПИТ. Большевики Николай Александрович, Армен Агаларов, Степан Коскин-Гавриков получили на «Алмазе» для Красной гвардии винтовки и патроны. К тому же судовые комитеты «Алмаза» и «Синопа» выделили строевых унтер-офицеров для обучения военному делу рабочих заводов РОПИТ, Гена и других. В канун восстания на многих промышленных предприятиях Одессы можно было видеть матросов, обучающих красногвардейцев обращению с оружием и тактике ведения боя.

ГЛАВА 12

СВЕРШИЛОСЬ!

Когда над городом спустились сумерки. «Бал поневоле». Все идет точно по плану. Противник в растерянности. Сговор националистов.

Вечером 13 января, когда над городом спустились сумерки, к зданию штаба Красной гвардии на Торговой улице, где расположился Военно-революционный комитет, стали подходить вооруженные отряды красногвардейцев и военных моряков. Весь ревком был в сборе. Здесь же находились члены оперативного штаба А. Кривошеев, П. Лазарев и Г. Ачканов. В тихой, но торжественно-напряженной обстановке шло распределение отрядов по важнейшим объектам, которые намечалось занять в первзчо очередь. Комитет назначил комиссаров в отряды, которые должны были занять банк, казначейство, телеграф и почту. На них возлагалась ответственность за сохранность ценностей. Комиссары должны были также обеспечить бесперебойную работу этих государственных учреждений уже при новой, Советской власти.

В полночь отряд матросов во главе с машинным унтер– офицером алмазовцем Василием Бабанским подошел к зданию Одесского военного округа на Пироговской улице. Внезапно увидев перед собой военных моряков, часовые не оказали сопротивления. В сопровождении одного из караульных матросы вошли в кабинет дежурного офицера и

11*

163

разоружили его. В огромном зале в это время проходил бал– концерт,’ на котором было много офицеров с дамами. Неожиданное появление вооруженного отряда моряков застало их врасплох. Опасаясь за Дам и гостей, никто из офицеров не оказал сопротивления. Всех присутствовавших на балу матросы успокоили, предложили офицерам сдать личное оружие.

– Поймите, господа, – сказал Бабанский, – на улицах города сейчас происходит революция, подвергать ваши жизни опасности мы не, имеем права. Продолжайте веселиться, оркестру приказано играть до утра. Все выходы из помещения штаба округа охраняются матросами

Только один офицер, ранив выстрелом из револьвера матроса, пытался выбраться из помещения штаба, но был задержан. Оркестр играл, «бал поневоле» продолжался. Утром на смену матросам явились ахтырцы. Участников бала отпустили по домам, заручившись честным словом офицеров, что они не будут сражаться против рабочих.

Соединенный отряд матросов и красногвардейцев около часу ночи занял помещение Одесского казначейства на Херсонской улице. Начальник караула выстрелами из пистолета ранил двух красногвардейцев, солдаты же сами сложили оружие.

Под руководством П. Мизикевича бойцы железнодорожной Красной гвардии и матросы заняли вокзал Одессу– Главную. Петлюровский караул не сопротивлялся, но наотрез отказался покинуть помещение до утра.

У арсенала в конце Дальницкой улицы отряд пулеметного батальона под командованием прапорщика Александра Курганова окликнули часовые.

– Смена караула, – пояснил Курганов.

– Пароль?

– Пароля нет, а сменить должны.

– Никак не можем.

– Не будете же вы, хлопцы, с нами биться?

164

– Биться не будем, а уйти не

можем. Сами понимаете, пост!

– Тогда давайте стоять вмес-

те. Вы от рады, а мы от револю-

ционного комитета.

– Вместе можно, заходите!

Когда отряд расположился в

арсенале, Курганов предложил

гайдамакам:

– Идите, хлопцы, спать. Мы

постоим без вас.

Гайдамакам ничего не остава-

лось, как подчиниться.

Здание Центрального город-

ского телеграфа и почтамта имело

два выхода: на Садовую и Коблев-

скую улицы. Оба выхода усилен-

но охранялись. Караульное помещение было в подвальной

части телеграфа, в нем постоянно находилось 60 солдат. По

плану Военно-революционного комитета почтамт должен

был занять отряд, в состав которого входило 50 вооружен-

ных членов латышской группы большевиков и 30 матросов

с «Ростислава». Командиром отряда был назначен моряк

Карл Зедин *, комиссаром – руководитель латышской

группы Фридрих Земит.

Комиссар отряда еще днем установил связь с младшим механиком телеграфа большевиком Николаем Павловым, который вместе с другими работниками должен был разо

* Карл Зедин – сын латышского крестьянина. В 1904 году окончил морское училище, сдал экзамены на звание штурмана дальнего плавания. В 1905 году вступил в РСДРП. Участвовал в Октябрьском вооруженном восстании в Петрограде. В ноябре 1917 года вместе с А. Железняковым и И. Шерстобитовым был назначен членом военнополитического отдела Верховной коллегии Морского министерства и в декабре 1917 года направлен в Черноморский флот. Из Севастополя в Одессу Зедин прибыл накануне Январского восстания.

Карл Зедин.

165

ружить внутреннюю охрану и к полночи открыть восставшим вход в здание.

Отряд К. Зедина действовал точно по плану. Бесшумно были сняты наружные часовые. Павлов со своими товарищами разоружил, охрану в аппаратной и в вестибюле. Внезапно ворвавшись с тремя матросами в караульное помещение, комиссар отряда Земит скомандовал гайдамакам не двигаться, объявил им, что помещение окружено красногвардейцами и матросами.

– В городе установлена Советская власть, – сказал Земит, – по ее поручению обезоруживается прежний караул и назначается новый.

Гайдамаки заявили, что согласны подчиниться. До утра они были оставлены в караульном помещении.

Оставив в карауле нескольких дружинников и поздравив смену работников телеграфа с переходом власти к Советам, Земит отправился выполнять следующее задание. Еще с вечера Военно-революционный комитет назначил его комиссаром Государственного банка. Помещение Одесск «*го отделения банка было легко занято красногвардейцами в час ночи.

Матросы и отряд Красной гвардии завода РОПИТ, овладевшие Английским клубом – резиденцией Одесской украинской рады, не, встретили там никакого сопротивления, зато на городской телефонной станции гайдамаки открыли стрельбу. При этом один красногвардеец был ранен. Без единого выстрела были захвачены оружейные мастерские. Находившаяся там вооруженная охрана в результате проведенной членом бюро Военной организации РСДРП (б) Пантелеймоном Шустовым разъяснительной работы была на стороне одесских рабочих.

Во втором часу ночи в оперативный штаб Военно-революционного комитета прибыл последний связной от отряда, занявшего помещение Бульварного участка на Преображенской улице. Все боевые задания по овладению важней

166

шими пунктами города были выполнены быстро, четко и почти без кровопролития.

В эту же ночь по постановлению Военно-революционного комитета были арестованы командир гайдамацкой дивизии атаман Васильев, начальник одесской милиции правый эсер Китников и ряд других контрреволюционно настроенных офицеров.

Громогласный салют морских орудий возвестил о переходе в городе власти в руки Советов.

Утром 14 января 1918 года «Голос пролетария» вышел с воззванием Военно-революционного комитета к трудящимся и всем жителям Одессы. В нем сообщалось, что власть в городе перешла к Советам рабочих, солдатских, матросских и крестьянских депутатов. Даже буржуазные газеты вынуждены были признать, что переход власти к Советам совершился почти бескровно. «Одесский листок» 15 января писал: «Происшедший в Одессе в ночь на воскресенье переворот в одном отношении весьма аналогичен идейно связанной с ним Октябрьской революцией в Петрограде. Власть перешла в руки военно-революционного комитета без особых усилий и почти без выстрелов. К полуночи отряды красногвардейцев и матросов начали занимать ряд государственных учреждений, причем ничуть не стесняя нормальной жизни этих учреждений».

Переход власти к революционному комитету Румчерода привел в растерянность одесских представителей Центральной рады. В решающий момент гайдамацкие части оказались разбросанными по городу, офицеры в ночь под воскресенье отсутствовали в казармах, а начальник гарнизона Поплавко укатил в Киев.

Чеховский, которого Поплавко оставил своим заместителем, днем 14 января явился в исполком Совета рабочих депутатов. От имени Центральной рады он предложил еще один, новый план объединения всех властей Одессы – Совета, Городской думы и Одесской украинской рады. Чехов

167

ский заявил, что в городе может быть власть Советов, но все свои решения они должны предварительно согласовывать с думой и радой.

Несмотря на свое враждебное отношение к происшедшим ночью событиям, меньшевики и эсеры из президиума исполкома не согласились с предложением Чеховского. Они понимали, что в новой обстановке, когда все важнейшие пункты города заняты рабочими и матросами, им надо во что бы то ни стало удержаться у власти. Поэтому пойти на открытое сотрудничество с Центральной радой они не решались, тем более, что в скором времени предстояли новые выборы в Советы.

Получив неутешительный ответ в президиуме Совета, Чеховский назначил на вторую половину дня гарнизонное собрание. Но на него явились только представители гайдамацких частей, а от военных моряков не было никого. В то же время в здании городской думы состоялось общее собрание Совета рабочих депутатов и представителей армии и флота. Секретарь Одесского комитета РСДРП (б) Заславский от имени большевиков и левых эсеров предложил резолюцию об организации власти в Одессе.1 Председатель одесского комитета меньшевиков Коробов выступил против предложения Заславского. Он и ряд других депутатов– меньшевиков настаивали на создании объединенного секретариата и признании Одессы «вольным городом».

Борьба по вопросу о характере новой власти была очень острой. Женыпевики упорно сопротивлялись передаче власти Советам. Однако^ большинством голосов собрание все же приняло резолюцию об установлении в Одессе Советской власти и признании Украинского Советского правительства. «Вся полнота власти в Одессе, – говорилось в резолюции, – принадлежит Совету рабочих, солдатских, матросских и крестьянских депутатов, а полнота власти в области – Центральному исполнительному комитету Румчеро– да Признать, что вышеозначенные организации в осуще

168

ствлении государственной власти подчинены Совету Народных Комиссаров и Харьковской Народной Раде». 2

Поздним вечером Чеховский прибыл на «Алмаз». Здесь между ним и секретарем судового комитета Цыкиным произошел такой разговор:

– Комиссар Центральной рады и начальник гарнизона подполковник Поплавко уехал в Киев, меня он оставил своим заместителем. Сегодня я назначил гарнизонное собрание, предполагая обсудить на нем вопрос, как нам вместе лучше жить в городе, но вы не пришли, – сетовал Чеховский. – А нам ведь нужно договориться.

*– Гражданин Чеховский, скажите, пожалуйста, какую раду вы признаете: харьковскую или киевскую? – напрямик задал вопрос Цыкин.

– Киевскую, конечно! – ответил тот.

– Нам с киевской радой не по пути, – отрезал матрос.

На том они и расстались.

После этого Чеховский созвал совещание командиров гайдамацких частей, руководителей учреждений и органов Центральной рады. Он сообщил им, что договориться о сотрудничестве, с Советом рабочих депутатов нельзя и что матросы военных кораблей всецело на стороне восставших рабочих.

– Что нам теперь следует предпринять? – обратился Чеховский к участникам совещания.

И решение было принято: силой оружия вернуть все занятые ночью революционными частями стратегические пункты, восстановить в городе прежние порядки. Буржуазные украинские националисты не хотели без боя уступить власть Советам.

ГЛАВА 13

БОИ НА УЛИЦАХ ОДЕССЫ

Ультиматум гайдамаков. Бои за опорные пункты. Подвиги героев. Моряки разоблачают провокацию. Делегация меркурьевцев. Отряд Карапанова. В ревкоме. Победа! «Нейтральный центр».

Воскресный день 14 января выдался по-настоящему весенним, солнечным днем, который в середине зимы можег дать только благодатная Одесса. Прошел он спокойно. Вечером в городе были открыты театры, работали кафе, трамвай совершал свое обычное движение, а на Дерибасовской улице и на бульваре, как обычно, фланировала публика. В клубе Красной гвардии для красногвардейцев показывали спектакль.

Но не было спокойно на «Алмазе», в оперативном штабе восстания. В 11 часов вечера во все отряды Красной гвардии отправились связные с тревожной вестью. Штаб сообщал, что командование гайдамацких войск предъявило Военно-революционному комитету ультиматум: освободить помещение штаба военного округа, станцию Одессу-Глав– ную, телеграф и другие важные объекты, создать в городе «народно-социалистическую» коалиционную власть с обязательным участием представителей Центральной рады

Военно– революционный комитет допустил большую ошибку. Ограничившись арестом командира гайдамацкой дивизии атамана Васильева, ревком не принял мер к раз

770

оружению частей, которые находились на стороне Центральной рады. Штаб националистических войск воспользовался этим, привел верные ему части в боевую готовность и, не ожидая ответа на свой ультиматум, на рассвете 15 января начал боевые действия на улицах города.

Здание штаба военного округа охранял объединенный' отряд красногвардейцев табачной фабрики Попова, матросов и ахтырских гусаров под командованием рабочего Наума^ Соболя и гусара Владислава Зелинского. В половине четвертого утра в направлении штаба вышли два бронеавтомобиля, за которыми двигались гайдамаки. Донесение об этом немедленно передали по телефону в оперативный штаб на «Алмаз».

• К аппарату подошел Кривошеев:

– Приказ ревкома – здание штаба не сдавать. Там находятся прямые телеграфные и телефонные провода. Не допустите, чтобы они достались врагу.

С рассветом броневики и укрывшиеся за ними гайдамаки открыли пулеметный и ружейный огонь. Защитники штаба мужественно отбивали непрерывные атаки, неоднократно совершали вылазки. На углу Пироговской улицы и Семинарского переулка пали сраженные насмерть ахтырцы Гавриил Приходько и Григорий Кавура, были ранены матросы Егор Николаенко и Александр Левантцев.

Тем временем юнкера захватили вокзал Одессу-Главную и превратили его в свой опорный пункт. Установленные на крыше здания пулеметы простреливали Пушкинскую улицу.

Уже начало боев между революционными отрядами и гайдамацкими частями показало, что контрреволюция пытается во что бы то ни стало вернуть себе важнейшие стратегические пункты города. Наиболее сильные бои происходили в районе штаба Одесского военного округа, вокзала Одессы-Главной, на подступах к штабу Красной гвардии, Центральному почтамту, банкам.

171

Оперативный штаб по руководству восстанием координировал боевые действия революционных сил. Отражая атаки противника, Красная гвардия, матросы и революционные части гарнизона одновременно сосредоточивали силы для нанесения удара по опорным пунктам гайдамаков и офицеров. Отряды рабочих наступали в направлении станции Одессы-Товарной, матросы заходили гайдамакам во фланг со стороны Французского бульвара. Железнодорожная Красная гвардия закрепилась в районе станции Одессы-Малой.

На Софиевской улице рабочие Пересыпи с утра строили баррикады. Красногвардейцы отражали атаки офицерского отряда, засевшего во дворце шаха персидского и пытавшегося прорваться к штабу Красной гвардии на Торговой улице. Здесь были убиты красногвардейцы братья Афанасий и Степан Ергиевы и тяжело ранены матросы с «Ростислава» Ефим Жеребилов и Николай Куренков. Шли также ожесточенные бои на Преображенской улице и на Александровском проспекте.

В два часа дня на Пушкинской улице появился гайдамацкий бронеавтомобиль. Он медленно двигался и из двух пулеметов вел шквальный огонь. На углу Тррицкой он столкнулся с отрядом моряков. С криками «ура» матросы бросились к броневику. Вперед вырвался матрос с ленточкой «Алмаз». Он упал, сраженный пулеметной очередью, но до этого все же успел бросить гранату. Пулеметы сразу умолкли, поврежденный бронеавтомобиль остановился. В нем оказались офицеры.

Бесстрашным героем, вступившим в единоборство с броневиком, был кочегар 2-й статьи Семен Лазаревич Котора– бай. Всего несколько дней до этого, выступая на судовом собрании, он от имени машинной команды заявил, что все машинисты и кочегары готовы с оружием в руках поддержать выступление одесских рабочих в борьбе за власть Советов.

/72

Бронеавтомобиль моряки на буксире притащили с Пушкинской улицы на Платоновский мол, отремонтировали, назвали его «Алмазом» и на следующий день он уже вступил в бой на стороне революционных сил 2.

На крыше дома № 34 по Тираспольской улице бывший начальник сыскного отделения жандармерии Смолеев с двумя офицерами устроил засаду и из пулемета стрелял по красногвардейцам. Матрос Григорий Плюта с миноносца «Жаркий» и булочник Георгий Любченко при попытке пробраться на крышу дома были убиты наповал. Но матросам с «Ростислава» Стефану Строгову, Савелию Крюкову, Антону Мусиенко и железнодорожнику Степану Чернышеву все же удалось захватить Смолеева и отправить его на «Синоп».

Около четырех часов дня гайдамаки подступили к станции Одессе-Малой. Красногвардейские отряды железнодорожников во главе с Владимиром Бессоновым, Василием Морозом и Семеном Островским оказали упорное сопротивление. Им на подмогу вышел бронепоезд «Заамурец», на котором находился Павел Мизикевич.

13 декабря 1917 года бронепоезд «Заамурец» поступил в Одесские главные железнодорожные мастерские с фронта для ремонта. Рабочие под различными предлогами задерживали окончание работ, рассчитывая использовать его для борьбы против гайдамаков. К началу восстания бронепоезд был отремонтирован и под командованием Мизикевича вступил в бой. Шквальным огнем бронепоезд рассеял наступавших гайдамаков и обстрелял казармы 3-го пластунского полка. Атака противника в районе станции Одессы– Малой захлебнулась, гайдамаки залегли у пробочного завода и на Сахалинчике.

Одним из отрядов моряков командовал председатель судового комитета транспорта № 109 большевик Борис Гумперт. На Итальянском бульваре морякам пришлось вступить в бой с офицерским отрядом, который втрое пре

173

восходил силы матросов. Пятича-

совой бой завершился победой мо-

ряков. Бежавшие офицеры рассея-

лись по дворам и с чердачных ук-

рытий вели огонь по всем, кто по-

являлся на бульваре.

Днем 15 января войска Цент-,

ральной рады заняли район Пуш-

кинской, Ришельевской и Екате-

рининской улиц вплоть до Поли-

цейской и продолжали наступле-

ние по Канатной. Сказывался

большой перевес сил врагов рево-

люции.

Одесский комитет большевиков

обратился к коммунистам и всем трудящимся с воззвани-

ем: «Революция требует баррикадных бойцов. Все силы,

все средства отдайте на защиту Советской власти. К ре-

волюционной стойкости и дисциплине!»

Уличные бои оказали влияние на команду «Памяти Меркурия». Около двух часов дня в Румчерод прибыла делегация с крейсера и сообщила о своей готовности поддержать Советскую власть.

После полудня стали распространяться слухи, что гайдамаки согласны заключить перемирие, если матросы уйдут на свои корабли. Вскоре с таким предложением на «Алмаз» прибыло два парламентера. Кривошеев сообщил им, что в Одесский комитет доставлен ы секретные документы, обнаруженные в штабе округа и в других захваченных революционными отрядами учреждениях Центральной рады, из которых явствует, что контрреволюционное офицерство вместе с одесскими главарями Центральной рады договорилось о ликвидации Советов, уничтожении большевиков и восстановлении старого режима. Поэтому мирные переговоры, объяснил Кривошеев, возможны толь

174

ко после разгрома офицерско-юнкерских частей и ареста руководителей Одесской рады.

Офицерские отряды вечером 15 января, поддержанные артиллерийским огнем гайдамаков, продвинулись дальше в центр города. Сложилась такая обстановка: порт, часть территории от порта до Полицейской улицы, а также рабочие окраины – Пересыпь, Слободка, Молдаванка, Ближние и Дальние Мельницы, находились в руках Красной гвардии и матросов. Гайдамаки, офицеры и юнкера занимали район Александровского парка и часть города от Полицейской улицы до Среднего Фонтана.

15 января было самым критическим днем. В ходе боев контрреволюция добилась заметных успехов. Командование гайдамацких частей уже подготовило воззвание к оттесненным к порту вооруженным отрядам рабочих, предлагая им сложить оружие и разойтись по домам, а матросам вернуться на свои корабли.